Между тьмой и пламенем. Часть 2

Глава 12

Йерихо, Маннир

Даскалиар Данком-Эонит Дариэт, глядя прямо перед собой, с невозмутимым видом слушал запинающегося и побелевшего секретаря, зачитавшего в присутствии представителей высшей знати его два новых указа – уже составленные, подписанные и заверенные тремя печатями.

О том, что его распоряжения вызовут целый шквал неодобрения, молодой император прекрасно знал. Но система управления, которую он собирался испытать, казалась ему вполне эффективной и сбалансированной. Четверо лордов-заместителей из вновь собранного Совета (тщательно проверенных лучшими ищейками тайной канцелярии, принесшими клятву верности лично ему, а не роду) были вполне надежны. Их полномочия равняются полномочиям Совета. Любое решение принимается обеими сторонами, ни у одной нет перевеса над другой.

Даже если они не смогут действовать эффективно и будут мешать друг другу… его это тоже устроит. Соперников у бессмертного не осталось, основные проблемы в стране решены, установилось равновесие и покой. За пару недель ничего страшного не случится... А ему срочно нужно убраться из столицы, пока он еще контролирует эту бешеную магию – и разобраться с ней.

На его личного секретаря, лорда-смотрителя и троих опытных шпионов были возложены дополнительные функции соглядатаев. Ему непременно доложат, если нарушения будут иметь место.

А для самых рьяных (то есть для деда) у Даскалиара было особое и очень, очень почетное поручение.

Держаться от столицы подальше!

Он бросил короткий взгляд на старого, могущественного вампира, которого никогда не любил и которого раньше боялся.

Дед явно сдерживал ярость чудовищным усилием воли – Даскалиар видел, как у него вздулись вены на лице, как он стиснул кулаки, изменив своей обычной снисходительной сдержанности – и не без детского мстительного удовлетворения нанес решающий удар:

– Ар-лорда Дариэта я со всем уважением прошу сопровождать меня в родовое поместье в Равэне, где я желал бы ненадолго остановиться. Эскорт уже отобран, и если мне не откажут в гостеприимстве, я бы хотел выехать туда завтра. Накопились кое-какие вопросы, в решении которых мне может помочь только домашняя библиотека – неоднократно пополнявшаяся в том числе усилиями представителей высоких домов.

Короткий, но уважительный поклон в сторону троих вампирьих лордов, прежде всего ар-лорда Астера.

– А если у кого-то имеются возражения, – пугающие черно-красные глаза Даскалиара прищурились, и в них полыхнул недобрый огонь, – можете высказать их мне лично, с глазу на глаз. Я с удовольствием выслушаю ваше мнение, как и подобает императору.

Намек был понят правильно. Выслушаю, но не учту. И только посмейте оспорить решение правителя!

Повисла напряженная, звенящая тишина. Недовольство вампиров, которым дед успел наобещать с три короба, притихло. Представители иных рас запоздало сообразили, что выбор императора, по крайней мере, уравнивал их всех в правах.

А манипулировать всеми четверыми заместителями невозможно. Оборотни могли бы повлиять на оборотня – однако что прикажете делать с человеком, вампиром и эльфом? К тому же юнец ухитрился выбрать максимально независимых представителей их знати!

– Вы же не можете… – все-таки не выдержал министр экономики.

Даскалиар круто повернулся к нему и улыбнулся – ледяной, пугающей улыбкой. В расширившихся алых зрачках словно плеснуло черное пламя.

От совсем, казалось бы, молодого вампира неожиданно повеяло могильной жутью.

– Я отдал все распоряжения касательно основных дел моим заместителям, – холодно бросил Даскалиар. – От них и Совета требуется лишь одно – в мое отсутствие поддерживать порядок, наведенный, позволю напомнить, усилиями вашего императора, который счел необходимым объезд других территорий империи. Эта задача не так уж сложна. Не хотите ли вы сказать, что я не могу положиться на Совет, что вам нельзя доверять? Вы ведь тоже в него входите, лорд Энгерс! И напоследок скажите еще вот что: не кажется ли вам, что оспаривать решения императора – слишком смелый ход… и весьма неблагоразумный?

Побелев как мел, человек поспешил сделать несколько шагов назад, поклониться, пробормотать извинения и от греха подальше спрятаться за спины коллег.

– Я выезжаю завтра в провинции, которые тоже требуют моего внимания, начиная с Равэна. Вы можете ожидать моего возвращения через две недели, – подытожил Даскалиар и, чеканя шаг, вышел вон из зала. За ним последовал отвечавший теперь за его охрану капитан Нихтаэт. Может, молодой император никому и не доверял... но он помнил о чужих заслугах.

