Любовь незнакомца

29

Кинкейд скакал верхом по дороге к подножию высокого холма, на вершине которого раскинулся замок. Поравнявшись с крайним домом деревушки Ратледж, Кинкейд придержал поводья лошади. Картина, представшая его взгляду, была удручающей: старые, ветхие, покосившиеся домишки, которые, казалось, держались только чудом. Люди в лохмотьях, работающие на поле, и грязные, оборванные дети, играющие на провалившихся ступеньках домов.

«Как же граф мог допустить такую ужасающую бедность и разруху в своих владениях? — не мог понять Кинкейд. — Неужели ему, богатому человеку, не стыдно, что его подданные живут в такой нищете? Как только получу наследство, сразу же истрачу часть денег на восстановление деревушки Ратледж и помогу ее жителям. Но сейчас для меня самое важное — отыскать Мэг и вернуть ее! Господи, только бы мы с ней не разминулись, и она не вернулась бы в Лондон без меня!»

Кинкейд был так занят своими невеселыми мыслями, что не заметил, как к нему подошла маленькая девочка в голубом платье, а следом за ней — старая сгорбившаяся женщина.

— Милорд! — негромко позвала старуха. — Милорд!

Мевис, они несколько дней назад встретились на кладбище.

— Мевис, рад тебя видеть! — воскликнул он. — Ты живешь в этом доме?

— Да, сэр. Я надеялась, что вы приедете, и вот вы здесь.

— Ты… ты ждала меня? — удивленно произнес Кинкейд. — Но почему?

— Милорд, вы правильно поступили, снова вернувшись сюда, — скрипучим голосом сказала старуха.

— Мевис, перестань говорить загадками! Мне некогда, я приехал в Ратледж, чтобы повидаться с одним человеком, а ты отнимаешь у меня время!

— Вы, очевидно, ищете женщину? — в выцветших глазах старухи мелькнули хитрые огоньки. — Моя внучка может рассказать кое-что, если вам, конечно, интересно! — Мевис повернулась к девочке.

— Расскажи милорду, что ты видела сегодня утром, не бойся. Милорду следует поторопиться, ведь речь идет о жизни и смерти.

— О чем это ты, Мевис? — воскликнул Кинкейд, и смутное чувство надвигающейся беды сжало сердце.

Девочка подошла вплотную к лошади, на которой сидел Кинкейд, подняла голову и тоненьким голоском спросила:

— Милорд, вы ищете даму?

— Да, красивую молодую женщину с темными пышными волосами и зелеными глазами, — быстро проговорил Кинкейд.

— Это леди Суррей. Она приехала в деревню вчера вечером, был сильный дождь, и я пригласила ее переночевать у нас в доме. Мы пили чай и ели вкусные булочки.

— А куда она пошла, когда настало утро? — Тревога охватила душу Кинкейда.

Девочка ничего не ответила, и Кинкейд нетерпеливо обратился к старухе:

— Мевис, как зовут твою внучку?

— Энни, милорд.

— Энни, малышка, скажи, пожалуйста, куда утром пошла дама? Мне очень важно это знать.

— Утром леди Суррей вместе со мной пошла на кладбище, чтобы навестить могилу своего сына.

Значит, он не ошибся, предположив, куда могла отправиться Мэг. Но уже наступил полдень, где же сейчас она?

— Сколько зла таит в себе замок ваших родственников, — неожиданно вступила в разговор Мевис. — Сколько зла и жестокости, если бы вы только знали, милорд!

— Мевис, объясни толком, что произошло? Почему ты опять говоришь загадками?

— Он пригрозил, что вырвет мне язык, — продолжала старуха, не обращая внимания на реплику Кинкейда, — но я не боюсь этого дьявола.

Кинкейд быстро слез с лошади, подошел к Мевис.

— Ты скажешь мне, что случилось? Какой дьявол пригрозил вырвать тебе язык, и где сейчас находится леди Суррей?

Повивальная бабка наклонилась к девочке, погладила ее по пшеничного цвета волосам и невозмутимо произнесла:

— Расскажи милорду, что ты видела на кладбище, Энни.

— Я привела леди Суррей к могиле ее сына, оставила там, а сама пошла к старой церкви. Я начала собирать мед, как вдруг услышала его голос, а потом увидела и его самого.

— Кого?

