Маоисты в Индии. Сборник переводов о движении наксалитов

«У войны не женское лицо» 69 Девика 70

«У войны не женское лицо» — таким был бы заголовок в русском переводе. Но опыт женщин-партизанок в продолжающейся народной войне показывает, что война на самом деле очень соответствует природе женщин. Есть такие войны, которые не нужны не только женщинам, но и широким массам людей по всему миру. Есть также войны, которых нельзя избежать, в которых каждый человек из народа вынужден участвовать, с оружием или без.

В действительности, женщины постоянно ведут войну в своей обычной жизни по очевидным психологическим, культурным, социальным и экономическим причинам. На более широком уровне они ведут «войну» против «войны» рука об руку с другими угнетёнными массами. Так что война не является «не женской». Она либо антиженская, либо ведётся в интересах женщин и самими женщинами. Чувства, которые испытывают женщины-партизанки во время войны, разрушают миф о её «не женской природе».

Ниже приведены некоторые истории женщин-партизанок, участвующих в войне в штате Андхра-Прадеш. Когда их спросили об их боевом опыте, женщины-активистки в партизанских отрядах, от членов комитета дистрикта до рядовых партизанок, в эмоциональном и уверенном тоне рассказали об этом.

Большей части товарищей-женщин в наиболее затронутых войной районах предстоит столкнуться с «Серыми гончими», SSF 71 или полицией дистриктов в ходе максимум первых шести месяцев после набора [в партизанскую армию]. Опыт первого боя имеет для них достаточно большое значение, поскольку он позволяет избавиться от сомнений и придаёт уверенность в себе.

Начнём с опыта товарища-женщины в ранге члена комитета дистрикта.

«Я была дежурной по кухне в лагере, когда враг окружил нас с трёх сторон. Сначала я подумала, что это случайные выстрелы. Я увидела кого-то в гражданской одежде, они вышли из кустов рядом с кухней. Подумав, что это кто-то из деревенских, я позвала их. Это были враги и они стали стрелять в меня. Пули свистели вокруг. Я бы умерла, если бы они в меня попали. Стрельба была интенсивной. Я была в шоке и не сдвинулась с места. Мне и в голову не пришло, что нужно стрелять. Я спряталась за деревом только после того, как мне приказал командир. Я сделала один выстрел. Мы все отступили на расстояние в пятьдесят ярдов. Я оказалась между врагом и моими товарищами. Потом я отступила под их прикрывающим огнём».

Другой товарищ того же ранга рассказала: «Когда я в первый раз увидела врага, я не знала, что делать. Я только помнила, что надо стрелять, когда увидишь врага. Я была в карауле и увидела, что враг направляется к нашему укрытию. Укрытие было на некотором расстоянии и я подумала, что нужно сообщить об этом товарищам. Поэтому я сделала один выстрел из 410‑го мушкета. Полиция побежала к другой стороне дороги и открыла огонь. Между тем, мои товарищи стали отступать перебежками и отстреливаться. Мы все отступили».

Командир отделения взвода рассказывает: «Через четыре месяца после того, как я стала членом отряда, началась стрельба. Полиция подошла очень близко и открыла интенсивный огонь из АК‑47. Я подумала, что умру. Отряд был рассеян. Никто не командовал. Стрелял только командир, он сделал два выстрела. Полиция погналась за ним. Пули разбивали камни. У меня было восьмимиллиметровое однозарядное ружьё. Я подумала, нашла укрытие и сделала один выстрел. После этого ружьё заклинило. Так что я решила, что попаду в руки полиции. Пока я думала, что делать в таком случае, я вспомнила, что я читала в «Джунге» (журнал бывшей КПИ(м‑л) «Народная война» по военным вопросам). Так что я решила выдернуть чеку моей гранаты и положить её под себя в качестве мины-ловушки. К этому времени полиция перестала стрелять. Они перезаряжали свои автоматы. Я воспользовалась этим и отступила перебежками».

Истории этих двух старших товарищей говорит нам о том, что «несмотря на то, что они женщины», как утверждает буржуазный миф, они продемонстрировали великолепное присутствие духа, не имея какого-либо предыдущего опыта. Они не только спаслись сами, но также ответили на огонь врага и привели его в замешательство. Со временем, по мере развития их политической сознательности и приобретения всё большего боевого опыта, они выросли в руководителей. Они сами командовали боевыми операциями.

Обычно женщин считают «утончёнными» и «трусливыми» по отношению к любым неприятным ситуациям. Вероятно, это так, пока они находятся в определённых социальных рамках. Когда они выходят из них, мы видим, что они проявляют большую смелость, инициативу и огромную силу воли. Вот ещё несколько примеров.

