Мидгард

Глава одиннадцатая ДРАКОН НИДХЕГЕР

Лабиринту корней не было видно конца. Черно-коричневая сеть становилась все гуще, и все чаще Бальдуру приходилось в этой перепутанной массе проламывать брешь, чтобы не застрять на одном месте. Наконец путники добрались до самого сердца леса. Дыхание дракона и плач пропащих душ становились все громче, и вдруг Бальдур остановился, предостерегающе поднял руку и указал вперед. Лиф подошел к нему, встал на цыпочки и раздвинул колючие сучья, желая посмотреть, что привлекло внимание аза.

Им открылась круглая поляна. Она возникла явно неестественным образом: корни и ветви здесь были вырваны и растоптаны. Среди уничтоженной растительности сохранился лишь крупный корень Игдразила, который торчал вверх как грубая, бесформенная рука, и именно на нем сидело чудовище.

Когда Лиф увидел Нидхегера, его сердце оледенело от страха. Похожий на разбуженную гору, дракон был огромен. Его тело покрывала черно-зеленая переливающаяся чешуя, спереди головы торчал рог, а за спиной — громадные, черные как ночь крылья. От всей фигуры дракона веяло беспощадной, как смерть, лютой злобой. Когти чудовища вонзались в корень Игдразила, и из ран дерева капал на землю розовый, как разбавленная кровь, сок. «Наверное, он еще огромнее, чем даже мидгардская змея, — дрожа от страха, невольно подумал Лиф, — и в тысячу раз злее ее». Громадные челюсти дракона непрерывно двигались, отгрызали крупные, длиной с человеческий рост, куски корня, и на их месте возникали обширные раны. Лиф заметил, что из поврежденных мест снова очень быстро отрастали корни. Но зубы Нидхегера уничтожали их еще быстрее.

Мальчик вспомнил слова Суртура: скоро дракон Нидхегер прогрызет первый корень Игдразила… Он не знал, что случится, если дракону удастся сделать то, чего он добивался в течение нескольких тысячелетий, но ясно представлял, что последствия этого будут ужасны.

— Он нас не заметил, — задыхаясь от волнения и страха, прошептал Бальдур. — Пойдем дальше. Уже недалеко!

Лиф хотел повернуться и отправиться вслед за Бальдуром, но вдруг заметил, как под задними лапами чудовища сверкнуло что-то металлическое. Мальчик остановился, подошел ближе к поляне и прищурил глаза, пытаясь разглядеть, что сверкнуло под драконом.

Что ты делаешь? — с ужасом прошептал Бальдур — Ты сошел с ума!

Но Лиф его уже не слышал. Он медленно выпрямился, отодвинул в сторону последний сук и вышел на поляну. Растоптанные корни и обломки сучьев мешали ему продвигаться вперед, но он шел дальше, нисколько не боясь и не обращая внимания на дракона.

— Назад! — заорал Бальдур. — Дракон тебя убьет!

Но Лиф не остановился. Ему казалось, что его зовет к дракону неслышимый, но властный голос. Он слышал крик Бальдура, но был не в состоянии повернуть назад. Он не мог и, главное, не хотел это сделать. Медленно, не останавливаясь, он пошел навстречу дракону.

Нидхегер, судя по всему, его даже не заметил, хотя, кроме Лифа, рядом с ним не было другого живого существа. Он продолжал грызть корень Игдразила как ни в чем не бывало.

— Лиф, умоляю тебя, вернись! — снова закричал Бальдур.

Затем пронзительно закричал Ойгель, который произнес какое-то непонятное для Лифа слово, и сразу же затрещали сухие, отмершие корни — Бальдур решительно бросился вперед, ломая их на своем пути. Мальчик услышал позади себя его тяжелые шаги, от которых, казалось, дрожала земля.

В ту же минуту Нидхегер резко поднял вверх страшную голову. Его огромные, величиной с голову Лифа, глаза недовольно оглядели поляну, и, может быть впервые за долгие тысячелетия, челюсти перестали двигаться и отрывать новые куски от корней Игдразила.

Бальдур догнал Лифа в тот момент, когда их увидел дракон. Аз так резко дернул мальчика за плечо, что тот потерял равновесие и упал в гущу подгнивших корней. Бальдур собрался выругаться, но его слова тут же потонули в оглушительном реве. Нидхегер расправил гигантские крылья и снова заревел так, что затряслось все царство Гелы.

