Марш обреченных

Глава 9

Пока я преодолевал десяток метров до дверей лавки, то успел дважды вляпаться в кучи конского навоза. А может и не конского вовсе. Ведь в торговом квартале какой только тягловой живности не проходило. И быки, и волы, и ослы. И весь этот зоопарк неистово гадил, покрывая улицу толстым слоем дерьма. Торговые точки из тех, которые поприличней, обязательно нанимали специально обученных людей с деревянными лопатами. И те только и делали, что целыми днями отбрасывали нечистоты от магазинов работодателей. Но лавка Боктода оказалась не из их числа.

Толкнув самую простецкую дощатую дверь, я вошел в пропахшее гарью и жженым жиром помещение. Окошки здесь были совсем маленькие и полноценно не могли разогнать полумрак. Потому в заведении, для большего комфорта покупателей, едко тлели какие-то гротескные пародии на свечи. Они выглядели как вымоченные в каком-то растворе тряпки, намотанные на толстую щепку. И испускали едкий черный дымок, от которого у меня тут же запершило в горле.

Однако невзирая на общую убогость обстановки, товары, развешанные на стенах, казались весьма добротными. Простые, без лишних украшательств, орнаментов и гравировок. Но при том справные. Они выглядели ровно так, как и должен выглядеть крепкий рабочий инструмент. В основном тут присутствовали сельскохозяйственные орудия, вроде колунов, мотыг, лезвий кос, серпов и прочих крюков непонятного назначения. Но встречались среди них и изделия отчетливо боевой направленности. К примеру, над самым входом висели две скрещенные спады. На дальней стене гордо красовались классические прямые мечи. Чуть ниже — лепестки копейных наконечников всевозможных форм и размеров. Про топоры, явно не плотницкого толка, я уж и не говорю. Их тут тоже хватало. Правда, о них память Ризанта ничего мне не могла рассказать. Потому что подобное оружие парень считал уделом «презренных простолюдинов», и никогда им не интересовался.

— Доброго дня, почтенный экселенс! — оживился худощавый плешивый мужичок за стойкой, стоило только мне пересечь порог. Торговец сразу же оценил мой презентабельный наряд и украшенную гарду рапиры. — Желаете что-то приобрести? Или сделать частный заказ? Может по внешнему виду лавки и сложно подумать, но её хозяин выдающийся кузнец! Он обучался ремеслу у элдримских мастеров, а потому в его руках металл примет любую форму, какую только захотите!

— Меня зовут Ризант нор Адамастро первый, и единственное, что я хочу, так это видеть Боктода, с которым мой род заключил сделку на приобретение полутора десятка мечей! — веско и в какой-то степени даже надменно высказал я.

При звуках моего голоса торгаш съежился, став казаться еще меньше, чем он был. Раздраженный молодой аристократ — это явно не то, о чём он сегодня мечтал.

— П-прошу п-п-прощения, сиятельный экселенс, н-но мастер Боктод целыми днями занят в к-кузне. Однако я попробую р-решить любое возникшее н-недоразумение от его имени…

— В таком случае, объясните мне, почему поставка оплаченного заказа задерживается! — продолжил я играть роль заносчивого высокородного юнца. — Все разумные сроки уже вышли, а из пятнадцати клинков мы получили только шесть! Вы понимаете, что своими безответственными действиями наносите урон боеготовности дома Адамастро⁈ А если завтра наш Благовестивый Патриарх призовёт нас под свою длань, чтобы идти в поход на алавийскую нечисть⁈ Чем, по-вашему, мы должны будем воевать? Камнями и палками, как дикари с северных пределов⁈

Пока я задвигал свой гневный спич, продавец виновато кланялся мне, всеми силами показывая, как он сожалеет о сложившейся ситуации. Только единожды, когда я упомянул об альвэ, он с плохо скрытым ироничным прищуром мимолетно заглянул в мои желтые глаза.

— Я прошу извинений з-за такую вопиющую оплошность! — согнулся в очередном поклоне плешивый торгаш. — Пожалуйста, дайте мне время, я посмотрю в гроссбухе. Возможно, были какие-то задержки с поставками сырья, из-за которых мастер Боктод не уложился в срок…

— Ваши проблемы не должны касаться моего рода! — жестко изрек я. — Принимая заказ, вы обязаны позаботиться обо всех возможных неувязках!

— Бесспорно, почтенный экселенс! — выставил руки лавочник, будто опасался, что я кинусь его колотить. — Я сейчас же во всём разберусь! Пожалуйста, не гневайтесь!

Мужчина выбежал из торгового зала в подсобку, а вернулся с огромной амбарной книгой, превосходящей толщиной пуховую перину. Что-то бормоча себе под нос, он шуршал страницами и боязливо косился на меня. А когда нашел то, что искал, отчего-то и вовсе вид приобрел донельзя жалкий.

