Мама для Мамонтенка [СИ]

Бонусная глава 1. Отпуск для семьи Мамонтовых

Прошло полтора месяца со дня свадьбы, а Аня все еще не могла поверить в то, что действительно вышла замуж. Она стала полноправной частью семьи Мамонтовых и получила новый паспорт, в котором была указана ее фамилия — Мамонтова. Вот только все развивалось так стремительно, что признать тот факт, что на самом деле стала женой, а уж тем более матерью, было сложно. К свадьбе с Залесским, которому присудили три года условно и заставили отрабатывать долги по кредитам, она готовилась долго — несколько месяцев, — а здесь — влюбилась и под венец.

Петр через несколько дней после церемонии занялся участком в деревне, решив облагородить его и превратить в настоящую зону отдыха, где туристы могли бы не просто приехать пожарить шашлыки, но насладиться прекрасным видом леса с высотки, зимой покататься на лыжах, а летом на велосипедах. Аня не пыталась вникать во все тонкости этого бизнеса, позволив любимому мужчине самостоятельно заниматься любимым делом, которое незаметно переросло в настоящую работу.

Сейчас она выбирала вместе с Мишей обои для детской комнаты и планировала, как лучше сделать ремонт в доме, чтобы превратить его в самое настоящее семейное гнездышко, наполненное теплотой и уютом.

— Мама, я не зняю какая калртинка мне нлавится больсе! — нахмурился Миша. Время от времени у него начала проскальзывать буква «р», и Петя говорил, что это только Анина заслуга.

Похвала всегда приятна… Но сама Анна пыталась всячески опровергать слова мужа, ведь мальчик изначально был смышленым, просто закрывался в себе и не мог выпустить весь потенциал, скрытый глубоко внутри, наружу.

— Тогда ты подумай пока, может, еще что-то найдем! — решила отпустить ребенка, чтобы не нервничал.

Миша кивнул и побежал к, разложенным на полу, игрушкам, а Аня открыла интерьер детской комнаты в нежных сиреневых тонах, думая о том, что совсем не против родить для Пети дочку… или сына.

— А вот и мои любимые! — Петр зашел так тихо, что по телу скользнула волна дрожи от неожиданности. Он поцеловал в щеку и протянул букет нежных кремовых роз, заставляя улыбнуться.

Положив цветы на подлокотник кресла, посмотрела на любимого мужчину, теряясь в синеве его глаз. Миша кинулся к папе. Он больше не был прежним запуганным ребенком, радовался жизни и активно развивался. Подхватив сына на руки, Петя загадочно улыбнулся.

— У меня для вас двоих есть небольшой подарок… — произнес он и нарочно начал выдерживать паузу.

— Петь, не тяни! — куснула нижнюю губу Аня.

— Мы отправляемся в отпуск на море. И у вас, мои любимые, совсем немного времени для того, чтобы собрать вещи, потому что билеты на самолет по горячей и невыносимо выгодной цене были на раннее утро.

Аня широко распахнула глаза и судорожно сглотнула. Новость об отпуске стала такой неожиданностью, что даже сдвинуться с места было тяжело. Что с собой взять? Вещей для отдыха на море у нее особо не было… А купить уже точно не успеет. Следовало бы обидеться на мужа и деланно подуть губы немного, но так хотелось ощутить под ногами горячий песок и касания теплых морских волн.

— Петь, а что брать-то с собой? — наконец, собралась с силами Аня и поднялась на ноги.

— Забавная ты у меня! Не спросила, куда летим, а уже согласилась и собралась чемоданы паковать.

Он поставил Мишу на ноги и тот с криками: «Ула морле!», — начал кружить по комнате. Петя подошел ближе, взял за руку и, почти касаясь губами кожи, прошептал на ухо:

— Это одна из причин, по которой я тебя люблю!

