Меня зовут господин Мацумото! Том 3

Глава 8

В Йемен мы прилетели на обычном пассажирском самолёте, приземлившись в международном аэропорту города Сана. Поскольку прямых рейсов из Токио туда не выполнялось, пришлось делать пересадку в Стамбуле. Оттуда можно добраться куда угодно, даже на луну, если там найдётся хотя бы два турка. Один для того, чтобы продавать обратные билеты, а второй — всё остальное.

Вместе со мной и Бандо-сан в Йемен прибыло аж пятеро охранников, вооружённых пистолетами. Особого смысла от них в стране, где даже у детей имеется по автомату, а то и не по одному, я не видел. А уж сколько ради этого нам пришлось пройти бюрократических процедур, чтобы получить разрешение на провоз оружия в специальном кейсе, сданном в багаж, даже вспоминать не хочу. Однако деду так было спокойнее, а когда он не нервничает, то и мне хорошо. Помимо них, секретарь Такеру-сама ещё и местных военизированных охранников на трёх джипах нанял, вооруженных уже куда серьёзнее. В итоге у нас образовалась солидная колонна аж из пяти машин.

Поначалу менеджер опасливо поглядывала на вооружённых мужчин, особенно арабов, чувствуя себя в их присутствии неуютно, но потом быстро привыкла. Они вызывали у неё не только чувство тревоги, но и чувство защищённости. Без них находиться в этой стране ей было бы ещё страшнее. А вот нечего обращать внимание на сложившиеся стереотипы, прививаемые нам телевизором.

В остальном же эта поездка походила на обычную, туристическую. В аэропорту мы с удовольствием походили по магазинам беспошлинной торговли. Посмотрели на сувениры. Попробовали национальные блюда. Погода тоже радовала. На термометре показывало плюс двадцать восемь тепла. Необычные запахи и виды будоражили воображение, вызывая живой интерес. Созвонившись с аль-Бадаром, я сообщил ему, что мы уже выезжаем из аэропорта.

Пока ехали, по дороге я просматривал на телефоне японские новости. Отслеживал курсы валют и акций, всё ещё не в силах выйти из рабочего режима. Ну не воспринимал я эту поездку отдыхом, что поделать. В отличие от меня, Бандо-сан с большим интересом смотрела в окно, делая фотографии и короткие видеоролики, на память. До работы в «Мацумото и партнёры» она по заграницам не разъезжала, так что для неё это было всё ещё в новинку.

Когда кортеж из пяти машин углубился в плотную жилую застройку, свернув с центральных улиц, тут-то всё и началось. Поскольку у меня не было необходимости следить за обстановкой, этим занимались профессионалы, я и не следил. Поэтому они первые заметили опасность, тут же подав сигнал тревоги. Услышав его, я отреагировал молниеносно, не задумываясь. Не церемонясь, схватил сидящую рядом Бандо за затылок и рывком опустил её голову к коленям, пригнувшись следом. Растерявшаяся женщина, не ожидавшая такого внезапно поворота событий, даже не успела понять, что происходит.

— Лежи! — рявкнул, чувствуя, как наш автомобиль начал ускоряться.

Через секунду впереди послышался громкий взрыв. Почти сразу же наш автомобиль резко затормозил, отчего пассажиров по инерции бросило вперёд, ударяя о передние кресла.

— Господин, не шевелитесь! Это нападение! Оставайтесь в машине! — закричали охранники, доставая оружие и пытаясь прикрыть меня своими телами.

Будто я и сам этого не слышал. Раздавшийся сзади пулемётный огонь из машины нанятой здесь охраны оборвал второй взрыв, поднявший в воздух облако пыли и мелких обломков, дождём осыпавшихся на наш капот и крышу. Похоже, передний и задний автомобили были взорваны из гранатомётов, загоняя нас в классическую ловушку. Чуть ли не одновременно с этим со всех сторон по трём оставшимся машинам начали стрелять из ручного автоматического оружия. По крайней мере, так казалось. Послышался звон разбитого стекла, щелчки пуль по металлическим корпусам. Я знаю, как называется эта засада — Полная жопа!

