Маленькая голубка

Глава 13. Последний скачок во времени

Джульетта. Четыре месяца спустя

Черт. Вот это отстой.

Приняв душ, я полезла в шкаф, чтобы одеться, и обнаружила там пару новых вещей. Это было не в первый раз, но меня это не переставало удивлять.

Одним из нарядов был серый комбинезон, который я сразу же примерила, но он оказался не по размеру. Я была слишком маленькой, поэтому все сидело не на тех местах.

Нахмурившись, я осмотрела себя в зеркале, чтобы понять, действительно ли все так плохо, как я думала.

Все оказалось еще хуже.

Я выглядела как ребенок, одевшая на себя одежду старшей сестры.

Вообще-то, благодаря слегка округлой попке, я выглядела как ребенок с полным подгузником.

Может быть, я попрошу перешить его.

Или, может быть, смогу справиться сама…

Я понятия не имела, смогу ли я вообще это сделать. Я уже давно ничего не шила — только мелкие вещи и дырки в них.

Но я также давно не пробовала заняться новым хобби. Мне было не по себе.

Узнав о том, что я закончила школу, я поискала несколько колледжей. Я не была в курсе, как все устроено, ведь я являлась несовершеннолетней без гроша в кармане, но это было неважно. Я опоздала подать документы на осенний семестр. Не имея возможности сосредоточиться на учебе, я переключилась на различные хобби, на которые у меня не было ни времени, ни денег.

Я попробовала снова взяться за клавиши, на этот раз с помощью уроков терпеливого учителя музыки. Не потребовалось много времени, чтобы понять, что проблема заключалась не в недостатке знаний.

Но когда я попробовала вязать, то практически приковала себя к пряже.

Вязание было лучше, но ненамного. Даже медленно, с помощью видеоинструкции, мой шарф был скорее сплетением узлов и петель, образующих абстрактный прямоугольник.

Фредди научил меня готовить и печь — в том числе и мягкое шоколадное печенье.

Пришло время попробовать что-то новое.

Переодевшись в подходящую одежду, я направилась в прихожую.

Я была уверена, что Максимо дома, но не пошла к нему. Как бы странно это ни было, ведь он финансировал все мои хотелки, мне было неловко просить его о чем-то. Намного проще притвориться, что вещи появляются волшебным образом.

Как будто у меня были неограниченные желания от джина.

Спустившись вниз, я поискала кого-нибудь из мужчин или мисс Веру, но безуспешно. На кухне тоже было пусто, поэтому я стащила пару “Starbursts”. Когда я собиралась уходить, вошел Марко.

Он выглядел виноватым, пока его глаза не сузились.

— Что ты здесь делаешь?

Я спрятала конфеты за спину и ответила:

— А ты что делаешь?

— Просто ищу Фредди, — он поднял большую кастрюлю, как будто случайно ее осматривал.

— Фредди переложил “Oreo”.

— Черт возьми. Куда?

Я пожала плечами.

— Что ты прячешь?

-”Starburst”. В банке с мукой.

— Спасибо, — он схватил гораздо большую горсть конфет и сунул их в карман. — Что ты задумала?

— Можешь дать мне иголку и нитку?

Его глаза насторожились, и он осмотрел меня, как будто искал рану.

Интересно, он бывший военный, коммандос или что-то в этом роде?

Я закатила глаза.

— Мне не нужно накладывать швы, я просто хочу шить.

— Нужна ткань?

Я покачала головой.

— Просто серые нитки.

— Понял, — мужчина схватил еще одну горсть “Starburst”, а затем проверил другую кастрюлю, прежде чем уйти.

Я немного подождала, а потом пошла наверх планировать свое новое хобби.

Максимо

— Что она делает?

Джульетта сидела на полу, сгорбившись, но я не мог понять, чем она занимается.

Эшу не нужно было смотреть на экран, чтобы ответить:

— Она переделывает один из своих нарядов.