Аня чуть огорчилась такими словами, но потом решила, что в них собственно и нет ничего криминального, ведь Петя не сказал, что именно за это любит ее. А причин может быть очень много. Она вот и не знала, как смогла влюбиться в поначалу грубого, закрывшегося в своей толстой шкуре с колючками, человека. Да и не хотела разбираться. Боялась, что если причину отыщет, то чувства угасать начнут, так ведь говорят книги по психологии.

— И куда мы едем, — переплетая свои пыльцы с его, спросила Аня.

— А едем мы на Черное море, в Сочи. Мне очень хотелось, чтобы вы с Мишуткой отдохнули. Сейчас как раз погода идеальная — плавящей жары нет, а купаться и загорать можно.

— Вот только время на сборы ограничено… Я даже не знаю, что нужно брать с собой, — не смогла удержаться и тут же поджала губы.

— Анют, мы купим там все, что потребуется. Главное, самое необходимое бери… Родителям я сообщил, позвони своей подруге, а то она от волнения двери нам в квартиру в щепки разнесет.

Нина была такой, верно замечено. Особенно впечатлительной она стала после того проклятого похищения, которое до сих пор ночами бросало в холодный пот. Вытащив свою руку, Аня оставила Петра с сыном вдвоем, а сама поспешила в спальню, чтобы поговорить с подругой и собрать вещи — кое-что у нее все-таки имелось, пусть и не такое шикарное, как у моделей с глянцевых журналов.

Сборы прошли в суете. Аня боялась что-нибудь забыть. Свои вещи: купальник, парео и несколько тонких платьиц закинула в чемодан быстро, а вот одежду Мишутки несколько раз доставала и проверяла, чтобы ничего не оставить. Сложила несколько теплых кофт на случай, если вдруг станет прохладно, а одну из них мальчик обольет или перепачкает…

«Может, и вторую испачкает, поэтому лучше взять с запасом», — пульсировало в голове.

Статус мамы был чем-то новым и настолько волнительным, особенно после того момента, как Аня подала документы на усыновление ребенка и получила штамп в паспорте о том, что она теперь его мать. Каждую секунду было страшно сделать что-то не так, забыть что-то… Петр говорил — это нормально, но она все равно опасалась, пусть и понимала, что чрезмерная опека тоже ни к чему хорошему не приведет.

В самолете Миша летел первый раз, как, впрочем, и сама Аня. Немного утомила длительная пересадка в Московском аэропорту, во время которой Мишутке удалось несколько часов подремать в кресле. В целом все прошло хорошо, а дальше закрутилось так, что часть событий просто вылетела из головы, потому что удержать все под контролем не получалось.

В итоге Мамонтовы разместились в комфортабельном семейном номере с небольшой детской, отделенной от номера на двоих. И Петя уже сразу начал намекать, что Миша совсем не помешает им заниматься «ночными делами». Аня смутилась и цокнула языком, чуть отталкивая мужа, прижимающего к себе. Трудно было вести такие разговоры при ребенке, пусть тот не слышал, он все равно находился рядом.

Подойдя к окну, у которого стоял Мамонтенок, зачарованно выдохнула от прекрасного вида, открывающегося взору. Волны плескались о берег, лаская его и оставляя пену на песке. В теле появилось знойное желание поскорее оказаться на пляже и окунуться в эту манящую воду.

— Давайте переодеваться, — предложил Петр, подойдя ближе и, вероятно, чувствуя, как это необходимо всем.

— Да-а-а! — закричал Миша и начал радостно прыгать по номеру.

— Петь, спасибо тебе большое за такой подарок, — прикрыла глаза Аня, утыкаясь носом в грудь любимого мужчины и втягивая в себя такой родной запах его тела.

Мамонт слишком много времени проводил в деревне, занимаясь обустройством зоны отдыха. Он подключил к этому делу своих родителей. Отец, казалось, даже дышать начал по-другому, словно ожил. И все складывалось прекрасно, вот только мужчине не хватало сына и Анютки. Конечно, каждый день он возвращался домой, хоть дорога и занимала много времени, но все равно считал, что урывает у семьи время, которое мог бы провести с ними. Так как поездка в медовый месяц не состоялась, а лето уже заканчивалось, он решил — а почему бы не поехать на море. И сюрприз удался: Анютку с сыном видеть такими счастливыми — лучшая награда.

