Матабар III

Глава 78

Позади них действительно зазвучали сирены стражей. Аркар, резко свернув за поворот, поднялся по винтовой лестнице, пристроенной сразу к двум, поставленным друг на друга, домам. Арди следовал за ним по пятам. Он не знал, сколько еще сможет прятаться в тенях — те спешили вырваться на свободу и юркнуть в ближайший темный закуток или непроглядный мрак сточной трубы.

Удержав сумрак, ставший ему одеждой, еще на несколько минут, Ардан обнаружил себя стоящим рядом с полуорком около бортика перехода. Внизу — своеобразным « этажом» спускаясь к дому Гиргарара, уже подъехало несколько автомобилей. Таких, коих Арди прежде и не встречал.

Одно из транспортных средств по размерам немногим превышало маленький вагончик переселенцев с севера, на которых те пересекали Алькаду. Не больше двух с половиной метров в длину, с алыми полосами на синих бортах, из его салона выбрались на свет трое гоблинов в красных мундирах.

Рядом с ними припарковался, без малого, грузовик, только не пухлый и надутый, как яблочный пирог, а вытянутый, будто селедка. Из него, тяжело дыша, кое-как выталкивая сам себя наружу, вышел… тот самый огр, которого Арди увидел недавно.

Следом за ними остановилась и пара вполне тривиальных « Деркс’ов», выкрашенных в цвета корпуса стражей. Их покинули орки и два дворфа.

Ни одного человека Арди так и не увидел, а автомобили Первородных напрочь заблокировали узкую улочку, примыкавшую к дому.

Аркар же, куря сигару, сложив руки на перилах, смотрел на происходящее.

— Район оцепить, — прогудел огр, окинувший придирчивым взглядом дом Гиргарара. — Всех соседей опросить, криминалистов вызвать.

— Так точно, сержант Боад, — отсалютовал орк.

Гоблины, юркие и быстрые, начали растягивать бумажную ленту, блокирующую доступ зевак к месту преступления. Орки, выступая в роли заградительного отряда, вставали в переулках, подходили к дверям и, в целом, теснили постепенно скапливающуюся толпу.

Огр по имени Боад все это время стоял около входа дома, в который ему, не согнувшись в три погибели, не зайти. Так что он лишь изредка, пригнувшись, заглядывал, просовывая голову в дверной проем, и снова выпрямлялся и делал пометки в «блокноте».

— Ты поэтому убил Гиргарара? — тихо, практически шепотом, спросил Ардан, все так же держащий гримуар открытым.

Аркар промолчал.

— Револьвер, наверняка, весьма характерный, так? — продолжил Арди, не сводя взгляда с суеты, кипящей внизу. — Люди таким вряд ли пользоваться смогут. Большинству попросту плечо выбьет. Да еще и в этом районе… Стражи начнут искать тех, у кого входу подобные револьверы, — юноша закрыл гримуар и повесил на поясные цепочки. — Для огров слишком маленькая рукоятка, так что остаются орки и, разумеется, Звездные оборотни.

— Еще мутанты, — ровным тоном добавил Аркар. — Но они не живут семьями. Рассредоточены по всему городу.

Над городом сгущались мрачные краски весенней ночи. Все еще холодной, влажной настолько, что становилось сложно дышать, пропахшей мазутом, бензином и планами, внутри планов. Тем, что обычные люди называют ложью. На деле же, еще с детства, Ардан от Скасти узнал, что живому уму лгать не требуется — достаточно открыть тот кусочек истины, в который слушателю захочется поверить и он сам будет рад обмануться чем угодно.

Как, к примеру, спокойствию ночи, не сулящей больше ни заморозков, ни снегопадов, но не становящейся от того изрядно гостеприимней.

— И всем, разумеется, известно, что ты собираешься вызвать Индгара на суд, — продолжил Арди. — Как и то, что у вас с Гиргараром теп… были — теплые отношения.

— Не теплые, нет, — покачал головой Аркар. Он затушил сигару и аккуратно, не оставляя следов, смахнул пепел в карман, а сам огарок убрал в платок. — Когда-то давно я подогрел… помог, тобишь-та, ему в одной ситуации. С тех пор он торчал… был должен, значит-ца, мне услугу.

— Тебе не требовалось от него ничего из того, что ты озвучил, — совсем уж тихо закончил Арди. — Кто еще, кроме Гиргарара, задаст тебе вопрос не по сути дела, а касательно Орочьих Пиджаков? Так что… ты спросил с него услугу.

— Гир всегда ждал подходящего момента, чтобы ужалить меня в спину, Ард, — тон Аркара звучал так же пресно, как вода, журчащая в ближайшей трубе. — Мы оба хранили секреты друг друга и оба искали шанс, чтобы устранить угрозу того, что наши тайны выйдут наружу. Мне повезло найти такой первым…

— Это…

— Жизнь, Ард, — перебил Аркар. — И жизнь она такая — цвета серого, мышиного дерьма… И я предупреждал тебя. Я не рыцарь в сияющих доспех. Я бандит.

— А я дознаватель второй канцелярии.

— И что? Арестуешь меня?

Ардан в этот момент, в эту короткую секунду, разделенную с полуорком, без зазрения совести снесшим половину голову старика, пусть и не невинного, но… но Арди отчетливо осознал почему в городе существовала Шестерка; почему вторая канцелярия их не истребила, а лишь ограничивала и одергивала, когда те совсем зарывались.

