Маленькая голубка - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Лэйла Фрост (Глава 19. Нехорошо получилось) #20

Глава 19. Нехорошо получилось

Джульетта

Проснувшись на следующее утро, я поняла, что осталась одна, потому что Максимо не был прижат к моей спине, как это было всю ночь. Я повернулась и потянулась. А потом улыбнулась тупой боли между бедер.

У меня был секс.

С Максимо.

И это было лучше, чем мои фантазии, а это уже о чем-то говорит.

Я не могу дождаться, чтобы сделать это снова.

Поднявшись с кровати, я поморщилась от усилившейся боли.

Ладно, не могу дождаться, когда приму обезболивающие и сделаю это снова.

Пройдя через всю комнату, я зашла в ванную и начала мыть руки, когда подняла голову.

Что за черт?

Я наклонилась вперед, чтобы рассмотреть в зеркале любовные укусы. Во множественном числе. Еще два едва заметных находились на моей шее, а на груди красовался темный засос.

Это нелепо, незрело, собственнически и… Да кого я обманываю?

Мне это нравится не меньше, чем ему.

Я закончила умываться, прежде чем чистить зубы. Мне не хотелось снова надевать платье, поэтому я порылась в его шкафу и надела пару джоггеров и футболку.

Как в старые добрые времена.

Открыв дверь, я не стала прибегать к попытке все скрыть, так как все и так знали. Я направилась в швейную комнату, но притормозила, увидев, что дверь кабинета Максимо открыта. К сожалению, он разговаривал по телефону, поэтому я прошла дальше по коридору.

Сидя за столом, я почувствовала вдохновение. Я взяла блокнот, цветные карандаши и, закрыв глаза, представила себе то, что хотела.

А потом нарисовала это. Не очень удачно.

Но это было бы неплохо.

Я разбирала свои ткани, когда открылась дверь.

В дверном проеме стоял Максимо. Его губы растянулись в теплую улыбку, когда он рассматривал то, что я надела. Подойдя ко мне, он схватил меня и поцеловал настолько сильно, что удивительно, что наши губы не слеплись вместе. Мужчина отстранился, но держал свое лицо близко, изучая мое.

— Ты в порядке?

— В полном.

— Болит?

— Да, — я надеялась, что смысл моих слов дошел до него, когда я добавила: — Но не слишком сильно.

Его стон показал, что он понял, о чем я говорю. Я думала, что сейчас мужчина снова поцелует меня, но вместо этого он придал своему лицу строгое выражение.

— Если я работаю дома, я ожидаю, что ты поцелуешь меня, когда проснешься.

— Ты разговаривал по телефону, — сказала я.

— Мне плевать. Ты всегда можешь прервать меня. Я был бы рад этому во время разговора.

Заметив морщины на его лбу и то, как он сжал челюсть, я спросила:

— Все в порядке?

— Обычная ерунда. Именно поэтому я мог бы использовать твой сладкий ротик в качестве отвлекающего маневра.

— Если ты хочешь вернуться и притвориться, что звонишь, мы можем все сделать заново.

Он выглядел искренне разочарованным, когда покачал головой.

— Я ждал, когда ты проснешься, чтобы проверить тебя, но мне нужно бежать на встречу в “Sunrise”.

— Это одно из твоих владений? — я была рада получить эту лакомую информацию.

Он поднял подбородок.

-”Sunrise”, “Moonlight”, “Star” и “Nebula”.

Моя челюсть упала на пол.

— Я и не знала, что они твои. Я никогда там не была, но они всегда фигурируют в списках лучших мест для проживания за пределами Стрипа.

Он ухмыльнулся.

— Рад, что моя команда пиарщиков зарабатывает свою зарплату.

Максимо владеет четырьмя очень популярными курортами, а я владею… ничем.

Да, это совсем не дисбаланс.

Максимо по-хозяйски обхватил мою голову.

— Я пришлю кого-то с обедом.

— Обедом?

— Уже почти полдень.

— Я и не знала, что уже так поздно.

— Ты была измотана. Ты даже не дернулась, когда я поцеловал тебя перед тем, как встать сегодня утром, — его улыбка была наглой, лукавой и наполненной мужским удовлетворением.

Он поцеловал меня, прежде чем встать с постели.

Постели, которую мы делили.

И теперь он был рядом, чтобы убедиться, что со мной все в порядке.

Его глаза сузились.

