Матабар III

Глава 82

Маленький охотник лежал на плотном, буром меху своего старшего друга. Гута, посапывая, пыхтел и его черные губы забавно топорщились каждый раз, когда медведь выдыхал теплый воздух. Арди прижимался к Гуте спиной. Левая нижняя (в отличии от других зверей, у него не имелось передних и задних лапы, а лишь нижние и верхние) лапа маленького охотника лежала на Шали. Рысь свернулась калачиком и устроилась рядом с лапами медведя. Скасти, принявший форму совсем уж малыша-бельчонка, свил себе гнездо на голове Арди.

Эргар, порой постукивая хвостом, ловил последние лучики уходящего на отдых солнца. Барс распластался на громадном валуне и, положив голову на лапы, делал вид, что спит. Но Арди знал, что учитель внимательно следит за обстановкой. Никто не смог бы скрыться от нюха и взгляда Грозы Горных Пиков.

Все вместе, они отдыхали у подножия склона, где густой лес сменялся тонким, низкорослым пролеском. Колючая трава и пушистый мох уступали место острым, мелким камешкам. А выше, где-то там, среди облаков, терялись Алькадские пики. Молчаливые и суровые… пока не узнаешь их поближе. Маленький охотник узнал. И теперь видел среди темных скал, заснеженных вершин, глубоких расщелин, водопадов и быстрых рек не пустые, безжизненные дали, а нечто столь же драгоценное и радостное, как и внизу — в лесных разливах.

Дул ветер. Он гнал уже сереющие и сыреющие облака откуда-то с запада. Оттуда, где, в бесконечной дали, заканчивались Алькадские волны.

— А почему волны? — спросил маленький охотник.

Их же, все-таки, на поляне отдыхало шестеро. Рядом с Арди на пне, выросшем из земли после короткой просьбы, сидела волчица. В облике, одновременно похожим на тот, в котором ходили звери и на тот, что маленький охотник видел в собственном отражении на воде.

В руках она держала одну из книг, а рядом, к пню, приставила посох, украшенный переплетением множества рун и, даже, картин. Те чем-то напоминали своих сестер из пещер Горы Памяти.

— Потому что, маленький друг, порой я забываю, что вижу перед собой горы, — ответила волчица. Она закрыла книгу, спустилась с пня, тут же втянувшегося в землю, и, подойдя к Арди, уселась рядом. Точно так же оперлась на Гуту и потерлась, поудобнее устраиваясь в медвежьем меху. — Иногда мне кажется, что я вижу волны. Медленные и грузные. Они накатываются друг на друга и растут.

Маленький охотник снова обернулся к скалам.

— Но они совсем не двигаются, — недовольным тоном, заметил он.

— Для тебя, маленький друг, — странным голосом, немного печальным, произнесла Атта’нха. — Для тебя они неподвижны, а для меня лишь медлительны.

— Медлительны? Как старые охотники?

— Даже медленнее, — Атта’нха обнажила клыки в доброй улыбке. — Совсем неспешные. Как усталые утки.

— Такие? Вперевалочку? — и Арди попытался изобразить выбившуюся из сил утку, нелепо шлепающую ластами по берегу озера.

Атта’нха засмеялась и прижала маленького охотника к себе. Так они и сидели. Греясь в меху Гуты, слушая его низкое, гулкое дыхание. Нежились в лучах солнца, вдыхали ароматы утомленного весной и летом леса и вглядывались в опускающееся все ниже, и ниже, и ниже — небо.

— В следующем цикле я уже стану взрослым охотником, — прошептал юный охотник.

Он разглядывал свою лапу. Она стала куда больше и сильнее, чем когда он впервые отправился по горным тропам.

Дыхание Гуты на мгновение сбилось, Шали дернула хвостом, Скасти зашевелился на голове, а Эргар, прежде иногда стучавший по своему валуну, напротив — застыл неподвижнее того камня, на котором лежал.

— Так и есть, — отчего-то печально, подтвердила Атта’нха. — Ты дочитал свитки, что я дала тебе в прошлом танце духов Дня и Ночи?

Маленький охотник кивнул.

