Мир жизни и смерти 7

Глава 14

Дол робко взмахнул крыльями, а затем оттолкнувшись от уступа упитанными ногами, вспорхнул в воздух и опираясь на взметнувшиеся в стороны призрачные крылья. Раздался громкий треск и уступ, на котором мы стояли, сорвался вниз, крутясь, кувыркаясь и устремляясь ко дну пещеры, где врезался в ещё не покрытый лавой пол. По пещере пошла вибрация, со стен начали срываться мелкие камни, пролетая мимо нас и врезаясь в распахнутые крылья, сыплясь нам на головы. Миг, и вход в пещеру обвалился, а Резак, получив здоровенным булыжником по затылку отключился, безвольно откинувшись назад, удерживаемый лишь вцепившимся в него лапами питомца. Ладно хоть крылья у нас были астральные, и легко удерживая нас в воздухе, они с такой же лёгкостью пропускали сквозь себя рушащиеся со свода пещеры булыжники. Я, как смог, накрыл Флору своим телом и через пару секунд тоже лишился воздушного щита, снесённого ударом камня, после этого пещера перестала сотрясаться, вновь возвращаясь к своему извечному состоянию, когда текущая магма заполнила её почти до середины, а потом исчезала в неизведанных глубинах. Я бросил быстрый взгляд на отключившегося рогу: только этого, блин, нам не хватало.

— Мох, ты, как там? Живой? Держи своего хозяина покрепче и давай трави по малу. Да куда ты свое жало вынул? Не ядом трави, я имею в виду спускайся потихоньку, а мы полетели дорогу разведывать.

Вернее, дорогу разведывал Скорп, ещё в самом начале нашего появления здесь отправленный Флорой на разведку. Хорошо, что он ещё не вымахал до размеров Вулкана или хотя бы Дола, а то бы ему не в жизни было не спуститься по этой стене, даже не вертикальной, а с не слабым обратным уклоном. Сейчас же чёрная точка, в которую он превратился за эти несколько минут спуска шустро лавировала среди впадин и выпуклостей, пробираясь всё ниже туда, где скалы уже раскалились докрасна разогретые льющейся на них лавой. Нам повезло, что предок нашего Скорпа был хозяином пустошей и привык греть свою холодную кровь в озёрах лавы, занимающих треть всего пространство нашего оазиса в Пустошах. Это способность передалась и его потомку, что в данный ситуации не могло не радовать, он выживет даже если свалится и плюхнется в бурлящий и кипящий котёл, раскинувшийся далеко под нами.

Крутая способность: если я со всеми своими сопротивлениями свалюсь в кипящую лаву, продержусь минуты две-три, ведь там идёт урон не только от магии огня, да и от стихии Земли, и от стихии природы — это вам не магия игроков, где используются одна стихия, в настоящих природных явлениях всё гораздо сложнее. Размышлял я об этом не просто так, а потому, что мы нарезали круги по этой неспокойной пещере, всё это время лавируя меж потоков лавы, которые пронзали всё пространство пещеры, оставляя очень мало место для маневра. Несколько раз не особо приспособленному к полётам непарнокопытному не удавалось полностью избежать встречи с ними, поэтому я и смог рассмотреть множество подробных логов во всех деталях расписывающий проходящий по нам урон. Впрочем, очень скоро нам стало не до этого. Не знаю откуда он взялся, не заметил, просто услышал, как Дол в ужасе заблеял и попытался встать на дыбы, но это не помогло: гигантских размеров фаербол врезался прямо в нас, окружил бурлящим пламенем, а затем промчался дальше, оставив нас в некотором недоумении сдувать сгоревшие брови с лица.

А вот это уже была чистая магия огня, и несмотря на всю свою смертоносность, она смогла устроить нам лишь частичную эпиляцию. Мы с Флорой отнеслись к этому индифферентно, а вот Дол, лишившийся части шикарный кудрявый шерсти, обижено заблеял и начал выискивать обидчика покрасневшим от злобы взглядом.

