Малиновый джем

Глава XII. В офисе Хэнлона

В вестибюле офисного здания старушка изучала огромный стенд с номерами кабинетов.

— Я могу вам помочь, мэм? — спросил лифтер, заметивший ее растерянность.

— Мне нужны Сайкс и Бартон, сценические художники-оформители, — уверенно ответила старая леди. — Но здесь так много названий на букву «С», что я не могу их найти!

— Верно, мэм. Вот они. Шестой этаж, кабинет 614.

— Спасибо, — поблагодарила его старушка, входя в лифт.

Она выглядела озабоченной и забыла о том, что нужно выйти из кабинки, сделав это лишь после того, как лифтер дважды напомнил ей об этом.

— Леди, это ваш этаж. Кабинет 614. Это туда, кабинет находится сразу за углом.

Мисс Эймс пошла в указанном направлении и немного задержалась у двери под номером 614. Затем, уняв дрожь, она открыла дверь и вошла внутрь.

— Я хочу увидеть мистера Хэнлона, — обратилась она к девушке за столом.

— У вас назначено?

— Нет. Скажите ему, что пришла мисс Эймс, он захочет меня увидеть.

— О, мисс Эймс, как у вас дела? — воскликнул Хэнлон, заинтересованный визитом леди, следившей за его выступлением в Нью-Арке. — Проходите прямо в мой офис, — он провел ее во внутреннее помещение. — Ну, в чем дело?

Радушный прием успокоил старушку, и она с облегчением выдохнула, устроившись в кресле.

— О, мистер Хэнлон, я так напугана — или как минимум была напугана. Здесь так шумно и суетливо! Я не была в центре Нью-Йорка вот уже двадцать лет!

— Так что? Взять вас на крышу и показать вам небоскребы?..

— Нет, нет, у меня нет времени на такие вещи. О, мистер Хэнлон, может, вы читали в газетах о нашей проблеме?

— Да, читал, мисс Эймс, — мрачно ответил юноша. — Прошла всего неделя, не так ли?

— Да, и с тех пор они не приблизились к решению ни на шаг. О, мистер Хэнлон, они все еще подозревают Юнис — миссис Эмбери, а я должна защитить ее! Она этого не делала, правда, не делала, и… я думаю, что это я сделала это.

— Что?

— Да, я, правда, так думаю. Но я была не в себе, знаете, я была… загипнотизирована…

— Загипнотизирована! Но кем?

— Я не знаю. Думаю, каким-то человеком, который желал смерти Сэнфорда.

— Но это же смешно, мисс Эймс…

— Почему же? Я очень легко восприимчива…

— Вы когда-нибудь подвергались гипнозу?

— Не очень удачно. Но настоящий гипнотизер за меня не брался. Я уверена, что стала бы идеальным объектом — я ведь медиум…

— Вздор и чепуха! Мисс Эймс, вы ведь знаете, что я думаю обо всем этом! Вы знаете, как я сыграл на доверчивости публики, притворившись, будто читаю мысли…

— Знаю, мистер Хэнлон, именно поэтому я и пришла сюда. Вы сказали, что все эти случаи — обман и фокусы, и лишь два процента являются примерами подлинной телепатии, лишь два процента являются настоящими посланиями из мира духов.

— Но, мисс Эймс, я говорил лишь в общем. Я не имел в виду, что это так и есть…

— Это не важно. Вы сказали, что таких случаев очень мало, и честные медиумы встречаются крайне редко. И вот я здесь для того, чтобы получить от вас адрес лучшего из медиумов, которых вы знаете. Я хочу пойти к нему, или к ней, на сеанс и вступить в контакт с духом Сэнфорда. Я хочу узнать у мистера Эмбери, кто убил его. Это единственный способ выяснить правду.

Мисс Эймс казалась загипнотизированной. Ее серые глаза как-то странно взирали на Хэнлона. Он почувствовал себя некомфортно.

— Ну… — замялся он, — я могу дать вам адрес лучшего, а вернее единственного настоящего медиума, которого я знаю. Я охотно дам его вам, но не могу гарантировать, что он сможет вызвать воплощение мистера Эмбери.