— Я прочитал про имена пламенных гор, — он начал перечислять все, что вычитал в свитке. — И про имена дождей, ветров. Камней, укрытых мхом, плесневелых грибов, листьев крапивы, ветвей дубов и елей, про кедры и малину. Про болота, маленькие реки, лужи, капли росы и все остальное, о чем рассказывалось в твоих свитках.

По мере перечисления Атта’нха, отчего-то, вовсе не радовалось, а наоборот — немного хмурилась.

— Как часто ты пытаешься их услышать? — с осторожность спросила она.

Арди пожал плечами. Он и сам не помнил, откуда знал этот жест. Его не понимали остальные звери. А сам маленький охотник, почему-то, осознавал, что тот означает « незнание».

— Когда мне скучно, — ответил он честно. — Когда нечем заняться. Или если мне покажется, что я услышал в их шепоте особенно интересную историю.

Атта’нха обвела взглядом остальных зверей, но те сохранили неподвижность. Словно… она проверяла, говорит ли Арди правду? Да быть не может. Маленькому охотнику просто показалось.

Он ведь не врал. Эргар наставлял, что охотник, говоря со своими близкими, со своей стаей, не должен врать. Это шло вразрез с законами охоты… пусть Скасти и научил своего друга, как лгать, не говоря при этом ничего, кроме правды.

— Это хорошо.

— Да? Почему?

— Потому что гоняться за именами, маленький друг, не очень… правильно, — волчица явно старательно подбирала слова.

— Из-за чего?

Атта’нха ответила не сразу. Она какое-то время вглядывалась в облака, но взгляд её устремлялся даже выше. Туда, где в царстве Духа Ночи сияли искры ушедших тропами Спящих Духов.

Маленькому охотнику казалось, что он уже прежде видел подобный взгляд. Когда-то. У кого-то. И…

Мысли завтрашнего дня.

— Имена дают силу, Говорящий, — строго, совсем не так, как еще несколько мгновений назад, произнесла Атта’нха. — А большая сила очень тяжела для сердца. Она может побудить Эан’Хане сойти на ложные тропы.

— Я помню, что ты запретила мне изучать темные имена, — съежился Арди, вспоминая тот единственной раз, когда Атта’нха разозлилась.

— Я не запрещаю, Говорящий, лишь предостерегаю, — исправила волчица. — Твоя жизнь, твой путь — они принадлежат лишь тебе. Как и твои поступки. Как и их последствия.

— Тогда я не понимаю, — насупился Арди.

— Темные имена могут извратить суть Эан’Хане. Озлобить его. Напитать тьмой даже самые светлые порывы. Но… тоже самое способна сделать и большая сила.

— А в чем, тогда, разница?

Атта’нха промолчала, а затем снова улыбнулась. Даже печальней, чем прежде.

— Для меня то, что ты именуешь горами, лишь очень медленные волны, Говорящий, но даже мне неведомы ответы на твои вопросы. Я лишь ведьма Льдов и Снегов, Зимняя Княжна, дочь Королевы. Не менее, но и не более. Я не ведаю той мудрости, что помогла бы мне объяснить разницу.

Арди поднял взгляд наверх, где в его волосах валялся Скасти. Тот делал вид, что спал и слишком уж наиграно похрапывал. Сперва бельчонок демонстративно игнорировал друзей, но вскоре сдался.

— Когда ты, Арди, злишься и хочешь навредить кому-то…

— Это было лишь раз! — возмутился маленький охотник, перебивая Скасти. — И та росомаха сама виновата! Она не давала зайчику выбраться из кустарника!

— И ты пересек её тропы охоты, Говорящий, — не стал отрицать бельчонок. — Потому что ты счел это правильным. Ты спас зайчонка, отогнал росомаху. Но… она осталась голодной. Ты лишил её добычи.

— Так было правильно!

— А кто тебе сказал, что так было правильно?

Арди уже открыл было рот, но тут же закрыл.

Никто ему не сказал. Законы охоты молчали.

— Я… я сам так решил.

— И ты позвал кустарник по имени, — вновь заговорила Атта’нха. — и тот откликнулся и отхлестал росомаху. А теперь представь, Говорящий, что ты знаешь куда больше имен. Одно могучее, истинное, что позволяет тебе разговаривать, как я говорю со Льдами и Снегами. Но помимо него еще много имен поменьше. Не настоящих. Лишь их осколки. Как часто твое сердце начнет звать тебя воспользоваться их силой, чтобы изменить мир вокруг себя под стать твоим видениям о нем?

