MAYDAY

Глава 11.

Она остановилась в двух метрах от него. Дальше ноги не шли, словно напоролись на невидимую преграду. Внутри все тряслось от неуверенности и смущения. Удивительно, как вообще осмелилась подойти. А он просто молчал и гипнотизировал раздраженным взглядом. Мол, только тебя еще не хватало. Обидно. Она ж всей душой, хотела поддержать, оказать внимание… Так и не сказав ни слова, Данила пошел прочь. Оставшись одна, Кристина некоторое время смотрела в удаляющуюся спину, гадая, что снова сделала не так. А после побрела в столовку.

Взяв еду с собой, девушка вернулась в комнату.

– Эй, великан, пора завтракать! – позвала она брата и расставила на столе тарелки.

Дважды звать не пришлось. Кирик тут же набросился на свою порцию и мгновенно слопал все до последней крошки, после чего заметно повеселел и умчался на занятия.

Оставшись одна, Кристина присела у буржуйки и открыла дневник. Утро наполнило комнату сизыми тенями. Они медленно крались вдоль стен, точно воры. Девушка рассеянно следила за их движением, устремив взгляд в пустоту. Незаконченная строка сиротливо жалась на открытой странице дневника, но кажется, о ней забыли.

– Опять витаешь в облаках?

При звуке голоса Кристина вздрогнула и обернулась. За спиной стояла Вика и укоризненно смотрела на подругу.

– Стучу, стучу в дверь, а в ответ тишина, – но приглядевшись, Викусик вмиг посерьезнела. Лицо подруги напоминало маску печали и грусти, причем, судя по бледности, посмертную. – Что случилось? С Кириллом все в порядке?

– Да. Все хорошо, – прозвучало не слишком убедительно.

– Так… рассказывай!

Решительно и бескомпромиссно гостья придвинула стул и села напротив. Понятно, так просто не отвертишься. Но, может, оно и к лучшему… Вот уже несколько месяцев Кристина изводила себя сомнениями и терзаниями, переменчивое поведение Дэна тоже ясности не вносило. Вдруг захотелось поделиться и, возможно, спросить совет у кого-то более опытного. И Викусик на эту роль подходила идеально. Не понимая с чего начать, девушка некоторое время молчала.

– Мне кое-кто нравится, но я не понимаю, как себя вести. Иногда он вроде бы отвечает взаимностью, а вот сегодня смотрел почти с ненавистью.

В ответ послышался тяжелый вздох. Разумеется, гостья тут же смекнула, о ком речь. О симпатии подруги к известному фламмеру она догадывалась давно, как и том, что ничего хорошего из этого не выйдет. В лагере Дэна называли «небесный волк» и прозвище как нельзя лучше отражало его суть.

– Детка, не того ты выбрала. Дэн – одиночка и ни за что не возьмет на себя ответственность. Тем более за двоих.

Кристина осеклась и мгновенно ощетинилась.

– Я и сама неплохо справляюсь. Речь-то не об этом!

– Поверь, мужчины думают иначе. Для нас отношения – это романтика и бабочки, а они видят сплошь обязанности и трудности. Уж поверь, я этого наелась, во! – собеседница провела ладонью по горлу, желая показать, насколько сыта поведением парней.

– Хочешь сказать, Дэн считает меня обузой, поэтому и держится в стороне?

– Именно так. Ты красивая, умная… но слабая. Плюс на шее сидит младший брат. – заметив, как при этом дернулась собеседница, Вика смягчилась. – Я не хотела тебя обидеть. Но мой тебе совет, забудь о Дэне и прочих командирах. Они теперь, как супергерои. Среди девчонок только и разговоров что о фламмерах. Каждая готова греть их постель. А те и рады-радешеньки, вовсю пользуются своим положением. Из комнаты Немца, говорят, каждое утро новая девица выходит.

– Дэн не такой!

Да, просто не будет. Слишком молода, категорична и наивна. Самой Вике недавно исполнилось двадцать пять, она еще помнила, каково это. И не осуждала, лишь искренне хотела помочь. Жаль, что ей в свое время никто не открыл глаза на столичных парней и не отговорил от переезда. Сколько бы нервов и слез она сберегла, сколько бы разочарований и боли избежала. Оглядываясь назад, девушка испытывала благодарность Москве только за одно – за убежище. Оказавшись в столице в разгар пандемии, она вытащила счастливый билет, который спас ей жизнь. Вот, пожалуй, и все, в остальном – зря потраченные годы.