— Не думайте о воплощении, лишь бы он смог передать сообщение для меня. Вы видите, я ничего не могу сказать о случившемся, лишь что дух мистера Эмбери явился мне после того, как он умер.

— Что?

— Да. В тот момент, когда его душа покидала землю, его астральное тело пришло ко мне и на прощанье задержалось у моей постели.

— Вы удивляете меня! Вы и в самом деле медиум. Расскажите мне об этом.

— Ну, я не могу рассказывать вам всю историю, я расскажу лишь часть. Но я знаю, что видела его — я разглядела его пятым чувством…

— Вы почувствовали его! Это был не призрак!

— Нет, это был он. Тело Сэнфорда все еще лежало в постели, но его дух проявился достаточно явно, чтобы я смогла увидеть… услышать… почувствовать его.

— Мисс Эймс, вам не стоит идти к медиуму! Вы слишком впечатлительны и слишком внушаемы. Не ходите к нему, это не даст вам ничего хорошего!

Хэнлон беспокоился о старой леди и почувствовал, что это видно по нему, когда он бросил на старушку нервный взгляд.

— Но я должна, — упиралась тетушка Эбби. — Это — единственный путь. Мне было очень сложно разыскать вас, мистер Хэнлон. Мне пришлось связаться с мистером Мортимером из Нью-Арка — он помог проследить вас. Что с вашими трюками?

— Они истерты до дыр. Я вернулся к честной работе.

— Рисованию вывесок?

— Да, как видите.

— Какие большие вывески! — старушка удивилась размерам фотографий и рисунков на крупных вывесках, которые должны попасть на высотные здания или крыши домов.

— На них специализируется эта фирма. Я только учусь, но ко мне уже обращаются. Все это скорее искусство, чем ремесло. Ну, а что касается того человека, которого вы хотите увидеть, то я дам вам адрес, но прошу вас подумать, прежде чем идти к нему. Посовещайтесь с кем-нибудь, не с миссис Эмбери, а с каким-нибудь рассудительным и здравомыслящим человеком. С кем вы обычно советуетесь?

— С мистером Хендриксом или мистером Эллиотом — вы видели обоих, когда были у нас дома. Они обычно дают советы нам с племянницей. Посоветоваться с ними?

Мисс Эбби так трогательно спросила, что Хэнлон постарался ответить помягче:

— Да, если вы решились на этот эксперимент. Но я не советую вам обращаться к мистеру Мариньи, медиуму, о котором я вам говорил. Вот его адрес, но обсудите визит с теми двумя, о которых вы говорили. Я знаю, что они практичные и логичные люди, бизнесмены, и их совет на этот счет будет хорошим. Мисс Эймс, спасибо вам за оказанную мне честь. Я надеюсь, что если вы пойдете к Мариньи, то сеанс вас удовлетворит, но также я надеюсь, что вы решите не ходить к нему. Как я говорил, вы слишком эмоциональны и слишком внушаемы для таких таинств. Проводить ли вас к лифту?

— Если вам не сложно, — пребывавшая в полузабытьи мисс Эймс позволила провести себя через холл.

Хэнлон спустился вместе с ней, так как боялся оставить старушку наедине с ее фантазией. Он обрадовался, увидев такси, ожидавшее мисс Эймс. Усадив в него старую леди, он попросил водителя доставить ее прямо домой.

— Но сейчас я хочу отправиться к Мариньи, — возразила мисс Эймс.

— О, вы не сможете. Вам нужно предварительно договориться — по телефону или письмом. И еще, вы обещали сначала обговорить это с мистером Хендриксом или мистером Эллиотом.

— Так я и сделаю, — старушка покорно кивнула, и такси отправилось в путь.

Дома, пока Фердинанд встречал ее, она услышала явно повышенные голоса в гостиной.