— Господина с кривым ртом. Графа Ратледжа.

У Кинкейда сердце рухнуло вниз. Значит, Персиваль уже вернулся? Неужели кто-то прознал, что Мэг собирается в замок, и донес ему?

— Что было потом? — внезапно севшим голосом спросил Кинкейд у маленькой девочки.

— Они стали разговаривать громкими голосами, ругаться, но я не поняла о чем. А потом… потом леди Суррей попыталась убежать, граф замахнулся на нее своей тростью и ударил ее по голове.

— Что? — еле вымолвил Кинкейд. — Он ударил ее?

— Да, я очень испугалась, но не стала подходить, он ведь мог ударить и меня.

Кинкейд, помолчав, тихо спросил:

— Что же произошло дальше, Энни?

— Леди Суррей упала на землю и осталась там лежать.

— А граф?

— Он схватил ее и потащил по земле к дереву, у которого была привязана его лошадь. Затем он поднял ее и посадил в седло. Одной рукой он придерживал леди Суррей, а другой взял поводья лошади и повез ее в замок.

Кинкейд мгновенно вскочил в седло и крепко сжал поводья.

— Ты уверена, что он повез леди Суррей именно в замок, а не куда-нибудь еще?

— Да, сэр, я своими глазами видела, как граф вел лошадь, на которой сидела леди Суррей, по дороге, поднимавшейся к вершине холма. Я же знаю, что там находится его замок, — важным голосом сообщила Энни. — Как только он скрылся, я помчалась домой и обо всем рассказала бабушке, — добавила она.

— Энни, ты очень умная, хорошая девочка! — Кинкейд стегнул лошадь. — Благослови тебя Господь!

Кинкейд мчался во весь опор по дороге, ведущей в замок Ратледж, в то проклятое Богом место, куда он еще несколько дней назад поклялся себе никогда больше не возвращаться.

«Мэг, любимая, я скоро буду с тобой, — мысленно твердил он. — Потерпи, и я скоро приду тебе на помощь».

Кинкейд рывком распахнул входную дверь, вбежал в массивный полутемный главный холл замка и гневно крикнул:

— Ратледж! — и его громкий голос эхом прокатился по каменным стенам. — Ратледж! Где ты, старый дьявол?

В боковом проеме тотчас же возник слуга, на лице которого застыло встревоженное выражение.

— Милорд… вы… Рады видеть вас снова в замке, — испуганно пролепетал слуга — это был Сэм. — Мы не ожидали, что вы так скоро вернетесь…

— Где она? — грозно произнес Кинкейд.

— Кто? Кто она?

— Не притворяйся, что не понимаешь, о ком я спрашиваю! — негодующе крикнул Кинкейд. — Где леди Суррей?

— Леди Суррей? Она… она уехала, конечно, — пробормотал слуга.

Кинкейд нахмурился.

— Куда уехала, когда? Ты врешь мне, негодяй!

— Да… нет же… Она уехала давно, примерно полгода назад, милорд… После того, как… убила его. С тех пор ее никто не видел. Мы не знаем, где она и что с ней, честное слово, милорд!

Кинкейд попытался справиться со своим гневом. Он поверил Сэму, что тот ничего не знает о бывшей хозяйке.

— Ладно, Сэм. Успокойся, я тебе верю.

Слуга часто закивал головой.

— Но я располагаю абсолютно достоверными сведениями, что вчера вечером леди Суррей вернулась в Ратледж, а сегодня утром ее видели на церковном дворе.

— Не может быть, милорд! — воскликнул Сэм, поняв, что молодой хозяин не причинит ему вреда. — Наверное, за нее приняли другую женщину!

— Почему ты так думаешь?

— Вряд ли леди Суррей вернулась бы в Ратледж после того, что случилось… Насколько мне известно, граф и вы, милорд, разыскиваете ее. Она не стала бы рисковать.

— Сэм, на церковном дворе видели именно леди Суррей, — настойчиво повторил Кинкейд. — А сейчас она находится где-то здесь, в замке или его окрестностях. — Он немного помолчал. — Я уверен, что здесь! — горячо воскликнул он. — И я намерен отыскать ее!

— Милорд, я не видел ее в замке… Ее нет здесь!

— А где мой дядя? В библиотеке? — спросил Кинкейд и быстрым шагом направился туда.