– Ты права. Он не такой. И если выберет себе девушку, та будет полноправным партнером. С такими же стальными яйцами.

– Как Миша?

Она неспроста вспомнила про Мишель – единственную девушку-фламмера в лагере. Между ней и Дэном что-то происходило. Замечая, какими порой они обмениваются взглядами, Кристина была почти уверена, что они любовники. Миша входила в седьмую команду и выглядела по-настоящему круто. И каждый раз глядя на ее точеное, рельефное тело, то, как она уверенно общалась с солдатами, Кристина испытывала смесь страха и восхищения. Вот бы стать такой же… зацепившись за эту мысль, девушка вмиг оживилась. А ведь это идея!

Только как ее осуществить?

Первое, что пришло на ум – необходимо заняться своей физической формой. Перед глазами вновь возникла спортивная фигура соперницы. Окинув взглядом свое тело, девушка пришла к неутешительному выводу – понадобится очень много времени, чтобы укрепить и подкачать мышцы. Может, месяцев шесть, а то и год. Нет, так долго ждать она не готова.

Еще, как вариант, можно примкнуть к команде добровольцев. Их обучали стрельбе, владению огнеметом и выживанию в городе. Самых талантливых могла пригласить к себе команда фламмеров, когда случались потери. Но опять же потребуется время, чтобы тебя заметили, а главное, надо действительно обладать качествами настоящего солдата. Опять мимо! Уж на солдата она точно не тянула.

Внезапно в памяти всплыл вчерашний разговор с Доком. Он хотел во что бы то ни стало пробраться в Боткинскую и заполучить снимок AVE-7. Вот оно! Самый реальный и быстрый способ проявить себя в рейде и доказать Дэну, что она не слабачка! Дело за малым, убедить Крамара отпустить ее, а следом и Соколовского снарядить вылазку до больницы.

Все это время Вика внимательно наблюдала за подругой. И то, что она видела, ей категорически не нравилось. От прежней печали не осталось и следа, на лице Кристины горела решимость. Чутье подсказывало: своими откровениями Вика добилась прямо противоположного эффекта. Вместо того чтобы отказаться от Дэна, теперь влюбленная дуреха будет из кожи лезть вон, лишь бы привлечь его внимание. Эхх… знала бы наперед, лучше бы промолчала.

Вскочив, та принялась натягивать верхнюю одежду.

– Ты куда? – почти испуганно спросила Вика, всерьез опасаясь, что девушка натворит глупостей.

– В лабораторию, конечно, – спокойно ответила Кристина. – И тебе пора на прием. Хренов уже заждался.

***

Как убедить Дока?

Этот вопрос крутился в голове весь путь до медкабинетов.

Думай! На благородстве не сыграешь, Док скорее сам вызовется в поездку, чем позволит геройствовать ей. Нет, в таком деле нужна хитрость и смекалка.

Подруга шла рядом и подозрительно косилась на Кристину. Тем временем, перепрыгивая очередной сугроб, сама Кристина пришла к неожиданному решению. Уж если она чему и научилась у матери, так это стратегии «кошкин хвост». Часто, наблюдая за спорами родителей, она подмечала, как, потерпев поражение, мать не расстраивается, не ругается, а вполне смиренно соглашается с решением супруга. А в нужный момент делает так, как надо ей, никого об этом не спрашивая. Ну, разве не гениально!? Однозначно стоит поступить так же. Во всем соглашаться с Доком, а в час «икс» красиво махнуть хвостом.

В тот же момент девушка почувствовала, как настроение стремительно ползет вверх. В лабораторию она входила с улыбкой, мурлыкая под нос какую-то песню.

Внутри обнаружился весь медицинский свет. В этот момент мужчины о чем-то ожесточенно спорили, но стоило ей войти, как голоса тут же стихли. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, кто был причиной их разговоров. Как ни в чем не бывало Кристина плюхнулась на кушетку и вопросительно уставилась на Крамара.

– Нет, ты не пойдешь в рейд, – с ходу заявил мужчина.

– Как скажете, – пожала плечами она.

– План такой. Все вместе идем к Соколовскому и рассказываем про наше исследование. Он должен понять, какие открываются перспективы перед человечеством, и выделить команду для поездки в Боткинскую.

