Марш обреченных

Глава 23

В шатер самого главного человека во всем полку, я входил с некоторой опаской. Мне было известно, по какой причине ильгельд меня вызвал. Однако я не понимал, к чему всё это может привести.

— Ризант нор Адамастро? — воззрился на меня мужчина.

— Да, мой экселенс! Прибыл по вашему высочайшему приказанию, — браво отчитался я.

— Иди сюда. Присаживайся. Меня зовут Кирей нор Вердар, и я хочу с тобой кое о чем поговорить.

Я занял место на обычной деревянной лавке и стал ждать, отстраненно рассматривая перстни на пальцах офицера. Угу… магистр третьей ступени, значит? Весьма недурно по меркам Патриархии. Хотя, конечно, далеко и не вершина колдовской иерархии. А по первому взгляду и не скажешь, что передо мной сейчас находится умелый милитарий.

Стойкое амбре многодневного перегара, исходящее от командира, щекотало мне ноздри. Вблизи лицо Кирея было практически фиолетовым. В прошлый свой визит, когда разбирали мою дуэль с Фэрвейном, я этого не заметил. Но сейчас отчетливо видел печать запойного алкоголизма на собеседнике.

— С какими ступенями диссонирует «Фазис?» в одном вертикальном конструкте? — выдал вдруг ильгельд.

— Э-э-э… со ступенями «Ун», «Крон» и «Сунд», — ответил я, не выказывая удивления слишком уж явно.

— Хорошо. А фразу какой длины можно выстроить на грани одного кристалла?

— Гипотетически любой. Главное соблюдать тактовый размер и акценты. Ну и не терять концентрацию, само собой. На практике, конечно же, мы будем ограничены возможностями своей памяти.

— Хм… интересная точка зрения. А какие интервалы могут быть построены от ступеней «Адай» и «Ним?»

Командир Сарьенского полка принялся дотошно гонять меня по магической теории. И продолжалось это не меньше получаса. Мне иногда приходилось мешкать, потому что я мысленно переводил знакомое сольфеджио из прошлого мира на принятые здесь термины и понятия. Однако в целом держался достойно. Иной раз выглядело так, что мои ответы ставили в тупик ильгельда, и он сам на некоторое время задумывался. И в конце концов он всё же восхищенно покачал головой:

— Твои знания повергают меня в замешательство! Ты владеешь тонкостями сложения истинных слогов на уровне практикующего ингениума! Кто тебя учил? Какой-нибудь магистр полной руки?

— Отнюдь, экселенс. Всё чем я располагал, это лишь старыми записями моего отца.

— Наверное, наставник твоего родителя был выдающимся озарённым, если смог так подробно изложить материал.

— Скорее всего, господин ильгельд, — уклонился я от прямого ответа.

— Что ж, следуй за мной. Посмотрим, на что еще ты годишься…

Командир с кряхтением поднялся и повел меня куда-то прочь из лагеря. Мы шли минут десять, пока не остановились на небольшом лысом холмике, вспухшем подобно прыщу посреди дикого поля.

— Покажи, чему тебя научил магистр Элдрик, — попросил офицер.

Коротко кивнув, я поднял руку и быстро сформировал в ней проекцию Объятий ифрита. Еще секунды полторы у меня ушло на то, чтобы наполнить простенький конструкт энергией. И вот уже в ладони задорно полыхает небольшой пламенеющий сгусток.

— Невероятно… ты и вправду делаешь это без кольца, — отстранённо пробормотал Кирей нор Вердар. — А сможешь попасть вон в тот куст?

Я проследил в указанном направлении и увидел чахлый клубок веток, произрастающий метрах в ста от нас. Хм… далековато. Обычный камень я ни за что в жизни на такое расстояние бы не кинул. А прицельно уж подавно. Но у меня ведь в ладони невесомое магическое воплощение. Как оно вообще себя поведет?