— Б-б-благородный эк-к-к-кселенс… в-в-вы… я… не поз-з-зволите ли м-м-мне взглянуть на р-р-распи…

Не дожидаясь, пока оробевший торгаш договорит, я с шумным хлопком припечатал к стойке скрученную расписку от имени ремесленника Боктода о получении монет. Собеседник принял её с глубоким поклоном, а затем развернул с такой осторожностью, словно она его могла укусить.

— Сиятельный экселенс, мне неприятно об этом говорить, но сия грамота ненастоящая, — с видимым облегчением выдохнул плешивый.

— Что⁈ Вы думаете отделаться от меня подобной нелепицей⁈ — грозно насупился я, для верности еще положив ладонь на эфес рапиры.

— О, нет, ни в коем случае! Я клянусь Многооким создателем, что не пытаюсь вас обмануть! Прошу, экселенс, взгляните сами! Вот здесь в гроссбухе описаны все денежные операции. Будьте уверены, каждую из них ревизоры Благовестивого Патриарха проверяют со всем тщанием! Поэтому ни один торговец не рискнет подделывать их…

В ответ на этот аргумент я лишь пренебрежительно фыркнул. Ведь мне прекрасно известно, что при должной сноровке запудрить голову аудитору можно и при более совершенной системе учета, нежели была принята в этом мире. И лавочник, видимо, по-своему восприняв мою реакцию, затараторил еще активнее:

— Третьего дня от пятой луны некто Рорий оплатил одну шестую часть за совершенный почтенным экслеленсом Адамастро заказ. Одиннадцатого дня, он же внес еще четверть от оставшейся суммы. Двадцать пятого дня он…

— Стоп-стоп-стоп! — замахал я руками. — Какая, к дьяволу шестая часть⁈ В расписке сказано, что ремесленник Боктод получил полную стоимость серебром и золотом! И тут стоит его подпись!

— В том и дело, молодой господин, что эта отметка поставлена не Боктодом. Я уже много лет работаю с ним. Он никогда не использовал такой витиеватый стиль письма. Вот, посмотрите на эти строки в гроссбухе. Они совершенно точно выведены рукой мастера. А еще в вашей грамоте использованы совсем другие чернила. Явно дороже тех, что мы варим. Смотрите, какой насыщенный цвет!

И действительно, записи, на которые указывал торгаш, были накарябаны будто куриной лапой. Совсем не похоже на ровный почерк из расписки. Да и с аргументом про чернила я вынужден был согласиться.

— Выходит, молодой экселенс, что род Адамастро получил ровно столько товара, сколько оплатил, — подытожил лавочник. — К сему дню погашена лишь половина стоимости заказа. Оттого и передано только семь фальшионов из пятнадцати. В качестве доказательства, я могу показать вам расписки с настоящей подписью мастера Боктода. Мне очень жаль, господин, однако я бессилен в этой ситуации…

— Мне нужно вернуться в поместье, чтобы уточнить некоторые моменты, — не перестал я отыгрывать заносчивого дворянина, хотя, откровенно признаться, мне стало несколько неловко за свои наезды.

— Да-да, почтенный экселенс, как вам будет угодно! — охотно закивал торгаш, украдкой утирая засаленным рукавом испарину со лба. — Двери нашего магазина открыты для вас в любое время!

Я вышел на «свежий» воздух, и непроизвольно поморщился, когда в нос ударила вонь крупного города. Черт, и как здесь вообще люди живут⁈ Ну невыносимо же! Перепрыгивая через кучи навоза, я доковылял до соседней улицы, где Веда изволила рассматривать товары. Пришлось объявить, что шопинг отменяется и нам надо срочно ехать домой. Я ждал, что девушка сейчас примется спорить, капризничать и упрашивать меня задержаться еще ненадолго. Но сестрица удивительно покладисто отправилась к двуколке. Иногда я забываю, насколько здесь большой вес имеет мужское слово.

Обратный путь до поместья Адамастро прошел в спокойной и молчаливой атмосфере. Все-таки моя спутница расстроилась оттого, что нам пришлось спешно уехать. Но виду старалась не подавать. Мне даже как-то жалко стало её. Не так уж много у юной барышни тут развлечений, раз уж столь незначительная поездка пробуждает в ней такой энтузиазм. Надо будет как-нибудь Веде полноценный вояж устроить. Она всегда так трепетно опекала своего непутевого брата, а тот воспринимал её заботу как должное. Пора бы ей хотя бы в малости отплатить за доброту и ласку. Но сначала предстоит решить вопрос с непонятной сделкой. А для этого нужно идти на поклон к Одиону…

— Мой экселенс, позволишь занять немного твоего времени? — осторожно заглянул я в его кабинет, когда мы прибыли в имение.

