Мама для Мамонтенка [СИ]

Бонусная глава 4. Рождественское чудо

Выбрать ребенку имя очень непросто. Семейство Мамонтовых приняло решение, что заранее не станут обсуждать имя дочери, а выберут его, когда она появится на свет. Малышка уже начала толкаться, все-таки ей было восемь с половиной месяцев, и порой устраивала такие танцы, что Аня не могла спать ночью, а потом целый день проводила, как сурок, в своей комнате. Петя все это время занимался домом и обучал Мишу. Они уже далеко продвинулись и даже научились читать.

— Мам, хочешь, я прочитаю тебе сказку? — спросил Мишутка, присаживаясь рядом с Аней на диванчик в гостиной.

— Сегодня ты не будешь читать маме сказку! — Петя вошел в дом красный, как свекольный сок.

— Папа — дедушка Мороз! — ткнул Миша пальчиком в своего отца и засмеялся.

Аня засмеялась вместе с ним. Действительно — самый настоящий дедушка Мороз. И елку он принес такую пушистую. Густой аромат хвои тут же наполнил комнату, напоминая о детстве, когда мамочка на кровно заработанные покупала еловые ветки — единственное, что могла себе позволить.

— Петенька, ты просто волшебник, — улыбнулась Аня, понимая, что беременность сделала ее чересчур эмоциональной, и она готова разрыдаться.

— Я только учусь… Благодаря вам!

Миша побежал к папе и обнял его за шею. Петр взял сына на руки и улыбнулся. Аня сразу же начала волноваться.

— Петь, ну с холода же! Поставь ребенка на ноги, пока не отогрелся!

Она так сильно любила Мишутку, заботилась о нем, как самая настоящая мама-мамонтиха. Петр послушно поставил сына на пол и потрепал макушку.

— Игрушки на чердаке… Сейчас принесу и будем наряжать нашу красавицу!

Двадцать четвертое декабря… Как раз Сочельник. Аня улыбнулась. Петя запомнил ее любовь к американским традициям и хоть сам был до мозга костей православным, все-таки принес елочку, а судя по запаху ароматного мяса, доносившегося откуда-то из коридора, он еще и о фаршированной запеченной индейке позаботился. Слюнки тут же начали собираться во рту, но Аня постаралась унять свой требовательный организм. Хотелось для начала нарядить комнату и подготовить по истине праздничную обстановку.

Петя вернулся с пыльной коробкой, и Аня с Мишуткой начали чихать. Он открыл коробку, а игрушки с мишурой начали блестеть под светом ламп.

— Ура! Настоящий праздник! — начал хлопать в ладоши Мишутка.

— Так и есть! Самый настоящий! — вторила ему Аня.

Низ живота вдруг начало прихватывать. Подумав, что это тренировочные схватки, о появлении которых заранее предупреждала врач, Аня принялась помогать своим мужчинам. Елку нарядили быстро, Петя включил гирлянду в розетку, и разноцветные огоньки стали медленно переливаться, оживляя пушистую красавицу.

— Ай! — вскрикнула Аня, ухватившись за живот.

Слишком больно стало, она не смогла удержаться, а потом почувствовала, что по ногам потекло что-то теплое.

— Петь, а-а-ай… кажется, наша девочка собирается выбраться именно сегодня! — всхлипнула Аня.

Муж тут же начал носиться вокруг нее. Он принес теплые вещи и помог одеться. Сам собрал Мишутку, потому что не с кем было оставить его.

В ушах шумело, а боли становились все сильнее. Аня мычала, стараясь не напугать Мишу. Из последних сил она боролась с болью. На лбу проступил пот. В машине каждая кочка дополняла боль, заставляя время от времени издавать нечленораздельные звуки.

— Больно? — услышала Аня вопрос Пети и кивнула. Она вспомнила о технике дыхания, которой с ней поделилась его мама, и постаралась следовать ей, но ничего не получилось.

— У-у-ух… Быстрее, — взмолилась Аня.

Петя несся, выжимая педаль газа до упора. Видно было, что стрелка на спидометре растет.

— Мама не умрет? — услышала Аня перепуганный голос Миши, но ничего не смогла ответить.

Губы пересохли. Хотелось пить… Хотелось избавиться от боли.

Домчав ее до роддома, Петя помог подняться вместе с медсестрой и вынужден был остаться в коридоре.

Петр не мог найти себе места. Пять часов Аня уже находилась на родильном кресле, а он измерял коридор шагами. Волновался чертовски. Хорошо хоть, что Мишутку позволили уложить спать в пустой палате.

— Поздравляем, папочка! Дочь у вас — богатырь! Четыре триста, — произнес врач.

— Я могу пройти к жене?

— Нельзя. Там все стерильно должно быть в палате…

— Да я переоденусь, если надо… Хоть все с себя сниму! Пожалуйста! — взмолился Петр.

— Кхм… Снимать с себя все не надо! Мы могли бы перевести ее в платную палату утром!

— Да ради бога! Сколько надо заплачу…

— Тогда пару часиков поспите с сыном, а я позову вас.

Петр кивнул. Спать все равно бы не получилось. Он хотел увидеть своих девочек и убедиться, что с ними действительно все хорошо.

«Дочь у вас — богатырь», — повторились в голове слова врача, а на губах застыла улыбка. Петр подумал, что это самое настоящее рождественское чудо!

Через пару часов врач действительно пришел за Петром и Мишуткой. Он повел их в палату, где уже ждали Анюта и малютка…

Петр боялся, как ребенок. Ноги едва гнулись. Взгляд затуманился. Все тело колотило непонятным ознобом.

— Петя, — услышал голос своей Анютки, оказавшись в палате.

— Аня…

— Моя сестренка! — воскликнул Миша, подбежав к прозрачной стеклянной люльке, стоящей рядом с Аниной кроватью.

Петр приблизился потихоньку и посмотрел на свою малышку. Такая крохотная, нуждающаяся в его защите и отцовской любви.

— Как назовете, уже решили? — спросил врач.

— Олеся! — в один голос ответили Аня и Петр и засмеялись.

Их малышка, рождественское чудо, сама выбрала себе имя, раз оно пришло в голову сразу обоим родителям.

— Олеся! — улыбнулся Миша. — Красиво!

— Спасибо, родная! — прошептал Петр, глядя на жену. — Чертовски люблю всех вас!

— И мы тебя любим, ответила Аня, смаргивая слезинку.