Мама на Новый год. Запутанная история

Глава 26

Влада

Молчу. Я ошеломлена. Это очень неожиданное предложение. И предложение, требующее от меня полной самоотдачи и ответственности.

Мечусь взглядом между девочкой и ее отцом. Оба замерли, смотрят исподлобья и дышат через раз. По мере моего молчания брови этих двоих сходятся, выражение лица становится хмурым, как небо перед грозой.

Закусываю губу и перебираю в голове слова, чтобы отказаться.

Да, вот так.

Нет, удивительно, но за такой короткий срок я очень привязалась к этой девочке. Мое сердце тянется к ней, как подсолнух за солнцем.

Это-то и является главной проблемой.

Одно дело – класс детей, и совсем другое – один – единственный ребенок, который безумно нравится.

Ведь должность няни – это не навсегда. Я привяжусь к ней, полюблю…А через несколько лет Тая вырастет и станет самостоятельной. Она с Егором Максимовичем перестанет во мне нуждаться, и я окажусь не нужна. Я останусь одна: без семьи, без детей. Никому не нужной, кроме кота Лео.

Я просто не соберу потом себя. И сдохну от тоски.

– Так, ладно, – Егор Максимович хлопает по столу здоровой ладонью. Мы с Таей подпрыгиваем, и девочка сразу же жмется ближе. Обнимаю ее и внимательно слежу за Авериным. – Пойдем, Тая, домой.

– Но…

– Не будем давить на Владу Игоревну. Пусть она подумает, а потом нам скажет свое решение.

Таечка жует губу. Снова постукивает ножкой по полу и наконец важно выдает:

– Очень хорошо подумайте, Влада Игоревна. И потом соглашайтесь. Я вас буду ждать.

Хватает отца за руку и тянет на выход. Провожаю эту парочку, закусив губу и стараясь не рассмеяться в голос. Такая важная. И идущая напролом. Прямо как папа.

– До свидания, Влада Игоревна, – вполголоса прощается Егор Максимович. – Мы ждем ваше решение. Очень ждем.

Закрываю за ними дверь и обнимаю себя руками. Мне кажется, отец Таи знает, как воздействует на меня, и поэтому умело этим пользуется.

Качая головой и хихикая, прохожу в зал. Телефон оповещает, напоминая о том, что зарядки осталось совсем мало. Вспоминаю, что она лежит на тумбе в спальне.

Настроение тут же падает ниже плинтуса.

Преодолевая внутреннее сопротивление, направляюсь туда. Толкаю дверь и застываю в проеме, не в силах перешагнуть через порог. Воображение тут же подкидывает картинки, как мой муж и подруга «тестировали» матрас…

Сдерживая тошноту, хватаю зарядку и выскакиваю из спальни обратно.

Едва ставлю телефон на зарядку, он извещает о входящем с незнакомого номера. С неохотой и страхом подношу телефон к уху.

– Алло?

– Влада?

– Д-да…Слушаю вас.

– Вас беспокоит Иван Олегович, я – врач первой городской больницы. Ваша мама попала к нам. Вы не могли бы подъехать?

– Что? – ноги подкашиваются, я буквально падаю на пол. Сама не замечаю, как кричу. – Что с мамой?! Она…она жива?!

– Давайте не по телефону. Подъезжайте, спросите меня в приемном отделении. Моя фамилия Пятков. Я буду вас ждать.

Через час я опустошенная вываливаюсь из кабинета доктора. Сил хватает на то, чтобы добрести до ближайшего стула и рухнуть на него, как подкошенная.

У мамы второй инфаркт. Обширнее, чем первый. Третий она не переживет. И, чтобы его не допустить, нужно сделать операцию. Сама операция бесплатная, по ОМС, но нужны препараты и материалы. А они стоят денег. Приличных денег.

Хорошо, хоть у меня дома есть кое-какие накопления. Их должно хватить на первое время.

Вскакиваю на ноги и мчусь обратно домой. Затолкнув свою брезгливость куда подальше, я влетаю в спальню и открываю шкаф, стараясь не глядеть на кровать.

Но сюрпризы сегодня сыпятся на меня как из рога изобилия.

В шкатулке, где я храню свои драгоценности и сбережения, не хватает ровно половины той суммы, которую я откладывала. А это значит, что я не смогу сделать маме операцию в ближайшее время. Кое-кто лишил меня этой возможности.

Закипая от гнева, набираю б/у мужа. Он отвечает с ленцой и раздражением только после шестого гудка. Я уже успеваю рассвирепеть.

– Слушаю, Влада. Только быстро, мне нужно уходить на совещание.

– Деньги, – выпаливаю без лишних прелюдий. – Которые в шкатулке…Где они? Ты взял?

– Да.

Вот так просто. Без стеснения и каких-либо объяснений. Признается в том, что взял чужое. Ладно, жены, но учитывая, что он их туда не клал…

Пыхчу, надуваю щеки и выдыхаю. Мысленно считаю до десяти, матерясь забористо вслух.

– А что? Что-то не так?! – подливает масла в огонь Виктор.

– Представь себе, да! Это мои деньги! И они мне нужны!

– Это совместно нажитое имущество, – холодно и черство парирует муж, противно цокая языком. – При разводе делится пополам. Я просто заранее взял свою половину. У меня ребенок скоро родится, деньги лишними не будут…

– Ну, и засранец же ты! – все-таки взрываюсь, опускаясь до оскорблений. – Это были только мои деньги! Я копила их для себя.

– А я тебя кормил. Покупал продукты, давал деньги на хозяйство. Так что имею полное право…

– Ублюдок, – выплевываю и скидываю вызов. Толку спорить и ругаться – деньги все равно не вернуть. Только время зря потеряю. Виктор на них наверно тот самый матрас купил. Который они с Ларой тестировали у нас дома.

Снова фантазия подбрасывает картинки одна краше другой. Мне снова становится тошно и хочется сбежать из собственной квартиры. Не могу находиться в этих стенах…

Но также мне нужны деньги. Иначе мама…Даже думать не хочу.

Я сомневаюсь буквально еще несколько секунд. И решительно нажимаю на кнопку звонка.

– Да, Влада? – практически мгновенно отвечает Аверин.

– Егор Максимович, ваше предложение еще в силе?