Сэм побежал за ним, бормоча:

— Я думаю, он там, милорд. Только он…

Кинкейд резко обернулся.

— Что он?

— Он приказал, чтобы его никто не беспокоил, милорд!

Кинкейд презрительно ухмыльнулся.

— Ничего, придется побеспокоить.

Оказавшись около двери, ведущей в библиотеку, он распахнул ее и вошел. Граф Ратледж сидел за письменным столом и просматривал какие-то бумаги. Приход Кинкейда удивил его.

— Джеймс? Ты вернулся? — растерянно произнес он. — Я, признаться, не ожидал тебя, племянник! — Персиваль поднялся из-за стола и пошел навстречу Кинкейду. — Какой приятный сюрприз.

Кинкейд, не поздоровавшись, сразу перешел к делу.

— Где она? — быстро спросил он.

— Кто… она?

— Не делайте вид, что не понимаете, о ком я спрашиваю! — раздраженно воскликнул Кинкейд. — Итак, где вы ее прячете?

Глаза графа Ратледжа беспокойно забегали.

— Джеймс, дорогой, я действительно не понимаю, о ком идет речь!

— Где Мэг? Маргарет, жена моего отца?

Граф побледнел, а может, ему показалось.

— Ты говоришь о леди Суррей? — после минутной заминки спросил Персиваль. — Где же она, действительно? — Его голос вновь обрел твердость. — Я сам хотел бы это знать, Джеймс. Я уже несколько месяцев безуспешно пытаюсь отыскать ее в Лондоне!

Глядя в уродливое лицо графа, Кинкейд злобно процедил сквозь зубы:

— Не смейте мне лгать! Вы видели ее!

Персиваль вместо ответа подбежал к двери, за которой стоял Сэм, распахнул ее и крикнул:

— Не смей подслушивать! Пошел прочь!

Закрыв дверь, он постарался изобразить на своем лице улыбку.

— Джеймс, поверь, я не видел леди Суррей! Подумай сам, если бы мне удалось отыскать ее, я немедленно вызвал бы судебные власти.

— Сегодня утром вы встречались с ней на кладбище, я точно знаю это! Куда потом вы отвели леди Суррей?

— Джеймс, племянник, ты что-то путаешь!

Кинкейд подошел вплотную к графу и угрожающе произнес:

— Если вы причинили ей хоть малейший вред, клянусь Богом, я убью вас!

Затем он из библиотеки помчался к лестнице, ведущей на второй этаж. Он обыщет все комнаты, осмотрит каждый закоулок, перевернет в замке все вверх дном, наверняка граф запер Мэг в одной из них! Сейчас, самое главное, не терять ни минуты с графом, поскольку он все равно не признается, где спрятана Мэг!

На самой верхней ступеньке Кинкейд на секунду остановился, решая, откуда начать поиски, как вдруг услышал за своей спиной хриплый голос графа:

— Скажи мне, любезный племянничек, откуда вдруг у тебя появился такой пристальный интерес к Маргарет? Мне помнится, ты не очень-то горел желанием искать ее!

Ничего не ответив, Кинкейд стал рывком открывать все двери комнат, выходивших в коридор, и заходить в каждую. Он окидывал их беглым, пытливым взглядом, иногда распахивал шкафы, отдергивал портьеры на окнах, даже заглядывал под кровати. Ее нигде не было.

— Мэг, Мэг, где ты? — отчаянно звал он. — Мэг…

Граф Ратледж с искаженным от злобы лицом спешил за ним, вопрошая:

— Джеймс, почему ты называешь Маргарет Мэг? Я требую объяснений!

Кинкейд закрыл последнюю дверь и громко позвал:

— Мэг, любимая, отзовись!

Граф Ратледж схватился за сердце.

— Любимая? Ты… ты называешь любимой убийцу твоего отца? — выдохнул он.

Кинкейд побежал в западное крыло замка.

«Она не могла исчезнуть бесследно, — утешал он себя. — Она где-то здесь. Сейчас, главное, не поддаваться панике, а внимательно осмотреть весь дом, обшарить каждый закоулок».

Граф, тяжело дыша и держась за сердце, бежал вслед за Кинкейдом.

