Маленькая голубка

Глава 20. Грохот в клетке

Максимо

Это будет хороший день.

После того, как на прошлой неделе я отшлепал Джульетту по заднице, я думал, что она воткнет клин под дверь, чтобы та не закрывалась ни на дюйм. Дверь была широко распахнута тем утром, когда я зашел, чтобы поцеловать ее и сказать, что мы с парнями вернемся поздно.

К несчастью для девушки, мои мысли были настолько заняты ее сладким ротиком, что я вышел из дома без мобильного. Заехав домой между встречами, я обнаружил, что дверь снова закрыта.

Я готов был поспорить, что она закрыла ее, как только моя машина выехала на подъездную дорожку.

Я открыл дверь, но она ничего не заметила — ее наушники были надеты, а музыка включена так громко, что я мог ее слышать. Работая за столом, она склонила голову над тканью, аккуратно вставляя булавки.

Я прислонился к косяку и скрестил руки, пользуясь свободной минутой, чтобы изучить ее профиль.

Черт, она была прекрасна. Ее высокий хвост покачивался, когда она бормотала песню. Небольшая улыбка искривила ее губы.

Через минуту она наконец взглянула в мою сторону и сделала двойной шаг назад. Мой и без того растущий член быстро твердел, пока выражение ее лица менялось от удивления к страху и панике.

— Что ты здесь делаешь? — крикнула она. Я жестом показал на свое ухо, и она сняла наушники, после чего тихо повторила: — Что ты здесь делаешь?

— Более важный вопрос — почему дверь была закрыта?

Шалунья не пыталась лгать или утверждать, что не заметила.

— Я ее закрыла.

— Почему?

— Мисс Вера уехала на неделю, а ты сказал, что мужчины поедут с тобой. Я не думала, что это имеет значение, ведь дом пуст.

— Ты ошибалась.

Она надула губки, пробормотав:

— Теперь я это знаю.

— Пойдем, Джульетта.

— Разве у тебя нет встречи? Я не хочу тебя задерживать. Мы можем перенести это на потом.

— На когда?

— На тридцать первое февраля?

Господи, она забавная.

Даже несмотря на все то дерьмо, через которое Джульетта прошла в своей жизни, она все еще была мягкой. Все еще счастлива. Она вполне могла бы стать злой и высокомерной, но не стала. Она оставалась милой.

Жаль, что это не сделало меня снисходительным. Наоборот. Это усилило мою потребность контролировать и удерживать ее.

— Здесь или в нашей комнате?

Она вздохнула, ее плечи опустились.

— В нашей комнате.

Как бы драматично она себя ни вела, она не сопротивлялась, следуя за мной по коридору.

Если бы я не знал ничего лучше, я бы подумал, что моя голубка просто гремит клеткой, чтобы посмотреть, удастся ли ей вырваться…

А может, она хочет получить наказание так же сильно, как я хочу его дать.

Когда мы вошли в комнату, ее шаги замедлились. Она обхватила себя руками.

— Я не понимаю, почему так важно, чтобы дверь была открыта.

— Потому что я так сказал.

— Да, но почему?

Я не привык объясняться. Я сказал что-то, и это должно быть сделано.

Все просто.

Но относиться к Джульетте с такими же ожиданиями было ошибкой. Она не привыкла к такому, и пока я не добьюсь ее доверия, она не будет слепо подчиняться.

Будут и другие приказы, которые она должна будет выполнять без объяснений, но правило двери я могу разъяснить.

Обхватив рукой ее шею, я большим пальцем поднял ее подбородок вверх.

— Я хочу, чтобы она была открыта, чтобы, сидя за своим столом, я мог видеть тебя.

— Но тебя даже не было дома, — заметила она.

— И посмотри, сколько времени тебе понадобилось, чтобы заметить, что я стою там, — моя челюсть сжалась. — Это было опасно.

— Это место заперто, как “Fort Knox¹⁶”. Коул установил эту тревожную кнопку на стене буквально в футе от моего стола.

— Если у тебя закрыта дверь, как ты узнаешь, что тебе нужно нажать на нее, пока не станет слишком поздно? И раз уж мы об этом заговорили, не надевай наушники, когда ты дома одна. Я добавляю новый пункт к правилам.

На удивление, она улыбнулась и подошла ближе.

— За мной может прийти только большой, злой папочка, который хочет отшлепать меня по заднице.

Черт возьми, она хочет меня убить.

Обхватив ее упругую попку, я прижал ее тело к своему.

— Дверь остается открытой, и никаких наушников, когда меня нет. Понятно?

Она кивнула, и ее глаза метнулись в сторону, чтобы сфокусироваться на скамейке.

— Поскольку я не знала, почему ты хочешь…

— Хорошая попытка, Джульетта, — отпустив ее, я сел на скамейку. — Спусти штаны и трусики, но держи их на лодыжках, — как только она это сделала, я устроил ее на своих коленях. — Сегодня десять.

— Десять? Тогда было только пять…

— Я могу сделать тридцать, — я провел ладонью по изгибу ее задницы, сжимая и начиная снова, чтобы услышать, как у нее перехватывает дыхание. Как раз когда она начала расслабляться, я поднял руку и шлепнул по центру ее правой ягодицы, резкий звук заполнил спокойную тишину.