— Ты уверена, что в порядке?

Я была лучше, чем просто в порядке.

Я была счастлива.

— Я уверена, папочка, — мгновенно ответила я.

Когда мы впервые поговорили, я решила, что это имя предназначено только для него, а для меня оно ничего не значит.

Я ошибалась.

Называя его папочкой, внутри меня что-то происходило.

Чем чаще я это говорила, тем больше мне это нравилось. Я все еще немного волновалась и чувствовала себя неловко, но потом мне стало легче.

Особенно если при этом я видела, как он смотрит на меня с пылающим вожделением и теплой нежностью.

Он снова поцеловал меня, прежде чем направиться к двери. Остановившись на пороге, мужчина оглянулся через плечо.

— Обязательно поешь, Джульетта. И впредь держи эту дверь открытой.

Прежде чем я успела спросить, почему, он ушел.

Я пожала плечами и вернулась к поиску ткани.

Через несколько минут вошел Марко с полным подносом еды. Там были сэндвич с ветчиной, небольшой салат, миска с фруктами и две диетические колы.

Две.

Похоже, сегодня мой счастливый день по разным причинам.

— Спасибо, — сказала я, тут же беря бутылку в руки.

Я внимательно наблюдала за лицом Марко, ища на нем признаки осуждения, отвращения или еще чего-нибудь плохого, что, как я опасалась, могут почувствовать люди.

Он выглядел стоически и скучающе — как обычно.

— Кричи, если что-то понадобится, — выйдя из комнаты, он начал закрывать за собой дверь, но потом остановился и открыл ее полностью.

Видимо, Максимо разделял его новую политику в отношении дверей.

Сходив в свою комнату, я взяла iPad и наушники, а затем вернулась к своему сэндвичу. Жадно поглощая еду, я открыла Google и набрала в поисковике.

“Nebula” Вегас, Невада.

Неудивительно, что на экране появилось сообщение о необходимости связаться с администратором сети. Я была уверена, что Коул занимается всей техникой в доме, и не собиралась просить его помочь мне подглядывать за его боссом.

Выйдя из браузера, я включила музыку, пока доедала. Закончив, я разложила выбранную ткань и начала снимать мерки. Это заняло гораздо больше времени, чем обычно, потому что я постоянно поглядывала на открытую дверь.

Там никого не было, но я боялась, что кто-нибудь пройдет мимо в тот момент, когда я совершу какую-нибудь огромную ошибку. Или когда я буду танцевать и причмокивать губами — что я часто делала.

Вздохнув, я пошла и закрыла дверь.

Его даже нет дома.

Что в этом может быть такого плохого?

Максимо

Проходя по изолированному зданию, я с каждым шагом испытывал все большее предвкушение.

Обычно, когда кто-то переходил мне дорогу, я приводил его в подвал “Moonlight”. Но Джек Мерфи не перешел мне дорогу.

Он причинил вред Джульетте.

Это значило, что мне не нужна была безопасная комната с личным выходом к ожидающему автомобилю. Мне нужны были промышленные инструменты, система очистки и утилизации бывшего мясоперерабатывающего завода.

Все должно было получиться грязно.

И я не мог ждать.

Медленно открыв очередную дверь, чтобы она скрипнула и застонала, я шагнул внутрь, и хлопок эхом разнесся по комнате. Эш молча сидел на стуле, но мой взгляд остановился на Джеке Мерфи, который висел на крюке для мяса, с обнаженным бледным торсом.

— Кто там? — его слова были невнятны из-за сильнодействующего наркотика Эша. Парень двигал головой вперед-назад, как будто мог видеть сквозь повязку.

Кивнув Эшу, я прислонился к стене и достал свой телефон. Я пролистывал электронные письма и календарь, терпеливо ожидая, пока наркотики выйдут из организма Мерфи. Иначе они уменьшат боль. А он этого не заслуживал.

К тому же, ожидание — это уже половина удовольствия.

Каждый раз, когда Мерфи снова погружался в оцепенение, Эш или я издавали какой-нибудь звук, чтобы снова привести его в чувство. Прошел еще час, прежде чем голос мужчины стал нормальным, без намека на наркотики. Он был полностью насторожен, его движения становились все более бешеными, когда он пытался освободиться от веревок.

Этого не случится — Эш профессионал.

Этого также не случится, потому что ему будет слишком больно.

