Маленькая голубка

Глава 4. Хищник

Джульетта

О чем я думала?

Я понятия не имела, который час, но было уже поздно.

И темно.

И холодно.

И до жути страшно.

Вокруг было пусто. Я шла в никуда. Эта территория никогда не заканчивалась — просто дикая местность, за которой следовала еще большая дикая местность, окруженная еще большей дикой местностью.

Мое тело болело намного сильнее, чем от усталости или болезни, которые я когда-либо испытывала. Каждый шаг, который мне приходилось делать, казался как целая миля. Несмотря на то, что я останавливалась для отдыха в тени, моя кожа была стянута и болезненно обгорела. И мне хотелось пить. Очень хотелось пить.

Я хотела вернуться назад.

Но я продолжала идти, потому что в конце концов я должна была наткнуться на цивилизацию.

Я надеялась.

Не видя, куда я иду, моя нога зацепилась за неровный камень. Я кувыркнулась вперед, но кед застрял, и я больно вывихнула лодыжку при падении.

— Черт, — прохрипела я, слезы боли и разочарования жгли мне глаза. — Ой, ой, ой.

Ботинок порвался, и мучительная боль пронзила лодыжку, заставив меня задуматься, не сломала ли я ее.

Опираясь на валун, я смогла встать, но как только я надавила на ногу, боль пронзила ее и я упала.

Оставшись лежать на земле, я осознала, насколько сильно облажалась. Я была одна. Без телефона. Без оружия. Никакой еды. Хотя изначально я и пила воду, но она давно закончилась.

И никто не стал бы меня искать, потому что у меня никого не было.

Монстр и его головорезы, скорее всего, знали, что я заблужусь и умру, решив их проблему так, что им и пальцем не придется пошевелить — или выстрелить.

Я застряла одна посреди дикой местности с насекомыми, животными и Бог знает чем еще.

Через несколько минут я узнала, чем еще. Потому что, когда я сидела, у меня под ногой что-то шевельнулось.

Нет, не шевельнулось.

Оно проползло.

Медленно.

Целенаправленно.

И незаметно.

Я даже не обратила внимание, как оно окружило меня, пока не стало слишком поздно. Пока меня не сковала его длина.

Замерев, я задержала дыхание, чтобы не закричать.

Даже если бы я не была ранена, вряд ли мне удалось бы вырваться до нападения змеи. А уж с ранением и подавно. Как я могла бежать, если не могла даже стоять?

Не могла.

Медленно и осторожно я потянулась за зазубренным камнем, из-за которого я попала в эту ситуацию. Подняв его, нащупала острие. Я напряглась, чтобы сориентироваться в темноте, и когда убедилась, что вижу голову, ударила камнем.

Змея издала ужасное, болезненное шипение, а я издала прерывистый крик, прежде чем ударить ее снова. И еще раз. Несмотря на то, что сердце болело, я в последний раз ударила по змее, убедившись, что она мертва.

Бросив камень, я быстро отползла. Удалившись на достаточное расстояние от своей жертвы-рептилии, я взяла под контроль свои эмоции и стала искать план действий.

Я не могла просто сидеть и ждать. Спасения не будет. Час отдыха не избавит от боли в лодыжке, но увеличит шансы, что меня обнаружит другой хищник.

И в этот раз мне может не повезти.

Оставался один выход.

Ползти.

Двигаясь медленно, я не обращала внимания на грубый песок, впивающийся в ладони, на жуков, неустанно атакующих меня, и на боль в лодыжке. Я не слишком быстро продвигалась вперед, но я двигалась, а это главное.

Всегда двигаться.

Всегда бороться.

Всегда пытаться выжить.

Я чертовски устала от этого.

Зачем я бежала?

Потерянная, напуганная, страдающая от боли, я зарыдала от отчаяния.

