Меня зовут господин Мацумото! Том 3

Глава 4

Как оказалось, у Ёсимацу, подруги Ёсиды, имеется свой небольшой бизнес. Она одновременно и училась, и работала, и занималась любимым делом. Повезло, что тут сказать. Родители у неё состоятельные, но не настолько, чтобы о них писала пресса. Не знаменитые, не влиятельные, а из так называемого среднего класса. Они оба работали на других людей. В отличие от родителей, единственная дочь пошла по другому пути, решив поработать на себя, заняться самореализацией и саморазвитием. Девушка открыла собственную фотостудию. Ей с детства нравилось делать снимки и путешествовать. Наверное, поэтому она выросла такой смелой и любопытной. В чём-то даже авантюрной.

Сотрудников Есимацу не держала, предпочитая работать одной. Если кто-то требовался, то она нанимала временщиков. «Студия Ёсимацу», так своё детище и назвала, располагалась в небольшом двухэтажном здании квадратной формы. На первом этаже там находились хозяйственные и рабочие помещения, а на втором, жилые комнаты. Этот дом девушка Ёсиды взяла в долгосрочную аренду, посчитав, что потянет её.

Как оказалось, до следующей недели Ёсимацу взялась исполнить заказ на серию фотографий для какого-то провинциального журнала. Тема серии: западная мода на вечерние платья. Для создания нужного антуража подруга Аямэ не только взяла в аренду подходящую одежду, но и мебель, выполненную в английском стиле. В качестве моделей пригласила трёх разных девушек. Первой стала знакомая из института, в котором училась Ёсимацу. Второй, тоже её знакомая, но уже по работе. Эта начинающая веб-модель создала собственный канал на известном видеохостинге. На роль третьей была выбрана красивая женщина, которую она нашла в интернете, на тематическом сайте посвящённом веб-моделям. Пригласила её сняться для пробы, и та сразу согласилась. Для новой знакомой дело было даже не в деньгах, а в желании сделать кучу классных фотографий и попасть на обложку журнала. Должна была подойти ещё одна подруга Ёсимацу, заинтересованная в становлении веб-моделью, но именно сегодня у неё этого не получилось из-за семейных обстоятельств.

Больше всего отсутствию четвёртой модели расстроился ловелас Хага. Подруг подруги друга он моментально исключил из списка объектов для заигрываний, поэтому всецело сосредоточился на приглашённой со стороны, миловидной, обаятельной женщине. Поскольку она очень волновалась, впервые пробуя сниматься в качестве веб-модели, поддержка и внимание излишне самоуверенного парня ей сильно помогали, придавая храбрости. Ну и льстили, куда же без этого. Один инстинктивно распушил «хвост», другая не менее инстинктивно благосклонно принимала его ухаживания, впрочем, не позволяя Хаге приставать, говорить пошлости и не обещая взаимности. Зато искренне благодарила и часто улыбалась, окрыляя нашего неудачливого бабника на дальнейшие шаги.

Посмотрев на его идиотское поведение и глупую рожу, мы втроём: Ёсида, Икеда и я, синхронно покачали головой, выражая сочувствие, отчасти стыд и нежелание признавать, что он наш друг. Решили, если будут спрашивать, мы его не знаем.

— Хватит прохлаждаться, — скомандовала стильно одетая и ярко накрашенная Ёсимацу, явившись в обуви на длинных шпильках с профессиональным фотоаппаратом на ремне, повешенным на грудь.

А если точнее, под хорошо заметной, высокой грудью идеальной формы. Теперь уже вдвоём с Икедой завистливо, а также со скрытым одобрением я посмотрел на мигом смутившегося Ёсиду. Причём сделал это с гордостью, как будто это была его грудь, на что тут же получил убийственный взгляд девушки.

Согласившись, что чем дольше мы отлыниваем от работы, тем дольше будем ждать представления, с энтузиазмом принялись таскать мебель и осветительные установки, подготавливая площадку для съёмок. Больше всех старался счастливый Ёсида, чем только добавлял нам хлопот, поэтому с большим удовольствием мы по очереди наступили на ногу этому везучему сукину сыну, возвращая его с небес на землю.

