Глава 9

Их со всеми почестями повели к поселку между красных флажков. В демонских почестях Инерис, правда, не разбиралась, но, по крайней мере, ей к горлу не приставили клинок и вообще предпочитали молча, но благожелательно ей улыбаться. Приходилось отвечать тем же, хотя ощущение, что она оказалась среди опасных зверей, чьи повадки ей совершенно не знакомы, так и не исчезло.

Ассаэр шел бок о бок с сомнительным вождем по узкой скалистой тропе, возглавляя их небольшую группу. Наследнице пришлось вынужденно отлипнуть от демона и топать за ним – а в процессе пытаться разобраться в тонкостях здешнего этикета… Интересно, насколько этот «бедный полукровка» здесь важный тип, раз вождь к нему как к родному отнесся! Целоваться, правда, не полез, но объятие состоялось.

Еще знать бы, о чем они говорят… Судя по голосам – о чем-то серьезном. Хотя язык у демонов такой зубодробительный, что по интонациям судить не стоит.

Про себя Инерис твердо решила усвоить хотя бы его основы, после ей это обязательно пригодится. Теперь она действительно преисполнилась решимости вернуться! Одна мысль о том, чтобы всю жизнь провести в этом поселке среди рогатых, вызывала дурноту.

Если отца и впрямь укусила какая-то муха, и он вдруг возжелал ее смерти – значит, она обманом прокрадется во дворец, а там можно будет поговорить не по-семейному, а как правитель и его предполагаемая наследница. Если ему легче станет, сама отречение в пользу Анджи или Эйрена подпишет и больше в государственные дела не сунется, будет только помогать, когда попросят. Лишь бы больше не было ничего подобного. Наверняка в княжестве теперь неспокойно, да и в замке небось все бурлит. Скорее всего, уже доложили о ее утоплении… может, он и сам уже не рад, что все это затеял!

Пожалуй, Инерис начала понимать, почему князь Ратри упорно отказывался войти в совет. Не потому что не хотел принести большую пользу, а потому что считал, что живым будет куда полезнее, нежели погибшим из-за чьих-то подозрений и интриг!

И был прав.

Надо же, даже на расстоянии ее не в меру прямолинейный наставник продолжал служить для нее примером…

И тут Инерис осенило. Да, она не знает демонского языка. Но был артефакт! Который для нее заботливо оставил Кэллиэн. Она еще тогда удивлялась – зачем?

«На всякий случай», да?

Да, он определенно знал, что ее ждет.

И по возвращению будет первым, к кому она отправится скандалить!

Пока же Инерис непринужденно перекинула один конец шарфа через плечо, потеребила краешек, не забывая благожелательно улыбаться (князь Ратри был бы ей доволен), и, скрыв руку под широкими складками, принялась рыться в поясной сумке.

Да где же этот артефакт… он вроде так и хранился в записке придворного мага… Наконец-то!

Стараясь громко не шуршать, Инерис развернула артефакт.

Теперь притвориться, что поправляет волосы… Вроде Кэллиэн писал – узкую часть конуса надо сдавить и вставить в ухо…

Даа, все-таки полезнейшая штука – эти головные платки.

Готово!

Она чуть не споткнулась – в одно ухо полилась хорошо знакомая речь, а другое по-прежнему слышало резкий, гортанный язык огненных.

– Страшные дела творятся, Ассаэр, – покачал головой пустынник, идущий по правую руку от ее спутника. – Поистине страшные. Нас ждет голод и упадок, если южный король, – сказано с непередаваемой смесью презрения и горечи, – в ближайшее время не протрезвеет – как от вина, так и от бредовых мечтаний, которые, судя по его деяниям, окончательно затуманили ему разум.

Инерис тут же превратилась в слух.

Так-так, похоже, с Дахаэром и впрямь не все ладно… Нет, они тоже подозревали, но думали, что это касается больше внешней политики, в которой требования становились все более бредовыми и высказывались во все более надменном ключе. Но, похоже, среди подданных он особой любовью тоже не пользуется… интересно, почему?

– По его приказу уже дотла сгорели несколько деревень, а с ними – посевы. Конечно, благодатный огонь принял эти искры в свои ладони… Но в этом году нам не у кого будет выменять зерно – свое, выращенное на нашей пропитанной жаром земле. Никто не продаст нам ни сушеных овощей, ни вяленого мяса в обмен на соль и драконью чешую. Мой народ предчувствует голод, Ассаэр.

Инерис аж споткнулась, услышав такие новости. Ну ничего себе… закупая продовольствие за рубежом, жечь собственные посевы?!

– Как?

Вот и все, что ответил демон.

– Драконий огонь не щадит никого и ничего, долго не гаснет и далеко разносится…

Старик ненадолго умолк. Походка Ассаэра изменилась – шаги стали более тяжелыми, чеканными. Инерис пожалела, что не видит его лица… А потом запоздало осмыслила сказанное.

Драконий огонь… Она даже представлять не хотела, через что прошли те несчастные…

– Почему вы решили, что по его приказу?

– Знаки отличия королевских наездников были видны даже такому старику, как я.

Дахаэр совсем спятил, что ли? Натравливать боевых драконов на собственных людей! Не все ладно в демонском королевстве…

Она ощутила себя еще более неуютно. Если его величество с собственными подданными не церемонится, то ей тем более нельзя раскрывать себя! Один просчет – и как знать, какая судьба может ее ждать?

– С целью устрашения?

– Скорее, террора. Он явно устал от своеволия Севера и желает, чтобы все мы склонились перед ним. И мы бы склонились, не будь он настолько никудышным королем.

Жжет посевы – да еще там, где жители и так своевольны. Умно, ничего не скажешь! Интересно было бы послушать, чем он руководствовался… Жаждет раскола и гражданской войны, что ли?

– Меня слишком долго не было, – сквозь зубы произнес Ассаэр.

– Да, – спокойно согласился старик. – Но даже будь ты здесь, ты ничем не смог бы помочь.

Демон стиснул кулаки.

– Многие пострадали?

– Мне известно лишь о соседних деревнях. Из них – две. Сколько еще разделили их судьбу, ведомо лишь наездникам… Да, возможно, дурному южному королю.

– Тревожные новости… Но я во всем разберусь.

– Полагаюсь на тебя. Однако сегодня забудь об этом. Нынче у нас общий праздник – возвращение того, кого ждали не один год, кто стал сыном нашего племени. Печальные дела подождут до завтра, не будем нарушать традиции.

Ассаэр помолчал немного, а потом, явно пересиливая себя, согласился:

– Как скажете.

Старик помолчал.

Какие все-таки полезные новости! Артефакт явно ей еще не раз пригодится. Кэллиэн вроде писал, что его хватит минут на пятнадцать… Если так, то половина этого времени уже позади. Эх, перечитать бы сейчас его записку с инструкциями! Но это было бы совсем глупо. Так и подмывало сказать: «Ну, чего вы молчите, скажите еще что-нибудь интересное!».

Инерис на миг замерла, грустно улыбнувшись. Она сама не заметила, как начала мыслить четко, ясно и по привычным лекалам, вновь превратившись в леди-наследницу...

– Эта чужачка… Она точно не понимает нас?

Инерис тут же навострила ушки. Ага, раз такой вопрос, то до сих пор они обсуждали цветочки, а дальше пойдут ягодки…

– Она совершенно не знает нашего языка, ни слова, на этот счет можете быть спокойны. – Инерис готова была поклясться, что на губах огненного мелькнула снисходительная усмешка! – Я так понимаю, этот вопрос задан неспроста. Что вы хотите узнать о ней, учитель?

Учитель? Ну ничего себе новости! Так этого двукровного типа воспитывал пустынник? Но разве пустынники не должны быть фанатичными приверженцами их традиций? Разве они не должны шарахаться от полукровок, как черные демоны от ладана?

А может, Ассаэр – вообще его внебрачный сын?!

Инерис потрясла головой. Нет, она сейчас тут напридумывает такое, чего в помине нет! Очевидно, у южан и пустынников просто разные традиции… Надо будет при случае спросить у Ассаэра.

Или у вождя.

– Кто она?

– Обычная человечка, ничего особенного, даже магии нет.

– Тогда зачем ты тащил ее из Нариме сюда через пустыню?

Инерис руку готова была дать на отсечение, что вождь недовольно нахмурился.

– На мне был долг жизни, учитель… и в уплату я поклялся защищать ее и оберегать все время, что она находится в наших землях. Дома ее пытались убить недруги, а мне пора было возвращаться на родину, – и демон пожал плечами.

Надо же, и впрямь не раскрыл ее подноготную…

В сердце против воли проклюнулась искорка тепла по отношению к этому невыносимому, невозможному во всех отношениях типу. Приятно знать, что хоть кому-то из тех, кто волей-неволей оказался рядом с ней, она действительно может верить.

– Долг жизни – понимаю и принимаю... Однако ты не просто взял ее с собой, ты привел ее сюда, в святая святых пустыни, к древнейшим остаткам Чистой жизни.

У Инерис упало сердце. Так она и знала. Конечно, они не обрадуются какой-то человечке!

– Она не осквернит их, учитель.

Тот хмыкнул.

– Это я понял и без тебя, бестолковый мальчишка, иначе не допустил бы ее в поселок. Она прошла через огненные врата, а значит, чиста…

Вот теперь Инерис возмутилась.

...Просто традиция гостеприимства, да, демон? Проверка на вшивость у нас теперь так называется?!

– Меня волнует другое, Ассаэр, – помедлив, признался пустынник. – Ты уверен, что не повторяешь сейчас прежней ошибки? – Медленно, словно подбирая слова очень и очень осторожно, демон спросил: – В нынешней ситуации это может оказаться еще более плачевным, чем раньше. Ты с ее помощью смог забыть… ту, другую?

Инерис так опешила, что даже остановилась, и на нее едва не налетел следующий за спиной «эскорт». Пришлось быстренько улыбнуться и прибавить шагу.

– Дело не в этом, да и я не из тех, кто дважды входит в заросли гештрир. Учитель… не нужно напоминать мне о моем позоре.

– Смотря в чем для тебя заключался позор – в том, что ты привязался к той, кого не должен был встретить, или в том, что она ушла от тебя, гордо и свободолюбиво, как женщина не должна уходить от мужчины.

– Учитель, я изменился, а о том времени и думать давно забыл. Мой братец постарался на славу, – неожиданная горечь в голосе. – Не говоря уже о том, что годы жизни на чужбине порой учат большему, чем иных десятилетия на родине.

– В этом ты прав. И многое ты постиг в этом добровольном изгнании? – он покачал головой.

– Об этом расскажу после. Главное – и я прошу вас предупредить всех – пока не го...

Перед глазами пронеслась синяя вспышка.

– Эрг хашш’дор дарг сста каро, – совершенно невразумительно закончил демон.

Ее время истекло.

Как же не вовремя-то! О чем предупредить всех?

