Мама для Мамонтенка [СИ]

Глава 25. Ах эта свадьба…

Переносить свадьбу Петр и Аня не собирались. Конечно, они сильно рисковали, ведь из-за того, что оба пролежали в больнице две недели, могли ничего не успеть, но, оставшаяся неделя лишь заставила с головой погрузиться в дела. Миша везде ездил с ними и постоянно узнавал что-то новое. Как бы сильно ни хотелось оградить себя от разборок и судов, ничего не получалось. Следователь часто вызывал к себе, чтобы задать новые вопросы, хотя уже все было рассказано на несколько кругов. Это начинало ужасно раздражать, но приходилось посещать участок, чтобы виновные понесли наказание в полной мере.

Надю определили на лечение в психиатрическую клинику до суда, но обещали, что как только пройдет суд, наказание станет жестче, потому что было признано, что она совершала все эти ужасные преступления осознано.

Залесский все еще сидел в СИЗО, где должен был находиться до суда. Кроме похищения ему пытались впаять мошенничество за то, что так и не возвратил кредит в банк, и какую-то статью за угрозы Петру.

На примерку платья Аня пошла вместе с Ниной за два дня до свадьбы. За организацию торжества ответственными были родители Петра, а он вместе с Павлом занимался транспортом, цветами, гостями и украшением зала.

— Во-о-от! Ну наконец-то! — восхищенно произнесла Нина, когда Аня вышла к ней в платье покроя древнегреческой богини, которое идеально село по фигуре, словно на нее и было сшито.

— Мне тоже очень нравится! Тогда его и забираю, все равно лучше я за ближайшие сутки ничего не найду. Переодеваюсь и поедем домой.

— Погоди! Может, отложишь его и померишь что-то еще?

Аня нахмурилась и отрицательно покачала головой. Ей хотелось поскорее вернуться домой и убедиться, что там все в порядке. Она направилась к раздевалке и услышала голос Нины.

— Стой! А фата? Так дело не пойдет, подруга! Ты первый раз замуж выходишь! Фата обязательно должна быть!

К счастью, подборка фаты заняла совсем немного времени, потому что у продавца было как раз несколько вариантов, подходящих конкретно для этого платья.

Довольная своим выбором, Аня вышла из салона и приблизилась к машине подруги, которая теперь ни под каким предлогом не позволяла добираться домой самостоятельно… Мало ли у кого еще Мамонт во врагах записан.

— Может, поедем на фонтан? Пожуем мороженое… Поболтаем? — предложила Нина, поглядывая на экран телефона.

Наверное, после случившегося, Аня стала чрезмерно подозрительной, потому что даже поведение подруги вдруг вызвало агрессию. Беседы с психологом, судя по всему, положительного результата не дали.

— Нин, что-то ты от меня скрываешь! — возмутилась Аня, ставя пакеты в багажник.

— Да ничего я не скрываю, ну или… Самую малость… — Она снова посмотрела на экран. — Просто тут такое дело… Ладно. Не умею я врать. Кажется, мне парень один понравился… А я еще от расставания с Вадимом не очухалась, вот и не знаю — стоит пытаться начинать что-то с этим или повременить. Как думаешь?

Нина была права в одном — врать она не умела. И ее эта попытка выдумать легенду о новом парне выглядела совсем неправдоподобной. Аня чуть закатила глаза, прислонившись к машине.

— Нин, тебя Петя попросил задержать меня подольше?

Она виновато снова посмотрела на экран телефона и пожала плечами.

— Он мальчишник решил устроить? — нахмурилась Аня, представляя, что в эту секунду ее мужчина может пялиться на обнаженную стриптизершу. И не просто пялиться, а… — Ревность мгновенно захлестнула все остальные чувства.

— Нет… Какой мальчишник? Он же с Мишаней. Он подарок тебе готовит. И я не должна была про него говорить, но раз уж проболталась… Я пацана сегодня к себе с ночевой забираю.

Аня широко распахнула глаза. С чего вдруг Мамонт решил сына отдать едва знакомой женщине с ночевой? Для нее, Ани, Нина подругой была, но почему Петр решил довериться ей, совсем неясно. Ладно не думал в стрессовой ситуации, а что сейчас на него могло найти?

— Почему Петя все это затеял?

— Не знаю, захотел мужик тебе подарок сделать, а ты подвох ищешь! Ну, подруга! Удивляешь ты меня.

Аня отвела взгляд в сторону, думая, что действительно становится похожей на параноика. Петр вполне мог захотеть остаться с ней наедине, провести немного времени вместе, ведь он здоровый мужчина, а секса у них не было с того самого дня… В деревне. На щеках вспыхнул румянец от приятных воспоминаний.