— Джек Мерфи, — сказал я, убирая телефон в карман. — Ничтожество, наемный убийца, подельник, — я взглянул на Эша. — Я ничего не пропустил?

— Близнец, — добавил он. — Ах да, и любитель избивать женщин — как на работе, так и в личной жизни.

— Что это за хрень? Это что, улучшенная версия “This Is Your Life¹⁵”? — прохрипел Мерфи. — Развяжите меня, иначе…

Я стянул с его глаз повязку, и все угрозы, которые он собирался изрыгнуть, резко стихли, когда он увидел меня.

— Черт!

На фоне его паники мои губы дрогнули, но я промолчал.

Чем дольше тянулось молчание, сгущая воздух в комнате, тем больше напрягался Мерфи.

— Какого черта я здесь?

— Тебе нравится бить женщин, Мерфи?

— Я не знаю, что…

— Ты что, слишком труслив, чтобы бороться с мужчинами, поэтому ты охотишься за их дочерьми?

— Пошел ты, мудак.

Обойдя его висящее тело, я надел перчатки и фартук, а затем взял маленький нож из набора, висевшего на стене. Были и побольше, которые справились бы с работой быстрее.

Но я хотел не торопиться.

Я провел лезвием по его боку, достаточно сильно, чтобы он почувствовал его остроту, но не настолько, чтобы проткнуть кожу.

— Тебя и твой маленький член заводит то, что ты режешь женщин ножом, потому что не можешь проникнуть в них другим способом?

— У меня нет с тобой проблем, Блэк, — прорычал он, его тело напряглось, а дыхание стало поверхностным, ожидая пореза.

Крепко держа нож, я обогнул мужчину, чтобы видеть его лицо: челюсть была крепко сжата, ярость боролась со страхом.

— Но у меня с тобой много проблем, — сказал я холодным и бесстрастным тоном. Выражение моего лица не изменилось, когда я вонзил нож ему прямо в бедро.

Как раз туда, куда он вонзил нож в Джульетту.

— Ебаный хрен! Какого черта!? Блядь!

— Тебе не кажется, что я спускаю тебе все с рук?

— О чем ты говоришь? — его тело содрогалось, он старался не шевелиться, чтобы не усугубить боль.

Ему не нужно было волноваться, я позабочусь об этом за него.

Вытащив нож, я прижал кончик к тому же месту над его другим бедром.

— Шамус Макмиллан.

Он быстро покачал головой, его черты лица исказились от замешательства.

— Мы разорвали с Шамусом связь больше года назад. До того, как он удрал. Мы понятия не имеем, где он находится. Если он должен тебе деньги, попробуй обратиться к Кармайклу. У них были хорошие связи.

— Но он был должен тебе?

— Салливанам. Но последний долг он погасил за пару недель до того, как удрал.

Я вонзил нож достаточно сильно, чтобы проколоть кожу, а затем замедлил движение, чтобы лезвие вошло внутрь.

— Блядь, блядь, блядь, — повторял он, оцепенев от боли.

— Шамус задолжал. Шамус. А ты воткнул свой нож в его дочь, — я погрузил свой нож до рукоятки. — Ты не смог справиться со стариком, поэтому выбрал подростка?

— А какое отношение она имеет к тебе? — спросил он, прежде чем слабо улыбнуться. — Ты трахаешь эту стерву? Я уверен, что эта зазнавшаяся, едва получившая законное право дрянь стоит многого, но стоит ли она, чтобы идти против Салливанов?

Я не колебался.

— Абсолютно, блядь, точно.

— Ты собираешься бросить меня в баре в качестве предупреждения? Объявление войны? — в его бледном лице было больше, чем намек на надежду, и, черт возьми, мне нравилось ее подавлять.

— Нет. Я собираюсь убить тебя. Медленно. Болезненно. Я просто хотел убедиться, что ты отправишься в ад, зная почему.

— Салливаны придут за тобой.

Я ухмыльнулся.

— Как ты думаешь, кто сказал нам, где тебя искать?

Я был готов к войне, но когда я пришел в их бар, Патрик с готовностью выдал Джека Мерфи. В отличие от их разбавленных напитков, Джек предпочитал качественный вид кокаина, поэтому частенько воровал их запасы. Они были рады избавиться от своей головной боли.

А я был рад им помочь.

Рот Мерфи то открывался, то закрывался — в его выражении промелькнули предательство и гнев вперемешку с болью, а затем оно стало яростным. Мужчина попытался переложить вину на своего босса:

— Это Патрик послал меня за ней.