Маленький охотник снова промолчал. Он не знал, что ему сказать.

— Нельзя совершить добро, Арди, не причинив зла, — тихо, едва слышно, так, чтобы услышал только один лишь маленький охотник, прошептал на ухо Скасти. — И чем большее добро ты захочешь совершить, тем больше принесешь зла.

— Но зачем тогда вообще учить слова? — растеряно всплеснул лапами Арди.

— Потому что, — Атта’нха взъерошила его шерсть. — все охотники учатся как бегать, как кусать, как охотиться, как сражаться на тропах охоты. Это их право по рождению. Но никто не знает, кто из них, в будущем, собьется с пути и нарушит законы охоты.

— А…

— А твое право, по праву рождения, — перебила его волчица. — уметь Говорить, а значит ты должен быть обучен всему, чему тебя можно научить. Таков путь.

Арди слушал, думал, но… ничего не понимал. Он никак не мог разобраться в том, что ему пытались сказать Скасти и Атта’нха. И потому, как это порой случалось, решил перевести тему.

— А почему в твоей библиотеке, Атта’нха, нет ни одной книги, свитка, скрижали или таблички, которую написала бы ты?

Волчица снова замолчала. Совсем ненадолго.

— Однажды, не так давно, один Говорящий задал мне тот же вопрос, маленький друг.

— И что ты ему ответила?

— Что никогда не задумывалась о том, что хотела бы что-то написать, — и прежде, чем Арди успел что-либо произнести, Атта’нха продолжила рассказ. — Тогда этот другой маленький Говорящий попросил меня написать ему книгу.

— О чем?

— О-о-о, — протянула волчица, погружаясь в воспоминания. — Он очень любил сказки и мифы. Мог напролет, целыми путями Духа Дня и Ночи, слушать их и читать. А затем рассказывать. Да, он любил рассказывать нам сказки.

Его друзья снова немного притихли.

— Так что он попросил меня книгу о сказках и мифах моего племени.

— Племени… истории стаи Фае?

Атта’нха кивнула.

— И я написала ему о них. Про рыцаря Маренира, изгнанного из Града на Холме. Про Озера Плача и Смеха, где в одном душа погружается в почти невыносимые муки, что будут длиться сто лет и один день, а в другом коснется безмерной радости, но столь же мимолетной, как блеск солнечного блика на утренней росинке.

— А почему так коротко?

— Потому что радость, маленький друг, длящаяся дольше мгновения тут же становится незаметнее тени и душа уже не отличит её от привычного пути.

— Ну ладно… А что еще?

— Все, что я могла вспомнить… Про то, как кузнец выковал из непроглядной тьмы подкову, позволяющую коням скакать по ночному небу. А из света звезды выточил фигурку, вечно сияющую неугасающим пламенем, — Атта’нха перечисляла истории, которые казались Арди сущими выдумками. Но такими, наверное, они и должны быть. — Я поведала ему легенды о бардах, певших так, что слепые могли увидеть окружавшие их просторы. О художниках, пишущих картины, дающие глухим возможность услышать песни праздничных танцев. Истории о малых духах, путешествующих по невидимым, даже для Фае, тропам. Как появлялись Эан’Хане, умеющие с ними говорить, знающие, как с их помощью призвать столь могучие силы, что даже драконы не устояли бы, но от того — никогда их не звавшие.

— Драконы? А они действительно существуют?

— Разумеется, маленький друг, — Атта’нха положила подбородок ему на голову. Сразу стало очень тепло. — Драконы первые, кого Спящие Духи слепили из крови этого мира. И они единственные, кто видел, как Духи засыпали.

— А зачем Духи их создали?

— Чтобы те оберегали нас. Всех прочих обитателей видимого и невидимого.

— Оберегали? От кого?

— Никто не знает, маленький друг. Но… — Атта’нха вздохнула и прижала его еще крепче. — порой мне кажется, что от нас самих.

— То есть эта книга — сборник рассказов Фае?

Арди кивнул.

— Тех Фае, которые исчезли после окончания Войны Рождения Империи?