Дед был вне себя от ярости, но Даскалиар вплоть до самого отъезда умело избегал выволочек, не давая главе рода даже шанса поговорить с ним без свидетелей. А подрывать авторитет императора, споря с ним на виду у его двора, старый вампир не рисковал. Он еще не утратил надежду склонить внука, оказавшегося вдруг не в меру строптивым, на свою сторону – тем более что тот отправлялся в родовое поместье…

Однако родовое поместье молодой император покинул в первую же ночь после прибытия – тайно, незаметно, окружив сопровождавшую его элитную гвардию сложным щитом и выкрав из тайной библиотеки несколько томов по черной магии. Правда, их пропажу так и не обнаружили...

Отследить его перемещение тоже не удалось. После портала они двинулись тайными тропами, по которым ходили разве только охотники да олени, затем снова перенеслись. Маршрут Даскалиар продумал тщательно – не столько из опасений, сколько из чисто юношеского желания всем насолить, удрав из-под опеки. А магии у него теперь хватало и не на такие фокусы.

И наконец, среди лесных просторов, вдали от вечно серой столицы, дворцов и родовых имений, пропитанных дурными воспоминаниями, ему стало легче. Он впервые со дня смерти отца проспал всю ночь – без кошмаров, возвращавшихся из прошлого.

В Лестес Даскалиар прибыл совершенно официально – вызвать панику своим исчезновением он не хотел. Его визиту к лорду провинции даже предшествовало написанное и отправленное с помощью магического вестника письмо.

Вот так, наведя порядок в столице, Даскалиар Дариэт отправился на юг, чтобы, во-первых, лично взглянуть на южные рубежи, изрядно пострадавшие за последние годы от рук огненных, во-вторых, кардинально сменить обстановку, в-третьих, попытаться навести там хотя бы подобие порядка. Все-таки главная житница империи...

Гвардию он взял с собой больше для подстраховки и соответствия своему статусу, потому что до тех пор, пока в нем плещется черная магия чужих жизней… он практически неуязвим.

***

Привычно удрав из детской под тихий храп няни, леди Анджелис замерла в тени неглубокой ниши.

Сегодня здесь дежурил только один лакей. Рано или поздно ему захочется в туалет, и тогда будет шанс выбраться отсюда… а на обратном пути она отвлечет его внимание и снова проскользнет мимо. Анджелис сжала в кармане пару камешков, прихваченных в саду. Звон разбитой вазы непременно заставит лакея ненадолго покинуть пост и посмотреть, кто безобразничает в коридоре...

Нынешняя игра была ей совсем не по вкусу. Мать, похоже, и впрямь забыла, что ей скоро тринадцать! Сколько можно делать из нее ребенка?

Анджелис была твердо намерена повидать отца, может, даже пожаловаться ему на то, что мать фактически держит ее в четырех стенах. Но главное – увидеть его. Она скучала по нему – и очень, очень тревожилась.

С того памятного приема прошла неделя. Но, вопреки словам матери, новую комнату ей так и не дали. Она по-прежнему оставалась в детской и, хотя регулярно поднималась в башню, ничего нового пока не увидела.

Ее деятельной натуре претило это дурацкое домашнее заключение! Анджи теперь поражалась тому, как Инерис вообще выдерживала подобные наказания, в ее-то возрасте!

Вспомнив о сестре, с трудом подавила прерывистый вздох, сердито напомнив себе о том, что надо верить в ее возвращение.

А пока…

Мать немного просчиталась – всячески ограждала ее от тревожных новостей, но даже не подумала, что на приеме их непременно будут обсуждать. Леди Анджелис примерно знала, где находится сейчас отец – в тот вечер кто-то обмолвился о том, что князя Ламиэ разместили неподалеку от целительской.

Туда-то девочка и направилась, на всякий случай прячась в тенях.

Прогулка по ночному замку изрядно щекотала нервы – совсем как тогда, когда она принесла Инерис шоколад…

Смахнула с глаз выступившие-таки слезы – как хотелось, чтобы сестра сейчас была здесь, и это было их очередной общей шалостью! Пусть бы даже потом опять от няни влетело...

Успокоившись, Анджи двинулась дальше, к нужному коридору.

Из-под одной из дверей лился тусклый свет.

Возможно, отцу свечу оставили?

Решив подобраться поближе и послушать, Анджи, затаив дыхание, бесшумно прокралась вперед – и едва не заорала, столкнувшись в коридоре с кем-то, кого она приняла за вытянутую чернильную тень.

Черное одеяние, длинные черные волосы, обращенное к ней бледное лицо.

Она закусила губу, жалко попятившись, понимая, что угодила в ОЧЕНЬ большие неприятности.

Придворный маг, лорд Дэтре. С… зеркалом в руках?!

Кэллиэн пребывал в некотором напряжении. Миновали сутки. Тельс не вернулся, прислал сообщение о том, что занят со срочным пациентом. Назначил ответственного за князя, поэтому явившемуся сегодня эльфу был дан от ворот поворот. Зеркало, установленное в кабинете королевы, тоже пока ничего не дало. Словом, ничто не помешало магу закончить еще один артефакт.

Но ситуация с Тельсом его тревожила чем дальше, тем больше.

