Матабар III

Глава 70

Вместе с Миларом они вошли внутрь чего-то, что, наверное, должно было отвечать всем тем требованиям, которые Март выдвигал к гордому званию «ресторан».

На полу дорогущий паркет, укрытый ворсистыми коврами с золотыми нитями по канту. Стены украшены сложной мозаикой, но без каких-либо сюжетов — просто отдельно взятые сцены из античных времен, когда человеческая цивилизация еще не выкрала у Первородных секреты обработки железа и создания стали.

Окна занавешивали шелковые тюли и тяжелые шторы из багряного бархата. Но даже так — свет, попадая внутрь, преломлялся в разноцветном стекле витражей, создавая иллюзию, что в отдельно взятом помещении вовсе не излет зимы, а разгар погожего, летнего денька.

На потолке изысканная лепнина дополняла громадную, хрустальную люстру, смотрящую в пол перевернутым куполом.

Между столиками, спрятавшимися под белоснежными скатертями, ходили юноши-официанты, облаченные в строгие, матово-черные костюмы. Они держали на руках серебряные блюда, накрытые крышками. Чинно подавали их гостям и гостьям, чьи наряды стоили, наверное, немногим меньше припаркованных у здания автомобилей.

Ардан уже видел роскошь и, признаться, успел к ней, благодаря Большому, даже привыкнуть. Местное убранство не слишком-то поражало его воображение. Удивляло скорее концентрация людей, для которых все это выглядело не то, что изыскано или помпезно, а обыденно и прозаично. И даже столовые приборы, ценой в месячную зарплату рабочего, их нисколько не занимали.

Некоторые, из пары десятков обедающих, мазнули взглядами по визитерам, но тут же вернулись к своим трапезам. Лишь несколько женщин и один странного вида мужчина, с манерами юной госпожи, задержали неприятные взгляды на Ардане. Ему стало неуютно и захотелось, отчего-то, искупаться в реке. Словно испачкался.

— Господа, — к ним подошел пожилой мужчина с военной осанкой и аурой человека, никогда не ронявшего свое достоинство. — Чем я могу помочь доблестным служителям второй канцелярии?

— Вы знаете к кому мы, — ровным тоном ответил Милар.

— Смею предположить, что да — знаю, — строго и коротко кивнул незнакомец, после чего повернулся к Ардану. — По правилам клуба Иртиад Первородным запрещается пересекать наш порог в память о тех мучениках, что погибли в борьбе с эксплуататорами Эктас. Но, вижу, в вас есть половина крови людей и потому…

— И потому, любезный, закройте рот и проводите нас к Пижону, — резко оборвал его Милар.

Мужчина медленно повернул голову к дознавателю. В глазах старика не обнаружилось ни капли тревоги или страха, которыми обычно сквозили лица горожан, сталкивающихся вживую с работниками Черного Дома.

— Пройдемте в сигарную комнату, — все тем же горделивым тоном произнес незнакомец и, протянув руку в приглашающем жесте, повел их за собой.

Они прошли через громадные двери, выточенные из редчайшего белого дерева, растущего лишь в горах Княжества Скальдавина, так еще и украшенные орнаментом из розового золота.

Их перед ними открыли две девушки в таких же строгих, матовых, мужских костюмах, что и официанты.

Втроем они прошли по длинному, широкому коридору, сошедшему бы за вытянутую гостиную в ином доме. Кто бы ни занимался строительством и мебелировкой — явно частенько навещал Дворец Царей Прошлого и вдохновлялся императорским убранством.

Миновав несколько стоек с рыцарскими доспехами поверженных Первородных; кольчугами воинов царской и княжеских дружин; они вошли в нечто, что напоминало собой библиотеку.

Овальное помещение, чьи стены тонули среди высоченных, касающихся потолка полок, заставленных книгами. В основном, насколько Арди успел прочесть корешки — художественной литературы.

По самому же залу ютились совсем небольшие столики из не менее редкого, черного дерева Каргаамы. Укрытые лаком столешницы держали на себе фарфоровые чашки с пышущим паром, ароматным Линтеларским кофе. За ними сидели мужчины — на этот раз без спутниц. В основном по одному, редко когда в компаниях по двое, максимум по трое, они курили сигары, читали газеты и вели неспешные беседы.

Но стоило в зал войти Милару, как господа, обменявшись молчаливыми взглядами, один за другим сворачивали газеты, забирали шляпы и, потушив сигары в пепельницах, вставали и направлялись на выход.

Только один человек, сидевший спиной к окну вдалеке от дверей, положив на стол короткое письмо на дорогой, пергаментной бумаге, стряхнул пепел с сигары и взял её в руки на странный манер. Не зажал между пальцами, а держал так, как обычно держат ручку. Будто бы собирался что-то писать струящимся дымом.