Я оставила шикарную комнату, трехразовое вкусное питание и отсутствие обязательств… ради чего? Чтобы справиться самостоятельно, как я всегда делала? Чтобы едва ли выжить?

Если я оказалась здесь не по своей воле, значит, быть бездомной лучше?

Покачав головой, я напомнила себе, что не знаю, что они собирались со мной сделать. Это могли быть торговцы людьми или сутенеры — в Вегасе это огромная индустрия. Я не понимала, зачем им было кормить меня и устраивать в красивом номере, но кто знает, как действуют монстры.

А он был чудовищем. Убийцей.

Неважно, что Шамус был мудаком, который ужасно со мной обращался.

Неважно, что он заслуживал худшего, чем быстрая смерть.

Важно лишь то, что Максимо был способен на убийство, а это означало, что мне нужно бежать.

Верно?

Я проползла лишь небольшое расстояние на руках и коленях, прежде чем судорога сжала мой живот, лишив дыхания и возможности двигаться. Я перевернулась на спину, не сводя глаз с окружающей обстановки.

Я умру здесь.

В одиночестве.

Всегда одна.

Когда судороги утихли, я снова начала ползти.

Но не вперед.

Нет, я ползла в том направлении, откуда пришла. Туда, где я хотела быть. Насколько я знала, изначально я двигалась в сторону, все дальше в никуда, но мне было все равно.

Мои руки тряслись от напряжения, вызванного необходимостью выдерживать мой вес. Порезы были покрыты песком, который жег и раздирал и без того болезненные раны. Кожа была усеяна зудящими укусами насекомых. Бока болели, колени, казалось, вот-вот развалятся, а в животе постоянно раздавалось урчание.

Я бы убила за один из подносов с едой мистера Фредди прямо сейчас.

Используя образ аппетитного омлета и кофе, чтобы подталкивать себя вперед, я начала ползти быстрее, пока не достигла маленькой части деревьев Джошуа, возле которых отдыхала раньше.

Я иду в правильном направлении. Может быть, я действительно переживу эту ночь.

Мое продвижение внезапно прервалось, когда мое колено наткнулось на что-то острое. Оно пронзило мою и без того уже ободранную кожу, вонзившись так глубоко, что казалось, будто оно впилось в кость.

— Черт, — прохрипела я.

Я старалась быть сильной, но каждый раз, когда я переносила вес на ногу, боль усиливалась. Я села на задницу и подтянула свои грязные леггинсы. Без освещения я провела рукой по колену, но там ничего не было. Однако это не означало, что под кожей ничего нет.

Я не могла идти.

Я не могла ползти.

Я не могла ничего делать.

Просто небольшая передышка. Потом я найду способ двигаться дальше. Я буду тащить себя, если придется.

Обняв согнутые ноги, я прислонилась щекой к своему здоровому колену. Я дала своим глазам отдохнуть, позволив им закрыться, когда глубоко вдохнула.

И потому, что я сидела в тишине, я услышала это.

Дыхание.

Оно затихло, но ненадолго.

Затем хруст ветки.

Шелест кустарника.

Здесь что-то есть.

У меня свело живот, и я застыла в страшной нерешительности. Ползти ли мне? Попытаться ли сбежать, еще больше травмируя лодыжку и создавая шум, который мог бы их насторожить? Или остаться на месте, позволив какому-нибудь хищнику выследить мой запах и покончить с этим?

Я не знала, но должна была попытаться что-то сделать. Хоть что-нибудь.

Упираясь руками в землю, я попыталась встать на ноги, но не успела сделать и шага, поскольку боль пронзила лодыжку.

Я с трудом подавила болезненный крик.

Звуки становились все ближе, и я стала искать глазами хищника.

Удивление и облегчение захлестнули меня, когда я увидела тусклый свет перед тем, как появилось очертание человека.

Максимо.

— Ты пришел, — проговорила я сквозь комок в горле.