Замахнувшись словно мячом, я запустил чары, метя в кустарник. И не попал даже близко. Огненный шар полетел по совсем уж непредсказуемой траектории, выписывая кренделя то ли как кривой бумажный самолетик, то ли как пьяный снегирь при ураганном ветре. Его и поднимало ввысь, и прибивало к земле. То он мчался со скоростью выпущенной стрелы, то замедлялся и планировал как падающий с дерева лист. В конечном итоге он расплескался фонтанчиком искр, не пролетев и четверти нужного расстояния.

— Н-да, а ты и в самом деле полный профан в практике, — хмыкнул командир полка.

— И никогда этого не скрывал, — с вызовом вскинул я подбородок, даже не подумав устыдиться своего неумения.

— Да, пожалуй, это моя вина, что ждал от тебя слишком многого, — пошел на попятную ильгельд. — Просто тебе так легко дается то, на что иные озарённые тратят десятилетия. Вот я и… а, впрочем, неважно! Давай попробуем иначе. Никогда не швыряй так чары, если не хочешь, чтобы они упали под ноги твоих союзников! Представь, что бросаешь игральный кубик на стол, только не вздумай точно так же трясти кистью!

— О, ну это я умею…

Последовав совету, я бросил Объятия ифрита уже значительно дальше и ровнее. Метров на семьдесят. Да и полыхнули они гораздо ярче, чем в первый раз! Оказалось, что при сотворении дистанционных заклятий очень важную роль играет мелкая моторика. Любое неверное движение может сорвать твою атаку. Даже совсем мельчайшее. Ну а у меня по роду деятельности с этим все было хорошо. Поэтому я, как только приноровился, уже относительно уверенно поражал цели. Нет, ну не снайпер, конечно. Однако с пятидесяти метров уже имел восемь попаданий из дюжины попыток. На сотню метров — шесть. И это очень хороший результат. Экселенс нор Вердар едва в ладоши не хлопал, наблюдая за моими успехами.

— Феноменально, мой мальчик! Бесподобно! — радовался он, сверкая улыбкой. — Заметно, что тебе очень не хватает практики. Но если ты уже достиг таких высот на первом уроке, то мне страшно представить, какой потенциал в тебе кроется… С этого дня я освобождаю тебя от посещения занятий магистра Элдрика. Отныне ты будешь упражняться персонально со мной!

— Как прикажете, экселенс, — приложил я ладонь к груди, осторожно ступая по выжженной прогалине, в которую превратилось поле после моей пристрелки.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо осведомился командир. — Голова не кружится? Слабость не одолевает? Все-таки, ты сотворил сегодня около сотни чар, пусть и простейших. С непривычки это может сильно ударить по тебе…

Я прислушался к внутренним ощущениям и ничего конкретного не смог вычленить. Разве что ноги гудели от долгого стояния на одном месте.

— Со мной все в порядке, господин ильгельд, спасибо.

Старший офицер удовлетворенно кивнул и вновь не смог сдержать довольной улыбки. Ох, не нравится мне, как он меня обхаживает! Что-то этот любитель вина точно задумал. И я в его планах занимаю одну из главных позиций…

— На сегодня достаточно, Ризант. Завтра после марша я пришлю за тобой человека. А пока отправляйся отдыхать.

— Слушаюсь, экселенс!

Отсалютовав командиру, я заспешил в лагерь. Надо было проведать свою седьмую колонну. А то весь мой невеликий опыт в звании эльдмистра говорит, что чем дольше подчиненные остаются без пригляда начальства, тем больше деструктивных идей приходит в их головы. В последний раз, к примеру, когда я отлучился надолго, желтоглазые устроили соревнования по метанию засапожников. Хвастались своей природной ловкостью и чуть не лишили Полуна глаза, когда нож отлетел от ствола дерева. Так что ну их нафиг! Это как маленькие дети. Только вооруженные и с развитой фантазией. Ой, неспокойно-то как стало на душе! Пожалуй, ускорю-ка я шаг…

Очередной день начинался точно так же, как и десятки остальных перед ним. Полк встал по сигналу трубы, оперативно свернул палатки, закинул в обозы, оседлал коней и двинулся вперед. Я неспешно покачивался на спине Мурашки, то ласково трепля её по гриве, то похлопывая по шее. А она в ответ норовила меня проказливо куснуть за штанину. Но с шага, что примечательно не сбивалась. Это была наша привычная с ней игра, чтобы скоротать время в неспешных дневных переходах.

