Матабар III

Глава 87

Ардан стучал кончиком карандаша о лист бумаги. Перед ним застыла в молчаливом осуждении схема твари из Мертвых Земель. Громадный кот, в холке достигавший полутора метров, с кожистыми крыльями, но расположенными так же, как у бабочки, а еще с хвостом рептилии. Создание обитало около водоемов и охотилось, в основном, на Пасти и прочую, условно, мелкую погань, созданную во время войны Рождения Империи.

На схеме отчетливо выделяли сухожилия, крепящие крылья к торсу, затем пластины на хвосте, как и всегда — клыки с когтями, а еще: глазные яблоки и нервы, сердце, желудок, кишечник, половую систему, мешочек для выработки особенно жгучей желудочной кислоты, мешочки для яда в основании нижней челюсти, крупные кости в лапах и прочее.

Справа от схемы шел перечень сильных и слабых сторон твари, а слева — в чем и для чего могут потребоваться те или иные части тела Маранжа. Так назывался данный представитель Лей-фауны.

За что же схема монстра осуждала Арди? Скорее всего за то, что тот вместо того, чтобы слушать лекцию профессора Ковертского, не изменявшего своему привычному облику, обдумывал события прошлой недели.

— Глазные яблоки Маранжа, в виду его непревзойденной способности видеть в темноте благодаря специальному органу, расположенному за хрусталиком, особо ценятся при создании лекарств для слабовидящих, а так же специализированных отваров, — Ковертский, порой приглаживая взъерошенные волосы и поправляя вечно запачканные очки, сдавливавшие переносицу крючковатого носа, водил указкой по графитовой доске, где застыла сестра все той же схемы, только в куда больших размерах. — Что касательно спецификации, то данная химера давно уже перешла в тип аборигенных. Кто-то мне подскажет, что означает «аборигенная химера»?

Тут же взмыло несколько рук, в том числе и Елены Промысловой, но в данном случае выбор пал на Тину Эвелесс. Эльфийка, как и всегда, одетая по последнему слову столичной, весенней моды, поднялась с места.

Она одернула короткий, алый пиджачок, надетый поверх жилетки-корсета, подтянувшей и без того стройную талию, венчавшую удобную, длинную юбку в пол со швом, украшенным рюшами в форме бутонов роз. Тоже, разумеется, красного цвета.

И нет, красный, как раз-таки, в моду не вернулся. Во всяком случае — у простых горожан. А вот у магов первой Звезды иного выбора, особо, и не оставалось.

Засияли фиолетовые глаза, аккуратно подведенные дорогой, новомодной тушью, которой обеспеченные девушки пользовались вместо привычных чернил, на основе железистых соединений галловой кислоты.

Арди знал про это, потому что такие чернила повсеместно использовались для письма. Вот только до появления закона об обязательном школьном образовании и массового строительства самих школ — предприниматели продавали продукт именно в качестве атрибута женского макияжа.

Ардан, живя в Эвергейле, всячески экономил и изготавливал данные чернила самостоятельно. Правда не из «чернильных орешков», а при помощи длительного кипячения коры дуба. Правда, получались они не очень качественные и часто портили бумагу.

Почему Арди сейчас думал о чернилах, их составе и способе изготовления, а не об Анваре Ригланове, ордене Паука или, хотя бы, лекции профессора Ковертского? Потому что из всего перечисленного, чернила выглядели самым логичным и понятным явлением.

— Аборигенными считаются те химеры, — начала доклад Эвелесс, попутно выглядя так, как не выглядели, наверное, многие манекенщицы в лучших домах моды в Бальеро. — которые, после окончания войн эпохи Рождения Империи, оказались один на один с природой и внешним миром. В результате естественных процессов размножения и мутаций, текущие виды химер несколько отличаются от того, коими их изначально создали Звездные маги и Эан’Хане. Так что их выделяют в отдельный вид Лей-фауны.

— Ага, — только и сказал профессор. Ковертский, насколько успел за прошедшие месяцы понять Арди, не особо любил студентов.

Да и вообще — людей и Первородных в целом. Он куда больше ценил общество лаборатории, химер и своих собственных, научных изысканий, чем-то напоминая в данном вопросе Эдварда Аверского.