Патрик сказал, что он отправил Мерфи передать Джульетте сообщение для Шамуса. Ему хотелось, чтобы должник знал, что он может связаться с ней, но он клялся, что это была пустая угроза.

Мерфи стал угрожать ножом после того, как Джульетта отвергла его громко, оскорбительно и неловко.

Это была моя храбрая девочка.

Перед тем, как покинуть бар, я дал понять Патрику и его братьям, что Джульетта под защитой. Если то, что Джульет сидит у меня на коленях во время боя, не разнесло бы это сообщение, то большой рот Патрика Салливана сделал бы это.

— Я могу достать для тебя информацию, — попытался Мерфи. — Связь с Салливанами. Кредиты, наркотики, исполнители.

Я снова посмотрел на Эша.

— Почему каждый говнюк думает, что мне нужен этот мусор?

Эш хмуро посмотрел на Мерфи.

— И какого черта он пытается взять на себя мою работу? — он насмехался. — Я сижу и читаю слухи о сделках в NFL, а он висит под потолком. Вот и скажи мне, кто лучший исполнитель.

Я провел лезвием по дерьмовой татуировке в стиле клипарт, которая покрывала живот Мерфи. Далее перешел к его спине, осторожно вырезая, прежде чем взять контейнер с солью, стоящий позади меня. Зачерпнув горсть, я прижал ее к окровавленным ранам, которые составляли абстрактного голубя.

Получилось не идеально, поскольку мой холст обмочился и захлебнулся собственной рвотой, но я знал, что должно получиться.

Я методично резал. Колол. Вырезал. Я делал перерывы, чтобы он не потерял сознание от боли или не истек кровью, и только потом начинал все сначала.

После того как Джеку Мерфи показалось, что прошла целая вечность, я закончил.

Я глубоко вонзил свой нож в его бок, прямо в то место, где он проткнул Джульетту, а после провернул лезвие и оставил там, когда мужчина испустил последний вздох.

— Идея со свалкой неплохая, — заметил Эш, вставая. — Убедись, что Салливаны получили твое сообщение.

Это было заманчиво, но не стоило того. Для Салливанов связь с моим казино стоила гораздо больше, чем жизнь Мерфи. Они не рискнут разорвать ее, чтобы отомстить за ублюдка, смерти которого они тоже хотели.

Я стянул с себя окровавленные перчатки и фартук.

— Они получили.

— Значит, утилизация, — сказал Эш, обходя вокруг, чтобы впервые увидеть спину Мерфи. Он рассмеялся, покачав головой.

— Голубь? Господи, да ты болен.

Я не стал спорить.

Он был прав по обоим пунктам.

Джульетта

Закрывая дверь, я спрашивала себя, что такого плохого может случиться.

Спустя несколько часов — сколько именно, я точно не знала, потому что по глупости потеряла счет времени — я узнала, что.

Из дверного проема на меня смотрел Максимо.

Сердито.

Я сняла наушники, чтобы услышать его вопрос:

— Что я говорил про эту дверь, Джульетта?

О, нет.

Пожав плечами, я попыталась уклониться, но это вышло как вопрос.

— Я не помню?

— Правда? Потому что, похоже, помнишь. А это значит, что вместе с тем, что я отшлепаю тебя по заднице за непослушание, я буду вынужден отшлепать еще и за ложь.

Отшлепать?

Да, пожалуйста.

То есть, ни за что.

— Почему ты ее закрыла?

Я пожала плечами.

— Я чувствовала себя странно, когда она была открыта.

Его тело напряглось.

— Почему?

— Я стеснялась.

Его плечи немного опустились, но он все еще не выглядел довольным.

— Смирись с этим.

Он не…

— Ты только что сказал мне, чтобы я смирилась с этим?

— Да, — просто ответил он.

Я скрестила руки на груди и посмотрела на него.

— Ты не можешь просто так сказать мне, что я должна чувствовать.

— Это именно то, с чем ты согласилась, когда пришла ко мне в офис. И ты согласилась на это еще раз, когда отдала мне себя.

Я не думала, что Максимо заметит закрытую дверь, и уж точно не думала, что за это можно отшлепать.

Но твердость в его глазах подсказала мне, что я ошибалась.

— Пойдем, маленькая голубка.

Я тяжело сглотнула.

— К-куда?

— В нашу комнату.