Мысль о том, что подслушивать вообще-то нехорошо, Инерис так и не посетила.

Ну ничего себе "ягодки"!

Выходит, личный разговор у этих типов считается более секретным, чем беседа о политике?!

«Моим гостям тут будут рады»! Убить этого демона мало – ее чуть не посчитали за его подружку!

И очень интересно, о ком сейчас шла речь? Что это за «та, другая»? Неужели до нее он приводил сюда еще какую-то женщину?

Эта мысль почему-то испортила и без того неважное настроение окончательно.

К счастью, впереди показалось ограждение – чисто символическое, из веревки, поверх которой висели, чередуясь, черные, красные и белые флажки.

Ассаэр соизволил отвлечься от беседы с учителем (не назвать бы его так самой в разговоре!) и пояснил, обернувшись через плечо:

– На ограде защитные заклинания. Лучше не пытайся пролезть под этой веревкой, пользуйся одним из трех входов.

– Я и не собиралась, – оскорбленно вздернула нос Инерис. – В отличие от тебя, я достаточно хорошо воспитана, чтобы не пробираться в чужой дом украдкой!

Выпалила – и прикусила язык. Вдруг воспримут ее колкость как оскорбление?

Но вождь с трудом сдержал ухмылку, услышав ее ответ.

А ведь возможно, он единственный, кто здесь говорит на общем языке…

Они прошли мимо двух камней, намертво вкопанных в землю по обе стороны тропы, и Инерис невольно отвлеклась, с интересом оглядываясь по сторонам.

Поселок оказался не то что большим, а огромным! Куда там их деревням...

Всюду, насколько хватает взгляда, шатры разных цветов и размеров, но одинаковые по форме – похожи на большую палатку, крыша которой покоится на нескольких высоких столбах. В центре даже отсюда виднелись три круглых – как ей объяснил Ассаэр, один принадлежал уважаемому старейшине, другой, слева от него, занимала жрица.

– А третья?

– Потом узнаешь, – отмахнулся демон.

Демоны с любопытством выглядывали из шатров, многие при виде Ассаэра начинали широко и радостно улыбаться. Ее вид, к счастью, вызывал у местных лишь любопытство и некоторую настороженность, но не откровенную враждебность. Инерис вздохнула чуть спокойнее.

Но ненадолго.

Между шатров, как и в их деревнях между домов, вовсю играли дети.

Инерис не без интереса понаблюдала за тем, как девочки притворяются, что пекут лепешки на камнях. У них бы в роли хлеба выступили широкие, плотные дубовые листья, угощениями служили ягоды, иногда грибы, фрукты, на худой конец, цветы… А здесь дети просто плевали на руки и придавали насыпанному песку грубую форму толстой лепешки, вместо сладостей клали на мелкие блюдца горки разноцветных камешков. Пустыня…

В отдалении с хохотом дрались на мечах мальчишки.

Эта простая и во многом привычная сцена заставила ее сбиться с шага.

Озарение болезненной судорогой сдавило горло.

В животе поселилось тягостное, гнетущее ощущение – страх в сочетании с всплеском застарелой неприязни, о которой она за время странствий с полукровкой почти забыла.

Мечи были деревянными, а мальчишки – совсем маленькими, не старше шести лет. Но это было отрезвляющим напоминанием о том, что перед ней вообще-то враги, а не друзья.

Каждый мужчина здесь (каждый, даже старики!) носит у пояса либо меч, либо кинжал! И вот с чего все начинается...

Да, это всего лишь дети, и она не могла ненавидеть их, не могла желать им зла. Но при этом не могла и не думать о том, что, возможно, через десять-двадцать лет эти самые мальчики придут в ее страну, чтобы грабить и убивать ее народ. И эти самые девочки будут печь на камнях лепешки, сделанные из муки, отнятой у ее людей, которым, возможно, без нее не выжить… или и того хуже, у которых вместе с припасами забрали и жизнь.

...Не хочу здесь находиться! Не хочу улыбаться и делать вид, что все хорошо! Не хочу быть им благодарной за гостеприимство, возможно, основанное на горе моего народа!

Процессия наконец замедлилась, и она наконец отвела взгляд от детей.

В центре поселка, образовывавшем правильный круг, им навстречу вышла еще одна делегация, поменьше, из четверых демонов. Поодаль столпились женщины, заинтересованно подталкивающие друг дружку локтями и разве что пальцем на гостей не показывавшими.

Ассаэр поклонился мужчинам, они – ему и старейшине. Инерис стиснула зубы и на всякий случай тоже поклонилась.

Они заулыбались, произнесли короткую речь – явно о том, как рады своим гостям… точнее, одному гостю, мужчине. Затем соизволили обратить внимание и на презренную чужестранку.

– Это Эрис из Нариме, – объявил Ассаэр. – Прошла со мной долгий путь, стала мне хорошим товарищем. Поручаю ее вашим заботам – я обещал матери этой девушки свою защиту на протяжении всего времени, что она проведет на нашей земле.

Затем он, видимо, повторил то же самое на родном языке. По крайней мере, Инерис очень-очень хотелось в это верить. Повернувшись к ней, Ассаэр коротко произнес:

– Эрис, это пятеро старейшин поселка Аэшта. Самый главный здесь – старейшина Эмер.

Демон, встречавший их первым, улыбнулся.

Остальные старейшины поклонились и ей.

– Приветствуем тебя на нашей земле, Эрис, дочь чужого очага. Здесь всегда рады друзьям Ассаэра, – с запинками, медленно произнес немолодой демон в просторном багряном одеянии, стоявший ближе всего к ним.

Инерис, привыкшей к титулам и совсем иной велеречивости, такое было в новинку, но возмущаться и задавать лишние вопросы она, понятное дело, не собиралась. Все верно, она здесь в той же роли, которую Ассаэр играл в ее стране.

Безродной и бездомной оборванки.

Или, как тактично выразился Ассаэр, инкогнито.

Ее улыбка стала еще более натянутой, и Инерис прекрасно это понимала.

– Позвольте мне пару слов с моей спутницей, Эмер, – вдруг попросил Ассаэр. – Затем я в вашем распоряжении.

Тот с улыбкой кивнул.

Ее бесцеремонно сцапали за запястье и уволокли за один из шатров.

– Расслабься, Иней, – тихо прошептал демон. – Здесь никто не знает о том, кто ты – в пустыне, знаешь ли, не выходят газеты с портретами знатных человечек. К тому же эти демоны, можешь быть уверена, в твое драгоценное княжество никогда не совались. У них свои способы выживать, свои традиции, своя история, о которой я тебе при первом же случае расскажу. Они любят пески, любят силу огня, им нет нужды лезть к вам. Как видишь, тебя здесь приняли без враждебности, даже узнав, откуда ты. Здесь и к чужой крови относятся спокойно, и даже к нечистокровным. Будь добра взять свою неприязнь под контроль. Ненависть ко мне ты же как-то ухитрялась скрывать.

Последняя фраза и впрямь задела леди-наследницу за живое.

– Я не ненавижу ни тебя, ни твою расу в целом, Ассаэр! – тихо, но твердо отчеканила она. – Мне ненавистны лишь те, кто приходит на наши поля, убивает наших людей, сеет зло на нашей земле. К остальным у меня нет претензий. А о поселке мог бы рассказать и раньше. Ненавижу эту твою манеру до последнего молчать о важных вещах!

Ей на миг показалось, что в его глазах промелькнула непонятная тень, но в следующий миг их выражение стало ехидным донельзя.

– Ты же не спрашивала... Что ж, тогда тем более проблем нет. Погуляй по поселку, освежись, отдохни. Тебе все покажут, не переживай. Настройся на праздник вечером – мы же почетные гости. Да, и говори попроще, пару слов на всеобщем тут некоторые знают, но не более того. Хотя, может, найдется один кандидат в переводчики… Спрошу Эмера.

И он преспокойно вывел ее из-за палатки, помахал на прощание и, насвистывая, ушел в другую сторону, к ожидающим старейшинам!

Инерис, опешив, молча проводила его взглядом, полным возмущения. Попыталась окликнуть – но в этот миг мужчины степенно удалились, более не удостоив ее даже взглядом.

Она тоскливо огляделась, сознавая, что стоит среди своеобразной центральной площади и выделяется на фоне местных даже больше, чем в пустыне на фоне кактусов. Казалось бы, леди-наследнице доводилось попадать в самые разные ситуации, но такой неловкости и боязни Инерис никогда еще не испытывала.

– Эрис! Эрис! – вдруг звонко окликнули ее.

Вздрогнув (непривычное все-таки имя!), девушка обернулась.

К ней так же осторожно и боязливо приблизились местные женщины, не стесняясь, впрочем, глазеть на нее, как на неведомую зверушку.

Инерис захотелось провалиться сквозь землю, но, увы, возможности не было.

– Приветствую, – она заставила себя сказать это ровным тоном и улыбнуться.

Две или три тут же широко улыбнулись в ответ, а затем подхватили ее за руки и со смехом куда-то повели.

Инерис попыталась воспротивиться, но ее мягко погладили по плечу, показали вдаль, что-то непрерывно стрекоча на непонятном ей языке. Затем молодая девушка чуть старше нее самой медленно, разборчиво произнесла:

– Рэшша! – указывая на ее рубашку и штаны. – Рэшша! – показав на свое яркое красное платье.

– Рэшша? Одежда? Мне можно будет переодеться? – наконец сообразила Инерис.

Женщины опешили, но та девушка закивала, продолжая добродушно улыбаться.

Они, кстати, зубы не подпиливали. Видно, мужская мода.

– Ихасса, – произнесла она, приложив ладонь к груди. – Ихасса. Эрис – Ихасса.

– Очень приятно, – чуть приободрившись, сказала Инерис и для верности повторила: – Ихасса?

Женщины обрадованно зашумели, и ее снова потянули прочь. На сей раз она не стала противиться.

Возможность пообщаться хотя бы жестами немного успокоила, а вернувшаяся злость на Ассаэра окончательно вытеснила страх.

«Тебе здесь все покажут». Неужели так трудно было предупредить по-человечески, что ей займутся женщины? Не мог хотя бы представить их друг другу? Выделить ей не толпу провожатых, а одну-двоих?

Вот ведь… огненная скотина!!!

***

Прием оказался безрадостным до уныния и чрезвычайной скуки. Кэллиэн не слишком хорошо разбирался в подобных традициях и обрядах, не несущих никакой силы и лишенных даже здравого смысла. Ладно еще занавешенные зеркала, это напрямую связано с Шаэли – мол, ушедший не сможет вернуться через ее зеркало (ха, попробовал бы!). Но, к примеру, при чем тут число цветов в букетах? Почему именно шесть в каждом? Какие-то ритуальные фразы, защитные жесты, даже отдаленно не связанные с культом смерти…

Словом, черному магу оставалось только сохранять бдительность и держаться в стороне. По крайней мере, на сей раз он не был черной вороной в разноцветной толпе – траур, как-никак.

