Марш обреченных

Глава 6

Узкая шпага, со свистом рассекая воздух, устремилась ко мне. Единственное, что я успел рассмотреть, так это то, что Велайд собирался огреть меня плашмя, а не острием клинка. Ну хоть на том спасибо! Впрочем, чтобы раскроить мне черепушку и этого бы с лихвой хватило.

Даже не пытаясь вступить в диалог, я перекатился в сторону, падая на пол. Средневековое оружие с гулким хлопком опустилось туда, где мгновением ранее находилась моя голова. В воздух взвилось целое облако пыли, как из старого и давно не чищенного ковра. Вот же засранцы какие тут живут! А еще аристократы. Хотя это сейчас не основная моя проблема…

С грохотом упав на доски и сшибив по пути небольшой столик у кровати, я не глядя ударил пяткой. Целил туда, где должен был стоять психованный братец. И, к счастью, попал ему куда-то в голень. Велайд зашипел от боли, но на ногах всё-таки устоял. Он вновь замахнулся на меня, собираясь огреть сталью. Но я, всё так же из положения лежа, лягнул его ступнями в живот. И опять повезло! Агрессивный юноша сдавленно охнул и отступил на полтора шага назад. И пока он кряхтел, держась за брюхо, я пластично вскочил на ноги, удивляясь тому, как легко двигается моё новое тело.

Нет, серьезно, если Ризант даже при таком образе жизни сохранил звериную грацию и завидное проворство, то чего бы он достиг, если б тренировался? Всё-таки, алавийская кровь не водица. Её вином так просто не разбавишь…

Не дожидаясь, когда Велайд переведёт дух и снова попытается меня атаковать, я подхватил опрокинутый столик и подивился его тяжести. Ух! Цельнодеревянный массив! Таким и зашибить можно. Но на меня тут с настоящим мечом нападают, на минуточку. Так что сейчас все средства будут хороши.

Держа тумбу за ножки, я размахнулся и широким движением отогнал младшего брата еще дальше от себя. И пусть по координации отчетливо видно, что в боевых искусствах Велайд не зеленый новичок, однако он явно привык к другой обстановке. Ему комфортней было размахивать своей железкой на просторном внутреннем дворе, вымеряя дистанцию до противника и подбирая траекторию удара. Но я ему подыгрывать не намеревался, а потому перевел этот внезапный поединок в удобную для себя плоскость. Юнец попросту не знал, как действовать против моего орудия. А вот я уже придумал сотню способов осадить вспыльчивого братишку…

Ох, наверное, даже сам бог не упомнит, в скольких драках на вписках я успел поучаствовать во времена бурной молодости. Когда в тесной и захламленной блатхате начинается потасовка, то в ход идёт всё, что подворачивается под руку. Столешницы, стулья, табуретки, полочки шкафов, кухонная утварь и даже бутылки. А поскольку я дожил до своих лет и умудрился сохранить зубы в целости, это значило, что из таких заварушек я чаще выходил если не победителем, то и не проигравшим уж точно. И тактики я придерживался самой простой: стой в сторонке, в гущу замеса не лезь. Если кто-то подходит в зону досягаемости, лупи по башке тем, что потяжелее. Разбираться будешь уже после.

Собственно, с одним противником было даже проще. Я неотрывно следил за ним, ни на что не отвлекаясь, и примерно представлял себе его намерения. Поэтому, когда Велайд в очередной раз замахнулся шпагой, что-то истерично вереща, я просто крутанул корпусом и запустил ему тумбочку прямиком в физиономию.

Обалдевший от такого поворота событий аристократ ничего не успел сделать. Нет, он, конечно, инстинктивно выставил свою длинную зубочистку. Но этим даже траекторию моего снаряда не изменил. Деревянный предмет мебели с глухим стуком состыковался с черепом юного Адамастро. Тот, к сожалению, не вырубился, но заметно поплыл. Ну а дальше дело оставалось за малым.

Мои молодые ноги поразительно легко несут меня вперед. На бегу я прихватываю бронзовый канделябр, весом килограмма в полтора. Велайд, невзирая на отшибленную башку, успевает вскинуть шпагу, надеясь меня отогнать. Но я не пугаюсь и не отступаю, а со всего маху бью ему по запястью. Пятнадцатилетний аристократ вскрикивает и роняет свое орудие. Прижав к себе отбитую руку, он смотрит на меня испуганным взглядом. Происходящее явно выбило его из колеи. Раньше-то тюфяк Риз никогда не смел дать ему отпора. А тут такое…

Я же, предпочитая ковать железо, пока оно горячо, пинком отбросил выпавшую шпагу к стене. В рукопашной я ощущал себя как рыба в воде. Тесное помещение, в котором много мелких и не очень предметов. Здесь побеждает тот, кто быстрее соображает. Тут любое подавляющее превосходство противника в силе, умении и габаритах может быть нивелировано своевременным броском табуретки в рожу. Ну или тумбой, как в моем случае.