Юноша не мог арестовать Аркара. Да, тот совершил хладнокровное, расчетливое убийство, но… Как же часто теперь в жизнь Арди беззастенчиво вторгалось злосчастное « но»… Но! Но Аркар являлся ниточкой к Индгару, а тот, в свою очередь, тропой в куда более дикий и страшный лес, нежели тот, в котором молодой бандит пристрелил старого.

— Метрополия… — только и сказал Арди.

— Индгар в слишком удобной ситуации. У него есть достаточно времени, чтобы продумать свой следующий ход. Конклав быстро не соберется, — Аркар потер раненный бок. — А теперь, когда его прижмут со всех сторон, а Конклав поставят раком… в безвыходное, тобишь-та, положение, обозначив Индгара как подозреваемого в убийстве судьи — у того не останется вариантов, кроме как самому меня найти и тогда он допустит ошибку.

— А Гиргарар уже никогда и никому не сможет раскрыть твоей тайны?

Аркар кивнул.

— Почему ты сразу не рассказал мне весь план?

Аркар глянул через плечо на Арди так, как, порой, Эргар смотрел на неразумного, юного охотника.

— Если хочешь выжить в Метрополии, Ард, даже несмотря на твои возможности Говорящего и плащ имперского мага — всегда держи карты закрытыми, — полуорк, поправляя шляпу, отодвинулся от перил и, заложив руки в карманы, побрел по переходу вглубь района. — Закрытыми ото всех.

Арди вспомнил Марта. Тот предупреждал о том же… Спящие Духи, как же сильно отличался мир людей от троп охотников Алькады.

Следом за Аркаром отправился и Арди. Одним глазом он разглядывал колоритные, непохожие ни на что, постройки района Первородных, а другим — следил за тем, чтобы никто из случайных прохожих, представителей четырех крупнейших рас, не выхватил из-под полы плаща револьвер или клинок.

Мир вокруг, постепенно пропадая в сгущающихся красках ночи, лишь изредка рассекаемых лучами Лей-огней, в целом, немногим отличался от остальной Метрополии. Если отвлечься от тесных улиц, несуразных зданий, сидящих друг у друга на плечах, и от того, что вокруг, вместо людей и редких представителей орков, эльфов и дворфов — одни лишь эльфы, дворфы, орки и гоблины (кажется, Арди видел даже парочку рогатых сатиров и еще одного Огра, хотя, возможно, он спутал того с водонасосной, пожарной станцией), то, в целом, район как район.

Жители суетились, спеша по своим, безусловно важным и срочным делам. Вдалеке лаяли и выли псы, коты мяукали где-то в переулках и тупиках. Автомобили скрипели по лужам, порой ополаскивая зазевавшихся прохожих, провожавших нерадивого водителя проклятьями и ругательствами.

На первых этажах горели вывески, обрамленные пузатыми Лей-лампочками. За то время, пока они с Аркаром то спускались, то поднимались, то и вовсе впритирку пробирались между домами, Арди успел увидеть многое. Театры размером с бар; бары величиной с иной оперный дом в Бальеро; рестораны столь странные по форме и содержанию, что больше походили на музеи диковинок и кафе, прозаичнее которых не встретишь и в отдаленных уголках Тенда с Тендари.

Возможно, именно поэтому Арди даже не обратил внимания, как вместе с Аркаром, под аккомпанемент весеннего грома, рычащего где-то над Фабричным районом, они подошли к очередному кабаре.

На вывеске перемигивались лампочки, создавая иллюзию машущей хвостом сирены, лежащей на камне. Настоящую сирену — наполовину женщину, прекраснее эльфийки, а наполовину — жителя подводных глубин. Женский торс, голова и лицо, а вместо ног — рыбий хвост. Совсем не те, жуткие химеры, созданные Звездными магами полтысячи лет тому назад.

« Морской бриз» — так называлось заведение, под козырьком которого стояло несколько фигур в темных пальто с поднятыми воротниками. Они о чем-то перешептывались и курили. Два гоблина, дворф и эльф.

Когда они с Аркаром подошли ближе, Первородные замолчали и проводили полуорка задумчивыми, буквально пожирающими взглядами, после чего один из них — совсем юный гоблин, развернулся и удалился в сторону ближайших лестниц.

Аркар, не обращая ни на кого внимания толкнул дверь в кабаре, Арди прошел следом и тут же пожалел, что не задержал дыхание. Он и раньше бывал в прокуренных помещениях, но здесь, кажется, если споткнуться, то до пола не долетишь. Плюхнешься, как на перину, только вместо пуха тебя поймает плотный, как вата, табачный дым.

Он стелился вдоль пола, обрамляя местами потрескавшиеся доски. Утренним туманом облеплял туфли и ноги посетителей — гоблинов с рваными ушами в цветастых, пестрящих красками костюмах, достойных лучших танцевальных площадок Бальеро; массивных орков, вместо пиджаков носящих, в основном, жилетки или вязанные свитера (что вполне логично, учитывая наличия банды Орочьи Пиджаки); изящных эльфов, из-за красоты которых взгляд, в целом, даже не особо осознавал что за одежду те выбирали; а редкие дворфы в строгих, деловых тройках щеголяли пальцами, сверкавшими перстнями и кольцами.

Дым поднимался выше, плющом извиваясь по ножкам деревянных столов, чтобы затем накрыть едва видимыми дланями стаканы с крепким алкоголем; он соприкасался с алыми угольками на кончиках сигарет, сигар, курительных трубок и мундштуков, чтобы тут же взвиться под потолок, а там, едва заметно, светили Лей-лампы, в отчаянии пытаясь пробиться сквозь смог, но, кажется, уже обиженно плюнувшие на бесперспективную затею.