Он как раз прикидывал, куда будет лучше его повесить – в саму комнату или таки в коридор (а не вызовет ли это лишних расспросов?!), как вдруг ему в спину кто-то врезался. Тихо пискнул, увидев его, попятился… и маг с удивлением и не без тревоги узнал юную леди Анджелис Ламиэ.

И что ей могло вдруг здесь понадобиться?

Они уставились друг на друга, в обоюдном молчании, полные одновременно подозрений и опасений.

– Леди Ламиэ, – поклонился Кэллиэн, решив избрать пока нейтральную манеру общения.

Анджелис владела собой куда хуже Инерис. Вздрогнула, побледнела, глаза испуганно расширились…

– Что вы здесь делаете? В столь поздний час? Почему не пришли днем?

Несмотря на испуг, на полудетском лице появляется невеселая улыбка.

– Потому что мне не положено знать, что отцу плохо. Но я не могу больше сидеть на месте. Я соскучилась по нему и боюсь, что он тяжело болен, – несчастным тоном отозвалась она, не пряча взгляда серых глаз, который сделался умоляющим.

Кэллиэн удивился еще больше. Он задумывался, конечно, о том, почему младшая дочь ни разу не приходила… Но неужели от нее скрывали истинное положение дел? Зачем?

– Неужели вам не говорили о том, что князь серьезно нездоров?

Анджи покачала головой.

– Мать считает, что меня следует ограждать от потрясений.

Ему мерещится горькая ирония в тихом шепоте?

– Но я не слепа и не глупа. Я поняла, что, раз княжеское кольцо у нее, значит, отцу совсем плохо, – тяжелый, прерывистый вздох. – Она вообще ничего не говорит о нем, даже когда спрашиваю, и няня также. Не знаю, приходит ли… надеюсь, что да.

Кстати – нет.

– Даже если бы она приходила каждый день, то ничем не смогла бы помочь, – нейтрально заметил Кэллиэн.

– А вы…

Маг напрягся. Взгляд юной леди Ламиэ скользнул по зеркалу, которое он держал в руках, и Кэллиэн с трудом подавил желание спрятать его за спину.

– А вы что тут делаете?

– Я часто остаюсь на ночное дежурство подле князя, – пожал плечами он.

– Тогда, может, вы позволите мне увидеть отца? Иди хотя бы скажите, как он! – взмолилась Анджи.

Кэллиэн вздохнул.

– Князь Ламиэ без сознания, леди Анджелис. Уже давно. С того дня, как стало известно об исчезновении вашей сестры. Вы уверены, что хотите его увидеть?

Услышав это, девочка побледнела и в ужасе прижала руку к губам. Но все равно упрямо кивнула.

Совсем как Инерис.

Причин отказывать он не видел… особенно если леди Ральда была против визитов дочери к отцу. Уж если Анджелис Ламиэ решилась нарушить режим детского крыла, зная, что если попадется, ее накажут, значит, действительно тревожилась.

Анализатор. Чисто.

– Да, – разрешил Кэллиэн. – Заходите.

И, взяв зеркало в одну руку, другой открыл для нее дверь.

При виде князя, бессознательного, неподвижного, бледного, Анджи сперва застыла на пороге, затем со слезами бросилась к нему, крепко вцепилась в ранее сильную, а теперь худую руку. Плакала, надо отдать ей должное, на удивление тихо. Да и говорила чуть громче шепота.

Что делать с плачущей девчонкой, он понятия не имел.

К счастью, она успокоилась сама. Вытерла щеки, затем, склонившись, поцеловала отца в щеку.

– Поправляйся, пожалуйста, папочка! – прерывисто прошептала Анджи, прежде чем отойти от постели отца.

Показалось – или рука князя вдруг легонько дернулась?

Кэллиэн напрягся, прищурился, но больше даже намека на движение не было.

– Лорд Дэтре… можно вас попросить кое о чем?

– Разумеется, – заинтересованно склонил голову на бок маг.

Анджи вздохнула, помялась.

– Я, конечно, многого хочу, но можете ничего не говорить матери? – взмолилась она. – Ну, о том, что я сбежала среди ночи и явилась сюда? Я знаю, что она вам благоволит, но… я и так большую часть времени взаперти сижу, если меня еще и накажут в придачу, то вообще жизни не будет!

Маг снова опешил.

Он не ожидал этого, но беседа с младшей дочерью князя оказалась не менее интересной и информативной, чем разговоры со старшей.

– Благоволит? – медленно переспросил он, переваривая это слово. В принципе, не так далеко от истины… насколько королева вообще способна кому-то благоволить. Но откуда об этом могла узнать леди Анджелис?

– Слышала, как служанки об этом шептались, – виновато пожала плечами девочка.

Так об этом еще и слуги шепчутся? Вдвойне интересней! И что же послужило источником сплетен?

Хотя… сколько раз, если подумать, к нему в последнее время заходила королева? Сколько раз они встречались в весьма неформальной обстановке? Леди Ральда – не князь, естественно, поползли сплетни… М-да. Надо, пожалуй, вести себя осторожней. Он раньше об этом не задумывался.