Без долгих раздумий я добавил Велайду зажатым в кулаке подсвечником по мордасам. А потом еще раз. И еще. Малолетний нахал натурально завизжал, стараясь заслониться от моего натиска. Но я бил, метя по наиболее болезненным точкам. Хребет, локоть, предплечье, ребра. Аристократ заметался, ища пятый угол. В стрессовой ситуации он резко позабыл всю военную науку, которую в него вбивали наставники. А я всё наступал и наступал, окучивая тяжелым канделябром. По лицу братишки уже вовсю бежала кровь. Багровые ручьи из рассеченного лба заливали ему глаза, а правая рука повисла безвольной плетью. Юный Адамастро откровенно запаниковал, а я всё никак не останавливался.

Наш спонтанный поединок закончился тем, что дерзкий пацан забился между монументальным платяным шкафом и стенкой. Побитый и скулящий, как бродячая псина. И именно в этот момент нас застал отец.

— Что за грохот⁈ Чем вы оба тут заняты⁈ Немедленно прекратить! Ризант, чего ты творишь⁈ — оглушительно завопил Одион, и я побоялся, что он сейчас пульнёт в меня чем-нибудь магическим для усмирения.

— Сам не понимаю! Велайд ворвался в мою комнату и напал с обнаженным клинком! — сразу же заложил я братишку, предусмотрительно отшвыривая от себя подсвечник.

Для пущей убедительности я кивнул в сторону валяющейся шпаги. Ну и отошел от охреневшего аристократишки на пару шагов. А то мало ли… вдруг папка младшенького любит больше, и решит, что его нужно срочно спасать? Ловить какой-нибудь фаербол от магистра второй ступени мне не очень-то улыбалось.

— Я… я всего л-лишь… х-хотел… — начал оправдываться Велайд, но я жестко перебил его.

— Ты набросился на меня, пока я лежал, размахивая боевым оружием! Твоему поступку не может быть оправдания! И только посмей сказать, что я вру! Факты говорят не в твою пользу. Ты находишься в моей комнате, — принялся я загибать пальцы, — твоя шпага вынута из ножен, а на постели всё еще виднеется отпечаток, оставленный её лезвием!

Мне показалось, что от моего яростного напора обалдели оба родственника. Причем, братец выглядел даже более ошеломленным, чем в процессе выгребания канделябром. Ну да, Ризант так бы вряд ли смог за себя постоять. Но вот Александр Горюнов за словом в карман не лез.

— Я всего лишь хотел тебя проучить! — младший Адамастро с появлением папаши заметно осмелел и выбрался из-за шкафа. — Я бы не нанёс тебе увечий! А ты… ты…

— Ты слишком много берешь на себя, брат! Не забывай, что я старше тебя на четыре года! Не дорос ты еще, чтоб меня чему-либо учить! — уничижительно фыркнул я.

— Да как ты смеешь… — задохнулся от возмущения юный аристократ.

— Это ты как смеешь поднимать на меня оружие⁈

— Молчать. Оба.

Одион произнес это почти спокойно, но мы с братом поспешили благоразумно заткнуться. Что ни говори, а экселенс Адамастро умел добиваться послушания.

Глава рода с потаенным разочарованием осмотрел своего младшего сына. А меня наградил куда более долгим изучающим взглядом. Столь резкие перемены в Ризанте сбивали его с толку.

— Ваше поведение недостойно дворян! — вынес он вердикт.

— Но отец, я же всего лишь защищался! — вякнул я, но тут же прикусил язык, стоило магистру грозно сверкнуть глазами.

— Когда я говорю, все должны молчать! Это понятно⁈ — сквозь зубы процедил Одион.

— Да, отец, — покорно склонился я, не став, впрочем, извиняться.

— Так вот… когда между двумя высокородными возникает конфликт, то они не бегут решать его кулаками, уподобляясь грязноногой черни! Если один почтенный экселенс нанес оскорбление другому, то следует незамедлительно и открыто бросить вызов. И кровное родство в данном случае не препятствует этому. Вы всё усвоили?

Я покосился на Велайда и по его хитрому прищуру понял, что этот стервец замыслил взять реванш. Только уже на привычном для себя поле. И оказался совершенно прав в своих догадках…

— Мы поняли, отец! — напыщенно продекламировал пятнадцатилетний аристократ, а потом развернулся ко мне: — Я призываю тебя, Ризант Адамастро, ответить за нанесенное оскорбление и мою попранную честь! Требую, чтобы ты принес мне извинения собственной кровью!

