Любовь незнакомца

28

Кинкейд стоял на пороге прачечной, держа в руках бумажный сверток, из которого выглядывали апельсины.

— Сэйти, я пришел извиниться за свое вчерашнее поведение и принес тебе подарок.

Хозяйка прачечной посторонилась, давая ему войти.

— Какой подарок, сэр? — она сделала вид, что не заметила выглядывающих из пакета ярко-оранжевых апельсинов. — Шоколад?

— Нет, — улыбнулся Кинкейд, — апельсины.

— Заходите, сэр, садитесь за стол, — предложила Сэйти. — Что это вы надумали побаловать меня?

— Я очень виноват перед тобой, Сэйти. Вчера вечером я вел себя как последний идиот. Кричал, требовал… Прости меня. Даже не знаю, что на меня нашло.

— Да будет вам, сэр! — махнула рукой Сэйти. — Я понимаю ваше состояние. Разрешите попробовать один апельсин?

Кинкейд протянул ей сверток и сел к столу.

— Сэйти, я не спал всю ночь. Я думал о Мэг и о наших с ней отношениях. Я… не могу без нее жить, Сэйти. Да, она лишила жизни моего отца, но он был негодяем: грубым, расчетливым и жестоким. Если Мэг так поступила, значит, у нее не было иного выхода. Я уверен, она убила отца, защищаясь.

Сэйти согласно кивала. Наконец она сказала:

— Сэр, мы много раз обсуждали с Мэг ту сложную ситуацию, в которую она попала, и я постоянно убеждала ее во всем вам признаться. Но она… Сэр, если бы вы только знали, как она вас любит! — горячо воскликнула Сэйти. — Она боялась вам рассказать правду о содеянном, потому что не могла ранить вас так сильно.

Кинкейд нетерпеливо произнес:

— Я должен вернуть ее, я не могу без нее жить!

Сэйти печально покачала головой.

— Сэр, но она ушла от вас навсегда.

— Глупости! — яростно крикнул Кинкейд. — Я верну ее, верну во что бы то ни стало! Сэйти, ты должна сказать мне, где скрывается Мэг!

— Не могу, я обещала Мэг хранить тайну. Я поклялась, что не выдам ее, даже если вы будете пытать и жечь меня каленым железом!

Услышав ее решительный отказ, Кинкейд улыбнулся.

— О чем ты говоришь? Никто не собирается тебя пытать! — воскликнул он. — Я прошу тебя, умоляю сказать, где сейчас притаилась Мэг!

— Сэр, я не могу. Я знаю, вы с Мэг очень любите друг друга, я была бы счастлива, если бы вы снова жили вместе, но предать лучшую подругу я не могу!

Кинкейд задумался.

— Ладно, Сэйти, если ты не можешь нарушить свою клятву, то не надо. Я буду задавать тебе косвенные вопросы, и твои ответы подскажут, где в данный момент Мэг. Ты и клятву не нарушишь, и мне поможешь. Согласна?

— А какие вопросы вы собираетесь мне задавать?

— Мэг еще не уехала в американские колонии?

— Пока нет. Но… собирается.

— В данный момент Мэг прячется и от меня, и от моего дяди графа Ратледжа, правда?

Сэйти кивнула и смущенно призналась:

— Уж больно вы хитрый, сэр. Так вы все вытяните из меня!

Кинкейд неожиданно для себя рассмеялся.

— Я же не спрашиваю тебя конкретно, где Мэг, правда? Мы с тобой просто беседуем!

Несколько минут он молчал, а потом задумчиво произнес:

— Здесь, в Лондоне, нет никого, кто мог бы приютить ее на некоторое время. У тебя Мэг не может оставаться, понимая, что я легко отыщу ее. Так где же она?.. Не в замке же… Ее муж мертв, родителей и родственников у нее нет.

Внезапно перед его глазами промелькнул церковный двор, на котором покоились несколько поколений обитателей замка Ратледж, и маленький могильный холмик за оградой кладбища.

— Сэйти, Мэг отправилась в Ратледж навестить могилу своего ребенка? — еле слышно спросил Кинкейд.

Хозяйка прачечной опустила голову.

— Я ничего вам больше не скажу, сэр, зачем вы задаете мне столько вопросов?

