Мама для Мамонтенка [СИ]

Бонусная глава 2. Обжегшись молоком…

Уже прошел целый год с того момента, как Петр влюбился в няню своего сына. Она с самой первой встречи зацепила его и не отпускала, как ни старался противиться собственным чувствам. Ревновал свою женщину до ужаса, до замирания сердца, злился чертовски, когда видел ее с другим мужчиной, даже если это был Павел или кто-то из окружения самого Петра. Понимал, конечно, что это глупо — дуть на воду, когда обжегся о молоко, но все равно ничего не мог поделать с собой. Ярость, словно ядовитый расплавленный металл растекалась по венам, бурлила в них и заполняла каждую клеточку, как только хоть какой-то мельчайший повод для ревности появлялся. А поводом этим вполне могла стать даже простая дружелюбная улыбка.

Узнав, что жена встречается тайно с каким-то незнакомым мужчиной, Петр был готов крушить все в доме, куда они не так давно переехали. Ему хотелось Аню прижать к стене и заставить всю правду рассказать, выжать из нее признание — кто такой этот тощий высокий брюнет, с которым она вот уже три раза встречалась. Как раз в эту секунду и приехала с третьей встречи.

— Аня, а где ты была? — нахмурился Петр и вытер мокрые руки о полотенце.

Она подошла со спины, обняла и уткнулась носом — любила Аня так делать и Петр любил, до того момента, пока не стал думать, что она ему изменяет.

— С Ниной встречалась… Знаешь, после того как она с Павлом рассталась, она так поменялась…

«И ты тоже поменялась», — мелькнуло в голове.

Петр убрал руки жены от себя и повернулся к ней лицом.

— Почему Мишу с собой не взяла, раз к Нине ездила? — продолжал давление он.

— Петь, я… — она замерла, наверное, пытаясь подобрать слова оправдания. — Не думаю я, что Миша должен слушать, о чем говорят женщины, особенно если одна из них считает себя брошенной.

Нет. Это было невыносимо больно. Еще раз пережить предательство любимой женщины Петр не смог бы. Он и сейчас места себе не находил, а напрямую задать вопрос боялся, наверное, потому что ответ выжег бы в нем все хорошее, окажись подозрения правдой.

— Ты меня любишь еще? Скажи, Ань!

— Люблю! Конечно, люблю! Почему ты, вообще, задаешь такие вопросы? — она поджала губы и стала смотреть так, словно обиженный котенок.

И захотелось прижать к себе, но ревность не позволила. Петр не знал, как ему выяснить кем является тот парень, не обидев жену своими подозрениями. Можно было бы прижать его к стене и потребовать объясниться, вот только можно было таким образом «сесть в лужу». Черт его знает, кто он, вдруг какой-то Анин родственник дальний или друг детства… или…

Друг детства… Вполне себе может стать любовником. Снова ревность начала ломать, до хруста костей. Фыркнув что-то вроде: «у меня дела», Петр ушел, оставляя Аню одну. У нее такое недоумение на лице было, словно не понимала в чем дело. А ведь сама была виновата, могла не врать и сказать правду — кто этот парень и почему она с ним встречается. А она просто взяла и прикрылась встречей с Ниной…

Прохладный воздух на улице ни капли не помогал взбодриться, только захотелось в теплые объятия жены, а тут сразу же мысли стали лезть в голову — кого еще она обнимать может и согревать своим теплом.

— Черт! — зарычал Петр, пиная розового фламинго, стоящего во дворе.

Долго так продолжаться явно не могло. Следовало взять себя в руки и попытаться делать вид, что все в порядке, словно ничего не изменилось. Ведь на самом деле ничего не случилось, только тайные встречи с каким-то ублюдком, который долго не проживет, если окажется ее любовником. Что сделает с Аней Петр не знал, скорее всего, постарается простить ее, но ублюдка, который посмеет вмешаться в чужую семью, убьет.

— Петя, ты в порядке? — услышал несмелый Анин голос.