Узкие губы, в которых на миг проявилось нечто хищное, чуть скривились.

Собравшиеся вызывали преимущественно презрение. Немногочисленные исключения – подозрения. Как, к примеру, командор четвертого форта. Учитывая, что именно через него велись все эти сомнительные «походные» дела… А его искренняя удрученность настораживала еще больше. Разве военные не должны быть более непрошибаемыми, со стальными нервами?

Городская знать ничем не выделялась – охала, ахала и сочувствовала.

Юная леди Анджелис держалась преимущественно подле матери. Маг честно за ней присматривал – а точнее, наблюдал. Говорила она крайне мало и шепотом, что было совершенно нехарактерно для обычно живой, подвижной девочки. Может, дело в непривычном, «взрослом» платье, сковывающем по рукам и ногам, может, в самой причине этого сборища…

А может, в банальной простуде. Шея была замотана черным шелковым шарфом – куда плотнее, чем требовала мода.

Но горюющей Анджелис ему не показалась. Бледная – да, губы поджаты – да, глаза явно заплаканы… но при этом не погасли, а напротив, пристально наблюдают за окружающими. На лице командора форта и то больше скорби…

Странно... Ему казалось, у них с Инерис были довольно теплые отношения. Что именно, интересно, ей сказали? А может, леди Ральда решила предупредить дочь о том, что ей может угрожать опасность, и это обычная для такой ситуации настороженность?

Неожиданно взгляды серых, как у князя Ламиэ, и пронзительно синих глаз встретились. Анджелис вздрогнула, но продолжала смотреть на него – странным, каким-то не детским взглядом… испытующим, что ли…

В этот момент мага случайно толкнули под локоть, и из бокала, который он взял для вида, пролилось вино. Реакция была мгновенной – капли еще искрились в воздухе, а Кэллиэн уже развернулся к неосторожному, коим оказался…

– Офицер Хартен, – приветственно прошипел полувампир.

И без того не пышущий здоровьем офицер побелел окончательно, забормотал извинения и поспешил ретироваться. Сначала на другой конец зала, затем вовсе на террасу.

Презрительная усмешка скользнула по узким губам… и тут Кэллиэн вспомнил, кто только что сверлил его взглядом.

Но юная княжна уже отвернулась – к ней подошел эльф… проклятый остроухий!

Маг невольно напрягся, но разговор их оказался недолгим. Лорд Лориэль, судя по всему, выразил сочувствие и пожелал ей скорейшего выздоровления.

Про себя маг сделал заметку: при случае побольше узнать о юной леди Ламиэ, в идеале – переговорить с ней… когда она поправится, разумеется. Дети бывают разные, это он замечательно знал по себе.

Прошел час, полтора... Ничего не произошло, попыток напасть никто не предпринимал. Кэллиэн, маскируясь под чужой магический фон, выпустил под шумок пару анализаторов, но ничего подозрительного не обнаружил. Все были чисты, как первый снег.

И вдруг маг напрягся.

Кто-то коснулся его защитного плетения. Сработала слабая, а потому незаметная сигналка.

Кэллиэн, послав подальше правила приличия, отступил к стене, а затем двинулся к дверям.

Вышел из зала, затем побежал.

Это было заклятье, которое он наложил на дверь комнаты князя.

Нодрин Тельс не торопясь шел по коридору, где было на удивление пустынно – из-за приема отозвали большую часть лакеев, слуги тоже сновали между залом и кухней.

Он крепко сжимал в кулаке пузырек с новым средством. Оно должно помочь, осталось только испытать…

С чего он это взял?

Потому что это – лекарство. Лекарство – помогает.

От какой болезни?..

Смешной вопрос. От болезни князя, разумеется!

Где он его достал?

Целитель на миг замер.

А действительно, где?..

И тут же непреклонный голос – можно было поклясться, что женский, если бы он не был внутренним – возразил: «Да какая разница? Главное – что это лекарство и что оно помогает! А значит, нужно открутить крышку и, пока лорда Дэтре нет, вонзить иглу в плечо!»

А почему, собственно, без лорда Дэтре? Радостную весть о том, что он нашел лекарство, можно и нужно сообщить магу…

«Нельзя!» – рявкнул голос.

Конечно, нельзя никому говорить. Ни единой живой душе… По крайней мере, пока средство не подействует. Сообщать нужно радостные вести, к чему ложные надежды?

Но подойдя к двери, целитель понял, что открыть ее невозможно. Лорд Дэтре никогда не оставлял князя без защиты, и возможно, лишь благодаря его бдительности Дориан Ламиэ все еще был жив.

Он вдумчиво коснулся рукой гладкого дерева.

Конечно, заклятье на месте.

Ничего, лекарство можно дать и в другой раз. Не взламывать же теперь заклятье придворного мага?

Пронеслось короткой вспышкой раздражение – словно чужое – и угасло.

Целитель развернулся и направился обратно. Ему еще предстояло выполнить заказ на сильное успокоительное для офицера Хартена…

К тому моменту когда Кэллиэн протолкался через толпу и добрался до комнаты князя, там уже никого не было. Следов магии тоже не оказалось – то есть неизвестный не пытался даже проанализировать заклятье. Удостоверился в его наличии – и был таков.

Оччень интересно. На самом приеме все было чисто, но кто-то явно попытался воспользоваться его отсутствием. Из пришлых – или из местных?

Нужно, пожалуй, будет запереться в лаборатории и изучить пару книг, маскирующихся под более невинные издания. Поставить в комнате князя пару сюрпризов, похоже, действительно не помешает.

Ясно одно, с сожалением признал Кэллиэн. На сей раз остроухий точно ни при чем.

Он поставил сверху темно-магический щит и, скрипнув зубами, вернулся на прием. Не хватало еще, чтобы королева заметила его отлучку и вечерком явилась с расспросами.

***

Поначалу шум и гам ошеломили Инерис, но потом она обнаружила определенную структуру в поселке. Часть палаток не была жилой. Они отделяли друг от друга своеобразные «районы». Здесь хранили запасы масла, угля и общих продуктов – зерно, краски, соль… В каждом районе шатры закручивались по огромной спирали (даже голова закружилась!). Центр поселка был довольно большим, не ограничиваясь тремя огромными шатрами в центре, и неподалеку оказался местный аналог городского рынка – с поправкой на специфику местности.

Здесь в Инерис вновь проснулось любопытство. На базаре обменивались своей продукцией – кто изготавливал глиняную посуду, кто шил и перешивал одежду, кто предлагал собранные фрукты, кто-то даже делал украшения – не только из золота и серебра, как привыкла наследница, но и из черненого железа, а еще яркие бусы из полудрагоценных камней, и всевозможные подвески…

У них бы продавали пирожки и ароматные яблоки, здесь вместо них лежали лепешки и розовато-желтоватые плоды кактусов, которые для покупателей чистили на месте. Вместо лимонада – остывший зеленый чай с какими-то мелкими орешками. Бери стакан и гуляй по рынку, но не забудь вернуть – к хозяйке как раз с пустыми стаканами подошли две девочки лет по тринадцать. Оружейный отдел впечатлил бы даже ее отца. Жаль, что они его прошли, не задержавшись – видно, в этой культуре женщине оружие ни к чему…

Платили, к ее удивлению, не деньгами, а маленькими мешочками с колотой солью или драконьими чешуйками. Значит, эта «валюта» была не только внешней, но и внутренней? Интересно, как они потом покупали хлеб – скидывались всем селом? Кто больше даст, тот больше зерна получит? Или закупали из общего бюджета, а потом делили поровну? И ведь не спросишь – какое обычной безродной девице может быть дело до таких тонкостей…

Стоило дойти до одежды и украшений, как женщины мгновенно преобразились – столько смеха, интереса… Инерис и сама невольно оживилась – леди-наследнице никогда не доводилось покупать себе одежду. Для нее шили новые платья, которые она примеряла не по одному разу, всегда по фигуре, в строжайшем соответствии с этикетом и чужими ожиданиями… В меру скромно, в меру строго, с учетом последней моды.

Пожалуй, не все в этом приключении так уж плохо… хотя здешняя обстановка и экзотична до крайности.

Как, интересно, она будет выглядеть в ярких платьях местных, с новым, вышитым разноцветными нитками, платком на голове?..

Затем Инерис вспомнила об одной деликатной особенности местного рынка и сообразила, что ей нечего предложить в обмен. Она особенно горько пожалела об этом, когда приметила черное платье, расшитое яркими алыми чешуйками, явно имитирующими драконьи, с длинными, просторными рукавами и разрезами по бокам, под которое надевались простые же черные штаны до лодыжек. Черного она никогда не носила, было бы интересно примерить…

– Каро шераххата рэ? – звонко окликнула ее продавщица, и Инерис торопливо покачала головой. Но та с улыбкой указала на платье, вопросительно кивнула.

Инерис выставила руки, развела ими, показывая, что ничего в обмен предложить не может, но та продолжала упорно ее подзывать. Наконец в потоке чуждой речи прозвучало имя Ассаэра, и девушка поняла, что, похоже, платье ей отдадут даром как его гостье.

А вот это было уже совсем странно. Ассаэра тут, похоже, едва ли не боготворят… Это из-за того, что местный старейшина – его учитель? Или на родине он особенности своего милого характера не выпячивает?

Платье для нее сноровисто сложили, и оно с широкой улыбкой было вручено вконец растерявшейся девушке.

– С… спасибо, – растерянно поблагодарила Инерис. Продавщица тут же заулыбалась, закивала, указала рукой на швею в палатке напротив.

Даже примерять не пришлось. Смуглая, рослая демоница только окинула Инерис профессиональным взглядом и махнула рукой – мол, идите.

Как – идти? Куда?

– А деньги?

Швея тоже сказала веское «Нет» и замахала руками.

Та девушка и еще три женщины снова потянули ее прочь. Окончательно озадачившись, Инерис повиновалась.

Растерянную девушку утянули прочь с рынка, в странный «двор», со всех сторон огороженный палатками. Мужчин здесь не было – ни единого. Пришлось последовать за провожатыми в один из шатров, а там…

Больше всего это напомнило бани, о которых она читала в книгах. Только без камней, ванн и собственно воды. Сначала полагалось раздеться – причем полностью, даже белье с нее стянули. Не то чтобы Инерис раньше никогда не переодевали, но почему-то именно здесь было стыдно до невозможности – особенно если учесть, что остальные не испытывали ни малейшей неловкости. Теперь понятно, почему поблизости не было видно мужчин!

Девушки со смехом и какими-то шуточками провели ее за ширму и там принялись обучать пользоваться местным набором для гигиены. Сначала обтереться тканью, смоченной водой (аллилуйя!). Затем нанести на волосы и тело какое-то странное молочко – судя по жестам, какое-то средство для очищения. Пахло оно обычной травой с резким, терпковатым оттенком. Под мышками полагалось держать тонкие ломтики странного, продолговатого кактуса, который тщательно очистила и нарезала Ихасса. Для личной гигиены предлагались салфетки, тоже смоченные в каком-то соке.

