Матабар III

Глава 74

Редкие автомобили, следовавшие рядом с черными громадами второй канцелярии, резко отпрыгивали в сторону. Напоминали испуганных овечек, слишком близко подошедших к бродившим у края луга, с первого взгляда неприметным, пастушьим псам, готовым немедленно вцепиться в горло любому, кто посягнет на спокойствие стада.

И даже пузатые трамваи, искрящие стальными колесами на железных путях, проложенных в брусчатке Ньювского проспекта, словно старались скрыться из отсветов желтых фар, рассекавших мрак.

Немногочисленные пешеходы, бредущие в столь поздний час по тротуарам, и вовсе — поспешно отворачивались, скрывая лица и стараясь сделать вид, что, либо их самих здесь не существует, либо по дороге вовсе не мчат дознаватели и оперативники Черного Дома.

Кстати, о позднем часе.

— Милар.

— М? — прогудел капитан, держащий руль одной лишь правой рукой. Левую он упер в край двери и, как и всегда — курил и стряхивал пепел в приоткрытое окно, впуская в салон мерзлый, влажный ветер.

— А с чего вы взяли, что министр… — Ардан отодвинул край трескающегося пальто и посмотрел на циферблат часов. Благо те, когда-то давно в детстве подаренные ему отцом (Арди носил их столько, сколько себя помнил) не пропускали влагу. — … будет на службе в половину четвертого утра?

— Потому что его на неё вызовут.

— Министра?

— Ну да, — как нечто само собой разумеющееся, подтвердил Милар.

Ардан замолчал и больше, до самого конца путешествия, не проронил ни слова. Ночь расцветала юными огнями молодой весны, а звезды подмигивали, выныривая из-за мокрых, темных туч.

Вскоре они, свернув с широченного Ньювского проспекта и проскользя по нескольким примыкающим улицам, остановились около массивного здания. Далеко не такого внушительного и тяжелого, как Черный Дом и не столь пышного, и помпезного, как Парламент. И все же, в торце улицы, за высокой кованной оградой, прикрывая собой сквер, обнаружилось весьма примечательное строение.

Достаточной ширины, чтобы вместить в себя несколько малых корпусов Университета; по фасаду украшенное колоннами, стилизованными под античность, а антаблемент с массивными колоннадами и вовсе в чем-то напоминал храмы Старых Богов (тех, кому люди поклонялись до распространения религии Светлоликого) во всяком случае скульптурные акротерии, изображавшие мифических зверей — клыкастых псов Бога Войны, выглядели весьма… своеобразно. Да и примостившиеся под длинным срезом выносной плиты модульоны, оформленные в виде мечей, тоже казались посланием из далекого прошлого.

К главному входу вела широкая лестница, постепенно принимавшая облик то ли стереобата, то ли стилобата — настолько хорошо Ардан уже не помнил уроки Истории, касавшиеся архитектуры.

Но до неё посетителю пришлось бы миновать вполне себе тривиальную деревянную будку, примостившуюся около въезда к воротам. Опущенный шлагбаум и троица красноречивых стражей с винтовками за спинами вполне себе непрозрачно намекали, что просто так посетить Главное Управление Корпуса Стражей дано далеко не всем.

Вот только подобные нюансы нисколько не заботили Плащей. Их автомобили вытянулись вереницей и спокойно покатились по пустынной улице. Милар с Арданом ехали третьими номерами.

Стражи, несшие скорее формальный, чем действительно имеющий смысл дозор, переглянулись. Один из них что-то сказал другому и тот, отсалютовав (в качестве воинского салюта в Империи поднимали правый локоть в линию с плечом и прижимали кулак той же правой руки к груди — тоже исторический элемент. Из уроков истории Ардан знал, что жрецы Бога Войны утверждали, что именно направо от сердца отходит жила, которая наполняет кровь честью и отвагой. Такое вот поверье, переросшее в традицию) перекинул винтовку так, чтобы та не билась о ноги и побежал в сторону управления.

Из будки высунулся молодой страж, а второй встал прямо по центру шлагбаума и выставил перед собой ладонь в запрещающем жесте.

Первое авто Плащей, доехав до отмеченной на асфальте линии, спокойно остановилось. А следом за ним и остальные тоже. Какое-то время улица куталась в тишину, и даже капли, шаркающие по крыше, казалось, замедлили свой неустанный шаг.

Стражи снова переглянулись и тот, что стоял у шлагбаума, подошел к первой машине. Он наклонился к водительскому окну и, дождавшись, когда то опустится, резко побледнел. Из-за дождя и темноты, да еще и стоявшей впереди второй машины, Ардан не смог различить, что именно стражу протянули из салона.

Но, чтобы это ни было, подобного оказалось достаточно. Молодой страж с погонами капрала (самого младшего, после рядового, звания), вытянулся по струнке и побледнел так, будто с самой смертью свиделся.