Девочка бросила взгляд на отца.

– Я очень надеюсь на то, что он придет в себя.

Интересно, что шептала она даже сейчас.

– По-прежнему не здоровы, леди Анджелис? – без обиняков спросил Кэллиэн.

– Да простуда никак не пройдет! – с привычной горячностью пожаловалась она. – Чего лекари только не советовали! Только один лорд Лориэль помог. Заговоренные им леденцы хотя бы боль в горле облегчают…

И снова эльф.

Все-таки, на чьей он стороне? Злоумышленника? Князя? На своей собственной?

– А если не секрет, как вы удрали от няни?

– Она крепко спит, – вдруг улыбнулась Анджелис. – Не в первый раз.

Маг против воли улыбнулся в ответ. Видно, нелюбовь к режиму и соблюдению правил домашнего распорядка у них с Инерис семейная…

– Вам следует побыстрее вернуться, пока вас не хватились.

Анджи безрадостно кивнула.

– Я думала отцу пожаловаться, что мать меня держит взаперти и ничего не говорит… Но… Я не думала даже, что ему настолько плохо. Это удар, лорд Дэтре? Из-за дурных новостей об Инерис? Он теперь… умрет?

Глаза девочки снова влажно заблестели, и она полудетским движением вытерла выступившие слезы.

– Пока не ясно, – не покривил душой Дэтре. – Но к счастью, шансы на выздоровление есть. Мы с целителями делаем все возможное. Раньше его состояние ухудшалось, затем наступило улучшение. Рано терять надежду, леди Ламиэ.

Анджи пристально посмотрела в глаза придворному магу – и кивнула.

– Если вы так говорите… Вы позволили мне его увидеть, значит, вряд ли стали бы врать о его здоровье, да?

– Лгать не в моих привычках, – легонько улыбнулся Кэллиэн. – Идемте, – вздохнул он. – Провожу вас, чтобы не попались. И ее величеству о вашем визите не скажу ни слова, можете быть спокойны.

Неприкрытое облегчение и благодарность.

Он привычно зачаровал дверь князя и поставил сигналку. Теперь Кэллиэн располагал небольшим запасом нейтральной магии.

– Вы всегда заклятья ставите? – удивилась Анджи.

– Да. На всякий случай. Не хочу рисковать жизнью вашего отца. Леди Ральда наверняка упоминала ведь о том, что в замке может быть небезопасно?

– Да, и это одна из причин для нее держать меня взаперти, – буркнула Анджи. – Она мне целую лекцию на эту тему прочла. О том, что я должна быть осторожнее и терпеливее… Только мне кажется, что я тогда до двадцати лет из детской не выйду!

Кэллиэн привычно окутал их пологом тишины.

– Отчего вы не попросите комнату, которая больше соответствует вашему положению?

– А смысл? Мать меня назначила леди-наследницей, а сама даже учителей пропускает со скрипом. Какая разница, где отсиживаться? Здесь даже получше, можно поднят… – и она прикусила язык и снова с опаской покосилась на лорда.

Тот с трудом сдержал смешок.

– В башню, полагаю? А как же замок на двери, леди Ламиэ?

Та сердито покраснела.

– Что вы заладили – леди да леди? – огрызнулась она. – Посидели б сами в четырех стенах с выходом только в крошечный сад – я бы на вас посмотрела!

Не выдержав, рассмеялся таки – негромко и прикрыв рот рукой.

– И часто туда ходите?

– Скуку развеять хватает! – воинственно сообщила девчонка.

– Хвала Вечности, если так, – вздохнул маг – и отправил в лакея, ковыряющего впереди пол носком ботинка, сонное заклятье. Тот покладисто сполз по стеночке и захрапел.

В глазах девочки промелькнуло неприкрытое восхищение и боязливое уважение.

– Не беспокойтесь, я не имею привычки разглашать чужие тайны, – заверил ее Кэллиэн. – По крайней мере, вашей сестре, любительнице сбегать из-под присмотра, из-за меня ни разу не досталось, – со смешком сообщил он.

Но дальнейшее его снова удивило.

– Я как-то мать видела из того окна – ну, в башне, – тихо призналась Анджи, поглядев сперва на лакея, затем снова на придворного мага. – То есть мне показалось, что это она была, точно не знаю, там женщина была в плаще, чем-то на нее похожа. От стены к лесу шла… хотя не знаю, что ей там могло среди ночи понадобиться. Если подниметесь туда – увидите.

К лесу… среди ночи… женщина, похожая на леди Ральду…

– Та женщина торопилась куда-то. Может, специально так себя вела, хотела навести подозрения на королеву. Мама ведь тоже женщина, а сейчас стала вдруг правительницей, может, у нее появились враги. Но это было подозрительно – и сразу после того, как Инерис… исчезла.

Кэллиэн вдруг увидел Анджи другими глазами. Совсем девчонка, юная, не вызывающая подозрений даже у него, привыкшего подозревать всех и вся. Возможно, она и впрямь способна увидеть большее, чем иные взрослые?