Хага, проявив себя с неожиданной стороны, заставив взглянуть на него по-новому, взял на себя обязанности костюмера и визажиста. Икеда стал осветителем, а я помощником фотографа и монтажёром. Ёсиде досталась самая лёгкая работа, быть переговорщиком. Ёсимацу отправила его договариваться по поводу продления аренды мебели и одежды. Обсудить вопросы их возврата, поскольку съёмки грозили затянуться. Заодно попросила забронировать столик в ресторане, где нас потом отблагодарит не деньгами, а якинику. Мясом, приготовленном прямо в зале, на открытом огне, для чего в центре каждого стола была встроена специальная жаровня с решёткой. Каждый посетитель брал столько кусочков мяса, сколько хотел, и жарил их до нужной ему кондиции. Специи, соусы и дополнительные ингредиенты добавлялись индивидуально, по вкусу. Потом, кто сколько тарелочек с мясом съест, тот столько за них и заплатит. Примерно, как в кайтэн-дзуси, только без ленточных конвейеров. Это довольно удобный способ вкусно поесть.

Глядя на непринуждённое поведение друзей, вновь общавшихся со мной как прежде, без чинопочитания, довольно улыбнулся. Когда я стал важным начальником, они от меня несколько дистанцировались. Им было неудобно доставать важного, несомненно, занятого человека разными глупостями, просьбами или звать вместе потусить. Ребята посчитали, что я уже птица другого полёта и мне самому будет неловко или неинтересно проводить время в их компании. Когда же я вновь стал обычным офисным воротничком, как они подумали, всё вернулось на прежние круги. Жаль, что вскоре в этом отношении всё станет даже ещё хуже, чем было. Разрыв достигнет ужасающих размеров. Я-то постараюсь, чтобы всё осталось, как сейчас, но готовы ли к этому они? И не переступят ли ту тонкую черту, когда наша дружба сменится потребительским отношением, став паразитировать на общем прошлом. Возможно, они тоже этого боялись, поэтому и держали дистанцию.

За происходящим на съёмочной площадке я наблюдал с повышенным интересом. Никогда не видел, как делаются гламурные, стильные снимки, выглядящие заметно отличающимися от того, что мы видим в повседневной жизни, попадающие на обложки глянцевых журналов.

Поначалу модели не очень понимали, чего Ёсимацу от них хочет. Что её не устраивает в тех десятках фотографий, что она уже сделала? Люди, одежда, фон, ничего же не поменялось, разве что немного поза и выражение их лиц. Девушки вели себя несколько зажато и были излишне напряжены. В этом деле старательность, как и рвение, больше вредили, чем помогали. Модель должна вести себя естественно, легко, даже игриво, объясняла им всё сильнее раздражающаяся Ёсимацу, ходив вокруг них, как кот вокруг клетки с канарейкой.

Чтобы расшевелить и раскрепостить девушек, сподвигнуть их на более смелые эксперименты, заставить позабыть про природное стеснение и желание побыстрее закончить, получить деньги и свалить, Ёсимацу принялась напористо провоцировать моделей, ругать, отвлекать разговорами. Она выбрала нелёгкую профессию, о чём нисколько не жалела. Судя по увиденному, подруга Ёсиды получала от происходящего настоящее удовольствие. Кажется, я знаю, кто будет командовать у них в постели. Девушка с фантазией, нелёгкая ноша, с чем его потом и поздравлю в сугубо мужской компании.

Естественно, сразу заметив, как на приглашённую модель действует Хага, Ёсимацу подключила его к творческому процессу, в качестве стимулятора. Всё шло хорошо, но недолго. Запирать дверь на студию мы не стали, не в купальниках же снимаем моделей, и этим воспользовался крепко сбитый мужик с короткой, мощной шеей. Тихонько войдя и встав в сторонке, он с минуту шокировано наблюдал за поведением третьей модели, эротично выгибающейся на кресле, вызывающе и маняще глядя на глупо улыбающегося Хагу. Тот держал в руках работающий вентилятор, поднимающий потоками воздуха её длинные волосы. Именно этого от неё и добивалась беспрерывно щёлкающая затвором Ёсимацу, сильно увлёкшаяся процессом съёмки.