— Итак, от глазных яблок перейдем, пожалуй, к… — указка в руках профессора скользнула в сторону живота. — к мешочку с кислотой. Данное вещество, раньше, использовалось для создания специального раствора, способного окислить за несколько минут до ста грамм железной руды. Особенный бум охоты на Маранжа произошел в результате открытия рецепта окисления руды Эрталайн, но так же быстро стих, когда был найден более простой и дешевый способ для окис…

Арди снова отключился от лекции, а мысли его неслись по просторам тревожного сознания. И даже темная, подземная аудитория, скудно освещенная Лей-лампами, нисколько не мешала ему размышлять о произошедшем. Скорее, даже, наоборот.

Имелась ли связь между учениками его прадедушки и орденом Паука помимо наличия Ригланова? На самом деле, здесь даже нельзя с уверенностью утверждать, что Ригланов действительно являлся тем, за кого себя выдавал.

Да, представившийся Анваром маг обладал чудовищными умениями и познаниями в области создания мороков и иллюзий, а также, наверное, еще и щитовых чар. Почему наверное? Потому что нельзя утверждать со стопроцентной гарантией, что щит не был возведен по чужим чертежам.

И если бы двенадцать (или одиннадцать) учеников Арора в самом деле занимали почетное и важное место в данном уравнении, то вряд ли бы делом ордена Пауков занимался бы лишь отдел капитана Пнева?

А может…

Арди вспомнил недавний разговор с Полковником.

А может Пауками занимался не один лишь Пнев? Может быть их группа вообще являлась не более, чем, как и сами ученики Арора, наживкой? Чтобы выловить на них живца покрупнее?

Может и так.

Но тогда бы кто-то, что-то заметил.

Пока же, в сухом остатке, все, что удалось выяснить — в ордене состояли весьма странные вампиры, столь же странный оборотень, молодой орк и еще, каким-то неведомым образом, они смогли чем-то заинтересовать такого мага, как Анвар Ригланов (как бы его не звали на самом деле).

Что их всех объединяло? Ничего. Должен ли был в принципе иметься тот самый, краеугольный объединяющий фактор? Кто знает.

За почти пять месяцев расследования, если принять в расчет, то время, когда Арди еще не являлся членом группы Милара Пнева, выяснить удалось немногое.

Пауки занимались странной, не поддающейся логике, подрывной, в прямом и переносном смыслах, деятельности. Появились в столице относительно недавно — пару лет назад. Но действовать активно начали лишь сейчас. Совпадение? Может быть. С чем-то связанные, строгие временные рамки? Тоже — вполне возможно.

Да, их текущая рабочая версия — деятельность Пауков каким-то неведомым образом шла рядом с такой областью, как артефакты искусства Эан’Хане, вкупе с исследованиями госпожи Талии касательно её, выведенной из Демонологии, школы Хаоса.

Но это лишь, опять же, рабочая версия. Она могла, в равной степени вероятности, находиться так же далеко от истины, как Арди сейчас от родных Алькадских пиков.

С другой стороны, наличие подпольного казино подпитывало догадку об артефактах. Предметы прошлого стоили просто сумасшедших эксов, так что, если Паукам действительно требовалось нечто такое — понятно зачем все эти сложности с « Цаплей».

Вот только… очередное, раздражающее « вот только»… вот только артефакт не мог являться самоцелью.

Нет-нет.

Вовсе нет.

Артефакт, какой бы тот области ни принадлежал, каким бы сложным и волшебным не выглядел бы, всегда оставался лишь инструментом. Как, к примеру, вечная свеча, которой до сих пор иногда пользовался Ардан.

А значит, если они с Миларом действительно напали на верный след, то все еще оставались позади Пауков. Причем сразу на несколько шагов.

Они не знали, что именно ищут Пауки, а самое главное — для чего ищут. Что теми двигало? Зачем они так рисковали? Почему решили повесить на себя громадные мишени и, буквально, добровольно засунуть головы в петли. Да и если бы петли…

Арди не сомневался в том, что если удастся взять кого-то из ордена живым, то простой виселицей террористы не отделаются. Им уже подготовили не самые просторные и далеко не комфортные камеры в Черном Доме, где гостей ждут неприветливые мастера допросов в мрачной одежде и с масками на лицах.

Пауки не могли этого не понимать.

А значит…

Значит то, что ими двигало, с легкостью превышало на весах благоразумия вполне себе вероятную, скорбную участь.

Анвар, в иллюзорной записке, сообщил о выигрыше. Что имел ввиду странный маг? Оброненное им, бессмысленное слово «корабль»? Целую неделю Ардан с Миларом провели, зарывшись в бумаги и газеты и исследовали все, что могло быть связано с данным словом.