Но внезапно колонна остановилась. Я с сомнением посмотрел на солнце, которому до зенита было еще ползти и ползти. Для привала вроде рановато. Неужто случилось что-то?

Затем в авангарде наметилась суета. По обочинам тракта понеслись вестники, синхронно вопя во всю глотку:

— Ризант нор Адамастро! Ризант нор Адамастро! Срочно к ильгельду! Кирей нор Вердар требует вас к себе! Ризант нор Адамастро…

Взгляды практически всех окружающих скрестились на мне. В силу внешних особенностей я и без того был в полку многим знаком. А уж моя дуэль с нор Фэрвейном и вовсе стала главным событием похода. Солдаты и молодые эльдмистры будто бы безмолвно спрашивали у меня: «Что происходит?» А мне-то и сказать им нечего, ибо нахожусь в таком же неведении, как и все остальные.

Чувствуя, как сердце тревожно забилось, я покинул строй и пришпорил Мурашку. Доскакав до передовой колонны, в которой ехало всё командование, я застал целый стихийный совет. Старшие офицеры о чем-то до хрипоты спорили, расстелив карты прямо на дороге и едва ли за грудки друг друга не хватали. Кхм… очень плохой знак…

— … а я говорю тебе, мы не можем их обойти! Они захватят обозы, а это значит, что и люди, и кони останутся без провианта! Если солдаты еще протянут некоторое время за счет охоты, то почти тысячу лошадей мы не прокормим никак!

— … отрезали нам дорогу к силам Медеса! Они собираются нас разделить и перебить поодиночке!

— А я считаю, надо идти на прорыв! У нас есть четверть сотни озарённых, а это уже грозная сила!

— Замолчи, идиот! У нас в строю зеленые новобранцы, которые путают «Мнима» и «Ним!» Если они кому и угрожают, то только лишь самим себе!

— Попридержи язык, Элдрик, пока я тебе его не вырвал!

— Я к твоим услугам, Зонет! Если хочешь мне что-то сказать, то изволь! Но я знаю, о чем говорю и не изменю своего мнения! С этими «озарёнными» я занимаюсь каждый день до самого заката!

Мое появление осталось незамеченным. А потому я мог сполна насладиться видом офицеров, которые костерили друг друга почище пьяных наемников. И, разумеется, оптимизма мне это не добавляло. Если уж командиры себя ведут подобным образом, то наши дела явно плохи.

— Всем тихо! Он пришел! — зычный голос ильгельда легко перекрыл царящий галдеж, и на меня наконец обратили внимание. — Экселенс Адамастро, подойдите ко мне!

Сопровождаемый десятками взглядов, я приблизился к командиру полка и замер, ожидая хотя бы минимальных пояснений. И тот не стал разводить демагогию, а сразу перешел к делу:

— Смотри, эльдмистр, авангард наткнулся на строй молдегаров, которые перекрыли единственную дорогу, ведущую к нашим союзникам. Они уже стоят в боевом порядке и ждут нас. Если мы уклонимся от столкновения и пойдем в обход, то потеряем полторы седмицы и не сможем сохранить наши припасы. Медленный обоз никак не прошмыгнет мимо противника. Семь сотен лошадей долго не протянут на подножном корме и падут от голода. Потому выход у нас остается ровно один — идти на прорыв. Алавийские псы, разумеется, повиснут у нас на хвосте. Но так мы хотя бы успеем добраться до сил Медеса раньше, чем падут наши скакуны. А уже объединившись в одно войско, дадим отпор преследователям.

— Я понял. Что требуется от меня? — напряженно отозвался я.

— Молодец! Мне нравятся твои настрой и хватка! — похвалил ильгельд. — Задача у тебя такая — вскрыть порядки молдегаров. Расширить брешь, в которую ворвется наша кавалерия и трупами врага вымостит для нас дорогу на восток. Не прыгай на ощетинившиеся копьями шеренги, покуда не сломаешь строй противника! Бросай чары с предельного расстояния, как я тебя учил. Мы с лирантами возьмем на себя алавийских милитариев. А остальные будут прорубаться. Ты все понял, эльдмистр?

