Мир жизни и смерти 7

Глава 18

Принцесса очередной раз вздрогнула и со страхом выглянула из окна своей башни. Увиденное ничем не отличалась от того, что она видела все последние десять минут: весь двор замка её отца был завален растерзанными трупами рыцарей, гвардейцев и простолюдинов. Никакого движения, никакой надежды. Там далеко внизу все были мертвы, и никто не сможет прийти ей на помощь. Из соседней комнаты, где её правящий отец с десятком личной охраны держал последнюю линию обороны, раздался страшный грохот и рёв. Ноги принцессы подогнулись и она плюхнулась на пол, задрожав крупной дрожью, её буквально колотило от страха, но подделать она ничего не могла: единственный выход забаррикадирован, а прыгать из окна — это верная смерть на бездушных камнях, выстилающих их внутренний двор.

Рёв и крики ужаса усилились и юная принцесса зажала руками уши, чтобы хоть немного отгородится от этого кошмара. Это не помогло: предсмертные крики стихли, но жуткий хруст гигантских когтей по мраморному полу только усилился, с каждой секундой приближаясь все ближе и ближе. Раздался страшный удар и возносящиеся до самого потолка двери распахнулись, расшвыривая хрупкую баррикаду по всей комнате, заставляя принцессу отчаянно вскрикнуть и задрожать ещё сильнее, вжимаясь спиной в самый тёмный угол комнаты. В распахнутые двери сначала затёк клубящийся туман, а затем едва протискиваясь в гигантские створки проникла ужасающая голова и передние лапы Золотого дракона, на одном из серповидных когтей которого повисло окровавленное тело защитника короля. Принцесса придушено пискнула и начала проваливаться в обморок, но метнувшийся к ней взгляд хищных глаз не дал ей сделать этого, лишив её благословенного забытья. Мгновения похожие на целые столетия шли за мгновениями, а летающий ящер не спешил творить свою кровавое дело, выражение его змеиных глаз сменилась на задумчивое, а ещё через миг гигантскую фигуру полностью закрыл туман, который затем начал быстро опадать, только дракона там уже не было. Вместо уродливого безжалостный ящера в дверном проёме возвышалась фигура высокого, божественно сложенного, совершенно обнажённого мужчины с необычной кожей, будто отлитый из мягкого золота. Тот бросил на принцессу ещё один задумчивый взгляд и та вдруг осознала, что уже не сидит на полу, выжимаясь в тёмный угол, а поднялась и шаг за шагом приближается этому чудесному неземному совершенству. Взгляд её скользнул с благородного лица на мужественную грудь, пробежался по рельефному прессу, скользнул ниже… И тут юная принцесса поняла что опять дрожит, только в этот раз не от испуга, а от едва сдерживаемого вожделения: в груди разгорелось еле сдерживаемое томление, сердце забилось неровно, будто трепещущая бабочка на сильном ветру, а кружевнные трусики вдруг намокли, заставив бледные щёки юной принцессы залиться ярким румянцем. Впрочем её мало сейчас это волновало, будто мышь загипнотизированная коброй, под взглядом изумрудных глаз она шаг за шагом приближалась к этому совершенству, мечтая лишь об одном, почувствовать прикосновение этой чудесной золотой кожи к свои ладони, при этом отчётливо понимая, что даже смотреть на это совершенство она недостойна, однако всё же всем нутром надеясь на чудо.

Жестокая борьба желания и неверия в считанные секунды выпила у неё все силы и не дойдя всего шаг до предмета своей страсти, она безвольно повалилась на колени, бросая на преобразившегося дракона умоляющие взгляды. Дракон заглянул ей в глаза и вдруг ухмыльнувшись пророкотал:

— Попроси.

— Умоляю, — только и смогла прошелестеть она, чуть не падая в обморок от бушующий внутри её страсти.

Мужчина ещё раз ухмыльнулся и преодолел разделяющий их шаг прижимаясь быстро набухающим стволом к ее щеке.

Не веря себе, принцесса обхватила его обеими руками, со стоном неземного наслаждения приникая к нему губами, не смогла обхватить головку целиком и в отчаянии от своей никчёмности начала вылизывать ее розовым язычком, продолжая умоляюще смотреть в изумрудные глаза внезапного гостя. Ладошки её ритмично скользили вдоль его ствола, а ротик наконец-то раскрылся достаточно широко, чтобы дракон с мог войти в него, резкими движениями вбивая его всё дальше и дальше. На глазах принцессы выступили слёзы благодарности, а умоляюще выражение её глаз лишь усилилось. Через пару минут дракон, наконец, смилостивился, выйдя из неё и отстраняюсь. Принцесса тут же поползла вслед за ним, пытаюсь снова вобрать его в себя, но тут их подхватил непонятно откуда налетевший ветер, приподнял над полом, закружил, завертел, швыряя их тела на кровать, где прекрасная принцесса долгими бессонными ночами лаская свою влажную киску ухоженными пальчиками мечтала о нём, только о нём.