Увы, результат нулевой. Самое близкое, на их взгляд, к истине — скорый пробный запуск одного из испытательных образцов дирижаблей. Но их испытывали несколько раз в год и последний такой запуск завершился, причем с оглушительным успехом, за несколько недель до венчания на престол нынешнего Императора.

Воздушное судно. Чем не корабль.

Может быть, Анвар имел ввиду, что Пауки целятся вовсе не на открытие подземных трамвайных линий. Событие, которое Император все откладывал и откладывал, но так вряд ли могло продолжаться бесконечно. Горожанам обещали новый, куда более быстрый и дешевый вид транспорта уже в начале весны, а к концу года открытие еще пяти станций, но вот уже пошел второй месяц весеннего сезона, а об открытии ни слова.

Вдруг Пауки лишь сеяли смуту угрозой ударить там, а на самом деле метили именно в дирижабль? Но переменная в виде Лорловой никуда не исчезала (как и её искусственные звезды). А дирижабли и вовсе запускались с военной базы за пределами города. Попасть на такой объект задача непосильная ни вампирам, ни оборотням, ни…

Да.

Да-да.

Маг иллюзий переводил подобную авантюру из разряда « невозможно-никогда-ни-при-каких-обстоятельствах» в разряд « ну-а-вдруг».

Ардан выдохнул и покачал головой. Шел уже четвертый месяц его работы на вторую канцелярию, до переводных экзаменов между первым и вторым курсом — всего шесть недель, а он вместо того, чтобы сосредоточиться на лекциях, целыми днями ломает голову над загадкой Пауков.

Удивительно, как семь с половиной месяцев жизни в Метрополии по своей насыщенности опередили не просто годы, проведенные в Эвергейле, а, наверное, почти всю жизнь Ардана.

А еще Тесс…

— Арди.

Тесс, во время репетиции, зацепилась микрофоном за цепочку, на которой висел символ Светлоликого. Порвала. Теперь вот, купив новую, хотела осветить ту в храме. И для подобного выбрала день праздника Святых. Тот состоится уже завтра.

— Арди!

Тесс попросила Ардана составить ей компанию. И не то, чтобы Арда как-то смущала церковь. Нет. Единственной книгой, которой располагала его матушка оказался старый катехизис, переданный ей в наследство родителями. Арди знал его если и не наизусть, то очень хорошо.

Так что проблем с церковью и, в целом, со Светлоликим Арди не испытывал. Просто… просто он никогда не посещал церковь в Эвергейле. По той простой причине, что добрая половина города восприняла бы факт его там появления несколько остро.

— Ард!

Ардан дернулся. Он стоял около рабочего стола напротив стеклянной емкости для смешивания жидкостей. Рядом притаилась пузатая склянка, подвешенная над горелкой. В перегонном аппарате уже капала эссенция на стекло испарителя.

Остальные студентки второй группы факультета Общих знаний (сегодня их группа занималась в гордом одиночестве, потому как Военный факультет укатил на выездные занятия куда-то за город. Аж на неделю.) регулировали, ориентируясь на показания термометра, температуру горелки.

Арди же держал, по старой привычке, сжатый кулак над паром. Паром неприятного, зеленоватого оттенка. Такой, наверное, вызвал бы на коже человека раздражение, без должного ухода переросшее бы в кожное заболевание, но Арди не замечал ни малейшего пагубного влияния. Матабар, как и орки, обладали устойчивостью к подобного виду тлетворным влияниям в виду эволюционного процесса своей расы.

— Арди, — Елена, одетая в легкий, коричневый костюм с юбкой и белым, шелковым платком на волосах, кивнула на его кулак. — Термометр. Пользуйся термометром.

— Ах… да… — очнулся юноша. — Спасибо.

Промыслова кивнула и вернулась к своему столу. Арди, потратив немалые мысленные усилия, отогнал от себя волнения на тему Пауков и вернулся к практическому заданию.

Им требовалось, на основе толченых зубов Маранжа, приготовить укрепляющую пасту. Такой, когда-то, заделывали мелкие трещины в каменных постройках, пока цемент не стали производить в промышленных масштабах.

В целом, ничего сложного. Требовалось только рассчитать формулу и, исходя из полученных параметров, добавить правильные пропорции ингредиентов. Зачем формула? От одного представителя Лей-фауны или флоры, к другому — отличалась концентрация Лей в их телах. Так что требовалось сперва все вычислить, а уже потом приступать к изготовлению.