У длинной барной стойки на стульях разной высоты сидели одиночки, болтавшие с барменами, а те, в свою очередь, прикрывали спинами выставку пузатых бутылок, на которых, из-за дыма, не различишь ни ценников, ни этикеток.

В дальнем углу, на круглой сцене, около Лей-микрофона пела эльфийка. С темно-синими, вьющимися волосами, в платье, скорее открывающим, нежели прикрывающим атласную кожу стройного, соблазнительного тела. Миндалевидные глаза пылающего пламени меркли на фоне её голоса, не уступавшему разве что мифическому пению той самой сирены, что махала хвостом на вывеске. От эльфийки веяло столь чувственным, буквально животным соблазном, что сознание меркло — куда там девушкам Красной Госпожи.

Но.

Все то же — «но».

Эльфийка, джазовая певица, рассказывавшая томную историю про секретаря и её начальника, обладала, разумеется, красотой куда большей, нежели Тесс. Её чувство ритма, голос и чарующий взгляд не оставляли и шанса для рыжеволосой певицы. А уж о музыкантах, особенно орке, играющим на пианино и втором эльфе, чьи пальцы мерцали по трубе саксофона — и речи не шло.

Вот только не было в этом и капли того, что происходило со слушателями Тесс.

Когда Тесс пела об океане, то даже человек ни разу не видевший ничего глубже пруда в парке, внезапно чувствовал, как ветер режет лицо крупицами соли; как воздух, немного спертый от запаха водорослей и рыбы, внезапным образом заставляет тебя не морщиться, а дышать все глубже и глубже, пока воздух не наполнит легкие таким простором, что сам собой, сбросив одежду, бежишь по горячему песку, обжигая холодные стопы и бросаешься в пену прибоя, укачивающего, как дитя укачивает мать.

Когда Тесс пела о зимних улицах и фонарях, то в жаркий день слушатель потуже запахивал легкую одежду и, ежась на стуле, вспоминал, как ютился на остановках и под козырьками, спасаясь от свиста бессердечной вьюги, ищущей любой укромный закуток чтобы лизнуть тебя морозным языком, оставив за собой иней на нежной коже и только свет мигающего фонаря напоминал, что в бесконечной зимней ночи Метрополии, однажды, все же, наступит рассвет.

А эльфийка… змеей изгибаясь вдоль стойки микрофона, выставляя на показ то бедро, то ключицу, то нагибаясь так, что взгляд едва-едва не успевал выхватить ореол крепкой груди, не вызывала ничего, кроме восхищения голосом Ангельского вестника и внешности Демонической обольстительницы.

В её пении отсутствовало самое важное.

Искусство.

Так что Арди, отряхнувшись от секундного наваждения, поспешил следом за Аркаром и совсем не заметил, как еще тоньше стал его браслет, подаренный Атта’Нха. За прошедшие годы, некогда шириной с два пальца, он стал не толще шерстяной нитки для вязания. А еще как заинтересованно и немного обиженно вспыхнули пламенные глаза эльфийки, перед которой замерли десятки слушателей, готовые на все, что угодно, лишь бы та еще раз наклонилась, еще раз взмахнула стопой, протянула ладонь… да что угодно.

Аркар, отодвинув стул за одним из дальних, свободных столиков, щелкнул пальцами и вскоре перед ними стояли две пузатые кружки с легким элем.

— Я не…

— Как хочешь, — не дослушивая, перебил Аркар и приложился губами к напитку.

По скошенному взгляду, немного дерганной походке и постоянно барабанящим по столу пальцам становилось понятно, что Аркар нервничал.

— Постарайся певичку не слушать, — кивнул он головой в сторону сцены. — Она полукровка. То ли мамка, то ли папашка её из последних оставшихся на свете сатиров. У неё пение сродни твоему Ведьминому Взгляду, только эффект малеха иной.

— А почему здесь тогда столько народа?

— Выпивка недорогая, еда съедобная, а еще в « Морской бриз» не заявятся, внезапно, стражи с проверкой документов, разрешений и прочей чепухи, ну а если заявятся, — Аркар хмыкнул и бросил быстрый взгляд на сцену. — Лиаэлира заставит их забыть зачем они пришли.

Ардан, присмотревшись, заметил, что далеко не все в зале оказались зачарованы пением. Скорее самая меньшая часть.

— Для некоторых как наркотик, — добавил Аркар. — Приходят, забываются в её пении, а когда уходят, то будто это… ну… ты понял.

— Не понял, — признался Арди.

— Будто потрахались, — вздохнул Аркар. — Иногда я забываю, Ард, что у тебя молоко на губах еще не обсохло.

Ардан нахмурился.

— Только не надо мне про то, что матабар с двенадцати лет считаются взрослыми охотниками, — отмахнулся полуорк и еще немного отхлебнул. — Жизненный опыт, парень, он не односбродный…

— Однородный.

— Ага… вон, я когда с границы вернулся, тоже думал, что жизнь повидал. И ведь повидал же! А что со мной стало за первый месяц в Метрополии? — полуорк ухмыльнулся, явно потешаясь сам же на собой. — Обманут, выкинут на обочину и разве что не обосран этой самой Метрополией. Так что нет, Ард. Здесь не Алькада, не степи и не Армондские окопы.

— Я уже понял.

