Марш обреченных

Глава 16

Следующий постоялый двор, ставший очередным моим прибежищем на грядущую ночь, сильно отличался от первого. Здесь мало того, что было шумно, как в кабаках Клесдена. Так еще и публика подобралась вполне обеспеченная. Не меньше половины присутствующих были состоятельными купцами, одетыми в дорогую парчу. В углу сидела группа наемников крайне воинственного и сурового вида. Причем, их снаряжение даже с моей дилетантской точки зрения выглядело значительно дороже, нежели моё. Эти ребята не расставались с доспехами и оружием во время трапезы. А потому я имел возможность подробно рассмотреть их искусно украшенные гравировкой и орнаментами нагрудники. Такие незазорно и дворянину носить.

В другой половине зала обосновались высокородные — представители двух или трех семей с многочисленными сопровождающими. Их вычурные кареты я приметил сразу, как только въехал на подворье. И, судя по всему, они бежали откуда-то с запада. Возможно, спешили убраться подальше от пожара войны.

Ну а я тихонько сидел у стенки и задумчиво цедил местное вино, стараясь не заглядывать в свою кружку. Вид этого рубинового напитка воскрешал в моей памяти сцены ожесточенной драки, произошедшей с троицей разбойников. Но не то чтоб я рефлексировал по поводу того, что на моем счету теперь повисли три загубленные жизни. Нет, разумом я понимал, что поступил правильно. И в этом мире меня за содеянное никто даже не осудит. Ни народ, ни власть. Однако видение кровавых сцен все равно выбивали из колеи. Стоило мне только оказаться в тишине, как в ушах звучало омерзительное влажное хлюпанье распоротой глотки и скрежет стали, царапающей по позвоночнику. Ну или пронзительный визг заживо сгорающего патлатого лиходея с кистенем. Наверное, я потому и оставался в общем зале, а не шел отдыхать в комнату, чтобы не находиться наедине со своими мыслями.

Бр-р-р! Правы оказались те, кто говорил, что у совершившего убийство нормального человека может и крыша подпрыгнуть. После такого попросту невозможно остаться самим собой. Ох, кто бы знал, как мне не хочется двинуться по фазе на почве переживаний. А это вполне может случиться, если я не взбодрюсь. Да и в целом не тот здесь мир, чтобы позволять себе раскисать. Но как мне встряхнуться? Хм… имеется у меня в загашнике верный способ, который в прошлой жизни всегда помогал выбираться из объятий черной хандры. Думаю, он сработает и сейчас.

Залпом опрокинув в себя нестерпимо отдающее брагой вино, я звучно припечатал стаканом по столешнице и порывисто встал. Мое резкое движение привлекло внимание нескольких посетителей. А когда люди заметили, как я направился к группе наемников, народ предвкушающе притих. Наверное, решили, что я сейчас драку буду затевать.

— Тебе чего надо, желтоглазый? — неприветливо встретил меня воин с наголо выбритой головой.

— Если жизнь дорога, исчезни, — в том же тоне вторил ему товарищ с кривым фиолетовым шрамом на лбу.

Остальные двое лишь поддержали друзей согласными кивками, и выразительно провели пальцами по эфесам мечей.

— Не нужно агрессии, почтенные экселенсы! — обезоруживающе улыбнулся я им. — Вижу, вы многое успели пройти и многое повидать. Война смотрит на меня вашими глазами. Боюсь, что вскоре то же самое грозит и мне…

— Тьфу, хорош заливаться! — сплюнул мне под ноги лысый наемник. — Говори, чего хотел, и проваливай!

— Как насчет того, чтобы помериться удачей? — я проигнорировал нарочитую грубость собеседников и попытался их заинтриговать.

В моей руке словно по волшебству появилась серебряная монета. Я эффектной волной прокатил ее по всем пальцам от указательного до мизинца, а затем заставил исчезнуть, скинув её неуловимым движением в рукав. И непритязательная средневековая публика от такого маленького фокуса аж рты пораскрывала. Ну ей богу, как деревенские детишки в парке аттракционов!