Арди убрал вспотевший кулак, отряхнул руку и щелкнул длинными щипцами. Те высекли из огнива искру и подожгли угли под горелкой.

Угли…

Может быть, речь шла о неких Углях Пламени Сидхе? Но и там недельное штудирование Библиотеки Большого не принесло ровно никаких результатов. Никто никогда, даже в закрытой от публичного доступа литературе, не упоминал никакие Угли.

Арди даже попытался добиться аудиенции с Веленой Эмергольд, но все, что смог — оставить запрос у библиотекаря-Лизы. Эмергольд, будучи главным библиотекарем, обязана, по долгу службы отвечать на такие запросы… в порядке очереди. А очередь растянулась уже почти на полгода.

Ардан снова покачал головой и погрузился в работу. Последнее, что ему хотелось — завалить переводные экзамены и вылететь из Императорского Магического Университета на первом же курсе. Да, может быть, он сможет, благодаря корочкам дознавателя второй канцелярии, обучаться непосредственно в Черном Доме, но образование там получали весьма специфичное. Направленное на решение категорически узкого перечня проблем.

— Так-так-так, — Ковертский, обходя лабораторные столы, подошел и к Арди. — Что у нас здесь? — он взял в руки тетрадь с выведенной формулой расчета. — Надо же… куда лучше того, что вы демонстрировали пару недель назад… Видимо наличие двух черных мешков для картошки под глазами идет вам не только во вред.

Арди промолчал. Он прекрасно знал о том, что, еще немного, и будет чем-то напоминать черно-белого медведя прямиком с картинок из учебников о природе Королевства ЛанДуоХа.

Из-за недостатка солнечного света его кожа уже почти спорила в бледности с кожей Аверского, а вечный недосып сказался наличием, как точно подметил профессор, мешков под глазами. Уже даже со складками.

Но ничего… главное выкроить время и пару дней отоспаться. А там, глядишь, можно будет, постепенно, перестать пить бодрящие отвары, благодаря которым Арди умудрился спать по три-четыре часа в день. Увы, за счет прочих ресурсов организма. Худел он примерно так же стремительно, как и бледнел. Уже даже Тесс несмотря на то, что они не так долго (и не так часто, как хотелось бы) видели друг друга в, так сказать, «природном обличии», начала замечать потерю веса.

Бодрящие отвары не брали энергию из ниоткуда, просто перераспределяли ресурсы организма, сжигая их в иных пропорциях.

И даже Атта’нха в детстве предостерегала от их чрезмерного употребления. А Арди… А что Арди. Он их исправно пил, уже считай вместо чая, почти на протяжении полугода.

— А что у нас с отваром Укрепления Маранжа, — Ковертский протянул руку и взял с подставки колбочку, куда капала эссенция. Держа её в одной руке (на всякий случай убранной в перчатку из дубленой, пропитанной спец отварами, кожи), он аккуратно перенес её к себе на стол, после чего, пипеткой, выудил несколько капель.

В последнее время, когда отвары стали сложнее, Ковертский уже больше не прибегал к анализу при помощи Звездной магии, а использовал специальные жидкости для апробирования.

Капнув по одной капле в каждую из пяти пиал, профессор записывал показатели цвета, запаха, структурных изменений контрольной жидкости, температуры и скорости растворения.

— На семь балов, с натяжкой, если бы это был экзамен, вы бы, студент Эгобар, сдали бы, — с явным разочарованием вынес свой вердикт профессор, вернувшись с эссенцией к столу Арди. — Сам отвар, как всегда, безупречен, но, как я и предупреждал, мы переходим от общих принципов алхимии к частным случаям. И здесь необычайно важна точность на каждом этапе изготовления. А вы, как и на протяжении всего учебного года, все так же плаваете в формулах и их имплементации. Прискорбно, студент Эгобар, прискорбно. Мне неизвестно на что именно вы растрачиваете свои таланты, но, что вы их растрачиваете — неоспоримый факт.

Ардан ощутил в себе мгновенный порыв огрызнуться, что растрачивает он их на то, чтобы носиться по городу в поисках тех, кто может этот самый город превратить либо в Мертвые Земли, либо вообще в Спящие Духи знают, что, но… это все от усталости.

— Спасибо, профессор, — на самом деле — искренне поблагодарил Ардан, потому как Ковертский редко тратил время, чтобы прямо на практическом занятии проверить чью-то работу. Скорее даже — почти никогда не тратил. — Я постараюсь нагнать упущенное до экзаменов.