— Извольте, — куртуазно поклонился старик и, спиной вперед, вышел из зала, попутно закрывая за собой двери.

Милар, нисколько не заботясь, что может поцарапать паркет или порвать ковры, взял стоявший рядом с ним стул и, сопровождая действо диким скрипом, потащил тот за собой. Арди, мгновение подумав, поднял соседний на руки и понес к столику.

Вместе они сели напротив человека, чье лицо одновременно напоминало кошачью и лисью морды. Вытянутое, худое, с ярко выраженными линиями скул и челюсти, но не настолько, чтобы назвать щеки впалыми.

Лет сорока двух, может сорока пяти. С несколькими седыми прядями в густых, вьющихся каштановых волосах. Он носил прическу куда длиннее нынешней моды и, кажется, нисколько не переживал по данному поводу. Подбородок и выше, вплоть до ушей, слегка поблескивал ухоженной, но будто бы небрежно оставленной, легкой щетиной. Под острым носом аккуратно подстриженные усы.

Холеные пальцы; ногти, явно несколько раз в месяц знавшие инструменты маникюрных специалистов. Худой мужчина не носил часов, а из украшений лишь старое, потертое, выбивающееся из образа обручальное кольцо. Более того — если присмотреться, то становилось понятно, что оно вовсе не из драгоценного металла, а и вовсе — из олова, укрытого латунью.

И это несмотря на дорогущий костюм тройку в темную полоску и бархатную бабочку вместо галстука.

Но весь образ тут же терялся, стоило пересечься с ним взглядом. Глубоко посаженные, со слегка прямоугольным, чуть вытянутым разрезом, словно он постоянно хитро прищуривался, карие глаза смотрели на Милара с Арди с нескрываемым… азартом. И пронизывали до костей. Почти как у дедушки. Будто бы этот человек видел их насквозь. Знал их каждый предыдущий и каждый следующий шаг. Читал мысли, как открытую книгу, в данный момент покоящуюся на краю стола.

— Пижон.

— Я больше предпочитаю, чтобы меня звали по имени, — даже голос у него оказался под стать внешности. Глубокий и бархатный, но в то же время — сквозящий острыми, опасными нотками. — Артур Бельский к вашим услугами, господа.

Пижон протянул им руку. Арди дернулся было, следуя привитым ему в детстве правилам приличия, ответить на жест, но заметив, что Милар и не думал шевелиться, вернул ладонь обратно на гримуар.

— Не имею чести быть знакомым с…

— Капитан Милар Пнев, дознаватель первого ранга.

— Премного признателен вам, господин Пнев, что в своем плотном графике вы нашли пару часов, дабы навестить мою скромную персону, — едва заметно обозначил кивок Артур.

Говорил он при этом так, как, даже на уроках этикета в школе не старался говорить учитель Кольский (а может не мог из-за вечного перегара). Действительно — Пижон.

— Смею заметить, что если бы вы отправили посыльного, то я бы пригласил вас к себе домой, дабы мы не ютились в этом, — Артур обвел помещение ничего не выражающим взглядом. — весьма неприятном заведении.

— Настолько неприятном, что вы бываете здесь каждый последний день месяца?

Последний день месяца⁈ О Спящие Духи! У Арди ведь сегодня день рождения! А он и забыл совсем…

— Исключительно по деловым вопросам, — Артур стряхнул пепел и, не сделав затяжки, отложил сигару на край пепельницы, после чего сцепил пальцы домиком и откинулся на спинку кресла. — Видите ли, господин капитан, мне приходится посещать неприятные места, потому как именно в таких местах обитают столь же неприятные, но чрезвычайно полезные люди.

— Предположим.

— Предположим, — снова кивнул Артур.

Он говорил и вел себя так, будто бы… Арди не знал, как выразить возникавшее при общении с Пижоном чувство. Нечто такое он ощущал, когда общался с Аверским, при двух встречах с Полковником и, разумеется, Императором.

Перед ним сидел монстр. Но монстр, прекрасно знавший что он им является и потому умеющий держать свою темную сторону в узде. И от того становящийся еще более опасным.

Под шкурой человека прятался хищник. Такой же, как и в Алькаде.

— Мы…

— Явились, чтобы расспросить меня про Бальеро и, возможно, недавнее несчастье, произошедшее с небезызвестным Ордаргаром, — перебил Артур, чего, на памяти Арди, прежде не происходило. Никто не позволял себе говорить поперек дознавателям. — Разумеется — мне известно, касательно честного и прямолинейного крупного домовладельца и ресторатора Ордаргара, лишь то, что написано в газетах. Мои ему искренние соболезнования. Кажется, я даже отправил посыльного с цветами. Но, возможно, тот так и не нашел дороги.