Дракон развалился на её постели с видом полновластного хозяина, а прекрасная принцесса уже привычно обхватив его ствол губами начала сдирать с себя одежду, мысленно проклиная все эти многочисленные юбки, корсеты и застёжки. И вот в конец намокшие трусики были отшвырнуты в сторону и принцесса с трудом дождавшись молчаливого кивка от этого совершенного существа водрузилась на его бёдра. Узкое лоно с трепетом вобрало в себя его существо, наполняя её тело смесью боли и невероятного наслаждения.

— О Боги да, о боги, о боги…

Страстные стоны заполнили гулкую тишину дворца, а принцесса двигалась всё быстрее, всё резче, с каждым разом опускаясь всё ниже, но так и не в силах опуститься до самого конца. Будто отлитые из золота руки легли на её бледные ягодицы, сминая упругую плоть и с силой сжали их, подтягивая к себе. Принцесса почувствовала, что её сейчас разорвёт, а ещё, что она сейчас умрёт от переполняющего её неземного удовольствия и от осознания, что и этого ей мало. Дождавшись, когда мужчина содрогнется, выливая в нее всю накопленную страсть, она соскользнула со своего нового хозяина и начала вожделенно вылизывать извергающий золотой поток ствол, а потом, когда его бодрость опять восстановилась, развернувшись к нему спиной, раздвинула руками ягодички и обернувшись, глядя через плечо, срывающимся голосом взмолилась:

— Господин, разрешите, умоляю, — тут же начиная садиться попкой на его…

— Капец, — я раздражённо захлопнул книжку, — это трэш какой-то.

— И не говори, — тут же поддержал моё возмущение Снегирь, — админы совсем с дуба рухнули, как в это время можно было такой ивент начать, половина игроков воют в чате, будто кастрированные волки на полную Луну. Уже семь кланов свои замки потеряли, сейчас из Приозерья вести перестали приходить, думаю и тамошним кланом хана.

— Что? — Не понял я, — ты о чём?

— Как о чём? Весь форум, говорю, гудит, какая-то непонятная тварь спустилась со Скалистых гор и теперь топает неведомо куда, снося на своём пути селения и замки, опустошая все земли, не разбирая игроки это или местные. Первыми вынес клан Рыцарей Тьмы, слил всем попавшимся под руку по пятнадцать уровней. То же самое сотворил с Нимфетками. Клан торгашей из Пригорья попытался от этого Чуда-юда откупиться, так он не только их замок под ноль сравнял, но и по полсотни уровней голове клана и его подручным снял. Теперь уже почти до Приозерья дотопал, а все пострадавшие кланы хай до небес подняли, впрочем, их понять можно, замок штука дорогая и дефицитная, а тут такое беспардонное отношение. Замковый кристалл разрушен и теперь его уже не восстановить. В итоге через семь дней у нас станет на несколько кланов меньше. А ещё они будут усердно искать чей бы замок захватить, а мы вот только что весь мир оповестили, где наш замок находится.

— Да нет, — я стряхнул головой, вытряхивая из неё только что услышанную белиберду, — я про книжку говорю, там у принцессы труп папеньки у двери лежит, а она с перекинувшимся драконом трахается, ты уверен, что эту книжку из Дворцовая библиотеки взял? Больше похоже на коллекцию какой-то озабоченной старой девы.

— В Дворцовой, в Дворцовой, обычный рекламный буклет школы ментальной магии и магии подчинения, написанная ее ректором о своих похождениях, — Снегирь вытянул из моих ослабевших пальцев книжонку и быстро запихал её себе в инвентарь. Так что дальше делаем?

— Для начала, ты повторишь ту ересь про лимит трат, которую ты на меня повесил в прошлый раз, помнится я тебя в тот момент душил и рассказ твой вышел невнятным и маловразумительный.

Я глянул в честные-пречестные глаза Снегиря и будто снова унёсся на пару часов в прошлое, когда я стоял по колено в воде, простирая к водной глади свои руки в надежде увидеть перед собой корабль который нас всех спасёт, а увидел лишь большую фигу, как виртуальную, так и реальную. Я обернулся на сокланов, прожигая взглядом спину рейнджера и тут же забыл, что хотел сказать, заворожённый открывшимся видом.

Не знаю сколько продлился последовавший за этим бой, тридцать секунд или минуту, но для меня всё произошедшее растянулось на часы, столько всего сразу стало происходить одновременно. Пока я пытался найти нам транспортные средство, все спрятались за спиной Странника, который в свою очередь непривычно спрятался за спину гигантского богомола, наблюдая за его действиями такими же остекленевшими глазами, как и у меня. Лишь неугомонный Резак носился по пляжу, то блинкуя, то прячась в невидимости творил на золотом песочке настоящую гекатомбу из нашинкованных тел хрюнячих свинок и бедолаг наездников. Про богомола хотелось сказать, что он действовал, как автомат, но так он им и являлся, то и действовал с такой чёткостью и выверенностью, какая недоступна ни одному живому существу.