— Вы уж постарайтесь, Ард, постарайтесь, — закивал Ковертский и снова поправил грязные, замасленные очки. — Будет обидно, если вы нас покинете даже, по сути, и не начав обучение.

Ковертский ушел дальше по рядам. Профессор нисколько не преувеличил, когда сказал, что их обучение толком-то и не началось. Первые два курса, по сути, существовали для того, чтобы построить крепкий фундамент, на котором, в последствии, начнут стройку из глубоких знаний и умений, произведя, в итоге, лучших Звездных магов Империи, а значит — мира.

В конечном счете не даром же Большой считался центральным учебным и исследовательским центром Звездной магии на всей планете.

Учиться здесь — шанс, о котором большинство могут лишь мечтать.

Так что действительно, раз уж пока с работой в Черном Доме затишье, стоит…

Арди дернулся в сторону, едва не разбив колбу для отстаивания первичной смеси, а затем едва слышно покорил себя за длинный язык. Пусть и мысленный.

Ногу в штанине резко обожгло. Пошарив в кармане стильных, легких льняных брюк (тех самых, добытых в схроне Орочьих Пиджаков) рукой, Арди вытащил на свет сигнальный медальон Милара. Судя по тому, как сильно мелкий засранец нагрелся, капитан где-то совсем рядом.

Арди, уже в который раз устало и разочаровано, покачав головой, собрал свои записи и инструменты обратно в сумку, подвесил гримуар на пояс, забрал посох и откланялся.

До конца практики оставалось еще полчаса — вполне достаточно, чтобы попытаться исправить ошибки и приготовить вторую версию отвара. Так что неудивительно, что Ковертский проводил студента, покидавшего лабораторию, весьма и весьма разочарованным взглядом.

Примерно таким же, каким на Арди смотрели все, без исключения, профессора. Даже старик Тиун Листов, профессор Истории, на занятиях которого Арди никогда, толком-то, себя и не проявлял — и тот корил Ардана за отсутствия прилежности в учебе.

Спящие Духи! Да если бы не кровь матабар, заживлявшая бесконечные «производственные» травмы Арда, тот бы вообще в Большом появляться не смог… Что, конечно, лишь его, и ничьи больше, проблемы. Он же сам выбрал работу во второй канцелярии. Мог и отказаться.

Проклятая любовь к головоломкам…

И проклятый Гранд Магистр Эдвард Аверский…

Покинув корпус Биологии и Алхимии, Ардан прошел по переходу, в пустынных просторах коего эхом разносился гулкий стук деревянных каблуков самых дешевых, какие только можно купить на блошином рынке, туфель. Да, счет юноши постепенно пух и полнился эксами, но… с ценами на Звездные книги и, тем более, накопители с ингредиентами, Арди все еще, порой, в шутку задумывался над тем, что, к примеру, ограбление налогового поезда не такая уж и плохая идея.

Атриум встретил Арди привычной, даже в учебное время, суетой. Тем более в преддверии стремительно приближающегося конца учебного года. Здесь, около стойки информации, стайкой кружили теперь уже не только обладатели красных плащей, но и десятки зеленых, а еще немногочисленные, но яркие пятна синих с нашивками, в основном, военного и целительского факультетов.

Гардероб после того, как сошли последние снега, убрали. И сейчас, среди студентов, мелькали работники в желтых мундирах, белых перчатках и фуражках. Вооруженные швабрами с широченными щетками, те скользили по полу и смывали грязь и влагу, принесенную на обуви.

Арди, уже привычным жестом, поздоровался со скучающими горгульями. Неизменными, молчаливыми каменными изваяниями, страшилища взирали со своих высоких пьедесталов на пеструю суету университета.

Ардан, держа пальто на сгибе локтя (верхнюю одежду сдать можно было лишь зимой, когда в Большом включали отопление. В остальные сезоны одежду носили с собой, потому что, вплоть до лета, в большинстве помещений царствовал если не мороз, то вполне ощутимый холод), перекинул сумку через плечо и уже собирался выйти за дверь, как его остановили.

Причем весьма беспардонно. За спиной прокашлялись, а на плечо легло навершие чужого посоха.

Арди, опешив, обернулся. Позади него, в зеленом костюме с широким, длинным, двубортным пиджаком, в монокле с золотой оправой и буквально кричащими о роскоши кольцами, стоял никто иной, как профессор, лорд Рафаэль Алиров собственной персоной.