— Сэйти, неужели Мэг решилась на такое безумие! Сегодня или завтра туда вернется граф, и если они столкнутся, то… Страшно подумать, что он с ней сделает!

Кинкейд рванулся к двери.

— Я немедленно поеду за ней! Я найду Мэг и уговорю вернуться ко мне! Слышишь, Сэйти? Я обязательно найду ее!

Сэйти подбежала к нему.

— Сэр, только поторопитесь! Она уже купила билет на корабль, отплывающий в американские колонии!

Кинкейд выбежал из прачечной, вскочил в седло и пустил лошадь в галоп. Да, его любимая Мэг не перестает удивлять его своей смелостью и решительностью. Кто бы мог подумать, что в женщине, много лет прожившей практически взаперти с мужем-тираном, столько мужества и стойкости духа?

«Мэг, я найду тебя, непременно найду, — твердил Кинкейд. — Я люблю тебя, и мы обязательно будем вместе!»

Мэг и Энни не спеша шли по дороге, ведущей к старому фамильному кладбищу, и собирали цветы, растущие по обеим ее сторонам. Утром, на предложение девочки сопровождать ее до могилы сына, Мэг поначалу ответила отказом. Ей хотелось побыть на кладбище одной, посидеть в тишине около могилы и мысленно попрощаться с сыном перед дальней дорогой. Но, поразмыслив, она решила, что Энни поддержит ее и не даст ей окончательно впасть в уныние.

Они прошли металлические ворота и направились к старой, полуразрушенной церквушке, за которой располагалось фамильное кладбище. С этого места хорошо просматривался раскинувшийся на холме замок Ратледж — суровый, неприступный и зловещий. Он мгновенно напомнил Мэг о ее прошлой жизни, проведенной в его холодных каменных стенах.

Энни взяла Мэг за руку и повела вдоль стены старой церкви.

— Мы скоро придем. — Видя печальное лицо Мэг, она стала ей что-то оживленно рассказывать.

Дверь в церковь была приоткрыта, и Мэг удивленно спросила девочку:

— Там кто-нибудь есть?

— Нет. Наш викарий уже давно не совершает службу.

— Почему?

— Бабушка говорит, что теперь его чаще всего можно встретить в трактире.

Они миновали церковь, Энни провела Мэг между могил и остановилась около невысокой покосившейся ограды.

— Пойдемте туда, — девочка махнула рукой на участок земли за кладбищем.

— Энни, так мой сын похоронен за церковной оградой? Но… почему?

— Бабушка сказала, что граф не разрешил ей похоронить вашего сына на кладбище.

— Мерзавец! — в отчаянии воскликнула Мэг, и на ее глаза навернулись слезы.

— Идите туда! — Энни показала на маленький могильный холмик, на котором лежал одинокий весенний цветок.

Мэг кинулась к могиле сына и опустилась перед ней на колени.

— Сын, мой маленький сын… — прошептала она, обхватив руками маленький холмик. — Вот мы и встретились с тобой.

— Смотрите, кто-то положил на его могилу цветок! — сказала Энни.

— Может быть, твоя бабушка? — тихо спросила Мэг.

— Наверное, она ухаживает за могилами. Я оставлю вас здесь на некоторое время, а сама пойду погляжу, не появился ли мед.

— А откуда он может взяться?

— На задней стене церкви пчелиный улей, — объяснила девочка. — Мы собираем там мед, и бабушка печет очень вкусные булочки с медом.

— Хорошо, иди, — кивнула Мэг.

Энни ушла, она положила на могилу цветы, опустилась на камни.

— Мой маленький, сынок, мой родной, я приехала попрощаться с тобой. Через несколько дней я навсегда покину Англию и уеду в американские колонии. Думаю, ты простишь меня, что оставляю тебя одного. Граф охотится за мной, жаждет возмездия. Мне больше нельзя оставаться в Англии. Все мужчины замка всегда были жестокими, злыми. Хотя нет… Кинкейд — твой… сводный брат — благородный, замечательный человек. Если бы ты знал, как я люблю его! Но судьба жестока к нам обоим. Нам не суждено быть вместе. Прости меня, сынок, что оставляю тебя одного. Прости! Но когда-нибудь мы встретимся на небесах, и эта мысль немного утешает меня и придает силы.

