Маоисты в Индии. Сборник переводов о движении наксалитов

Вспоминая Кишенджи[269] Амит Бхаттачарья

24 ноября 2011 г. тело лидера маоистов Кишенджи со множественными ранениями нашли в джунглях Буришоле района Дхарграм дистрикта Западный Мединипур штата Западная Бенгалия. Один из главных руководителей соединённых сил Чидамбарама-Маматы, мистер Виджай Кумар, генеральный директор Центральных резервных полицейских сил (ЦРПС), описал это как «чистую и успешную операцию». На обезображенном теле были видны следы не только пулевых ранений, там были раны четырех типов. Первым из них были раны от пуль; вторым были раны, нанесенные режущими предметами; третьим были раны, вызванные огнём; и четвёртым типом были раны, вызванные ударами по таким частям тела, как пальцы, тяжёлыми предметами. Эти факты раскрыли правду о том, что Кишенджи был схвачен в одном месте, замучен до смерти и потом его мёртвое дело было помещено в другое место и состряпана драматическая история в защиту так называемой теории столкновений. Главный министр штата Западная Бенгалия после трёх дней молчания выступил на предвыборном митинге с версией о том, что соединённые силы приказали Кишенджи сдаться по микрофону перед тем, как застрелить его — это заявление было опровергнуто самими деревенскими жителями в их беседе с комиссией по расследованию в составе 22 человек, сформированной правозащитными организациями, которая посетила место событий и прилегающие к нему районы 1 декабря 2011 г. Это так называемое боестолкновение было срежиссирировано в тот момент, когда шёл процесс диалога между представителями правительства и руководством маоистов в штате Западная Бенгалия. Революционный интеллектуал Варавара Рао, входивший в число тех, кто отвёз тело Кишенджи в его родной г. Педдапалли в дистрикте Каримнагар, заявил, что за последние 43 года он видел много трупов — убитых в настоящих или фальшивых столкновениях — но никогда не видел тела, изуродованного до такой степени. Жестокое убийство лидера маоистов Кишенджи соединёнными силами Чидамбарама-Маматы войдёт в историю как преступление против человечности.

О продолжавшейся 37 лет революционной политической жизни Маллоджулы Котесвара Рао могут рассказать и могут осмыслить её только те, кто был его близкими товарищами и делил с ними горе и радость. Для человека вроде меня, который принадлежит к академическому миру, стремится изучать маоистское движение на расстоянии и не имел возможности побеседовать с ним лично, попытка написать о Кишенджи неизбежно вызовет множество трудностей. Я прошу тех, кто читает мою небольшую заметку, помнить об этом моём недостатке.

После смерти Кишенджи люди из разных социальных слоёв высказывали свои мнения по поводу всей этой истории, по большей части о его политической линии. Я не буду писать о его политической линии (для этого нужен контекст), поскольку политическая линия Кишенджи не отличается от политической линии КПИ (маоистской). И комментарии о политической линии лучше всего следует давать тем, кто принимал участие в революционной практике, тогда они будут иметь смысл. Отметив это, я считаю нужным подчеркнуть, что у них нет монополии на истину — правильные мысли могут высказывать все сознательные, не бесчувственные люди. Я мало что знаю об обстоятельствах задержания и убийства лидера маоистов. В передовице «Бандибарта» («Бюллетень заключённого», журнал на бенгальском языке) номер 4 (выпуск за ноябрь-декабрь 2011 г.) я уже высказал свою точку зрения по этому поводу. В этой заметке я остановлюсь на других аспектах, связанных с павшим героем и на том влиянии, которое он как революционный коммунистический лидер оказал на Западную Бенгалию.