Хотя использовать детей в своих целях – гнусно…

– Вы кому-то об этом говорили?

Она покачала головой.

– И не говорите.

– Сама догадалась. Но вы вроде действительно за отца волнуетесь. И Инерис к вам хорошо относится, – она пожала плечами. – Вам, наверное, можно сказать.

Кэллиэн вздрогнул.

– Я всецело предан князю, леди Анджелис, – серьезно произнес он. – Случай действительно подозрительный... но за этим ведь ничего страшного не последовало?

Анджелис нахмурила лоб и покачала головой.

– Вот видите. Возможно, просто совпадение. Не тревожьтесь понапрасну, леди Анджелис и будьте осторожнее на прогулках. Я – ладно, я даже разделяю ваше стремление к оным, но лучше все-таки не попадаться. А если вдруг снова заметите что-то, что вас обеспокоит… Вы изобретательны, как я успел понять, значит, найдете способ дать мне знать, – все-таки не удержался от многозначительного намека он. – Я непременно постараюсь во всем разобраться. Что до ваших приключений… еще раз торжественно обещаю молчать.

Анджи задумчиво кивнула, окинув мага оценивающим взглядом.

– А зачем вам было то зеркало? – вдруг ни с того ни с сего спросила она.

Кэллиэну не хотелось ей лгать, но правду он говорить не собирался.

– Я часто дежурю по ночам у князя. Проще повесить такое, чтобы наскоро привести себя в порядок, чем начать носить с собой карманное, я же не леди, – усмехнулся маг и широким жестом указал на коридор. – Путь свободен. Добрых вам снов.

Анджи сделала еще несколько шагов и вдруг обернулась к нему.

– Знаете, лорд Дэтре, я все никак не могла взять в толк, отчего Инерис вас ни капли не боится. А теперь, похоже, поняла. Спасибо вам. И берегите папу, пожалуйста, – сказала она на прощание и вернулась в детскую.

Если бы маг держал в руках зеркало сейчас, то уронил бы точно.

Во-первых, она сказала «не боится». Во-вторых, перестала бояться его сама.

Похоже, леди Анджелис – единственная в этом замке верит в возвращение сестры. Или хотя бы надеется.

А значит, эта печатка и титул ей не нужны.

Смелый вывод, конечно, по одному-то предложению…

Но единственный возможный.

Пожалуй, нужно будет выдать леди Анджелис защитный амулет.

Поразмыслив, Кэллиэн поднялся в башню, но предсказуемо ничего не высмотрел. Стена. Лес.

Стоп. От стены – к лесу?..

Маг неплохо знал систему тайных ходов этого замка, хотя давно ей не пользовался. И один из коридоров должен был проходить где-то здесь, в толстых стенах… Он, правда, не помнил здесь выхода за пределы территории замка...

Представить себе утонченную леди Ральду крадущейся через паутину в компании крыс Кэллиэн не смог. Но, может, имеет смысл второе предположение Анджи? Может, кто-то еще собирался на встречу с сообщниками?

Надо будет, пожалуй, сегодня наведаться в тот переход, проверить слова леди Анджи... а при случае – и в лесок. Раз женщина вышла пешком, значит, вряд ли путь долгий.

Анджи подкинула ему еще одну головоломку и сама стала интересной частью сложного, многосоставного уравнения.

Он усмехнулся, возвращаясь в комнату к князю.

С Инерис у нее и впрямь много общего.

То ли королева недооценивает свою дочь, считая ее более хрупкой, то ли не доверяет ей. А может, действительно заботится... гиперопека – вещь далеко не новая. Можно будет при случае осторожно переговорить с ее величеством на этот счет.

Зеркало маг в итоге повесил на дверь и зачаровал так, чтобы оповещало его о любых изменениях в изображении. Если дверь дернут или откроют, изображение дрогнет – и он об этом узнает.

С этим все. Теперь – в тайный ход.

Кэллиэн поморщился. Завтра с утра у королевы назначено совещание с советниками. Главное – не проспать его, после этого ночного переполоха...

Анджи оказалась права – по тайному ходу действительно не так давно кто-то ходил. В пыли отчетливо отпечатались чужие следы – женские. Гадать, в каком примерно его отсеке должен располагаться выход, не пришлось – там, где оборванные паутинки сменялись целыми.

Кто бы ни гулял здесь, он был довольно-таки беспечен, иначе бы непременно замел следы…

В прямом смысле.

Анджи, кстати, оказалась сообразительнее. В башне он следов не нашел.

Кэллиэн криво усмехнулся.

Оставалось надеяться, что проход здесь не открывается с помощью, например, капли нужной крови на нужном камне…

Нет. Все оказалось проще. Достаточно было ткнуть в один из выпирающих камней на потолке – и в казавшейся монолитной стене открылся узкий лаз. Аккурат боком протиснуться.

Кэллиэн нехорошо прищурился, не собираясь, естественно, выходить.