Много на это времени не понадобилось: наш обидчик ни от кого не скрываясь стоял там, куда только что засосало всю лаву из опустевшей пещеры. Великий лавовый элементаль, вернее Величайший, при первой встрече с таким я бы не продержался и минуты, сварившись в собственном соку, сейчас же мы едва заметили его потуги нас убить: неплохой прогресс за месяц игры. И, вообще, если честно говорить, это сопротивление заёмное как у нас, так и у наших питомцев, обвешанных бижутерией способствующие выживанию в Пустошах. Все к лучшему, что у нас не было времени их переодеть во что-то более подходящее для нашего нынешнего местопроживания, сейчас это пригодилось как нельзя более кстати. И вообще, если честно говорить, в данный момент я даже был несколько благодарен этому элементалю: его титанический файербол оказался тем очистительным огнём, который будто мощный струёй воды вымыл у меня из души серую пелену воспоминаний и тревог от здешних видений, оставив былое в прошлом и вернув меня в реальность. Шоры из видений прошлого спали с моих глаз, делая окружающее на удивление реальным и завораживающим. Моё сознание вдруг заполнил рокот окружающих нас скал, резкий запах расплавленного камня, раскалённый ветер, бьющий в лицо из бурлящих глубин, миллионы тонн расплава, чёрно-рыжими потоками, выливающимися из недр земли и образующие десятки нереальных, пламенных водопадов вокруг нас. Мы были лишь песчинками в этом мире, но не обычными, а теми, что, попав в часовой механизм, могут вывести из строя тонко настроенный механизм. С созиданием у нас пока не очень, а вот с разрушением, все не плохо. Вот им и займемся, и в этом нам не помешают даже десятки новых элементалей, начавших появляться отовсюду: вытекая вместе с потоками лавы из расщелин, выбираясь просто из камней и скал, выныривая из лавового озера на дне пещеры. Это были обычные элементали, средние или большие, те, которые могли швыряться файерболами, но не могли зачерпывать лаву и швыряться ей будто огненными снежками. Это может делать только величайший элементаль… Усилия остальных ни на что повлиять не могли, так что…

— Дол, давай вниз, покажем этому малышу, кто здесь батя. Реальность наполнилась гудением десятков файерболов с центром притяжения в виде роги, неспешно спускающегося на невидимой нити вниз на своём мохноногом скакуне, а нас, как более подвижную мишень, оставили на растерзание главарю, и он показал всё на что способен. Ему надоело швыряться сгустками лавы, которые всё время пролетали мимо подвижной цели и он, раздувшись минимум вдвое, показал на что способны величайшие элементали. Тихий хлопок и от него во все стороны начал расходиться поток огня, больше похожий на шляпку ядерного взрыва, чем на обычный огонь. Бурля и рокоча, он расходился во все стороны все быстрее и быстрее заполняя взбесившейся энергией весь объём пещеры. Ну что ж, обычный Армагеддон, у меня тоже такой есть, правда слегка его упрощённая версия, но это дело времени, когда он превратится в нечто подобное. Мы не стали пытаться уклониться от него тем более это было невозможно, а, сложив крылья, рухнули прямо в несущийся за нас ядерный взрыв и через миг были охвачены яростным пламенем, сжигающим сам воздух. Защита не помогла, все, кроме меня потеряли по две трети хитпоинтов, но нас было уже не остановить, приказ я отдал заранее и все знали, что делать: я ругался и кастовал, Флора лечила и накладывала регенерацию, а Дол, так и не открыв крылья, огненным метеором падал прямо на Величайшего.

Тот только начал нагибаться за очередной порцией плещущей у его ног магмы, как мы окутавшись всеми имеющимися у нас щитами, врезались прямо ему в макушку, расплёскивая его естество. Всёсокрушающий удар Дола пробил в нём дыру: не меньше, чем для ветки метрополитена, а скастованный прямо внутри тела элементаля ледяной смерч пробил его до самой задницы, вырывая из его нутра заиндевевшую плоть, вышвыривая её из тела и раскидывая почерневшие куски плоти на половину пещеры, а мы, пролетев его насквозь, с восторженным гиканьем взмыли в небеса, глядя, как выпотрошенный элементаль складывается внутрь себя, растекаясь по лаве безвольной лужей огня.