Все такой же напыщенный, с нездоровым лишним весом, демонстрировавшим явно немалое состояние, позволявшее каждый раз утолять все растущий и растущий аппетит, опережавший в темпах один лишь, разве что, живот (или же те шли рука об руку?), лорд выглядел важнее единственного петуха в курятнике. Образ дополняли тонкие ноги, непонятно каким чудом избегавшие участи стать дополнительным хранилищем для запасенного на будущее жира.

— Добрый день, студент Эгобар, — с улыбкой, полной самодовольства и надменности, приторно, предельно издевательски «дружелюбно», поздоровался Рафаэль.

— Профессор, Алиров, — все так же в недоумении вернул любезность Ардан.

Что могло понадобиться заместителю декана военного факультета от…

Ах.

Ну да.

Арди, из-за того в каком темпе и с каким градусом постоянной опасности бурлила и кипела его жизнь, уже успел позабыть о относительно недавних событиях. Тех самых, что привели к дуэли с бароном Керимовым, закончившейся для последнего койкой в госпитале. А еще тех самых, где Бажен Иорский, прилюдно, не то, чтобы унизил профессора Алирова, а довольно звонко щелкнул того по носу.

— Счастлив донести до вас предельно радостную весть, студент Эгобар, — Алиров, пальцами, легко сошедшими бы за сардельки в лавке мясника, нырнул во внутренний карман пиджака. — Вам, наверное, в тягость ждать вашего взыскания за инцидент. Так что я, ради вас, дорогой мой друг, ходатайствовал в деканате, чтобы вы как можно раньше избавились от сего томительного ожидания.

Только полный олух, напрочь лишенный чувства эмпатии, не понял бы, что Алиров издевается, попутно искренне наслаждаясь процессом. И даже его сладкие речи лишь подчеркивали ту степень глубинной неприязни, что зародилась еще полгода назад, когда Арди впервые столкнулся с лордом Алировым во Дворце Царей Прошлого.

— Держите, — и профессор протянул Арди бумагу с гербом Большого и подписью декана факультета Общих знаний.

' Дисциплинарное взыскание

Студент Эгобар, согласно статье 4, пункту 2 правил внутреннего распорядка Императорского Магического Университета, с коими вы согласились в момент подписания документов о зачислении, вам выписывается дисциплинарное взыскание следующего хаарктера.

Семнадцатого числа месяца Приливов, с 6ти часов вечера до 5ти часов утра восемнадцатого числа месяца Приливов, вы должны отбыть наказание в Питомнике Университета.

Питомник находится по адресу:

Район Старого Парка. Улица Плотника Шаверского. Нечетная сторона. Строение номер 29.

В случае вашего отказа от исполнения взыскания, вы, согласно статье 4, пункта 4, будете немедленно отчислены из Императорского Магического Университета.

С уважением,

Деканат факультета Общих Знаний.'

Ардан прочитал еще раз, а затем еще и еще.

— Но это ведь официальный выходной день, — непонимающе произнес Ардан. — День Святых.

— Да? Ой, какая жалость, дорогой мой друг, — картинно всплеснул руками Алиров. — И ведь уже завтра, правда? О Светлоликий, какое упущение с моей стороны! Я, разумеется, постараюсь исправить данный промах и тот же час отправлюсь в деканат, дабы уладить недоразумение, студент Эгобар. Увы, не могу вам обещать, что мое предприятие увенчается успехом, — Алиров всем видом показывал, что попросту издевается. Все он прекрасно знал, никуда спешить и никакие проблемы решать даже не планировал, а попросту играл на публику. Даже если публика ограничивались его, пусть и весьма объемным, но единственным лицом. — Но что я вам точно, могу обещать, студент Эгобар, при всем моем, поверьте, искреннем сожалении, что, если я получу известие о том, что вы не присутствовали в назначенный день и час в Питомнике — вы покинете университет быстрее, чем вспомните как звали вашего отца… Ох, простите мне мою бестактность.

И Алиров, с видом человека, только что совершившего, без малого, исторический подвиг, удалился в сторону лифтов. Ардан какое-то время молча смотрел лорду вслед, а затем дернулся, когда медальон вновь обжег его ногу.

Накинув пальто, все так же держа в руках распоряжение деканата, Арди вышел на улицу. Метрополия, во всю щеголявшая цветущей весной, встретила юношу влажный, скорее уже теплым, нежели прохладным ветром.