Наемники переглянулись, после чего тип со шрамом молча подвинулся на лавке, освобождая для меня место. Я сей жест расценил как приглашение, а потому без всяких экивоков приземлился за стол.

— Занятно. А еще чего могёшь? — уже совсем другим голосом обратился ко мне бритоголовый.

— Азартные игры любите? — подмигнул я новым приятелям.

— Спрашиваешь! — рассмеялись они.

— Трактирщик! Неси мне и моим друзьям вина! Да орехов нечищеных захвати! — прокричал я в сторону стойки.

— Орехов? — синхронно скривились физиономии наемников. — Лучше пусть еще мяса пожарят!

— А мы их есть не будем. Это для игры, — пояснил я.

Четверка воинов снова переглянулась, но спорить не стала. И когда принесли заказ, я сначала заботливо подлил своим соседям вина, и затем уже взял пару орехов. Внешне они напоминали грецкие, только у этих толстая скорлупа не имела бороздок и неровностей, а была совершенно гладкой. Под заинтересованными взглядами воинов я рукояткой верного ножа аккуратно расколол орехи. А после отщипнул от хлеба кусок мякоти из которой скатал маленький упругий комочек. Ну вот и настало время познакомить аборигенов с нехитрой игрой в наперстки!

— Смотрите, правила простые. Я кладу сюда вот этот шарик, — объявил я, накрывая спрессованный мякиш половинкой скорлупки, — а потом двигаю вот таким образом…

Подчеркнуто медленно мои руки принялись перемещать подобие наперстков по столу, меняя их местами.

— А теперь, почтенные экселенсы, вам нужно угадать: где находится шарик?

Наемники глянули на меня, как на идиота. И тот, кого я посчитал за предводителя, уверенно ткнул пальцем в самую правую половинку ореха:

— Да вот здесь он! Ты что, нас совсем за дурней держишь?

— Ха-ха, а вы очень внимательны, господа! — наигранно рассмеялся я. — Шарик действительно тут!

В качестве подтверждения, я приподнял импровизированный наперсток, демонстрируя скатанный мякиш.

— Ну и в чем смысл такой глупой игры? — разочарованно подал голос молчавший доселе воин.

— О, вы хотите усложнить? — задорно прищурился я. — Ну хорошо! Тогда ставлю десять серебрушек, что в следующий раз вы не угадаете правильно!

— Издеваешься, желтоглазый⁈ Да это самые легкие деньги в моей жизни! — радостно потер ладони лысый. — Принимаю!

— И я!

— Ну-ну, давай глянем…

Трое из четверых наемников охотно поддержали мое предложение. И только лишь один их товарищ, будучи то ли чрезмерно подозрительным, то ли жадным, не захотел принимать участия в игре.

Картинно хрустнув пальцами, будто садился за рояль, я спрятал шарик под скорлупку, чтобы все могли это видеть. А уже в следующий миг мои руки замелькали с такой скоростью, что у воинов глаза из обрит вылезли. Пока они пытались уследить за тем, как я мастерски кручу четыре самодельных наперстка, у них аж испарина на физиономиях выступила.

— Ну что, уважаемые экселенсы, дерзайте! — усмехнулся я, прекращая движение.

Ох, что потом началось! Увлечь этих парней оказалось необычайно легко. Они с первых же секунд яростно заспорили, доказывая друг другу, где должен находится шарик по их мнению. А я наблюдал за их жаркой дискуссией с вежливой улыбкой, и совсем не беспокоился о своем проигрыше. Почему? Да потому что хлебный шарик давно уже находился не под скорлупками, а в моих пальцах! Ха-ха!

— Да тут он! Ручаюсь, что тут! — кричал мой сосед по лавке, тыча в самый правый наперсток.

— Болван слепой! Он здесь! Я тебе точно говорю! — возражал ему лысый, эмоционально указывая на второй слева.

— Да, Кодин, я тоже думаю, что он тут! — соглашался с предыдущим оратором третий боец.