— А теперь оближи губы. Чувственнее, — попросила фотограф.

Этого зрелища побагровевший от гнева и стыда мужик уже не выдержал.

— Немедленно прекратите это безобразие! — закричал он, бросаясь вперёд, махая руками.

Женщина испуганно вскрикнула и поспешила прикрыть верхнюю часть груди, сразу сев прямо, изображая примерную ученицы. Хага, имеющий богатый опыт неудачных свиданий, поступил как обычно. Вентилятор остался, а он испарился, подражая древним ниндзя, только обойдясь без дымовых шашек.

— Какого чёрта! — взорвалась от негодования обернувшаяся Ёсимацу. — Вы ещё кто? Что вы здесь делаете?

Мужик представился мужем этой распутной, падшей женщины, как он её назвал, уложив всё в одно ёмкое, бранное слово. Она пыталась смущённо оправдаться, объясняя, что он не так всё понял, на что благоверный убеждённо заявил, что он-то как раз всё понял правильно. Глаза, в отличие от жены, его не обманывают. Он сам видел, как супруга при посторонних оголила свои плечи и область декольте. Исторически так сложилось, что в Японии не зазорно оголять ноги, поэтому многие молодые японки носили очень короткие юбки, но вот оголять живот и плечи тут считалось очень неприличным. Если же у женщины виднелся хоть краешек груди, то общество немедленно начинало бурлить и пускать кровь. Возбуждённые мужчины из носа, в своём воображении, а женщины из этой распутной юдзё, там же.

Едва не ударив свою жену, мужчина потребовал от неё немедленно снять эту тряпку, между прочим, дорогое европейское платье с декольте, и идти домой. Пообещал потом с ней серьёзно поговорить. Испуганная женщина, устав извиняться, пристыженно убежала в раздевалку. На возражение Ёсимацу, что это искусство, а не то, что он подумал, мужик категорично заявил, если ей так нравится, пусть сама и раздевается, чего других-то порядочных женщин заставляет?

Найдя взглядом компьютер, незваный визитёр решительно направился в мою сторону. Он грубо попытался силой вытолкать меня из-за стола и удалить всё, что мы наснимали, не слушая криков Ёсимацу. Поскольку такому крепко сложенному мужчине она никак не могла дать отпор, его дал я, не позволив загубить всю нашу работу. Перехватив мозолистую руку, мужик явно тяжело работал, чтобы содержать семью, немного вывернул кисть, применяя обезоруживающий захват. Закричав больше от испуга, нежели от боли, мужик потребовал немедленно его отпустить.

— Отпущу, если пообещаете держать свои руки при себе. Мы ведь можем и полицию вызвать. У вас нет права врываться на частную собственность и портить чужое имущество, — строго предупредил японца, пытаясь образумить.

— Отпусти! Всё, я понял. Успокойся уже.

Злобно на меня посмотрев, шумно сопящий мужчина потёр освобождённую руку.

— А у вас нет права публиковать фотографии моей жены без её разрешения. Если она его и давала, то можете считать, что передумала. Надеюсь, никаких договоров она не подписывала? — с подозрением ревнивый муж оглянулся на Ёсимацу, догадавшись, что она здесь главная.

Перехватив мой взгляд, расстроившаяся девушка покачала головой.

— Вы правы. Видите, всё можно решить спокойно, без насилия. Сейчас я удалю все фотографии вашей жены, в вашем присутствии. Но, только их.

Добившись своего, мужик действительно успокоился, перестал кричать. Убедившись, что я так и сделал, он дождался жену и гордо ушёл вместе с ней.

— Мда, неудобно получилось, — охарактеризовал случившееся.

— Хреново, — грубо выругалась мрачная Ёсимацу, устало усевшись на диванчик. — Мне нужно больше типажей. Две модели, это ни о чём. Три, тоже мало, но их всё же больше чем две, — сделала логичный вывод. — Хотела потом ещё кого-нибудь найти, доснять серию, а теперь… — сокрушённо махнула рукой.