— Фифи, ты прекрасно знаешь, что небольшие посиделки за бриджем в твоем доме вполне можно назвать нарушением закона, ведь ставки в этой игре…

— Это зависит не от ставок, — закричала Фифи. — Я советовалась с юристом, и он сказал, что поскольку это мой дом, а игроки приглашены в гости, нет никакой возможности…

— …Что будет облава! — закончила Юнис. — Вещи нужно называть своими именами!

— Тише! Нас могут услышать слуги! Юнис, ты ко мне недружелюбна. А раньше ты любила малышку Фифи!

— Но не сейчас! — вторглась тетушка Эбби. — Миссис Дэстерней, вы сыграли немаловажную роль в том, что наша дорогая Юнис оказала под ужасным и безосновательным подозрением…

— Ужасным, но далеко не безосновательным! — заявила Фифи, подымая руку и насмешливо улыбаясь. — Тетушка Эбби, мы с вами знаем, что Юнис темпераментна, как…

— Я тебе не тетушка Эбби, малявка бестолковая! Я удивлена тем, что Юнис принимает тебя в этом доме!

— Ну, если Юнис не хочет меня видеть, то я уйду. И с радостью! Ну, как, Юнис? Я пришла сюда, чтобы помочь, но если я не нужна, то уйду!

Она вскочила, грациозно взмахнув меховым палантином, и, вынув крошечное зеркало и помаду, принялась красить и без того алые губы.

— Нет, нет! — запричитала Юнис. — Фифи, не уходи, я сама не знаю, что чувствую! Скажу прямо, видишь ли, наше знакомство создавало… проблемы между мной и Сэном.

— Я думала, что это все из-за его всем известной скупости.

— Он не был жадным! Хоть он и не давал мне денег, но во всех других отношениях он был щедр. И вот поэтому…

— Поэтому ты пришла в мой «игорный дом», чтобы попытаться сорвать банк! Я знаю. Но, Юнис, послушай, тебе нужно решить: или ты со мной, или против меня, а не метаться из огня да в полымя! Ты или дружишь с Фифи Дэстерней, или враждуешь!

— Что ты имеешь в виду?

— То, что только что сказала. Я симпатизирую тебе, как всегда симпатизировала. Так оставайся со мной, и я буду с тобой.

— Как?

— Думаешь, я не могу, но ошибаешься! Увалень-полицейский говорил со мной…

— Шейн?

— Он самый. Он выпытывал у меня, смотрели ли мы «Гамлета», обсуждали ли сцену отравления и так далее, и тому подобное. Короче говоря, твоя жизнь была в моих руках!

Фифи драматично взмахнула изящной рукой. Она все еще стояла, белый меховой шарф свисал с плеча, а маленький красный тюрбан съехал набекрень, и она решительно топнула ножкой по полу.

— Да, мэм, в моих руках, в моих! Если бы все, что мы говорили об отравлении в «Гамлете», дошло до его ушей… Юнис Эмбери, ты знаешь, о чем мы говорили: мы обсуждали невозможность выяснить, что произошло именно убийство… Ты знаешь, что если бы я посвятила Шейна в наши разговоры, то жизнь мадам Эмбери не стоила бы ни цента!

Фифи щелкнула пальцами, и резкий звук пронесся прямо в мозг Юнис, у которой вырвалось испуганное «Ох!».

— Да, мэм, ох! Ты на краю, и не можешь отрицать это! Шейн приходил ко мне три раза. В последний раз я едва не рассказала ему все, ведь до сегодняшнего дня ты не хотела меня видеть. И вот сегодня я предоставляю тебе решать, хочешь ли ты видеть во мне друга или врага?

Голубые глаза Фифи сверкнули, алые губы вытянулись в линию, а маленькое личико напоминало гримасу злобного призрака. Застывшая, Юнис изумленно глядела на нее. Высокая, статная, прекрасная, она возвышалась над гостьей, пренебрежительно взирая на нее сверху вниз.

Глаза Юнис были яростными, но не блестящими, отчаянными, но не дерзкими — она напоминала громадную тигрицу, прикидывающую, что делать с небольшим, но хитрым хорьком.

— Это сделка? — едко вопрошала она. — Покупаешь мою дружбу? Знаю я тебя, Фифи Дэстерней! Ты — змея, затаившаяся в траве!