Щелкнув каблуками, он вытянул локоть, прижал кулак к груди, да так и застыл. Второй — тот, что сидел в будке, чеканя шаг, выставляя вперед мысок блестящего гуталином, кирзового сапога, будто на параде отшагал к шлагбауму и отвязал от крюка веревку, позволяя противовесу поднять деревянное препятствие в небо.

Автомобили вновь, спокойно и, в чем-то даже небрежно, если данное слово применимо к бездушному механизму, поехали дальше. Когда Милар поровнялся со все еще застывшем в салюте капралом, Ардан заглянул тому в глаза и увидел там лишь одно.

Всеобъемлющий, поглощающий разум и сжирающий сердце, отрывающий плоть от духа и заставлявший в трубочку сворачиваться живот — страх. Ужас, пришедший из тех времен, когда люди, сбиваясь в стаи, жили в пещерах и охотились при помощи заостренных деревянных палок.

Арди стало немного не по себе, но времени поразмыслить о произошедшем не оставалось.

Автомобили замерли прямо около самой лестницы, напрочь игнорируя тот факт, что в сторону шло ответвление подъездной дороги, ведущей в сквер, где, как раз-таки, и располагалась служебная парковка.

Встав наискосок, широким клином, Плащи едва ли не синхронно заглушили двигатели и, так же синхронно, открыли двери. Ардан, выйдя под холодные струи дождя, сразу же обнаружил ответ на свой предыдущий вопрос — чего именно так испугался молодой страж.

Из головной машины вышли двое. Первый — среднего роста мужчина. С трепыхающимся на ветру пустым левым рукавом, в правой он держал посох из черной стали с посеребренными печатями и навершием в виде барсучьего хвоста, обвившего, без малого, розовый накопитель. Плаща, как части регалий, маг не носил. Только зимнее, черное, кожаное пальто-дубленку, подбитое мехом. Как, собственно, и все прочие работники второй канцелярии. Но на плечах у него покоились характерные погоны со звездами. Три раза по шесть лучей, а под конец — семь и четыре луча соответственно.

Ардан слышал про этого человека от Милара.

Мшистый.

И все. Только фамилия.

Ни имени, ни звания, ни должности. Ничего, кроме слухов о кровожадности, безудержном стремлении лезть в самое полымя, а еще тот факт, что Мшистый, по собственному желанию, почти полтора года не покидал Мертвых Земель на границе с Теократией Энарио.

Туда, периодически, отправляли экспедиции, но не дольше, чем на месяц. И, кажется, именно там Мшистый и потерял левую руку.

Рядом с ним, с водительского сидения, надевая шляпу, выбрался под свет Лей-фонарей человек, которого Ардан прежде уже видел. Дважды. Сухой, поджарый мужчина, волосы которого, перед тем как скрыться за небольшой, фетровой шляпой, сверкнули проседью.

Полковник.

Имени и фамилии Ардан не знал. Да его, впрочем, и не сильно интересовало.

Из второго автомобиля выбрались Урский с Эрнсоном и, подмигнув Арди, отошли в сторону. Следом за ними вышли две женщины, коих Ардан прежде не встречал.

Последними из делегации стали четыре мужчины, следовавшие в замыкающем авто. Одетые во всю ту же черную форму, но абсолютно разного телосложения и возраста.

Полковник с Мшистым, постояв немного, начали подниматься по лестнице. И, в то же мгновение, на ступени из высоких, массивных дверей, украшенных гербом Империи, выбежало полтора десятка стражей. С примкнутыми штыками, они мгновенно вскинули винтовки на плечи.

— Стоять! — рявкнул, видимо, их начальник. Пузатый мужчина в звании сержанта. — Кто вы и что…

Он не договорил. Смазал взглядом по фигуре Мшистого, затем посмотрел на Полковника, спокойно держащего руки в карманах, и едва было не сел там, где стоял.

— В-в-в… — сержант сглотнул. — В-в-в-в-в… — он сглотнул еще раз. — В-в-в-в…

Страж так и не смог выговорить то, что собирался сказать. Заикаясь, трясся подобно последней капле размокшей сосульки, стремящейся свалиться вниз. Бледнее платка, которым судорожно обмакивал взмокшее, вовсе не из-за дождя, лицо.

А Полковник с Мшистым уже прошли сквозь толпу оловянных стражей, замерших в изначальных позах. Те не сводили прицелов с… пустоты и, кажется, старались не дышать, пока люди в черных кожаных пальто не прошли мимо них.

Один лишь Ардан как-то выбивался из общего антуража, но на него никто не обратил внимания, что происходило не так уж и часто.

Внутри здание ничем не отличалось от любого иного служебного учреждения Империи. Массивный холл, на стенах которого местами блестел выложенный мозаикой герб. По правую руку небольшая сторожка с застывшим внутри дежурным. Слева гардероб, а затем разделявшийся на два рукава коридор.