— Да, мой экселенс, — выдохнул я, ощущая, как бешено колотится сердце.

Черт! Настоящая схватка… Я не ожидал, что это произойдет так скоро! Думал, у меня еще будет время подготовиться, освоить новые заклятья. Выучить хотя бы что-нибудь защитной направленности, чтобы меня не размазали по почве и не выпустили кишки. Ох, ну почему мы такие неудачники? Что Ризант нор Адамастро, что Александр Горюнов…

— Отлично. Тогда вот тебе пара советов. Наполняй свои конструкты энергией не скупясь. Чем больше её будет, тем разрушительней станут твои Объятия ифрита. Элдрик говорил мне, что ты усовершенствовал чары?

— Если это так можно назвать, господин ильгельд, — сухо кивнул я.

— В таком случае, не сдерживай себя, сынок. Бей в полную мощь. А теперь нам надо обсудить всё более детально. Перво-наперво тебе следует запомнить сигнал горна, который прозвучит персонально для тебя…

С позиции, которую я занял со своей седьмой колонной, вид открывался пугающий и одновременно завораживающий. Феноменально ровные ряды молдегаров, численностью более полутора тысяч человек, перекрывали дорогу на запад. В своих вороненных доспехах они выглядели на фоне залитого солнцем луга чернильным прямоугольником, нарисованным чьим-то пером. Всё время, пока я за ними наблюдал, не колыхнулось ни одно острие из сотен поднятых к небу копий. Словно бы оружие держали не люди вовсе, а неподвижные изваяния. Такая железная дисциплина и выдержка волей-неволей заставляла проникнуться уважением к противнику. Ох, недаром их называют «рожденные для битв…»

Напротив алавийской пехоты, на расстоянии метров в пятьсот, выстроился Сарьенский полк. Мы уступали численностью легиону молдегаров практически в два раза. Но на нашей стороне были скорость, мощь и маневренность.

На острие атаки находились боевые колонны с первой по пятую. То есть самые тяжеловооруженные кавалеристы на крупных жеребцах. Те, кто станет ядром предстоящего удара. Кто своей огромной массой стопчет и продавит оборону врага, впуская в их ряды остальных солдат.

Несколько минут гнетущей тишины растянулись в вечность. Перестали петь не только птицы, но и ветер затих. Моя Мурашка нервно прядала ушами, чувствуя повисшее в воздухе напряжение. Глаза лошади закрывали сплошные шоры, так что она не видела ничего, кроме узкой полоски земли прямо перед своими копытами. Уж извини, родная, но я не знаю, как ты себя поведешь в бою. У нас обоих было мало времени на подготовку. Так что доверься мне. Я сделаю всё, чтобы ты не пострадала.

Неожиданно над полем грядущей битвы разнесся тихий гром. Будто где-то вдали упало нечто очень тяжелое. Затем звук повторился. Потом снова. И снова. Через десяток ударов сердца он уже бахал ритмично, как шаги неведомого великана, от которых дрожала твердь.

Щурясь от света солнца, я пригляделся к молдегарам и увидел, как они поразительно синхронно колотят своими щитами в землю. Алавийская пехота будто бы приглашала нас начинать бой. И уж не знаю, как сей жест восприняли остальные наши воины, но мне стало совсем уж не по себе. Да и парни из моего отряда до побелевших костяшек вцепились в палаши.

Над колоннами Сарьенского полка раздался горн, протяжный, словно плач кита. И конная масса пришла в движение. Сначала неспешно, а затем все быстрее и быстрее. Совсем скоро авангард перешел в дикий и безудержный галоп, умудряясь при этом держать плотный строй. Кавалерия неслась вперед сапог к сапогу. И с моей позиции казалось, что не существует силы, способной остановить эту лавину. Но хоть я не видел ранее молдагеров в действии, что-то мне подсказывало — они умеют противостоять такой стихии.

Схватка началась. И да помогут нам боги…