Маллоджула Котесвар Рао родился в 1954 г. в г. Педдапалли в дистрикте Каримнагар штата Андхра-Прадеш. Будучи школьником, он принимал активное участие в движении за образование отдельного штата Телангана в 1969 г. Борьба в Наксалбари и в Гириджане в Шрикакуламе, которая последовала за Наксалбари, оказали на него глубокое влияние, как и на многих его современников. Тогда он закончил колледж фонда SSR в Каримнагаре. В 1974 г. после завершения первой фазы борьбы КПИ (марксистско-ленинской), он вступил в партию в качестве активиста. Он стал членом РСС (Радикального студенческого союза) и ушёл в подполье в период чрезвычайного положения, введенного режимом Индиры Ганди. Он работал в деревнях и сыграл активную роль в разоблачении программы из 20 пунктов правящей партии Индийский национальный конгресс. Вторая конференция РСС состоялась в феврале 1978 г., а первая конференция РМЛ (Радикальной молодёжной лиги) в мае 1978 г. Эти две конференции сыграли важную роль в политической карьере молодого Котесвара Рао. Он принял участие в движении «в деревню» — старт ему дал Чару Мазумдар после Наксалбари, когда он призвал молодёжь и студентов отправиться в деревню и жить вместе с бедными и безземельными крестьянами, что должно было стать подготовительным шагом к революционной трансформации — шагом, который впоследствии стал частью революционного коммунизма в Индии. По-видимому, это был первый шаг Кишенджи на пути к революционному крещению в процессе интеграции с крестьянством. В сентябре 1978 г. он принял участие в крестьянском движении, известном как «Джагитьял Джойтраджатра» (победный марш на Джагитьял), которое стало кульминацией массового движения по захвату земли безземельными крестьянами в 150 деревнях дистриктов Каримнагар и Адилабад. В ходе этого движения проявили себя такие будущие лидеры маоистов, как Ганапати, Кишенджи и другие. Он был в то время секретарём Центрального оргкомитета КПИ (марксистско-ленинской) по дистрикту Каримнагар. Согласно сообщениями прессы, он был секретарём объединенного партийного комитета дистриктов Адилабад и Каримнагар, партийного комитета дистрикта Каримнагар, партийного комитета штата Андхра-Прадеш и занимался организационной и военной работой в Дандакаранье. В середине 1990‑х он принял руководство движением в регионе Джангалмахал Западной Бенгалии, а также в других штатах. Говорят, что Кишенджи принимал личное участие в Сингурском и Нандиграмском движениях. Все мы слышали о его ведущей роли в историческом движении с центром в Лалгархе. С этого времени имя Кишенджи было у всех на устах в Западной Бенгалии.

Кишенджи называл движение в Лалгархе «вторым Наксалбари». С исторической точки зрения, Наксалбари был уникальным случаем — рубежом в истории Индии. Движение недолго просуществовало в месте своего рождения. Тем не менее, его основной посыл — революционная трансформация индийского общества путём аграрной революции под руководством учения Мао Цзэдуна — распространился очень широко. Движение в Лалгархе распространилось по всему региону Джангалмахала и было качественным шагом вперёд после Сингура и Нандиграма. В Лалгархе мы стали свидетелями соединения, с одной стороны, демократического движения адиваси, далитов и других представителей низших классов, а с другой, вооружённой революционной борьбы. Были предприняты различные инициативы — такие, как образование Народного комитета против жестокостей полиции, борьба за сохранение человеческого достоинства, несмотря на жестокие репрессии со стороны государства, движение против употребления алкоголя, борьба за новую культуру при помощи песен и стихов, в которых отражались проблемы народа и которые опирались на традиции прошлых восстаний адиваси, борьба против загрязнения окружающей среды, вызванной строительством заводов по производству губчатого железа, применение новых методов борьбы, гибкость и, помимо всего этого, альтернативная модель развития — распределение земли, создание плотин для ирригации, строительство дорог, буровых колодцев, центров здравоохранения и просвещения — всё это носило на себе отпечаток маоистской модели развития в Дандакаранье. Историки и специалисты в области общественных наук могут этого не признавать, но, хотя они держатся на безопасном расстоянии от таких движений, в то же время они зависят в интеллектуальном отношении от этих подлинных творцов истории.