— Аааа! Что происходит⁈ — широко распахнув глаза, в панике закричала Бандо, опуская голову ниже, ещё и руками её прикрыв.

— Всё в порядке. Небольшие технические неполадки, — заверил менеджера с натянутой улыбкой, запуская Разгон.

Хотя бы для того, чтобы он подавил мои эмоции и позволил мыслить рационально. Поскольку оставаться в машине, всё равно, что ухаживать за смертью, ожидая от неё взаимности, приказал водителю.

— Подгони машину вплотную к ближайшему дому. Быстрее!

Надеюсь, двигатель нам ещё не успели вывести из строя. Хорошо, что по салону особо никто не стрелял, а то ведь мы без бронежилетов. Огонь больше вёлся на подавление и на устранение огрызающейся охраны. Водитель оказался опытным человеком, поэтому устраивать истерики и вступать в споры не стал. Двигатель джипа взревел, разгоняя его с места. Резко вывернув руль, он направил его в стену ближайшего дома, а потом ещё одним манёвром и экстренным торможением, совершённым в последний момент, лихо развернул боком.

— На выход!

Времени на уговоры и нежности не было, поэтому я без затей выкинул Бандо из машины, ставшей нашим временным укрытием. Выскочив следом, схватил её за руку и, пригибаясь, побежал к ближайшему узкому переулку. Охрана прикрыла наш побег беглым огнём. Пока у противника хватало целей, он больше азартно, чем прицельно палил во всё, что попадалось ему на глаза. Полагаю, ещё одна местная традиция. Поэтому, пока нападающие успеют сориентироваться, перегруппироваться, сменить огневые точки, у нас больше шансов на внезапный прорыв. Силы слишком неравны, так что на успешное отражение атаки я даже не рассчитывал. Ещё пару выстрелов из гранатомёта, и всё закончится печально. Чтобы выжить, нужно срочно менять правила игры.

— Быстрее-быстрее, — подгонял ошеломлённую женщину, тянув её за собой. — Мы должны как можно быстрее оказаться как можно дальше отсюда, пока эти придурки не спустились с крыш и не начали прочёсывать местность.

Я успел не только засечь их позиции, но и рассчитать оптимальный маршрут для побега. И всё это за какие-то считанные секунды. Кто бы меня ни готовил, сделал он это на совесть.

Удивительно, но как только началась стрельба, улицы тут же, как по волшебству, опустели. Все двери на нашем пути оказались плотно закрыты. Чтобы как-то отвлечь своего менеджера, потому что много думать ей сейчас вредно, второй рукой она мёртвой хваткой вцепилась в портфель с документами, задал неожиданный вопрос.

— Ты стометровку за сколько пробегаешь?

Мне почему-то стало весело. Ничто так не бодрит, как щекочущие нервы выстрелы над головой. Услышав ответ, продолжая высматривать подходящее укрытие, объявил.

— Медленно. Нужно за двенадцать секунд. За девять и шесть пусть Усэйн Болт бегает. Хотя на нашем месте он бы и за восемь пробежал. Сюда.

Наконец, заметив лестницу, ведущую на плоскую крышу большого дома, с высоким бортиком и пристройкой, потянул её за собой. Не будем же мы бежать через весь город на виду у всех. В отличие от машин, люди не только быстрее устают, но и передвигаются гораздо медленнее. Отличить хороших йеменцев от плохих я не смогу, а значит, пусть они сами этим занимаются.

Судя по тому, что наступило тревожное затишье, противник с кортежем разобрался и решал, что ему делать дальше. Кажется, он не ожидал такой сообразительности и прыти от иностранных денежных мешков, собираясь взять их мокрыми и тёпленькими. Надеюсь, ради выкупа. Ему ведь ничто не мешало сразу взорвать наш автомобиль. Если бы приехавших японцев желали взять за задницу местные власти, то они бы действовали иначе. По этой причине сейчас главное выиграть немного времени, давая возможность «кавалерии» проявить себя во всей красе. Ну и немного помочь ей, если потребуется.