— Где этот негодяй⁈ — на студию забежал запыхавшийся, воинственно настроенный Ёсида, подумав, что кто-то посмел обижать его девушку.

— Тихо, герой. Всё уже закончилось, — посмотрел на него с улыбкой.

— Правда? — разочарованно поник парень.

— Ёсимацу, иди утихомирь своего гладиатора, а я пока буду решать твои проблемы.

Проблемы друга, это и мои проблемы.

— Как? — скептически посмотрела на меня хозяйка студии, и не думая покидать удобный диван.

Поступив дальновидно, поскольку Ёсида сам к ней пришёл и пристроился рядышком, положив ей руку на колено, выражая заботу и предъявляя права. Над чем похихикали Икеда и объявившийся рядом с ним неунывающий Хага, у которого вновь поднялся воображаемый флажок — в свободном поиске. Удивительно бесстыжий тип.

— Позвоню знакомой начинающей певице, записанной у меня в телефоне, как — «Семь бед, одно имя». Если точнее, начальнику её менеджера. Опиши, кто именно тебе нужен.

Судя по описанию, в этот раз Идзуми пролетала мимо подработки, причём вместе со своими подружками. Тут требовались девушки повзрослее, посочнее, с более европейскими чертами лица. В прошлый раз я несколько поторопился, договариваясь с Идзуми напрямую, о чём мне потом целую лекцию прочитали и немало нервов потрепали.

Как оказалось, чтобы получить «рыбку» или «птичку», нужно договариваться с продавцом, а не с товаром, и уж тем более с прилавком. Последние ничего не решают и ни за что не отвечают. Таковы суровые законы шоу-бизнеса. В этот раз я позвонил заместителю директора студии KNT, визитку которого мне тогда привезли вместе с девушкой и её менеджером, на фирменном микроавтобусе с логотипом студии. Узнав о том, чего я хочу и ради кого стараюсь, студия отнеслась ко мне, как к очень важному клиенту, передав просьбу руководства в подобных случаях звонить напрямую ему, а не заниматься самодеятельностью. Предельно корректно, вежливо и завуалировано намекнув, что распоряжаться своим «имуществом» оно никому не позволит. Это если бесплатно и без спросу. Если же всё обстоит иначе, то: «Любой каприз за ваши деньги».

В школу айдолов я позвонил потому, что не все из их девушек после выпуска станут звёздами шоу-бизнеса. Конкуренция там очень высока, нагрузки такие же, мест на сцене мало, вот и разойдутся потом трейни, кто куда. Кто подастся в модели, кто в кино, кто в бизнес, кто в стримерши, а кто и удачно выскочит замуж. При этом в школе айдолов собраны самые талантливые, красивые и целеустремлённые девушки самых разных типажей. Более того, там хранится картотека всех выпускниц, часть которых наверняка уже работает в модельном бизнесе. Конечно, я и сам мог поискать телефон любого модельного агентства, но зачем обращаться к незнакомым людям, если есть знакомые и заинтересованные в сотрудничестве. Айдолы постоянно, где-то да снимаются. Заодно этим звонком я окажу поддержку Идзуми, упомянув, что если бы не она, то не видать им новых контрактов.

Перед тем как связаться с нужным человеком, я поинтересовался у Ёсимацу, почему она не позовёт Мацудару или Хараду? И не возникнет ли в таком случае неудобств с тем, что, расставшись с Аямэ, я провожу время с её подругой? Не случится ли между ними из-за меня разлад?

— При чём здесь это? — не поняла удивлённая девушка. — Твои отношения с Аямэ — это ваше личное дело. Сейчас я работаю с вами, а отдыхать буду потом, с ними. Что здесь такого? Ты приглашён, как друг моего парня, а не бывший моей подруги, — рассмеялась, найдя это забавным. — К тому же, как я слышала, вы просто расстались, а не стали кровными врагами.

— Спасибо, — поблагодарил за понимание и за то, что она не делала из этого проблему.

Я не хотел доставлять Ёсиде дополнительных неудобств.