Мэг вытерла слезы и поднялась с колен. Теплые лучи весеннего солнца заскользили по ее лицу. Умиротворение снизошло на ее истерзанную душу. Она побывала на могиле сына, попрощалась с ним и теперь может навсегда покинуть Англию.

— Маргарет… Так вот ты где, маленькая дрянь! — вдруг раздался за ее спиной хриплый мужской торжествующий голос.

Захлестнувшая волна страха намертво сковала Мэг. Граф Ратледж!

«Все кончено, — промелькнуло в ее голове. — Я погибла».

Невероятная усталость и чувство обреченности навалились на нее. У Мэг не стало сил бежать, кричать и звать на помощь. Кто ей поможет? Маленькая Энни? Но она пошла собирать мед… Да и что она смогла бы сделать? Да и кто осмелится защитить Мэг от хозяина замка Ратледж?

Мэг медленно повернула голову и скользнула взглядом по уродливому лицу графа.

— Что, не узнаешь? — хрипло рассмеялся Персиваль. — Давно не виделись!

Но как он сумел неслышно подкрасться к ней? Как он вообще оказался здесь, ведь Кинкейд говорил, что граф в Лондоне! Персиваль сделал несколько шагов к могиле, около которой стояла Мэг, и нетерпеливо постучал о землю массивной тростью с золотым набалдашником. На его уродливом лице играла зловещая ухмылка.

— Маргарет, прелестная моя Маргарет, — нараспев произнес он. — Вот мы с тобой и встретились! Ты, я вижу, не рада? — Он приблизился к ней еще на несколько шагов. — А вот я, представь себе, просто счастлив, что отыскал тебя!

— Не подходите ко мне! — крикнула Мэг. — Не подходите, а не то…

— Что? Кто бы мог подумать, что ты окажешься настолько глупой и безрассудной, что снова приедешь в Ратледж? — Граф ухмылялся и постукивал тростью о землю. — Птичка попалась в сети, теперь ей не улететь!

— Не подходите ко мне, Персиваль! — повторяла Мэг.

— Маргарет, ты — убийца, ты лишила жизни моего брата, — прошипел граф Ратледж. — Неужели ты надеешься, что я отпущу тебя? Нет, дорогая, ты ответишь мне за все!

— Ваш брат напал на меня, я защищалась!

Может, Энни услышит ее крик и позовет кого-нибудь на помощь, билась в голове Мэг безнадежная мысль.

— Я защищалась! — громко крикнула она. — Он убил моего ребенка, хотел покончить и со мной, — она попятилась. — Дайте мне пройти, Персиваль!

— Что? — захохотал граф. — Ты хочешь уйти? От меня? Ну уж нет, дорогая! Я так долго искал тебя в Лондоне, мечтал о нашей встрече!

Мэг судорожно ухватилась за металлическую ограду и поискала глазами Энни, надеясь, что ее маленькая фигурка мелькнет где-нибудь поблизости. Пока граф не пытается схватить ее и отвести в замок, она постарается протянуть время. Может быть, ей удастся что-то предпринять для своего спасения.

— Персиваль, я лишила жизни вашего брата лишь потому, что он убил моего ребенка, — объясняла Мэг. — Вы же знаете, что это правда! Если я предстану перед судом, то расскажу обо всем, что творилось в замке.

— О чем же ты поведаешь суду, прелестная Маргарет? — ухмыльнулся граф Ратледж.

— Расскажу, что Филип убил собственного сына, я найду свидетелей, которые подтвердят, каким жестоким он был. Я… уверена, что смерть моего сына — не единственное преступление вашего брата! — в отчаянии выкрикнула Мэг.

— Лишить жизни собственного ребенка — отцовское право Филипа, — бесстрастным голосом изрек граф.

— Он убил не только беззащитного младенца!

— Возможно, ну и что? Ты намекаешь, что он отправил на тот свет и своих жен? Это тоже его право! Кстати, в суде этому никто не поверит, поскольку всем известно, что жены Филипа скончались от болезни. Так что умерь свой пыл, ненаглядная Маргарет!