— Я могу попросить своего портного сделать это.

— Марко уже предложил это, когда занес материалы и увидел, над чем она работает. Она сказала, что хочет сделать это сама.

Поскольку она почти не двигалась в течение нескольких часов, она была достаточно решительна.

— Почему Марко сказал тебе? — спросил я.

— Чтобы предупредить, что девушка вооружена острыми ножницами для ткани.

Я не беспокоился. И не только потому, что меня не было дома, чтобы меня зарезали.

У нее было бесчисленное множество возможностей уйти. Она не была заперта в своей комнате. Входная дверь не охранялась. Черт возьми, у нее был доступ к ножам Фредди, и она могла бы использовать один из них, чтобы потребовать машину для побега.

Но она так и не попыталась.

Моей голубке нравится ее позолоченная клетка.

Я отвел взгляд и перешел к теме, которая была гораздо менее заманчивой.

— Какие-нибудь новые наблюдения за Добровым?

Он покачал головой.

— Никаких.

Было несколько подозрительных встреч, но это могли быть случаи ошибочной идентификации — в Вегасе полно желающих стать плохими парнями из фильма про Джеймса Бонда.

Но я не доверял этому.

Мой взгляд вернулся к мониторам над плечом Эша.

— Пусть Коул проверит оптику систем безопасности в качестве меры предосторожности.

Он встал.

— Займусь этим.

Когда он ушел, я откинулся в кресле и провел ладонью по лицу. Я не мог избавиться от ощущения, что дело вот-вот пойдет наперекосяк.

А моя интуиция никогда не ошибалась.

Джульетта

Неделя спустя

Держа в руках ткань, я осмотрела свою работу.

Отрегулировав бретельки, чтобы они не спадали, я просмотрела кучу видеоуроков, прежде чем превратить комбинезон в сарафан.

И это сработало.

Вроде как.

Швы были неаккуратные, подол не совсем ровный, и была большая вероятность того, что ни один из швов не выдержит.

Но если не всматриваться и почти не двигаться, то все было хорошо.

Побежав в гардеробную, я переоделась в сарафан и покрутилась перед зеркалом.

У меня действительно получилось.

Я надела босоножки на танкетке и отправилась на поиски мисс Веры. Далеко идти не пришлось. Она вышла как раз из одной из гостевых комнат, когда я уже подходила к ней.

Увидев меня, она остановилась и прижала руки к груди.

— Красавица! Переделанный комбинезон гораздо красивее.

— Я тоже так думаю.

Я работала над этим, исправляя и переделывая его, пока моя спина не онемела, а пальцы не превратились в подушечку для булавок.

Но мне нравилась каждая удручающая секунда.

Окончание работы было горько-сладким, потому что другого занятия у меня пока не было. Я просмотрела всю свою одежду, но кроме как переделать футболки в топы или переделать топы в футболки, я ничего не могла сделать.

— Можно мне взять какую-нибудь обычную ткань? — спросила я.

— Составь список, и завтра мы сходим.

Я кивнула, хотя не имела ни малейшего представления о том, что я собираюсь делать, не говоря уже о том, что мне для этого понадобится.

Выяснить это можно было только одним способом.

Вернувшись в свою комнату, я взяла блокнот, ручку и свой MacBook. Затем в своем красивом сарафане я села на пол и занималась исследованиями всю вторую половину дня, до обеда и пока не заснула за журнальным столиком.

Рождество

Постучать.

Даже не стучи. Просто скажи "Счастливого Рождества", а затем иди завтракать. Два слова. Ничего особенного.

Идя по коридору, я смотрела на закрытую дверь кабинета. Мои шаги замедлились, когда я приблизилась к ней.

Мисс Вера и мужчины ушли. Он, наверное, тоже ушел.

Используя этот хлипкий предлог, чтобы не струсить, я прошла мимо и спустилась вниз.

Было рождественское утро, и во всем огромном особняке никого не было, отчего было жутко тихо.

