Мама на Новый год. Запутанная история

Глава 40

Влада

– Влада? – напирает Егор. Подходит вплотную. Отступаю назад и трясу головой. Я помню, что с утра от меня пахнет отнюдь не ромашками.

– Влада, – в нетерпении рычит Аверин. Тая растеряна и взволнована. Я напугала ее своим выпадом.

Но несмотря на это, девочка подбегает ко мне, жмется и запрокидывает голову. Хмурится, кусает губку, внимательно и требовательно вглядывается в глаза. Это, видимо, отличительная черта семьи Авериных.

– Мы вас чем-то обидели, да? Поэтому вы вчера уехали, а теперь ругаетесь?

Тоненький голосок, в котором проскальзывают тревога и чувство вины, задевает самые чувствительные струны моей души. Я так тронута этим, что не могу удержаться и падаю рядом с девочкой на колени.

– Нет, солнышко, что ты! Конечно, нет! Вы ни в чем не виноваты! Мне не за что на тебя обижаться. Я же тебя так люблю…

– И папу? – тут же расцветает эта хитрая лисичка. Она кокетливо наматывает шарфик на пальчик и поглядывает на меня из-под полуопущенных ресниц.

Ох, коварная девочка растет…

А я…я не знаю, что ответить. Я определенно испытываю к Егору чувства. И сильные. Настолько, что мне становится даже страшно.

Но уместно ли сообщать об этом ребенку, когда все еще так зыбко, на грани? Только-только зарождается. А что, если вдруг…

Егор, похоже, чувствует мое смятение и приходит на помощь.

– Таисия, – в его ровном голосе сквозят рычащие нотки. – Это некультурный вопрос. И это касается только меня и Влады Игоревны, – швыряет в мою сторону горящий взгляд и подмигивает.

– Жаль, – эта лисичка притворно расстраивается и опускает голову. Ковыряет носком сапога паркет. – А я так хотела бы, чтобы вы любили друг друга…Потом бы поженились…И Влада Игоревна стала моей мамой…

Малышка вгоняет меня в краску, отца – в ступор. Мы молча переглядываемся. Егор криво улыбается мне и слегка разводит руками. Как бы говоря, что не против…

А я…

Поднимаюсь на ноги и отступаю на несколько шагов назад, отчаянно краснея и плотнее запахивая халат на груди. Я не готова пока вот так открыто обсуждать этот вопрос. У меня такая каша в голове, да и грудь до сих пор как будто тиски сжимают после выходки Виктора. Гнев еще не стих.

– Вы пока располагайтесь, – бормочу, отступая к ванной. – Я сейчас…

Меня преследует дежавю: совсем недавно я также спасалась бегством от этой парочки…

Вот только в этот раз Тая не устраивает экскурсию своему отцу. Она сидит на диване и увлеченно смотрит мультик, болтая ногами в воздухе. Завидев меня, Егор поднимается с кресла, по пути прибавляя звук на телевизоре. Подходит ко мне, переплетает наши пальцы и молча тащит за собой на кухню.

Как маленькую и беспомощную девочку, сажает на стул и закрывает дверь за собой. Нависает сверху и отрывисто выдыхает:

– А теперь в подробностях: что случилось?

Пока я собираюсь с мыслями и духом, Егор опускает взгляд и замечает на моих руках следы от царапин, которые я оставила от злости и переживаний.

– Что это? – рычит, вцепляясь в руку и поднося ее к глазам. – Кто это сделал? Твой муж?

– Да…То есть нет!

– Влада, объясни по-человечески! Я из последних сил держу себя в руках.

– Успокойся, – осторожно высвобождаю руку и глажу его по щеке. – Все не так, как ты подумал…

И я вываливаю на голову Егора всю неприглядную правду. Аверин внимательно и молча меня выслушивает, а когда я замолкаю, сгребает меня в охапку и опускает к себе на колени. Неспешно целует и зарывается пальцами в пряди волос, заставляя мурлыкать.

– Я уж подумал самое страшное, – облегченно выдыхает, прижимаясь лбом к моему лбу. – А тут всего лишь квартира…

– Это не всего лишь…Это моя собственность…В какой-то мере напоминание о бабушке…

– Я понимаю, прости, – Егор целует в уголок рта и прижимает мою голову к груди. – Все не так страшно. Твой однофамилец как-то криво-косо все продумал. У тебя остались документы о продаже старой квартиры?