Во взгляде полуорка промелькнуло искреннее сочувствие.

— Поверь мне, матабар, тебе пока только кажется, что ты что-то там понял.

Они замолчали. Аркар спокойно пил эль, а Арди… старался ни о чем не думать. После «небольшого» приключения с Петром Оглановым, червячок подозрений в сердце юноши вырос в небольшую, но грозную змейку, а теперь, видя, как Аркар решает свои дела — перерос в ядовитую гадюку.

Да, полуорк его не подставил и не обманул, но собирался использовать…

— « Как, впрочем, и я его,» — внезапно подумал юноша.

Если признаться себе честно и откровенно, не пытаясь заниматься самообманом, то если бы не фраза Аркара про то, что он вышел на след одного из участников Бальеро и прочего — Ардан остался бы с Тесс. Ужинал бы вырезкой, любовался своей… женщиной и, может, размышлял о том, над какими печатями собирается поработать в ближайшее время.

Только клятва Аркара сподвигла его отправиться вместе с полуорком в немедленное путешествие до района Первородных.

А значит…

Значит, что, по своей сути, Арди поступал точно так же, как Огланов с Аркаром.

— Метрополия, — повторил, куда более тяжелым тоном, Ардан. Он, отчего-то, чувствовал себя испачкавшимся.

— Привыкнешь… все привыкают, — полуорк повторил слова Длинной Шеи, которые тот озвучил по приезду юноши в столицу Империи.

Ардан вглядывался в свое отражение на немного мутной пленке, которой размазались полопавшиеся пузырьки эля.

— А если я не хочу привыкать?

— Уезжай, — без сомнений или размышлений, мгновенно ответил полуорк. — Или сгинешь здесь.

— Второй вариант нам бы, конечно, не хотелось допустить, -рядом скрипнули ножки стула, волоком подтянутые к столу и рядом с Арди и Аркаром опустилось двое. — Во всяком случае, пока не озвучим наше предложение.

Одного из них Ардан знал.

Индгар.

В привычном, для Орочьих Пиджаков, темно-синем костюме в белую полоску, жемчужная сорочка, подтяжки и тонкий галстук. Единственное, что изменилось во внешности орка — его левая рука оказалась перебинтована и, судя по тому, как лежал бинт, Индгар лишился нескольких фаланг на пальцах. А еще под глазами расплылись фиолетовые круги от явного недосыпа, да и плотная щетина, напоминающая овечью шерсть, раскрасила зеленоватую кожу.

А вот что до спутника орка…

Им оказался вполне себе ничем непримечательный мужчина. Выглядел он одновременно на тридцать и на сорок пять лет — так сходу и не определишь. Обычная фигура человека, не чурающегося физической работы, но и не пропадавшего сутками на фабричных производствах или грузовых, портовых работах. Ростом около метра восьмидесяти, с довольно узкой талией при широких плечах.

Гладко выбритый, с мягкими чертами овального лица, спокойным, в чем-то даже меланхоличным взглядом карих глаз и выглаженным костюмом без жилетки. Не из самых дешевых материалов, а вполне себе добротный, коим, пожалуй, мог обзавестись любой клерк средней руки.

Единственное, что пах он странно. Под хвойным ароматом недорого одеколона прятался терпкий, мускусный запах вперемешку с запахом мокрой шерсти. Так не пахли ни люди, ни звери…

Звездный оборотень.

— Довольно в щекотливой мы ситуации, неправда ли, Аркар? — Индгар поднял над головой левую руку и пару раз щелкнул пальцами, в правой, при этом, крутил небольшой кругляшок.

— Что ты имеешь ввиду? — Аркара, кажется, вообще никак не беспокоил факт появления двух визитеров.

К ним подскочил официант — гоблин полукровка (выше своих сородичей и с более человечными чертами угловатого лица), поставил на стол еще две кружки того же эля, что налил Аркару с Арданом и, бледнея, вернулся обратно к стойке. А вместе с ним и ближайшие соседи. Поднимая кружки и тарелки, кто-то из них отсаживался подальше, а другие и вовсе, оставив на столе купюры и монеты, забирая верхнюю одежду — покидали заведение.

Музыка смолкла и когда Арди посмотрел на сцену — там не оказалось ни эльфийки, ни музыкантов. Только осиротевшие инструменты и бесхозный Лей-микрофон.

— Тебя ищет Ордаргар, подозревая в предательстве и Конклав, думая, что ты убил Хранителя, — пожал плечами Индгар, прикладываясь к кружке. — И меня тоже — все те же лица по все тем же причинам. Но, — Индгар театрально вздохнул и сник. — теперь к ним прибавились еще и креветки, перевернувшие вверх дном мою квартиру.

— Креветки? — не сдержался от вопроса Ардан.

Троица за столом синхронно повернулась к юноше.

— Стражи, — гулко произнес Аркар. — Плащи алые. Из-за них на воровском жаргоне стражей называют креветками.

Арди благодарно кивнул и вновь замолчал. А вместе с ним затихли и другие. На мгновение за столом повисла как-то совсем уж неловкая пауза.

— Я вот никак не пойму твоей упертости, старик, — Индгар расслабился и расплылся на стуле. — Ты и сам видишь, что Ордаргар совсем плох. Как телом, так и головой. Так зачем за него так цепляться?

— Я ему клялся, — скупо ответил Аркар.

— Клятвы, — фыркнул Индгар и отпил эля. — Ты веком не ошибся, старикан? Какие клятвы… бери пример с людей. Их слово ничего не стоит.