Если бы не предстоящее наказание, я бы пищала от восторга, потому что он назвал это нашей комнатой.

Но когда я не двинулась с места, он наклонил голову, на мгновение задумавшись.

— Я всегда могу перегнуть тебя через стол и сделать это здесь.

Он ведь не собирается…

Верно?

Да, не может быть.

Он просто пытается меня напугать.

— Я больше не буду ее закрывать, — пообещала я.

— Хорошо.

Внутри меня боролись облегчение и неожиданный всплеск разочарования. Я не хотела испытывать боль, но в тоже время меня интриговало то, что меня отшлепают.

Может быть, я даже с нетерпением жду этого.

Мне дали отсрочку, так почему же я думаю о том, чтобы попросить о наказании?

Я явно сошла с ума.

— Здесь или в нашей комнате? — спросил Максимо, заставив меня понять, что моя внутренняя дилемма была напрасной. Меня вовсе не собирались щадить.

Мои брови взлетели вверх, а облегчение и разочарование быстро сменились ужасом и волнением.

— Я сказала, что больше не буду.

— Это хорошо. Но я сказал тебе держать дверь открытой. Ты не послушалась. Ты заслужила эти последствия. Теперь я спрашиваю тебя в последний раз. Здесь или в нашей комнате?

— Может, я останусь здесь, а ты пойдешь…

— Джульетта.

— Наша комната.

Как и мне, ему, похоже, нравилось, как это звучит.

Схватив меня за руку, он потянул меня из комнаты, не обращая внимания на мои медленные, неровные шаги. Он закрыл нас в спальне и сел на скамью перед кроватью.

— Спусти штаны и трусики.

Я не стала выполнять приказ, а попыталась торговаться.

— А может, мы просто забудем о том, что было, и начнем все с чистого листа? Сначала.

Он изучал меня, его взгляд был слишком пристальным и острым.

— Ты не хочешь этого?

Я не была уверена, что “это” относится к наказанию или ко всей динамике.

В любом случае, мой ответ был одинаков.

— Хочу. Просто я нервничаю. Для меня это все в новинку, — я вдохнула, прежде чем мягко признаться: — И я чувствую себя виноватой в том, что хочу этого.

— Почему?

— Потому что это не… типично.

— К черту типичное. К черту обычное. К черту все, что говорят другие. Единственный человек, который может сказать тебе, что делать — это я. И я сказал: сними штаны и трусики.

Его слова утихомирили ноющий голос сомнения в моей голове. На самом деле, его слова накрыли подушкой лицо сомнения и задушили его.

Потому что он был прав. Не имело значения, что думают другие. Важно было только то, чего мы хотели. И, хотя я не была уверена, что мне это понравится, я хотела попробовать.

Поскольку трусиков на мне не было, я с нетерпением стянула с себя штаны.

Взгляд Максимо проследил за тканью, а затем снова поднялся. Обнаружив, что я голая, он сказал:

— Я бы не смог уйти, если бы знал, что на тебе мои штаны, а под ними ничего нет, — он протянул руку. — Иди сюда.

Дрожь похоти, страха и предвкушения прошла по мне.

Что, черт возьми, я делаю?

Но даже когда я подумала об этом, мои ноги сами понесли меня к нему. Мое тело напряглось, но он легко перегнул меня через колено.

Большая ладонь Максимо нежно погладила мою попку. Это было приятно, и так думала не только я. Его член твердел подо мной, упираясь в мой живот.

Я подняла голову, чтобы посмотреть через плечо, но он положил руку мне на спину, удерживая меня на месте.

— Для твоего первого раза я буду помягче и дам тебе всего пять шлепков только за то, что ты закрыла дверь, — сказал он.

Пять. Пять — это не так уж плохо.

Возможно.

Может быть?

— А потом десять за ложь, — продолжил он.

— Пятнадцать? Это не “помягче”!

— Если хочешь, я могу сделать даже двадцать.

Я прикусила губу, чтобы не выдать себя, пока не усугубила ситуацию.

— Черт, как же мне нравится эта задница! — я потеряла дар речи от его успокаивающих поглаживаний как раз перед тем, как получить шлепок.

Сильный.

— Ай!

Жжение усилилось, когда мужчина шлепнул еще раз.

Его не остановили мои болезненные крики. Нет, он наслаждался ими. Его член дергался вместе с ними.