Она стояла на пороге и руки на груди скрестила, даже на мгновение показалось словно дрожит. На улице уже стемнело, как раз полтора часа назад Петр сына спать уложил. Стараясь хоть как-то разрешить эту борьбу ревности и желания прижать ее к себе, подошел ближе и впился в губы требовательным поцелуем, прижал к себе и стал терзать ее губы, словно правду мог так вытянуть, а Аня давай льнуть к его телу, бродя своими нежными пальчиками под рубашкой, и крышу снесло окончательно. Подхватив ее на руки, понес в спальню, желая как можно быстрее слиться в одно целое и почувствовать всю ее ласку и нежность, которые она лишь ему одному обещала.

Аня не понимала, что происходит с мужем: в одну секунду он был готов рвать все в клочья, а в другую уже страстно лишал ее одежды и покрывал обнаженное тело поцелуями. Утром, как только начал вибрировать телефон, она выбралась из крепких объятий мужа, надела халат и вышла в коридор.

— Доброе утро, — негромко произнесла, подходя в окну и любуясь птичками, дерущимися за отлетевшее от кормушки зернышко.

— Анна, доброе утро, я тут кое-что интересное придумал, мы бы могли встретиться сегодня еще раз? Я все наглядно покажу.

Аня ощутила спиной дыхание мужа, обернулась и заметила его свирепый взгляд, такое ощущение сложилось, словно его превратили в монстра, даже страшно стало, и внутри все покалывать начало.

— Петя, доброе утро! — выдохнула, прикрывая микрофон рукой.

— Анна, так что насчет встречи? Где увидимся? — снова послышался вопрос из динамиков, и Петр выхватил трубку, чуть подворачивая руку.

В эту секунду Аня боялась его. Сердце было готово выскочить из груди, так сильно билось. Она смотрела на мужа и думала, в чем провинилась перед ним.

— Никогда! Ясно, хахаль недоделанный? Никогда ты ее больше не увидишь, а вот со мной мог бы встретиться! Я тебе пооткручиваю все, чтобы на чужих жен больше не заглядывался.

Тишина в трубке стала сигналом того, что вызов отменили. Аня в одно мгновение поняла, в чем было дело. Ревность мужа с самого начала ей не нравилась, но она пыталась как-то оправдывать его поведение, списывать все на тени прошлого, не дающие покоя, но сейчас все зашло слишком далеко.

Ане стало до ужаса обидно, что он посчитал ее изменницей, она сама не осознала, как подошла и отвесила звонкую оплеуху, а потом заплакала.

— Ты не смеешь так со мной! Слышишь? — прошептала она всхлипывая.

— Не смею уличать жену в обмане? Уж прости, но я говорил, что никогда измену не приму. Я перееду в гостевую комнату, а дальше… Я не знаю, что будет после того, как найду этого ублюдка…

— Я тебе не изменяла, твердолобый осел! — с обидой высказала Аня.

— Тогда как называются твои побеги из дома к нему? Говоришь, вчера была с Ниной? А мне вот прислали фотографии со встречи с этим утырком в кафе. Показать тебе их, Аня?

— Научись доверять жене, а не фотографиям! Я не понимаю, почему ты, вообще, решил следить за мной. Я давала тебе повод? — Аня старалась не переходить на крик, чтобы не травмировать Мишу, который уже должен был проснуться. — Ни разу, Петя! Ни разу! Я вчера действительно была у Нины, а потом заехала в кафе, для того чтобы посмотреть наработки дизайнера. Я тебе подарок готовила, но раз уж ты такой обиженный ревнивец, останешься без него.

Петр замер, на его лице множество эмоций в это мгновение появилось, но Аня знала, что для осознания вины ему потребуется какое-то время. Она вытерла слезы и поспешила в комнату Миши.

Мальчик уже не спал, он играл в какую-то игру на ноутбуке, который ему не так давно подарил папа. Мамонтенку было уже шесть лет, и пришла пора задуматься о том, чтобы отдавать его в школу, вот только боялась Аня, что не готов еще Миша возвращаться к людям, особенно в школу, где потенциал и энергия ломаются и заменяются стереотипами.

— Доброе утро! — улыбнулась Аня, подошла и поцеловала мальчика в макушку.