— Я не человек.

— Н-да? — цокнул языком молодой орк. — А мое чутье подсказывает, что как минимум половина тебя — да… Мне вот интересно, у твоего отца такой огромный хер был, чтобы похотливую мать удовлетворить или матушка такая уродина, что ни один из Шепчущего Копыта на неё не позарился?

Аркар даже бровью не повел, но в его глазах читался приговор. Ардан был уверен — чтобы ни произошло, куда бы не зашел их разговор, какое бы решение не принял Конклав (случись им добраться до него) — Индгар был мертв. Он говорил, дышал, пил эль и сам еще не знал того, что являлся не более, чем живым трупом. И даже попади Индгар в Черный Дом, Аркар найдет способ, как свести счеты.

— Молчишь, да, полукровка? — хмыкнул Индгар. — Ладно, на самом деле у меня к тебе интереса нет. Ты все равно труп. До Конклава не доедешь. Я сюда пришел по другому вопросу, — и орк повернулся к Ардану. — Говорящий, — с явным почтением, пусть и напускным, произнес он. — не знаю, что тебе пообещал Аркар, но… это все не о том.

— Не о том?

— Для начала, — Индгар подкинул и поймал кругляшок, который крутил в руках, а затем резко выложил блестяшку на стол. Ничем непримечательная железка с гравировкой… сложной печати. Слишком сложной, чтобы разобраться в ней без глубокого, долго анализа и, желательно, понимания принципа работы векторов. Но одну деталь Арди заметить успел… — Это чтобы твои назойливые товарищи Плащи, Говорящий, не помешали нашей беседе.

За столом снова повисла тишина, а Звездный оборотень тонко улыбнулся — явно наслаждался ситуацией. Один только Аркар выглядел несколько ошарашенным.

— А вы занимательная пара, господа, — все с той же ухмылкой, ехидно заметил Индгар. — Правая рука не знает, что делает левая… Аркар, старик, твой драгоценный Говорящий, как только вы вошли в « Бриз» вызвал Плащей. Ну, вернее — попытался. Мы, — Индгар возил пальцем железку по столу. — помешали. Плащи приедут не сюда, а совсем в другое место… Не думали же вы, что мы не сможем найти способ, как сломать это новое изобретение Аверского?

Ардан старался сохранить каменное выражение лица. Индгар либо действительно многое знал, либо только делал вид. В любом случае — его требовалось доставить в Черный Дом. Но предварительно…

Ардан заглянул в глаза Индгара. Так глубоко, как только мог и…

Юноша схватился за голову и резко отвернулся в сторону. Ему показалось, будто что-то острое впилось в его разум и пронзило сознание насквозь. Если бы он вовремя не разорвал связь взглядов, то, наверняка, сильно пострадал бы.

— Ведьмин Взгляд не та история, Говорящий, на которую стоит полагаться, когда бродишь по нитям паутины.

Ардан, утерев лицо, повернулся к Индгару. « По нитям паутины»… Вряд ли глупая метафора со стороны совсем несклонного к поэзии орка. Скорее — не менее глупый намек. Намек на Орден Паука.

Индгар же буквально упивался тем, что происходило. Как напряженно застыли Аркар с Арданом, как спокойно потягивал эль оборотень, а он — молодой орк, сидел с видом важнее, чем Ордаргар и Пижон вместе взятые.

— Лиза?

— Понятия не имею, — отмахнулся Индгар. — К твоей милой подстилке Огланова и Бальеро лично я не имею никакого отношения.

Сердце Индгара билось ровно и спокойно, а сам орк даже не сбился с ритма дыхания. Он не врал. Либо наоборот — врал слишком хорошо.

— В мою задачу входит столкнуть лбами Молотки с Пиджаками, при возможности убрав с дороги старину Дарга и его ручного пса — Аркара.

Взгляд Ведьмы на Индгара не действовал, но тогда… зачем и, самое главное, почему он так открыто все выкладывал?

— Эль тут вкусный, да? — орк качнул кружкой и смочил губы с языком. — С нотками имбиря. Интересный привкус.

Аркар спокойно, все так же не демонстрируя никаких эмоций, достал из кобуры револьвер и положил на стол. Одновременно с этим оборотень демонстративно убрал руку в карман и вытащил… бытовой, желтый накопитель?

— А может мне тебя прямо здесь пристрелить? — по-деловому предложил Аркар. — Пущу пулю в твою тупую морду… лицо, значит-ца. Просто из любопытства, Индгар. Есть в том, чем ты пищу пережевываешь, мозги или нет.

— Я бы, конечно, такого не хотел, — с этими словами Индгар выложил на стол уже свой револьвер. Пятизарядный, калибра двенадцать миллиметров — ручная гаубица, не иначе. — Но ты уже не молод, старик. Кто знает, может быть, я первым выстрелю и снесу к демонам твою уродливую физиономию полукровки.

Пару длинных, медленных ударов сердца они сверлили друг друга взглядами.

— Если ты пристрелишь меня, то Ордаргар будет знать, кого винить, и чтобы ты там со своими хозяевами не планировал — у вас ничего не получится, Индгар.

— А если ты пристрелишь меня, то не сможешь оправдаться перед Конклавом за убийство Хранителя, Аркар.

Револьверы все так же лежали на столе. Оба накрывали железо громадными ладонями, придерживая спусковые крючки и направляя стволы на собеседника, но не шевелились. Не могли. Кто первым выстрелит, тот и окажется в проигрышном положении.