Гудели автомобили, вновь заполонившие проезжие части вдоль границы Площади Звезд. Звенели колокольчики неспешных трамвайчиков, кажущихся ленивыми на фоне своих меньших, колесных собратьев.

Горожане сбрасывали с себя остатки зимней сонливости. Их одежда больше не выглядела оттенками серого и черного, а постепенно, все ярче и ярче, разгоралась красками. Кто-то вставит в карман пиджака алый платок, свесив пальто на сгиб локтя. Другой позволит себе выбрать туфли с белой или бежевой окантовкой. Пестрые ленты у тульи шляп играли на солнце шелковыми бликами.

Но краше всего, разумеется, выглядели женщины. Серые и коричневые платья сменились цветастыми юбками пусть и строгого, но куда более свободного, нежели зимой, кроя. Их сапожки сверкали разномастной, тонкой фурнитурой. Под пальто, вместо свитеров, появились короткие пиджачки, жилетки, тонкие корсеты и еще множество иных элементов гардероба с мудреными названиями, напрочь отсутствовавших в жизни мужчин.

Разноцветные перчатки, обязательно кожаные сумочки и шляпки, то с маленькими бутонами, то с сеточками, то с лентами.

Но это, разумеется, здесь. В Центральных районах. За Кривоводным каналом весна не так уж и сильно отличалась от любого другого сезона.

Там вопрос заключался не в том, что за одежда надета на человека, а в количестве её слоев. Не более того.

Тоже самое касалось бы и Арди, если бы Аркар не дал ему ключа от схрона Пиджаков. Но даже так — его явно десятки раз починенные, затертые и поношенные туфли, взятые на уже излюбленном блошином рынке, выглядели как-то несуразно на фоне стильного и не очень дешевого костюма.

Благо, что компанию простеньким туфлям составляло столь же непритязательное пальто и неизменная ковбойская шляпа.

Арди, подставляя лицо лучам солнца, в кое-то веки отважно и решительно пробившемуся сквозь серую пелену столичных облаков, прочно спеленавших город, дошел до примыкающей к площади дороге.

Той самой, на которой Милар всегда встречал своего напарника. Сегодняшний день не стал исключением. Капитан Пнев стоял около своего старенького, но пока еще держащегося в строю « Деркса» и, разумеется, курил.

В казенном костюме, в черной шляпе, черных, лакированных туфлях и кожаном, черном плаще. Правда данный элемент узнаваемой формы работника второй канцелярии, капитан Пнев оставил на заднем диванчике в салоне. Зато вместо него Милар взял с собой жестяную банку, в которую стряхивал пепел с сигареты.

— Ард, — поздоровался он приподнимая шляпу.

— Милар, — ответил тем же Ардан.

Какое-то время они молча стояли рядом. Капитан курил и смотрел на площадь, через которую открывался вид на широкий проспект. О чем тот думал — Ардан не знал. Сам юноша размышлял над завтрашним днем.

Да, если он сегодня вечером все объяснит Тесс, расскажет о том, что злопамятный и мелочный лорд определил его на отработку, то Тесс поймет. Она даже не придаст данному событию ни малейшего значения.

Но…

Она ведь попросила его сходить вместе с ней на праздник. Сходить вместе в церковь. Для Тесс религия Светлоликого может и не значила столько же, сколько для матушки самого Арди, но юноша с детства привык с уважением относиться к чужой вере. Да и Тесс, за все время что они… вместе… еще ни разу ни о чем его не просила.

Отказать, подвести, пусть и не по своей вине, в первый же раз? Ардан не знал точно, но был уверен, что ни отец, ни Эргар, ни даже Атта’нха такое бы не одобрили.

Он должен был выполнить данное обещание. Должен и, что самое важное, хотел. Он хотел составить Тесс компанию. Потому что ей — важно.

— Знаешь что, напарник.

— Что?

— Меня немного напрягает, что ты так сосредоточено о чем-то думаешь, — Милар щелкнул по сигарете над банкой. — Причем явно не о нашей ситуации.

— С чего ты взял?

— Потому что у тебя зрачки вытянулись, — дернул плечами Милар. — Семейный вопрос?

Вместо ответа Ардан протянул Пневу бумагу из деканата. Капитан закусил сигарету зубами и вчитался в написанное, буквально мгновенно вынеся вердикт:

— Ну что за ублюдки. Праздник ведь.

Ардан ответил на комментарий молчанием, после чего спросил:

— Можешь что-то с этим сделать?