— Доброе утро, мама! — он прекрасно произносил каждый звук, даже с «р» больше не было проблем.

— Как дела, солнышко?

Ане было очень приятно, когда сын называл ее мамой. Не родной, но роднее всех на свете. Присела на край его кровати и посмотрела в глаза.

— Все хорошо, я не могу справиться с последним боссом в игре, ты бы могла мне помочь?

Аня широко распахнула глаза. Что-что, а вот от компьютерных игр она была крайне далека, даже понятия не имела, как и что там делается. Обычно побеждать боссов Мише помогал папа, но сейчас он был занят, определенно точно занимаясь самобичеванием касательно своей необоснованной ревности.

— Если только ты научишь меня как и что нужно сделать, — пожала плечами Аня.

У Мишутки глаза загорелись. Он начал кивать и восхищенно рассказывать, как двигается персонаж и что нужно делать, чтобы поймать противника в ловушку, а потом уничтожить. Аня внимательно все запоминала и параллельно отправила дизайнеру сообщение с извинениями и обещанием уладить все. Он был человек неконфликтный и ответил, что такое случается на самом деле очень часто, когда жены готовят мужьям сюрприз. Глупая это было идея — затевать ремонт в тайне от Петра. Просто так сильно хотелось удивить и обрадовать его и Мишутку. Теперь уже Аня сотню раз пожалела об этом, но ничего нельзя было поделать.

Когда дверь едва слышно скрипнула, Аня обернулась. Она уже почти победила босса, но отвлеклась на Петра и проиграла.

— Папа, ты не вовремя пришел! — нахмурился Миша. — Мама почти смогла его победить.

— Прости, малыш. Можно, я украду у тебя маму на пять минуток, а потом приду и помогу победить всех-всех боссов?

— Ну ладно! Идите, целуйтесь, только быстрее!

Хоть Аня и злилась на мужа, она не смогла удержаться и не засмеяться от высказывания Миши. «Идите, целуйтесь», — это было очень забавно. Однако, выйдя в коридор следом за мужем, тут же почувствовала, как внутри просыпается обида и какая-то горечь разочарования.

— Ань, это правда? То что он дизайнер? — еще один вопрос, показывающий недоверие, которое копьем под ребра больно втыкается каждый раз.

— Петь, ты для этого меня позвал? Чтобы продолжать оскорблять? Может быть, хватит?

Аня поджала губы, стараясь удержаться, чтобы снова не заплакать, все-таки гормоны чаще стали одерживать верх над здравым смыслом.

— Ты же знаешь, я зверею когда вижу тебя рядом с другим, а ты еще и в тайне с ним встречалась и эти звонки тайком… Аня-я-я! Я ревную тебя, в зверя обезумевшего превращаюсь от одной только мысли, что ты… что на тебя…

— Успокойся, глупый! Я тебя же только люблю! Одного тебя! Я ведь ребенка твоего вынашиваю, — выпалила Аня и поняла, что уже никакого сюрприза не получится точно.

— Что? — Петр застыл, наверное, пытаясь переварить услышанное.

— Дизайнер, с которым я встречалась, занимался планированием детской… — Аня сморгнула слезы. — У нас ребенок будет, Петь, я просто сюрприз хотела сделать тебе на годовщину: ремонт провести, пока ты будешь на базе, а потом тебе сказать… Я пока не знаю, кто будет… Срок маленький еще — семь недель всего.

— Маленькая моя! Аня! — к уголкам глаз Петра подступили слезы — знак того, что он осознал насколько не прав был. Он бережно взял за талию, к себе прижал, немного приподнял и закружил.

— Я так люблю тебя, Анютка! Люблю тебя! И нашего малыша люблю!

— И я тебя люблю, мой ревнивец! Но если ты не научишься доверять мне…

— Научусь! Я придурок, Аня, но я научусь! Обещаю тебе!

Он к губам Ани своими прильнул на этот раз уже не таким требовательным поцелуем, как вчера, а нежным, как обычно целовал ее, с трепетом, словно боялся разбить хрустальную розу.