— Вот я и говорю, старик — весьма щекотливая ситуация, — вновь сверкнул ухмылкой Индгар.

— Уймись уже со своим стариком, Индгар, — с небольшой усталостью вздохнул Аркар. — Мне нет и пятидесяти. Я не старше твоего старшего брата, которого, уверен, мы, когда все закончится, сможем найти.

— А я в человеческих годах меряю, полукровка, — не без злобы сплюнул Индгар. — А что до моей семьи — они спрятаны так глубоко в паутине, что сколько не ищи — не отыщешь. Чего не скажешь, о… — Индгар снова повернулся к Ардану. — тебе, господин Говорящий. Сюда я пришел, как ты уже мог догадаться, вовсе не ради Аркара. А ради тебя.

— Я тоже полукровка, — зачем-то напомнил Ардан.

— И, поверь мне, будь моя на то воля, я бы раздавил и тебя и это нелепое подобие орка, — Индгар кивнул на Аркара. — Но у меня несколько иная задача. Меня отправили к тебе поговорить.

— Кто отправил?

Индгар уже было открыл рот, но тут же его захлопнул и, вздернув указательный палец, покачал им:

— Ай-ай-ай, господин Говорящий, не хорошо-о-о-о… меня, конечно, предупредили, что у тебя особый Взгляд Ведьмы и стоит следить за языком, но, вдруг не уследил бы… получается, вы все выяснили бы, да? А нам это, разумеется, не надо.

— А что тогда надо?

— По-большому счету не так и много, — дернул плечами Индгар. — Кстати, вы двое не знаете, здесь можно что-то заказать из еды? А то надо подкрепиться, — орк продемонстрировал раненную руку. — Аркар постарался. Отстрелил мне кусок мизинца с безымянным, когда совсем не культурно покидал место нашего свидания.

— Могу накормить тебя твоими же яйцами, Индгар, когда отрежу их, — холодно парировал Аркар.

— Ценю твою резвость, полукровка, но, пожалуй, найду своим яйцам более актуальное применение. Для тебя, скот необразованный, могу повторить по буквам. А-к-т-у-а-л-ь-н-о-е.

Ардан не то, чтобы не успел поймать себя за язык, а даже не пытался.

— В данном случае правильней было бы сказать целесообразное, а не актуальное, — поправил он.

Они снова замолчали. Орк и полуорк держали револьверы, нацеленными на сердца друг друга. Оборотень, попивая эль, убаюкивал на ладони накопитель, а Ардан не отнимал руку от посоха. И если бы сейчас на стол кто-то положил бы листок бумаги, без всякого сомнения — тот немедленно вспыхнул бы от горячего напряжения, пропитавшего воздух вокруг четверки.

Ардан чувствовал, как пылают Звезды в его разуме. В первой сияло три луча (еще четыре ушло на два щита, которые он сотворил за этот вечер), а во второй все девять.

— У нас к тебе предложение, Говорящий, — куда более озлобленным тоном, нежели прежде, произнес Индгар. — Уезжай из города. Или просто — не мешайся.

Ардан промолчал. Он помнил наставления Скасти и прадедушки — чем меньше ты говоришь сам, тем больше услышишь от другого охотника.

— Ну вот скажи — зачем тебе все это, — Индгар ошибочно принял выжидающее молчание за сомнения. — Зачем так надрываться и рисковать ради каких-то людей. Кому ты делаешь лучше? Остальным братьям и сестрам, которые ютятся в этих халупах, пока люди жируют в Метрополии? Нет. Вряд ли.

— А ты — делаешь? — процедил Аркар.

— Может и не делаю, — не стал спорить Индгар. — Но я хотя бы не пытаюсь обманывать, что радею за какое-то общее благо. Я просто выживаю, Аркар. В отличии от вас двоих, возомнивших о себе невесть что.

— Но ты служишь Пауку, — прищурился Ардан.

— Работаю, а не служу, Плащ, — надул ноздри Индгар. — Я не какой-то там полукровка, чтобы прислуживать людям. И не потерявший пути матабар, предавший братьев и сестер и даже имя сменивший. Как там он себя называл? Гек Абар? Смешно даже…

Наручные часы обожгли запястье Ардана.

— Есть большая разница между службой и прислуживанием, Индгар, — тон Аркара стал грубее и тяжелее.

— Да-да, конечно, — отмахнулся Индгар. — Оправдывайте свое малодушие как угодно… Тебе, кстати, старик, рассказать определение этого слова? Или догадаешься. Если, конечно, в тебе еще осталось что-то от души орка.

Очередная пауза заставила воздух над столом показаться удушливее табачного дыма, окутавшего бар.

— Орден дает тебе, Говорящий, возможность спокойно выйти из игры. Тебе, твоей семье — маленькой Кены, болезненному Эрти, стареющим Шайи и Келли… да и этой певичке тоже, — продолжал Индгар. — И это разовое предложение. Больше никаких уговоров не последует. Мы сперва убьем тебя, а затем всех и каждого, кто тебе дорог. И если ты надеешься, что твоих близких сбережет вторая канцелярия, а певичку генерал-губернатор Шамтура, то они лишь отсрочат неизбежное. Пусть даже через годы, но ты, на тропах Духов, среди Ангелов Светлоликого или куда там отправляются полукровки, будешь знать — что их страдания, а, поверь, они будут страдать… твоя вина. И все из-за того, что ты уперся.

Индгар замолчал.

В голове Арди вновь, как и прежде, эхом зазвенели десятки вопросов.