Все выкрашено светлыми тонами, с потолка свисали Лей-люстры, а пол укрылся коврами, призванными спасти светлый паркет от принесенной на ботинках слякоти. Сухо в столице бывало не так уж и часто.

Дежурный, как и прочие стражи, оказавшиеся в этот момент в холле, замерли. Застыв, подобно каменным изваяниям, они смотрели на делегацию Плащей и точно так же, как их соратники, не дышали и не двигались.

Полковник же, слегка вразвалочку, свернул налево и отправился по коридору, утягивая следом за собой и своих подчиненных.

Они миновали несколько служебных помещений, затем поднялись по лестнице и, наконец, очутились на третьем этаже, где, как и в самом Черном Доме, в самом конце крыла обнаружился кабинет с табличкой « Министр Внутренних Дел, Генерал-Лорд Даниил Норленов».

Полковник, без всякого стука, открыл дверь и вошел внутрь. Как и полагал Арди, первое помещение являлось довольно таки просторной приемной, с выставленными вдоль стен стульями. Около окна ютился, ныне пустующий, стол секретаря.

Приемная венчалась спаренными створками, которые и поспешил открыть Полковник. В итоге Плащи, друг за другом, вошли в воистину громадное помещение. Метров сто квадратных, да еще и вытянутое, оно походило на зал приемов, а не кабинет.

Здесь нашел свое пристанище и камин с тремя пухлыми диванчиками. Шкафы, заполненные вовсе не книгами, а какими-то статуэтками, шкатулками, несколькими дорогущими хьюмидорами и, разумеется, разнообразным декоративным оружием.

Золотые револьверы на бархатных подушечках; кавалерийские сабли, с рукоятями, усыпанными драгоценными камнями; несколько артефактов до Имперских времен и, кажется, даже обломки древних посохов.

По правую руку на стене, целиком состоявшей из окон, вытянулись шторы из шелка, бархата и парчи. Стены скрывались, как и в поместье Иригова, за панелями из драгоценных пород дерева, а местами на них висели картины.

Ардан сперва не понял, что в них цепляет внимание, а затем обнаружил, что те являлись сценами из прошлого, вот только лица исторически деятелей были заменены. На некоторых Арди увидел и Иригова.

И кому только подобное в голову взбредет.

— Не могу сказать, что сильно рад ночному вызову, господин Полковник, — прозвучало издалека.

У противоположной от входа стены, перед портретом Императора Павла IV, за столом сидел человек весьма странной наружности.

Плотного, но не толстого телосложения, он обладал, на удивление, ясным и чистым взглядом синих глаз. Вытянутый, крючковатый нос совсем не портил лицо, а лишь дополнял очертания массивной, четко очерченной челюсти. В красном мундире с генеральскими погонами, он держал ладони открытыми и опущенными на зеленое сукно.

Справа и слева от него стояли два офицера в звании майора. Бывалые стражи, о чем ясно сообщали их тяжелые взгляды и обветренные лица. В их кобурах покоились револьверы. Точно так же, как и еще у четверых стражей — двух майоров и полковников, сидевших за столом, перпендикулярно приставленным к министерскому.

Таким же образом столы стояли и у деканов Большого и, собственно, у Полковника в Черном Доме. Видимо — чтобы проще проводить совещания.

Только в данном случае за приставленным столом могли сидеть не восемь человек, а сразу двадцать.

— Такая у тебя работа, Даниил, — спокойно произнес Полковник и, отодвинув стул уселся за него не сбоку, а во главе второго стола. Так, чтобы смотреть министру глаза в глаза.

Ардан, невольно, проследил линию взгляда и, сам того не желая, окунулся в разум министра. Вернее — попытался окунуться. Потому как, на поверку, не обнаружил там ровным счетом ничего. Только зияющую пропасть, как в расщелинах Алькады. И лишь далекое эхо стало единственным, что уловил юноша в разуме Генерал-лорда.

Арди отшатнулся и моргнул.

— Ты чего? — шепнул Милар.

— Я… — Ардан посмотрел на этого странного человека с ясными, голубыми, но словно мертвыми глазами. — Ничего. Устал.

— Ну конечно, — явно не поверил капитан.

Арди никогда прежде не видел таких глаз. Они будто не выражали никаких эмоций. В них не читалось ни злости, ни сожаления, ни усталости, ни, тем более, сострадания. Будто стеклянные.

Ардан до предела напряг слух и прислушался к сердцу министра. Оно билось ровно и спокойно. Стучало размереннее метронома.

Стук-стук.

Стук-стук.

В то время, как у всех остальных, даже у Полковника и Мшистого, ритм пусть и немного, но сбивался. Потому что они испытывали эмоции. Контролировали их, разумеется, но все же — испытывали.

А Даниил Норленов… не испытывал вообще ничего? Но ведь такого же не бывает. Или — бывает?