– Да, – поддакнул бифокальный окулист и поправил очки.

– Хорошо, пойдемте. – легко согласилась Кристина, мысленно скрестив пальцы наудачу.

Пару раз ей довелось поучаствовать в «переговорах» с полковником. Стоит заметить, Сокол сильно недолюбливал их компанию. Очевидно, втайне он сложил вину за гибель всего человечества на докторов и ученых. А поскольку их команда сплошь состояла из последних представителей упомянутых профессий, нет ничего удивительного, что почти все встречи напоминали показательную порку.

– Только одно условие – предупредил Крамар, – ты больше не станешь говорить про участие в рейде.

– Договорились, Док!

Мужчина подозрительно прищурился. Уж слишком сговорчивой сегодня была помощница. Вчера буквально била себя в грудь, доказывая, что только она справится с миссией, а сегодня послушно со всем соглашалась. Испугалась? Передумала? Как бы то ни было, произошедшая перемена обрадовала. Меньше всего на свете Крамару хотелось отправлять ее на опасное задание.

– А теперь мы можем идти? Отправим заносчивых вояк в нокаут!

***

Вот уже битый час Соколовский гипнотизировал длиннющий список необходимых запчастей, ломая голову, где их раздобыть. А решения все не было. В этот момент он испытывал жгучую смесь раздражения и злости. Надо ли говорить, что появление нежданных гостей, взбесило его еще больше.

– Чем обязан? – без прелюдий рявкнул он.

Стараясь не принимать грубость на свой счет, Крамар сделал шаг вперед.

– Я подходил к вам вчера, – напомнил Док, деликатно намекая на трехчасовую атаку деверей его кабинета. – У нас есть серьезное сообщение, – сейчас он ничем не напоминал того воодушевленного ученого, рассуждавшего о мутации вируса. Вдруг, оказавшись лицом к лицу с оппонентом, мужчина был собран, уверен в себе и спокоен. Не дожидаясь приглашения, Док прошел к столу. Кристина следовала неотступно. Как и ожидалось, прочие доктора порядком струхнули и теперь прятались за их спинами. – Мы можем поговорить?

Соколиный взгляд не предвещал ничего хорошего. Внутри полковника шла ожесточенная борьба между огромным желанием послать гостей куда подальше и необходимостью считаться с ними, как с единственно уцелевшими представителями медицины.

– Слушаю вас, – процедил мужчина и предложил присесть.

Доктора быстро рассредоточились по свободным стульям и замерли. Слово вновь взял Крамар.

– В разгар пандемии нам было известно о трех штаммах AVE, теперь же мы столкнулись с новой вариацией, которая успешно рекомбинировалась с геномом человека…

– Изъясняйтесь нормальным человеческим языком! – бесцеремонно перебил мужчина.

– Я так и делаю. Рекомбинация….

– Я просил на человеческом, – сдерживаясь из последних сил, повторил собеседник.

– Почему вы меня перебиваете? Не даете сказать ни слова?!

– Ядрена копоть! – наконец-то рявкнул полковник, мгновенно покраснев, как пламя огня, – я ни черта не понимаю из вашей абракадабры! Говорите, что вам нужно, и проваливайте!

Ситуация накалялась, а ведь они даже не дошли до главного. Крамар обиженно насупился, остальные доктора удрученно молчали. Понимая, что их миссия на грани провала, и порох в полковнике начинает стремительно искриться, Кристина перехватила инициативу. Облизнув пересохшие губы, девушка сказала:

– Для дальнейшей разработки вакцины нам необходимо сделать снимок зараженных тканей с помощью трансмиссионного микроскопа.

– Да, – подхватил Док, – это существенно ускорит процесс.

Полковник перевел убийственный взгляд на Крамара.

– Отлично, и где вы собираетесь его сделать?

Док кинул умоляющий взгляд на коллег, но на помощь, как и прежде, никто не спешил.

– Самый мощный установлен в Боткинской больнице. Чтобы добраться и запустить его, необходима команда солдат, а также источник энергии. Такой, например, как генератор.

– Допустим, – из фазы гнева Соколовский перешел в фазу иронии. А значит – дело дрянь. – Но скажите, Док, как это поможет нам, жителям лагеря?

