Механические преступления (СИ)

2 глава

Всю ночь я просидела в следственном изоляторе. Кроме скамейки и нужника за низкой перегородкой, там не было никаких предметов интерьера. Но если в первый свой визит я попала в тюремную камеру с кучкой таких же бродяжек, как я, то на этот раз мне повезло: в маленьком квадратном помещении с выкрашенными свежей краской стенами и яркой лампочкой, свисающей с потолка, я была абсолютно одна.

Я даже поспала, свернувшись клубочком на узенькой деревянной скамейке. Правда сон получился беспокойный: я просыпалась от каждого шороха, вздрагивала, но понимая, что за мной ещё не явились, вновь погружалась в тревожную дрёму.

На рассвете я окончательно проснулась и тупо сидела в ожидании приговора, уставившись в одну точку перед собой. Меня одолела хандра. Всем известно, что городские стражи особо не церемонятся с такими нищенками, как я. И, если так у меня был хоть какой-то шанс оправдаться, то злополучное кольцо с бриллиантом, найденное у моих ног, ставило на моей свободе, а может быть даже жизни, крест.

Конечно, меня подвергнут жёсткому допросу, но в десяток механических людей с мешками награбленного вряд ли поверит хоть кто-нибудь. Я и сама бы, не увидев это собственными глазами, не поверила бы. Механизмы же призваны служить людям во благо, а не наоборот. Исключением были разве только механические драконы, которых использовали в военные времена, но секрет металлических огнедышащих ящеров, управляемых на расстоянии, был утерян вместе с их создателем Джейкобом Клифтоном.

За мной явились ровно в восемь утра, до этого времени я просто ждала, мысленно сочиняя речь, которую тут же забыла, стоило только распахнуться входной двери. Двое молчаливых стражников сопроводили меня в кабинет для допросов, предварительно надев на руки устройство для отслеживания. На металлических браслетах мигали красные лампочки, вкрапленных в механизмы артефактов- драконитов. Их добывали из недр земли и именно туда- на прииски драконитов- мне, скорее всего, и уготован путь в ближайшее время. Только вот все, кого отправляют в горы Аврании, живут очень и очень недолго. С чем это связано я не знала. Возможно, всё дело в тяжелой работе, а может быть во вредности. Что ж, кажется, в скором времени мне предстоит это выяснить на собственной шкуре.

В кабинете для допросов никого не было. Мне указали на деревянный стул, находившийся со стороны входной двери, и удалились, прикрыв за собой дверь. Использовать замки после того как на меня надели отслеживающие браслеты было ни к чему, я все равно не смогу покинуть здание, разве только вперёд ногами. Но умирать раньше времени я не собиралась, планируя отстаивать свою жизнь и свободу до последнего. В конце концов может быть найдутся ещё свидетели, которые, как и я, видели механических людей с мешками, полными награбленного. Все же сигнализация работала очень громко и соседи должны были выглянуть на улицу. Правда все произошло так быстро, что я и сама то не успела понять. Механические воришки двигались очень ловко и с невероятной скоростью, я такого прежде никогда не видела, хоть и не единожды бывала в лавках механических изделий. Мой старший брат тоже увлекался механизмами, и я иногда засиживалась в его мастерской до позднего вечера, наблюдая за кропотливой работой.

Я судорожно вздохнула, пытаясь избавиться от подступившего кома к горлу. Я старалась не вспоминать погибших родных, чтобы не впадать в уныние и безнадегу. Все же мне нужно продолжать жить, как бы не было трудно и больно. И если на родителей я злилась за то, что приняли решение возглавлять мятеж, не думая о том, что будет с нами в случае провала, то на брата, которому на тот момент было всего двадцать лет, сердиться была не в силах. Грегори не принимал участия в восстании, но помогал родителям, снабжая армию повстанцев оружием. И я более чем уверена, что это не он сам додумался до подобного, а мать с отцом просили о помощи, тем самым обрекая сына на гибель.

От этого я злилась и ненавидела некогда горячо любимых родителей еще больше. И, возможно, эта ненависть, обжигающая изнутри, не давала мне найти покой, продолжая гнать из дома в дом, от одних родственников к другим.