— Я уже дал показания, Полковник, по поводу своей дочери и непутевого зятя, — причем, даже на словах о дочери, в глазах Даниила не промелькнуло ни малейшего отблеска. Так, будто тот говорил о совершенно постороннем ему человеке. — Мне было не известно о пристрастиях Иригова. Да и на Оксане тот женился уже после того, как стал моим заместителем. Так что…

— Вы знаете, министр, — Полковник, перебивая Генерал-лорда, перешел на официальный тон. — Меня всегда поражала эта ваша столь полезная для государства, но губительная для вашей семьи, отчужденность.

Ардан, наконец, понял, кого ему напоминал Даниил Норленов — хладнокровную ящерицу. Зверя, с которым не договориться. Зверя, что никогда не почувствует к тебе ничего, кроме безразличия, либо голода.

— Кажется, в новомодном ответвлении науки — психологии, такому взгляду на мир даже придумали название, — продолжил Полковник. — Социопатия… или психопатия. Как-то так. Увы, у меня уже совсем не та голова, что раньше, чтобы запоминать все, что я читаю.

— Я называю это прагматизмом, — холодным, ничего не выражающим тоном, парировал Даниил. — Император ценит мой подход, из года в год приносящий результаты в нашей работе. Показатели Корпуса растут, Полковник, чего, к своему прискорбию, не могу сказать о вашей… конторе.

Последнее слово Даниил произнес с легкой, шипящей издевкой. Но какой-то… мертвой, что ли.

Стражи, сидевшие за столом, усмехнулись, чем напомнили стаю Лей-волков из детства Арди. Там тоже подручные вожака ловили каждое его слово.

— И именно ваш прагматизм заставляет меня, господин министр, удивится тому, что произошло этой ночью, — развел руками Полковник, которого совсем не трогала своеобразность Норленова. — Ни для кого не секрет, что наши организации имеют… трения. Но чтобы в открытую следить за домом нашего сотрудника, да еще и пытаться задержать другого.

— Не имею знать, о чем идет речь, Полковник, — на военный манер отчеканил министр.

Ардан, обычно, мог понять, хотя бы приблизительно, говорит человек правду или нет, но здесь будто в пустой колодец заглянул.

— Майор Кри, — махнул рукой Полковник.

Вперед вышла молодая, лет двадцати двух, девушка, ехавшая с Урским и Эрнсоном. Она протянула Ардану небольшое удостоверение. Черная, кожаная обложка со стальным отливом герба Империи.

Арди уже видел такую

У Милара.

— Открой, — шепнул ему на ухо капитан.

Ардан открыл и, с удивлением, увидел свою черно-белую фотографию, явно наспех откопированную со студенческого удостоверения.

Гербовая бумага с печатями и подпись:

' Капрал Ард Эгобар, дознаватель третьего ранга Второй Канцелярии.

Служебный номер: 14\647−3'.

- Но у меня еще не закончился испытат…

Договорить Ард не успел — ему по пальцам ударил каблук Милара.

— Видите, даже удостоверение, капрал Эгобар, потерял в Ньюве, — продолжил Полковник. — За что, разумеется, будет депремирован. Проступок ужасающе скверный. Так что вычтем из зарплаты… один ксо.

— Занимательный фарс, Полковник, — все с тем же каменным выражением лица «отреагировал» министр. — Если я соберусь в театр, то навещу Бальеро… пока район, из-за вашей безалаберности, не оказался полностью разрушен. Пожалуй, мне стоит подать повторное прошение Императору, чтобы данное дело перевели в нашу юрисдикцию. Черный Дом, кажется, не справляется со своими задачами. Иначе бы Его Императорскому Величеству не пришлось откладывать запуск подземных трамвайных линий.

— И поэтому вы, министр, решили, без всякой причины и законного основания, задержать нашего сотрудника?

— Вашего сотрудника? — переспросил Генерал-лорд. — По моим сведениям в поместье моего зятя, который на тот момент находился в статусе подозреваемого , — министр сделал ударение на данном слове, попутно развязывая тесемки довольно толстой папки с материалами дела. — проникли двое. Частный сыщик Петр Огланов и студент Императорского Магического Университета — Ард Эгобар, не раз замеченный в связях с криминальной организацией Орочьи Пиджаки. И если господин Огланов и обладает полномочиями для совершения подобного акта, то студент, пусть и будущий имперский маг — никаких. Так что я имел полное право задержать его для допроса.

— Не студент, а капрал и дознаватель второй канцелярии, — поправил Полковник. — Соответствующий приказ уже как несколько месяцев заверен в секретариате Его Императорского Величества.

— Я не располагал подобной информацией.