– При помощи сверхмощного микроскопа мы получим снимок РНК и сможем, – от волнения перехватило горло, он запнулся, но быстро справился с собой, – я надеюсь, мы сможем идентифицировать чужеродный ген. Фактически снимок станет ключом к разгадке нового штамма.

– Более того, – наконец-то голос прорезался и у терапевта, – полученные данные поспособствуют пониманию механизмов и, возможно…

– Вероятно, возможно, гипотеза, предполагаю…– фыркнул полковник, – я не стану рисковать техникой и людьми, чтобы подтвердить ваши теории! У меня вот, – он схватил ворох бумаг и бросил на стол перед посетителями, – топливо на исходе, дров нет, запчасти нужны. Тепло и еда – вот что важно здесь и сейчас, а не какие-то там снимки.

Все понимали, Соколовский во многом прав. Перед ним стояло миллион насущных проблем, требующих незамедлительного решения, и его совершенно не заботили перспективы. Но Док знал, на что давить.

– Вы, Виктор Алексеевич, сейчас рассуждаете, как политик. Они тоже прикрывались насущными проблемами, отодвигая на задний план то, что в конечном итоге убило всех! А если бы хоть одно государство вовремя созвало ученых для изучения AVE, катастрофы удалось бы избежать!

Соколовский прекрасно понял аналогию и крепко задумался. Что важнее, день сегодняшний или завтрашний? Кого слушать, солдата, который рискует своей жизнью, или доктора, который поможет снизить этот риск?

Шумно выдохнув, командующий лагерем вперил в посетителей грозный взгляд.

– Каковы шансы, что, получив снимок, вы сразу приметесь варить вакцину?

– Шансы есть, – понимая, что Соколовский почти согласился, Док применил последний аргумент. И, как оказалось, зря. – Только представьте, больше не будет новых заражений, и возможно, мы сможем помочь тем, кто остался за периметром.

Полковника точно шарахнуло молнией. Подскочив как ошпаренный, мужчина взревел:

– За периметром?! Вы собираетесь вводить вакцину этим тварям?! – взрыв все же случился. До того искрившийся детонатор добрался до пороха и рванул во всю мощь. – Ну, погодите, я сейчас вам объясню, что именно происходит за периметром, – он принялся лихорадочно шарить руками по столу, разгребая всевозможные карты, схемы. Нащупав нужный предмет, мужчина наконец-то извлек из-под вороха бумаг рацию. – Найди мне Вершинина! Немедленно!

После чего откинул в сторону рацию, и, не стесняясь в выражениях, объяснил, что думает про безумные идеи, а также указал точное направление, куда докторам следует отправиться.

***

После двух часов сна настроение значительно улучшилось. Потянувшись, Дэн встал и принялся разжигать буржуйку. Как вдруг краем глаза заметил в окне Ромку. Парень уверенно шпарил по сугробам, очевидно, направляясь в столовку. Поскольку завтрак не случился, организм настойчиво требовал еды. Быстро накинув куртку, Вершинин выскочил из комнаты и вскоре присоединился к другу. Заметив рядом командира, Рыжий напомнил:

– Вечером надо бы помянуть Тему.

– Согласен. Зови ребят к восьми на Спасскую.

Спутник кивнул. По дороге к ним примкнули Шальной и Пух. Парни сообщили, что поручение командира выполнено. К этому моменту они успели переговорить с Немцем и Кабанчиком. Оба недвусмысленно дали понять, что Умар симпатий не вызывает, и они готовы заключить союз против него.

Выслушав, Дэн удовлетворенно кивнул. Отлично. Пока все складывалось как нельзя лучше. Стоит поскорее наведаться к обоим и обговорить условия сотрудничества. Он ни секунды не сомневался, что и Немец, и Кабанчик ошалеют от восторга, услышав про топливные рейды. От такого не отказываются.

В самом приподнятом настроении мужчина зашел в столовку. Невдалеке мелькнула знакомая спина и не менее знакомая черная шевелюра. Девушка тоже его заметила и приветливо кивнула. Чувствуя на себе ее заинтересованный взгляд, Данила подошел ближе.

– Заглянешь сегодня? – Мишель даже не скрывала своих желаний.

В зеленых раскосых глазах полыхнуло от предвкушения. Дэн задумался лишь на секунду и ответил:

– Да, но поздно.

– Буду ждать, – подмигнула собеседница и грациозно отошла.