В тот же миг все малые элементали лопнули, будто мыльные пузыри, расплескав свою огненную плоть по скалам, только начавшая заполняться лавой пещера опять загудела, с хлюпаньем всасывая в своём нутро тонны расплава, а мне по голове врезали резиновой кувалдой, отправляя в очередной мягкий, однако от этого не менее глубокий нокаут.

В этот раз я оказался каких-то трущобах: подъезд многоэтажки в современных реалиях полный анахронизм, прямо говорящий, что это самое дно социальной лестницы, и об этом, как ни странно, как раз лестница и говорила. В нашем жилом комплексе, где мы проходили реабилитацию после недельного погружения в очередной виртуальный мир, несмотря на всю его скромность, существовали индивидуальные переходные камеры, к которым можно было причалить на летуне и после быстрой обработки оказаться своей квартире. Подъезды, как и лестницы, и лифты в них, в новых строениях отсутствовали в принципе, в моём же новом видении лестница была. Тёмный узкий лестничный проем, вся поверхность которого во много слоёв была изгажена бесталанными граффити и чёрными обгорелыми пятнами. И самый тёмный его угол, отделённый от лестницы крошечной стенкой был занят не только подтёками засохшей мочи, но и замызганным субъектом, с ног до головы завернутым в чёрную тряпку, которая, по всей видимости, должна была изображать плащ с капюшоном. Лица, скрытого под ней, было не видно, лишь узкая полоска бледной кожи, да пара глаз, горящих в темноте нездоровой краснотой от лопнувших капилляров. Он старался стоять неподвижно, но это плохо получалось, его заметно потряхивало от внутренней непроизвольный дрожи. Впрочем, когда на лестнице послышался звук усталых шагов, субъект смог взять себя в руки и замереть совершенно неподвижно.

Поднимающаяся по лестнице вполне ещё молодая женщина ничего не заметила. Уткнувшись взглядом себе под ноги, она дошаркала до обшарпанной двери и, нашарив в кармане магнитный ключ, приложила его к замку. Раздался тихий щелчок и тут же в руке загадочного субъекта тускло сверкнуло лезвие ржавого ножа, и он бросился вперёд, толкая всем телом женщину в спину, одновременно закрывая ей рот одной рукой и представляя лезвие ножа к её горлу второй. Безразличную гулкость лестничной площадки огласил лишь один короткий вскрик и грохот закрывшейся двери. Последнее, что я увидел — это было лицо напавшего мужчины, с головы которого при столкновении упал капюшон.

Затем лишь чернота, и отчаянные женские стоны.

Стоны, переходящие в отчаянные увещевания:

— Вася, Василий, Броневой очнись! К воплям добавились тычки худеньких женских кулачков в спину и вся та же шарманка:

— Василий вставай, очнись уже!

Я кое-как продрал глаза, изгоняя из них следы очередного видения и замотал головой, пытаясь оценить окружающие. Меня опять вернуло в ту же пещеру, вот только сейчас она рушилась.

От грохота и треска разрываемых скал можно было оглохнуть, и даже обычно флегматичный Дол всё норовил встать на дыбы и сбросить со своей спины глупых игроков, которые затащили его в этот кошмарный ужас. Я заорал, пытаясь успокоить его. Всё бесполезно, грохот свёл все мои потуги на нет, да к тому же это было всё бесполезно, ещё несколько мгновений и мы все умрём: многотонные булыжники вырывались из стен, в которых провели неисчислимое количество геологических эпох, крутясь и разрывая перегретый воздух, рушились нам на головы, грозясь размазать будто мелких насекомых. Врезаясь в водопады лавы, они разносили эти огненные колонны, орошая жидкими каплями расплавленного камня всё пространство пещеры, заливая и нас ими, оставляя подпалины на одежде, заставляя пузыриться кожу от ожогов. Секунда-другая и нам перестанет везти, одного булыжника будет достаточно чтобы прервать наше путешествие. Я бросил последний взгляд на так и не очнувшегося Резака, сейчас его лицо было почти таким же бледным как в моём видении. Я, бросив попытки докричаться до своего питомца, схватила его за рога, переходя на ручное управление. Рывок и Дол, сложив крылья, вместе с нами устремляется к дыре в полу пещеры, куда только что утекла очередная порция лавы. Грохот начал резко усиливаться рушащиеся вокруг нас камни, разбивались об пол, наполняя всё пространство густым облаком смертоносной шрапнели. Один из обломков со страшной силой ударил мне в плечо, сзади раздался болезненный вскрик Флоры, ещё один обломок ударил в грудь Дола, заставив его загудеть будто пустотелый барабан, а в следующий миг мы упали в черноту прохода, освещаемую лишь отблесками огня идущими самых недр Земли.