Арди кивнул второй раз.

— И ты не можешь мне рассказать, кто это такой — Атта’нха и почему его книга хранилась в банке в анонимной ячейке, имя владельца которой не смогла выяснить даже вторая канцелярия.

Арди пожал плечами.

— Проклятье, напарник, может ты уже начнешь говорить? — Милар закрыл окно автомобиля.

Они ехали в сторону Нового Города и вокруг, постепенно, небо начали пронзать громады небоскребов, а улицы расширились настолько, что автомобили мчались по восемь, а то и десять рядов, не считая трамваи.

Да и широченные тротуары вмещали в себя толпы прохожих. Как людей, так и редких Первородных. Особенно выделялись, как и всегда, орки. На фоне людей они напоминали те самые небоскребы, возвышавшиеся над низкими силуэтами Центральных районов.

С момента празднования годовщины свадьбы четы Пневых миновало уже четыре дня и пришел срок поездки в главный офис « Бри-и-Мэн». Ну или здание… компания занимала целый небоскреб. От первого и до тридцать восьмого этажа.

— Ладно, — поднял ладонь Милар. — Давай поменяем тактику. Я буду просто рассуждать вслух, а ты кашляни если я не прав.

Ардан не нарушил молчания.

— В архиве конторы хранятся записи о том, что стаи матабар имели в своем числе Слышащих. Говорящих, не владеющих этой вашей особой магией, — Милар остановился на светофоре, а вместе с ним — еще пару десятков автомобилей. Зрелище довольно-таки удивительное и резко отличающееся от центра города. Да и ехали они не по брусчатке, а по новенькому, зернистому асфальту. — А где есть одни, там должны быть и другие. Значит Говорящие у вас тоже имелись. Только, почему-то, исчезали. И появлялись, судя по сведениям конторы, лишь иногда. Как, к примеру, твой прадед.

Арди разглядывал вечерний пейзаж Нового Города. Тот сиял даже ярче Бальеро. Просто потому, что свет лился буквально отовсюду, в том числе и сверху.

— Получается кто-то вас обучал. Старшие матабар? Вариант. Фае? Тоже вариант. А ты говоришь, что этот Атта’нха — Фае.

Арди хотел поправить « она, а не он», но вовремя поймал себя за язык. Не то, чтобы он не доверял Милару, да и Атта’нха никогда не просила хранить о себе тайну, просто… юноше казалось, что так будет правильней. Почему? Мысли завтрашнего дня.

— А ты у нас, кстати, Говорящий. Причем обученный… значит тебя кто-то натаскивал. Матабар сразу вычеркиваем. Прадед? Мало вероятно… — капитан медленно повернулся к напарнику, а затем так же медленно обратно на дорогу. — Вечные Ангелы… парень. Тебя обучал один из Фае…

Ардан, тихонько, незаметно, положил ладонь на посох. Точно так же, как и Милар, тихонько и незаметно, держа правую руку на руле, левой расстегнул кобуру.

Так они и ехали какое-то время. О чем думал Милар — Арди не знал. А сам он… не думал ни о чем. Просто любовался городом, тянущимся за окном бесконечными световыми столпами, бросающими вызов небу.

— Я знаю, что ты держишь посох, — проскрипел Милар.

— А ты револьвер, — не остался в долгу Ардан.

Они снова замолчали.

— Проклятье, господин маг… ты мне не доверяешь?

— А ты мне?

— Тебе честно?

— Вполне.

Милар застыл на секунду. Не сводил взгляда с дороги, но Арди уже достаточно видел капитана в деле, чтобы понять — тот в любой момент мог выхватить револьвер из кобуры и…

Капитан медленно, показательно, защелкнул хлястик на кобуре и положил вторую ладонь на руль. Ардан убрал свою от посоха.

— Ты правнук Арора Эгобара, Ард, — сухим, ровным тоном произнес Милар. — Бажен регулярно сообщает о твоих успехах в Большом. Да и в деле ты показываешь себя с самых лучших сторон. Пройдет несколько лет. Может три, может пять, может все десять, но, однажды, ты станешь опасным. Возможно опаснее Аверского или Мшистого. А может и их обоих, вместе взятых. Я это точно знаю.