Невзирая на профессию фламмера пацанкой она не была. Красивая, уверенная в себе, с соблазнительным, стройным телом, девушка скорее напоминала воинственную Амазонку. В постели вела себя соответственно, ни в чем не уступая партнеру.

Они иногда встречались, но предпочитали не распространяться на этот счет. Миша любила секс, умела искренне наслаждаться им и относилась к нему, как к лекарству от скуки. Взамен ничего не требовала и лишних вопросов не задавала. И Дэна это вполне устраивало.

Друг прекрасно слышал их диалог и даже не пытался скрыть скабрезной ухмылки. В ответ Данила лишь пожал плечами, что тут сказать – физиологии плевать на твои принципы, тело требовало разрядки. Сам Рыжий был тот еще ходок и зачастую крутил одновременно с двумя девушками.

Получив свои порции, парни расселись и взялись за ложки. Как вдруг в столовую ворвалась Дарья. Несколько мгновений она разглядывала посетителей, отыскав Вершинина, с решительностью быка рванула вперед.

Заметив подружку Андрея, Дэн внутренне чертыхнулся. Разборки с истеричной бабой в его планы точно не входили. Именно бабой. Есть девушки, женщины, а есть бабы. Тупые, завистливые, склочные, вобравшие в себя все те качества, которые высмеивают в анекдотах, из-за которых нормальных девчонок не воспринимают всерьёз. Так вот, Даша была одной из таких – карикатурная, недалекая, отталкивающая.

Оценивая разделявшее их расстояние, Дэн прикинул, есть ли шанс улизнуть, но вокруг было слишком много свидетелей. Отступи – и тебя тут же заклеймят трусом. Значит, нужно держать удар.

– Привет. Хотела поговорить насчет Андрея, – с ходу начала она.

Не спрашивая разрешения, женщина села напротив и вперила в него горящий злобный взгляд. Жиденькие волосы кое-как забраны в хвост, заурядное лицо с тонкими ниточками-бровями и выдвинутой вперед челюстью. Фигура напоминала яблоко – где хочешь там и талия, везде одинаковый объем. Разглядывая Дарью, Данила в который раз подивился, как можно обладать столь отталкивающей внешностью, но с упорством бульдога убеждать себя и всех окружающих, что она – богиня. А главное, с некоторыми это срабатывало! Он так и не понял, глупость это или талант. Впрочем, не важно. Для него Даша казалась омерзительна везде – внутри и снаружи.

– Ты зря теряешь время. – Данила мазнул по ней неприязненным взглядом, давая понять, что дальнейший разговор не имеет смысла.

– Соколовский приказал запереть Андрея в тюрьму, – возмущенно прошипела девушка и уставилась на него, очевидно, ожидая бурной реакции. Но Дэн лишь пожал плечами. – Это три дня в холодной одиночке! А если он заболеет, что мне делать?!

– Так я не понял, ты за Андрея переживаешь, или за себя?

– Ты прекрасно все понимаешь! Не выворачивай мои слова. Если с ним что-то случится, пострадает весь лагерь! Сейчас каждый человек на счету.

– Вот именно! Артем тоже был на счету.

Ее жалкие манипуляции и попытки призвать к совести, а по сути, отгородиться от ужасной правды, вывели его из себя. В смерти Артема виноват исключительно Андрей. Если бы не его самоволка, команда беспрепятственно расселась по машинам и добралась до лагеря в полном составе.

И словно всего сказанного было недостаточно, дура-баба продолжила:

– Тебе известно, зачем Андрей искал кольцо. Он любит меня и хотел сделать предложение. Прошу, поговори с Соколом…

– Сделал? – ни на секунду не поддавшись ее уговорам, холодно поинтересовался собеседник и вопросительно вскинул бровями.

До того, сдерживающая свои эмоции, Дарья окончательно отпустила вожжи. Ее лицо скривилось от ненависти и отчаяния.

– Да пошел ты, – процедила она сквозь зубы, – ты хоть понимаешь, что такое любовь? Что такое о ком-то заботится? Хотя, о чем это я? У тебя вместо сердца пропеллер. А еще друг называется!

С этими словами, вскочив, она кинулась к выходу. Взметнувшаяся веером красная юбка, по идее, должна была окончательно довести Дэна до бешенства. Однако этого не произошло. Напротив, мужчина почувствовал облегчение. Ушла и, слава богу!