Здесь грохот стал не столь всепоглощающим, я смог расслышать голос Флоры, склонившейся прямо к моему уху:

— … Ты куда⁈ Там же… Ты что его там бросишь? Он же без сознания…

Моего ответ она явно не услышит, пришлось ответить в чате:

Броневой Флоре

Ничего не поделаешь: Долу троих не вынести, да и времени совсем нет, смотри…

Я ткнул пальцем в стены расщелины, по которым вновь потекла лава стремясь соединиться с лавовым морем в глубине земли, которая с каждой секундной поднималась, приближаясь к нам, грозясь запереть нас между молотом и наковальней.

— Туда! — Завопил я, указывая пальцем в ещё одну расселину, идущую перпендикулярно той, по которой мы спускались вниз. Текущая по стенам лава вот-вот грозила скрыть её от наших глаз, и я перестал бесполезно вопить, снова вцепился в рога, направляя барана к выходу наперегонки с огненной рекой. Ну что сказать, в спорте, по-моему, это называется фотофиниш, но, когда ты соревнуешься с потоком лавы, ничьей назвать это затруднительно.

Я с трудом удержал завопившего парнокопытного на нужном курсе, и через миг мы влетели в неизведанную мглу, пробив на входе своими телами огненный водопад.

Жидкий камень залил нам голову и спины, опаляя и снова снижая едва отлеченные хитпоинты до критических величин. Их едва хватило, когда Дол в полной темноте за что-то зацепился своим копытом, и кувыркнулся через голову, вышвыривая нас с насиженных мест, несмотря на все крепления и застёжки, которыми мы были к нему пристёгнуты. Мы зверски приложились спиной о зазубренные камни и влетели в распахнувшуюся перед нами серую мглу.

В этот раз, насколько можно судить, я оказался в холле престижного борделя, о чём повествовало соответствующее убранство и десяток полуголых девиц, вольготно рассевшихся на уютных диванчиках. Девицы зазывно улыбались невнятному типу с бегающими глазами, активно демонстрируя ему свои формы самых выгодных ракурсов, но тот пока не обращал на них никакого внимания, заискивающе уставившись на гороподобную женщину, гневно потрясающую своими колышущимися телесами:

— Я, по-моему, в прошлый раз тебе чётко донесла, чтобы ты здесь больше не появлялся! Я и так из-за тебя уже трёх лучших девочек потеряла, те отказались работать дальше и вообще ушли из игры, да к тому же после тебя всю комнату отмывать и обновлять пришлось, так что проваливай, иначе я прикажу охране тебя вышвырнуть.

Услышав вопли своей маман, девушки перестали улыбаться, посмотрев на клиента совсем другими глазами и начали расползаться в стороны, стараясь как можно глубже запахнуться в свои короткие прозрачные халатики.

Не знаю, что этот тощий субъект творил с обитательницами весёлого дома, но слухи о нём явно слышали все, и несмотря на то, что данное заведение часто называют домом терпимости, терпеть его выходки желающих здесь не наблюдалось. Но мужичок не сдавался, вцепившись одной ручонкой в рукоять потёртого портфеля, второй он залез в карман и выложил на стойку пять больших золотых кругляшей.

— Пятьдесят тысяч золотых той, кто выполнит мои небольшие прихоти, — сказал он громко, поворачиваясь к испуганным девушкам и оскалившись в щербатой улыбке.

Сумма в пятьсоь раз больше, чем берут обычно даже здесь в центре столицы людской империи, но даже эта ошеломительная сумма не сподвигла никого из работниц на это согласиться. Те лишь отступили еще дальше, стараясь скрыться в несуществующей тени.

Занервничавший тип ещё раз оскаблился и снова повернулся к мадам:

— Ваши услуги, естественно, я плачу отдельно.