Спрятавшись за парапетом, сев и привалившись к нему спиной, я постарался побыстрее отдышаться. К сожалению, с нами остались только два японских телохранителя, и оба с пистолетами.

«Как это мило. Если бы у них с собой была ещё и рогатка, тогда другое дело. Тогда мы бы точно справились», — мысленно сыронизировал, пытаясь представить ситуацию не такой страшной, какой она вырисовывалась.

Достав телефон, безотлагательно позвонил аль-Бадару. Едва дотерпел до того, как он снимет трубку, а то длинные гудки меня пугали не хуже воцарившейся тишины.

Когда стреляют, ещё не так страшно, ведь можно просчитать, чего ждать дальше, а вот когда пушки внезапно замолкают, вот тогда становится действительно тревожно.

— Ещё раз приветствую, друг мой. Я хочу извиниться. Похоже, нам придётся задержаться в пути, — с сожаление сказал на арабском.

— Что-то случилось? — забеспокоился партнёр.

— Да. Какие-то нехорошие дети шакалов устроили нам засаду недалеко от твоего дома. Похоже, они нас поджидали. Сожгли машины. Убили моих людей. Нехорошо поступили. Не пешком же мне теперь к тебе добираться? Это если они не успеют закончить начатое, в чём, к сожалению, у меня уже нет уверенности. Так что, прости, дорогой друг, но я опоздаю. Хотя постараюсь не откладывать миг нашей долгожданной встречи дольше необходимого, но на всё воля Аллаха, — снял с себя ответственность.

Эта речь, произнесённая с искренним сожалением, произвела на него большое впечатление.

— Это не я, клянусь Всевышним! — аль-Бадар испугался, что я мог на него подумать.

— Я тебе верю, поэтому и позвонил, — убедительно солгал.

Я бы связался с ним в любом случае, пытаясь прояснить ситуацию, потому что больше надеяться не на кого. Не в Японию же мне звонить дедушке, жаловаться на судьбу. Чем он оттуда поможет? Только сердечный приступ получит. Даже если нам придётся сдаться, это произойдёт тихо и спокойно, без лишних рисков.

Расспросив о случившемся, о том, где мы находимся, рассвирепевший аль-Бадар пообещал незамедлительно прислать кого-нибудь на помощь. Подобное дерзкое нападение на его друга, приглашённого гостя и делового партнёра, да ещё почти на пороге дома, можно считать плевком ему в лицо. Если он спустит такое с рук, то лишится не только уважения, но и бизнеса. Кто же с ним после этого захочет иметь дело? А ведь он здесь лицо не последнее, в том числе и благодаря мне.

В ожидании развязки, я достал пачку сигарет.

— Будешь? — спокойно предложил испуганной Бандо.

— Директор, вы шутите⁈ Как вы можете оставаться спокойным, когда вокруг творится такое? — накинулась на меня с обвинениями.

— Тебе будет легче, если я начну бегать по крыше кругами и кричать, всё пропало, мы все умрём? Просить перед смертью отдаться, говоря о пяти минутах до конца света, — с искренним любопытством на неё посмотрел.

— Нет, конечно! — возмутилась нелогичная менеджер.

— Вот я и не бегаю. Вместо этого решил немного покурить, успокоиться, полюбоваться облаками. Дальше от нас уже мало что зависит. Расслабься. Всё будет хорошо, — попытался приободрить личным примером.

— Вам легко говорить. Не похоже, чтобы вы нервничали, — обвинила меня в отсутствии чувства товарищества.

— Поверь, я нервничаю. Как представлю, что мне придётся объяснять дедушке, как я провёл «каникулы», так сразу в дрожь бросает, — огорчённо пожаловался. — Вот в такую, — показал на пальцах, разведя их в стороны.

Чувство юмора лучше всего позволяет бороться с унынием и отвлекает от проблем.

— Дедушке? — удивилась девушка, подумав о чём-то своём. — Точно. Нужно позвонить дедушке, пока не поздно.