Ардан снова промолчал.

— А еще у тебя доброе сердце. А вкупе с романтичной юностью и громадной силой… не знаю, господин маг. Иногда мне кажется, что Йонатан прав и тебя стоило пристрелить еще там, в прериях.

Арди кивнул.

— Спасибо за честность. Я примерно так и…

— А порой, — перебил Милар. — когда я вижу, как ты смотришь на детей и Тесс. Когда ты смеешься и стесняешься. Сидишь, как дурачок, молча за столом с, как у побитого щенка, мокрыми глазами мне кажется, что Йонатан просто сошел сума. Как и я. Как и все мы в этом сраном городе… Доверяю ли я тебе? Не больше, чем взведенному револьверу в руках безумца.

— Тогда почему…

— Есть старая присказка, — снова перебил капитан. — что врачи в психушке единственные, по мнению тамошних обитателей, кто сошел с ума. А сами сумасшедшие — вполне себе здоровые, разумные ребята… так что, наверное, я просто хочу верить, что это мы — Йонатан, Полковник, Аверский, да простит меня Светлоликий — сам Император и все остальные — безумцы. А такие парни как ты, как Петр Огланов, как тот страж, отказавшийся замять дело о пропаже детей — вы нормальные… настолько, насколько вообще можно быть нормальным.

Ардан отвернулся от города и посмотрел на лицо Милара. Верного мужа. Заботливого отца. Человека, готового с револьвером и обнаженной саблей ворваться в дом, заполненный демонами, а затем сразиться с демонологом, не зная о магии ровным счетом ничего.

Он чем-то напоминал Эргара и остальных барсов со снежных троп. Милар боялся. Но у страха не оставалось ни единого шанса в борьбе с волей капитана второй канцелярии.

— Атта’нха не он, а она, — Ардан отвернулся обратно к городу. — Она мой наставник. Эан’Хане. Ведьма Льдов и Снегов.

Милар выругался. Затем еще. А после несколько раз с силой ударил ладонью по рулю.

— Срань, Ард! — прорычал он. — Демонологи, химеры, вампиры и оборотни, а теперь еще и Фае⁈ Мы что, в какой-то дурацкой кабацкой сказке? Да я половину этих слов с детства не слышал!

Милар процедил несколько проклятий, после чего откинулся на спинку кресла и пригладил растрепанные волосы.

— Полегчало, — выдохнул он и вернул себе прежнее, спокойное расположение духа. — Не беспокойся, господин маг. Эти слова не уйдут дальше моих ушей. Я никому не расскажу то, что ты мне сейчас сказал.

— Почему?

Милар недовольно цокнул.

— Для начала, напарник, — капитан специально сделал ударение на последнем слове. — мне неприятно, что ты ставишь под сомнение мою профессиональную этику. Мы, — Милар помахал между ними указательным пальцем. — Напарники. Я прикрываю твою спину. Ты мою. Что за моральным ублюдком я был бы, если бы делился твоими секретами направо и налево? Ну а еще… мы ведь под грифом секретности. Оштрафуют ведь. А мне летний гардероб детям скоро приобретать. Растут, заразы.

Ардан не знал, шутит капитан Пнев или нет. Как конкретно сейчас, так и вообще — в целом. У Милара был странный, сложный характер. Но, наверное, только такие и могут столько лет служить следователями и дознавателями.

— Спасибо.

— Не-е-е, так легко не отделаешься, господин маг, — присвистнул капитан, сворачивая с проспекта на примыкающую улицу. В качестве ориентира Арди выбрал на данном перекрестке памятник, стоящий в центре кругового движения. Бронзовая скульптура, посвященная Императрице и её военно начальникам, сразившимся с Тайей и теми, кто поддерживал тайцев. — Будешь мне должен.

— Я…

— Когда мы распутаем этот сраный змеиный клубок, то накидаемся.

— Накидаемся?

— Напьемся, — пояснил Милар. — Завалимся… да хоть в тот же « Брюс». Ты, я, Урский, Эрнсон, Ровнева… все вместе. И накидаемся так, что будем визжать, как поросята. А на утро нам всем станет очень стыдно и больно.

— Больно?

Милар посмотрел на него с сомнением, а затем спохватился.