— Ладно… Поехали на фонтан, — пожала плечами, решив, что мороженое и разговоры с подругой по душам лишними точно не будут.

Мамонт устал тянуть. Ему показалось, что это проклятое похищение сильно изменило отношения между ним и Аней. Пусть девушка продолжала готовиться к свадьбе и делала вид, что все нормально, все равно она стала другой. Резко отдалилась от него, начала больше времени проводить в одиночестве, погружаясь в собственные мысли… Даже возвращение домой и Миша не помогли вернуть ее прежнюю. Вроде бы что особенного произошло? Мамонт ведь изо всех сил пытался делать ее счастливой, рассказывал о своих планах, думал, что она должна видеть его истинные чувства и намерения, ведь они так очевидны… Но отношения шли медленно под откос.

Договорившись с Ниной, чтобы забрала к себе Мишу на ночь, Мамонт решил устроить для Ани сюрприз — романтический ужин при свечах. Сын помогал ему готовить салат, подавая овощи, которые тот называл. Ребенок развивался отлично, радуя отца. Нина должна была отвлечь Аню и привезти только после того, как Мамонт отправит сообщение о том, что все готово. Вот только ему казалось, что все неправильно, и он боялся, что Ане не понравится это. Пытался переделать что-то, украсить по-другому… Все спрашивал у Миши, нравится ему или нет, но тот уже мечтал о том, как будет спать в самой настоящей палатке, которую тетя Нина установит в центре гостевой комнаты (о палатке и прочих развлечениях Мамонт позаботился заранее).

Наконец, решив, что лучше уже сделать все равно не получится, а вот запеченная рыба, заказанная в китайском ресторане, остынет, и лепестки роз, которыми украсил всю гостиную, могут потерять нормальный вид и начать вянуть, он набрал текст и отправил сообщение.

Вошел в детскую, где уже сидел с рюкзачком сын. Почему-то в груди защемило, словно избавиться от ребенка пытается. Уже хотелось отменить все, но следовало сделать это ради Ани. Если она нуждается в признании, то должна его услышать, просто обязана. Да и Мише полезно будет небольшое приключение.

— Малыш, тетя Нина едет уже. Пойдем встречать ее возле подъезда? — произнес, прислоняясь к дверному косяку.

Миша оживился, поднялся на ноги и надел на плечи рюкзак. Мамонт поправил футболку сына, залезшую краем под джинсы и задел указательным пальцем маленький носик.

— Я люблю тебя, Мамонт! — произнес игриво, заметив улыбку на детских губах.

— И я теба! И Аню тоза.

Мамонт взял сына на руки и направилась к дверям. Обув ребенка и обувшись сам, вышел и вызвал лифт. Миша любил кататься на лифте. Радовался тому, что сейчас снова долго будут ехать вниз.

Вероятно, звонка Нина ждала и находилась где-то недалеко, потому что ее машина уже была припаркована рядом с его, а Аня стояла на улице и доставала пакеты из багажника.

— А кто это тут у нас? — раскрыла руки для объятий Нина. — Соскучился по мне? — Миша кинулся к ней и обнял.

Общение с Аней положительно сказалось на ребенке, и он научился лучше общаться с людьми.

— Бросаешь нас? — деланно нахмурилась Аня.

— Не! Я сколо велнусь! — ответил сын и подошел к ней.

Аня присела, прижала к себе, а на душе так хорошо стало. Сын и любимая женщина ладили, словно родными людьми друг для друга были. Миша поцеловал ее и попрощался. Мамонт забрал из рук Ани пакеты.

— Почему ты Мишу к Нине решил отправить? — спросила в лифте, ставя в неудобное положение.

— Хотел с тобой подольше побыть наедине. А ты против? Мы можем прямо сейчас обратно забрать его… — пожал плечами.

— Нет… Просто интересно — с чего вдруг?

— Сейчас все узнаешь, — ответил, открывая входную дверь.

Только зайдя с улицы, Мамонт почувствовал, что в квартире приятно пахнет розами. Он поставил пакеты с покупками любимой в коридоре и взял ее за руку. Завел в гостиную, где весь пол был усыпан лепестками роз, которые так приятно было ощущать босыми ногами.

— Я, единственное, свечи не зажег, потому что еще не так темно, как хотелось бы, — виновато произнес, пожимая плечами.

— Петь, это ты все сам сделал? Для меня? — спросила Аня и повернулась лицом, а у Мамонта сил не было, чтобы сдерживаться.

Подошел на шаг ближе, рукой за талию взял и к себе притянул. Он давно пытался вести себя отстраненно и не касаться ее лишний раз, чтобы не спугнуть, но до ломки во всем теле мечтал об этих прикосновениях… О ее поцелуях.