Затем леди-наследницу оставили одну, и она наконец вздохнула с облегчением.

Пожав плечами, Инерис осторожно опробовала все по очереди – и осталась довольна. Салфетки и молочко очищали просто великолепно. Кактусы чуть пощипывали, но свое дело их сок сделал. Неприятные запахи наконец исчезли без следа. Она чуть не прослезилась от счастья ощущать себя чистой – счастья, которое до этого приключения не ценила по-настоящему.

Когда она выглянула из-за ширмы, оказалось, что ей успели перешить новое платье и уже принесли его сюда.

Оделась Инерис сама, категорически отказавшись от помощи. Что сложного? Простое белье, нижняя короткая рубашка, штаны, платье. И можно без помех пристегнуть на пояс спасительную сумку…

Идеально по фигуре. Как будто с нее полчаса мерки снимали. Непривычно... но вполне удобно. Еще бы свою одежду где-нибудь постирать...

Большого зеркала не было, о чем она пожалела. На фоне черного ее каштановые волосы, такие темные на фоне привычных пастельных цветов, стали казаться неприлично яркими и приобрели почти янтарный отблеск. Руки зачесались достать зеркальце и посмотреть, идет ей или нет!

Но эту идею пришлось с сожалением отвергнуть.

Поблагодарив своих провожатых, которые ждали ее в раздевалке, Инерис, по их совету, оставила одежду в общей корзине. Затем, воспрянув духом и приободрившись, отправилась с ними дальше. Было даже интересно, куда еще они ее отведут... Наверное, гостям еще дать отдохнуть надо, так может, ей отдельную палатку наконец выделят? И никакого сопящего демона под боком!

У выхода из, с позволения сказать, зоны общей купальни, леди-наследница невольно обратила внимание на демона, стоящего неподалеку с лепешкой, в которую был завернут плод кактуса. Хотя на такого попробуй не обрати… Высокий, широкоплечий, длинные черные волосы заплетены в несколько мелких кос, а они уже – в одну. В ярком одеянии – алом с черной вышивкой… И без меча при поясе, что было довольно-таки странно.

Интересно, кого он ждет? Кого-то из ее провожатых?

Девушки при виде его оживились, захихикали.

Незнакомец обернулся, и Инерис вздрогнула.

Она никогда раньше не видела его в национальной одежде.

В военной форме Нариме Ассаэр выглядел не то что странно – немного неестественно, это как вампира в эльфийское платье нарядить. А свободные штаны с шелковым просторным верхом сидели на нем как влитые. Да и двигался демон теперь иначе – не отличить от местных.

Пришлось признать – в алом Ассаэр был удивительно хорош. По длинной черной челке словно пробегали огненные отблески, губы казались чуть ярче, черты лица обманчиво смягчились. Он не был похож на человека, и сейчас – менее, чем когда-либо, но выглядел при этом гораздо... человечнее, что ли...

Но эта иллюзия продлилась недолго.

Ассаэр сначала рассеянно посмотрел сквозь нее, не узнав, затем замер, присмотрелся… По лицу пробежала тень удивления, яркие синие зрачки на миг загадочно блеснули... а в следующий миг демон тихо рассмеялся.

Наваждение схлынуло, будто его и не было.

Инерис тут же почувствовала себя глупо в этой чужой и чуждой одежде. Ощущение довольства и расслабленности исчезло без следа. Смешно ему, огненному гаду… Конечно, на нем эти тряпки как родные сидят, но это же не повод смеяться!

Захотелось сбежать обратно в «купальный» шатер, но леди-наследница не могла себе позволить такого проявления слабости, поэтому она, вспомнив о том, чего натерпелась по милости этого типа, выпрямилась и уперла руки в бока.

– Обязательно было меня бросать одну?! – прошипела она вместо приветствия.

Ассаэр тут же замолчал и смерил ее притворно изумленным взглядом.

– Ты женщина, значит, гостья женщин. Логично же, верно? Не мне же тебя надо было вести в это женское царство и показывать, что, как и чем…

Но если он пытался таким образом ее смутить, то напрасно.

– Предупредить хотя бы мог?! Остался бы хоть на первое время! Познакомил! Объяснил, куда меня отведут, зачем!

– Остынь, Иней, тебе же и так все показали. Заодно ты прогулялась по базару, перестала их бояться и почувствовала себя здесь увереннее. У вас вроде именно так детей плавать учат? Сразу на глубину?

Убить его мало!

– Нен… – начала Инерис и тут же осеклась. Объявлять во всеуслышание о своей ненависти к всенародному любимцу – явно плохая идея. Демон же говорил, что некоторые понимают их язык…

– Ннннет слов, чтобы выразить мое безграничное восхищение твоей прозорливостью, – сквозь зубы сообщила она таким тоном, что даже ребенок не принял бы ее слова за комплимент.

Но демону все было нипочем.

– Дипломатия – тонкая наука, не так ли? – с намеком и наглой белозубой ухмылкой протянул огненный.

Инерис больно прикусила язык, чтобы не ляпнуть лишнего.

– А главное – полезна в любой ситуации. Ты нашел переводчика? – резко сменила тему девушка.

– Будешь удивлена, но да. Пойдем, познакомлю.

– Неужели лично познакомишь? А как же экстремальное обучение? Как же твоя репутация? Тебя ведь увидят на улицах с женщиной, – ехидно бросила Инерис.

– Ничего, потерплю, – невозмутимо отбрил Ассаэр. – Пошли.

И цапнул ее за рукав, лишив возможности к сопротивлению.

Она успела только помахать на прощание провожатым, даже не задумавшись, в ходу ли здесь этот жест и что может означать.

– Теперь будешь так добр объяснить мне причину твоего идиотского смеха? – ледяным тоном осведомилась она. – Или в обносках я, по твоему мнению, выглядела достойнее?

– Неужели задел? – притворно удивился демон, и Инерис скрипнула зубами. Здесь этот тип стал еще невыносимее, чем в пустыне. – Могу отдать лепешку в знак искупления, я еще не успел ей угоститься, – и он действительно протянул ей местное угощение.

– Спасибо, не стоит идти на такие жертвы.

Совсем недавно есть хотелось, а теперь злость даже аппетит перебила!

Демон покосился на нее и вздохнул, а затем уже спокойным тоном произнес:

– Ну, извини, опешил от неожиданности. Я даже не сразу тебя узнал, выглядишь так, словно волосы перекрасила... Беда в том, что ты не умеешь все это носить. Шаги нужно делать поменьше, как в ваших платьях, чтобы разрезы до самого бедра не раскрывались, иначе платье задирается.

Инерис проследила за его взглядом и торопливо одернула подол.

– Ну, и башмаки тоже бы поменять стоило, смотрятся, прямо скажем…

– Где я тебе новые возьму?! Денег у меня нет, ты мне ни монетки не оставил, не предупредил даже... В этой толпе смеющихся и безмятежно болтающих девушек что-то разобрать невозможно было!

– А у тебя что, где-то денег попросили? – искренне удивился Ассаэр.

– Нет, и мне очень интересно, почему, – леди-наследница бросила испытующий взгляд на демона, но ее ждало разочарование – на смуглом лице было снова написано ехидство.

– Ты же гостья. Или ты своим гостям счет за комнату и еду выставляешь?

– Нет, конечно. Но к нам гости обычно приходят по приглашению. Неужто ваши на шею не садятся, с такими-то традициями?

– Смена одежды и обуви, еда и очаг – это святое. Собираешься загоститься – ищи ремесло, второе платье тебе бесплатно уже никто не даст, разве что в обмен на услугу или местные деньги, – пожал плечами демон. – Хочешь остаться насовсем – работай, руки всегда нужны. Ленивые в пустыне не выживают.

– Какая прелесть! – восхитилась Инерис. – Может, расскажешь, какую работу ты для меня успел присмотреть?

Демон закатил глаза.

– Не нужно будет тебе работать, я же сказал – ты моя гостья. Моя, а не пустынников! – он с нажимом помассировал виски, и девушка преисполнилась мрачного удовлетворения. – Иней, хватит уже скандалить. Может, мне следовало тебя предупредить, хорошо, признаюсь, что поступил не очень красиво, но это не повод…

– Скандалить? Не повод?! – еще больше обозлилась девушка. – Ты еще не знаешь, как я умею скандалить, когда действительно вхожу в раж!

– И я прошу тебя приберечь это откровение для меня до следующего раза. Заходи.

Инерис даже не заметила, как они вернулись все к тем же большим шатрам на площади. Ее без лишних церемоний втолкнули в тот самый третий, назначение которого демон так и не удосужился ей объяснить.

Желание возмущаться и скандалить исчезло без следа, вытесненное крайним удивлением.

Внутри на усыпанном разноцветными подушками ковре стояла светлая эльфийка.

Инерис даже глазам своим сначала не поверила – настолько дико было видеть здесь, в становище демонов, представительницу самой светлой из ныне существующих рас.

Но ошибки быть не могло – яркие, большие, чуть раскосые глаза глубокого небесного цвета, светлая, словно чуть искрящаяся кожа, острые аккуратные ушки, длинные прямые волосы, почти белые… Нездешняя хрупкость и красота, вдвойне странные после того, как она насмотрелась на смуглых, крепких пустынниц.

Ни следа макияжа, кстати, что для эльфов довольно странно.

Платье местное, того же покроя, что у нее, но сшито из небесно-голубой ткани, под цвет глаз. И да – на изящных ножках закрытые туфельки.

Эльфийка тоже пристально рассматривала ее – с явным любопытством, но вроде бы вполне благожелательно.

Похоже, молодая… Хотя о возрасте эльфов гадать можно было бесконечно.

Инерис окончательно растерялась. Как прикажете себя с ней вести? Играть роль пустынной оборванки? Или можно не притворяться? Одно дело – демоны, там и жестов хватало, как выяснилось... Но встречи с эльфийкой она не ожидала совершенно!

И опять же – вот не мог предупредить, а?!

Мысль о том, что он, возможно, собирался, но в пылу скандала передумал, леди-наследница старательно отогнала.

– Инуэль, – произнес Ассаэр, указав на эльфийку, затем кивнул на Инерис: – Эрис. Инуэль – давняя гостья в Аэшта. Эрис – моя гостья. Она изъявила желание изучить наши обычаи и традиции. Если ты окажешь мне любезность, взвалив на себя это тяжкое бремя, моя признательность не будет знать границ.

"На ты", – отметила Инерис.

Эльфийка улыбнулась, демонстрируя неплохое знакомство со специфической манерой общения невыносимого демона.

– Это не бремя для меня, – певучим, звенящим голосом отозвалась она, изящно поведя плечом.