— Просишь меня об одолжении? — несколько удивился Милар, вздергивая брови чуть ли не до линии волос. — Ард Эгобар о чем-то просит?

Арди действительно старался ни о чем не просить вторую канцелярию. Даже когда имел на то возможность. Из той же глупой гордости (как её бы назвал Скасти), что заставила его выплатить семье Анорских стоимость одежды.

— Прошу, — не стал отрицать Ардан.

Милар склонил голову на бок и слегка прищурился, отчего вокруг его глаз возникла сеточка морщин, напоминавших утиную лапку.

— Не с семьей… — протянул он. — С Тесс.

Арди кивнул.

— В церковь собирались?

— Обещал забрать её в пять. Сразу после смены в ателье.

Милар выругался.

— Господин маг, мы, конечно, можем сейчас с тобой заявиться, — капитан вновь пробежался взглядом по тексту. — На улицу Плотника Шаверского. Особенно учитывая, что его фамилия так похожа на одного знакомого нам Гранд Магистра… Ну так вот. Заявиться и, скажем, приставить железо ко лбу тамошнего смотрителя, чтобы он подписал все нужные бумаги. Вот только…

— Только что?

Милар с разочарованным вздохом вернул бумагу обратно Арду.

— Слухи, даже если смотритель будет держать рот закрытым, все равно поползут. Кто-нибудь, что-нибудь, точно увидит.

— Как видят, что я сейчас сажусь в твой автомобиль и вообще веду с тобой диалог.

— Да, потому что ты все еще внук Арора Эгобара, — пожал плечами Милар. — Люди, Ард, всегда выбирают самое простое для себя объяснение. Тебя часто, около университета, видят в компании второй канцелярии, потому что Черный Дом тебя контролирует. Как потенциально опасного преступника. А если мы начнем оказывать тебе услуги, то появятся закономерные вопросы.

— Все и так знают, что я на вас работаю.

— Не на нас, — исправил Милар. — А с нами. В частности — со мной. Большая разница… И ты не прав.

Ардан вздернул правую бровь.

— Объясню, — Милар сделал последнюю затяжку и выкинул сигарету в банку. — Знают, что ты работаешь с нами только Аркар, Индгар и его хозяева в лице Пауков. И все.

— А те, за прошедшее время, могли рассказать кому угодно.

Милар, одновременно с соглашающимся кивком, довольно-таки хищно улыбнулся.

Арди неопределенно помахал рукой.

— И те, кто узнает о моей с вами работе, узнают от Пауков и так мы сможем, уже через них, выяснить у кого именно получена информация и, может, обнаружить новых членов ордена.

Милар, выражением лица довольного кота, хлопнул Ардана по плечу.

— Что я говорил насчет твоих способностей дознавателя, господин маг!

Ардан произнес нечто нечленораздельное.

— Извини, напарник, хотел бы помочь. Честно — хотел бы. Но, увы, — Милар развел руками.

— А я уже…

— Хотя, — внезапно задумался капитан. — Могу поговорить с Ровневой. Её друг, как его там звали-то… у него есть связи с Питомниками. Что-то для них поставляет. То ли мясо, то ли сотрудников набирает. Что, порой, одно и то же…

Ардан повернулся к Милару и искренне произнес:

— Спасибо тебе большое.

Капитан аж поперхнулся и прокашлялся.

— Проклятье, Ард… мне приятно конечно, но это такая мелочь.

— Для меня не мелочь.

— Ну, раз не мелочь, тогда будешь должен.

— Я…

— У меня жена джаз любит. А билеты, даже для офицерского жалования, не очень-то дешевые. Достанешь, как-нибудь, на выступление Тесс пару контрамарок?

Ардан улыбнулся.

— Достану, — кивнул он.

— Отлично! — и Милар тут же спохватился. — Но ты особо пока не радуйся. Времени не так уж много осталось до завтра. Успеет Ровенва или нет, да и вообще сможет ли… а, вспомнил. Сможет ли Ильдар тебе помочь — тоже вопрос.

— Я понимаю.

Милар еще раз похлопал Арди по плечу и кивнул в сторону авто.

— Запрыгивай, господин маг. Поедем поработаем немного.

Арди, уже забираясь в салон и укладывая посох, все же вспомнил задать главный вопрос:

— А куда мы?

— Ну ты же хотел поболтать со Старьевщиком, — Милар повернул ключ зажигания и, пока двигатель потихоньку раскручивался, заставляя салон дрожать от вибраций, достал очередную сигарету. — Вот и поедем. Поболтаем.