Спохватившись, она позвонила своему и сказала, что любит его. Что сожалеет о случившемся и, вообще, он сам в этом виноват, — в конце заявила из вредности.

Её дед от такого неожиданного звонка малость обалдел. Заподозрил, что она, либо чего-то уже натворила, либо только собирается. Улёгшись поудобнее на прогретую солнцем крышу, застланную цветастыми половичками, я согнул ноги, закинул одну на другую и принялся выпускать дым. Сделать из него колечко у меня до сих пор не получалось. Демаскировать он не сможет, я же не дымовую шашку палю и не с эльфами в прятки играю.

— Да, всё нормально. Отстань. Я счастлива. У меня всё хорошо. Просто хотела сказать, что люблю тебя, — Бандо принялась оправдываться таким тоном, что я бы на его месте тоже не поверил. — Нет, я не на работе. Уехала за границу. Решила немного попутешествовать. Нет, не одна. С другом. Да, с другом. Что тут такого? Не повышай на меня голос. Нет, это просто друг. Что он делает? — менеджер посмотрела на меня безумным взглядом. — Лежит рядом и курит.

Я закашлялся, представив, что мог подумать её дедушка, основываясь на виноватых интонациях внучки, и тому, что она многого не договаривала.

— Когда мы вернёмся? Не знаю. Ещё не решили. В общем, если я на время пропаду, не беспокойся и не ищи меня. Нет, я не вышла тайно замуж. Да кому нужно твоё одобрение, старый… пень, — девушка разозлилась. — Всё, вешаю трубку, пока-пока. Целую.

— Бандо-сан, а вы смелая, — восхищённо покачал головой, заставив её смутиться.

— Господин, они уже близко. Ищут, где мы укрылись, — предупредил один из охранников, следивший за дорогой.

С наигранным кряхтением я приподнялся, отряхнулся и переместился в ту часть крыши, которая граничила с началом лестницы. Следующие несколько минут мы напряжённо прислушивались к окружающим звукам.

Разделившись, вооружённые арабы, выглядевшие неотличимо от местных горожан, прочёсывали местность. Один из них, к нашему невезению, решил проверить именно эту крышу. Выставив вперёд автомат, он осторожно принялся подниматься по лестнице, боясь неизвестности больше, чем мы его.

Наверное, мне нужно было поступить как в Assassin’s Creed. Эффектно спрыгнуть на него с крыши и бесшумно убить, каким-нибудь изощрённым способом, а потом, возомнив себя чёртовым акробатом, залезть обратно по стене. Однако я выбрал куда более простой способ потянуть время. И менее шумный, чем если бы мы его просто застрелили. На секунду высунувшись над парапетом, я метко метнул тяжёлый цветочный горшок с каким-то широколиственным растением, разбив и его, и чужую голову.

— Отлично. Немного времени у нас ещё есть, — полюбовался результатом.

— Давайте заберём его оружие, — предложила Бандо.

— Зачем? — я удивился, не видя в этом необходимости, уже зная, что мы будем делать дальше.

— Чтобы отстреливаться.

— Ты, правда, надеешься в кого-то попасть из древнего, не пристрелянного, изношенного калаша под огнём противника? Да ты не только смелая, но и большая оптимистка. Мы же не в кино и не с профессиональной армией имеем дело. Судя по внешнему виду, это даже не профессиональные наёмники, а местное отребье. Оружие у них такого же качества, как и подготовка.

— И что тогда будем делать? — растерянно моргнула девушка.

— Давай подумаем вместе. Сколько у нас шпаг?

— Ни одной, — она хоть и обалдела от такого вопроса, но честно ответила.

— Сколько у нас мушкетов?

— Ни одного.

— А сколько нас?

— Четверо.

— Надеюсь, все мушкетёры?

— Кто это?

— Неважно. А Д’Артаньяны есть?

— Директор, это какое-то ругательство?

Если человек любит читать и состоит в литературном клубе, это вовсе не означает, что он прочитал все книги, тем более иностранные.