Вот теперь Инерис действительно ощутила себя оборванной замарашкой! За это время она начисто забыла и об этикете, и о манерах, и об искусстве вести вежливую беседу...

Впрочем, в следующий миг леди-наследница вспомнила о том, кто она и откуда, и выше подняла голову, отказываясь теряться и смущаться.

– Доброго вам дня, Инуэль... Выходит, вы говорите на общем языке?

Эльфийка склонила голову набок.

– Я знаю много языков, в том числе начала вампирского и огненное наречие, как пустынное, так и южное.

– Весьма полезный навык. – И довольно странный. Неужели среди эльфов есть коллекционеры чужих наречий? Нетипично для них... – Надеюсь тоже со временем освоить хотя бы начала, – вежливо улыбнулась Инерис.

Эльфийка ответила такой же сдержанной улыбкой.

– Постараюсь помочь, насколько это в моих силах.

– Ваша помощь будет неоценимой, поскольку от своего провожатого я вряд ли дождусь толковых указаний, – вздохнула Инерис.

Ассаэр, фыркнув, рассмеялся, а на лице эльфийки впервые отразились искренние, не сдерживаемые этикетом чувства, а именно – крайнее удивление. Она перевела взгляд на Ассаэра, тот пожал плечами.

– Эрис воспитана довольно своеобразно, как ты, уверен, скоро поймешь.

– Кто бы говорил! – не осталась в долгу Инерис. – Твое общество способно испортить даже самые изысканные манеры!

Теперь невольно рассмеялась и эльфийка.

– Рада знакомству с тобой, Эрис.

Надо же... Сразу перешла на «ты», но не в этом не было желания оскорбить собеседника или снисхождения, скорее, чувствовалась немного непривычная для Инерис теплота и желание сблизиться. Ни малейшей чопорности, которой славились эльфы...

Сама она так быстро перестроиться не могла, но и поправлять Инуэль не собиралась.

– Я слышала, нынче затевается праздник в честь долгожданных гостей, – продолжила та. – Если пожелаешь, с радостью помогу тебе подготовиться и отвечу на все вопросы.

Девушка! Говорящая на ее языке! Которая все объяснит без дурацких шуточек! И не на пальцах!

– В таком случае полагаюсь на вас и вашу доброту. Уверена, у нас найдется немало тем для беседы.

Девушки снова обменялись улыбками, и Ассаэр почувствовал себя лишним.

Знакомство прошло даже лучше, чем он ожидал.

– Что ж, дамы, оставлю вас наедине, наверняка вам есть о чем поговорить и чем заняться.

– Ассаэр, ты уже был у старейшины Эмера? Он долго ждал тебя, – эльфийка окликнула его уже у выхода.

Демон недовольно дернул плечом и обернулся.

– Он сказал, все серьезные разговоры только после праздника.

Эльфийка покачала головой.

– Слепая приверженность традициям вас рано или поздно погубит, – печально произнесла она.

Демон досадливо дернул уголком губ.

– С ним бесполезно спорить.

– Увы… Мне привести твою гостью на праздник или ты за ней зайдешь?

– Я должен еще нанести несколько визитов, боюсь, успею только впритык.

«И слава богам!» – невольно подумала Инерис. А затем прокралась уж совсем неожиданная мысль: «Интересно, а не эта ли эльфийка та самая «другая», о которой говорил его учитель?..»

Тьфу, вот же вспомнилось! Да какая ей-то разница?!

Демон откланялся, бросив напоследок нахальное:

– Не скучай, Иней, мы обязательно сегодня увидимся!

Инерис ощутила неожиданно острое желание запустить в него подушкой, но сдержалась. Ни к чему еще больше портить и без того своеобразное первое впечатление, сложившееся у незнакомки.

Эльфийка опустилась на подушки и жестом пригласила ее последовать своему примеру, а затем предложила чаю с какими-то местными сладостями. Отказываться Инерис смысла не видела. За беседой и впрямь лучше устроиться поудобнее.

Значит, это шатер таинственной эльфийки… интересно, что она здесь делает?

Ассаэр с усмешкой ретировался, представляя, как леди-наследница бесится про себя от такого прощания.

За время его отсутствия Инуэль, к счастью, на родину не вернулась. Впрочем, он бы на ее месте тоже не спешил, зная об особенностях эльфийских семейных традиций. Ее безуспешно искали уже не первый год и, похоже, сдаваться не собирались. Идеальная кандидатура на роль переводчика для одной вздорной беглой княжны...

Кстати о княжне.

Увидев ее у выхода с женского двора, он растерялся. Всего на миг – но он опешил, не зная, как реагировать. Он привык воспринимать Инерис Ламиэ либо как леди-наследницу, либо как лишний груз, взваленный на его плечи, досадную помеху, за которой нужен глаз да глаз… Но сейчас, когда она вышла за ворота в новом платье, преобразившаяся почти до неузнаваемости… Отдых сказался на ней самым чудодейственным образом. Она шла к нему, непривычно свободная от условностей и усталости, улыбающаяся, яркая, и серые глаза словно светились изнутри…

Всего на миг он подумал, что ему, пожалуй, нравится эта картина.

Но не говорить же ей теперь об этом, верно?

Ассаэр вздохнул и направился к мужчинам, ставившим праздничные шатры на Большой площади. Праздник праздником, но хотя бы узнать, кто мог не так давно колдовать в пустыне, выпуская «следилки», стоило.

***

Чай с неизвестными мелкими орешками оказался довольно вкусным, хотя сахара к нему не полагалось. Инерис ложечкой вытащила один, раскусила и поняла, почему – они и так сладковатые. Вроде и попил, и перекусил одновременно. На дне невысокой чашки без ручки распускался опущенный туда эльфийкой неизвестный желтый бутон… На двух керамических блюдцах угощения. На одном по спирали были уложены сушеные не то фрукты, не то ягоды, на другом простое солоноватое печенье с какими-то пряностями, составленное эффектной пирамидкой. Сидели они за низким столиком на подушках, прямо на полу. Пустынное гостеприимство с эльфийским колоритом…

Инерис вздохнула свободнее. Пусть она раньше тесно не общалась с эльфами, но их культура была куда менее чуждой, чем уклад демонов.

– Возможно, с моей стороны это слишком смелый вопрос, но, меня гложет любопытство… Что привело вас сюда? – осторожно спросила Инерис. – Это последнее место, где я бы ожидала увидеть светлую эльфийку.

– В таком случае, мы квиты. Я собиралась спросить о том же, – улыбнулась та. – До сих пор я ни разу не видела в этом становище чистокровных представителей иных рас.

– Так сложились обстоятельства, что мне пришлось спешно покинуть дом, – помедлив, коротко объяснила Инерис. – Я оказалась в опасности, и Ассаэр счел, что здесь будет безопаснее переждать бурю. К тому же это отличная возможность познакомиться с обычаями новой страны. А вы? Путешествуете или живете здесь?

– Скорее, живу, и могу сразу сказать, что ты сделала верный выбор, отправившись сюда. Трудно найти другое место, где местные жители были бы столь же снисходительны к незнанию своих обычаев и терпеливы к иноземцам. Разве что Йерихо, но… – лицо эльфийки чуть омрачилось, и она уклончиво закончила: – Империя по ряду причин мне не подходила. Семейные разногласия вынудили меня покинуть отчий дом. Но об этом я расскажу в другой раз, если пожелаешь. Вряд ли тебе с дороги захочется слушать мою длинную и не слишком интересную историю.

Семейные разногласия… У Инерис по спине пробежал холодок. Возможно, у них больше общего, чем можно было ожидать?

Конечно, эту историю она бы с удовольствием послушала, но эльфийка тактично намекнула, что расспрашивать не стоит. Сама Инуэль тоже вряд ли удовлетворилась размытым ответом собеседницы. Один-один.

– Мне всегда казалось, что огненные славятся как раз своей нетерпимостью к нечистокровным и относятся с предубеждением к иным расам, – осторожно перевела она беседу в более безопасное русло.

– Южане действительно таковы, – кивнула эльфийка, изящным движением поднеся к губам чашку с чаем. – Но Север – более богатый край. Здесь несколько народностей пустынников, у каждой – свои традиции, которые свято соблюдаются. Здесь хватает полукровок, у которых мало прав – но здесь все-таки больше, чем на Юге. Они создают целые поселки… один, увы, не так давно сгорел.

Ага, а вот и ответ. Вот почему Дахаэр решил сжечь те деревни – в них жили полукровки? Тогда этот акт террора – напоминание о том, что в Террах ценится только чистая кровь? Попытка поставить полукровок на место?

Глупый, бессмысленный расизм… Этим шагом он разве что мог обострить ситуацию… Но все встало на свои места. Действительно, подобное вполне в духе южан, с которыми она привыкла иметь дело.

– Я не думала, что существует такая разница в укладе, – призналась она. – Я из Нариме, мы мало знаем о пустынниках, а те огненные, которые появляются на нашей земле, приходят отнюдь не с благими намерениями.

Сочувственный кивок.

– У твоей страны не самое безопасное соседство… Но можешь не тревожиться, пустынники никогда не ходят войной в соседние земли. Это воровство, а воровать здесь – значит забыть о собственной чести. Общие товары хранятся в палатках, которые никто не закрывает и не запирает, каждый берет лишь то, что ему нужно. Они честны, справедливы, умеют трудиться и искренне любят свой край.

Эльфийка подтвердила сказанное Ассаэром, и у Инерис окончательно отлегло от сердца. Значит, она не предаст свою страну, оставшись здесь, не будет жить под кровом тех, чьи руки обагрены кровью ее народа.

– Красивый наряд, – вдруг чисто по-женски сменила тему Инуэль – а жаль, разговор о политике обещал быть интересным. Инерис кротко вздохнула, приготовившись играть роль нормальной девицы.

– И под стать драх’ха Ассаэра… – продолжила хозяйка шатра. – Драх’ха – это мужской национальный костюм пустынников. – Пристальный взгляд, смысл которого остался для Инерис тайной. – Специально подбирала?

Инерис честно покачала головой.

– Случайно вышло. Меня провели по базару… А это платье просто понравилось.

– Называется «ша’хси». Мне тоже нравится. Недавно попросила сшить себе такое – так мастерица даже смесь красок подобрала под цвет глаз, теперь это мое любимое… Твое тебе очень идет – цвет лица кажется светлее (здесь это ценится), волосы стали ярче, ты словно сияешь.

Инерис поблагодарила девушку за комплимент, начиная проникаться к ней симпатией, и рискнула наконец тоже перейти на «ты». Эльфийка держала себя настолько непринужденно, что она начала самой себе казаться чопорной престарелой дамой.

– А чем ты занимаешься? Ассаэр сказал, здесь каждый ищет себе занятие, если хочет остаться в становище… Тебе знакомо какое-то ремесло?