— Видишь, какая она у меня чудо, — похвастался довольный Ёсида, взяв её за руку и посмотрев на свою девушку влюблёнными глазами.

Глядя на воркующую парочку, мне стало немного не по себе. Стыдно признаться, но неприятно на это смотреть, в контексте собственных неудач на личном фронте. Оставив их наедине, пошёл к Хаге и Икеде, явно что-то задумавшим.

Аямэ, чувствуя, что ей чего-то перестало хватать для счастья, да и на душе стало как-то тоскливо, настроение в последнее время больше не радует, принялась обдумывать поход в ночной клуб. Она собиралась немного похулиганить, найдя себе на задницу приключений. Хотела сделать так, чтобы всё стало как раньше, весело и беззаботно. Потеряв объект интереса, а также соперницу, с которой «яростно» сражалась, Аямэ больше не знала, чем себя занять. Девушке банально не с кем было даже поругаться. Все ей угождали, прощали шалости, улыбались, некоторые парни в институте и вовсе боготворили, да только вся их лесть давно приелась, стала приторной и неинтересной. Проходя период бунтарства, ей хотелось добиться чего-то большего, попробовать неизведанного. Потом на это уже не будет времени. Дом, семья и работа станут её оковами.

Киоко с головой ушла в работу, выжимая себя до предела, отчего даже оставалась ночевать в офисе, вновь вызывая беспокойство матери, но уже другого рода. Чем ярче человек «горит», тем быстрее выгорает.

Проводя разбор пробных выступлений, менеджер дополнительно выделил лишнюю минутку для Идзуми.

— Тебе нужно больше внимания уделять занятиям хореографии. С вокалом у тебя всё нормально, но, к сожалению, на сегодняшний день этого уже мало. Нужно уметь правильно двигаться, следить за осанкой, держаться на сцене более уверенно и быть пластичнее. А вы что улыбаетесь? — недовольно посмотрел на других девушек, решивших, что у них-то всё хорошо. — То, что у вас танец получается лучше, вовсе не означает, что именно вы не вылетите из группы первыми. Этого тоже мало. Кроме симпатичного личика и голоса, нужна харизма, обаяние, умение располагать к себе. У Кагоямы это присутствует, а у вас? Вам тоже стоит многому у неё поучиться, пока есть время. Обменивайтесь опытом, для этого вас всех здесь и собрали.

— Почему вы так думаете, менеджер? — недовольно спросила одна из участниц текущего курса.

Девушке не понравилось то, что Идзуми привели им в пример, будто другие ей в чём-то уступали. Ещё хуже, если имелось в виду, что они меньше старались.

— Потому что успехами Кагоямы уже интересуются потенциальные работодатели, а вашими, только родители, — объяснил менеджер. — О чём это говорит?

Он обвёл взглядом притихших слушательниц, не желающих произносить это вслух. Пришлось отвечать самому.

— О том, что весело проведя здесь время, потом вы поедете домой, а она на гастроли. Если только ваши родители не станут вашими же спонсорами.

— Ей что, снова предложили работу? Вот же везучий одуванчик, — по-доброму удивилась подруга смутившейся Идзуми, сменив тему.

— Не ей, а студии. Здесь не только трейни учатся, но и айдолы работают. Благодаря нашей Кагояме, кое-кто из них получил шанс попасть на страницы модного, глянцевого журнала. Поскольку друзья Кагоямы, имея связи и деньги, не зациклены только на ней, студии выгодно вкладываться в дальнейшее продвижение этой ученицы. Она уже помогает нам зарабатывать деньги, а вы их пока только тратите, — упрекнул девушек.

Этим шагом хитрый менеджер подстегнул конкуренцию, заставляя их проявлять больше социальной активности, а не сидеть на попе и ждать, когда им принесут всё готовенькое прямо на золотом блюде. Айдолы должны быть постоянно на виду, в движении, как-то себя проявлять, искать и не сдаваться, находить и не отпускать.