– Да, я все сохранила. Как чувствовала…

– Отлично. Принесешь?

Молча киваю и ухожу в спальню, прихватив по пути табуретку. Забираюсь и с самого верха шкафа подрагивающими руками достаю коробку, где храню все документы. Мне почему-то приходит в голову, что Виктор мог заранее позаботиться и уничтожить все бумаги о продаже бабушкиной квартиры.

Но я узнаю факт поинтереснее.

В самом углу шкафа, за коробкой с шапками и шарфами, замечаю неприметную потрепанную черную папку. Достаю бумаги из нее и вчитываюсь в текст. Когда с пятого раза до меня доходит суть, оседаю на пол и долго смотрю в стену, ничего не видя перед собой.

Мой муж все-таки использовал меня.

– Влада, Влада, милая, – как через вакуум доносится голос Егора. Поворачиваю голову в его сторону и натыкаюсь на штормовой взгляд из-под нахмуренных бровей. – Что? Скажи, что?! Душу рвешь, Влада!

– Вот, – только и могу протянуть бумаги.

Егор пробегает глазами по документу.

– Сукин сын! Он действительно готовился к разводу.

Если коротко, то Виктор…продал свой практически новый кроссовер Ларе за… двести тысяч. Что более, чем в пятнадцать раз ниже рыночной цены. И теперь в его собственности нет автомобиля, который подлежит разделу при разводе.

– Я просто поверить не могу, что, живя со мной под одной крышей…

– Тшш, – Егор притягивает меня к своей груди. Обнимает всю целиком двумя руками и качает, как малышку. – Плевать. Не расстраивайся, оно того не стоит. Ну, хочешь, я тебе такую же подарю?!

– Нет, ты что, с ума сошел? – улыбаюсь, стирая со щек горячие слезы. – Я и водить-то не умею. Мне больно от того, что меня использовали…Так подло…

– Да пусть подавится. Давай посмотрим документы на квартиру.

Они, слава Богу, все на месте. Включая все платежные поручения.

– Ну, и отлично. Я возьму? – трясет в воздухе двумя папками. – Покажу их своему знакомому юристу, и мы подумаем, что можно сделать и что отвоевать.

– Спасибо тебе большое…

– Пока не за что. Ты завтракала?

Качаю головой.

– Вы, наверно, кушать хотите, а у меня в холодильнике ничего и нет…

– Да и пофиг. Поедем, поедим.

Егор помогает мне подняться и отправляет одеваться. И уже через полчаса мы завтракаем в небольшом уютном ресторанчике.

Тая – юла быстро уминает свои сырники и смотрит в окно. Подпрыгивает на месте и воодушевленная поворачивается к нам.

– А давайте на каток сходим? Пап? Ну, пожаааалуйста! – она складывает молитвенно ладошки и забавно хмурит бровки.

Прячу улыбку в кружке с кофе.

– Влад?

– Я не умею кататься на коньках.

– А у меня рука сломана, – Егор растерянно чешет в затылке.

Глаза Таи тускнеют, и сама девочка поникает.

– А что, если ты сама покатаешься, а мы с папой будем наблюдать за тобой у борта? М? Представим, как будто у тебя показательные выступления. Егор, что скажешь?

– Поддерживаю.

– Ураааа! Влада Игоревна, вы – лучшая!

И в который раз в душе наступает рассвет благодаря этой солнечной девочке…

***

– Влад, – Егор поворачивается в мою сторону, одним глазом следя за дочерью. Его голос полон серьезности, и я понимаю – сейчас будет не самый простой разговор. – Я хотел бы объясниться. Чтобы между нами не было недопониманий.

– Я внимательно слушаю.

Егор зависает, жуя губу. И я решаю ему помочь. Подтолкнуть в нужном направлении.

– Вчера приходила твоя жена? Законная?

– Да.

– И чего она хотела?

– Таю. Она хочет общаться с ней.

Хмурюсь. Резко разворачиваюсь к мужчине и шарю взглядом по его лицу. Пытаюсь найти ответ в его глазах. Или хотя бы намек, что он шутит.

Но Егор предельно серьезен. Собран, как будто готовится к атаке. И весь его вид буквально орет, что ему ни черта не нравится происходящее.

– А…зачем это ей?

– Потому что Элина – мать Таи. Биологическая.