В поросячьих глазках управительницы гнев сменился на более привычную жадность, еще пару секунд проведя в раздумьях, она нехотя бросила:

— Ещё двадцать пять кусков и следуй за мной.

По холлу разнёсся возмущённый ропот, но мадам, не обратив на это свое внимание, загребла со стола деньги и тяжело поднявшись зашагала к лестнице.

Лишившийся семидесяти пяти тысяч тощий субъект вцепился в рукоять своего чемоданчика и засеменил вслед за ней. Дорога была недолгой: короткая лестница и первая дверь на втором этаже распахнулась, открывая вид на большую кровать, на который безучастно лежала обнажённая девушка с безвольно раскинутыми ногами. Ее мутный взор застыл, уставившись в одну точку, а тело было почти не двигалось, лишь руки медленно скользили по телу.

— Что это? — Начал было возмущаться мужичок, мне не нужна непись, только живой игрок!

— Это и есть игрок, — скривившись недовольно буркнула мадам, — только надолго ли, не знаю, так что поторопись.

— В каком смысле: надолго ли?

— У бедолаги в том мире остановилось сердце, так что если ей в течение двух дней не найдут донора, то отключат от жизнеобеспечения. Так что можешь делать с ней что хочешь.

— А?..

— А если что-то не нравится, забирай свои паршивые деньги и вали отсюда и больше здесь не появляйся!

— Нет, нет, — опять засуетился мужичок, — меня всё устраивает, будьте добры, оставьте нас с ней наедине.

Дверь захлопнулась и субъект, уронив глухо звякнувший чемодан на стул, повернулся к девушке и снова оскалился:

— Ну, привет, красавица…

Чемоданчик распахнулся, раскладываясь надвое, показывая своё нутро, заполненное медицинскими инструментами. Нервный, проскользив пальцами по блестящим железкам, остановился на скальпеле, вынимая его, полюбовался как на нём блестит отражение от лампы, ещё шире раздвинул ноги девушки, склоняясь над ней:

— Ну что красотка приступим.

У меня не было ни тела, ни рта, но в этот раз я точно кричал, выл и перемежал угрозы кастрации с обещаниями убийства самыми жестокими способами.

Мне повезло, что не пришлось досматривать эту цену до конца, иначе отсутствующие в этот момент у меня сердце просто бы разорвалось. Но кровавая муть неспешно сменилось мутью серой и жестоким холодом.

Единственное, что мне удалось узнать у сатирши о третьем уровне пещер, это то, что здесь холодно, и судя по ощущениям, мы-таки достигли финишной прямой.

Я разлепил глаза, поморгал, пытаясь сбить примёрзшие к ресницам кристаллики льда и хоть что-то рассмотреть. Спустя долгую минуту и несколько сотен утёкших из моего тела хитпоинтов мне это удалось, хотя стоило ли увиденное моих героических усилий очень большой вопрос. Серая муть никуда не делась, как и пронизывающий холод, по-видимому, это были две основные составляющие этого уровня пещер Познания. Единственное яркое пятно в этом царстве — лужа смёрзшейся крови вылившийся из моей в хлам разорванной спины, слившаяся с таким же замёрзшим потоком, всё более редкими толчками выбивающимся из тела Флоры. Я на миг замер, настолько вид окровавленной девушки соответствовал её образу из моего последнего жуткого видения, а затем бросился вперёд, приподнимая её голову с твёрдого ледяного наста.

— Холодно… — Флора с трудом разлепила посиневшие губы, — согрей меня…

Внимание! Игроком Флора на вас наложено: сильная регенерация. + 2000 единиц жизненной силы в минуту на 10 минут.

Внимание! Член вашего клана Флора погиб.

Поздравляем! Вы достигли финальной точки пещер Познания.

Награда:

+3 уровня.

Все основные и вторичные характеристики плюс один.

Поздравляем! Получен 200 уровень.

Все ваши положительные характеристики получают коэффициент 1,2.

Вы первым в этом мире достигли 200 уровня.

Коэффициент увеличен до 1,3.

Внимание на вас наложен дебаф: неизбывный холод — 1.000 единиц жизни в минуту.

Если вы желаете узнать ответы на ваши вопросы, вам стоит поторопиться.