Пройдя на кухню, я открыла холодильник и обнаружила, что в нем находились готовые блюда. Я взяла две тарелки, помеченные как "Рождественское утро", и открыла их, практически пуская слюнки при виде фруктового салата и запеканки на завтрак.

Я поставила запеканку в микроволновку и повернулась, чтобы взять вилку, как вдруг мой взгляд уловил посторонний предмет.

Что-то волшебное.

Что-то с моим именем на нем — буквально.

Настоящее рождественское чудо.

Фредди уже был в моем списке хороших знакомых, поскольку обещал научить меня готовить бинье, когда вернется из Нового Орлеана, где гостил у родственников.

Но оставив мне заначку кофе, он попал в мой список “Супер-пупер” приятных людей.

Я последовала его письменным указаниям, используя штуку для заваривания.

Вполне хватило бы и “Mr. Coffee”.

Когда все было готово, я сделала глоток.

Забудьте.

Вот это нектар богов, а “Mr. Coffee” — грех против кофе.

За большим столом я есть не стала, так как там была только я. Я села за барную стойку и ела, наслаждаясь вкусной едой и попивая кофе.

Для кого-то, возможно, это был бы отвратительный способ провести рождественское утро.

Но для меня это было лучшее Рождество в моей жизни.

У меня была еда, а не замороженная индейка.

Никто не был пьян.

Не было никакой случайной официантки из бара, которая готовила мне просроченные яйца, потому что ей было жаль, что я ем сухие хлопья в доме без украшений и подарков.

Вместо этого мне было тепло. Я была сыта. И у меня был кофе.

И, что самое главное, здесь было спокойно.

Немного жутковато во всей этой обширной пустоте, но все же лучше, чем пьяные крики или еще что похуже.

Сытая и довольная, я вернулась наверх. Я пыталась решить, хочу ли я вздремнуть или посмотреть один из пятидесяти миллиардов рождественских фильмов по телевизору, когда заметила кое-что.

Одна из обычно закрытых дверей была приоткрыта.

Раньше она была заперта.

Так ведь?

Я не была уверена. Мое внимание было направлено на кабинет Максимо, который находился напротив приоткрытой двери. Вполне возможно, что я ее пропустила.

Я замедлила шаг, чтобы заглянуть.

Скорее всего, это просто кладовка.

Или еще одна скучная комната для гостей.

Или там прячут государственные секреты, заложники и Джимми Хоффа.

Но когда я заглянула внутрь, то не увидела ничего из перечисленного.

Мой взгляд зацепил нечто еще более невероятное.

Полагая, что это галлюцинация, я толкнула дверь до конца и уставилась вперед.

В центре комнаты стоял стол, на котором стояла швейная машинка. Рядом с ним стояли два манекена с безголовыми туловищами. Вдоль стены стояли стеллажи, заполненные всевозможными насадками, приспособлениями и рулонами ткани.

Очень много ткани.

Очень много.

Слишком много.

Больше, чем я просила.

Комната была прекрасна, удивительна и идеальна.

Слишком идеальна.

Не может быть, чтобы это было для меня.

Ни за что на свете.

У таких, как я, на Рождество были игрушки, которые доставались нам от семьи, выбравшей имя на благотворительном вечере.

У таких, как я, были дешевые подарки из церковных раздач.

У таких, как я, был отец, который заложил все подаренные подарки, потому что чувствовал себя счастливчиком и утверждал, что сможет выиграть достаточно денег, чтобы купить лучше.

У таких, как я, был отец, который так и не заменил ни одного из заложенных подарков, не говоря уже о более качественных.

Такие, как я, были бедными отбросами, у которых не было прекрасной жизни, даже временно.

Не знаю, для кого это, но не для меня.

Пока отрицания проносились в моем пессимистичном сознании, в сердце расцветало что-то другое.

Надежда.