— И все же, почтенные экселенсы, вам нужно выбрать какой-то один вариант, — подзадоривал я их.

Спор продолжался, пожалуй, минуты три. И в конце концов сидящая напротив меня парочка сумела убедить приятеля, что он заблуждается. Все согласились, что шарик находится во второй слева скорлупке.

— Не хотелось бы вас расстраивать, господа, но…

Под разочарованный гул наемников, я сдернул со стола выбранный ими наперсток, демонстрируя, что под ним ничего нет. А затем, чтобы посильнее их распалить, поднял тот, на который изначально указывал мой сосед. А параллельно с этим, я разжал пальцы и выронил на стол спрессованный мякиш. Естественно, я проделал всё так филигранно и быстро, что игрокам показалось, что он там всегда и был.

— Я ЖЕ ГОВОРИЛ ВАМ, ПРОСТОФИЛИ! Я БЫЛ ПРАВ! — раненным медведем взревел воин со шрамом.

Грянула такая яростная перепалка, что я побоялся, как бы мои новые знакомцы не передрались друг с другом. Но нет, повезло. Немного сбросив пар, они успокоились и честно принялись отсчитывать мой выигрыш.

— Еще разок? — без лишней надобности уточнил я.

— Давай, желтоглазый! Один раз у тебя получилось провести нас, но теперь мы будем начеку!

Хмыкнув, я покорно сложил ладони и вновь принялся залихватски крутить скорлупки на столешнице. На сей раз, чтобы не возбуждать подозрений и, как это называли одесские надувалы, «прикормить лохов», я дал наемникам угадать. Свою победу они встретили громогласными воплями и улюлюканьем. И их совсем не волновало, что я все равно остался в прибытке на два десятка монет. Главное, они выиграли. А такую азартную публику я люблю!

На следующий кон четвертый наемник не выдержал и присоединился к друзьям. Поэтому я сумел заработать сразу сорок монет. А потом еще столько же. И только к пятой партии ребята решили, что выходит не очень-то и справедливо! Они ставят по червонцу каждый, а выигрывают десятку монет на всех. И тогда я усложнил правила, позволив им выбирать три скорлупки одновременно!

Волна небывалого энтузиазма с новой силой захлестнула моих свежеиспеченных приятелей, чьих имен я даже не знал. И я подарил им за это три победы к ряду, расплатившись с ними их же серебром. Совсем скоро наша шумная компания привлекла внимание и остальных гостей. К столу сперва невзначай подошел какой-то купец, спросив, чем мы заняты. Получив ответ, он удалился. Через минуту вернулся с товарищем. А через две уже рвал глотку, крича: «Да справа шарик, справа! Я видел вот этими самыми глазами!»

За ним подтянулись еще трое торговцев. Потом слуги аристократов стали засматриваться на наше шумное сборище. А следом за ними приковылял и какой-то дедок в роскошном старомодном кафтане. Походу, высокородный экселенс из богатого рода. Но, к моему сожалению, сам он ставок не делал, а просто увлеченно наблюдал, как развлекаются остальные.

А мы к текущему этапу игры уж позабыли, что такое серебро! Это было для нас слишком мелко. На кону теперь стояли полновесные солнечники! Так местный люд здесь ласково кликал золотые монеты. И уже через полчаса я многократно приумножил свое состояние. Нет, правда. Провожая меня в путь, Одион Адамастро вручил мне чуть меньше сотни серебрушек. Немало, но и не прям роскошно. Особенно, если учитывать, что мне надо тратиться на ночлег, провиант и закупать фураж для Мурашки. А жрала она, на секундочку, как лошадь! И если я сверну лавочку прямо сейчас, то в моем распоряжении окажется полкилограмма золота! В валюте Южной Патриархии это порядка восьмидесяти солнечников. Целое состояние, на которое можно арендовать в Клесдене особняк с прислугой и жить в нем полгода или дольше.