Если заметили ту женщину, могут заметить и его, а это совершенно излишне.

Этот ход непременно нужно взять на заметку. Он единственный ведет непосредственно в лес. Если о нем не знал даже он – значит, вряд ли знает кто-то еще, кроме той загадочной ночной гостьи.

Может пригодиться – и для отступления, и если понадобится проникнуть тайно в замок. Мало ли что. Он привык быть готовым ко всему.

Поразмыслив, маг желчно усмехнулся и повесил… не сигналку, нет. Заклятье капкана. Милосердный вариант – если неизвестный здесь появится (и если это не маг), то попадется в невидимую клетку и простоит здесь до тех пор, пока он, Кэллиэн, не поймает его с поличным. Тогда и побеседуем. А если заклятье взломают – он тем более это почувствует.

Кэллиэн ощутил нехороший азарт. Он всегда любил подобные игры.

Дориан Ламиэ был погружен, как в серый кокон с проблесками алого, в чувство вины и надежду на то, что судьба подарит ему скорую смерть. Он не хотел жить. Не для чего было жить. Из-за него, по его вине пропала (а возможно, и погибла) Инерис. Из-за его подозрений. Никудышный из него правитель. Не смог даже уберечь дочь, как же он может уберечь от бед свой народ? Пусть она и затевала что-то – всегда можно было отправить ее в обитель порталом... Но он устроил эту нелепую проверку, положился на мнение чужих людей...

Всем будет лучше без него.

Здесь не было времени. Не было физических ощущений. Лишь изредка звуки доносились откуда-то издали… В частности, порой пробивался голос мага, призывающий его к жизни, читающий какие-то заклятья. Пытается его спасти из благодарности?

Это ненадолго побуждало встрепенуться, сорвать путы вины со своего сознания. Магу ведь он помог. Значит, может помочь кому-то еще…

Но стоило голосу Дэтре стихнуть – возвращалось мрачное оцепенение, в котором не было ничего. Только безнадежность и желание, чтобы эти бессмысленные муки побыстрее оборвались. Все равно уже ничего не исправить…

И вдруг яркой вспышкой, сравнимой с розовым рассветом над горами, серый с алым кокон вспорол громкий, хорошо знакомый шепот:

– Поправляйся поскорее, папочка!

И на миг он рванулся за ним, вспомнив, что у него есть еще вторая дочь, что ему есть еще кого любить, есть о ком заботиться…

Всего на миг.

Чувство вины и желание скорейшей смерти держало крепко.

Все осталось по-прежнему.

***

Совещание Кэллиэн, разумеется, не проспал – не в его это характере. И честно понаблюдал за ним, от начала до конца. Но и сегодня ничего особенного не происходило. Леди Ральда выглядела как обычно, не говорила ничего странного или подозрительного. Стремилась заручиться поддержкой уважаемых советника магии, казначея, генерала Лэнтера. Просила помогать ей во всем, призывала их сохранить верность ей как преемнице князя, так как сама она боится без мужа не справиться… Вполне логично, этого следовало ожидать.

Только почему у него от ее тона вдруг мороз пробежал по коже?

Ответа на этот вопрос маг не знал. Но вопросов к королеве накопилось, пожалуй, достаточно.

Кэллиэн сам не знал, как ему повезло. Зеркало улавливает изображение и звук, на чем и основан этот метод наблюдения. Но при этом оно частично отражает, частично искажает их, а вместе с ними – и содержащуюся в голосе королевы незаметную, опасную, врожденную магию. Особенно его зеркало.

Ему сказочно повезло.

Затем удача улыбнулась ему (а с ним и князю) еще раз – благословение Шаэли определенно не прошло мимо.

Не успел он отойти от зеркала, как раздался резкий сигнал, означавший, что кто-то потревожил дверь комнаты князя. Поспешно переключившись, Кэллиэн со спины увидел знакомый силуэт.

Нодрин Тельс вернулся. И теперь стоял посреди комнаты.

Кэллиэн так и не понял, что заставило его сорваться с места, бросив в зеркало блокирующий импульс. Может, странная неподвижность, нехарактерная для всегда деятельного целителя. Может, легкая дрожь, различимая даже через зеркало. Может, просто подсказка интуиции или тревога, вызванная недосыпом.

Но он полетел по коридорам, не считая даже нужным маскировать свою природную, вампирскую скорость, проклиная обилие поворотов и длинный коридор, ведущий из одного крыла в другое.

Хватило наличия этой смутной, неясной тревоги.

Он ворвался в комнату князя, увидел в руках целителя длинную иглу для инъекций – и отреагировал автоматически.

Тонкие, неожиданно жесткие и сильные пальцы молниеносно сомкнулись на запястье. Хватка была такой, что Тельс всхлипнул от боли – и как-то странно обмяк.

Без всякого сопротивления со стороны целителя Кэллиэн осторожно, но быстро выхватил иглу, стараясь не уколоться. Бросил взгляд на стоявший на столике открытый пузырек – явно не ампула с медикаментом.