— Я требую объяснений, Джеймс, — бормотал он. — Я требую объяснений…

Кинкейд остановился перед дверью комнаты, в которой в детстве жила Мэг, и с ненавистью взглянул на графа. Как ему хотелось плюнуть в это уродливое, порочное лицо! Еле сдержавшись, он открыл дверь детской, вбежал туда и остановился на середине комнаты. Граф поспешил следом и схватил его за рукав.

— Перестань шарить в моем доме, — злобно прошипел он. — Здесь нет Маргарет и быть не может!

— Мэг! — громко позвал Кинкейд и выдернул руку из цепких пальцев графа.

Бегло осмотрев комнату, он выбежал в коридор и помчался к другой лестнице, ведущей в центральное крыло замка. Граф с искаженным от ярости лицом не поспевал за ним.

— Остановись, Джеймс, перестань рыскать в моем доме! — задыхаясь, кричал он.

Кинкейд резко остановился, и граф едва не налетел на него.

— Заткнись! Куда ты спрятал Маргарет, говори немедленно!

— Да… ты сумасшедший! Такой же… как и она! — граф Ратледж в испуге отшатнулся.

— Говори, где ты прячешь Маргарет! — яростно повторил Кинкейд.

Неожиданно снизу, у лестницы, проскрипел старческий голос:

— Милорд, милорд! Я знаю, где он прячет леди Суррей!

Кинкейд глянул вниз.

— Мевис?

Старуха одолела несколько ступенек, и в этот момент за ее спиной показался личный секретарь графа Хиггинс.

— Останови эту старую каргу, Хиггинс! — истошно завопил граф. — Заткни ей рот!

Хиггинс попытался схватить Мевис за подол юбки, но та, с ловкостью, удивительной для ее преклонного возраста, оттолкнула его и стала взбираться по ступенькам.

— Негодяй, он схватил ее… — бормотала она себе под нос, — он спрятал ее!

— Хиггинс, останови ее! — взвизгнул граф.

Кинкейд побежал вниз навстречу Мевис.

— Где леди Суррей, где она, Мевис?

— Она там, милорд, там…

Хиггинс, перепрыгивая через несколько ступенек, догнал старую женщину, грубо схватил ее за плечо, и Кинкейд, к своему ужасу, увидел, как в его руке блеснуло лезвие ножа. Мевис глухо вскрикнула, на ее руке расплылось красное пятно, но она вдруг резко бросилась на Хиггинса и ударила его в грудь. Он рухнул на каменные ступени и выпустил нож из рук. Мевис подхватила его и с силой ударила им Хиггинса в горло. Тот издал булькающий звук, захрипел, его голова бессильно откинулась, а мертвый взгляд устремился в высокий сводчатый потолок.

Все произошло в одно мгновение. Кинкейд бросился к Мевис, которая, все еще держа в руках окровавленный нож, стояла на ступенях лестницы, по которым стекали темно-красные струйки крови.

— Мевис, ты ранена? — крикнул он.

— Нет, милорд. Этот мерзавец успел лишь поцарапать мне руку. — Она презрительно взглянула на тело Хиггинса, лежавшего в луже крови.

Граф Ратледж с вытаращенными глазами и искаженным в гневе лицом подбежал к ним и истерически завопил:

— Тварь… старая тварь… ты убила моего личного секретаря!

Кинкейд оттолкнул графа и снова обратился к старой женщине:

— Мевис, где она?

— В темнице, милорд, — коротко бросила она.

— Где?

— В подвале замка, милорд.

Кинкейд повернулся к граф Ратледжу, схватил его за плечи и начал яростно трясти.

— Ты ответишь мне за все, мерзавец! Я убью тебя!

Он отпустил графа, тот едва удержался на ногах. Однако Персиваль еще попытался остановить племянника.

— Джеймс, я все тебе объясню… Не слушай эту старую каргу… Позволь мне объяснить тебе…

Кинкейд бежал к кухне, рядом с которой, как он помнил, находилась металлическая дверь, ведущая в огромный подвал замка. За ним, держась рукой за сердце, спешил граф Ратледж, а позади еле поспевала старая Мевис.

— Мэг, потерпи, любимая, потерпи, — в отчаянии твердил Кинкейд. — Я сейчас отыщу и спасу тебя, Мэг.

Он наконец достиг металлической двери, схватился за ее ручку и на секунду замер.

«Только бы она была жива!»