— Проклятье, господин маг. Ты ведь даже не знаешь, что такое похмелье.

— В теории.

— В теории… в теории и я знаю, кто такие Фае… слушай, а мы не можем заявиться к этой твоей наставнице и спросить, что к чему?

— Нет.

— Так и думал, — спокойно отреагировал Милар.

А вот Арди немного удивился.

— Даже не спросишь почему?

— А есть смысл? — пожал плечами капитан.

— Нет.

— Так и думал, — повторил он.

Какое-то время они ехали молча. Новый Город, по размерам, мог вместить в себя пять, а то и шесть Старых Городов. В конечном счете, в столице Галеса, на пике могущества царства, проживало меньше миллиона человек. Никак не двадцать, как сейчас в Метрополии.

Да, Новый Город строился ввысь, а не вширь, но сколько не терзай небеса высотками, у них тоже имелся предел разумного. Самым высоким зданием в городе считался небоскреб Казначейства. Вторым — Большой (по совместительству, единственный небоскреб в Старом Городе и от того казавшийся еще выше), но даже у Казначейства имелось «всего» сорок девять этажей.

— Как думаешь, зачем Паукам эта книга?

— Не знаю, — признался Ардан.

— В ней нет ничего… такого?

— Нет. В том-то и дело, Милар. Это просто сборник сказок. Мифов и легенд. Не более того.

— Тогда…

— Есть, правда, маленький нюанс, — спохватился Ардан.

— Мне сейчас стоит напрягаться, господин маг?

— Возможно, но, подчеркиваю, я не знаю наверняка, просто предполагаю…

— Давай уже. Говори. Не томи.

— Возможно, — Ардан прокашлялся и повторил в третий раз. — Возможно эта книга принадлежала моему де… прадедушке.

Милар резко крутанул руль в сторону и, игнорируя визги клаксонов, наискосок пересек три ряда, после чего затормозил около поребрика, ограждавшего тротуар от проезжей части.

Капитан пару мгновений слепо смотрел куда-то перед собой. Вперед, сквозь неугомонные реки блестящих, мчащих, дымящих автомобилей. Те темными, беспокойными рыбками плескались в разлитой по улице реки юной, городской ночи.

— Курить охота.

— У тебя закончились?

— Ну, господин маг, мне еще и пристрелить кого-нибудь хочется, но, как видишь, я себя сдерживаю, — опять же — Арди не понимал, шутит Милар или нет. — Так что пытаюсь распространить привычку еще и на сигареты. Тем более врач говорит, что состояние легких ухудшилось. Намекает, что, возможно, это как-то связано с сигаретами. А я вот что скажу — причем здесь сигареты, с такой-то работой. Эти врачи, Ард… им бы лишь бы что-нибудь тебе запретить. Руку даю на отсечение, они скоро даже еду станут вредной называть.

Ардан снова промолчал.

— Знаешь, что поскудно, Ард?

— Что?

— Что мы, кажется, не только под грифом секретности, но и попросту — один на один с Пауками. Наставница твоя, насколько я понял, вне зоны досягаемости. Прадед твой — вряд ли с кем-то сейчас, ты уж не обижайся, сможет пообщаться. Остался только ты, который… ни хрена не знает. Блеск. А вокруг… вокруг… если одним словом, уж прости мне мою грубость — блядство. Причем такое махровое, смердящее блядство.

Ардан еще хотел бы добавить, что к слову, употребленному капитаном, прибавлялась просьба Фае, касательно их сбежавшего соплеменника.

— Хорошо, ладно, предположим, — Милар застучал пальцами по рулю. — Если мы успокоимся и подумаем логически. Как взрослые, блядь, люди, а не испуганные детки… Итак. Что у нас имеется в сухом остатке. Начинай, господин маг.

Капитан достал записную книжку и, вооружившись карандашным огрызком, открыл чистую страницу.

— Бальеро.

— Там у нас демоническая статуэтка, использованная Лорловой, — Милар написал слово « Демон», а рядом « Лорлова».

— У Лорловой имелись искусственные Звезды.

— А еще в деле замешан Звездный оборотень, созданный не Короной. Пахнет будто они слеплены из одного теста, — кивнул Милар и сделал еще несколько записей, проведя между ними пунктирные стрелочки. — Что дальше?