Дверь скрипнула, и я, оказавшаяся спиной ко входу, резко обернулась, едва не опрокинув стул.

В кабинет вошёл невысокий сутулый мужчина средних лет со злыми маленькими глазами и презрительно поджатым ртом.

Он демонстративно не поздоровался, пройдя мимо и занимая место напротив меня за деревянным столом.

Из принадлежностей на столешнице была лишь лампа, бьющая чересчур ярким светом в глаза, кипа бумаг и карандаш.

Страж бросил на меня презрительный взгляд и, нетерпеливо постучав по столешнице карандашом, спросил:

— Имя?

— Нэнси Брукс, — тут же ответила я.

— Адрес проживания?

— Я бездомная, — нехотя ответила я. Могла бы назвать адрес своего последнего места жительства, но не захотела подставлять Джоан. Тетка не переживет, если к ней явятся городские стражи с обыском и перевернут весь дом вверх дном.

Мужчина вновь постучал кончиком карандаша по столешнице, на этот раз медленно, словно о чем-то задумавшись.

— И что же бездомной Нэнси Брукс, из пожиток у которой лишь несколько штопаных нарядов, понадобилось в богатом район Верегоса? — ехидным голосом спросил страж.

— Шла мимо, — ответила я заранее заготовленным ответом.

И ведь говорила чистую правду, но мужчина мне не поверил.

— Если выдашь местоположение и имена своих подельников, наказание будет мягче, — сказал страж и тут же добавил. — Намного мягче…

— Я не проникала в чужой дом! И не брала ничего чужого! — подавшись вперед, серьезно сказала я, сверля стража взглядом.

— На что же ты тогда живёшь, бездомная Нэнси Брукс, если не берешь чужое? — откинувшись на спинку стула и прищурив и без того узкие глаза, спросил дознаватель.

— Я пою в трактирах и на постоялых дворах.

— Певичка, значит? — презрительно фыркнул страж.

— Я честно зарабатываю себе на жизнь. Я не воровка! — гордо вздернув подбородок, сказала я.

Если бы только родители видели, в какую ситуацию я из-за них попала. Если бы узнали, что мне приходится терпеть от тех, с кем, будь все как прежде, я бы даже рядом не стояла. Разве этот городской страж стал бы так разговаривать с графиней? Но нет, приходится жить под чужой фамилией, которую мне присвоили после лишения титула и наследства.

— Значит, сознаваться в содеянном и выдавать своих подельников не собираемся?

— Я повторяю — я ничего не сделала! Но я видела, кто ограбил дом!

— И?

— Когда я шла по улице, мимо меня промчались механические люди с мешками в руках.

Губы мужчины дрогнули в улыбке, но он прокашлялся и тут же принял серьезный вид.

— Допустим, все так и было, — сказал он. — Но как кольцо с бриллиантом оказалось у твоих ног?

— У одного из них рассыпались драгоценности. Так кольцо и оказалось возле меня, — объяснила я, понимая, что страж все равно мне не поверит.

— Не очень складная история получается, — фыркнул мужчина. — Просто шла мимо, как вдруг откуда ни возьмись механические люди с мешками награбленного. И вот прямо возле тебя они рассыпают драгоценности и убегают. Сама бы поверила в подобный бред?

Не поверила бы, но говорить об этом дознавателю, конечно же, не стала.

— А соседей опросили? — предприняла я попытку оправдаться. — Может быть, кто-то видел то же самое, что и я?

Страж молча покачал лысой головой, а я пригорюнилась.

— Даю тебе время до вечера, чтобы подготовить все явки и пароли, иначе отправишься туда, откуда не возвращаются, — сказал страж, вставая со стула в намерении покинуть кабинет.

— На прииски по добыче драконитов⁈- я подняла голову, пытаясь заглянуть в глаза мужчины.

— Именно туда, где тебе самое место!

С этими словами дознаватель покинул кабинет, и я осталась одна со своими мыслями.

Ожидаемо, что в историю с механическими грабителями дознаватель не поверил, но кто-то же кроме меня должен был видеть их. Или должны были остаться хоть какие-то следы в доме, во дворе, на изгороди или на дороге. Не может быть, чтобы ничего не осталось?