Необычная знакомая начала интересовать ее все больше.

– Я действительно зарабатываю на жизнь сама, – со странной смесью гордости и стыда сообщила эльфийка; нежные щеки окрасились розовым. – Я тку, пряду нити для вышивания, плету тонкие кружева, делаю свадебную и праздничную вышивку, в том числе бисером, бусинами, жемчугом, даже драгоценными камнями. К тому же я немного владею декоративной магией и на заказ изготавливаю золотые и серебряные украшения – за ними чаще всего приходят провинившиеся мужья. Этого достаточно, чтобы меня уважали за мои умения.

– Что? – удивилась Инерис. – Провинившиеся мужья? Но… я слышала, у женщины здесь нет прав. Какой смысл мужу ластиться к обиженной жене, если он прикажет – и она покорно ляжет у его ног?

– Ты неверно понимаешь местные обычаи, Эрис из Нариме, – вдруг рассмеялась Инуэль. – Да, это правда, в обществе женщина не обладает политическим весом. Но в своей семье она богиня. У нее есть и власть, и равные права с мужем. Не может она только развестись с ним, если нет на то очень весомых причин – вроде насилия или измены. Впрочем, здесь это большая редкость, мужчина не поднимет руку на ту, кого клялся защищать и оберегать. Женщина может даже прогнать мужа из общей постели, если обижена на него. В этом они резко отличаются от эльфийских женщин…

Губы Инуэль сжались, и она умолкла, опустив глаза в чашку.

Похоже, «семейные разногласия» были напрямую связаны с ролью женщины в традиционном эльфийском обществе. Инерис проглотила пару вопросов на этот счет, тактично сделала вид, что не замечает внезапной паузы и потянулась за очередным печеньицем.

Все интереснее и интереснее!

– Словом, местные женщины уверены в себе и своем положении, они вовсе не угнетены и не забиты. Скоро сама увидишь.

– Я успела пообщаться с местными девушками – если можно так выразиться, конечно, объясняться пришлось жестами… Но думала, так свободно себя ведут только незамужние.

– Нет, здесь это норма.

Не помешает, пожалуй, восполнить пробелы в своих знаниях.

– Ассаэр упомянул о празднике… Мне немного не по себе. Я могу по незнанию как-то их оскорбить?

Эльфийка покачала головой.

– Для этого нужно постараться. Мы с тобой явные чужеземки, к нам другое отношение. Если нарушишь какое-то правило, тебе постараются объяснить, как нужно. Если что-то нужно будет сделать, покажут. А так… Здесь не принято держать еду обеими руками и вообще касаться ее левой рукой. Днем без платка не выходят – но если вдруг выскочишь, это не неприлично, просто неразумно из-за жары. С мужчинами можешь общаться совершенно спокойно, но в чужой шатер заходи только по приглашению женщины и сама не приглашай войти мужчину. Никто с тобой ничего не сделает плохого, конечно, но таковы местные правила приличий. Женщины приходят к женщинам, мужчины – к мужчинам. Иное могут неверно понять.

Вопреки ожиданиям, эти традиции не коробили. Странные, конечно, но вполне приемлемые. Можно привыкнуть.

Внезапный привкус горечи во рту. Почему Ассаэр не мог ей так же все объяснить? Почему он все время швыряет ее, как котенка в реку, в неловкие ситуации, и со смехом комментирует ее барахтанье?.. Как не терпелось от нее избавиться-то… Сдал на руки женщинам, лишь бы лишней минуты с ней не провести!

Внутренний голос шепнул: «А откуда эти сожаления, Инерис? Разве ты сама не радовалась тому, что отдохнешь от него?»

Да просто покоя не давало ощущение, что они могли бы стать друзьями или хотя бы товарищами – если бы он вел себя иначе.

Инерис сообразила, что пауза затянулась.

– Спасибо за совет… хотя сразу запомнить, наверное, не получится. – Она снова помолчала и неожиданно для самой себя спросила: – Ты давно знакома с Ассаэром?

Эльфийка снова смерила ее странным взглядом.

…Спокойно, Инерис. Спросила и спросила. Жди ответа, без смятения и тем более смущения. Ничего такого в этом нет.

– Я не видела его больше четырех лет, но до того мы несколько раз встречались. Мне позволили остаться здесь по его протекции… как и тебе.

«Ту, другую»…

Тьфу! Лучше спросить о чем-нибудь по-настоящему полезном!

– Ты сказала, между Севером и Югом немалая разница, и в культуре, и в обычаях… Мне известно лишь, Север в подчиненном положении, и власть сосредоточена на Юге. Но каковы отношения между двумя регионами? При наличии таких различий…

Но договорить она не успела. Вход шатра шумно затеребили снаружи, и эльфийка улыбнулась.

– Каро ашта!

Полог откинули, и внутрь с хихиканьем просочились три молодые девушки. Среди них была и Ихасса.

Они принесли несколько охапок цветов и какие-то местные украшения – бусы с монетками, какие-то витые цепочки с камешками, браслеты, зажимы…

– Это нам? – растерянно поинтересовалась Инерис у эльфийки.

– Да, местное гостеприимство. Девушки решили поделиться с тобой своими украшениями, чтобы ты как их гостья затмила всех.

Инерис, чего греха таить, была даже растрогана таким вниманием.

– Спасибо, – громко, разборчиво произнесла она и поклонилась.

Девушки замахали руками, что-то стрекоча на своем языке, и удалились.

– До начала праздника еще час, но нам нужно будет еще подойти к главной площади… Я помогу тебе собраться.

Странно будет, если простой девушке вдруг понадобится горничная, верно? Играть роль – так до конца.

– Я справлюсь сама, главное, скажи, что куда надевается.

– Выбери одно массивное ожерелье, лучше с агатом – они черные, под цвет платья. Несколько браслетов – с красными камнями, на каждую руку. Цепочку с ярким камешком надевают на лоб. После заката платки носят на плечах, поэтому вечернее украшение – цветы. Крупный бутон вставляют в косу, другие заколками прикалывают к волосам, цепочку ведут к одному виску. Точно справишься?

Инерис кивнула. Все-таки ей доводилось причесываться самой, хоть и редко…

– У меня есть и гребень, и зеркальце. Справлюсь.

– Хорошо, я тогда пока подыщу тебе платок и другие туфельки… Ножка у тебя маленькая, думаю, мои подойдут, – решила Инуэль. – Я оставлю тебя на несколько минут, ничего?

Инерис покачала головой.

– Конечно. Спасибо тебе за заботу, – с искренней благодарностью произнесла она.

Улыбка эльфийки одновременно очаровывала и согревала.

– Если что-то не получится, я помогу.

И она вышла.

После ее ухода Инерис упала на подушки с одной-единственной мыслью, только сейчас поняв, как устала.

Сборы немного подождут.

***

Кэллиэн был не суеверным (со стороны черного мага это было бы как минимум смешно), однако когда зеркало призывно засветилось красным, первой его мыслью было: накаркал! Стоило вспомнить вчера – и пожалуйста…

Учитывая обстоятельства, это могла быть только леди Дженис.

Эксцессов на приеме больше не было, князь был в порядке (насколько это слово здесь применимо), но поставленное энергоемкое заклятье щита вокруг его постели изрядно выматывало. Что сказывалось на и без того отвратительном настроении мага.

Но это не тот вызов, который можно проигнорировать.

Даже странно, что она не вышла на связь раньше…

Кэллиэн накинул полог тишины, бросил запирающее заклятье в дверь и неохотно установил контакт.

И вздрогнул.

Она плохо выглядела. Непривычно плохо. Бледная, заметно похудевшая. На словно восковом лице, казалось, жили лишь фиолетовые глаза, такие же яркие, как раньше.

Заготовленное колкое приветствие было волей-неволей проглочено.

– Миледи, – нейтрально поприветствовал ее маг, ненадолго забыв о раздражении. – У вас ко мне какое-то дело?

– Да. Простите за неурочный вызов, но в последнее время я нахожу, что ночью мне лучше заниматься делами. Меньше дурных мыслей, – слабо улыбнулась она.

– Я тоже предпочитаю действовать, когда другие спят, – спокойно кивнул он. – Чего вы хотели?

Леди Дженис испытующе поглядела на него.

...Бледный, еще бледнее, чем обычно. Под глазами глубокие тени. Черты лица странно заострились, хотя вес он вроде бы не терял… Что-то произошло. Магическое истощение?..

– Вы плохо выглядите, Кэллиэн… Надеюсь, у вас все в порядке?

– В полном, миледи. И, простите, не вам говорить мне о внешнем виде.

Он скрипнул зубами – хотелось побыстрее закончить разговор и поразмышлять еще немного о происшедшем. Вычислить, кто мог в это время пробраться сюда. Некоторые гости остались сегодня в замке, можно было бы…

– Вы правы, – грустная улыбка, хотя губы женщины подрагивали. – Я вышла на связь, едва позволило здоровье, ослабшее после тех событий. Хотела узнать, как дела у Инерис, – теперь и голос леди Дженис жалко дрогнул, следом задрожали и плечи, словно в приступе лихорадки. – Связи с Ассаэром у меня нет – надеюсь, временно, – и мне не у кого больше узнать, кроме как у вас. Как она? Как они оба?

Состояние леди Дженис не вызвало в Кэллиэне особого сочувствия. Напротив, он ощутил гнетущее раздражение, холодное, злое.

– Если бы с ней что-то случилось, я бы незамедлительно вас оповестил, могли бы не утруждаться, миледи. Не думал, что вы решите побеспокоить меня, поддавшись иррациональной тревоге.

Женщина слушала его с нарастающим удивлением. Во всегда спокойном голосе слышалась издевка, да и весь облик его был так далек от привычного…

– Признаться, я не узнаю вас. У вас точно все в порядке, Кэллиэн?

– Да. Не считая того, что я столкнулся с совершенно непознаваемым магическим явлением и понятия не имею, что с ним делать!

– Вы можете поделиться со мной, возможно…

– Извините, – прервал ее маг, – но учитывая характер ваших планов относительно князя, на которые намекнул великий лорд Адж’Ракх, я, пожалуй, оставлю свои домыслы при себе.

– Что-то случилось с князем? – нахмурилась леди Дженис. Выражение фиолетовых глаз изменилось… беспокойство или злорадство?

– Симптомов болезни или удара нет, но он умирает. На данный момент целители и я боремся за его жизнь. Всеми доступными методами. Пока – успешно, спасибо, что поинтересовались.

Она побледнела.

– Что ж, пожалуй, это предсказуемо… – прошептала женщина, понурившись. Затем, словно превозмогая себя, с трудом произнесла: – Возможно... следовало бы вызвать жрицу Шаэли... Настоящую жрицу...

Кэллиэн опешил. Чем здесь может помочь жрица богини смерти?

– Я надеюсь, что князь придет в себя, – сухо сообщил он. – Хоронить его в любом случае рано.