— Почти. Ну, хотя бы вино-то у нас есть? — я фальшиво расстроился.

— Господин Мацумото, это мусульманская страна. Какое ещё вино? — ахнула Бандо, подумав, что начальник перегрелся на солнышке, забеспокоившись ещё сильнее.

— Я надеялся на хорошее, бургундское. Ну и как в таких условиях совершать героические поступки? Это решительно невозможно. Поэтому, когда нас прижмут всерьёз, мы тут же сдадимся. Выбираться из плена гораздо проще, чем с кладбища. Если это вопрос денег — то это даже не вопрос, а так, небольшая, досадная помеха.

Будь я один, то, возможно, попытался бы что-то предпринять, но с таким гражданским «багажом» не хочу рисковать. Как не хочу терять и охранников. Они тоже люди, у них есть семьи. К тому же геройствовать в чужой стране — это крайне неблагодарная работа.

Несколько секунд Бандо сверлила меня недоверчивым взглядом, надеясь услышать, что нас уже спешит спасать пятый американский флот, базирующийся в Бахрейне, считай, рядом. Не дождавшись, схватила телефон и опять принялась кому-то срочно звонить.

— Фукуда? Это я. Как у тебя дела? Как там в офисе? — принялась расспрашивать юриста подозрительно заботливым тоном. — Цветы уже полила? Поела? А у нас тут хорошо. Тепло. Весело. Много фиников и бананов. А ещё нас пытаются убить какие-то бородатые отморозки. Директор сошёл с ума. Одну нашу машину взорвали, другую расстреляли. Мы сейчас прячемся на какой-то вонючей, задрипанной крыше и ждём, когда нас придут убивать. Кстати, под домом валяется мужик с пробитой головой, в обнимку с автоматом, который оказался никому не нужен, — принялась перечислять со всё возрастающим темпом, под конец резко замедлившись. — А так, всё замечательно. Нет, я трезвая. Ничего я не курила. Какой кальян? Не успела ещё.

Вдали раздались разгневанные голоса террористов. Кажется, сейчас начнётся заключительная часть нападения. Не знаю, о чём подумали террористы, но, обнаружив своего собрата на лестнице, они сделали правильные выводы и принялись издали палить по парапету из стрелкового оружия.

Улёгшись на крыше, Бандо победно заявила.

— А я что тебе говорила. Слышишь? Смотри.

Подняв руку с телефоном, включив видео, она высунула его над краем парапета, направив камеру на улицу. Несколько минут вела передачу в духе фронтовых репортёров, со своими комментариями. Когда телефон был опущен и развёрнут ко мне, я попытался приободрить павших духом сотрудников.

— Фукуда-сан, не слушайте вы её. Всё у нас хорошо. Это небольшое недопонимание с местными жителями. Сейчас всё решим. Это у них обычаи такие. Свадьбу празднуют, вот и стреляют, а мы случайно дорогу им не уступили. Тут так принято выяснять отношения. У кого стволов меньше, тот обязан уступать дорогу. Мы же не знали, что у них больше.

— А танк им тогда зачем? — повысив голос, чтобы перекрыть шум стрельбы, шокировано поинтересовалась госпожа юрист, поражаясь чужим законам.

— Какой ещё танк? — тут уже я опешил.

Напрягшись, на секунду высунулся, проигнорировав совет беспомощного охранника, и быстро оглядел улицу. На моих глазах из-за поворота выезжала целая колонна пикапов с крупнокалиберными пулемётами, укрытыми пуленепробиваемыми, самодельными щитами, возглавляемая бронетранспортёром, ошибочно принятым за танк.

«Нам крышка!» — мысленно оценил перспективы.

Вглядевшись в опознавательные знаки на бронетранспортёре, тут же перефразировал это выражение.

«Им крышка!»

Действительно, развернув пушки, представители местных сил самообороны азартно принялись наводить в своём доме порядок. Они буквально разметали террористов по окрестностям, во всех смыслах.

— А вот и кавалерия подоспела, — прокомментировал увиденное. — Не зря время тянули. Теперь быстро делаем максимально миролюбивый, испуганный вид заблудившихся туристов и не дёргаемся.