Открыв окно так, чтобы ветер, с насыщенным ароматом моря ворвался в комнату и заполнил ее, Мамонт замер, ожидая, когда любимые переоденутся. Сам купаться не хотел, решил, что в шортах поваляется на песочке, но когда Аня вышла в своем легком парео светло-зеленого цвета, внутри вдруг ярость появилась, что рядом с его девочкой кто-нибудь другой решит плавать, чтобы познакомиться. Уняв это чувство, бешено бьющееся в груди, все же заставил себя пойти в душевую и переодеться в плавки, поверх которых нацепил все те же шорты. Он будет оберегать супругу от чужих посягательств, точно Цербер, вгрызаясь в глотки тем, кто попытается зайти дальше дозволенного.

— Моя мама как русалка! — произнес Миша, когда Мамонт вышел.

Сердце защемило от того, как сын Аню мамой называет. И хотелось, чтобы так всегда было, пусть никто и не собирался скрывать от ребенка, что его биологическая мать умерла. Переведя взгляд на жену, не смог не отметить, что она действительно была на русалку похожа, распустив свои длинные волнистые волосы, в которые так хотелось запустить пятерню, зарыться пальцами, притянуть к себе, разместив руку на затылке, и жадно впиться в сладкие губы. Полтора месяца он мог владеть своей Анюткой, а все равно не надышался ей, не смог напиться ее поцелуями, будто влюбленный подросток, которому все мало.

Стараясь развеять это наваждение, Мамонт все-таки перевел все внимание на сына, который сейчас четко произнес «Р», да и слово сложное сказал — русалка.

— Мишань, а ну-ка повтори что ты сейчас сказал? — присел на корточки Мамонт.

— Моя мама на русалка похоза! Ну плавда же!

Мамонт улыбнулся и встал. Он кивнул, отмечая тот факт, что сын не по дням, а по часам умнее становится и больше всего делать начинает. И все это только благодаря Ане. Это она сделала ребенка тем, кем тот является сейчас — человеком, который перестал бояться и начал пробовать что-то новое. Пусть она и пыталась доказать обратное, все из-за той любви, которой она делилась с ребенком. Внезапно так сильно захотелось подумать о рождении еще одного, Аниного первенца, в идеале даже, чтобы это была дочка. Улыбнувшись уголками губ, Мамонт улыбнулся и направился к дверям следом за женой и сыном, которым уже так не терпелось оказаться на море.

Море. Аня всегда хотела побывать тут, но денег на такую роскошь у ее матери не было, поэтому приходилось обходиться озерцами, находящимися в районе города. И она не жаловалась, наоборот, радовалась очень каждому разу, когда можно было выехать на отдых и полежать на расстеленном у берега пледе. Песка-то там и в помине не было, но глина ничуть не мешала, пусть была холодной и склизкой. Спускаться в воду можно было только в тапочках, и то существовал риск наступить на что-то острое и пораниться. А тут красота…

Первым же делом скинув с ног шлепки, наступила на песок, ощущая, как приятно он обволакивает и согревает ноги, а на губах улыбка растянулась. Люди многие на шезлонгах под зонтами лежали, а Ане хотелось солнышку отдаться, загореть хоть немного, получить витамин счастья.

Пока ее мужчины расстилали тоненький плед и раздевались, Аня приблизилась к воде. Волны так осторожно щекотали ноги, словно пытались познакомиться, прежде чем хорошенько обдать волной. А вода… Какая же теплая она была. Теплая и такая манящая.

— Не пойду я! — послышался крик Миши, и от наваждения, навеянного этой сбывшейся мечтой, и следа не осталось.