Милар открыл записную книжку и вооружился карандашом. Ардан поспешил последовать примеру напарника.

— Вы вместе посещали прием у герцога Абраилала.

— Как и еще около ста сорока человек, господин капитан, — небрежно, но элегантно, повел ладонью в сторону Артур. — Увы, я не смогу вспомнить все имена, но, если вы дадите мне один день и назовете адрес, я пришлю своего человека с полным перечнем фамилий. Уверен, вы сможете удовлетворить свое любопытство, а также время и средства налогоплательщиков, когда начнете разъезжать по городу с опросами.

— Как мне выполнять работу, Пижон, я разберусь самостоятельно.

Артур промолчал, никак не отреагировав на прозвучавшие слова.

— Что вы делали четыре дня назад? — спросил, зачем-то, Милар. Неужели он полагал, что Пижон успел запустить руки и в ситуацию с вампирами.

— Мы с женой и детьми посещали премьеру спектакля « Журавль и Синица» в театре на углу Четырнадцатой и Второй улиц Бальеро, — с прежней, пустой интонацией, ответил Артур. — Ну право, капитан, я уже не в том возрасте, чтобы видеть забаву и азарт в беготне по крышам и стрельбе в императорских магов.

Пижон даже не посмотрел в сторону Ардана, а у того все равно холодок по спине пробежал.

— Откуда вам известно, что кто-то в кого-то стрелял и где-то бегал?

— Мне? Известно? — выщипанные брови Артура чуть приподнялись. — Боже, я просто использовал несколько неуместный эпитет. Приношу свои извинения, если обидел или задел своей промашкой чьи-либо чувства.

И дурак бы понял, что Пижон в открытую насмехается над, без малого, капитаном второй канцелярии. Человеком, в чьей власти, если верить журналистам, вершить судьбы граждан Империи. На деле же, судя по всему, вторая канцелярия, пусть и обладала огромными возможностями, но далеко не безграничными.

Данный факт осознавали они оба. И Пижон, спокойно взирающий свысока на Милара, и сам капитан.

— Давай в открытую, Пижон, — Пнев захлопнул записную книжку и убрал ту в карман.

— В открытую, капитан? — во внешности Артура произошли неуловимые изменения.

Нет, он выглядел как и прежде. Худой, с острыми чертами лица и глубоко посаженными глазами. Артур просто немного подвинулся, может выпрямил и без того ровную спину или как-то иначе склонил голову. И тут же что-то изменилось в ощущении, исходящем от бандита. Если прежде от него веяло опасностью, то теперь… теперь казалось, что одно неловкое движение, одно неправильное слово и произойдет нечто ужасное.

Настолько, что встречи с демонами, химерами и вампирами покажутся детскими прогулками.

— Можно и в открытую, — произнес он куда тише, но от того, почему-то, даже более отчетливо, чем прежде. — Если ты думаешь, что я в восторге от того, что происходит в последние месяцы в столице, то глубоко заблуждаешься. Мои дела любят тишину и покой, а не бесконечные перестрелки, теракты и Вечные Ангелы знают, что еще.

— Тогда поделись информацией, Пижон, — тем не менее — Милара данные изменения во внешности бандита нисколько не проняли.

— Если бы она у меня имелась, капитан, то ваша милейшая контора стала бы первой, кто её получил, — Пижон скривил уголки губ и взяв сигару прежним, странным манером, сделал маленькую затяжку. — Про Бальеро — все, что мне известно, только то, что ко мне заявился человек, которого я не мог не пустить.

— Почему?

Взгляд Пижона на мгновение вспыхнул, но тут же погас. Но даже так — у Арди по загривку все еще маршировали холодные мурашки.

— У него имелась весьма внушительная рекомендация, — Пижон отложил в сторону сигару, достал из внутреннего кармана пиджака платиновую ручку с золотым пером, макнул в баночку чернил и написал что-то на небольшом клочке бумаги.

Милар забрал записку, прочел и не без удивления вздернул брови.

— И откуда мне знать, что ты не собираешься направить нас по ложному следу?

— Потому, капитан, что у меня в расписании не значится конфликт со второй канцелярией, — Пижон вытер ручку платком и убрал обратно в карман. — Мне хватает стражей с их следователями и налоговых агентов. И, если я правильно услышал музыку улиц, то у тебя и без того имеются веские причины полагать, что я не пытаюсь увести вас по ложному следу. Опять же — в моих интересах, чтобы весь этот балаган поскорее утих.

— А что с Молотками и орками?

— Не имею ни малейшего представления, — тут же отсек Пижон.

— Вы с Пиджаками соседствуете на одной и той же территории.