— Все для тебя. Я долго тянул, дальше нельзя… Не знаю, что ты думаешь на этот счет и готова ли принять, но больше не могу молчать… — Мамонт опустил голову на пару секунд, а потом прямо в глаза посмотрел: — Я люблю тебя, Анют, и хочу, чтобы ты полностью принадлежала мне.

Он замер, ведь сейчас все зависело от ее ответа — даст баллон с кислородом или полностью перекроет дыхание. А она на носочки встала и губами так нежно его губ коснулась, выбивая из-под ног почву, заставляя катиться с горы в омут, от которого держался подальше последние дни. Руки теснее к себе прижали, губы стали жадно терзать ее губы, желая насладиться, но она на несколько секунд отстранилась и с улыбкой прямо в глаза посмотрела.

— Я тебя тоже люблю, — прошептала, лишая здравого смысла и напрочь заставляя забыть о нем в эту секунду…

Ане было наплевать на все мельчайшие детали. Последние дни ей казалось, что за спиной выросли крылья. Так хорошо было после признания Петра, после того, как они, наконец, объяснились друг с другом и теперь знали, что чувства взаимны. Раньше она думала, что любая мелочь на свадьбе имеет великое значение, но теперь считала иначе. Ей было плевать на макияж, маникюр, на то как сидит платье, нормальные ли снимки удастся сделать фотографу… Она просто утопала в этих синих глазах, теперь кажущихся такими теплыми, словно два глубоких озера, прогретых солнцем.

Церемония пролетела незаметно. Аня наслаждалась каждым касанием Петра, его каждым поцелуем, тем что теперь у нее есть сын. Она решила, что обязательно оформит официальное усыновление и станет Мишиной мамой документально.

После регистрации брака в ЗАГСе машины с молодыми и гостями, украшенные яркими цветами, воздушными шарами и фигурками херувимов на переднем бампере, направились в деревню, где и должно было проходить основное торжество.

Аня даже не ожидала, что их встретит огромная компания, пусть незнакомых, но сплоченных людей, принимающих с распростертыми объятиями по всем положенным традициям. И хлеб откусить дали и тарелку разбить, считая, сколько детей у них будет, а Марта прыгнула на Аню, оставляя следы грязных лап на платье, только это ничуть не расстроило. Аня присела на корточки, обняла собаку и позировала фотографу вместе с ней.

Платье было такой мелочью по сравнению с тем счастьем, что испытывала в эту секунду. И следовало наслаждаться каждым мгновением, чтобы ничего не упустить.

— Так как мы решили встретить молодоженов по всем традициям нашей, деревенской, свадьбы, я подумал, что возьму гитару в руки, — произнес отец Петра, выехав на своем кресле с инструментом в руках.

И он запел какую-то невероятно красивую, незнакомую песню, трогающие за самые дальние струнки души. Аня положила голову мужу на плечо и прикрыла глаза, наслаждаясь этим подарком — красивой песней в прекрасном исполнении.

Мамонту как-то не верилось даже, что он уже стал мужем. Аня теперь была полностью его, по всем законом человеческого мира. Венчание решили отложить до пятилетия, потому что в последнее время итак слишком много на голову свалилось, и Аня волновалась, что все перед Богом должно происходить несколько иначе, с подготовкой и искренне открытым сердцем.

В деревне их встретили как и полагается. Мамонт был рад, что друзья не обиделись и не наплевали на него из-за того, что в свое время позабыл о них и перестал общаться. Он решил, что, когда наладит бизнес здесь и построит базу отдыха, непременно восполнит этот недостаток общения, проводя время вместе чаще семьями, ведь уже почти каждый был женат.

Когда отец запел, Мамонт думал, что душа наизнанку вывернется. Столько чувств невысказанных в этой песне было… Столько теплоты… А главное, он впервые за последние десять лет услышал, как отец поет. Давно он не брал в руки гитару… И вот свершилось — отец снова ожил.

Задумок у родителей и тех, кто организовал свадьбу было много, но Мамонт каждую секунду думал о том, как бы похитить свою жену и увести в тайное убежище, где они смогли бы, наконец, побыть наедине. Теперь, когда было ясно, что чувства между ними взаимны, Мамонт не мог надышаться ей, насладиться ласками, ее обнаженным телом, горячим дыханием и душой, которая раскрывалась так особенно, только для него, когда они вдвоем были. Но отпускать их никто не планировал, и тогда Мамонту просто пришлось расслабиться и наслаждаться праздником, дожидаясь того момента, когда молодоженов, наконец, отправят в их брачное ложе.