— А вы и не должны, господин министр, — кажется, Полковник, улыбнулся — Ард не видел, тот сидел к нему спиной. — И все же, вы верно сказали — вы прагматичный человек, так что не стали бы так опрометчиво раздавать столь неуместные приказы. Да и задержание гражданского, пусть и мага не тот масштаб, чтобы оказаться на подписи у министра. Так что мне интересно получить от вас, Норленов, подробный отчет о всех ступенях, по которым приказ о задержании Ард Эгобара спустился, пока не дошел до нижнего звена.

— Я подумаю над этим, Полковник.

— Ох, простите, господин министр, — Полковник соединил пальцы домиком и закинул ногу на ногу. — Я, видимо, не верно донес свою позицию. Я вас не прошу о чем-то. Я вам приказываю. В течение следующего дня вся информация должна лежать у меня на столе.

Впервые Генерал-лорд продемонстрировал эмоции. В его глазах заплясали отсветы гнева. Но не горячего, а холоднее, чем задубевшая кожа мертвеца.

— Не забывайся, барон, — произнес тот жестким, острым тоном. — Я все еще министр и, все еще, Генерал-лорд, а не…

— И? — небрежно перебил Полковник. — Ты что, Даниил, теперь из-за этого кровью истечь не можешь?

Стражи дернулись было встать с мест, но посоху Мшистого достаточно было исторгнуть из себя пару белых искр, чтобы все тут же сели обратно на задницы.

— Если хочешь успеть поговорить с дочерью перед тем, как та встретит Вечных Ангелов, то информация будет у меня завтра к полудню, — безапелляционно заявил Полковник, но спустя несколько мгновений добавил. — Хотя, столь прагматичному человеку, как тебе, уже, наверное, нет дела до опальной дочери. Так ведь?

— Это её выбор, — прежним, мертвым тоном, ответил Даниил. — Он меня не касается, а она уже вычеркнута из семейной истории. Зачем мне тратить свое время на незнакомого и чужого мне человека, барон?

— Как я и думал, — кивнул Полковник, после чего хлопнул ладонями по подлокотникам и поднялся на ноги. Надев шляпу, он провел пальцами по полям и, развернувшись, направился к выходу, но, не сделав и пары шагов, замер. Уперев цепкий взгляд в Арда, он проскользнул им снизу вверх, после чего произнес.

— Капрал Эгобар.

Арди не сразу отреагировал — слишком уж непривычно прозвучало.

— Да, господин Полковник.

— В следующий раз, когда вас, при исполнении, попытаются задержать стражи, да и вообще — кто угодно, то не забывайте, что работник второй канцелярии имеет возможность применять меры противодействия на свое усмотрение, вплоть до летальных, так что… — Полковник обернулся в пол-оборота. — вашим сотрудникам, господин министр, сильно повезло, что ученик Гранд Магистра Аверского столь правильно и рационально оценил обстановку и не допустил лишнего кровопролития. О чем я, разумеется, непременно доложу Его Императорскому Величеству.

На словах про Гранд Магистра изрядно побледнели уже не только стражи, сидевшие за столом, но и плащи — кроме Мшистого с Миларом. Неужели даже Урский с Эрнсоном не были в курсе?

— Сколько вам угодно, Полковник, — сквозь сжатые зубы процедил министр Норленов.

— И разумеется, — Полковник словно не слышал министра. — если информация о капрале покинет пределы этого кабинета, то, увы, я буду вынужден привлечь всех присутствующих за разглашение государственной тайны.

Норленов сверкнул глазами, но внешне сохранил прежнюю невозмутимость.

— Если на этом все, Полковник, то выход вы, я уверен, найдете самостоятельно.

— Министр, — Полковник коснулся пальцами полы шляпы.

Полковник с Мшистым вышли первыми, за ними остальные Плащи и, так уж вышло, что Милар с Арданом замыкали процессию.

— С вами не прощаюсь, — донесся в спину Арду голос холоднее свиста ветра над кладбищем. — Господин капрал.

Сказанное не укрылось от слуха Полковника. Тот, повернувшись к Мшистому, медленно кивнул. Военный маг, сверкнув кривой улыбкой с несколькими платиновыми зубами, ударил посохом о пол и, в то же мгновение, шторы и шкафы министра вспыхнули ярким, алым пламенем.

— Проблемы с пожарной безопасностью тоже надо решить, Норленов, — козырнул шляпой Полковник, пока опешившие стражи не понимали, что им делать.

Плащи, будто за их спинами не занимался веселый пожар, покинули помещение, а затем спустились по лестнице и, миновав дежурного, компанию которому составили вернувшиеся с улицы стражи, вышли к автомобилям.

Полковник с Мшистым, даже не обратив внимания на Арда, сели в салон и поехали первыми. Урский с Эрнсоном, как и остальные Плащи, последовали их примеру. Один только Милар, достав сигарету, с улыбкой взглянул на дым, поднимавшийся из окон последнего этажа.

— А…

— Потушат, — отмахнулся капитан и, будто в подтверждение его слов, через пару секунд дым исчез. — В каждом управлении есть свой маг, Ард. Пусть и средненький, но есть. На всякий, так сказать, случай… Ладно, теперь уже — официальный напарник, садись.