Помимо завистниц, у Идзуми имелись и подруги, которые принялись поздравлять везучую девушку, подшучивая и вгоняя её в краску. Она пока не понимала, что сейчас чувствует, радость, что о ней помнили, или огорчение, что в этот раз её не позвали на съёмки. Можно подумать, для этого она недостаточно хороша. Данная мотивация стала хорошим подспорьем к закалке характера, которую Идзуми проходила в этой школе. Заодно начинающая трейни постаралась поглубже упрятать предательскую мысль о том, что пироги себя окупили.

Отлично проведя время с друзьями в небольшом, семейном ресторанчике, скромном, но притягательно уютном, я вдоволь повеселился и наелся. Мяса съел, по ощущению, а не по факту, где-то на треть свиньи. Икеда даже шутливо посоветовал Ёсиде больше меня не приглашать, чтобы не разорять его девушку.

Не желая ставить друзей в неловкое положение, не стал предлагать заплатить за всех своей платиновой карточкой. Перед ними мне не нужно красоваться. Добрые намерения и искренние пожелания нельзя мерить в деньгах. Кроме того, в этом случае Ёсимацу не перестала бы чувствовать себя моей должницей. Я обязательно их всех угощу, столь же щедро, но в другой раз. Причём это была не отговорка в духе: «Отдам в другой раз. В другой, а не в следующий.» Я даже, стыдно признаться, немного наслаждался приятным ощущением того, что меня угощают, считая это своеобразной, бескорыстной помощью.

Шкворчащее, покрывающееся дымком и соком румяное мясо, источающее аппетитный запах, сегодня показалось мне намного вкуснее, чем приготовленное вчера, на кухне собственного дома. Хотя там и мясо было подороже, и способ его приготовления технологичнее.

За разговорами, разбавленными пивом, я поведал ребятам о том, как тяжело мне приходится в новой компании. Как на меня постоянно ругается строгий начальник. Как много свалилось бумажной, нудной работы. Как до неё неудобно добираться по пробкам. Как коллеги всё ещё не считают меня за своего. Собираются в своём кругу и что-то тихо обсуждают, строят планы, одалживают друг другу вещи. У меня, видите ли, не то образование, не тот возраст, не то происхождение, имея в виду, что я с юга, а они все северяне. Это только со стороны кажется, что японское общество монолитно, и все японцы в нём равны. Да, равны, но кто-то всё равно чуть «равнее» остальных. В принципе, как и в других странах.

Внутри наше общество делилось на выходцев из разных регионов, что легко можно определить по диалекту, на котором они разговаривали. Для знатоков, естественно. Имело значение из сельской ты или городской местности, из какого сословия. Для некоторых это до сих пор имело значение, правда, уже не такое большое, как раньше. Особо дотошливые могли поинтересоваться, твои предки коренные японцы, или выходцы из Китая, Кореи, Филиппин. Если не совсем местные, то и отношение к тебе будет, не сказать, что плохим, но точно не таким снисходительным, как к условно своим, «правильным» японцам.

Однако подобный шовинизм проявлялся только на бытовом уровне. Никакой дискриминации официально в Японии нет. Это даже в конституции закреплено. Иностранцы могут свободно приезжать в нашу страну и получать здесь образование, работу, гражданство. Иностранные, высококвалифицированные специалисты очень высоко ценятся в наших компаниях. Для них предусмотрена целая куча преференций по отношению к местным работникам, как гласных, так и негласных. На улицах людей другого цвета кожи никто не оскорблял, не притеснял, поэтому у нас круглый год полно туристов со всего мира. Если где-то в публичной плоскости и возникал скандал, связанный с расовой или религиозной нетерпимостью, то власти очень быстро и жёстко с ним разбирались. Япония слишком тесно встроена в мировую торговлю, чтобы позволять себе подобные «шалости».

Послушав про мои «мучения», ребята сочувственно покивали, посоветовали держаться, не сдаваться, мужественно преодолевать трудности. Расчувствовавшись, я сказал, что их всех очень люблю. Тем сильнее, чем дольше не вижу. Кроме Ёсимацу, сразу уточнил, перехватив подозрительно ревнивый взгляд Ёсиды.