— Господи, маленькая голубка, — хрипловато прошептал Максимо, бросаясь ко мне. Его дорогие брюки и белая футболка были по-прежнему безупречны, как будто грязь не смела коснуться его. Только на его туфлях виднелись следы путешествия: черная блестящая кожа была потерта и припорошена песком. Присев передо мной, он откинул мои грязные волосы с лица. Его внимательный взгляд переходил с одной части меня на другую, изучая. — Ты ранена?

Я указала на свою ногу.

— Я вывихнула лодыжку.

— Позволь мне посмотреть, — схватив мою икру, он начал выпрямлять мою ногу, но боль свела мышцы, и я подтянула ее к себе. — Джульетта.

Я даже не подозревала, что он знает мое имя.

В ответ на его твердый тон я прикусила губу и позволила ему вытянуть мою ногу и осторожно коснуться распухшего сустава. Выражение его лица было яростным, но голос был мягким, когда он спросил:

— Что ты с собой сделала?

— Прости, — рефлекторно ответила я.

Он встал и протянул мне фонарик. Я ждала, когда он поможет мне встать, но вместо этого он поднял меня на руки.

Поскольку я не хотела, чтобы он споткнулся, неся меня на руках, — не говоря уже о том, что я была грязной и от меня пахло, — я настояла:

— Я могу идти.

Я надеялась на это.

Он ничего не ответил, только бросил на меня быстрый взгляд, после чего вернулся к тому, куда шел.

— Правда, мне нужна только небольшая помощь, — попыталась я снова.

— Нет.

— Но…

— Джульетта, — его тон снова был наполнен предупреждением, как будто только так он мог произнести мое имя.

Я как можно дольше держала язык за зубами, прежде чем пробормотать:

— Мне действительно следовало пойти по дороге.

Максимо остановился, и я забеспокоилась, что он свалит меня на землю. Поскольку он был выше меня более чем на полметра, это не было бы мягким падением. Вместо этого он крепче прижал меня к себе и злобно посмотрел в мою сторону.

— Тот путь был бы еще более тяжелым. Ты бы прошла много миль без тени деревьев или валунов. Ты бы не успела далеко уйти, как потеряла бы сознание от солнечного удара, — он снова начал идти. — Или еще хуже.

— О.

Он неопределенно хмыкнул.

После еще нескольких минут напряженного молчания мы добрались до ожидающего нас четырехколесного автомобиля. Он усадил меня в него и, взяв сумку, протянул мне два бутерброда и бутылку воды.

— Ешь.

Ему не нужно было повторять дважды. Я впилась в бутерброд, как будто это было лучшее, что я когда-либо пробовала, потому что в тот момент так оно и было. За несколько минут я съела два бутерброда и выпила великолепную воду.

Мой желудок болел от того, что я съела все так быстро, но это было лучше, чем голод или страх.

Когда я закончила, он забрал у меня мусор и засунул его в пакет.

— Который час? — спросила я.

— Почти полночь.

Боже, какая же я дура.

Я заблудилась, обгорела, дважды ранена и вынуждена была убить змею.

А ведь прошло всего полдня.

Что было бы, если бы он не пришел? Выжила бы я на следующий день? Пережила бы я ночь?

Но мне не придется этого узнавать, потому что Максимо пришел за мной, когда мог бы легко бросить умирать.

Не в силах подавить благодарность, я пролепетала:

— Спасибо, что искал меня.

— Джульетта.

— Я думала… Я просто… Я была…

— Заткнись.

— Хорошо, — прошептала я, прежде чем он передумал и бросил меня.

Максимо обошел автомобиль и сел рядом, прежде чем завести его. Фары освещали путь, но он, казалось, знал, куда едет, и его скорость поглощала расстояние, пока наконец не показался его дом. Он остановился возле ворот и заглушил двигатель. Достав из кармана мобильный телефон, он несколько раз коснулся экрана.