Фифи, сжав руки в кулачки, прошипела:

— Сама гадюка! Убийца! Я знаю все и всем расскажу! Ты еще пожалеешь, что отвергла дружбу и помощь Фифи Дэстерней!

— Не нужна мне твоя помощь ценой в дружбу! Я знаю, кто ты такая! Муж говорил мне, и остальные говорили мне! Я ходила в твой дом, чтобы выиграть деньги, да, и я стыжусь этого! Я готова предстать перед обвинением, претерпев все подозрения, лишь бы не подпадать под твою защиту!

— Прекрасно сказано! Но все это ничего не значит! Ведь ты знаешь, что все обвинения заслуженны. И все подозрения обоснованны! Но ты умна, ведь ты знаешь, что в наше время никакие присяжные не обвинят женщину! Особенно красивую! Ты знаешь, что тебе не грозит даже самое малое наказание, хоть ты и виновна… да, виновна в убийстве собственного мужа, к тому же ты получишь бесплатного адвоката, ведь… — здесь Фифи для пущего эффекта сделала паузу, — ведь твой защитник, Элворд Хендрикс, влюблен в тебя! Он на все для тебя готов, а если чего и не сможет сделать, то тогда это сделает Мейсон Эллиот! С поддержкой этой влиятельной парочки ты не будешь осуждена, возможно, ты не будешь даже арестована!

— Уходи! — крикнула Юнис, скрестив руки на груди, окинув противницу сердитым взглядом. — Прочь! Я не унижусь до того, чтобы опровергать твои слова и давать тебе ответ!

— Потому что это правда! Нет у тебя ответа! — вскрикнула Фифи. — Думаешь, что сильна! Ведь ты высока, статна и великолепна! Ты знаешь, что даже если твои люди и не смогут уберечь тебя от суда, то ты все равно останешься в безопасности! Ведь любые судьи и присяжные — это мужчины! Ты знаешь, что стоит им трогательно улыбнуться и сделать большие глаза, и они тут же будут у твоих ног! Знаю я тебя, Юнис Эмбери! Ты задействуешь все женские уловки, лишь бы избежать должного наказания.

— Ты судишь по себе, Фифи. Ты используешь свою женственность, как, впрочем, и большинство женщин, но я не рассчитываю на нее…

— Ты рассчитываешь на то, что и Хендрикс, и Эллиот готовы на все ради тебя, и считаешь это наилучшим путем. Ты спокойна, ведь они сделают для тебя, что угодно, настроившись…

— Уйдешь ты когда-нибудь?..

— Уйду. Но когда мистер Шейн снова придет ко мне, я все ему расскажу, все о «Гамлете», и этого будет достаточно!

— Расскажи ему! — глаза Юнис сверкнули. — Расскажи ему всю правду и прибавь к ней все, что только сможешь выдумать! Делай свое черное дело, я тебя не боюсь!

— Юнис, я ухожу, — Фифи медленно направилась к двери. — Я расскажу всю правду, но не стану добавлять лжи — в ней нет необходимости!

Она ушла, и возбужденная и негодующая Юнис тяжко вздохнула.

Тетушка Эбби подошла к ней. Старая леди стала свидетельницей всей сцены, и несколько раз пыталась было успокоить спорщиц, но ни одна из них так ее и не заметила.

— Тетушка, пожалуйста, уходи. Я не могу говорить с тобой. Скоро должен прийти Мейсон, и я хочу немного успокоиться.

Мисс Эймс удалилась в свою комнату, а Юнис присела на диван.

Она сидела, выпрямившись и молча, обдумывая все слова Фифи, все ее угрозы.

«Лучше было бы сохранить дружбу Фифи, — думала Юнис, — и это было бы не так уж сложно, вот только дружба с Фифи — это еще хуже, чем вражда».

Когда пришел Мейсон Эллиот, с ним появился и детектив Дрисколл.

Сеть сыщиков затягивалась вокруг Юнис, и хотя Эллиот и Хендрикс делали все возможное (здесь Фифи была права), развязка была не за горами — Юнис могла быть арестована в любой момент.