Аня испуганно обернулась на мужа, который пытался уговорить сына пойти искупаться, хотя бы немного в водичке поплюхаться.

— Мишенька, а чего же ты боишься? — подошла к нему, присела рядом на корточки и за ручки взяла.

— Не хочу купаться! — так четко, с обидой какой-то в голосе, ответил ей, надувая губки.

— Ты боишься воды?

В голове вдруг появилась мысль, что все это из-за матери, которая погибла в ванной. Первое время и ванну принимать Миша отказывался, кричал, что не хочет долго плавать, а потом начал в кораблики играть.

Кивнув в ответ, Мамонтенок опустил голову.

— Я тоже боялась купаться в озере… И мама рассказывала мне историю о смелой русалочке. Я представляла себя ею и потихоньку училась плавать. Хочешь, я буду русалочкой, а ты пиратом, который пытается взять меня в плен?

Миша приподнял голову, а в его глазах ясно читался азартный блеск. Он любил игры, благодаря которым мог справляться со своими страхами и переживаниями. Вот и сейчас задумка потихоньку побеждала это внутреннее волнение.

— Тогда давай! Побежали вместе. Мы будем на берегу, только подойдем чуть ближе к воде.

Миша с опаской посмотрел на море, но спорить не стал. Видно было, как сильно ему хочется поиграть в пирата.

Аня приблизилась к берегу, где волны чуть касались ступней и присела на песок. Мишутка тоже подошел и начал смеяться от того, как вода щекочет его ножки.

— Не нужно брать меня в плен, пират, — театрально начала прикрываться Аня, заметив, как на детском лице появляется сомнение в том, что все делает правильно.

— Возьму! — засмеялся Мамонтенок и начал изображать атаку. — И никто тебе не помозет! Русалка!!!

Как же четко он начал произносить звуки… На душе так радостно стало. Аня прикрыла глаза, наслаждаясь своим земным раем.

Мамонт наблюдал за любимыми, устроившими эту забавную игру, которая привлекала внимание остальных отдыхающих и вызывала искренние улыбки на лицах даже самых хмурых людей. И он не понимал — как можно вот так находить подход к ребенку, заставлять его радоваться каждой мелочи. Вывернуть страхи так, чтобы и следа от них не осталось. Без жены он бы не справился с сыном. Возможно, начал водить его к психологу, хоть и сомневался, что эти визиты помогут, ведь там выворачивали душу наизнанку, заставляя сильнее погрузиться в собственные проблемы.

— Смелый рыцарь решил спасти русалку. Сдавайся, пират! — подключился к игре Мамонт, чувствуя себя ребенком, которому так не хватает этих радостей детства.

— Не смей, лыцарь! Я тебя поймаю в клетку! — закричал сын, выставляя вперед свое мнимое оружие.

— О! Ты заставил меня склонить колени пред тобой, пират! Позволишь ли ты вызволить мне русалку и сделать своей женой?

— Не зня-а-а-ю, — засмеялся Мишутка, когда Мамонт подхватил его на руки.

— А сейчас мы вместе зайдем по пояс и будем плескаться водой друг в друга.

Сын больше не боялся и не кричал, что он против. Он с радостью полез в водичку и первым начал плескать воду в родителей.

— Полутяйте! — весело кричал малыш, двумя ладошками набирая воду.

Звонкий смех любимых людей был тем, чего так не хватало Мамонту. Он закрывался в своей броне, превращаясь в колючего ежа, после того как Вера начала меняться. Это было огромной ошибкой. Следовало наплевать на все, взять жену и ребенка и поехать вместе с ними куда-нибудь. Однако теперь исправить все было невозможно, да и не хотелось, ведь рядом была такая чудесная и любимая девушка.

— Моя… Моя, Анютка, — прохрипел на ухо, едва выдалась возможность обнять жену и прижать ее к себе, скользя руками по обнаженному упругому животу.