Естественно, наемники, с которых началась увлекательная игра, поддерживать столь высокий уровень не смогли. Не нашлось в их карманах таких огромных денег. Но неуемный азарт не позволял им остаться в стороне. А потому в какой-то момент лысый боец не выдержал и звучно хлопнул себя ладонью по вздетой кирасе:

— Нагрудник ставлю! Сколько дашь за него?

— Половину своего золота! — охотно поддержал я.

— Ха! Не морочь мне голову, желтоглазый! Он стоит в три раза больше! Это же алавийская ковка!

— Ладно, тогда предлагаю всё золото, и еще вот это в придачу…

Моя рука занырнула в глубины одежд, откуда извлекла во много раз сложенный плащ. Тот самый, что подарил мне Одион.

— О-о-о-о! — восхищенно протянули наемники, видимо, прекрасно осознавая ценность этой вещицы.

— Принимаю! — выкрикнул лысый.

И скучковавшаяся вокруг нашего стола публика одобрительно загомонила. А я вновь начал раскручивать свой маховик обмана. К моим рукам сейчас было приковано внимание десятков глаз. Ну и как тут не поверить в то, что госпожа удача относится ко мне предвзято? Ведь именно в этот миг я допустил ошибку. Я слишком высоко поднял скорлупку и очень явно подхватил хлебный шарик пальцами. Это заняло буквально на долю секунды больше времени, чем нужно. Всего лишь одно ничтожное мгновение, но, боже ж ты мой, какое лютое палево! По крайней мере, на мой искушенный взгляд. Я уже напрягся, ожидая взрыва негодования, и…

Ничего не произошло. Фух! Кажется, я сильно переоценил наблюдательность публики, и мою оплошность никто не заметил. Значит, можно не переживать…

— Этот юнец вас дурит, — проскрипел откуда-то сбоку старческий голос. — Я видел, как он спрятал шарик в своей ладони!

Я резко остановился и возмущенно повернулся к тому самому дряхлому аристократу, который всё еще отирался где-то рядом. А этот дед оказался не такой слепой, как остальные недотёпы! Черт бы его на рогах провернул…

— Что вы такое говорите, экселенс⁈ — преувеличено громко воскликнул я. — Как язык у вас поворачивается обвинять меня в жульничестве⁈ Это честная игра и…

Неожиданно наемник со шрамом, прерывая меня, мертвой хваткой вцепился в моё запястье.

— Неужели, желтоглазый? Тогда, может, ты разожмешь свои кулачки? — зло прорычал он.

Ох, блин, Горюнов, ну когда же ты меру знать научишься⁈ Уже и мир сменил, а приключения на задницу одни и те же находишь…

— Отпусти меня, доблестный воин, и я с удовольствием продемонстрирую тебе, что руки мои пусты! — оскорбленно задрал я подбородок. — А потом, надеюсь, сей зрелый господин найдет в себе смелость принести извинения за клевету!

— Давай, показывай! — стукнул по столу бритоголовый, поставивший свой нагрудник. А его товарищ приподнялся, хватаясь за эфес меча.

Обстановка стремительно накалилась до предела. Если сейчас не докажу, что я не мухлевал, то, скорее всего, меня прямо тут и прирежут. Боюсь, даже купцы, проигравшие мне кучу золота, присоединятся к линчеванию.

— Ой, да пожалуйста! Смотрите, экселенсы, и пусть вам будет стыдно, что обвинили честного человека!

С этими словами я разжал кулаки и продемонстрировал обе своих раскрытых ладони. Полтора десятка лиц склонились над столом, чтобы разглядеть получше, а потом разочарованно выдохнули. Поскольку в моих руках ничего не было.

— Но я… я же видел… — озадаченно потер лоб старик. — Видел, как ты…

— Выходит, экселенс, острота взора подвела вас! Вы ошиблись! — подбавил я обиды в голос.

— Да… пожалуй, что так. Но где же тогда шарик?

— А вот это предстоит отгадать не вам. А ему…

Я вперил взгляд нечеловеческих янтарных глаз в лысого наемника, не спеша убирать руки. Я специально держал их максимально низко к столешнице. Так, чтобы никто не мог увидеть прилепленный к ногтю моего указательного пальца мякиш.