– Не пропеллер, а мотор, – задумчиво пробормотал он.

А кроме того, друзьями с Андреем они никогда не были. И уж точно не станут.

Но что-то свербело, противным червячком ввинчивалось в мозг. Даже не мысль, а предчувствие. Задумавшись, Дэн прислушался к себе, но ничего по-настоящему тревожного не обнаружил. Как вдруг его взгляд наткнулся на полные злорадства и неприкрытой насмешки глаза. Оказывается, все это время за ним наблюдали, смаковали, радовались произошедшей стычке. Умар даже не скрывал своего отношения, давая понять, что первым воткнет нож в спину врагу, едва тот оступится. Но Дэн вовсе не планировал предоставлять ублюдку такую возможность. Нет, вместо этого он нападет первым. И ждать никого не станет.

И словно всего произошедшего было мало, в столовую ворвался дневальный со срочным сообщением явиться в Штаб. Делать нечего, пришлось спешно заглотить обед и идти к Соколу.

Еще на подходе к Арсеналу до слуха долетели обрывки воплей. Октавы все нарастали, слова становились резче, и вскоре ор стоял такой, что крики отчетливо слышались даже на другом конце лагеря. Проходившие мимо жители Кремля с опаской поглядывали в сторону Штаба, гадая, кому на этот раз так «свезло».

С каждым шагом дурные предчувствия крепли. Как в воду глядел! Замерев на несколько секунд перед дверью Штаба, Вершинин с тяжелым сердцем вошел внутрь. Едва переступив порог, он тут же оказался в эпицентре скандала. Сокол на чем свет стоит распекал докторов.

Крамара Дэн помнил с первого дня. Один из счастливцев, кому удалось выжить в подземной мясорубке. Но если бы тогда он знал, сколько крови выпьет ученый червь, то не задумываясь, оставил бы его за периметром Кремля. Высокий, худой, вечно витающий в облаках, тем не менее Док проявлял удивительную настойчивость, когда дело касалось медицины. Во многом благодаря его настойчивости пару раз команды делали вылазки специально для «лаборатории», как Док называл жестяной стол у себя в кабинете. Никто толком не понимал, чем именно занимаются доктора в своей лаборатории. И большинство солдат считали подобные выезды совершенно неоправданным риском.

К моменту его прихода, откинув остатки интеллигентности, Крамар по-настоящему сцепился с Соколовским. И в этот раз он использовал исключительно простой русский язык, предельно понятный всем. Окулист с терапевтом тоже что-то говорили, но Виктор Алексеевич ловко размазывал их по стене, почти нокаутируя. Не сдавался только Док, чем вызывал новые приступы бешенства у полковника.

Стало даже интересно, какая на этот раз гениальная идея посетила докторов, и отчего так бесится Сокол. Чтобы вникнуть, потребовалось всего пара минут, по истечении которых Данила довольно быстро достиг состояния всеобщего накала. Горечь утраты еще не прошла, как и стресс после ночного рейда. Поэтому, слушая чушь, которую несли посетители, Вершинин едва сдерживался от возмущения и гнева. Эти люди, действительно не понимали, что творится за стенами Кремля!

Когда голоса превратились в чудовищную какофонию, Соколовский не выдержал:

– Ядрена копоть, молча-а-ать! – вторя словам, тяжелый кулак громко опустился на стол. – Даня, говори!

– Я не буду рисковать людьми, – с ходу отрезал командир и враждебно уставился на оппонентов. – Вы рассуждаете, сидя в лаборатории, а ребята гибнут, добывая для вас еду!

На это нечего было возразить. И все же Док нашел:

– Поверьте, Данила, я больше вашего хочу прекратить гибель людей. Но, прячась за стенами Кремля, мы ничего не изменим.

– Прячась? – подавшись вперед, Данила вцепился в столешницу так, что побелели костяшки пальцев. – А теперь подробнее – кто и где прячется?

Напряжение нарастало. Док молчал, понимая, что теперь любое слово будет воспринято в штыки. Остальные тоже притихли. В комнате слышался лишь треск углей из буржуйки. Поглядывая из-под насупленных бровей, Соколовский злорадствовал и даже не скрывал этого. Наконец-то им удалось задвинуть докторишек на место!