– Не подскажете, что это? – убийственно опасным тоном поинтересовался он.

Но реакция Тельса оказалась не такой, как он ожидал. Не было страха, ужаса, попыток уйти от ответа. В глазах отчетливо отразилось облегчение, словно он в самой глубине души хотел, чтобы его остановили.

– Лекарство, – тихо произнес он… а из глаз плеснула болезненная неуверенность. – Я думал испытать его без вас… точнее, был должен. Точнее, считал, что должен… лекарство? Но почему втайне…

Это тихое, полубессвязное бормотание тем более было не в духе Тельса.

Происходящее ледяным пером прошлось вдоль хребта.

– Какое лекарство? – уточнил Кэллиэн, на всякий случай заготовив парализующее плетение, пожалуй, наиболее безобидное из его арсенала. От забрезжившей догадки волосы на затылке зашевелились, но пока он не рисковал отвлечься на анализатор.

– В том-то и проблема, лорд Дэтре, – трясущиеся губы целителя растянулись в странной, почти вопросительной улыбке. – Не хотел говорить вам о нем, пока не опробую… – нахмурился… снова улыбнулся… на лбу выступил холодный пот…

А в глазах – все то же пугающее облегчение.

– Где вы это взяли? – спросил маг, крепче сжав безвольное запястье.

Человек даже не пискнул. Полувампир даже не заметил, что касается его без перчаток. Обоим было не до того.

– Я… не помню… – Тельс потер лоб свободной рукой, нахмурился. – Увидел его на столике, и тут же преисполнился уверенности, что это – лекарство для князя… и что я должен его вколоть, пока тут никого не будет. Странной уверенности… непоколебимой… и вроде не совсем непоколебимой?..

Ноздри мага затрепетали. У вампиров острый нюх… при необходимости.

Запах был ему знаком.

Это-то и плохо – люди его не чувствовали.

...Значит, отравитель, скорее всего, не человек… что опять возвращает нас к эльфу.

– Это очень опасный и коварный яд, мессир Тельс, – прищурившись, сообщил Кэллиэн.

Тот содрогнулся, подняв на него несчастный взгляд.

– Но я бы никогда… никогда не спутал яд…

...Это лекарство!

– Это лекарство! – неубедительно возмутился он.

– Понюхайте сами, – предложил маг и осекся, вспомнив, что для человека оно не имеет запаха. Невозмутимо поправился: – А хотите – можете лизнуть… хотя я бы лично не советовал. Он парализует мозг, вызывает тихую, незаметную и долгую агонию… а потом убивает.

Целитель закрыл лицо рукой и беспомощно заплакал – так, словно самые страшные, потаенные страхи подтвердились, которые гнала прочь уверенность (не наигранная, а, видимо, навязанная) в том, что это лекарство.

– Я не понимаю, – кое-как выдавил он между судорожными всхлипами. – Не понимаю, как такое могло произойти…

Кэллиэн был зол, растерян и испуган, но видел, что целитель не врет. Чувствовал нутром.

Отдохнуть от магии ему явно не судьба.

Анализатор.

Всегда раньше остававшийся серым, он вспыхнул хорошо и печально знакомым бледно-оранжевым цветом.

Тааак…

Неизвестный снова активировался.

И теперь Тельс?.. То есть кто угодно мог…

– Рассказывайте все с самого начала, – потребовал Кэллиэн, однако, не торопясь разжимать руку.

– Не могу, – содрогнулся Тельс. – Что-то… мешает. Как сверло в мозгу, до боли, лорд Дэтре… и воспоминания размытые. Мне что-то подсказывало, что это лекарство, да нет, я был уверен, абсолютно уверен, что оно поможет князю, что надо его испробовать… Но при этом мне казалось, что что-то не так. Вроде бы логично было бы сперва поговорить с вами. Но меня что-то толкало, я… пытался его дать. Я даже обрадовался вызову в город. Пока я занимался больными там, вернулись сомнения. И упрочились…

Догадка оказалась верна.

Все сошлось – тот же едва уловимый след, та же неуверенность, только ярче выраженная, те же сомнения, вызванные борьбой здравомыслия за свои позиции… Те же симптомы, что и у князя в свое время.

Он был прав. Это все-таки магия.

Внушения, принуждения, обольщения?

Ни одна из них, но вместе с тем…

– На вас следы чужеродной и враждебной магии, – выбирая слова, заговорил маг. – Вас застигли при попытке отравления князя. Советую вам подчиниться мне безоговорочно… и тогда можете быть уверены, что никто, кроме нас двоих, ни о чем не узнает. Иначе… не мне вам рассказывать, что ваша карьера окончится самым бесславным образом.

Оставалось молиться, чтобы Тельс согласился на этот расклад. Кэллиэн отстраненно подумал о том, что ему повезло – впервые ему в руки попал свежий образец этой магии, на котором можно исследовать ее свойства, не скрываясь.

– Я согласен на любые ваши манипуляции, лорд Дэтре, – убито выдохнул целитель.