— А, Ризант, ты уже вернулся? Входи, рассказывай, — добродушно махнул увешанной перстнями ладонью глава рода. — Ты разобрался с этим кузнецом?

— Пока еще нет, отец. Ситуация оказалась несколько не такой, как мы думали…

— И в чем же сложность? — вмиг улетучилось благостное настроение собеседника.

— Боюсь, что нас обманывают…

— Это я без тебя знаю! Деньги потрачены, а товар до сей поры не поставлен! За такое вопиющее бесчинство этого Боктода нужно…

— Нет-нет, мой экселенс, подожди! Ремесленник как раз ни при чем, — поспешно прервал я поток возмущений отца Риза.

— А кто же, по-твоему, виноват во всем этом? — вперил в меня Одион тяжелый взгляд.

— Пока что всё указывает на Рория.

— Мой приказчик⁈ Этого не может быть, сын! Рорий служил мне еще до твоего рождения. Я доверяю ему чуть меньше, чем самому себе!

— Ну тогда выслушай, отец, что я узнал в лавке. Возможно, я в силу юности упускаю какую-то важную деталь…

Я обстоятельно пересказал главе Адамастро подробности разговора с торгашом. О поддельной расписке от Боктода и о подлинных грамотах, которые сохранились в лавке. Согласно им, Рорий вносил оплату частями, хотя Одион выдал ему из родовой казны сразу всю сумму.

— Не могу поверить! Неужели все эти годы приказчик обкрадывал меня? — пораженно изрек хозяин кабинета. — А ведь я припоминаю, что такие странные задержки с поставкой товаров были и раньше! Не очень часто, примерно, один или два раза в луну. Но всё-таки…

— Гораздо интересней, отец, что Рорий делал с монетами, — многозначительно подметил я. — Ведь он оплачивал все покупки, пусть и с большой задержкой. Но для чего ему понадобились деньги?

— Сейчас и узнаем… — аристократ встал из-за стола, подошел к двери и рявкнул в коридор так, что пыль со стропил посыпалась: — Рория сюда! Немедля!!!

Сразу где-то за стенами наметилась суета. Забегала прислуга, послышались перекрикивания и почему-то донесся звон каких-то медных тазов. Не прошло и двух минут, как внутрь кабинета втиснулся дородный мужик с выдающимся пузом, будто он прятал под одеждой бочонок браги.

— Здеся я, господин! — запыхавшись объявил он. — Изволили меня видеть?

— Подойди ко мне, Рорий, — тихо попросил Адамастро.

Приказчик, смешно подпрыгивая при ходьбе, заторопился к столу. Приблизившись к главе, он почтительно склонился и в таком положении замер. А дальше отец Ризанта меня удивил. Я, конечно, догадывался, что он с челядинами не особо церемонится, раз даже первенцу крепко перепадало на орехи в прошлом. Но такого продолжения я не ожидал…

— Признавайся, собака, серебро у меня таскаешь, а⁈ — прямолинейно заорал Одион, хватая мужичка за воротник.

— Ай! Что вы такое говорите, милостивый экселенс⁈ Я столько лет служу вам, и никогда… а-а-а-а!

Адамастро дернул рукой, впечатывая своего эконома мордой в дубовую столешницу. Грохнуло так, что аж по полу вибрация прошла. Но еще громче Рорий заверещал, когда глава рода придавил его сверху, как нашкодившего котёнка.

— Отвечай, погань, как давно ты меня дуришь⁈ — разъяренным медведем ревел аристократ.

— Не ведаю!!! Не ведаю, экселенс, о чем вы!!! А-а-а-а! Прошу-у-у, хва-а-атит! Отпустите-е-е! — надсадно вопил слуга.

Естественно, Одион не поверил. И он принялся самозабвенно колотить приказчика всем, что подвернется под руку. В считанные секунды пузатый бедолага лишился едва ли не половины своей густой бороды. Хозяин дома просто выдрал её. Взамен неё Рорий обзавелся глубоким рассечением на лбу, здоровенной набухающей гематомой на залысине и расквашенным носом. Но, что примечательно, так и не сознавался. Он до последнего кричал, заслоняясь руками от тяжелых ударов, что ничего не крал у своего господина. Адамастро же лютовал подобно зверю, и если его не остановить, то он прикончит несчастного прислужника. Но сказать легко. А под тяжелую руку Одиона лезть совсем не хочется. Может, он скоро выдохнется?

Недвусмысленно подсказывая, что дальше ждать уже опасно, перстни главы загорелись алым светом, создавая какие-то чары. И у меня не оставалось иного выбора. Пришлось вмешаться, покуда тот не прожарил Рория до хрустящей корочки.

— Отец, остановись! Не надо! — с целеустремленностью самоубийцы бросился я между аристократом и провинившимся приказчиком. — Ты же убьешь его!

— Отойди, Ризант! — ожег меня своей яростью мужчина. — Не смей влезать, когда я воспитываю моих слуг!

— Пожалуйста, мой экселенс, дай мне попробовать самому уладить это проблему! — с нажимом проговорил я, бесстрашно смотря главе рода прямо в глаза.

Одион вскинулся было, чтобы меня приструнить, но узрел в моем взгляде только непоколебимую решимость. И медленно, о-о-очень медленно пелена бешенства, застилающая взор аристократа, пошла на убыль. Вместо неё появился легкий интерес. А ну как его непутёвый отпрыск и вправду отыскал голову на своих плечах, да еще и думать ей научился?

— Будь по-твоему, сын, — вынес вердикт Адамастро. — Делай с этим псом всё, что захочешь.

— Спасибо, отец! — благодарно поклонился я. — Только позволь еще одну просьбу?

— Какую?

— Не вмешивайся, чтобы не произошло, хорошо?

Хозяин дома иронично вскинул брови, явно борясь с желанием отвесить и мне парочку живительных оплеух. Но любопытство всё-таки победило. Фыркнув, он отшвырнул избитого прислужника, а сам вернулся за стол, прикидываясь, будто нас для него не существует. Однако я знал, что следить за происходящим он будет очень внимательно…

— Давай, я помогу тебе, Рорий, — вежливо предложил я, поднимая истекающего кровью пузана с пола.

— Спа… спа… спасибо, молодой экселенс! — пыхтел тот, всем своим немалым весом опираясь на меня. — Я… я бы никогда… поверьте… я предан роду Адамастро… предан до самой смерти! Клянусь Многооким создателем, я не смел и помыслить…

— Тс-с-с, я знаю Рорий, знаю, — мягко прервал я сбивчивые словоизлияния приказчика. — Ты очень долго служишь нашей семье. Помню, как ты угощал меня медовыми орешками, когда я еще разговаривать толком не умел. Прости, но это я заподозрил тебя в нечестности. И поделился своими мыслями с отцом.

— Ну что вы… не стоит так говорить, молодой господин… — смутился от моих слов Рорий. Шутка ли, аристократ извиняется перед простолюдином! Для этого мира подобное событие более редкое, чем солнечное затмение. Вон, даже Одион что-то сдавленно крякнул от удивления.

— Нет, Рорий, стоило! Ты не заслужил такого отношения к себе! — пылко воскликнул я. — Ты честный человек, который трудится на благо рода Адамастро вот уже более двух десятков лет! Поверь, я этого так не оставлю! Я приложу все усилия, чтобы вывести чертовых обманщиков на чистую воду! Те, кто тебя оклеветал, получат по заслугам! Завтра же мы наведаемся к ним вместе. И чтобы подлые надувальщики уже не отвертелись, с нами пойдет магистр полной руки!

— Но… но зачем? — ошарашено пробормотал прислужник.

— Затем, что своими чарами он не позволит зарвавшимся торгашам изрыгать ложь! — строго припечатал я. — Слышал о том, что многие могущественные маги способны проникать в людские разумы? Так вот, это чистейшая правда! Наш завтрашний спутник как раз из таких!

— Да, экселенс, как скажете… — согнулся приказчик. — Ваш способ действительно поможет распутать сей узел и найти истинных виновников! Благодарю вас за доверие!

— Ступай, Рорий. Умойся и переоденься, — напутствовал я. — Затем, возьми бумагу и подробнейшим образом изложи всё, что знаешь. Занесешь её мне вечером. А завтра на рассвете мы отправимся в торговые ряды.

— Еще раз спасибо, господин, не сомневайтесь, я всё исполню!

Непрестанно кланяясь, слуга попятился к двери и вышел из кабинета, оставив меня наедине с главой Адамастро.

— Ты совсем спятил, сын⁈ — пророкотал Одион, как только Рорий покинул нас. — Почему ты отпустил его⁈ Ты же сам мне говорил, что видел подлинные расписки!

Магистра прямо-таки распирало во время моей беседы с прислужником. Но к своей чести, обещание не вмешиваться он выполнил.

— Мне показалось, что твой приказчик был достаточно искренен, — поделился я своими размышлениями. — Как бы ты его не избивал, он ни в чем не признавался. Даже угроза применить чары не подействовала на него. Но знаешь, что странно? Никто из нас не произнес вслух имя ремесленника Боктода. Но Рорий будто бы и сам прекрасно знал, за что ты его наказываешь.

— Это свидетельствует лишь о том, что он виновен! — стиснул кулаки нор Адамастро. — И его требуется немедленно схватить!

— Прошу, мой экселенс, не нужно торопиться. Дай мне закончить начатое. А там уже и рассудишь, спятил я или нет.

Одион был не в восторге от моей просьбы. Но ведь он уже пообещал не мешать, пока я решаю возникшую проблему? А для аристократа его слово очень много значит…