Я не пыталась сдержать рыдания. Это было невозможно. С каждым прикосновением его ладони жжение усиливалось, особенно когда он попадал на уже разгоряченное место. Я сбилась со счета, сколько он нанес ударов, и меня охватила паника.

А вдруг он тоже сбился со счета?

Что, если он увлечется?

Я же больше никогда не смогу сидеть!

Но с последним шлепком Максимо остановился. Он переложил меня так, чтобы я сидела прямо у него на коленях, и я зашипела от шершавости его брюк о мою обнаженную задницу.

И не только задница была обнаженной. Мои эмоции были распахнуты настежь, и плотина, сдерживающая слезы, прорвалась. Я не знаю, когда я в последний раз по-настоящему рыдала, но внезапно я не смогла остановиться.

Нуждаясь в близости, я облокотилась на Максимо, чтобы уткнуться лицом в его грудь, и огромные рыдания сотрясали мое тело. Чем больше я пыталась их подавить, тем сильнее они становились.

Он ласково гладил меня по спине и шептал:

— Ты молодец, маленькая голубка. Такая умница.

Глупо было радоваться похвале за то, что я смогла выдержать наказание, но это не помешало мне почувствовать гордость. Его слова согрели мои внутренности почти так же, как его рука согрела мою попку.

Справившись со слезами, я прошептала, не переставая икать:

— Я больше никогда не буду нарушать правила.

Максимо захихикал.

— Что-то мне в это не верится, — он обхватил мою голову и наклонил ее назад, чтобы изучить меня. После той боли, которую он с удовольствием причинял, было неожиданно увидеть такую глубокую заботу. — Как ты себя чувствуешь?

Это был хороший вопрос.

Я была голодна.

Измучена.

И, что удивительно, возбуждена.

Но еще более удивительным было чувство покоя, поселившееся в моей душе. Я была довольна, этот душераздирающий крик смыл многолетнюю эмоциональную засуху.

— В порядке, — честно сказала я.

— Мне нужно больше, чем это.

— Это было больнее, чем я ожидала, но в тоже время не так плохо, как я думала, — я подалась вперед, упираясь лбом в его грудь. — Это не имеет значения.

— Имеет, — его рука провела по моей спине, по разгоряченным ягодицам и оказалась между бедер. Он провел пальцем по скопившемуся там возбуждению. Я напряглась в его объятиях, но он лишь обхватил меня за талию другой рукой. — Шшш. Позволь мне позаботиться о тебе.

Два его пальца стали входить в меня, пока я не стала качаться на них. Я трахала себя его пальцами.

Я была близка, но мне нужно было больше.

Вынув пальцы, он использовал влагу, покрывающую их, чтобы обвести мой клитор. Вскоре удовольствие пронеслось по мне, не отменяя боли, а смешиваясь с ней. Как две стороны монеты, одна не могла существовать без другой.

Я кончила настолько сильно, что превратилась в раздробленный клубок, опираясь на него, чтобы удержаться в вертикальном положении.

— Лучше? — проурчал Максимо.

— Мммм…

Усадив меня на кровать, он взял с пола джоггеры и, присев, надел их мне на ноги. Он встал и подтянул меня к себе, после чего завязал резинку безразмерных штанов.

— Пойдем покормим тебя.

— Хорошо.

— Ты согласна на это после того, как кончила. Мне придется это запомнить.

Это может быть плохо.

Очень, очень хорошо, но потом плохо.

Когда я спустилась вниз, ужин уже стоял на столе. Мой желудок заурчал от запаха. Я начала выдвигать стул, но Максимо схватил меня первым и притянул к себе на колени.

— Что ты делаешь? — спросила я.

Удерживая меня одной рукой, он взял вилку.

— Мне нравится, когда ты сидишь у меня на коленях.

— Еще одно правило?

— Да.

Я потянулась за вилкой и замерла.

Моя тарелка уже стояла передо мной. Не у другого стула, а прямо рядом с Максимо. Как будто Фредди знал, что я буду сидеть на коленях.

Как часто такое случалось?

Ревность вздымалась внутри меня, черными нитями оплетая сердце, пуская корни. Как я ни старалась отогнать эти мысли, они зарывались все глубже.

Я понятия не имела, сколько у него было партнерш и сколько еще маленьких голубок звали его папочкой. Да я и не хотела знать. Но мысль о том, что это было настолько регулярным явлением, что Фредди знал, как поставить приборы, беспокоила меня. Очень сильно.