Товарищ, которая рассказала эту историю, спала в тот момент, когда полиция открыла огонь. Она командовала сторожевым охранением. Она немедленно проснулась и дала команду занять укрытия, пока она одевала обувь. Сторожевое охранение выдвинулось вперёд на пять или шесть шагов и полиция снова открыла интенсивный огонь. Полиция заняла укрытие сторожевого поста и сторожевого охранения на параллельных позициях. Поэтому сторожевое охранение заняло позицию на месте и открыло ответный огонь. Это позволило отряду отступить без потерь.

«Три из наших организационных отрядов были вместе по случаю. Я была командиром лагеря. Местность была гористой. Полиция появилась и открыла огонь, когда я пошла в туалет. Я немедленно побежала назад и к этому моменту все уже заняли укрытия и открыли огонь. Я присоединилась к ним. Команда полиции зашла между сторожевым постом и нами. Другая команда поднялась на холмик с другой стороны. Шумовая мина рядом со сторожевым постом не сработала. Поэтому сторожевое охранение отступило в противоположном направлении. Я приняла командование и направляла огонь. Сначала мы организовали отступление команды руководства. Затем отступила наша команда. Все отступали быстро. Я осталась одна с другим товарищем. Когда мы отступали, ещё одна команда полиции атаковала с другой стороны. Так что мы стали стрелять в обе стороны и отступать в сторону большого холма».

Это ещё один пример того, как женщина командовала и защищала целое подразделение.

Благодаря выдающейся силе воли и революционному рвению женщины разрушают вековые убеждения феодального общества. По поводу следующего инцидента позднее стал известен комментарий полиции: «Мы думали, что женщин можно легко схватить. Но, несмотря на то, что они женщины, они храбро противостояли нам».

В этом инциденте командир отряда и другой товарищ купались. Когда она стирала свою одежду, они услышали какой-то звук. Второй товарищ только собиралась раздеться. Командир приказала ей посмотреть, откуда этот звук. Она пошла и в этом момент полиция открыла огонь.

«Я была в речке внизу и моя одежда была наверху на ветке. Мой рюкзак, оружие и патронташ тоже были там. Я отдала команду приготовиться открыть огонь и стала думать, как же мне достать свои вещи. Сначала мне удалось взять свой патронташ и потом оружие. Я зарядила его и стала стрелять. Это заставило полицию отступить. Я видела, что не могу отступить, так как речка была довольно глубокой и дно скользким. Я стала медленно идти вниз по течению и обернулась, чтобы выстрелить ещё раз. В это время в мою руку попала пуля и началось сильное кровотечение. Так что я передала свое оружие моим товарищам и отступила. Эта ситуация заставила меня вспомнить о героическом самопожертвовании женщин-партизанок. Я поняла необходимость пожертвовать свою жизнь во имя народа в народной войне. Хотя сначала я испугалась, постепенно смелость вернулась ко мне».

Инцидент на этом не завершился. Полиция продолжала прочёсывать местность. Команда партизан проходила через поле, оказав первую помощь раненому командиру.

«Нам негде было укрыться и полиция увидела нас. Жительница деревни заметила их и предупредила нас. Началась стрельба. Хотя у меня болела рука, я сделала два выстрела. Я могла выстрелить ещё, но моё оружие заклинило. Так что я попыталась быстро отступить и упала. Потом мы все спустились к речке и отступили.»

Рассказывая о столкновении, в котором были убиты старший товарищ и ещё трое, заместитель командира отделения взвода сказала следующее:

«Стрельба началась внезапно и была интенсивной. Когда она началась, трое из нас в первой группе стали одной командой и открыли огонь. Я продолжала быстро стрелять, пока не израсходовала магазин моей винтовки. Полиция не сдвинулась ни на дюйм со своей позиции, пока мы стреляли. Товарищи во второй группе либо залегли на землю, либо были убиты в интенсивной перестрелке. Мы находились на некотором расстоянии от них. Мы решили, что мы не сможем их защитить. К тому же у меня закончились патроны. Так что мне пришлось отступить».

В ходе ещё одного инцидента полиция заметила мальчика из деревни, который нёс воду для отряда. Они проследили за ним и нашли укрытие. Трое полицейских открыли огонь из положения с колена. Один товарищ рядом со сторожевым постом был ранен.

Вспоминая об этом, товарищ рассказала: «Я зарядила мой пулемет „Стен“, но его заклинило. Все товарищи спали и только трём из нас пришлось открыть огонь. Потом я поняла, что забыла снять оружие с предохранителя. Я сделала это, стала стрелять и потом отступила. В ходе перестрелки был убит констебль полиции.»