Пока граф разглагольствовал, Мэг отступила еще на несколько коротких шагов, надеясь, что он не заметит. Неужели Филип действительно убил своих жен, мелькнула страшная мысль. Значит, он лишил жизни и мать Кинкейда — тихую, скромную молодую женщину, которая иногда заглядывала в детскую Маргарет и угощала ее сладостями.

— Филип хотел иметь еще одного нормального сына, без каких-либо физических отклонений, — пояснял Персиваль. — Такого же, как Джеймс, но только с хорошим, покладистым характером. Твой ребенок родился с заячьей губой, значит, он был ему не нужен.

— Вы знали, какие трагедии разыгрываются у вас в доме, и поощряли все это? — Мэг говорила с отвращением. — Вы, Персиваль, соучастник, вы… тоже убийца!

— Эй, прикуси свой ядовитый язык, думай, что говоришь! — возмутился граф Ратледж. — Если хочешь знать, я неоднократно убеждал Филипа, чтобы он одумался и перестал вести себя как кровожадный тиран!

Мэг сделала еще один маленький шаг в сторону.

— Я предупреждал его, что могут возникнуть подозрения, и ни одной девушке из приличной семьи родители не позволят выйти за него замуж, — продолжал Персиваль. — Однако деньги, Маргарет, самый могущественный аргумент в пользу Филипа!

— Не все покупается и продается!

— Нет, все! — хрипло рассмеялся граф Ратледж. — Вспомни, твоя бабка тоже отдала тебя к нам в дом, надеясь, что ты станешь богатой! Разве она ни о чем не догадывалась?

— Нет!

Если бы у Мэг сейчас в руках был нож, она не задумываясь убила бы этого мерзавца!

— Что вы собираетесь со мной делать? — постаралась справиться с собой она. — Отдать под суд?

— Нет, прелестная Маргарет, — зловеще произнес граф. — Я сам с тобой разберусь…

Краем глаза Мэг увидела, как вдалеке мелькнула маленькая фигурка Энни и исчезла за деревьями.

— Я так долго искал тебя в Лондоне, несколько раз мы сталкивались с тобой, но тебе удавалось сбежать от меня. Что ж, тем сладостнее встреча…

Внезапно Мэг рванулась с места, перемахнула через низкую металлическую ограду и помчалась в сторону дороги. Граф Ратледж несколько секунд остолбенело смотрел вслед, а потом, опомнившись, побежал за ней.

— Стой, Маргарет! Остановись! — завопил он. — Ты все равно не убежишь от меня!

— Помогите! Помогите! — отчаянно кричала Мэг. — Кто-нибудь, на помощь!

Она оглянулась и с ужасом увидела, что граф, держа на вытянутой руке трость, почти догоняет ее. Он, тяжело дыша, пытался тяжелым набалдашником ударить Мэг по спине.

— Остановись, мерзавка, — хрипел он, — остановись!

Сильный удар по голове мгновенно свалил Мэг с ног. Перед ее глазами с бешеной скоростью заплясали огненно-красные круги, потом они стали серебристого цвета, и Мэг полетела в черную бездну.

«Кинкейд…» — успела подумать она краем угасающего сознания.

Граф Ратледж оперся на трость, старясь восстановить дыхание, и вдруг острая боль пронзила левую сторону его груди. Он схватился за сердце и замер. — Все из-за тебя, мерзавка. — Не делая резких движений, он медленно наклонил голову и посмотрел на распростертую на земле Маргарет.

Граф Ратледж постоял несколько минут. Боль постепенно исчезла, дыхание восстановилось. Сунув трость под мышку, он обеими руками схватил Мэг за плечи и поволок ее по земле к дереву, у которого была привязана его лошадь.

— Глупая, глупая Маргарет, — бормотал он себе под нос. — От меня не убежишь…

Он дотащил Мэг до дерева, поднял ее на руки и посадил на лошадь. Она тихо застонала, голова ее бессильно опустилась на грудь. Поддерживая одной рукой ее за спину, граф Ратледж взял поводья и повел лошадь по дороге, в конце которой возвышался мрачный каменный замок.

— Клетка захлопнулась, птичка, — повторял Персиваль. — Клетка захлопнулась.