И четверка черных автомобилей, выехав с территории главного управления корпуса стражей, поехала обратно в сторону Ньювского проспекта. На котором, уже совсем скоро, разделилась по одиночке и растворилась среди примыкающих улиц.

Ардан крутил в пальцах черное удостоверение. Прежде столь ироничные шаги судьбы он мог наблюдать лишь в историях дедушки и свитках Атта’нха.

Удивительно — девять месяцев назад он был, если не сглаживать углы, пленен сотрудниками второй канцелярии, а теперь, получается, работал вместе с ней.

Капрал.

Капрал Эгобар.

Звучало непривычно. Как новенькое пальто, которое еще не успел разносить достаточно, чтобы оно село второй кожей. Да, разумеется, после окончания Большого всем выпускникам присваивалось офицерское звание, что куда громче, чем «капрал», но…

— Милар?

— М? — куря, вопросительно промычал капитан.

— А зачем сейчас все это было?

Капитан, спокойно рассекая уже стихающий дождь, искоса глянул на Арда.

— А сам подумать, господин дознаватель третьего ранга? — голос Милара звучал не без насмешки, пусть и не обидной. — Это, кстати, самое младшее звание, если ты не знал.

Арди ненадолго задумался.

— Из-за того, что сказал Огланов? Про убийство стража, который пытался расследовать дело?

— Молодец, — подтвердил капитан. — В корпусе есть кто-то, кто играет против нас. Причем на достаточно высоком посту, чтобы дергать за ниточки.

— А Иригов…

— Иригов одна из кукол, — перебил Милар и выдохнул в окно облачко дыма. — На допросе это стало предельно ясно. Но, увы, выйти на того, кто им управлял — не получилось.

— Почему?

— Мозги расплавились.

Ардан сперва подумал, что капитан шутил, но тот выглядел предельно серьезным.

— Малефеций.

— Ага… Аверский тоже так сказал. Какое-то хитрое заклинание, которое превратило мозги Иригова в суп, стоило тому попытаться ответить на нужный вопрос.

— Интересно…

— Интересно? — вздернул бровь капитан. — Мне стоит начать переживать за сферу твоих интересов, напарник?

— Я не об этом, — Ардан достал записную книжку и, облизнув карандаш, сделал несколько записей. — Раньше ведь с ними поступали иначе.

— С кем?

— С языками, — пояснил Арди. — Помнишь, каждый раз, когда у нас появлялся шанс получить свидетеля — у них на теле взрывались печати.

Милар прищурился.

— Предположим.

— Вот, — кивнул Ардан и повернулся к окну, за которым уже стих дождь и умытая Метрополия провожала их сонливым взглядом зашторенных окон домов и пустующих витрин заведений. — Но такие печати, в теории, можно случайно обнаружить. А вот малефеций, наведенный на определенный орган, без нужного, весьма сложного Целительского заклинания, не найдешь.

— Что ты хочешь этим сказать, напарник?

Арди пожал плечами.

— Хотя, — задумался Милар, щелчком пальцев выкидывая окурок в окно. — Если так подумать, то из всех фигур, что смахнули с доски, ни одна не была достаточно публичной, так?

— В той или иной степени.

— Даже если в степени, — фыркнул капитан. — Иригов куда более видная личность. Да и частенько бывает… бывал на всякого рода мероприятиях. Но… что нам это дает, напарник?

Ардан снова пожал плечами. Они замолчали, а город за окнами постепенно просыпался. Зажигались огни, самые ранние работники выходили на улицу и сонно брели к трамваям. Автомобили выезжали на проезжую часть и, сверкая фарами, стремились, в основном, в сторону финансового центра в Новом-Городе.

В центральных районах мало тех, кто поднимается в начале пятого, чтобы встать за станок на заводе или фабрике. Но достаточно тех, кто открывает свои заведения, планируя меню или же, надев костюм, спешит к открытию биржи на последних этажах небоскреба Казначейства.

Тот поднимался над землей даже выше Большого.

— Милар?

— М? — опять промычал капитан.

— А что еще, кроме формы и питания, мне положено?

Капитан скривился, словно откусил дольку кислого лимона. Видимо до сих пор чувствовал себя немного виноватым из-за того, что не поделился важной информацией.

— Раз уж ты теперь официальный работник второй канцелярии, о чем, сам понимаешь, распространяться и бегать, на каждом углу рассказывать, не надо… Понимаешь ведь?

Ардан кивнул.