Попрощавшись с друзьями, как обычно, после лёгких попоек, решил немного пройтись, освежиться, поразмышлять наедине с самим собой в центре многомиллионного города. В таком состоянии садиться за руль, даже имея такого могущественного дедушку, я совершенно не собирался. Ощущение вседозволенности очень опасно и коварно. К тому же японцы в целом довольно законопослушный народ. Если что-то делать нельзя, значит — нельзя!

Будучи в приподнятом расположении духа, сытый и довольный собой, идя по улице, я внезапно стал невольным свидетелем преступления. Застал момент, как какой-то наглый тип на мотороллере позарился на женскую сумочку. Прибавив скорости, догнав женщину неспортивного телосложения, он ловко вырвал сумку из рук не ожидавшей этого жертвы. Разумеется, тут же послышался истошный крик, — Держите вора! На призывы остановиться, не будучи полным идиотом, парень не отреагировал.

Уже не раз побывав в шкуре героя, я без раздумий бросился в погоню, чувствуя ответственность за свою силу и азарт настоящих приключений. Вот он шанс проявить себя как Мацумото, а не Фудзивара. Правда, пробежав сначала сто метров, потом двести, потом ещё двести, быстро понял, что ноги не должны обгонять голову. Разрыв между мной и уличным воришкой с каждой секундой только увеличивался. Я же не гепард, чтобы развивать скорость под девяносто километров в час. Тем более, после сытного обеда. Быстро став задыхаться, свернул в проулки, надеясь срезать путь. Попытаюсь перехватить его, когда испуганный грабитель начнёт петлять по улицам, путая следы. Ещё несколько минут побегав, обливаясь потом и проклиная мясо, просящееся наружу, выбежал на параллельную улицу, на которой он должен был появиться.

К сожалению, чуда не произошло. Остановившись, пытаясь отдышаться после долгого бега, я расстроенно наблюдал за тем, как выскочившие из патрульной машины стражи порядка умело заковывали глупого панка в наручники. Обменявшись с одним из полицейских взглядами, и он, и я сразу всё поняли. Он догадался, что я пытался остановить грабителя, а я, что мне здесь делать нечего. Современному обществу не нужны супергерои. Их работу успешно выполняют простые люди в форме, за что им низкий поклон. У них это получается не только лучше, но и с меньшими разрушениями.

Грустно вздохнув, расстегнул верхние пуговицы рубашки, чтобы легче дышалось и быстрее охлаждалось разгорячённое тело. Как я и думал, под ней не обнаружилось синего костюма с большой, красной буквой «S» на груди. Уныло бредя к своей машине, по пути тихо ругал себя за поспешность действий. Заодно пытался унять учащённое сердцебиение и размять занывшие от сильных нагрузок мышцы, также напоминавших, что я обычный человек, из плоти и крови, а не машина.

— Всё нормально. Я не расстроен. Не каждый день подходит для совершения подвигов, — попытался оправдаться, глядя на свои отражения в стёклах автомобилей и витрин, попадающихся на пути.

Перестав оборачиваться, крайне изумлённая Микадо Аоки выпрямилась. Разгладив сбившееся в коленях платье, она задумчиво пробормотала себе под нос, — Привидится же такое.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил её менеджер, в данный момент сидящий за рулём.

Известная актриса как раз ехала давать очередное интервью.

— Ничего не случилось. Иногда мне становится ужасно любопытно, что творится в головах у некоторых людей. В таких случаях хочется посветить туда фонариком, чтобы поискать в кромешной темноте истину, которая, как говорят, всегда где-то рядом. Может, я чего-то не понимаю? Может, упускаю из вида? Или скучно живу? — её ответ плавно перешёл в рассуждения.

— Госпожа Микадо, у вас нет на это времени, — улыбнулся менеджер, однако вместо благодарности получил короткую вспышку гнева.

— Прекрати отвечать на мои мысли. Так ты их ещё больше путаешь. Лучше следи за дорогой, — раздражённо попросила.

В непубличной жизни актриса несколько отличалась от своего экранного образа. По мнению менеджера, в худшую сторону. Впрочем, его он благоразумно оставил при себе.