Патриархальное общество рассматривает женщин в качестве простых придатков мужчин. Здесь приводится случай, когда женщина-партизанка продолжила воевать в народной войне после того, как стала свидетелем гибели своего мужа. Командир приказал товарищу использовать шумовую мину, когда полиция открыла огонь по тому месту, где отряд находился на отдыхе. Ей это не удалось. Она сообщила об этом командиру. Он сказал ей попытаться еще раз. У неё снова ничего не получилось. Так что он сказал ей вернуться. Когда она возвращалась, она увидела своего мужа, который лежал в луже крови. Она была в шоке и стояла некоторое время неподвижно. Противник открыл интенсивный огонь и она упала. Потом ей удалось подняться и отступить с помощью другого товарища.

Малярия — обычная болезнь партизан. Для партизанок она ещё более опасна из-за их биологических особенностей. В одном случае полиция появилась внезапно, когда отряд танцевал с жителями деревни. Они подобрались к ним, передвигаясь на корточках. Товарищи-женщины в отряде смело встретили эту ситуацию и отступили без потерь.

Партизанки не только достойно отвечали на атаки врага, но также проявили себя хорошо в наступательных операциях. Здесь приводится несколько рассказов женщин, которые участвовали в рейдах. Одна женщина серьёзно поспорила со своими товарищами перед тем, как её назначили в разведку для рейда. Её товарищи опасались за её внешний вид, из-за её короткой стрижки 72 и других вещей. Её сильная воля убедила их отказаться от своих сомнений. Товарищ была в штурмовой группе рейда. До него она трижды была в разведке.

Мы столкнулись с непредвиденными проблемами в ходе этого рейда. Полиция спала внутри здания. На стене вокруг было насыпано битое стекло. На территорию участка было два входа. Бункер сторожевого поста был на противоположной стороне. Так что нам пришлось на месте изменить план. Одному из наших товарищей удалось забраться на стену и открыть ворота. Мы все вошли внутрь. Мы были готовы использовать три мины в том случае, если враг проснется. Мы положили мины в комнату, где спали полицейские, и взорвали их. Здание обрушилось. Джип рядом со сторожевым постом «А» был уничтожен. Полицейские внутри здания стали кричать. Двое полицейских погибли и ещё двое были ранены. Полицейский на сторожевом посте «А» бросил свою SLR и бежал. Мы немного запоздали с захватом сторожевого поста «Б» и часовой открыл огонь. Так что нам не удалось захватить оружие внутри здания.

Товарищ добавила, сначала я сомневалась, смогу ли я вести штурмовую группу или нет. Этот рейд придал мне уверенности в себе. Девять партизанок приняли участие в этом рейде.

В другом рейде на полицейский участок приняли участие 14 женщин из 40 всех участвовавших. Две женщины были в штурмовой группе «А» и две в штурмовой группе «Б».

Я была в штурмовой группе «А». Мы должны были очистить сторожевой пост внизу и комнату суперинтенданта и перерезать линию связи. Я была в группе, атаковавшей сторожевой пост. Наша группа открыла огонь и начала рейд. Мы вошли на территорию участка. Мы убили часового, когда он открыл огонь. Мы заняли первый этаж и попытались взорвать мины, которые мы принесли с собой. Но они не сработали. В качестве последнего средства мы взяли мины со сторожевого поста и взорвали их. Все мины разорвались в один миг с большим шумом. Автомобили были повреждены. Мы заняли участок и захватили столько оружия, сколько смогли. К этому моменту нам стало известно, что подходит полицейское подкрепление. Поэтому вся группа отступила на большой скорости на мотоциклах. Все товарищи-женщины выполнили поставленные задачи с большим энтузиазмом в ходе этого рейда.

Тот же товарищ была участником группы случайной засады, в которой из восьми человек пятеро были женщины. Это была случайная возможность. Группа взорвала мины, которые уже были там. Группа даже зашла во фланг противнику и атаковала его. Товарищ была участником фланговой атаки.

Это только отдельные примеры участия женщин в продолжающейся народной войне. Они показывают не только их революционный дух, но также способность женщин к военному делу.

«Граждане второго сорта» в такой полуфеодальной и полуколониальной стране, как Индия, они «приобретают силу» 73, когда начинают принимать участие в классовой борьбе и вооружённой борьбе. Это обретение силы не ограничивается только оружием. Это результат политики, революционной политики. Продолжается борьба против всех аспектов патриархата, какими бы незаметными ни были их проявления. Она даёт женщинам уверенность в том, чтобы быть наравне со своими товарищами-мужчинами. Этим мы отличаемся от ревизионистов, которые по большей части стараются удержать женщин в их традиционной роли, будь то под видом чрезмерной защиты или закрывая глаза на традиционные обычаи, которые держат женщин в цепях. Учитывая глубину феодальных предрассудков в Индии, если женщин не поощрять бороться за равенство с мужчинами и уходить от своих традиционных ролей, с патриархатом невозможно как следует бороться. Женщины, чьи рассказы здесь приводятся, служат ярким примером того, как женщины могут выйти вперёд в ходе революции.