— Отзови всех, она у меня, — я подпрыгнула, когда его рука легла мне на голову, но он лишь рассеянно погладил меня по волосам, глядя в сторону дома. — Да. Возьми машину, встретимся здесь.

Машина?

Конечно, они не позволят мне вернуться в дом.

Конечно, блять, они не позволят.

Я была свидетелем, а потом пленницей. Попытка бегства показала им, что я — лишнее звено, которое нужно оборвать, пока я не распутала все. Может быть, он спас меня только для того, чтобы убедиться в моей смерти.

Страх, который исчез после моего спасения, вернулся в сотни раз.

Я не стала спорить, когда он взял меня на руки. Я не задавала миллионы вопросов, которые вертелись у меня в голове. Я не озвучивала свои страхи.

Потому что все это не имело значения.

Погрузившись в размышления, я молчала, когда выехал внедорожник и остановился перед нами. Красавчик вышел из машины, не сводя с нас глаз. Я ждала, когда он будет насмехаться, но этого не было. Даже наоборот, он был рад меня видеть. Он открыл заднюю дверь, и Максимо усадил меня на сиденье.

Когда дверь закрылась, я инстинктивно пристегнулась, оцепенело выполняя все действия.

Вместо того чтобы сесть за руль или на пассажирское сиденье, Максимо открыл другую заднюю дверь и забрался внутрь, переместившись так, чтобы оказаться посередине. Он протянул руку, отстегнул мой ремень безопасности и притянул меня к себе.

Может быть, это будет как в старых гангстерских фильмах, где он выбрасывает меня из движущейся машины.

Насколько хорошо я умею кувыркаться?

Красавчик сел в машину и начал движение.

— Все готово? — спросил его Максимо.

— Все готово.

Отстранившись от ужаса и боли, я уставилась в окно.

Там ничего не было. Как и говорил Максимо, на протяжении многих миль эта трасса была пустой, вокруг не было ни домов, ни зданий, ни валунов, ни даже кустарника.

Словно прочитав мои мысли, он прошептал:

— Я же говорил.

Я кивнула, но не смогла подобрать слов.

Чем дальше мы ехали, тем сильнее паника овладевала мной. Вместо бессмысленной мольбы я решила использовать время, чтобы проклясть своего сволочного отца. Если бы он не врал и не обманывал еще больше, ничего бы этого не случилось. Я бы спала в своей дерьмовой постели, в своем дерьмовом доме, в своей дерьмовой жизни.

Я все еще не была бы в безопасности — никогда не была, — но я привыкла к этому. Защищаться от придурков, пьяниц и гадов было проще, чем от дикой природы, жуков и змей.

— Ты в порядке? — спросил Максимо, поднося руку к моему лбу. — Ты дрожишь.

Это была ярость, но я не сказала этого.

— Я в порядке.

Он встретился взглядом с водителем в зеркале заднего вида.

Тот поднял подбородок.

— Я мог бы ехать гораздо быстрее, если бы ты посадил ее, чтобы она могла пристегнуться.

— Нет, — только и сказал Максимо, а тот и не стал спорить.

Если бы я была другой девушкой, прожившей другую жизнь, я бы, возможно, поверила в его заботу. И эта забота дала бы мне надежду. Но я знала лучше.

Надежда была пустым словом на пути к разочарованию.

Измученная — душевно и физически — я хотела отдохнуть, но не могла. Боль не давала мне покоя, и я сидела в молчаливой машине. Уставившись на свои руки, лежащие на коленях, я еще больше погрузилась в себя, используя это время для возведения стен против того, что должно было произойти.

Если мне предстояло умереть, то я уйду с гордостью — это было единственное, что у меня осталось.

Если он собирался бросить меня обратно в ту дыру, которой была моя жизнь, то я все равно найду выход.

Я всегда это делала.

Через некоторое время машина повернула и снова повернула. Она замедлила ход, но только когда она остановилась, я подняла глаза.

Что за черт?