Эта глупая эмоция, которую я думала, что я слишком умна, чтобы чувствовать, росла по мере того, как я рассматривала детали. Огромный зеленый и красный бант, прикрепленный к верхней части швейной машинки. Хлопковые шорты для сна, которые я недавно начал шить, были расположены на столе. Записка с знакомым мужским почерком.

А на стене висели картины.

Они были разных размеров, развешанные вокруг комнаты. Рисунок был простой, всего лишь одна белая голубка на сером фоне, но именно этот минимализм и делал их захватывающими.

Даже без записки и банта, эта птица ясно давала понять, что эта комната должна принадлежать мне.

Словно она была напичкана ловушками, а я — нарушителем, я сделала неуверенный шаг внутрь. Затем еще один. И еще один. Когда я подошла к столу, сердце забилось так сильно, что я удивилась, как оно не выскочило прямо из груди. Я провела кончиками пальцев по швейной машинке, на которой было столько кнопок и настроек, что я не могла представить, на что она способна.

А после взяла в руки открытку.

“С Рождеством, маленькая голубка.”

Это действительно для меня

Нет.

Нет, нет, нет.

Как бы мне ни нравилась эта комната — а мне нравился каждый ее аспект, — я не могла ею воспользоваться.

Я осталась, чтобы избавить его от вины.

Я воспользовалась его помощью, чтобы получить диплом, потому что я не была настолько глупой, чтобы отказаться от бесценной возможности.

Я согласилась на одежду, потому что она была необходима. К тому же, стоимость всего этого, скорее всего, была меньше, чем платеж за одну из его машин.

Даже принадлежности для хобби, которые я попросила, должны были быть дешевыми и неважными.

Временными.

Как и я.

Комната для шитья — это не то, что я могу взять с собой, когда мне исполнится восемнадцать.

А если бы я позволила себе пользоваться ею — если бы я полюбила эту работу, — как бы я вернулась к неумелому ручному шитью?

Поворачиваясь, чтобы покинуть комнату, я застыла.

Как и мои движения.

Мое дыхание.

Мои мысли.

На стене напротив швейной машинки висела самая большая картина на холсте.

Голубка в замысловатой клетке.

В черно-белом изображении сверкающие прутья изысканной клетки и ярко-белая птица контрастировала с темным фоном. Это было прекрасно, каждая тень и свет идеально сочетались друг с другом.

От этой красоты у меня все перевернулось внутри по причинам, которые я не могла до конца осознать и тем более объяснить.

Я была уверена, что именно такие чувства должно вызывать хорошее искусство.

Оторвав взгляд от полотна, я посмотрела на выход, где напротив этой комнаты была закрытая дверь

Он должен вернуть все.

Все.

Кроме, может быть, этой картины. Я позволю себе оставить ее.

Я выпрямилась и вышла за дверь, репетируя, как отказаться от его заботливых подарков и не показаться неблагодарной.

Но когда я дошла до кабинета, в нее ударил не кулак, а лоб. Это был мой лоб, приземлившийся с легким стуком.

Потому что за этот краткий миг я успела подумать о том, как меня поддерживали. В учебе. С чтением или плаванием. С моими не слишком удачными попытками хобби. И с шитьем.

Возможно, это начиналось как способ убить время и переделать комбинезон, но это переросло в то, что я полюбила.

И кто-то это заметил.

Задыхаясь от эмоций, я не стала настаивать на том, чтобы он взял все обратно. Мои слова выражали глубокую, искреннюю благодарность, переполнявшую меня:

— Спасибо. Мне это нравится.

Насколько я знала, я говорю с пустой комнатой, но это было нормально.

Я сказала то, что мне было нужно.

Повернувшись, я направилась в спальню и к iPad.

Если я хочу научиться пользоваться этой швейной машинкой до своего дня рождения, мне придется пересмотреть видео.

Я вспомнила обо всех переключателях, кнопках и настройках, которые я видела.

Очень много видео.