После того, как нас доставили в полицейский участок, вместе со всеми, кого солдатам удалось поймать на улице, туда же приехал Карим аль-Бадар. Нас даже допросить не успели. Племянник моего партнёра, пользующегося здесь определённым авторитетом, а также имеющим обширные связи с движением Ансаруллах, быстро объяснил начальнику участка ситуацию. Из подозрительных типов мы мгновенно стали уважаемыми гостями. Нам тут же вернули отнятые вещи, деньги, оружие и с почётом, в сопровождении целой колонны военной техники, доставили на территорию рода аль-Бадар. Заодно представители законной в городе власти заверили, что никаких претензий к нам не имеют. Сработал принцип: Друг моего друга — мой друг. У меня возникло подозрение, что, даже если бы я палил из гранатомёта по машинам и домам, всё закончилось бы тем же самым. Если у тебя много денег — это страна больших возможностей, по другому и не скажешь.

Ещё нашёлся один из наших охранников, который решил поработать приманкой и увести преследователей подальше от нас, в другом направлении. Его тоже привезли в полицию. Двое оставшихся прикрывать наш отход, благодаря своему профессионализму выжили, но получили ранения. Они прикинулись мёртвыми, поэтому избежали гибели. У нападавших не хватило времени возиться с трупами и мародёрить. У них были другие приоритеты. Пострадавших доставили в больницу. По прогнозам врачей, их жизни ничего не угрожало.

Абдель бин аль-Бадар встречал меня, как родного сына. Эмоционально извинялся за случившееся. Обещал во всём разобраться, найти того шакала, который слишком много болтает, и вырвать ему язык. Понятное дело, что нас ждали. Списывал всё на происки саудитов или эмиратцев. Угощал так, что мы от стола не отходили, а отползали. Показал свой дом. Познакомил с семьёй. Предоставил шикарные, по местным меркам, апартаменты и большую, вооружённую до зубов охрану из верных ему людей.

Это часть поездки понравилась нам намного больше, чем предыдущая. Гостеприимство семьи аль-Бадар впечатляло. Несколько раз, чуть ли не через каждый час, нам звонила обеспокоенная Фукуда, проверяя, как у нас дела. Менеджер отправляла ей одну фотографию за другой. То показывала накрытый яствами стол, то красивые занавески, то веранду, то кота, то необычные женские наряды, то убранство комнат, то красоту бассейна, вызывая уже не сочувствие, а натуральную зависть. Таким образом Бандо отыгрывалась за пережитое, понемногу успокаиваясь.

После того, как мы отдохнули, нас отвезли на завод, на ознакомительную экскурсию. В отличие от того, что я видел в прошлый раз, он разительно изменился. Стал больше похож на настоящую фабрику, а не станцию техобслуживания старых машин. Кроме того, стройка ещё продолжалась. Возводились новые корпуса, делалась асфальтированная дорога, прокладывались кабеля. Рабочие переоделись в нормальные спецовки, перестав походить на бомжей. Вот что значит, хорошие инвестиции.

Дальше нас отвели на полигон, где позволили опробовать все типы боеприпасов и оружия, производимых на этом заводе, убедившись в их качестве. Успокоившись и вдоволь настрелявшись, даже чересчур увлечённо, сбросив стресс, Бандо с большим энтузиазмом занялась тем, ради чего приехала.

Несмотря на то, что она иностранка и приехала по важному делу, японке всё же пришлось уступить требованиям местных обычаев. В Йемене в отношении женщин они действовали куда строже, чем в других арабских странах. Ей подарили платье абайя и никаб. Показали, как они одеваются и крепятся. Чтобы она чувствовала себя комфортнее, посоветовал относиться к переодеванию, как к косплею. Это понятие ей было хорошо знакомо и близко, так что проблем не возникло. Потом в Японии костюм снимет, а впечатления останутся на всю жизнь. Так ей и сказал, а также помог сфотографироваться в новом наряде. Правда, не представляю, как она будет убеждать знакомых, что под никабом была она, а не кто-то другой.