— Взрыв в банке и похищение книги.

— В которой сказки.

— Но она может принадлежать моему прадеду.

— А может и нет, — Милар сделал отдельную пометку. — Следом ты отбил от иностранцев Посох Демонов.

— Они могли оказаться простыми наемниками или членами Ордена. Никто ведь не утверждал, что Пауки только Имперцы.

— Смекаешь, — уважительно хмыкнул Милар. — И, снова, демоны.

— Вообще — нет, — поправил Ардан прежде, чем капитан сделал пометку. — И медальон Бориса и Посох Демонов, скорее, относятся к Школе Хаоса, а не к демонологии.

Милар прищурился.

— Это имеет для нас значение или ты просто выделываешься сейчас, господин маг?

— Я не выделываюсь, но имеет ли данная деталь значения — понятия не имею.

— Ну, хотя бы честно, — прогнусавил Милар и сделал еще одну пометку. — Затем у нас столкновение банд.

— Которое провоцируют между Северянами и орками.

— Полагаешь, Ард, их выбрали специально?

Ардан пожал плечами. Он не настолько хорошо разбирался в укладе Метрополии, особенно — бандитском укладе, чтобы строить какие-то предположения.

— Ладно, здесь у нас очередное неизвестное, — подытожил Милар. — А вишенка на торте — «Бри-и-Мэн», которые слишком часто упоминаются в данном перечне.

— А может… может не сами « Бри-и-Мэн»?

Милар застыл на мгновение. Моргнул. И расплылся в широкой улыбке.

— Я уже говорил, но повторю еще раз — из тебя, однажды, выйдет отменный дознаватель… Может ты и прав и дело не в компании, а в Трэворе Мэн и его семейной коллекции артефактов… Если посмотреть с такой точки зрения, то…

Милар с Арданом переглянулись.

Если отказаться от идеи, что в ситуации замешана крупнейшая в мире частная компания, занимающаяся всем, что связано с Лей и Звездной магией, а принять во внимание исключительно коллекцию семьи Мэн, то…

— Статуэтка на Бальеро, — Милар начал обводить карандашом записи в блокноте. — Медальон Бориса Фахтова, с которым, нам, все же, придется пообщаться…

— Он ничего о нем не знает.

— Ты сейчас, господин маг, только опять же — не обижайся, говоришь, как его друг, а не как капрал второй канцелярии… — Милар попал прямо в цель. Арди это понимал, но не хотел признаваться. Даже самому себе. — так, ладно. Медальон. Затем книга Фае. И, под конец, Посох Демонов. О чем нам это говорит?

— Общий знаменатель.

— Чего?

— Элемент уравнения.

— Слушай, господин маг, я когда мелким был, в Империи еще не создали систему обязательного школьного образования, так что совесть имей.

— Общее зерно, — поправился, извиняющимся тоном, Ардан.

— Уже лучше, — кивнул Милар. — Итак, мы имеем нечто общее — в деле замешаны артефакты. Скажи мне теперь вот какую вещь — в той книге, которую написала твоя наставница, может содержаться информация о каких-то… артефактах. Понимаю, что размыто, но конкретной мысли пока не имею. Только чутье.

У Ардана может, пока, и не развилось такое же чутье, но нутро и ему подсказывало, что, возможно, они впервые за полгода напали на нужный след. Или, хотя бы, на очертание следа…

— Там рассказывается много о чем, в том числе и артефактах, так как они, по сути, часть легенд.

— Отлично, — с неожиданным воодушевлением Милар несколько раз обвел записанное в блокнот слово «артефакт». — Первая, слава тебе Светлоликий, рабочая версия за столько времени. Давай попробуем раскрутить.

— Раскрутить?

Милар задорно сверкнул глазами.

— Забавно, да, господин маг? Уйму лет учишься, но постоянно спрашиваешь меня о значении тех или иных слов.

Ардан проигнорировал выпад.

— Раскрутить — значит, что мы раздуем этот пузырь. Так понятней?

Едва ли, но Арди, вместо ответа, коротко кивнул.