Бальдур подскочил к Лифу, схватил за руку и дернул его вверх.

Дракон разъярился. Он выпрямился во весь рост и со зловещим ревом вытащил когти из кровоточащего дерева. Его крылья раскрылись и сложились снова, и только их огромный размер не позволил Нидхегеру подняться в воздух сразу.

Ветер от движения тяжелых, покрытых костяными пластинками крыльев сбил мальчика и аза с ног. Лиф снова рухнул в трясину из гнилых корней и на несколько минут ослеп и оглох от прилипшей к нему грязи. Он попытался выпрямиться, вытер лицо и судорожно глотнул воздух.

Вокруг него, как вода, заколыхалась волнами трясина, подстегнутая вихрем, поднятым крыльями чудовища. Бальдур, упавший вместе с Лифом, стремился встать на ноги, но его тут же свалил новый порыв ветра, и аз снова упал в болото, а где-то недалеко от него Лифу почудилась маленькая фигура Ойгеля, прочно вцепившегося в сучья.

Медленно, закрыв голову руками, мальчик повернулся и посмотрел на Нидхегера.

От страшного вида дракона у него замерло сердце. Небо над поляной мрачной тенью закрывали крылья чудовища, развернутые во всю длину. Дракон, все еще сидевший на корне ясеня мира, теперь встал на задние лапы, и из его груди непрерывно раздавался угрожающий рев, а полыхавшие злобой глаза сверху вниз таращились на Лифа и аза.

Вдруг под лапами дракона снова что-то блеснуло, какая-то быстрая серебристая искорка мелькнула между его когтей.

И опять, не осознавая, что делает, мальчик встал и, покачиваясь на ходу, двинулся по колышущейся трясине навстречу чудовищу.

— Лиф! Ты сошел с ума? — кричал позади него Бальдур. — Вернись! Я тебе приказываю!

И снова в мальчике проснулось то, что было сильнее, чем его воля и даже — приказ сына Одина. Он продолжал идти, хотя сердце готово было выскочить из груди, а вид дракона внушал ему панический ужас.

Дракон повернул голову сначала в одну, затем в Другую сторону, как змея, осматривающая свою жертву. Взглядом он недоверчиво следил за каждым шагом Лифа. Из полуоткрытой пасти чудовища вырывался поток горячего и вонючего воздуха, от которого Лиф чуть не задыхался.

— Лиф, стой! — в третий раз закричал Бальдур.

Лиф слышал, как аз вскочил на ноги и хлюпающими шагами, утопая в глубокой, по колено, трясине, бросился бежать за ним, но даже не обернулся. Нидхегер заревел, откинул голову назад и забил крыльями. Лиф изо всех сил попытался уцепиться за землю, но порыв ветра от крыльев дракона снова его подхватил, отнес на несколько шагов в сторону и швырнул в болото. Оглушенный ударом, Лиф несколько секунд не мог двигаться, но потом поднял голову и посмотрел на Нидхегера.

В эту минуту дракон взлетел в воздух с легкостью, поразительной для существа такого гигантского размера. Подобно летучей мыши, он все выше и выше поднимался к потолку пещеры. Затем начал описывать круги вокруг поляны и наконец, издав ужасающий рев, спикировал вниз прямо на Лифа!

Лиф не мог уже ни о чем думать. Он вскочил, побежал через поляну и едва успел увернуться в сторону, когда услышал свист крыльев падающего на него чудовища.

Когти Нидхегера погрузились в трясину, вырыв в болоте большую яму, и, когда чудовище снова начало взмывать в воздух, чтобы повторить атаку, на Лифа посыпался настоящий дождь из грязи и гнилой воды.

Лиф встал, побежал дальше и снова заметил серебряную искру на корне Игдразила, там, где недавно находились когти дракона. Хрипя от усталости, он наконец добежал до корня и ловко полез наверх, подгоняемый неудержимым страхом.

Нидхегер напал снова, но на этот раз он выбрал себе жертвой Бальдура. Услышав пронзительный звериный крик, Лиф на мгновение остановился и, затаив дыхание, обернулся.

Бальдур вскочил из вязкой трясины и сломя голову бросился бежать, но не к Лифу, а назад, к опушке леса. Над ним нависла чудовищная тень. Взмахнув последний раз крыльями, дракон выпустил когти.

В последний момент Бальдуру удалось отскочить в сторону. Он споткнулся, покатился кувырком, но тут же снова встал на ноги, когда Нидхегер как живой снаряд шлепнулся в трясину рядом с ним. Дракон и его жертва исчезли под взметнувшимися вверх фонтанами брызг и взлетевшими комьями грязи.

Затем Лиф услышал разъяренный крик дракона и увидел бегущего от него Бальдура.

Лиф полез выше, то и дело оглядываясь в сторону Нидхегера, который передвигался по земле так же неловко, как легко он летал по воздуху. Сложив за спиной крылья, он широкими прыжками заковылял вслед за Бальдуром и достиг опушки леса чуть позже аза.

Бальдур сделал единственное, что еще могло его спасти: попытался спрятаться под толстыми корнями, чтобы уйти из поля зрения дракона. Но Нидхегер не собирался его искать. Он немного выпрямился и ударами крыльев начал поджимать под себя толстые корни, как сухую траву. Раздался оглушительный хруст и треск ломаемых веток.

А Лиф отчаянно лез вверх. Чтобы добраться до верхушки корня, ему требовалось несколько минут, но эти минуты были самыми длинными в его жизни. Когда же наконец он долез до нужного места, его голова закружилась от усталости.

Затем снова что-то сверкнуло. Это была уже не искорка, а резкая вспышка света, отблеск какого-то серебристого металла. Необычное зрелище придало ему сил. Дрожа от волнения, он выпрямился, перекатился через шершавый ствол — и упал в глубокую яму, оставленную когтем Нидхегера.

Дерево было твердым как сталь, и, падая, Лиф больно ударился. Некоторое время он лежал оглушенный, не видя ничего вокруг, и боролся с обмороком, который вот-вот должен был наступить. Вскоре пелена перед глазами рассеялась, Лиф поднял голову и попытался выбраться из ямы.

Но не смог.

Его тело налилось тяжестью, а руки совершенно обессилели. Дважды или трижды Лиф пытался подтянуться наверх, но всякий раз со стоном падал вниз.

Он очень хотел снова забраться на корень, чтобы посмотреть, что это за серебряная искорка там сверкала. Он не знал почему, но побороть это желание не мог. Лиф открыл глаза и приготовился сделать еще одну попытку.

Только теперь мальчик заметил, что стоит по голень в прозрачном соке корня, который вытекал из поврежденного ствола. Медленно и сам не зная, зачем он это делает, Лиф наклонился, зачерпнул горсть этой жидкости и смочил ею лицо. Сок был холодным, приятно щекотал кожу и прогонял жгучую усталость из глаз Лифа. Одна из капель скатилась на губы мальчика.

В этот момент слабость исчезла. Прошла еще минута, и сквозь тело Лифа прошла волна тепла и силы. Мальчик растерялся и опустил глаза на лужу, в которой стоял. Неужели сок Игдразила?..

Не долго думая, он решил еще попробовать сока. Чего ему терять?

Быстро нагнувшись, он зачерпнул полную горсть сока и жадными глотками начал пить.

Лиф снова чувствовал себя сильным и отдохнувшим. От усталости и головокружения не осталось и следа. Решительным движением он ухватился за верхний край ямы, вцепился в бугристую кору корня и без усилий вылез наружу. Мальчику казалось, что с момента его падения прошла вечность, но на самом деле он находился внутри корня только несколько минут, так как дракон по-прежнему неистовствовал на другой стороне поляны. Сверкающий металл блеснул в нескольких шагах от Лифа. Лиф перепрыгнул еще одну глубокую яму от копя дракона и наконец достиг места, которое давно манило его к себе.

Из корня торчал странный инструмент — нечто среднее между топором и молотом. Он был изготовлен из металла, блестевшего как серебро. Этот инструмент выглядел очень тяжелым, и у Лифа вряд ли хватило бы сил, чтобы его сдвинуть с места.

Но мальчик чувствовал, что ему это удастся. Он протянул руку, обхватил сверкающую рукоятку молота и дернул ее вверх.

Оружие без труда выскользнуло из дерева. Несмотря на то что одна рукоятка была длиной с руку Лифа, это получилось удивительно легко.

Едва он коснулся молота, как раздался страшный рев Нидхегера. Лиф вздрогнул и увидел, что дракон резко обернулся и злобно уставился на него. Затем гигантский монстр вытянулся во весь рост и растопырил крылья. На этот раз чудовище не собиралось взлетать высоко вверх. Оно поднялось на несколько метров и с быстротой стрелы, жадно открыв пасть, понеслось навстречу Лифу. Его ужасные когти были растопырены и вытянуты вперед, чтобы схватить мальчика и разодрать его в клочки.

Лиф сумел увернуться в сторону, но ураган от свистящих крыльев дракона сбил его с ног. Он попытался свободной рукой за что-нибудь уцепиться, но не смог и, беспомощно съехав с корня, полетел вниз.

Именно это спасло ему жизнь. Через секунду Нидхегер с таким треском врезался в корень, что от удара загудела вся пещера. Из-под когтей разъяренного чудовища полетели обломки корня длиной с человеческий рост. Едва Лиф успел отползти прочь, как в то место, куда он только что упал, со свистом ударил хвост дракона.

Несмотря на бодрость и силу, полученную от сока Игдразила, мальчику с огромным трудом удалось встать и двинуться дальше. Правой рукой он сжимал рукоятку молота. Таинственный голос, который позвал его сюда, теперь нашептывал Лифу, что молот ни в коем случае нельзя выпускать из рук.

Лиф побежал через поляну к лесу, искореженному крыльями дракона. Но, когда он уже был на середине пути, Нидхегер снова взмыл вверх и со злобным ревом начал свое нападение.

Вдруг между поломанных кустов возникла чья-то фигура. Бальдур! Лиф закричал от радости, но аз не сделал ни одного движения ему навстречу — он просто стоял и таращился на мальчика. Несмотря на разделявшее их расстояние, Лиф смог заметить на его лице выражение недоверчивого удивления.

Нидхегер снова закричал, взмахнул гигантскими крыльями и, широко раскрыв пасть и жадно выпустив когти, стрелой кинулся вниз на поляну. Лиф ясно чувствовал, что теперь дракон едва ли промахнется.

— Мьёльнир! — закричал Бальдур. — Помоги ему!

И тогда серебряный молот в руке Лифа вспыхнул изнутри таинственным холодным огнем. Затем он задрожал, как живое существо, и вдруг правая рука Лифа взметнулась вверх. Молот выскользнул из его пальцев, сверкнул в небе серебряной молнией и с сокрушительной силой обрушился на голову дракона, прямо между его глаз!

Раздался грохот, словно кузнечный молот величиной с гору ударил по такой же огромной наковальне. Дракон, подброшенный молотом вверх, застыл на мгновение на месте, а потом, беспомощно хлопая крыльями, несколько раз перевернулся в воздухе и рухнул в лес. Мьёльнир отскочил от него вверх и полетел в сторону Лифа. Приближаясь к мальчику, молот двигался все медленнее и наконец легко упал в его руку.

Ошеломленный Лиф даже не заметил, как через несколько секунд к нему подошли Ойгель и Бальдур. Лишь когда Ойгель потряс его за плечо, Лиф очнулся от оцепенения, овладевшего его телом и мыслями.

— Бальдур, — пролепетал он. — Ойгель. Вы… вы живы?

Альб кивнул и улыбнулся, но Бальдур нахмурился и смотрел очень серьезно. Аз медленно присел на корточки перед Лифом, протянул к мощному молоту руку, но так и не осмелился коснуться его. Качая головой, он бросал взгляд то на Лифа, то на Мьёльнир.

— Ну и дурак же ты, Лиф, что не слушал моих приказов, — сказал он. — Еще чуть-чуть — и мы бы погибли. А то, что у тебя в руках, — это Мьёльнир. Ты теперь убедился, для чего он нужен.

Лиф не отрывал глаз от тяжелого молота в своей руке.

— Мьёльнир? — прошептал он.

— Да, — сказал Бальдур, — Ты нашел молот Тора, Лиф. Мьёльнир-уничтожитель.