— Отлично… — Милар прокашлялся и свернул на улицу, ведущую к набережной канала Маркова. — Сильно зависит от выслуги лет и звания. Капрал и дознаватель третьего ранга это самое начало карьеры, напарник. Про налоги ты уже и сам знаешь. Кроме них — весьма неплохая медицинская страховка для тебя и ближайших родственников. Компенсация съема жилья. Там формула какая-то сложная, я не вникал в подробности, но мне капает порядка двух с половиной эксов. Оплачиваемый отпуск раз в год на восемь недель… и, слушай, Ард, честно — я так давно в этом всем варюсь, что уже не помню, как начинал. Ты лучше в отделе снабжения поинтересуйся, когда форму будешь себе заказывать. Там подробнее расскажут.

— Спасибо, — буркнул Ардан, стараясь не позволять себе считать количество упущенных эксов, которые он мог потратить… да на что угодно!

— Не серчай, — хлопнул его по плечу капитан. — Лучше это… бери свою не-интрижку и приходи к нам на ужин. У нас с женой на следующей неделе годовщина свадьбы. Пятнадцать лет уже, — Милар продемонстрировал кольцо на безымянном пальце. — Будут все свои. Урский с женой и спиногрызами, Эрнсон с невестой и Ровнева… кого-нибудь с собой прихватит. Вот, — Милар, не сводя взгляда с дороги, пошарил по карманам и протянул записку. — Адрес, день и время. Вы приходите. Будем рады.

Ардан чувствовал, что Милар говорил искренне, так что записку забрал и ответил:

— Приду.

— Вот и отлично, — явно немного расслабился капитан. — Заодно звание твое обмоем.

— Обмоем? — переспросил Ардан.

— Это значит — праздновать будем, — пояснил капитан.

Остаток пути они проделали в тишине. Милар остановился около « Брюса» и, высадив напарника, помчался обратно — домой или по своим делам, Арди не знал.

Тот, уставший и взмокший, местами продрогший, вошел в бар и, окинув уже привычно опустевший зал, поднялся по лестнице.

Около своих дверей он услышал встревоженный голос.

— Арди?

Он обернулся и увидел Тесс. Та стояла в легком, свободном платье, которое носила дома и сверкала недоделанным макияжем. Тесс всегда неброско красилась, когда работала у Окладовой, а не выступала на сцене.

Рыжие волосы, убранные под сеточку, а из квартиры тянуло ароматом наваристой, мясной каши. Кажется, из кабана. Из-за того, что в « Брюс» в данный момент никто не приходил, то Аркар разрешал брать продукты из морозильного шкафа на кухне — чтобы не пропали.

— Я…

— Замерз? — перебила девушка.

Ардан вздохнул и понурился.

— Если честно — ужасно, — признался он.

— Запасная одежда есть?

— Есть.

— Тогда бери её, полотенце и приходи ко мне, — произнесла Тесс тоном, не оставляющим пространства для спора. — Помоешься хотя бы. Завтракал?

— Нет.

— У меня каша почти готова. Будешь?

— Буду.

— Тогда жду.

Она вернулась в квартиру и закрыла за собой дверь. Арди, прекрасно понимая, что Тесс скоро на работу, негнущимися пальцами кое-как повернул ключ в замочной скважине, скинул пальто на вешалку, достал из шкафа еще даже не открытый бумажный сверток с «запасным» костюмом (что за наивность с его стороны), второй такой с мыльными принадлежностями для бани и спустился вниз.

Дверь Тесс не закрывала, так что войдя внутрь, Ардан аккуратно поставил обувь на половик и, в носках, стыдливо пряча дырку на указательном пальце, вошел в гостиную.

Девушка, в завязанном за спиной переднике, крутилась у плиты.

— Брось одежду в корзину в ванной, — не оборачиваясь, произнесла она. — Посмотрю, может смогу починить, чтобы не выбрасывать. Ну или в крайнем случае распустим на ткань.

Ардан немного засмущался.

— Тесс, мне не очень удобно, что ты будешь тратить свое время, чтобы…

Девушка повернулась и сверкнула на него глазами. Ардан смиренно поднял открытые ладони и, развернувшись, направился в ванную комнату.

Закрыв за собой дверь, он разделся и, забравшись в чугунную «лодочку» повернул кран горячей воды, едва не ошпарив себя кипятком.

Настроив, наконец (спасибо неделям, проведенным в особняке Анорской) воду до состояния, когда та не превратила бы его в хорошо проваренный кусок мяса, Ардан, вооружившись мочалкой, принялся смывать с себя грязь, пот и весь прошедший, далеко не спокойный день.

Закончив с водными процедурами, он, как и велела Тесс, аккуратно сложил вещи и убрал те в корзину, стараясь не заглядывать внутрь — там ведь лежали вещи девушки, включая её нижнее белье.

Пригладив волосы, Ардан вышел в гостиную. Там Тесс уже поставила на стол две тарелки, заполненные кашей и жестяной чайник с простыми, граненными стаканами. Запахло ароматным какао.

Она сняла передник и повесила на крючок, прикрепленный к двери, ведущей на кухню.

— Садись, пока не остыло, — поторопила она.