— Ай! — вскрикнула она, пытаясь сесть.

Положив руку между ее лопаток, я держал девушку неподвижно, когда моя ладонь снова шлепнула на то самое месту.

Джульетта снова вскрикнула.

— Больно!

— В этом и суть, — следующие семь ударов я распределил по сторонам, а последний пришелся на тоже место, что и первые два.

К тому времени, когда я закончил, ее бледная кожа стала ярко-красной. Я провел рукой между ее бедер и обнаружил, что она такая же мокрая, как и накануне, если не больше.

Я провел двумя пальцами по ее щели, а затем ввел их внутрь. Трахая ее пальцами, я переместил другую руку с ее плеч на волосы, схватил ее за хвост и повернул ее голову так, чтобы видеть лицо.

Джульетта была прекрасна, как никогда, со слезами на глазах, ее лицо раскраснелось и было влажным. Но она была спокойна.

Счастлива.

Эта девушка была создана для того, что я ей даю, и я — счастливый ублюдок, который может ей это показать.

Джульетта издала стон протеста, когда я вынул свои пальцы и усадил ее прямо. В отличие от предыдущего дня, когда я играл с ней на скамейке, я встал и отнес ее на кровать.

Потому что ее наказание еще не закончилось.

Усадив ее на матрас, я сказал:

— Ляг на спину и раскрой бедра.

После нескольких секунд колебаний она сделала то, что я сказал, раздвинув для меня ноги.

Я расстегнул ремень и брюки, спустив их вместе с трусами-боксерами. Сжав в кулаке свой член, я медленно поглаживал его.

Глаза Джульетты загорелись, ее розовый язычок высунулся, чтобы смочить губы.

У меня возникло искушение воспользоваться этим ротиком, но если бы она обхватила меня губами, то этот процесс затянулся бы на вечность.

Я начал двигаться быстрее, и ее рука переместилась между ног.

— Нет, — выдохнул я.

Разочарование исказило ее черты лица.

— Почему я не могу прикоснуться к себе?

— Потому что ты нарушила правила.

— И ты меня наказал.

— А теперь я завершаю твое наказание.

Она поняла мой намек, и ее взгляд сузился.

— Ты не позволишь мне кончить?

— Нет.

— Это… это пытка!

— Поверь мне, голубка, смотреть на эту киску и не трахать ее — тоже пытка для меня.

— Тогда трахни меня, — когда это не сработало, она решила играть по крупному. Широко раскрытые зеленые глаза смотрели на меня, и маленькая сексуальная улыбка искривила ее губы, когда она прошептала: — Пожалуйста, папочка. Ты мне нужен.

Господи, мать твою, она не хочет меня убивать.

Я уже мертв.

Произошла ошибка, и меня отправили на небеса вместе с этим ангелом.

И я убью любого ублюдка, который попытается отнять ее у меня.

— Подними рубашку и покажи сиськи. Затем используй свои пальцы, чтобы раздвинуть половые губы. Не касайся больше ничего, или я завяжу тебе глаза, чтобы ты не могла наблюдать.

Она мгновенно последовала моим указаниям. Мой взгляд передвигался между ее раздвинутой киской, сиськами и лицом. Взгляд девушки был прикован к моему кулаку, пока я теребил его вверх и вниз — быстрее, сильнее.

Напряжение нарастало, прежде чем первая струя кончи попала в ее раскрытую киску. Я направил член вверх как раз вовремя, чтобы остальная часть попала на ее сиськи и живот.

Упершись кулаками в кровать по обе стороны от нее, я свесил голову, чтобы перевести дыхание, глядя на свою сперму, размазанную по ее нежной коже.

Моя.

Поднявшись, пока моя решимость не ослабла, я убрал свой все еще твердый член и заново застегнул брюки и ремень.

— Ты действительно не собираешься заставить меня кончить? — спросила Джульетта.

— Нет, — схватив ее за запястья, я потянул девушку на себя, чтобы она села, а затем поправил ее лифчик и рубашку.

Отодвинув ткань от своего тела, она скривилась.

— Мне нужно в душ.

— Нет, — повторил я.

В последний раз проведя кончиком пальца по ее щели, я поднял ее трусики и штанишки, а затем помог ей встать, прежде чем натянуть их на ее обнаженную попку.

— Я не могу оставаться в таком состоянии весь день.

— Можешь. Никакого душа. Никаких вытираний, — я взял ее за подбородок и поднял его вверх. — И никаких игр. Я узнаю, если ты это сделаешь. Если ты будешь следовать правилам, я съем твою киску, когда вернусь домой. Если нет, я не разрешу тебе кончать неделю.

Паника наполнила ее выражение лица и голос.

— Неделю?

— Или дольше, — опустив свои губы к ее губам, я крепко поцеловал ее, мой язык проник внутрь, чтобы попробовать на вкус. Я заставил себя прервать поцелуй и отодвинуться. — Мне нужно идти.

Она выглядела недовольной и ошеломленной.

— Ты действительно уходишь?

— Мне нужно, я уже опаздываю, — я вышел в коридор и обернулся. — Помни о правилах.

— Я знаю-знаю.

— Джульетта.

— Максимо, — передразнила она.

Я так отвлекся на эту умницу, что чуть было снова не остался без телефона.