Мамонт боковым зрением замечал, как некоторые мужчины смотрят на Аню, и ему так хотелось прибить каждого на месте, лишить зрения… заставить их перевести внимание на что-то другое или надеть на жену паранжу, но он понимал насколько это маниакально, а еще был уверен, что она никогда не предаст, ведь любит, искренне любит. По-настоящему. И от этого осознания легче становилось, даже гордость начинала брать, что ему завидуют.

Время отдыха подходило к концу и становилось невыносимо грустно от этого. Вечерами семья Мамонтовых наблюдала за закатом. Солнце так красиво уходило за горизонт, плескаясь своими яркими красками в морских волнах. Так тепло было на душе. Хорошо. Они все это время вместе были. И близки друг другу стали как никогда. Теперь уже Аня точно была уверена в том, что никогда не потеряет свою семью, никому не позволит разрушить их счастье, будет сражаться за любимых до последнего вздоха.

Последний вечер Петр предложил провести вдвоем, устроив романтический ужин на берегу. Для сына он нашел интересное занятие с нянями, которые повели его в игровую зону, где было полно аттракционов и развлечений на любой вкус.

Придя на берег, Аня прикусила губу от умиления. Петр уже был здесь, расстелил большой плед, поставил корзинку с фруктами, шоколадными конфетами, фужерами и шампанским.

— Спасибо, — прошептала губами и присела, чувствуя, что глаза застилают слезы.

Это было очень романтично. Никто и никогда не делал ничего подобного для нее, если не считать тот раз, когда Петр накрыл дома стол, решив признаться в своих чувствах. Вот и сейчас душа рвалась на мелкие кусочки от счастья и снова собиралась воедино. Умиление захлестывало новыми волнами, заставляя наслаждаться этим моментом.

— Мы еще приедем сюда и не один раз… — произнес Петя, присаживаясь рядом и открывая бутылку шампанского.

— Было бы здорово, — ответила Аня, глядя, как уходящее солнце окрасило небо в нежные оттенки оранжевого.

— Я тут подумал… Может, ну ее… Базу отдыха? Можно продать все и купить здесь домик на берегу моря.

Мы проводили бы больше времени вместе. Устроюсь куда-нибудь в охрану… Или, вообще, купим два домика и один сдавать будем. М?

Аня улыбнулась. Конечно же, ей нравилась эта идея, но нужно было оставаться реалисткой. Она видела, как дорога база отдыха Пете и его родителям, как она сближает сына и отца, не общавшихся несколько лет (по какой причине ясно не было). Кроме того, Мише уже нужно было скоро в школу идти, чтобы получить хорошее образование. А здесь город рассчитан на курортный бизнес, образование есть, но не такое хорошее, как хотелось бы. Да даже сама Аня время от времени подумывала о том, чтобы продолжить свое обучение и пойти на менеджера по работе с персоналом.

— Петь, надоест море, если его много будет. Хорошо вот так приехать сюда и отдохнуть… Нам надо о сыне думать. Может, я тоже пойду учиться и на работу устроюсь.

Петр отрицательно покачал головой, из-за чего вдруг удивление на лице появилось.

«Почему он так против?»

— Тебе не о работе нужно думать, а об увеличении семьи Мамонтовых. Я дочку хочу!

На глаза навернулись слезы. Она тоже хотела. Очень сильно хотела дочь. Маленькую принцессу Мамонтову, такую же упрямую, как и ее отец. Или сына… Еще одного Мамонтенка. Ее любви с лихвой хватило бы на всех.

Пробка вылетела из бутылки с присущим грохотом, и шампанское начало переливаться через край, а Аня наблюдала за мужем, который как большой плюшевый медведь, счастливый медведь, хватал фужеры, чтобы сильно не залить покрывало.

— Люблю тебя, — прошептала Аня, делая глоток шампанского.

— А я люблю тебя! — вторил Петя, переплетая пальцы свободной руки с пальцами Ани и глядя на нее с такой нежностью, что сердце щемило.