— У тебя нет такого права, ибо ты первым напал на меня обнажив клинок, — пришлось мне напомнить брату об истинной причине и вытекающем из неё следствии. — Если уж кто и должен бросать вызов, так это я.

— Но ты этого не сделаешь? — полуутвердительно осведомился юнец.

— Мне кажется, что ты уже получил по заслугам, — криво ухмыльнулся я, выразительно посмотрев на окровавленную физиономию аристократа.

Велайд мой намёк уловил четко. Он грозно насупился и стиснул челюсти, испепеляя меня взглядом. Но потом отчего-то внезапно повеселел, заулыбался и двинулся ко мне. В более спокойной обстановке я отметил, что невзирая на разницу в возрасте, он заметно превосходит Ризанта габаритами. Ниже на полголовы, зато значительно шире в плечах. Всё же Риз хоть и был полукровкой, от Одиона взял куда меньше, нежели от предков по линии альвэ. В его случае кошачья ловкость уравновешивалась общей субтильностью и хилостью. К примеру, ходили слухи, что не всякий взрослый алавиец сумеет одолеть в состязании голой силы даже человеческого подростка. И сейчас, сравнивая себя с братом, я склонен был этим домыслам поверить…

Велайд, приблизившись вплотную, подчеркнуто неспешно взялся за одну из пуговиц на моем камзоле. Гадко осклабившись, он выдрал её, резко рванув вниз. А затем с наглым видом замер, ожидая, как я отвечу. Это было так называемое «оскорбление действием». Провокационный жест, вроде броска перчатки в лицо, распространенный среди дворян в моем прошлом мире. Спустить подобное — означало заклеймить себя трусом без капли чести и достоинства. Что в присутствии главы дома втройне унизительно и позорно. И этим ходом Велайд фактически загнал меня в угол. В открытом противостоянии я ему без вариантов проиграю. Но и стерпеть такой плевок не могу. Иначе в глазах местного общества я стану не просто посмешищем, а ничтожеством, которому приличные люди даже руки не подадут. А уж о том, чтобы о моем посрамлении узнало как можно больше народу, милария Илисия и её сынок точно позаботятся. И если сравнивать последствия, то для Ризанта получить пару лишних проколов в шкуре и проиграть дуэль было более предпочтительным, нежели вовсе от неё отказаться. Дерьмо! Как же у этих аристократов всё сложно…

Все эти выводы я спешно обкатал в голове буквально за пяток секунд. А затем принял решение. Под удивленными взглядами отца и брата я неспешно примерился к самой красивой декоративной пряжке на костюме молодого Адамастро. Ухватился за неё и тоже дёрнул со всей дури. По комнате разнесся треск рвущейся ткани, а у меня в ладони осталась вычурная застёжка вместе с куском материала. Будем считать, что я таким образом удовлетворил его ходатайство. Хотя мог бы и не портить одежду оппоненту. Хватило бы и словесного заявления. Но тут сложно было удержаться. Уж больно мерзко лыбился братишка Ризанта.

— Что ж, поединок состоится немедленно! — подытожил глава рода. — Я выступлю вашим секундантом. Ступайте и облачайтесь.

— Подожди, мой экселенс, — мягко остановил я Одиона. — Мне раньше не доводилось участвовать в такого рода схватках. Но верно ли я понимаю, что в соответствии с дуэльным кодексом Патриархии я, как оскорблённая сторона, имею право на определение условий, по которым будет разрешаться грядущий спор?

— Традиционно бои между дворянами проходят на шпагах и без магии, если не оговорено иного, — поделился мужчина. — Однако формально тебя ничто не ограничивает в выборе другого оружия.

— Что ж, прекрасно! Тогда биться будем на ножах, — моментально решил я.

— Что-о-о⁈ Это немыслимо! — тотчас же вскинулся Велайд. — Такое плебейское оружие недостойно аристократа! Я не стану даже марать об него руки! Скажи ему, отец!

— Я во многом согласен с тобой, сын, — недовольно поджал губы Одион. — Мне тоже не по нутру всяческие уловки и ухищрения. Но у меня нет такой власти, чтобы заставить Ризанта отказаться от сделанного выбора. Он в своем праве. Я, как секундант, могу лишь его засвидетельствовать. Если ты, желаешь отклонить вызов, то должен принести извинения, которые бы удовлетворили твоего брата.

— Не бывать этому! — скрежетнул зубами молодой Адамастро. — Я принимаю эти условия!

— Да будет так. Жду вас обоих на тренировочной площадке.