– Мы не хотели никого обидеть, – осторожно начала Кристина, тщательно подбирая слова, как провода для обезвреживания бомбы. Одна неверная фраза, и зыбкая тишина вновь взорвется от криков. – То, что солдаты делают для жителей лагеря, бесценно. Только благодаря вам мы все еще живы. И поверьте, никто не забывает об этом. Но… мы тоже хотим быть полезными. Вакцина подарит людям безопасную жизнь и уверенность. Представьте, солдаты смогут выходить за периметр, не боясь, что укус или обычная царапина станут для них смертельными…

Дэн перевел взгляд на девушку. Что тут скажешь? Доктора явно пребывали в иллюзиях. И чтобы их переубедить, нужно просто схватить медицинскую шайку, посадить в «Урал» и выгрузить на одной из улиц Москвы. Причем сделать это непременно днем, чтобы они воочию столкнулись с «пациентами», которым жаждали помочь. А также раз и навсегда уяснили, прежней жизни не будет.

– Даня, спокойнее, – подал голос Соколовский, почуяв неладное. В отличие от подопечного, полковник с интересом разглядывал Кристину. Ее слова про безопасность зацепили. И потом, была в девчонке какая-то искра, заставляющая ей верить. Но тревожило другое – чего она хочет и какие цели преследует? Размышляя, мужчина невзначай поинтересовался, – Док, предположим, команда доберется до микроскопа. И что они будут с ним делать?

Крамар невольно кинул взгляд на Кристину и нервно сглотнул. Нет, он не допустит этого! Вновь обратившись к полковнику, мужчина был полон решительности. По обе стороны от губ прорезались жесткие складки.

– Я пойду с командой, быстро настрою оборудование и сделаю снимок.

– Док, не глупите, – тут же отреагировала девушка. – Я знаю Инфекционный корпус с детства, могу с закрытыми глазами его пройти. И трансмиссионный микроскоп, мало похож на обычный, это большой и сложный агрегат. Если не знать, как с ним обращаться, ничего не выйдет. Вы или солдаты провалят дело, только зря подвергнете себя риску.

Она старалась говорить спокойно и уверено, но вышло нервно и рвано. Черт бы побрал волнение!

Теперь уже сцепились Крамар и его подопечная. Наблюдая за их перепалкой, Сокол лишь убедился в своих предположениях. Девчонке не терпелось погеройствовать. Но если выбирать между ней и Крамаром, выбор очевиден. Док опытнее и принесет лагерю больше пользы.

– Кристина нет! – категорично отрезал Крамар, чем вызвал новый приступ гнева у девушки.

Док вел себя с ней, как с маленькой. Не понимая, она действительно со всем справится! Соколовский был явно на ее стороне. Барабаня пальцами по столу, мужчина время от времени кидал на нее пристальные взгляды. Понимая, что это единственный шанс и другого не будет, Кристина перевела взгляд на полковника и выкинула решающий козырь, который до последнего прятала в рукаве:

– В третьем корпусе есть огромный нетронутый склад лекарств. Отец говорил, это стратегические запасы военных, и они неприкосновенны. Я могу проводить туда солдат. Тем самым мы убьем двух зайцев: получим снимок и достанем для лагеря необходимые медикаменты, которых хватит на всю зиму.

– А вот это уже дело. – довольно крякнул Сокол и потер руки.

***

Закричали все и разом.

– Абсурд, – воскликнул Крамар, – она еще ребенок!

– Немыслимо, – поддержал окулист, – она умрет!

– Хотите прорыва?! Готовьтесь нести потери! – парировал полковник.

Все это время Кристина боролась между страхом и восторгом. Она и сама не понимала, как такое возможно. Ее до ужаса пугала сама мысль вновь столкнуться с монстрами, но одновременно участие в рейде вызывало необъяснимую радость.

Данила дернулся и перевел возмущенный взгляд на Соколовского. Да, приказы не обсуждаются. Но это явная чушь!

– Виктор Алексеевич, это плохая идея, – глухим голосом заметил он, – девчонке еще в куклы играть, а вы собираетесь отправить ее в рейд!

От такой наглости Кристина на несколько секунд потеряла дар речи. Наконец-то совладав с эмоциями, она вскочила со стула:

– Я научусь стрелять на огнемете!

Цепкий прищур карих глаз не предвещал ничего хорошего. Тем не менее отступать она не собиралась. В эту самую секунду, Данила искренне жалел, что вчера позволил себе лишнее. Не стоило ей помогать, а затем любезничать в комнате. Очевидно, его доброе отношение было воспринято, как слабость. Пора все вернуть на свои места.