Поразмыслив, Кэллиэн рискнул разжать руки. Целителя трясло, как в лихорадке, он кое-как осел на пол.

– Вы уверены, что вас никто не заколдовывал? – для проформы спросил маг.

Тельс кивнул.

– Магию принуждения сложно с чем-то спутать. Нет, уверенность словно пришла изнутри…

Угу, Кэллиэн тоже так считал – только вот все указывает на обратное!

– Едва подумаю, что я мог, своими руками… но это точно яд? Точно не лекарство? – Тельс уставился на руки, которые мелко тряслись. Затем обхватил ими голову и застонал, словно раздираемый изнутри сомнениями.

Коротко, зло выдохнув, маг осторожно закупорил пузырек без подписи, из тусклого зеленого стекла, предварительно бросив внутрь иглу.

– Я не должен был вам говорить… не должен был… – еще громче взвыл Тельс. – Но я не знал, клянусь…

– Где вы обнаружили пузырек?

– На столе, в целительской…

Целителя заколотила страшная, сильнейшая дрожь, руки скрутило жестокой судорогой, дыхание перехватило, затем и глаза закатились…

Проявив обычно несвойственное ему милосердие, подкрепившееся страхом потерять ценного свидетеля, воспротивившегося этой странной магии, Кэллиэн оборвал допрос, резко ударив человека по затылку, и осторожно «уложил» его на пол.

А что? Он же согласился на любые манипуляции... К тому же – помогло. Значит, не припадок, а последствия магического воздействия...

Нервно растирая заледеневшие руки, Кэллиэн помянул Вечность и, от расстройства, Безымянного.

Нет, он рано расслабился. Ждать неизвестный не стал – а может, побоялся, что такими темпами князь и вправду поправится… Кто знал об улучшении?

Да все знали!

Но покушение произошло сразу после визита Анджелис…

Поразмыслив, эту версию Кэллиэн отмел. Не так давно здесь бывали и князь Ратри, и эльф, и заместитель Тельса, и санитарки… О состоянии князя каждый день докладывали королеве, услышать мог кто угодно. Да и яд… специфический. Тут нужно или многое знать о ядах, или воспользоваться помощью тех же оборотней… А Анджи, в отличие от Инерис, такому никто не учил.

Пока было ясно одно – ослаблять охрану нельзя ни в коем случае. Проще будет самому переселиться сюда…

Кэллиэн замер, осмысливая дурацкую, но невероятно соблазнительную идею.

Или переселить куда-нибудь князя… раз даже на целителей нельзя положиться…

Но как? Ментальный контакт?

...Нет, эту магию он бы распознал… Какую же магию тяжело распознать? Слабую, незаметную…

Например, долго дремавшую. Как огненный дар в Инерис… Но врожденные и долго подавлявшиеся чистые способности менталиста – это что-то новенькое! Эта магия всегда побочная, это же не стихийное колдовство! И чтобы такое дарование сидело у них под носом и никак себя не проявляло?!

Получается, даже он может стать его жертвой? Или ему, с его реакцией на ментальный контакт и закаленной силой воли, удастся избежать судьбы марионетки?

Конечно, самый верный способ познакомиться вплотную с механизмом этой магии – это испытать ее на себе…

И самый самоубийственный!

Маг на всякий случай связал Тельса и метнулся к столу – записать основные выводы.

1) Виновник определенно в замке, Тельс ведь сказал, что вызову в город обрадовался, да и пузырек нашел в целительской.

2) Яд – печально известная в узких кругах горхона. Под подозрение попадают все нелюди.

3) Судя по специфике магии, под подозрением не только нелюди, а вообще все подряд. Марионеткой действительно может стать кто угодно.

4) Исполнители, как и Тельс, могут не знать о стороннем на них воздействии.

Масштаб катастрофы впечатлил мага настолько, что с пальцев само собой сорвалось заклинание черного щита, опутавшее князя. Не столько для реальной пользы, сколько для собственного успокоения.

Перечитал, убрал во внутренний карман камзола.

И как прикажете вычислить источник этой гнили?!

Он заставил себя успокоиться, коротко, зло выдохнув.

Сначала – устроить Тельса со всеми удобствами… мм… да хоть в родном кабинете! Дождаться, пока магия немного ослабеет, расспросить по всем правилам. И попытаться заполучить пробу… может, удастся хоть одноразовый амулет изготовить…

– Повезло нам с вами, князь Ламиэ, – выдохнул Кэллиэн, осознав наконец, насколько вовремя он успел. – Нам с вами сказочно повезло…

***

Знакомый голос снова прорвался сквозь марево. Дэтре...

Повезло?.. В чем?..

Тут на серый кокон словно набросили черное покрывало, тяжелое, душное, прервавшее наконец давящее мельтешение алых вкраплений.

Под черным пологом стало… тяжелее... и при этом легче. Он подавлял мысли – даже те, главные и страшные.

Передышка…

Тонущее в чувстве вины сознание встретило ее с затаенной радостью.