— Спасибо, — кивнул Арди и, опустившись напротив, по привычке, перед тем как взять ложку, размял пальцы.

Тесс, аккуратно дуя на ложку, мило придерживая волосы, сидела в полоборота и ела кашу, попутно смотря на бумаги, лежавшие на краю стола.

Что-то связанное с выкройкой и лекалами. Матушка Ардана тоже всегда возилась с подобными, порой показывая сыну. Они теперь чем-то напоминали ему печати. Забавно.

— Ты чего?

— А? — Арди отвлекся от своих мыслей.

— Чего так пристально смотришь на меня? — она чуть вздернула маленький, курносый нос и сверкнула яркими, зелеными глазами.

— Любуюсь, — признался Ардан. — Ты красивая. Как снежинка. Помнишь?

Щеки Тесс тронул маленький румянец, и она молча вернулась к трапезе.

— Пойдем послезавтра на свидание? — предложил Ардан.

— А как же твои исследования?

— Выбирая между тобой и Звездной магией у последней нет ни единого шанса, — без тени иронии в голосе ответил Арди. — Как и у чего-либо еще.

На этот раз румянец вспыхнул куда ярче, почти целиком залив собой щеки.

— Тебя точно звери воспитывали, Арди-волшебник? — с придыханием спросила Тесс.

— Ты о чем?

Она не ответила.

— Хорошо, пойдем. Ты до скольки на учебе?

— До пяти часов вечера.

— Заберешь меня от ателье?

— Заберу.

— А куда пойдем?

Ардан чуть улыбнулся.

— Неподалеку от дома Бориса с Еленой открылась новое кафе мороженое. Говорят, что там можно выбрать из семидесяти шести вкусов.

Тесс едва заметно дернула бровями.

— Семьдесят шесть… за год все не попробуешь.

Они замолчали ненадолго. Ардан ел кашу, вкуснее которой, наверное, еще никогда не пробовал. Ел и смотрел на девушку, красивее которой, наверное, и не рождалось на свете. Теплую и мягкую. Как пламя в костре в темной, холодной ночи.

— Тебя на работу приняли? — неожиданно спросила Тесс, кивая на… черное удостоверение, которое Арди, забывшись, положил сверху на гримуар.

— Тесс, я…

— Когда я согласилась быть вместе с тобой, Арди-волшебник, я понимала, что, будет как и у мамы с папой.

У Ардана сердце пробежалось по всему телу, навестив и пятки и кончики отросших волос.

— А мы… мы вместе? — спросил он с легкой опаской.

— А ты… хочешь как-то иначе? — с той же опаской, вернула вопрос Тесс.

— Нет.

— Значит — вместе, — вновь заливаясь румянцем, Тесс спрятала взгляд в ложке каши.

Ардан сглотнул и отпил немного сладкого какао. Значит, все же, они вместе… а это, собственно, как? О Спящие Духи, он ведь совсем не знал, что значит — быть вместе с кем-то, кто не относился к его семье!

— Можно посмотреть?

— М-м-можно, — заикаясь, чувствуя, как ему не хватает воздуха, ответил Ардан.

Тесс вытерла руки о салфетку и аккуратно развернула удостоверение.

— Капрал Эгобар, — прочитала она ровной интонацией. — Звучит очень впечатляюще…

— Пойдешь со мной на следующей неделе к моему напарнику на празднование годовщины? — протараторил Ардан, словно боялся, что если не произнесет все за секунду, то и вовсе не скажет и слова.

Тесс снова подняла на него взгляд изумрудных глаз. На этот раз в них заискрилась веселая смешинка.

— Нет.

— Хорошо, — поник Ардан.

Да, глупо было полагать, что такая девушка, как Тесс, согласиться тратить вечер в компании дознавателей и работников второй канцелярии.

— Ты не дослушал, Арди-волшебник, — она допила какао и поднялась на ноги. — Я не пойду с тобой к твоим коллегам, пока ты выглядишь, как дворовый кот. После мороженого я тебя подстригу. Тогда — пойдем.

— А…

— Вот и отлично, — она наклонилась, мазнула своими сладкими, жаркими губами по его и, оставив на столе что-то блестящее, направилась на выход. — Я уже опаздываю совсем, так что будешь выходить — закрой за собой, пожалуйста.

Ардан посмотрел на блестяшку. На скатерти, рядом с посудой, лежал ключ. Ключ от квартиры Тесс.

— До вечера, Арди-волшебник, — донеслось из прихожей и Тесс, оставив ошарашенного Ардана сидеть за столом, закрыла за собой дверь.

— Цок-цок, — защелкали каблуки по лестнице с такой скоростью, будто девушка не спускалась, а сбегала вниз.

Наверное, действительно — опаздывала.

Ардан провел пальцами по губам, посмотрел на ключ и повернулся к окну, за которым все еще нежилась в сумраке сонная Метрополия.

— И что мне теперь делать?