Все эти предположения я высказала явившимся вслед за дознавателем стражникам.

— Ну надо же какая выдумщица! — хохотнул один из них.

— Механические воришки, — вторил ему второй. — Чего только не услышишь от желающих оправдаться преступников.

Третий- молодой стражник, возвышающийся над своими соратниками на целую голову, окинул меня изучающим взглядом и серьезно спросил:

— Вы уверяете, мисс, что видели, как толпа механических людей выносили из дома награбленное?

Я поднялась на ноги и, задрав голову, чтобы заглянуть мужчине, да нет совсем ещё молодому парню, в глаза ответила:

— Не совсем так. Я видела, как они пробегали с мешками награбленного, но не видела проникновения в дом, потому что находилась на противоположном конце улицы. Но я могу с уверенностью сказать, что это именно механические люди совершили ограбление…

— Да что ты её слушаешь, Джон! — посмеиваясь, сказал один из стражников- коротышка с большим животом и тоненькими ножками. — Понятное дело, что бродяжка выдумывает.

— А я так не думаю, — обернувшись к сослуживцу, возразил Джон, чем заслужил мою симпатию. — В Верегосе произошла уже целая серия ограблений, а мы до сих пор топчемся на одном месте, не в состоянии понять, как охранные сигнализации пропускают воришек в дом. На этот раз нам повезло: хозяйка проснулась от шума и врубила сирену, но все равно никого, кроме этой девушки, находящейся на противоположном конце улицы, не обнаружили. Что если она говорит правду, и преступники нашли способ управлять механическими людьми на расстоянии? Тогда бы это многое объяснило: и то, что охранки не реагируют на металлические изделия, не считая их источником проникновения, ни то, что нет никаких следов преступления.

— Джон, ты такой же фантазер, как эта рыжеволосая дамочка, — рассмеялся коротышка.

Я пригладила свои волосы, которые за ночь, должно быть, сильно растрепались и, в ожидании, уставилась на единственного человека, который поверил мне на слово.

— А это мы ещё посмотрим! — не обращая на меня внимания, ответил своему сослуживцу Джон. — Я лично поеду на место происшествия и все там осмотрю.

С этими словами страж развернулся на пятках и отправился на выход.

— Меня зовут Нэнси Брукс! — прокричала я ему в спину. — Не забудьте, Нэнси Брукс! Я буду ждать вашего возвращения!

Парень обернулся, прожигая меня взглядом ярко-синих глаз.

— Я — лейтенант Джон Мале, — представился городской страж. — И, если вы говорите правду, я докажу вашу невиновность, Нэнси.

У меня даже от сердца отлегло после этих слов. Хоть я и не привыкла доверять, кому бы то ни было, особенно мужчинам, было во взгляде этого лейтенанта что-то такое, отчего я осознала, если на месте преступления есть хоть какие-то следы или был хоть один свидетель, Джон Мале их из-под земли достанет.

Оставшиеся двое стражников повели меня по коридорам следственного управления до уже знакомого мне изолятора, в котором я провела ночь.

— Чудной этот Джон Мале, — фыркнул брюнет с длинным носом.

— Да они все в Танвании немного с приветом, — смеясь, ответил коротышка.

Значит, лейтенант Мале родом из соседнего королевства? Что же тогда он делает в Верегосе? Все, кто только мог, сразу после мятежа, наоборот, бежали в Танванию, где сейчас спокойно и хорошо. Я и сама хотела это сделать, но не успела, так как за всеми, кто пересекал озеро, разделяющее соседние королевства, велось пристальное наблюдение. Теперь для того, чтобы попасть в Танванию, нужно было взять разрешение, а мне его, понятное дело, никто его не даст. И опять же все «благодаря» моим родителям, которые возглавили мятеж против короля Аврании. И чего спрашивается, им не хватало⁈ Большой родовой замок со множеством башен, украшенных острыми шпилями, богатая обстановка, деньги, украшения и высокий статус! Чего ещё можно было желать? От мыслей меня отвлекли стражники, продолжающие обсуждать переселенца из Танвании- Джона Мале.