А что если Индгар не блефует? Что если уже сейчас по Дельпасу бродят люди Ордена? А что если вторая канцелярия не справится с защитой семьи? А что если имя генерал-губернатора Шамтура, владеющего, де-факто, без малого, личной армией не остановит злопыхателей от причинения вреда Тесс? А что если он не успеет, не справиться, не сможет…

Сердце вновь бешено забилось в груди. Воздуха не хватало. Мысли путались, сталкивались друг с другом, порождая еще десятки и сотни новых вопросов.

А что если…

А что если……

А что если……

Маленький охотник лежал на лапах своего учителя. Выбравшись из Хижины, они, утопая в снегах, свернулись клубком на Ступенях и смотрели на то, как в вышине пылают звезды.

Эргар мерно дышал, согревая дыханием лицо маленького охотника, а тот, зарываясь лапами в густую шерсть наставника, наблюдал за сиянием ушедших на тропы Духов. Их очи взирали на смертных сквозь крылья Духа Ночи. Так же, как и смертные, в свою очередь, смотрели на них.

Снизу вверх.

Сверху вниз.

Дул ветер. Холодный и жестокий, не знавший ни сострадания, ни милосердия. Таким его раньше, несколько циклов назад, представлял себе маленький охотник. Пугался и выл, когда бессердечная вьюга заметала все на своем пути, а её поступь скрипела опасными, снежными провалами, внутри которых таились глубокие трещины. И множество охотников ждали, когда добыча ошибется. Когда оступится. Когда станет уязвима. Когда испугается того, что прячется в тенях.

Боялся и маленький охотник.

— Твое сердце быстро бьется, Ард, — прогудел снежный барс. — Когда сердце быстро бьется, значит разум — не спокоен. Успокой разум, а с ним успокоится и сердце. Охотник всегда должен быть спокоен. Спокойный дух сделает твой взгляд острым. Спокойный разум наделит клыки и когти точностью. А спокойное сердце укрепит кости и мышцы.

— Н-но как мне успокоится, наставник?

— Ты помнишь про урок о мыслях завтрашнего дня?

Маленький охотник помнил. Но сегодня, когда он столкнулся с другим молодым снежным барсом, готовым насмерть биться за тропу охоты, ведущей к козерогам, эти мысли не помогли маленькому охотнику. И тот, поджав своей несуществующий хвост, сбежал.

Эргар это видел.

И впервые — не осудил. Он лишь молча развернулся и вернулся в Хижину, а маленький охотник, пусть и целый и невредимый, но будто побитый — пришел следом.

— Это не всегда помогает, наставник. Иногда мне так страшно… иногда у меня так много мыслей… я не знаю, как от них спрятаться. Как бы быстро я не бежал, как бы громко ни рычал — они не отстают от меня.

Эргар протянул свой шершавый, длинный язык и провел им по той немногочисленной шерсти, что росла на голове своего ученика.

Маленький охотник засмеялся и попытался отстраниться от учителя. Он пихал его в могучую грудь, дергал за кожу, но барс лишь крепче прижимал детеныша к лапам и, вылизывая шерсть на голове, терся головой о маленькую спину.

А затем замер.

Застыл.

Будто не живой.

Словно деревянная фигура, которые, порой, маленький охотник встречал во время игр в лесных разливах.

— Делай, что должен, ученик. И если сделал, что должен — никогда не сомневайся и не бойся. А когда знаешь, что должен — беспокойные мысли уйдут. И ты успокоишься.

— А как узнать, что именно я должен делать?

— Если заблудишься в своих мыслях — вспомни законы охотников, — Эргар сильнее прижал маленького охотника к себе, обвил хвостом и запер в теплые, неприступные объятья. — А теперь спи, Арди. Завтра мы снова отправимся на снежные тропы. Мы будем охотиться и, возможно, встретим других охотников. Но ты не бойся. Просто поступай так, как должен поступать. И твое сердце будет биться ровно, а разум не знать тревог. Спи, маленький охотник. Спи, а я буду стеречь тебя.

И маленький охотник, обнимая шею наставника, зарываясь лицом в его мех, уснул и его больше не страшили другие охотники и злой ветер, воющий над Хижиной.

Аркар мог сказать, что хорошо узнал юношу, не так давно приехавшего в город. Тот обладал добрым сердцем и мягким характером. Не любил лишний раз спорить. Редко когда разменивался на грубые слова, и никогда не обращал внимания на разговоры и шепотки за своей спиной.

Янтарные глаза юноши светились острым, живым умом, но умом спокойным и трезвым. Умом того, кто скорее станет издалека наблюдать за бабочкой, пытаясь понять её суть и природу, нежели поймает сачком и начнет вырывать крылья, чтобы узнать получше.

Возможно поэтому Тесс, отклонявшая предложения многих из тех, кто выглядел совсем иначе, грубее, жестче и, чего греха таить — отважнее, сошлась с этим… теплым человеком.

Да, пожалуй, если описывать его знакомого одним словом, то на ум приходило именно такое.

«Теплый».

И именно поэтому Аркар изрядно удивился, когда почувствовал, как холод облизывает кончики его пальцев. И как с обледеневших губ срывается облачко холода. А еще как ужесточились черты лица юноши, как задрожали его губы, которыми тот прежде, неосознанно, постоянно пытался скрыть свои нечеловеческие клыки.

И взгляд, прежде спокойный и рассудительный, вдруг засквозил совсем иным спокойствием. Мерзлым и стылым. Как снег и лед посреди зимы.