Мэг открыла глаза и застонала от резкой боли в голове. Она сидела на грязной соломе, прислонившись спиной к холодной каменной стене. Где она? Мэг медленно обвела глазами темное помещение, но ничего не увидела. Внезапно вспомнила: она пошла вместе с Энни, внучкой Мевис, на кладбище к могиле сына, и там появился граф Ратледж… Кажется, он сильно ударил ее по голове. Где же она сейчас находится?

Мэг попыталась подняться на ноги, но, к своему ужасу, обнаружила, что ее руки скованы металлической цепью, конец которой прикреплен к каменной стене. Значит, граф Ратледж бросил ее в подвал своего замка…

— Мерзавец, негодяй… — еле слышно прошептала она.

Маргарет знала о существовании подвала и часто видела, как туда посылали слуг за хранившимся там вином. Ей было очень любопытно побывать там, но Филип не разрешал. Он говорил, что посещение подобных мест не для женщин. Однажды Маргарет все-таки удалось побывать в подвале, и он показался Маргарет тюрьмой, могильный холод сковал ее тело, давил на плечи, а эхо шагов грохотом отдавалось в ушах. Маргарет в ужасе побежала назад, спотыкаясь на ступеньках, и ей чудилось, что чьи-то костлявые руки хватают ее за плечи и тянут вниз.

Теперь она снова очутилась в этом подвале…

«Главное, не поддаваться панике, — уговаривала себя Мэг. — Я что-нибудь придумаю. Я выберусь из этой темницы!»

Но как? Как разорвать эти толстые цепи, сковавшие ее запястья? Мэг тихо застонала от бессилия. Неожиданно из темноты донесся тихий стук, словно кто-то бил одним камешком о другой. Мэг замерла. Еще стук, еще… Кто-то пытался привлечь ее внимание! Значит, она не единственная узница этой каменной темницы…

— Эй… здесь есть кто-нибудь? — с надеждой в голосе крикнула она, но ее голос прозвучал еле слышным шепотом. — Отзовитесь…

Долгое время тишину не нарушал ни единый звук. Мэг напряженно ждала, не раздастся ли снова стук камешков.

— Вы слышите меня? — наконец не выдержала она.

Один негромкий стук.

— Один раз означает «да»? — догадалась Мэг.

Еще стук.

Мэг глубоко вдохнула сырой, пахнувший плесенью и затхлостью воздух, и громко крикнула:

— Вас бросил в подвал граф Ратледж?

Раздался один резкий стук. Он прозвучал громче предыдущих. Мэг еще раз попыталась подняться на ноги, но цепи, крепко сковавшие руки, не дали ей этого сделать. Рухнув на соломенную подстилку, она снова прислонилась спиной к холодной каменной стене, несколько минут сидела молча, а потом крикнула:

— Вы можете говорить?

Два коротких стука.

Значит, бедный узник или узница настолько обессилел, что не может вымолвить ни слова, или ему заткнули рот кляпом…

— Вы женщина?

«Да» — один стук.

Мэг побоялась спросить, как долго мается в подвале эта несчастная…

— Не волнуйтесь! — мягко проговорила она. — Мы что-нибудь придумаем, уверяю вас! Вы слышите меня?

Один стук.

— Мы обязательно выберемся из этого подвала. Мы спасемся, не теряйте надежды!

Она напряженно вслушивалась в тишину, но больше ей никто не ответил. То ли несчастную окончательно покинули силы, то ли она уже не верила в счастливое избавление.

Мэг подумала о Кинкейде, и в ее душе затеплилась слабая надежда. Вернувшись домой и прочтя ее прощальную записку, он должен был пойти к Сэйти, чтобы узнать от нее, куда она исчезла. Сообщит ли ему Сэйти, что Мэг отправилась в замок Ратледж? Или даже под пытками она не предаст свою подругу?

Мэг горестно усмехнулась. Сейчас она молила провидение о том, чтобы верная, надежная Сэйти нарушила свою клятву и обо всем рассказала Кинкейду!

«Сэйти, нарушь клятву, скажи Кинкейду, где я! — мысленно просила Мэг. — Он примчится в замок, вызволит меня из каменной темницы и спасет от страшного возмездия графа! Если только… не захочет расправиться со мной сам…»