– Я хотела сказать, возможно, это может... – Пауза. Тяжелое, хриплое дыхание, как при приступе легочной болезни. Затем леди Дженис снова спросила: – А что с Инерис? – Столько беспокойства в голосе! – Она ведь уже в Террах?

– Да, она была в Террах, когда я в последний раз проверял, и с ней все в порядке, – раздраженно отмахнулся Кэллиэн, снова нетерпеливо покосившись на свои заметки.

– И давно это было?

Он мученически вздохнул. Когда… дней семь назад? Десять?

– Дней десять назад, точно не скажу. Демон поклялся и мне, и вам, в конце концов. Если бы он нарушил клятву, я бы уже об этом знал.

– Десять дней?..

Кэллиэн отрывисто кивнул, снова задумавшись о своем.

Что же дальше? Щит ему долго не продержать, да и закрывают щиты прежде всего от чужой магии, воздействующей извне… А здесь все указывало на разрушение изнутри.

Жрица Шаэли, значит?.. Или леди Дженис имела в виду, что жрица чем-то сможет помочь? Может, это какое-то проклятие, ведомое только им?

– Почему вы ска...

– Я крайне разочарована в вас, лорд Дэтре, – тихо, но отчетливо произнесла леди по другую сторону зеркала.

Маг вздрогнул и снова перевел взгляд на стекло.

Что?..

Леди Дженис смерила его ледяным взглядом, выпрямилась, перестав кутаться в теплую шаль. Сразу повеяло властностью и суровостью, которые обычно были ей несвойственны.

– Я считала, что вы не из тех, кто довольствуется предположениями и, опираясь на них, строит прогнозы. Клятва клятвой, но могло произойти, по сути, что угодно – к примеру, они за это время могли погибнуть вместе, и в этом случае Ассаэр опять же не нарушил бы клятву, если бы защищал ее до конца. У меня нет способа самостоятельно проследить за судьбой Инерис, но вы… Имея этот способ, вы предпочли им не пользоваться, увлекшись своими делами, самонадеянно считая, что предусмотрели все. Это ваше право, но… По тому, как яростно вы ее защищали, я сочла, что она важна и для вас. Она ведь дочь человека, ради которого вы сейчас не спите ночами!.. Вы хоть вспоминали о ней за эти десять дней?

Маг вздрогнул.

Вспоминал, конечно...

Но он думал о ней не как об Инерис, а как о части головоломки, которую нужно разгадать.

– Мне начинает казаться, что я горестно ошиблась в вас. Мне знакомы симптомы магического истощения и обращения к темной магии. И судя по вашему состоянию, сейчас вовсе не жизнь князя, а сила, которую вы оттачиваете, стала для вас превыше всего остального.

И леди прервала связь, даже не дав побелевшему от ярости магу ответить.

Кэллиэну после такого прощания оставалось только от души, с низким горловым рыком, выругаться и швырнуть в стену хрустальный бокал, мелким крошевом усеявший все вокруг.

Вместо того, чтобы улечься на полу, осколки закружились в черном торнадо, набиравшем мощь вместе с его яростью.

По зеркалу пробежала мелкая трещинка.

Тихо-тихо, предупреждающе тенькнула нить заклинания маскировки ауры.

На столе лопнул другой бокал.

***

Тяжело дыша, леди Дженис, она же леди Этеле Ламиэ, прервала связь и отвернулась от зеркала. Ее душили одновременно гнев, тревога и боль.

Темный маг остается темным магом. Она все это время пыталась забыть об этом, не судить человека по его призванию, но в кризисной ситуации темный маг думает прежде всего о себе. Глупо было этого не учитывать.

Больно укололо чувство вины. Симптомы магического перерасхода говорили о том, что старается маг явно не для себя – к чему ему изводить себя, губить свое здоровье?

Но при мысли о том, что он попросту забыл об Инерис, снова пробудился гнев, равного которому она давно не чувствовала.

Почему, ну почему у нее нет другого способа узнать, все ли хорошо с ее дочерью? Жива ли она? Здорова ли?..

Тревога сменилась чувством вины – за свою слабость.

Женщина пошатнулась, на ощупь опустилась в кресло.

Она не смогла сказать, для чего нужна жрица Шаэли. Не смогла сказать, что истинная жрица способна увидеть многое, и прежде всего – причину умирания… Она бы как минимум назвала Кэллиэну причину состояния князя…

Но истинных жриц слишком мало.

Леди Дженис тоже догадывалась, чем вызвано состояние князя. Но если бы попыталась сообщить…

Прошлый приступ она едва пережила. И вызвать сейчас еще один…

Она начала задыхаться при одной мысли об этом.

В комнату тут же вошел ее верный помощник. Подложил подушку, закутал ноги, подал целебное зелье, успокаивающее и позволяющее нормально дышать.

Она еще немного окрепнет – и постарается всё объяснить лорду Дэтре. Возможно, Кэллиэн тоже поразмыслит об их разговоре, и в следующий раз общение пройдет более плодотворно…

Она закрыла лицо руками, чувствуя себя предательницей.

Главное, чтобы Дориан продержался еще немного.

***

Инерис открыла глаза, неохотно поднялась. Куда больше, чем на праздник, ей хотелось бы лечь и проспать до следующего утра…

Но она – гостья. К тому же узнать, что будет происходить в поселке вечером, тоже интересно.

Инерис открыла сумку и достала свое зеркальце, тут же радостно озарившееся искорками.

Почему-то именно это наконец принесло ей ощущение покоя, который можно почувствовать только дома.

Девушка с невеселой усмешкой покачала головой. Она превратилась в кочевницу, у которой вся стабильность в жизни – это взятые с собой вещи.

Ах да, артефакт-переводчик!

Хорошо, что Инуэль ушла…

Покопавшись в сумке, Инерис нашла записку Кэллиэна. Работает до получаса, обновляется сутки… Ну, все-таки лучше, чем ничего. Лучше будет держать его при себе и использовать только по делу. Вдруг еще что полезное удастся подслушать…

Убрав артефакт от греха подальше, леди-наследница перевела взгляд на цветы и украшения, горками лежавшие на столике, и невольно улыбнулась.

Она так давно не наряжалась, не заботилась о своем внешнем виде… Инерис считала, что легкомыслие ей несвойственно, но сейчас ей хотелось хорошо выглядеть, хотелось ощутить себя самой обычной девушкой, из любопытства примерившей национальный костюм страны, в которой оказалась, хотелось быть красивой – просто так, а не для того, чтобы произвести впечатление на очередную делегацию…

Хотя было бы неплохо заодно утереть нос проклятому демону, напомнив ему о том, что она не жалкая оборванка, над которой можно потешаться при каждом удобном случае!

И Инерис, пристроив зеркальце поудобнее на столике, достала гребень и принялась переплетать косу, а затем, на пробу, осторожно вставила в волосы первый белый бутон…

***

Мелодичный, жалобный звон лопнувшего за спиной хрусталя странным образом привел его в чувство, и Кэллиэн, встрепанный, оскалившийся, дышавший тяжело, с хриплым рычанием, замер. Медленно сфокусировал взгляд на своем отражении… которое пересекла трещинка.

Что? Трещина – на его артефакте? Отку…

Проследил за стеклянной крошкой, подхваченной черным вихрем – и побелел окончательно.

Усилием воли укротил норовившую вырваться из подчинения магию.

Черный смерч распался. Осколки мирно усыпали пол. Зеркало прекратило покачиваться.

Вытер дрожащей рукой пот со лба. Сквозь гнев проклюнулся росток страха.

Надлом в заклинании маскировки ауры ощущался так, словно его полоснули по спине кинжалом.

Своей вспышкой он едва не сорвал заклятье, защищающее его от лорда Дариэта.

Проклятье.

Чтобы его могла настолько вывести из равновесия подобная отповедь?! Это ведь далеко не худшее, что он слышал и видел в этой жизни…

Но стоило вспомнить – и вернулась ярость. Маг скрипнул зубами, пытаясь обуздать ее.

Да, постоянные неудачи, недосып, последствия поста, вечное напряжение… но он всегда сохранял способность мыслить трезво. Вовремя отслеживал приступы ярости, умел их гасить. Так почему же теперь? Слишком много всего навалилось?

Но отчитывать его, как мальчишку!.. У нее нет такого права. Его не было даже у князя!

Маг скрипнул зубами, выпрямился.

Что ж, если миледи хочет, чтобы он из первых рук узнал, что именно происходит с Инерис – он это узнает! Выяснит, когда она касалась своего зеркальца в последний раз и где сейчас находится… Леди Дженис придется как-нибудь удовольствоваться этим.

И Кэллиэн, уколов палец о собственный клык, коснулся зеркала, заодно скрепив трещину, и коротко произнес:

– Инерис Ламиэ.

В следующий миг маг вздрогнул, забыв и об отповеди, и о леди Дженис, и даже о князе.

Он не ожидал этого. Даже не подумал о такой возможности – и не был к ней готов. Как и к всплеску мучительной тревоги и глухой тоски, пробудившейся, стоило ему увидеть леди-наследницу, пристально вглядывавшуюся в свое зеркальце.

Маг медленно оперся ладонью о стену, вглядываясь в знакомые – и изменившиеся – черты.

Инерис загорела и заметно похудела, под глазами залегли тени, которых раньше не было. Выражение их тоже изменилось – в сером цвете появился хорошо знакомый ему темный градиент. Он говорил о пережитых лишениях, боли и страхе. Взрослый взгляд. Взгляд человека, чей мир перевернулся.

Из глубин черноты, разбивая оковы, волной поднялось сочувствие. Конечно, ей многое пришлось пережить. Демон вряд ли стал бы оказывать ей моральную поддержку, да и она не любила огненных, хоть и старалась не подавать вида…

Инерис наверняка узнала о приказах отца. И рядом не было никого, ей пришлось справляться самой. Он не выходил на связь, не пытался ее увидеть, поддержать коротким сообщением, как раньше. Зеркало могло передать четыре-пять слов, но и этого порой бывает достаточно...

Отправляя ее в путь, он думал только о том, чтобы помочь ей выжить. А не о том, через что она пройдет.

Вспыхнуло чувство вины.

Инерис чуть отодвинулась от зеркала.

Неожиданно. Черное платье, с яркой вышивкой… Южане так не одевались.

Кэллиэн прижал ладонь к артефакту, сосредоточился – и уловил рядом с ней эманации огненной магии.

Пустынники?

Глаза полувампира сузились. Куда Адж’Ракх, чтоб ему пусто было, ее притащил?!

Но тут Инерис улыбнулась зеркальцу.

Улыбка тоже изменилась – от вежливой отстраненности не осталось и следа. Он раньше видел леди-наследницу без придворной маски – но никогда не видел ее забывшей о ней.

Черный маг тихо, горько рассмеялся. Оказывается, ему ее недоставало. С каких пор он вообще способен скучать по кому-то?