– Ты не понимаешь, о чем говоришь, – угрожающе процедил мужчина, – для тебя рейд – билет в один конец. За периметром тысячи тварей, которые мгновенно сожрут тебя. Или ты думаешь, мы там в салочки играем?

– Звучит, как угроза, – огрызнулась она.

– Считай, что так! – рявкнул Данила и тоже вскочил на ноги.

Им овладело нестерпимое желание схватить ее и хорошенько отшлепать за дерзость. Но вряд ли подобные меры одобрят окружающие.

– Молчать! – в своей манере гаркнул Сокол, призывая к спокойствию. Молодые люди резко опустились на стулья и теперь лишь злобно зыркали друг на друга со своих мест. – Расходимся. Мне нужно время, чтобы все обдумать.

Все участники встречи разошлись. Но Кристина осталась на крыльце. Ее не отпускало чувство досады. То, с какой злостью Данила смотрел на нее во время переговоров, не давало покоя, и в голову лезли тревожные мысли. Вчера они мило беседовали, а сегодня разругались в пух и прах. Надо бы объясниться.

Обнаружив девушку внизу, Данила явно восторга не испытал. Именно ее хотелось видеть меньше всего. В последние дни слишком много стало Кристины в его жизни. В окне, в мыслях, а теперь и в команде.

– Этот рейд очень важен, – к своему удивлению услышал он.

– Серьезно? Ты просто не понимаешь, о чем говоришь! Сегодня моя команда потеряла солдата, и поверь, нет ничего важнее человеческой жизни. А ты и Док упорно не хотите этого понимать!

– Мне искренне жаль, что Артем погиб, – вновь повторила она и спрятала замерзшие руки в карманы.

– И ты, видимо, решила отправиться следом? – с негодованием поинтересовался Данила и тут же усмехнулся, – представляю, в какой восторг придут мертвяки от такого нежного десерта.

Ее глаза недоуменно распахнулись, в них промелькнули боль, обида, непонимание. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, и, казалось, еще никогда тишина не звучала столь оглушительно. Ни на секунду не прерывая взгляда, Дэн угрожающе произнес:

– В команду не возьму.

На смену обиде пришло горькое, как полынь, разочарование. Окончательно раздавленная, девушка прошептала:

– За что ты так меня ненавидишь?

Он не ответил. Теперь их лица находились близко-близко.

По ее щекам, оставляя влажную дорожку, скатилась слеза.

Только бы удержаться! Женские слезы – это всегда удар, к которому ты не готов.

– Уходи… – глухо прорычал мужчина.

Секунду помедлив, девушка все же ушла. Словно растворилась, оставив после себя шлейф из смятенных чувств, аромата свежих яблок и ноющей тоски в груди. А он смотрел на опустевшую улицу и мучительно пытался понять, отчего так скверно стало на душе.

***

Разглядывая в зеркальце опухшее лицо, Кристина удрученно вздохнула. Проснувшись среди ночи от холода, она обнаружила потухшую печку и сильнейшую обиду. А потому не придумала ничего лучше, чем вновь разжечь огонь и, примостившись рядом, вдоволь нареветься.

Вчера Данила был непростительно груб. Более того четко дал понять, что она всего лишь глупая девчонка, которой лучше держаться от него подальше. Что ж она учтет пожелание, но поступит все равно по-своему. Ночью, когда утихли слезы, в голове созрел план. Внезапное препятствие в виде командира лишь укрепило ее желание довести дело до конца. В первую очередь займется физподготовкой, одновременно научится управляться с огнеметом и продолжит осаждать Крамара, пока тот не сдастся. Дожать Сокола и вовсе не составит труда. Склад лекарств станет тем самым аргументом, который склонит чашу весов в пользу рейда до Боткинской.

Наметив план, девушка подошла к тазу с чистой водой. Набрала в ладони холодную воду и опустила в них лицо. И так три раза. Кожу покалывало, зато отек начал спадать.

После умывания, стараясь не разбудить брата, девушка натянула второй свитер и по привычке села возле открытой жаровни. Красные отблески огня мгновенно заплясали на белых страницах дневника.

С первыми лучами рассвета она поставила точку, решительно натянула куртку и вышла за дверь.