— Хм… угу… вот тут? — неуверенно предположил воин, выбирая вторую скорлупку справа.

— Близко, но нет…

Я улыбнулся во всю челюсть и плавным движением стряхнул хлебный кругляш, одновременно поднимая импровизированный наперсток. Публика разразилась сочувствующим «у-у-у-у!», а проигравший боец сокрушенно уронил голову. Никто из них так и не заметил, что шарик имеет более приплюснутую форму, нежели до этого. Но я же не виноват, что они такие раззявы…

— Забирай, желтоглазый… ты выиграл… — убито прохрипел наемник, расстегивая ремни кирасы.

Вид у бойца стал такой жалкий и болезненный, что мне его пожалеть захотелось. Так выглядит человек, который потерял своё сокровище. Нечто такое, что для воина важнее, чем его клинок. Ведь, если подумать, то меч разит лишь когда лежит в живой руке. В мертвой он совершенно бесполезен. А без брони шансы погибнуть в сшибке вырастают кратно.

У бритого аж глаза потухли. Из них исчез любой намек на жизнь и радость. Его товарищи, вероятно, прекрасно знающие, насколько дорог доспех их предводителю, тоже скорбно молчали. Даже купцы прониклись лирикой момента и смущенно теребили бороды. Атмосфера повисла гнетущая, как на похоронах.

— Слушай, если твой нагрудник так тебе дорог, то зачем ты его поставил? — задал я резонный вопрос.

— А-а… чего уж теперь обсуждать, — отмахнулся наемник, продолжая медленно распускать ремни.

— Ты можешь мне кое-что пообещать, воин? — не отстал я от него.

— Ну чего тебе еще? — неприветливо буркнул лысый.

— Береги то, что для тебя ценно. И никогда этим не рискуй.

Сказав это, я как ни в чем не бывало встал и вернулся за свой столик, сопровождаемый гробовым молчанием и недоуменными взглядами постояльцев.

— Эй, желтоглазый! — окликнул меня бритоголовый наемник. — А как же твой выигрыш?

— Оставь, тебе нужнее, — криво ухмыльнулся я. — Считай, что сегодня ты дешево отделался и получил важный урок.

У гостей постоялого двора от моего заявления челюсти отпали. Они никак не могли поверить, что кто-то по доброй воле способен отказаться от такого чудесного доспеха. За алавийскую работу многие состоятельные экселенсы готовы платить золотом по её весу. Если сам не носишь, то выгодно продать всегда успеешь. Особенно недоумевали купцы, которые уж точно бы не пропустили мимо сальных ручонок столь жирный прибыток.

— Ты… ты надо мной хочешь подшутить? — насупился наемник.

— Да нет же. Не хватало мне еще славы того, кто доблестных защитников Патриархии обирает.

Лысый замер, переваривая услышанное. А через несколько ударов сердца ликующе заревел. Его радостный вопль поддержали товарищи и кое-кто из аристократских слуг. А потом боец в один прыжок перемахнул стол, пробежал несколько метров до меня и заключил в свои крепкие объятия.

— Ох, раздавишь… — просипел я, чувствуя, как воздух покидает мои легкие.

— Спасибо! Спасибо тебе, желтоглазый! — с пылом произнес наемник. — Вовек не забуду этого!

— Да ладно, чего уж… — изобразил я смущение.

— Нет, серьезно, проси что хочешь! Отныне я, Эг Кожаный из котери́и Железных рубах, твой должник! Знал бы ты, сколько кровушки я пролил ради этого доспеха! Не ведаю, о чем я вообще думал, когда поставил его… Эй, трактирщик! Неси самого лучшего вина для моего друга! И поросенка молочного зажарь! Нет, двух!

Видя, как развеселился бритоголовый, я и сам с трудом сдерживал улыбку. Воистину правду говорят: если хочешь сделать человеку хорошо, то сначала сделай плохо, а потом верни как было.