Два года назад о Кишенджи много говорили, благодаря прессе. Такие моменты, как интервью Кишенджи журналистам по телефону, похищение Атиндралала Роя, начальника полицейского участка в Санкраиле, освобождение 15 из 16 женщин-заключённых из района Джангалмахал из центральной тюрьмы Мединипура в обмен на освобождение сотрудника полиции, провозглашение Роя военнопленным и его последующее освобождение, появление Кишенджи перед журналистами с пожилой женщиной-адиваси, семья которой подвергалась издевательствам полиции и пыткам (это было перед освобождением Роя) — всё это войдет в историю. Это было время, когда молодёжь сидела перед телевизорами, чтобы услышать голос Кишенджи. Его телугский акцент, когда он говорил на бенгали, его речь и его ответы журналистам, его смелость, его преданность делу, за которое он боролся и его самопожертвование произвели глубокое впечатление на людей вне зависимости от их взглядов; к нему относились с уважением, восхищением и почитанием. Тогда Кишенджи был самой популярной персоной в глазах журналистов. Одни провозгласили его «человеком года»; так как он прикрывал лицо полотенцем из соображений безопасности, его называли «блуждающим призраком». Появлялось множество сообщений о том, где он находится или куда собирается. Были сообщения, что он был ранен в предполагаемом столкновении в джунглях Банкишоле.

Я отчетливо помню свою молодость в Президентском колледже в Калькутте в начале 1970‑х, когда Чару Мазумдар стал легендой при жизни. О его местонахождении тоже было множество спекуляций в прессе. «Сегодня он был в Бехале, на следующий день — в Пури; он едва смог избежать сетей полиции», и так далее. Чару Мазумдар умер в заключении в Лалбазаре 28 июля 1972 г. Он умер при режиме, который изобрёл практику фальшивых столкновений. В наше время Кишенджи был убит при режиме, который заимствовал её от предыдущего. С того дня до 24 ноября 2011 г. прошло почти четыре десятилетия. Ни один другой революционный лидер за долгий период после 1972 г. не произвёл такого неизгладимого впечатления на умы жителей Западной Бенгалии. Можно соглашаться или не соглашаться с идеологией и методами борьбы Кишенджи, тем не менее, все демократически мыслящие и честные, не бесчувственные люди страны будут относиться к нему с большим уважением за его непоколебимую преданность идее, героическое самопожертвование, смелость и мученическую смерть во имя благородной цели создания нового общества, в котором человечные ценности одержат победу над жаждой обогащения. Кишенджи был лидером угнетённых в подлинном смысле этого слова; в то же время, он был одним из угнетённых — человеком, который относился к страданиям своих соотечественников как к своим собственным; его единение с народом и его личные качества, вот что, по-видимому, сделало его тем, кем он был в действительности.

Перед человеком вроде меня, который изучает и одновременно преподает Историю и занимается изучением маоистского движения в его текущей фазе, встаёт неразрешимая проблема. Один из главных архитекторов этого движения покинул этот мир «как» — заимствуя слова Кабира Сумана — «герой». Лично мне хотелось бы взять у него интервью и как следует обсудить несколько вопросов, касающихся нынешней политической ситуации. Такой возможности больше нет. Это невосполнимая потеря для исторической науки.

Я не могу оценить ту степень, в какой смерть Маллоджулы Котесвара Рао повлияет на маоистское движение. Тем не менее, следует принимать во внимание тот факт, что наксалитско-маоистское движение продолжается уже 44 года, несмотря на крайнюю жестокость государства, и становится сильнее. Это возможно только в том случае, если существует мощная социальная база, сильное стремление к глубоким общественным преобразованиям среди народа и очень крепкая массовая база[270]. В противном случае, мы никогда не сможем объяснить факт существования самого долгоживущего коммунистического революционного движения в нашей стране. Основой этого движения является сопротивление народа внутреннему угнетению и господству иностранного капитала над нашей экономикой и ограблению им наших ресурсов заодно с отечественными правящими классами. Пока будет существовать такая реальность, жажда перемен в народе не будет ослабевать. Убийство революционного лидера не сможет изменить этого генерального направления истории. Таков закон Истории.