Хотя это происшествие нас сблизило, но определённую черту мы так и не переступили. Я с ней не переспал, о чём нисколько не жалею. Не потому, что она плохая или некрасивая, просто это добавило бы всем кучу сложностей, неопределённостей, ещё сильнее запутав нашу жизнь.

Переночевав в гостях со всеми удобствами, на следующий день у нас состоялись переговоры, ради которых прилетели в эту страну. Мы устроили презентацию нашего завода, который был только на картинках, впрочем, неотличимых от реальности, и беспилотных роботизированных комплексов. Во всём их многообразии, с упором на возможное применение и преимущество над аналогичными системами. Показывали слайды, раздавали рекламные материалы, много чего обещали, даже доклад на эту тему сделали.

Представление нашей продукции проходило в небольшом зале, перед небольшой группой людей, которых пригласил аль-Бадар. Причём не все из них даже были арабами. Я пока не умел отличить жителя одной страны Ближнего востока от другой, но понять, что они из разных стран оказалось не сложно. Немного отличался говор, загар, черты лица. Более того, эти люди ещё и друг с другом-то были, либо совсем незнакомы, либо знакомы, но плохо. Однако у всех нашлись общие знакомые, которые и позволили состояться этой встрече.

Где-то у нас намечалась серьёзная кооперация с аль-Бадаром, весьма заинтересованным в этом, а где-то непредставленные нам мужчины планировали закупать базовые версии дронов. И не только их, выразив ряд пожеланий, которые записала Бандо-сан. Я ведь привёз предложения по продаже кое-чего из оптики, матриц, электроники, взрывчатых веществ, композитных материалов. Да, не всё это будет производиться на моих предприятиях, но ничего не мешало мне купить их в одном месте и перепродать в другом. Это же азы торговли.

Я заверил собравшихся, что мне всё равно, кто они и для чего хотят покупать дроны, но выставил одно жёсткое условие. Мои дроны ни при каких условиях не должны быть использованы в террористических актах, иначе я немедленно разрываю с ними сотрудничество. Если местные племена хотят друг с другом воевать, это их внутреннее дело. Всё равно, даже если у них не будет автоматов, они возьмутся за палки и камни, что повлечёт за собой ещё больший всплеск неконтролируемой жестокости и насилия. Захотят организовать региональную войну, опять же, я не собираюсь их учить, как им жить на своей земле, в кого верить, с кем дружить. В этом регионе и так не протолкнуться от «миротворцев» всех мастей, вот только количество конфликтов от этого почему-то ничуть не уменьшается. А уж посредников, желающих примирить всех со всеми, тут ещё больше. По вполне понятной причине, чем больше появляется таких сладкоречивых посредников, тем сложнее сторонам конфликтов договориться.

Моя позиция собравшихся более чем устраивала. Я не обольщался и не строил напрасных иллюзий. Если сегодня здесь не начну торговать этим товаром я, то завтра ради этого придёт кто-то другой. Не удивлюсь, если из тех самых стран, которые всем всё запрещают. Когда-нибудь, надеюсь, моё слово будет достаточно веским, чтобы что-то изменить в этом мире к лучшему, ну, а пока, продолжаем работать над этим, работать и ещё раз работать.

По итогам этой встречи был заключён ряд, пока ещё предварительных, очень даже обнадёживающих договорённостей. Вторую половину дня, перед отлётом, мы посвятили культурной программе. Прошлись по местному рынку, магазинам, ресторанчикам, посетили достопримечательности, посмотрели, как здесь живут люди, приобрели разные безделушки и сувениры. Теперь нас охраняли так, что за свою жизнь можно было не беспокоиться. Понимая, что второе серьёзное покушение за один день не организовать, я и не волновался.

Улетали мы довольные поездкой, набравшись самых разных впечатлений, но с тревожными чувствами. Что Бандо-сан, что я готовились ко встрече с недовольными дедушками, у которых к нам появилось «несколько» вопросов.