В следующий миг Кэллиэн словно получил удар под дых.

Инерис занялась прической – закалывала в волосы яркие белые цветы, то под этим углом, то под тем. Недовольно нахмурилась, опять переколола цветок. Улыбнулась, кивнула. Приколола еще один, у виска – этаким полувенком. Пригладила брови. Придирчиво изучила свое лицо – и прикусила губу, чтобы вызвать прилив крови.

...Для кого же ты прихорашиваешься, Инерис? Хотя о чем я – и так понятно, что не для пустынных демонов. Неужели ты и Ассаэр…

Пробрала такая черная злоба, что маг выпрямился перед зеркалом и, сам не заметив как, призвал сгусток багряной, жаркой крови.

Убить его мало… Улучил момент – и давай очаровывать наследницу соседнего государства? Таких-то ограничений он, разрази его гром, наложить не догадался!

Всего одно заклятье – и огненный умрет. Если не одно, а парочка – то его смерть может оказаться интересной и зрелищной. Так легко… Что он теряет?

Кэллиэн потряс головой, зажмурился.

Он потеряет остатки самого себя. И без того ничтожные и изрядно поеденные молью прожитых в непроглядной черноте лет. И лишит Инерис последней шаткой опоры.

К тому же, возможно, Ассаэр действительно стал ей дорог, скажем, как друг...

Маг понурился, жестом отпуская чужую кровь.

Злоба стихла. Стало горько, стало очень горько. Почему – он и сам не понимал. Даже если ей понравился демон, это не значит, что Инерис ради него забудет о семье, доме, княжестве…

А о нем?

Неважно. Она ничего не знает о нем.

А он так бесится просто потому, что Ассаэр – крайне неподходящая кандидатура для ее симпатий. Вряд ли он сообщил ей, что является наследником Севера…

– Надеюсь, хотя бы смеяться надо мной никто не будет, – вдруг произнесла Инерис. Снова прикусила губу, осторожно покрутила головой. – Вроде бы ровно закрепила…

Смеяться? Над ней?

И снова гнев пополам с сочувствием.

Похоже, ей гораздо хуже, чем ему. Одна, среди чуждых огненных…

И он ничем не может помочь.

Разве что хоть немного поддержать?

И, ненавидя себя за слабость, Кэллиэн склонился ближе к гладкой поверхности и выдохнул:

– Ты красивая.

Но эти слова произвели эффект, обратный ожидаемому.

Зеркало снова подернулось серебристыми искорками, в которых Инерис наконец показалась себе привлекательной. А затем раздался тихий шелест:

«Ты красивая».

И она замерла, прекратив даже улыбаться.

«Ты красивая, Инерис».

Да, зеркало пытается ее подбодрить, это случалось раньше, но…

Но эти слова ей говорил лишь один человек.

– Кэллиэн…

Вдруг нахлынула тоска, да так, что на глаза навернулись слезы.

До чего она докатилась! Думает тут о глупом демоне, его насмешках и предыдущих подружках! Как легкомысленная девчонка!

Да, пустынники гостеприимны – но здесь никому нет дела до ее благополучия. Если завтра она исчезнет, никто не расстроится. Близкие, по-настоящему близкие, остались там… И нельзя об этом забывать!

Что с отцом, сестрой, княжеством? Ищут ли ее или уже оплакивают? И как там сам Кэллиэн? По-прежнему во дворце или снова исчез? Вернется ли?..

Отчаянно захотелось увидеть его, хоть на пять минут. Посмотреть в эти синие глаза на бледном лице, пожаловаться на жизнь… Скандал ей уже не нужен, просто поговорить бы…

Она шмыгнула носом, вытерла слезы. Вздохнула, успокаиваясь.

Стало легче.

«Ты красивая».

Инерис вздохнула и наконец улыбнулась.

Будем надеяться, зеркальце не ошибается.

Что до новостей из дома…

Если Ассаэр подчиняется здешним традициям, то какой у нее выбор?

Можно ненадолго сделать вид, что она готова окунуться в новую жизнь. А потом прижать верткого демона к стенке и потребовать… нет, попросить его как можно быстрее связаться с другими шпионами. Не поддаваясь на его провокации.

И надо как можно быстрее освоиться в поселке, чтобы иметь возможность передвигаться по нему в одиночестве. Вдруг удастся подслушать еще одну приватную беседу Ассаэра с вождем?

В душе снова разгорелся азарт.

Девушка надела массивное ожерелье, оглянулась, затем быстро улыбнулась зеркалу с тихим «Спасибо» и закрыла его.

Кэллиэн вздрогнул всем телом, когда до него изменчивым шелестом долетело его собственное имя, слетевшее с ее губ.

Горечь сменялась безумной надеждой, затем тоской, затем страхом, затем возвращалась… Слишком много ярких чувств, непохожих на черную решимость, которая в последнее время то сменялась черной же меланхолией, то перетекала в черную усталость…

Возвращаться к этим чувствам было больно… но благодаря ей он снова почувствовал себя живым.

Что ж, для кого бы она ни прихорашивалась, Инерис помнит о нем.

Слезы? Почему? Он же хотел ее поддержать…

Больно видеть, как она, всегда сильная, стойкая, плачет одна.

Но затем Инерис улыбнулась, и Кэллиэн невольно усмехнулся, увидев на хорошеньком личике хорошо знакомое ему упрямое выражение.

Явно что-то затеяла. Некоторые вещи не меняются...

"Спасибо".

На душе наконец стало теплее и спокойнее.

Зеркальце закрылось, связь прервалась, и он снова увидел свое отражение. С непривычно мягкой улыбкой на лице.

С усилием оттолкнулся от стены, сел в кресло, вытянул ноги и прикрыл глаза.

Разом навалилась усталость, которую он долго отказывался замечать.

Короткий, односторонний диалог вымотал его больше, чем все предыдущие ритуалы вместе взятые. Но он снова почувствовал себя живым.

Кэллиэн покачал головой, поклявшись себе отныне регулярно связываться с Инерис через зеркало. Недоделанный артефакт работал капризно, но в случае кризиса он сможет передать короткое сообщение или предостережение. И быть в курсе ее дел, как раньше, когда она жаловалась на Ассаэра – ее-то слова передавались как положено.

Об этом он должен был подумать сам и гораздо раньше.

Леди Дженис права. На нем действительно сказывался и недосып, и перерасход магии, которая едва успевала…

Стоп. Как он сам не заметил симптомов перерасхода? Анализаторы, артефакты, ритуалы, заклинания… Ведь его резерв…

Кэллиэн побледнел, осознав, что неосознанно черпал силу из второго резерва. Легко, не задумываясь, привычно. Как еще эльф не засек?..

Этим и опасна черная магия. Она обманчива и коварна, заманивает на глубину и утягивает на дно.

Он знал, что ступил на опасный путь, но не думал, что последствия проявятся так скоро, что он даже не заметит в себе пугающих перемен.

Нужно будет при первой же возможности пройти обряд очищения! Похоже, пробудившаяся змея успела незаметно, мягко, бережно запустить клыки ему в душу…

Теперь он был даже благодарен леди Дженис за эту отповедь.

Он вовремя пришел в себя… благодаря Инерис.

Если даже влюбленность в Ассаэра присутствует… Инерис умна и осторожна. Она так легко не потеряет голову.

Но врать себе Кэллиэн не умел. И одна мысль о подобном исходе вновь пробудила в нем ярость. Но эту ярость, в отличие от той, окрашенной тьмой, он легко держал в узде.

Нужно перестать пользоваться вторым резервом. Но тогда придется на чем-то сэкономить…

И вдруг – озарение.

Зеркала! Он же создал идеальную систему слежения! Жаловался на то, что невозможно незаметно проследить за всеми? Идиот! Всего-то нужно подключить еще три-четыре зеркала. Скажем, в кабинете князя, куда ходит больше всего народа, в большом зале, в паре укромных коридоров… Все, конечно, не получится, ему в нынешнем состоянии такое просто не потянуть… И повесить одно в комнате князя или в чуть передвинуть висящее в коридоре. Тогда не нужно будет постоянно сидеть в палате и ставить бесконечные щиты.

Кэллиэн нервно рассмеялся. Он чувствовал себя непривычно уязвимым без брони черного равнодушия, дарованного магией. Быстро же отвык…

Зато разум от такой дозы эмоционального адреналина заработал с лихорадочной скоростью.

Опять-таки леди Дженис была права. Он полностью сосредоточился на своей силе, на возвращении к корням, и едва не забыл о том, чему успел научиться за эти семь лет – а ведь он стал неплохим артефактником.

Пожалуй, он задолжал ей извинение.

А пока – займемся зеркалами. Нужно еще одно для себя изготовить. Карманное, как у Инерис, чтобы всегда носить с собой…

Чтобы больше не терять связь с ней и с реальностью. Чтобы помнить, для чего он рискует. Чтобы быть рядом, если ей снова понадобится поддержка.

В синих глазах мага вспыхнула упрямая искорка – и разгорелась в яркое пламя решимости.

Он нашел путь.

***

Далеко от этой реальности, в подземном мире, Шаэли чуть дыша приникла к зеркалу, следя за отразившимся в нем полувампиром.

Обычно в его спокойной, мрачной глубине появлялись те, кто взывал к ней, или те, кому пришло время покинуть этот мир. Но даже богиня смерти может позволить себе маленькие капризы. Ее в последнее время начало беспокоить его поведение…

Но теперь все вернулось на круги своя. Вовремя – она уже подумывала, не вмешаться ли... Был бы грандиозный скандал, если бы она сделала это без мольбы со стороны смертного.

Да, он нравился ей в ярости, охваченный смертоносным вихрем смерти, покрытый с головы до ног чужой кровью... но эта мягкая улыбка ему тоже была к лицу.

Шаэли вздохнула.

Как все-таки символично – связь на расстоянии через зеркала… Для него – символично вдвойне.

Он сам еще не знает, какой путь выберет, не знает, как далеко ему придется зайти, если он хочет обрести полную власть над собой, избавиться от тягостного меча, вечно занесенного над его головой. Но – и Шаэли в этом не сомневалась – он непременно справится.

Он только что одержал верх в очередной битве с самим собой.

И благодаря кому? Смертной, которую обещали ей в жертву…

Как романтично…

Шаэли тихо рассмеялась, и смех этот звоном погребальных колоколов разнесся по подземелью.

Все интереснее и интереснее. Ему всегда удавалось ее развлечь.

Зеркало вспыхнуло, изображение сменилось – теперь в его глубинах отражался седобородый старец, готовившийся испустить дух. Богиня вздохнула, согнав с лица довольную улыбку, привычно приняла бесстрастный и пугающий вид, мгновенно преобразившись. Ее ждали прямые обязанности.

А он… пусть учится на своих ошибках и дальше. Будем надеяться, ее помощь не потребуется до самого конца.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги