Миллионы рождают власть

Глава 21

Обратно в отель тоже ехали молча. У Марка не было настроения разговаривать, а Анна благоразумно не хотела ничего рассказывать при американцах. Когда мы припарковались у отеля, серого «доджа» уже не было. Похоже, комитетчики, после осмотра автомобиля и обыска, унеслись отсюда на всех парах.

Федерал заметил мой ищущий взгляд, понимающе усмехнулся, но комментировать не стал. Он был задумчив и хмур, явно думал о чем-то своем. Провел до входа в отель, вежливо попрощался и быстрым шагом пошел к «субурбану».

По дороге в номер Анна поделилась со мною «нюансами» своего пребывания в комнате отдыха. Нет, внешне все было благопристойно. Никто не хамил, грубо не подкатывал, не лапал. Просто оставшийся с нею сотрудник фонда пытался её разговорить, вытащить на откровенность, а потом намекнуть, что можно дополнительно заработать хорошие деньги, если делиться кое-какой информацией.

— То есть, хотел, чтобы ты стучала на своего шефа? — усмехнулся я.

— В принципе, да, — кивнула девушка. — Но подводил к этому не прямо, а завуалировано. Мол, мисс Анна, мы ценим умных людей, и если вы решитесь на сотрудничество с нами, всегда готовы отблагодарить, в том числе и финансово.

— Понятно, — улыбнулся я. — Судя потому, что ты мне об этом рассказываешь, номер у них не прошел.

— Вы так говорите, как будто во мне сомневаетесь, — обиженно упрекнула секретарь.

— Наоборот, в тебе полностью уверен, — успокоил девушку я.

— Спасибо, — серьезно ответила она.

Пока говорили, добрались до её номера. Как только девушка скрылась за дверью, двинулся к себе. Зашел в апартаменты, разделся, принял душ и блаженно растянулся на кровати. Через минуту как назло, истерично заверещал телефон.

— Да? — раздраженно рявкнул в трубку я.

— Пока мы отсутствовали, Сане и Олегу звонил Ашот Ервандович, — доложила секретарша. — Вернее он позвонил на рецепшен через международный код, вас не было, поэтому перевели на номер Олега Владимировича и Александра Анатольевича. Ашот Ервандович заявил, что у нас назревают большие проблемы. Очень просил перезвонить на офис, когда появитесь. Он никуда не уйдет, будет ждать звонка.

— Парни, знают, что за проблемы?

— Вроде да, но в общих чертах, — неуверенно ответила девушка. — Сказали, что вы должны сами его выслушать и сделать выводы.

— Анна, набирай его, я через две-три минуты подойду к тебе в номер, — распорядился я.

— Хорошо, Михаил Дмитриевич, — согласилась секретарь. — Какие-то ещё распоряжения будут?

— Только одно, ждать меня с Ашотом на проводе, — усмехнулся в трубку я.

— Слушаюсь, шеф, — шутливо отрапортовала девушка.

Я быстро надел рубашку, натянул брюки и двинулся к выходу. Через три минуты, как и обещал, постучался в номер секретаря.

— Сейчас, минуточку, — раздался голос Анны.

Щелкнул замок, открылась дверь. За ней виднелась серьезная мордочка секретаря.

— Проходите, Михаил Дмитриевич, Ашот Ервандович уже на проводе, ждет вас.

— Спасибо, Анна, ты как всегда на высоте, — похвалил девушку я.

— Не за что, Михаил Дмитриевич. Это моя работа, — серьезно ответила Анна.

Я зашел в номер, снял обувь и зашел в комнату. Подобрал трубку, лежащую возле телефона на журнальном столике.

— Привет, дружище. Как у вас дела, рассказывай.

— Привет, Миша, дорогой, — раздался веселый голос Ашота. — Идут помаленьку, да. Есть хорошие новости и плохие. С каких начать?

— Давай с хороших, плохие можно оставить на потом.

— За июнь и начало августа продажи «Ники» рекордные. Шмотки в магазинах буквально разрывают. В Москве и Ленинграде с утра очереди стоят, открытия ждут. Особенно отлично идёт «варенка». Наши производственники под Москвой завалены заявками от магазинов на пару месяцев вперед. Не успеваем деньги считать. Помнишь к Герману приезжали, и кассу при тебе забирали?

— Помню, — улыбнулся я.

Зрелище было действительно незабываемое — коробка из-под цветного «Рекорда» доверху заполненная пачками купюр, перетянутыми резинками: рублями, трешками, пятерками, десятками, четвертаками, даже парочка с сотнями была.

— Так вот сейчас недельные кассы нашей сети в два-три раза больше, да, — возбужденно вещал коммерческий директор. — У Каринэ тоже все отлично. Магазины в Ереване, Тбилиси, Сухуми, Батуми работают. Бейсболки, джинсы, футболки, штаны, шорты разлетаются как горячие пирожки. Особенно в курортных городах, на побережье. Мы из Одессы уже все выгребли, ребята жалуются, что им почти ничего не оставили. Вилен со своей командой ученых тоже отличился, да. После вашего отъезда заключил три крупных договора на поставку и обслуживание компьютеров. Первая предоплата уже пришла.

— И как же он справляться со всем этим собрался? — поинтересовался я. — Сам же жаловался, что людей не хватает и с текущими заказами до конца года не разобраться.

— Мы четырех новых сотрудников в «НКТ» наняли, да, — деловито сообщил Ашот. — Вилен ещё парочку своих знакомых умников к нам перетащил, чтобы контракты вытянуть. Очень уж суммы хорошие, а ему процент капает от заключенных заказов. Мне клялся, что будут ночами работать, но все обязательства выполнят.

— Приятно слышать, — улыбнулся я. — А что у нас плохого? Только не говори, что это хорошие новости были прелюдией к чему-то откровенно поганому. Как в известной песне, помнишь? «Все хорошо прекрасная маркиза, все хорошо как никогда». Я так понимаю, что плохие известия касаются «ОСМЫ-авто», БРАЗа, УПДК, ВАЗа или наших отношений с нефтянниками?

Ашот замолчал.

— Говори уже, не томи душу, — потребовал я.

— Ты прав, дорогой, да, — наконец со вздохом признался он. — У нас проблемы с ВАЗом и алюминиевым заводом.

— Какие? — напрягся я. — Давай по порядку. Сначала, что там с ВАЗом?

— С ВАЗОМ нас собираются по-тихому выкинуть из завода, да, — грустно доложил коммерческий директор. — Помнишь, ту кучку высоколобых умников, из Института Проблем Управления, которые в апреле создали «ЛОГОВАЗ»? Ты ещё сказал, что мы их сразу выбросить не сможем, поскольку они ещё с конца семидесятых терлись на заводе и обросли связями. И добавил ещё, что за ними надо пристально наблюдать и постепенно выкинуть эту шайку пройдох на мороз, да.

— Конечно, помню, — осторожно подтвердил я. — Ты о Борисе, сыне Абрама и его шайке-лейке говоришь? Так он ещё тогда пытался нас посредством своих связей выдавить с завода. И очень хитро, он вроде бы ни причем, это решение руководства. Даже в министерство ездил, чтобы поддержали. Только когда узнал, кто нас рекомендовал, успокоился.

— Это он тогда успокоился, да, — подтвердил приятель. — А сейчас снова начал. Его страшно нервирует, что у нас дела лучше идут. Он спать спокойно не может, все упущенные прибыли подсчитывает. Хочет монополистом стать. Возле своего кореша Зибарева постоянно трется, на уши ему сладкую патоку льет. Подбивает, когда Каданников из отпуска вернется, решить вопрос. Обещает золотые горы, если нас уберут и на заводе один «ЛОГОВАЗ» останется.

— А того товарища, который нас направил на завод, не боится? — с любопытством поинтересовался я.

— Уже нет, — ответил Ашот. — Он же тоже с другими такими же товарищами связан. Скорее всего, вышел наверх, и получил гарантии, что в наши с ним дела на ВАЗе никто вмешиваться не будет.

— Как ты обо всем этом узнал?

— Ты же мне и Сергею дал поручение, контролировать обстановку и присматривать за этим Борисом, да, — пояснил товарищ. — Мы первым делом наладили отношения с секретаршами директора и замов: шоколадки, мелкие подарки, комплименты, все как ты советовал. И нескольких товарищей из администрации завербовали. Одному дочку в «НКТ-сервис» устроили, другому коньяк преподнесли, денег подарили на день рождения. Вот и они нам помогают, да. Когда такие разговоры начались, мне сразу сообщили. Я один раз Бориса в приемной у Зибарева поймал. Прижал его к стене и спросил: «Чего ты тут каждый день сидишь?»

— А Борис, что? — ухмыльнулся я.

— А он сперва задергался, побледнел, у него даже руки затряслись. Наверно, решил, что я его прямо там бить буду. Может быть даже по лысине, да, — хохотнул приятель. — Потом понял, что на его физиономию никто не покушается.

Коммерческий директор сделал секундную паузу, привлекая внимание, и продолжил:

— Сразу взял меня под руку и лихорадочно затараторил, я даже половину слов не разобрал. «Вы же знаете Ашот Ервандович, как я вас уважаю. И Михаила Дмитриевича тоже. И „ОСМА-авто“ для меня очень показательный пример построения бизнеса. Всегда готов с вами сотрудничать», — передразнил Ашот.

Я улыбнулся. Коммерческий директор точно скопировал интонации незабвенного Михаила Самуэльевича Паниковского из «Золотого Теленка».

— А потом?

— А потом пришел Зибарев, и Боря бочком-бочком проскользнул к нему в кабинет. Меня они с собой не позвали, а сам я заходить не захотел. Все-таки портить отношения с заместителем директора завода как-то не с руки.

— Правильно сделал, — похвалил я. — Когда там Каданников из отпуска выходит?

— В начале сентября, я узнавал, да, — с готовностью подсказал Ашот. — Числа пятого-шестого появится.

— Значит, недели две с лишним у нас ещё есть.

Я задумался. Мы с самого начала были у руководства ВАЗа и присосавшегося к ним Бориса Абрамовича Березовского костью в горле. Прямо отказать кооператорам, явившимся по устной рекомендации всемогущего первого заместителя КГБ СССР, они не могли, и, скрипя зубами, были вынуждены смириться с нашим присутствием на заводе. Проблема была в том, что, несмотря на официальных основателей «ЛОГОВАЗа» Бориса Березовского и Самата Жабоева, теневыми их партнерами являлись генеральный директор Каданников, его заместитель Зибарев и все остальное руководство завода. Березовский со своей бандой высоколобых научных сотрудников ИПУ пустил корни на заводе ещё с начала семидесятых годов, когда его прислали в составе делегации сотрудников Института «для обмена опытом». Ушлый Борис Абрамович мигом смекнул, какие заманчивые перспективы сулят знакомства с руководителями и техническим персоналом ВАЗа и моментально оброс полезными связями. Правда, в то время его желания дальше спекуляции дефицитными запчастями не распространялись. Когда началась «Перестройка» и кооперативное движение, БАБ начал использовать свои знакомства в ВАЗе в полной мере. Мы ему сильно помешали, своим появлением на заводе. Но Березовский не сдался. Прибыль в сотни миллионов или даже в миллиарды, придавала трусоватому Борису Абрамовичу невиданную отвагу и готовность любыми путями смести возникшие на пути преграды. Открыто воевать с нами он побоялся. Внешне демонстрировал показное дружелюбие, а сам активно плел иезуитские интриги, готовя почву для уничтожения конкурента.

Сладкоречивый соловей Борис Абрамович в лучших традициях «гроссмейстера Бендера» рисовал неподкованным в рыночных отношениях Зибареву и Каданникову сияющие перспективы «Новых Васюков» — взаимовыгодного сотрудничества, в результате которого полноводные реки наличности поплывут в карманы Бориса Абрамовича и его заводских друзей. Только, ради этого надо убрать этих нахлебников с «ОСМА-авто» и передать все продажи автомобилей, новой дилерской сети от «ЛОГОВАЗа». Похоже, проблему с Борисом Абрамовичем надо решать, чем быстрее, тем лучше. Откровенно радикальные меры здесь не пройдут. Березовский сам находился под гэбэшной крышей с семидесятых годов. Попытки убрать его физически, могут вызвать нежелательные последствия. Тут надо сработать тоньше. На кон поставлено слишком многое.

— И как они собираются действовать, представление имеешь? — уточнил я.

— Конечно, — ответил товарищ — Мы с Серегой все делали, как ты говорил. Недаром с сотрудниками и с секретаршами отношения устанавливали. Информацию, что происходит в кулуарах, получаем. Когда Каданников придет из отпуска, они с Зибаревым собираются убедить его свернуть сотрудничество с «ОСМА-авто». Не сразу, а постепенно, чтобы сразу не нарваться на серьезный конфликт. Сначала резко уменьшат квоты выделяемых машин. Найдут для этого подходящий, правдоподобно выглядящий предлог. Потом ещё. В итоге будут выдавать нам крохи, основной поток автомобилей пойдет «ЛОГОВАЗу» Бориса. Если мы ничего не сможем противопоставить, будут аккуратно выдавливать из бизнеса.

— Понятно, — констатировал я. — Какая вторая проблема?

— БРАЗ, — признался Ашот. — С самим заводом и руководством все нормально, сотрудничество продолжается, да. Все довольны. Но возле него начались какие-то непонятные движения.

— Какие? Давай конкретику, — потребовал я.

— Я последний раз туда приезжал с Сергеем и Вовой. На трассе нас подрезали и заблокировали, на трех машинах. Местная шпана, рэкетиры хреновы. Человек восемь, все в спортивных костюмах, майках, борзые, с дубинами, кастетами и цепями, да. Видимо, кто-то из завода слил информацию, что мы там кормимся. Потребовали, чтобы отстегивали тридцать процентов от прибыли. Сказали, что барыги по жизни обязаны платить братве. Были даже готовы приехать к нам в московский офис с бухгалтером, чтобы определить порядок сумм.

— Тридцать процентов? — присвистнул я. — Рожи не треснут?

— Вот Серега так им и сказал, да, — усмехнулся на том конце провода Ашот. — А они не поняли. Хотели меня с собой забрать, как заложника. Обещали на цепь в гараже посадить, пока деньги не привезут. Но мы отбились. За нами машина охраны ехала. Я тебе подробнее позже расскажу, не по телефону. Сергей потом поговорил с местными ментами. А они только руками разводят и советуют заплатить, представляешь? Через пару дней Сергей с Вовой опять приехали в Братск, но уже без меня. И какой-то ублюдок в них из обреза выстрелил, прямо в центре города.

— Парни живы? — напрягся я.

— Живы, — успокоил Ашот. — Они сразу среагировали. Серега за машину запрыгнул, а Вовка за угол здания забежал. Его зацепило чуть дробью за плечо, но не критично. Царапина, да. А эта сволочь прыгнула в «москвич» и свалила. Самое интересное потом началось. Менты их задержали.

— Кого, их? Водителя и этого стрелка доморощенного?

— Нет, нашего Серегу и Вовку, до выяснения обстоятельств. Вовке дробину вытащили, плечо перебинтовали, и сразу в больничку определили на пару дней. У палаты пост поставили, то ли чтобы он не сбежал, то ли чтобы не добили. Серегу в обезьянник поместили, якобы за мелкое хулиганство. Хорошо, что, с ними охранник был, который под пресс ментов не попал. Он сразу вышел на патрульного, дал ему бабок, пробил ситуацию, а потом с офисом связался. Я сразу же Френкелю позвонил. Наш адвокат как всегда, оказался на высоте. По своим связям нашел номер отделения и туда звякнул. Такой переполох устроил, менты обделались. Серегу сразу освободили, лично начальник отделения приезжал извиняться. Но ему опера шепнули, что жизни тут нам не будет, лучше с местными договориться.

— Понятно, — я глубоко вдохнул, потом выдохнул. — Контакты с БРАЗОМ поддерживайте, но в телефонном режиме. Без меня ничего не предпринимайте. Если туда надо срочно поехать, берите пацанов для сопровождения, машины две. Ни на какие встречи не идти, на провокации не поддаваться. Если вдруг пересечетесь с этой бандой, в крайнем случае, скажите, главный из командировки вернется, перетрет с вашими паханами. Он все решает, до его приезда, ничем помочь не можем. Серега может аккуратно, через Гуменюка, по ментовской линии, прояснить обстановку и разобраться, что за отморозки на нас напали. Чем больше инфы соберет, тем лучше.

С ВАЗом тоже не дергайтесь. Мне где-то неделя ещё требуется, чтобы в Америке дела завершить. Потом планировали на пару дней слетать в Швейцарию, но с этим можно подождать. Когда приеду, будем вместе разгребаться с нашими проблемами. Пока работайте в прежнем режиме. Но охрану главного офиса и особенно кассы на всякий случай усильте.

— Хорошо, Миша, как скажешь, — согласился коммерческий директор. — Так и сделаем.

— Елена Петровна в офисе?

— Нет, в банк поехала по делам.

— Передашь ей, пусть будет на связи. Нам, возможно, понадобятся деньги. Точную сумму я сообщу через Анну, в течение дня-двух.

— Хорошо, передам, да.

— Вот и отлично. Кроме этих двух проблем, как я понял, все в порядке?

— Все отлично, — заверил Ашот. — Бизнес идёт. А у вас как дела?

— Нормально, — я вспомнил недавние поединки, и усмехнулся, — Компаньонов новых нашел. Большие люди. Открываем фирму. Она будет представлять наши интересы в Америке. Недавно вот в зал боксерский съездили с профессионалами побоксировали. Весело было. Приеду, расскажу обо всем в деталях.

— Что за компаньоны?

— Американские бизнесмены, очень богатые. И сами на нас вышли. Подробности потом.

— А на ринге хотя бы достойно держались?

— Мы победили, — усмехнулся я. — И я, и Олег. Расскажем при личной встрече.

— А Саня там как? Ничего не натворил? — озабоченно поинтересовался Ашот. — Он же без приключений не может.

— Есть маленько, — усмехнулся я. — Но пока ничего серьезного. Так, мелкие шалости в своем стиле. Сейчас Олежка за ним присматривает на правах старшего. Везде за ручку водит и никуда от себя не отпускает.

— Это правильно, да, — Ашот весело хохотнул в трубку. — Бедняга, представляю, как он себя чувствует. Ворчит?

— Ещё как, — подтвердил я. — Говорит, будто на кичу снова попал. Пусть терпит. Ладно, Ашот, пора заканчивать. Будь на связи, если что.

— Я всегда на связи, Миша, да.

— Вот и отлично. Левону Суреновичу большой привет. Я ему обязательно подарок привезу. Только ты ничего не рассказывай, пусть будет сюрпризом. Бывай, дружище.

— Хорошо. Привет обязательно передам, дед будет рад. Пока.

Я положил трубку и повернулся к сидящей на кресле секретарше, с интересом слушавшей наш разговор.

— Анют, набери Майкла, он должен быть уже на нашем офисе. Скажи, пусть ускоряется с регистрацией фирмы, а его друзья — с подбором необходимого персонала. Если что, доплатим дополнительно, не вопрос. У нас проблемы в Союзе образовались. Надо тут завершать дела и ехать обратно.

— Проблемы с ВАЗом и Алюминиевым заводом? — уточнила девушка.

Я кивнул.

— Поняла. Сейчас позвоню мистеру Адамяну.

— И ещё, как только он ускорится, надо быстрее решать со встречами в Детройте. За неделю мы должны встретиться со всеми автомобильными промышленниками, обговорить вопрос о сотрудничестве, наметить совместные проекты. А ещё решить вопросы с акциями и покупкой компьютеров.

— Напомню Майклу об этом. Он, кстати, упоминал, что у него есть предложения по всем нашим проектам, надо только их предварительно вместе обсудить.

— Обсудим, — кивнул я. — А сейчас я пойду, прикорну немного. Эти полиграфы и психологи совсем вымотали.

— Как скажете, Михаил Дмитриевич, — пожала плечами секретарь. — Я тогда вас беспокоить не буду. Сейчас пообщаюсь с Адамяном, а когда вы отдохнете, заходите или звоните, все расскажу.

— Договорились…

Кровать с готовностью распахнула навстречу мягкие объятья, и я сразу вырубился. Проснулся от настойчивого стука, доносившегося из холла. В комнате уже было темно. За окном в сером вечернем полумраке завораживающе сияли рекламные огни.

В дверь опять нетерпеливо постучали.

— Сейчас иду, минутку, — крикнул я.

Стук послушно прекратился.

Пришлось вставать, зевая, натягивать брюки, а потом идти в холл. Повернул рычажок замка, он послушно клацнул, открываясь. Приоткрыл дверь и выглянул наружу. Пустынный коридор. Мысленно выругавшись, закрыл дверь. И только тогда заметил большой белый конверт под ногами.

Вскрыл его уже в гостиной. Достал лист и вчитался в знакомые черные строки.

«Нам надо обязательно встретиться. Есть важные новости. Ровно в одиннадцать вечера выходи в коридор, к черному входу. Там тебя будет ждать Норма. Конверт и письмо сожги».