Аркар, стараясь двигаться как можно незаметнее, потянулся ко второму револьверу, спрятанному под полой пальто.

Мысли улеглись.

Унялись и успокоились.

Теперь он знал. Знал, что был должен сделать и, как и обещал в детстве Эргар, это знание успокоило его разум и уняло бешено рвущееся из груди сердце.

— Знаешь, Индгар, — произнес Ардан, размеренно глубоко вдыхая и выдыхая. — я, может быть, и принял бы твое предложение. В конечном счете — какое мне дело до Ордена Паука, Метрополии, «Операции Горный Хищник» и всего прочего. Никакого. Я бы накупил трудов по Звездной Магии, и, если бы Тесс согласилась, забрал бы её и уехал в Дельпас. А оттуда на побережье Лазурного Моря. Она бы пела, а я мастерил печати.

— Отличная идея, Говорящ…

— Но тебе зачем-то потребовалось угрожать моей семье, — не слушал его Ардан. — и не просто блефовать — ты не врал. Вы действительно причините им вред. Ты и тем, кому ты прислуживаешь. А значит я должен поступить так, как должен.

Ардан поднял взгляд на Индгара. Он больше не видел перед собой орка. Перед ним, как и тогда, много зим тому назад, на горной тропе, среди снегов и вьюги, застыл охотник. Охотник, вступивший на чужую тропу.

— Ты, Индгар, дал мне причину остаться, — тяжело, медленно, давая каждому слову настояться и обрести вес, произнес Ардан. — Я найду вас. Каждого из вас. И сделаю так, что моей семье и близким ничего не будет угрожать. Ничегоиникто. Ты перешел мою тропу охоты, орк, — последние слова Ардан произнес на диалекте степных орков.

Индгар, судя по растерянному выражению, не знал этого наречия, а вот Аркар все понял.

И когда Ардан зачерпывал из накопителя в перстне четыре луча красной звезды, Аркар уже вскакивал на ноги.

Переворачивая стол, полуорк вскинул оба револьвера и, пусть и не так ловко, как Урский, выстрелил с двух рук прямо в грудь оборотня. Того сбросило со стула и протащило несколько метров по доскам.

Ардан же, ударив посохом по полу, сформировал базовую Ледяную Стрелу. Метровая, кристаллическая спица сорвалась с навершия посоха и врезалась в плечо схватившего револьвер Индгара. Прежде, чем ледяная стрела пробила и вырвала руку орка из сустава, тот успел выстрелить, но Ард сформировал Щит быстрее, чем Индгар вдавил спусковой крючок.

Так что, когда в баре, под аккомпанемент криков и визгов посетителей, вновь прогремел гром выстрела и запахло жженым порохом, Ардан уже прикрылся мерцающей, стальной пеленой.

Учитывая калибр, Арди даже не надеялся обойтись стандартной версией и воспользовался усиленной модификацией рассеивающего Базового Щита, забравшего у него еще четыре луча красной Звезды.

Но даже так — на мгновение Ардану показалось, что пуля Индгара, застывшая на границе Щита, прорвется внутрь и пробьет ему легкое. Но магия не подвела. Энергия выстрела рассеялась и здоровенный «снаряд» рухнул прямо под ноги Арду.

Орк же, крича и матерясь, пытался прикрыть забинтованной кистью фонтан крови, бьющий из разорванного правого плеча. Пятясь, он запнулся о собственную руку и свалился на пол.

Ардан уже поднял посох, но так его и не опустил. Оборотень, в грудь которому прилетело сразу две пули далеко не скромного калибра, поднялся на ноги. В его ладони рассыпался мерцающей пылью накопитель.

Из каждой его поры, из каждой клеточки, включая волосы и глаза, повалил красный, кровавый туман. Такой же, как у вампиров. Послышался неприятный хруст костей и мерзкий, лопающийся, как перетянутая струна, свист рвущейся кожи, а мгновением позже из алого тумана вынырнуло нечто.

Нечто, одновременно выглядящее как человек, и как уменьшенная копия Шагальщика, только прямоходящая и с правильными пропорциями конечностей.

Оборотень даже одежду не порвал и теперь рычал, обнажая клыки и скаля пасть, вытягивая перед собой когтистые руки-лапы.

Ардан досуха «выпил» красный накопитель, доливая в звезду еще пять лучей, а затем сразу же сформировал вторую Ледяную Стрелу.

Вновь, закручиваясь веретеном, кристаллическая спица выстрелила из навершия посоха. Она летела прямо в морду оборотня, но тот, дернувшись в сторону немногим медленнее мутантов и вампиров, развернулся и… попросту схватил спицу. Перехватил прямо на лету. Он сжал пальцы, и та разлетелась мелкой крошкой, не причинив ни малейшего вреда созданию Звездной науки.

Аркар и Ардан стояли плечом к плечу и оба выглядели предельно растерянными. Один из-за того, что две пули даже следа не оставили на груди оборотня (если не считать прострелянной сорочки), а второй — потому что не знал, что Звездное заклинание можно разрушить голыми руками.

— Ситуация, — Аркар вскинул револьверы, Ардан занес посох над полом.

Но оборотень, оказавшись быстрее, чем взгляд был способен уследить, размытой тенью подхватил стонущего Индгара и, взвалив того на плечо, одним прыжком пролетая над головами вопящих, упавших на пол посетителей, выбросился через витрину на улицу.

Аркар с Арданом переглянулись и хором выкрикнули:

— За ними!