— Мы говорили о завещании. Завещании Сэнфорда, — печально сказал Эллиот после того, как прибывшие разместились. — Юнис, мистер Дрисколл решил, что, раз Сэнфорд оставил все тебе без ограничений вроде опекунов или еще каких-либо условий, то это еще один аргумент против тебя.

Юнис отважно улыбнулась:

— Это не новость, — ответила она. — Все мы знаем, что муж оставил меня единственным, или скорее, основным бенефициарием. Я знаю о единодушном мнении, будто бы я убила мужа, чтобы завладеть деньгами и контролем над ними. Так что в этом нет ничего нового.

— Нет, — подтвердил Дрисколл, — нет, но мы добавили к этому прочие факты, и посмотрите, что вышло. Допустим, что пять человек могли бы совершить это преступление. Говорю прямо, так как вы не возбраняли и даже подстрекали меня к этому. Предположим, что Сэнфорд Эмбери мог быть убит одним из этих пяти. Мистер Эллиот, присутствующий здесь, а также мистер Элворд Хендрикс имели мотив, но не имели возможности.

— Мотив? — Юнис постаралась сказать это как можно презрительнее.

— Да, мэм. Мистер Эллиот — ваш почитатель. Не делайте такой возмущенный вид, я говорю серьезно. Для него это была одна из возможностей убрать вашего мужа со своего пути.

Мейсон Эллиот выслушал все это, не выказывая раздражения. Он уже слышал все это от Дрисколла, так что его ничуть не задели эти измышления.

— Но, миссис Эмбери, у мистера Эллиота не было возможности. Мы выяснили, что всю ночь он был или в своем клубе, или у себя дома. Далее, мотив был у мистера Хендрикса. Они были соперниками на выборах, и мы можем считать, что у мистера Хендрикса был мотив устранить оппонента. Но у мистера Хендрикса также не было возможности. Накануне смерти мистера Эмбери он уехал в Бостон и оставался там до полудня следующего дня. Это позволят вычеркнуть его. Итого, у этих двоих был мотив, но не было возможности. Далее, у нас есть два человека, у которых была возможность, но не было мотива. Я говорю о вашем слуге Фердинанде и о вашей тете, мисс Эймс. Они могли бы совершить убийство, если бы захотели, но мы не смогли подобрать мотив для кого-нибудь из них. Было лишь предположение, что мисс Эймс могла бы пожелать избавить вас от мужа-тирана. Но это маловероятно, или даже вовсе невероятно.

Так что можно подытожить: у нас есть два человека с мотивом, но без возможности; еще два с возможностью, но без мотива, но всех их можно отбросить, ведь у нас есть человек, у которого были и мотив, и возможность. Мисс Эмбери, это — вы.

Когда обвинение было завершено, даже молчание Дрисколла звучало убедительно.

— Итак, Юнис, — заговорил Мейсон Эллиот, — я собираюсь попытаться еще раз. Я уговорил мистера Дрисколла подождать еще день или два, прежде чем продолжить, а тем временем я введу в дело Флеминга Стоуна.

— Хорошо, — отстраненно ответила Юнис. — Кто это?

— Известный сыщик. Мистер Дрисколл не возражает, ведь все это покажет, что он сам хороший сыщик. Его напарник, мистер Шейн, не так благожелателен, но и он согласен. Фактически, они не смогли справиться со своей задачей, ведь они не уверены, хватает ли им свидетельств против тебя. Шейн думает, что Стоун найдет что-нибудь еще, и это будет работать против тебя. Но Дрисколл считает, что Стоун может найти еще одного подозреваемого.

— Я вовсе не говорил, что я так считаю, — возразил Дрисколл. — Я сказал, что надеюсь на это.

— Мы все надеемся на это, — вторил ему Эллиот.

— Надежда умирает последней, — вздохнул Дрисколл. — Флеминг Стоун всегда находил преступников. И если результат его поисков совпадет с моим, то я буду рад переложить ответственность на его плечи.