— Артефакты, причем связанные с особенной, по твоим словам, магией. Затем — Лорлова с её искусственными Звездами. И Звездный оборотень. А еще Химера… Что-то мне начинает казаться, что химера использовалась не просто для охраны Лорловой… надо бы еще раз в порт наведаться. Вдруг к нам ввезли не единственный экземпляр Тазидхаской военной машины, — Милар сделал себе очередную пометку. — Что-то наклевывается, да?

— Только не очень понятно, что именно, — Ардан тоже испытывал какое-то ощущение, сродни тому, когда в разгар горячего диспута забываешь слово и оно все вертится и вертится на кончике языка, а вспомнить не можешь. — Если бы они искали какой-то определенный артефакт, то делали бы это тихо. Если бы хотели использовать артефакты, чтобы создать больше таких, как Лорлова или Звездных оборотней, то уже бы сделали. Да и книга сказаний Фае, в таком случае, тоже теряет смысл.

Милар постучал карандашом по подбородку.

— А что если… если они не хотят найти артефакт, а Лорлова и Оборотень просто элементы отвлечения или, даже, как мы и думали, попытка понять нашу систему реагирования.

— Но вы ведь подозревали наличие крота?

— Запомнил, да? Подозрения, господин маг, на то и подозрения, что ты подозреваешь, а просчитывать надо разные варианты, — Милар закрутил карандаш в пальцах, попутно вчитываясь в записи. — А что если… они хотят… создать артефакт? Только не спрашивай, какой именно.

— А для чего им создавать артеф…

— И про это тоже — не надо, — перебил капитан. — Кое что все равно не складывается, Ард. Проклятье… нам бы знать побольше об этой книге. Чувствую, что в ней есть подсказка… Можно было бы попытаться спросить Старьевщика, но у этого ублюдка будто личная армия соглядатаев и десяток священников, которые круглыми сутками молятся за его здравие и благополучие. Иначе я просто не могу объяснить, как он постоянно выходит сухим из воды.

Старьевщик? Что-то знакомое…

' — Вы, кажется, обронили, — кто-то постучал Ардана по плечу.

Тот обернулся и увидел перед собой господина с невероятно красноречивыми усами, завернутыми в две трубочки, венчавшиеся острыми стрелками. Он носил кричащий твидовый костюм ярко фиолетового цвета, черные перчатки, поверх которых надел не менее вопящие, нежели костюм, кольца.

… И затем — продать подороже… Если честно, не знаю, как его зовут на самом деле. Все называют этого человека просто Старьевщиком…'

— Я его знаю.

Милар, кажется, воздухом подавился.

— Чего?

— Старьевщик подошел ко мне на балу в честь венчания на престол Его Императорского Величества, — тихо произнес Ардан.

— То, что ты с ним обменялся парой слов, господин маг, не значит, что он тебе что-то расскажет. Даже если знает что-нибудь интересное.

— Но попытаться-то можно?

— Попытаться можно, — согласился Милар, но без особого оптимизма во взгляде. — В любом случае нам надо наведаться в « Бри-и-Мэн». То, что у нас появилась рабочая версия, вовсе не означает, что она близка к реальности. Так что проверим все. И саму компанию. И ту госпожу мутанта. И коллекцию Мэнов. И… сука!

Милар дернулся в сторону попутно ударившись головой о стойку. Нервно, явно впопыхах, капитан вывернул наизнанку карман брюк. На обивку дивана выпал медальон. Один из сигнальных, созданных Аверским. Только этот немного отличался — выглядел крупнее остальных. А еще… он не просто нагрелся, а буквально раскалился докрасна, а на его поверхности появилась стрелка, указывающая направление.

Что удивительно — раскаленный металл не прожигал сидение.

Капитан, глядя на медальон, выглядел одновременно встревоженным и злым.

— Визит к денежным китам, господин маг, откладывается.

— Почему?

Милар же, не раздумывая ни мгновения, завел двигатель и развернулся. Причем прямо так. Все еще находясь на их стороне дороге. Так что, вдавив клаксон, мчал через встречный поток в сторону левой стороны проезжей части.

— Это тревожный медальон оперативников. Одна из групп подала сигнал бедствия. Мы едем на помощь… В сторону, сукины дети! — Милар, не убирая ногу с педали газа, без устали давил клаксон. — В сторону!