— И как только начнем за неё бодаться, то тут же приедут ребята в стареньких автомобилях и безвкусных черных костюмах, — вновь парировал Артур. — Мы оба с тобой, капитан, понимаем правила этой игры. Мы греемся у очага, но не подлетаем так близко, чтобы обжечься. А у вас пропадает необходимость подбрасывать в пламя дрова. И пока мы все выдерживаем данный баланс — столица живет.

— Что-то знаешь?

— Не Нарихман.

— Это я и без твоего длинного носа знаю, Артур, — последнее слово Милар произнес так, будто знал какую-то историю за ним скрывавшуюся.

И, судя по реакции Пижона, так оно и было. Впрочем, тот быстро взял себя в руки.

— Ты лишь предполагаешь, господин бывший военный страж, — вернул колкость Артур, демонстрируя, что прекрасно осведомлен о биографии Милара. — А я именно — знаю.

Капитан и Пижон молча смотрели друг другу в глаза. Оба в черном, но один буквально пах деньгами и опасностью, а второй холодным расчетом и уверенностью в том, что успеет выхватить револьвер первым.

Спящие Духи, если в данный момент перед ними в воздухе завис бы лист бумаги, тот на нем появилась бы прожженная, от напряжения, дырочка.

Дымилась сигара в руках Пижона. Слегка постукивал по странице записной книжки карандаш Милара.

Ардан уже был знаком и с Аркаром, и с Арсением из Молотков и даже имел несчастье стать свидетелем тому, как вел дела Ордаргар. Но никто из них не создавал вокруг себя столь же ядовитой, смертельной, как змея, спрятавшаяся в высокой траве, ауры, как это делал Пижон.

Вот почему его опасались даже бандиты. И вот почему, за глаза, Пижона называли кардиналом преступного мира. Появившийся в столице чуть больше четверти века назад, немногим старше, чем сам Арди сейчас, юноша с побережья Лазурного моря подмял под себя изнанку столицы.

— Я думаю, на этом наш занимательный разговор окончен, господин капитан, — Пижон слегка расслабился и ощущение приставленного к горлу отравленного кортика испарилось в тот же миг. — Прошу простить мне мое невежество, но вынужден откланяться. Совсем опаздываю на следующую встречу. Но если у вас возникнут еще какие-то вопросы, то я, как законопослушный гражданин Империи, буду рад оказать любое посильное содействие нашей драгоценной второй канцелярии, существующей на, в том числе, мои же налоги. Мой адрес, полагаю, вам хорошо известен.

Милар, убирая записку в карман, поднялся со стула, застегнул пиджак и направился на выход. Ардан, опираясь на посох, поднялся следом. В течение всего разговора он хранил молчание и, собственно, не собирался нарушать сложившуюся традицию.

Уже у самого выхода его остановил вкрадчивый голос Пижона.

— Кажется, в « Брюсе» каждую неделю настоящий аншлаг, — отставив мизинец, как принято у аристократии, Пижон потягивал кофе. Ардан замер на месте. — Говорят, там выступает некая прелестная госпожа, с огненными волосами и таким же голосом. А в середине лета на Одиннадцатой улице откроется концертный зал, в котором у меня есть своя доля…

Ардан медленно повернулся к бандиту. Пальцы сжали посох и по древку заструился узор инея. Изо рта Милара, остановившегося на пороге, сорвалось облачко пара. Пижон, с удивлением, поставил чашку на стол. Внутри хрустел кусочек льда.

Изморозь прикоснулась к ним, дотянулась до потолка, и укрыла белоснежным, искрящимся слоем снега окно за спиной Пижона.

Губы бандита побелели, а вместе с ними посинели и ногти.

— Что же, — но несмотря на происходящее, голос Артура все так же звучал сродни звенящему кинжалу. — Я лишь заинтересован в талантливых исполнителях, не более и не менее того. Можете поинтересоваться у капитана. Он не даст соврать. Я являюсь крупным инвестором в сфере искусств. Столица стала бы совсем неприятным местом, исчезни в ней то, что радует наши сердца.

Несколько книг упали с полок, мгновенно рассыпаясь ледяной пылью. Ардан этого не видел, но Милар потянулся к кобуре и смотрел, при этом, совсем не на Пижона…

— Ко дню открытия мой посыльный доставит приглашение, — Пижон с любопытством вертел в немеющих пальцах сосульку, в которую обернулась его сигара. — И я сообщу остальным лицам, что девушку стоит обходить стороной. Все же, проблемы неких домовладельцев не должны касаться их арендаторов. Думаю, это, господин Эгобар, справедливо. Так же справедливо, если проблемы неких домовладельцев перестанут касаться имперских магов.

Пижон, чье лицо уже буквально терялось в облаках пара, срывающихся с губ, неотрывно смотрел на Ардана. А тот не сводил взгляда с бандита.

— Надеюсь, мы поняли друг друга, господин Эгобар.