Это не имеет значения.

Мелочь.

Не будь глупой и драматичной.

Он уже год ни с кем не был. То, что было до отношений со мной, меня не касается.

— Что случилось? — конечно, он заметил, что мое тело напряглось.

Заставив себя расслабиться, я взяла вилку и наколола салат.

— Ничего, а что?

— Ты знаешь, как я отношусь ко лжи. Тебе нужно еще десять шлепков?

— Нет, точно нет.

Обхватив рукой мою шею, он наклонил мою голову так, что я была вынуждена встретиться с ним взглядом.

— Тогда в чем дело?

Я стала искать оправдание. Что угодно. Буквально любая полуправдоподобная причина могла бы сработать.

Но я ничего не нашла.

— Я задал тебе вопрос, и я жду от тебя ответа.

Не в силах встретиться с ним взглядом, я сфокусировалась на другой предмет, пробормотав:

— Моя тарелка уже была здесь.

— И? Джульетта, я же сказал тебе, что все будет сделано по-моему. Я не буду спрашивать твоего разрешения, если только это не что-то важное, но даже тогда, скорее всего, не буду.

— Я не это имела в виду, — ревнуя и раздражаясь на себя за ревность, я объяснила: — Фредди знал, что нужно поставить мою тарелку сюда.

— Да, потому что я ему сказал.

— Правда?

— Я знал, что ты закрыла дверь, а значит, знал, что ужин задержится. Я сказал ему, что мы опоздаем на полчаса и как накрыть на стол. Какое это имеет отношение к тому, почему ты расстроена?

— Я думала… — я снова отвела глаза, торопясь: — Я думала, что он накрыл стол так, потому что это твоя обычная рутина.

Его брови нахмурились, прежде чем его осенило понимание.

А когда его глупые сексуальные губы изогнулся в глупой сексуальной ухмылке, мне захотелось ударить его.

— Ты ревновала, — заявил он.

Я открыла рот, чтобы отрицать это, но потом уловила ожидающий блеск в его глазах.

Он хотел, чтобы я солгала, потому что желал наказать меня.

Я поджала губы.

— Умолчание — тоже ложь, Джульетта.

— Ты не задал вопрос, — заметила я.

— Правда. Ты ревновала?

Черт.

— Да.

Но он не остановился.

— Почему?

— Потому что мне не нравится думать о том, что с другими женщинами это случалось настолько часто, что Фредди знал, что делать, — несмотря на то, что я не съела ни кусочка на своей вилке, я наколола еще салата, просто для того, чтобы найти повод отвлечься.

— Мне нравится, что ты ревнуешь.

Мой изумленный взгляд метнулся к нему, чтобы понять, не язвит ли он.

— Правда?

Он поднял подбородок.

— Для моего нереального, огромного эго полезно знать, что ты так же ревностно относишься ко мне, как и я к тебе.

— Ты ревнуешь?

Я не знала, почему это меня так удивило. Может быть, потому, что обычно он был таким спокойным и собранным до фригидной отстраненности. Или потому, что он мог заполучить любую женщину, которую хотел, одним лишь изгибом своего опытного пальца и ухмылкой своих грешных губ. На самом деле, для этого даже не нужно многого.

Или потому, что он был всем, а я была всего лишь… ну, я.

Его большой палец провел по моей челюсти.

— Ко всем, кому посчастливилось смотреть на тебя.

Нити ревности, которые охватили мое сердце, исчезли от его сладких слов.

Но он еще не закончил.

— Я сказал тебе, что никогда не спал в своей постели с женщиной, что было правдой, потому что я никогда не приводил их сюда. Ни на ужин, ни на что другое. Понимаешь?

Я кивнула.

— Хорошо. Хотя мне и нравится твоя ревность, я не люблю, когда ты расстраиваешься. Поговори со мной. Не позволяй дерьму гнить.

Через мгновение я спросила:

— Ты же знал, что я закрыла дверь? — подняв подбородок, я спросила: — Как?

— Марко.

Вот крыса.

Он убрал руку с моей шеи и взял вилку. Постучав по моей тарелке, он приказал:

— Ешь.

Я наконец-то съела салат, над которым сидела. После нескольких молчаливых минут я открыла рот, чтобы спросить о его дне.

Именно это и я хотела узнать.

Но вырвалось:

— А других женщин ты тоже называл “маленькими голубками”?