— Но начальство его любит. Слышал, как генерал сказал: «Этот паренёк из Жердании далеко пойдет!»- завистливо сказал носатый.

— Ещё бы всего за три месяца дослужиться до звания лейтенанта! — фыркнул в ответ коротышка и злобно добавил, посмотрев на меня. — А ты чего уставилась⁈ Живо иди в камеру!

Я едва сдержалась, чтобы не плюнуть грубияну в лицо. Но побоев, которые непременно за этим последуют, мне было не нужно, поэтому я послушно поплелась в изолятор и тут же устроилась на жёсткой скамейке, опустив глаза. Ни к чему им видеть плещущийся в них гнев.

— А девка-то ничего, — сальным голосом протянул тощий брюнет с длинным носом и кудрявыми бакенбардами.

— Я тоже заметил, — ответил пузатый коротышка. — Я бы с ней уединился, только вот, после того случая, за подозреваемыми смотрят особенно тщательно…

— Да, неприятности от начальства нам ни к чему, — недовольно покачал головой второй. — А жаль, будь мы в обычной тюрьме, а не в следственном управлении, я бы такой шанс не упустил.

Я инстинктивно вжалась в стену и обняла себя руками. Как же мне надоело быть нищей и беспомощной. Вот бы иметь под рукой револьвер или боевой артефакт и при необходимости иметь возможность постоять за себя. Но по новому закону, внедренному Георгом 17 после восстания, право носить с собой оружие имеют только городские стражи, солдаты и приближенные короля, имеющие особое разрешение с подписью его величества.

Наконец, стражники удалились, заперев меня в изоляторе.

Мне даже принесли завтрак: миску бесформенной массы, именуемой в народе кашей. Но отказываться я не стала. Неизвестно сколько мне здесь находится, да кто знает, может быть на приисках, куда меня намерены отправить еда ещё хуже. Надежда на упорство молодого лейтенанта все ещё тлела в моей душе, но эйфория уже прошла, и я скептически отнеслась к рвению Джона Мале найти хоть какие-то следы механических людей. Поэтому я без аппетита уплетала ужасное нечто, именуемое кашей. Поглотив все без остатка, мне стало дурно, но я стоически выдержала тяготы жизни в изоляторе.

К моему удивлению через несколько часов дверь распахнулась, и медведе подобный стражник с огненно-рыжими, точь-в-точь как мои волосы, рыжими густыми усами громогласно пробасил:

— На выход!

Я вздрогнула, но все же послушалась, выйдя в коридор следственного управления.

— Руки!

— Что, простите? — не поняла я.

— Руки, говорю, протяни перед собой! — беззлобно рявкнул мужчина.

Я сделала, как меня просили. Пальцы заметно подрагивали, но стражник, не обратив на это внимания, вынул из нагрудного кармана ключ, с вкрапленным в него драконитом, и, вставив его в небольшое отверстие, со щелчком повернул против часовой стрелки. Драконит на моем запястье засиял ярче, а через долю секунды руки стали свободны. Браслеты же перекочевали к рыжему стражнику.

— Что это значит? — спросила я, не в силах скрыть волнение в голосе.

— Свободна! — получила я однозначный ответ.

Я задохнулась от радости. Неужели я свободна? Неужели не придется нести наказание за преступление, которого я не совершала?

— Я могу идти⁈- чуть не прыгая от счастья, спросила я.

— Иди, — равнодушно ответил стражник, даже не удостоив меня взглядом.

И я пошла. Нет, побежала по коридорам следственного управления в сторону выхода. По дороге мне пришла в голову мысль вернуться и поблагодарить своего спасителя, но я тут же отмела ее, побоявшись, что стражи передумают отпускать меня, впаяя какое-нибудь другое преступление, лишь бы закрыть дело.

Я вылетела на улицу и пронеслась несколько кварталов без остановки, лишь бы оказаться подальше от места, где чуть не лишилась свободы.

На душе было радостно. Отныне я буду осторожнее. Возможно, удастся договориться ещё с кем-то из родственников о крове, и тогда я буду милой и покладистой. А пока я отправилась на постоялый двор «Механический волк», где хозяин всегда был рад меня видеть, да и публика была не такой мерзкой, как в прочих заведениях.