Когда Ардан выходил из сигарной комнаты, как её назвал тот старичок, то пол в помещении блестел от припорошившего его снега, с потолка спускалось несколько сосулек, а стеллажи с книгами сковали ледяные корки.

Арди и сам не заметил, как стремглав, вздымая полы плаща и отбивая посохом ритм, буквально весенним штормом вырвался из клуба и, встав около машины капитана, схватился ладонью за крышу и тяжело задышал.

Перед глазами все опять поплыло.

Его тошнило.

А что если…

Нет.

Надо думать о другом. О массивах. Рунических связях и…

Профессор Лея.

Проклятье.

Проклятье!

— Выдыхай, — Милар, вставший рядом и, как и всегда, доставший сигарету, похлопал напарника по плечу. — Ничего с Тесс не произойдет.

Разумеется… разумеется Пнев все знал.

— Заводить с ней интрижку это, конечно, глупый ход, но…

— Это не интрижка, — с трудом заглушая рвотные позывы, возразил Ардан.

— Да? А что тогда?

— Не знаю.

— Не знаешь… — выдохнул Милар и, пару раз щелкнув зажигалкой, закурил. — Артур питает слабость к творческим людям. В данном вопросе на него можно положиться. Никто, кто не хочет получить себе проблемы одновременно с орками и Пижоном и на километр не приблизиться к твоей… не интрижке.

— А то, что он сказал про мои дела с Пиджаками?

— Блефует, — пожал плечами Милар. — Да у тебя и дел-то с ними нет никаких. Бальеро — ну так это единичный случай.

— Борис?

— Ваша с Аркаром личная история.

— Молотки?

— Твоя ему уплата за одолжение, — все тем же, спокойным тоном, ответил Милар, но, видя не унимающееся беспокойство в глазах юноши, продолжил. — Я тебе расскажу одну историю, господин маг. Произошла она лет, эдак, восемьдесят назад, — капитан глубоко затянулся, выдохнул дым и облокотился спиной на дверцу авто. — Как ты мог заметить, дознаватели уже почти и не носят маски. Так — дань традициям, ну и когда наших оперативников используют на общественных мероприятиях. А знаешь почему? Хотя, чего это я… не знаешь конечно… Раньше маски являлись частью формы. Чтобы никто не узнал лица и не смог выйти на близких. Но одни недоумки решили, все же, отомстить дознавателю. Смогли выяснить его личность, где живет и не придумали ничего лучшего, кроме как наведаться к его семье. Жена, престарелые родители, дети — всех пустили в расход.

— Пустили в расход?

— Убили, — коротко пояснил Милар. — Перерезали глотки.

У Ардана, кажется, земля начала уходить из-под ног. Он отчетливо представил себе сцену, как на полу, раскинув руки в разные стороны, лежит Тесс, на горле которой алеет длинный, широкий разрез, а стеклянные глаза, как у Лизы, больше уже не искрятся.

— Их поймали. Каждого из них, — продолжил Милар. — Не прошло и недели. Они и из города успели сбежать, один и вовсе почти до Линтелара добрался. Но… Одному вспороли живот и, обвязав кишками горло, повесили на карнизе. Другому отрезали его мужское естество и затолкали в глотку, чтобы он подавился и задохнулся. А третьего… — капитан вздрогнул, будто даже думать о таком не хотел. — Отдали ограм, склонным к… нетрадиционным постельным утехам, а потом выкинули его изувеченную тушу, у которой из заднего прохода внутренние органы вываливались, на улицу. Засранец прожил еще полчаса, может чуть дольше.

Милар снова затянулся.

— С тех пор, маски и стали данью традиции. А безумцев, даже мыслящих в сторону того, чтобы навредить семьям второй канцелярии не находится, — Пнев неожиданно хмыкнул и улыбнулся чем-то. — Пижон, Ордаргар и остальные сами растерзают того, кто затеет нечто подобное. Потому что знают, что на этот раз Черный Дом поступит еще жестче.

Ардан отдышался и, всем весом опираясь на посох, взглянул на капитана.

— И это того стоит?

— Стоит… что?

— Держать в собственном доме этих… этих…

— Мразей? — подсказал Милар. — Ублюдков? Сукиных детей?

— Я думал подобрать другое слово.

Капитан только отмахнулся.

— Тебе ведь в храме уже все сказали, — капитан потушил сигарету, вооружился щеткой и принялся счищать с крыши снег. — Ну задавим мы их. Кого убьем. Кого на каторгу. А дальше что? Раздрай и брожения. Преступность, Ард, не искоренить. Всегда есть те, кто хотят все и сразу и при этом не собираются играть по правилам. Мы позволяем Шестерке существовать, а она, в свою очередь, занимается саморегулированием. Мелких ублюдков, по-типу убийц, воров, грабителей, насильников, мошенников и так далее — их ловят стражи. А крупные игроки… Пойдем сядем.

Милар, закончив очищать автомобиль, открыл дверь и сел внутрь. Ардан последовал примеру капитана.

— Держи.

В руках Арди оказалась та самая записка, переданная капитану Пижоном. На ней значилось всего несколько слов. Но они звучали, даже будучи написанными чернилами, громче любых сирен.

« Бри-и-Мэн»

И больше ничего.

— Поехали поедим, — Милар повернул ключ зажигания. — Ты, вон, с обедом своим расстался, а я еще с самого утра ничего не ел. У младшего зубы режутся. Жена с ним все утро возилась, а я проспал и… этот твой Взгляд Ведьмы, напарник, жутко раздражающая история.

Капитан вдавил педаль, и они покатились вверх по улице. Миновали несколько пышных заведений, пару ресторанов, вход в которые оберегали такие же работники, как и в клубе « Иртиад», и бесчисленное множество разнообразных лавок, ателье, мастерских и прочих представителей торговых и ремесленных стезей.

Ардан ни о чем не думал.

Прислонившись лбом к окну, смотрел на то, как мимо проплывали здания центральных районов, чьи стены сотни раз становились свидетелями подобных историй, но все еще стояли и мерились друг с другом в своих изысканности, изяществе и разноцветии.

Они остановились около неприметного кафе с вывеской в виде нескольких бутонов роз, в чьих лепестках обнаружились буквы.

« Эльтир».

Причем, что показательно, вдоль поребрика причалили еще несколько машин, чем-то отдаленно напоминающие ту, на которой приехали и Милар с Арданом.

Капитан заглушил двигатель и они вместе вышли на улицу. Пройдя через тротуар, Пнев открыл входную дверь и Арди тут же понял, что к чему.

В небольшом зале, рассчитанном всего на дюжину столиков, сидели господа с красноречивыми лицами и в не менее красноречивых, черных костюмах. Их черные пальто висели на привходной вешалке.

Туда же свое повесил и Милар, положив шапку на полку к компании её близняшек.

Несколько людей молча кивнули капитану, тот ответил тем же.

В целом, в помещении, было светло и уютно. Без изысков. С простой фурнитурой и, разве что, утепленными окнами не две, а в три рамы.

Около одного такого и сели капитан с Ардом.

Вскоре к ним подошла официант. Девушка лет пятнадцати. Явно школьница на подработке. В белом платье с черным фартуком, она мило улыбнулась и достала записную книжку. Один в один, какой пользовался Пнев.

Неужели вторая канцелярия взращивала своих работников, в некоторых случаях, прямо со школьной скамьи. Хотя, если учесть наличие Божена в Большом, то звучало вполне реалистично.

— Мне как всегда, — Милар, как нетрудно догадаться, достал сигарету. Наверное, даже паровозы дымили меньше, чем капитан. — А моему напарнику…

Девушка повернулась к Арду.

— У вас есть что-то из дичи или диких животных?

— Сосиски из кабана и, — девушка ненадолго задумалась. — котлеты из оленины.

— Тогда можно сосиски с брюквой и стакан горячей воды.

— Хорошо, — все с той же милой, любезной улыбкой, кивнула девушка и уже развернулась в сторону кухни.

— А сколько с меня? — остановил Ардан, которого изрядно заботил вопрос цены, учитывая ограниченный бюджет и разросшиеся траты.

Официант перевела взгляд на Милара и коротко спросила:

— Новенький?

— Стажер, — выдохнул облачко дыма капитан.

— Понятно.

И она удалилась, ни слова не сказав о цене.

— Если есть захочешь, то ищи в городе кафе Эльтир, — ответил на немой вопрос Милар. — Они есть в каждом районе по нескольку штук.

— И что… в них можно бесплатно поесть?

— Ага.

Ардан едва не задохнулся от возмущения.

— А чего ты мне раньше не сказал? — едва не сорвался на крик юноша, но вовремя взял себя в руки и вместо крика вышло шипение.

— Да если честно, как-то и не подумал, — извиняющимся тоном, растерянно произнес Милар. — Ты извиняй. Я раньше с напарниками, и, тем более, стажерами не работал. Дознаватели всегда по-одиночке. Вот оперативники, да — меньше, чем вдвоем не ездят.

Ардан махнул рукой и забарабанил пальцами о столешницу. Он даже считать не хотел, сколько мог сэкономить денег за эти полтора месяца. И, более того, начать питаться чаще, чем один раз в день. За тем исключением, когда вечером они скромно ужинали с Тесс в « Брюсе».

Вскоре Милару принесли куриный, наваристый суп с парой ломтей хлеба, а Арди его заказ.

Дотронувшись мизинцем до воды и убедившись, что та нужной температуры, Ардан достал из кармана небольшой бумажный конвертик и высыпал в воду сероватый порошок, смешанный с сушеными, нарезанными листьями и толчеными косточками.

— Это что такое? — спросил Милар, дуя на ложку.

— Бодрящий отвар, — Арди помешивал воду, стараясь, как учила матушка, не стучать о стенки. — Сушеные шиповник с розеллой, толченая ромашка, немного зверобоя и несколько других компонентов, которые сам добавил в рецепт.

— Попробовать можно?

Ардан смерил оценивающим взглядом Милара.

— Весишь где-то семьдесят пять килограмм?

— Восемьдесят один, — поправил Милар. — у меня кость тяжелая.

— Тогда сделай совсем маленький глоток, а то потом всю ночь будешь… — Ардан поймал себя за язык. Наверное не стоило добавлять, что Пнев « всю ночь жену мучить» будет.

Но Милар ведь не зря дознаватель первого ранга. Он схватил стакан и сделал большой такой, шумный глоток.

Поставив на место, он вытер губы и вздрогнул, как если бы его кто-то неожиданно пощекотал.

— Бодрит… как есть бодрит, — закивал он спустя несколько минут спокойной трапезы. — Я будто неделю в отпуске отдыхал.

— Придешь домой — мед в чай добавь и выпей… пару литров, — буркнул Ардан. — И с давлением аккуратней — плохо может стать.

Милар стряхнул пепел и отломил кусок хлеба, указывая им на Арди.

— Ты, конечно, здоровенный парень, господин маг, но не так, чтобы настолько.

Ардан снова вздохнул и ткнул ножом в сосиску.

— Знаешь, почему я ем только мясо диких животных и редко когда — овощи?

— Часть традиций матабар, — мгновенно ответил Милар. — Что-то связанное с законами охоты и тем, что вы не едите мясо тех, кто не мог побороться за свою жизнь.

Разумеется, Пнев постарался выяснить про своего «напарника» все, что только мог. Что, собственно, и подтвердил своим ответом.

— На самом деле — потому что матабар не знали, что у них другое устройство пищеварительной системы и метаболизма, нежели у людей или орков, с коими соседствовали, — начал рассказывать Арди. — Вот и сложилась такая вот заповедь. Опытным путем. Так проще объяснять молодым охотникам что можно, а что нельзя. Примерно, как запрет на алкоголь в некоторых ветвях веры Светлоликого. Просто сами дикие животные питаются несколько иначе, чем домашние.

Милар перевел взгляд с сосиски на стакан.

— И что… сильно отличается?

— В моем случае — слабее, но, к примеру, чтобы меня этот отвар так же пронял как тебя, потребуется где-то около литра.

Милар сглотнул.

— Много мне надо меда с чаем?

— По чашке каждые полчаса, а в неё по чайной ложке меда.

— Да Вечные, мать их, Ангелы…

— А я предупреждал, — скучающе напомнил Ардан.

Пнев что-то едва слышно зашептал. Вскоре они доели, а девушка официант забрала посуду с приборами, и действительно — так и не принесла им счет.

— Слушай, если и мазь от аллергии у тебя выйдет такой же действенной, господин маг, то почему бы не начать продавать? — внезапно подал идею Милар.

Арди удивленно поднял брови.

— Продавать? — ошарашенно спросил он. — Это ведь просто обычные отвары.

— Которые в лавках Звездных целителей стоят неприличных денег, — попытался напомнить Милар.

Попытался, потому как Арди никогда не посещал лавок Звездных целителей. Как-то ни к чему. Что, собственно, тут же стало понятно дознавателю.

— Ты наведайся как-нибудь, посмотри, приценись. Поймешь, о чем я говорю.

Ардан пожал плечами. Он все никак не мог выкинуть из головы…

— Про Бри-и-Мэн думаешь?

— Не понимаю, зачем им.

— Да, напарник, вопрос действительно хороший, — вздохнул Милар и, отложив сигарету, (уже, кажется, вторую за трапезу) вооружился зубочисткой. — Я бы даже подумал, что Пижон просто играется, но…

— Посох Демонов.

— Именно, — кивнул Милар. — С какой-то ведь стати Трэвору Мэн потребовалось привезти этот клятый артефакт в столицу. И смотри, как удачно получается. Он везет его в город. Даже предпринимает попытки скрыть сей факт. Устраивает представление с подложными составами, да и перевозку организует в праздники.

— Но диверсанты все равно узнают, где Посох, — подхватил Ардан. — Да еще и идеально подготовлены именно к тем мерам предосторожности, которые предприняли Бри-и-Мэн.

Милар щелкнул пальцами и указал на Арди.

— Молодец, стажер, — капитан вытащил из зубов палочку и завернул ту в салфетку. — Но все равно остается один нюанс. Печати ведь никак не были задействованы, если верить анализу Аверского, в деле с Лорловой.

Ардан поднял на Милара недоумевающий взгляд.

— Ну разумеется, господин маг, у второй канцелярии есть копии печатей Посоха Демонов, — закатил глаза капитан. Ардан уже лучше понимал смысл этого жеста, но пока еще недостаточно, чтобы распознать глубинный смысл. — Хотя меня все еще смущает тот факт, что у семьи Мэн есть разрешение на их мутную коллекцию, но… это уже не к нашему отделу претензия.

Ардан посмотрел на зубочистку, завернутую в салфетку. Если и не знать, что та лежит внутри, то и не…

— А что, если демоны здесь вообще не причем? Как и твои мысли о революции.

— М-м-м? — вопросительно промычал Милар.

— Что если Лорлова, теракт в банке и банды — лишь отвлекающий маневр.

— Отвлекающий от чего? Дом мы обыскали с подвала до чердака. Как и все соседние. Ничего особенного не обнаружили. Канализацию тоже чуть ли не по кирпичу облизали. Пусто.

— Химера.

— Стандартный Тазидахский образец, — развел руками Милар. — Тоже ничего сверхъестественного.

— Но она ведь как-то сюда попала.

— Через порт и продажных работников. Они все выложили на допросе. Загрузили её на торговое судно вместе, чтобы ты понимал, Форийскими персиками в Вироэйре. Усыпили чем-то и так далее. Кто именно грузил — понятия не имеют. Форийцы ведут свое расследование, но сомневаюсь, что что-то найдут.

Ардан не сводил взгляда с зубочистки.

— Но она, все же, попала в столицу. Как и посох. И Бездомная Фае. И вампиры, которые не имеют отношения к Нарихман.

— Если Пижон не врет.

— Если не врет, — согласился Ардан.

Милар проследил за тем, куда смотрит Арди и слегка нахмурился.

— Думаешь все дело в этом? — капитан взял в руки салфетку и медленно её развернул, выронив на стол использованную зубочистку. — Кто-то отлаживает контрабандные каналы поставок в столицу? Хотя нет… мелко… Кто-то проверяет… проверяет…

Милар с Арданом переглянулись и хором произнесли.

— Как реагирует вторая канцелярия.

И столь же синхронно откинулись на спинку стульев.

— Зачем? — снова хором спросили они друг у друга.

Милар усмехнулся.

— Ладно, — поднял он ладони. — Версия, стажер, если и не рабочая, то любопытная. Зацепок у нас, кроме вот этой вот записки, приема у герцога Абраилала и того факта, что дело с каждым новым эпизодом все ширится и ширится — ни-ка-ких. Проверить можно, — Милар завернул зубочистку обратно в салфетку. — Тем более, что в банковских ячейках ничего такого особенного не хранилось. Так что действительно непонятно, зачем его потребовалось взрывать.

— А можно посмотреть?

— Список-то? — Милар неопределенно помахал рукой в воздухе. — Пришлю к тебе с посыльным в середине следующей недели. Пока разрешение получу и все такое прочее… Вечные Ангелы. Поскорей бы уже закончился твой сраный испытательный срок. А то бумажный волокиты от тебя столько, что у меня скоро мозоли на пальцах появятся.

А Ардан все размышлял о взрыве банка. Пока, из всей череды туманных событий, данный нюанс выбивался сильнее прочего.

— Поехали, подкину тебя до « Брюса», — Милар засобирался на выход. — Как всегда — до связи и посильнее налегай на занятия с Аверским.

В зале « Брюса» не обнаружилось никого, кроме одинокого паучка, не очень-то приветливо взбежавшего по стене, стоило только Ардану открыть входную дверь.

Аркар пропадал с делами Пиджаков; работники, в данный момент, на кухне; а сами орки старательно избегали посещения заведения. Как, собственно, и посетители. Как и предполагал Ардан — пройдет какое-то время, прежде чем даже концерты Тесс снова начнут собирать толпы желающих послушать, перекусить и выпить.

Сама девушка, судя по времени, все еще на работе у госпожи Окладовой, к которой, если Арди продолжит теми же темпами портить одежду, придется зайти за покупками.

Очередные расходы.

Размышляя о проблеме с эксами (с тем, где их достать в нужном количестве), Ардан поднялся по лестнице и повернул ключ в замочной скважине.

Открыв дверь, он слишком поздно почуял незнакомый ему запах, спрятанный за алкогольным амбре, столь удачно слившимся с запахом бара.

Прямо в лицо юноше смотрело черное отверстие револьверного дула, приставленного так близко, что можно разглядеть нарезные, спиральные желобки.

— Нам надо поговорить.