За те недолгие секунды, что я бестолково пялился на водную гладь ожидая появление на ней грандиозного королевского флагмана, на пляже всё кардинально изменилось: весь пляж на всём протяжении до упора был забит агрессивными существами, которые продолжали непрерывными потоками выливаться и выливаться из окружающего нас леса.

Откуда я здесь столько? Инкубатор что ли где-то в лесной чаще запрятан? Впрочем, сейчас это не имеет значения, если в ближайшие минуты мы не уберёмся отсюда, нам не выжить, а больше времени, несмотря на все старания, механический богомол нам дать не сможет. Хотя старался он изо всех сил: растопырив в стороны свои лапы-косы и многочисленные хвосты он перекрыл ими все подступы в нашим драгоценным телам.

Те метались в воздухе как заведённые, рубля, пронзая и рассекая всех, кто пытался напасть на него или добраться до нас. Груда изуродованных тел у его ног быстро росла, волей-неволей навеивая мне воспоминание о Защитнике и нашим противостоянии оборотням, на одной далёкой малоизученной планете.

Ладно, ностальгировать можно и во время каста заклинания, если нам не удастся убраться отсюда, то надо хотя бы подороже продать своей жизни и добыть побольше опыта и лута. Лутом, насколько я вижу, занялся Резак, бросивший свои бесполезные махания кинжалами и передислоцировавшейся под ноги нашего механического защитника и теперь в промышленных масштабах развеивает убиенных им тварей. Видимо, места в сумке у него совсем не осталось, так как исчезающие тела сменялись грудами из не собранного лута, но хотя бы деньги и мелкую бижутерию он собрать должен, а насчёт подороже продать своей жизни… Этим сейчас мы и займёмся.

Некоторые твари те, что посообразительней, перестали лезть под убийственные клинки богомола, забрались по грудью в воду и начали обходить его по реке. Одно направление перекрыл им Странник со товарищи, другим, видимо, придётся заняться мне. Тряхнул кистями рук и направив одну ладонь вдоль реки включил огненный поток: слабое заклинание, но каждые пару секунд переходящее на новый такт со значительным усилением, если мы продержимся здесь хотя бы пару минут, к концу этого срока жидковатый сейчас огонь будет похож на работу двигателей реактивного самолёта изжаривающего любого, кто захочет подойти ко мне ближе, чем на пять метров, а чтобы занять наших незваных гостей прямо сейчас, комплект архимага дарует возможность кастовать одновременно второе заклинание. Я пристально уставился на группу дендроидов и Хранители леса, которые забрались воду так, что оттуда были видны только их кроны, да уродливые головы, кастуя прямо на речном дне подземный огонь. Неспокойная вода вдруг налилась светом, будто на дне разом загорелись сотни прожекторов, а затем вверх рванули струи перегретого пара и бушующего огня, а сама вода вскипела и забурлила выбрасывая наверх всплывших дендроидов и унося их от нас течением, хранители замолотили своими щупальцами и рванули из кипящего месива, стараясь или убраться куда-нибудь подальше или наоборот добраться до нас и наложить эти самые щупальца на наши бренные тела. Я с их агрессивными намерениями был в корне не согласен поэтому добавил туда ещё, только что откатившимся метеоритным дождём. Подогретые снизу и жёстко ударенные сверху, многие из них не выдержали этой несправедливости и обмякли безжизненными телами всплывая на поверхности воды. Я уж было начал новый каст чтобы добить оставшихся, но было сбит с ног резким сотрясением земли, бросившим меня на колени.

Не знаю может у Старейшины была возможность телепортироваться или он многократно ускорялся в пределах своего леса, иначе я не могу понять, как гигантское тридцатиметровое дерево могло так быстро и незаметно преодолеть это расстояние, буквально за считанные минуты оказавшись возле нашего пляжа. Ещё две секунды назад его здесь не было и вот эта громада, раздвигая своими ветвями стволы молодой поросли, вываливается на то, что совсем недавно было золотым песком пляжа, а сейчас было больше похоже на размытый разливом реки скотомогильник. Взревел, выпуская из своей раззявленной пасти облако гнуса и ядовитый мошкары и сотрясая землю потопал к нашему защитнику, нависая над ним будто разозлённый тролль над мирным запечным тараканом. Слава всем богам, что у нашего механического защитника полностью отсутствовала фантазия и тот не дрогнул перед своим визави и ещё слава богам, что на несколько мгновений весь мир замер, и я смог просипеть:

— Резак, хватай шесты, все на борт.

Все удивлённо посмотрели на меня, но неожиданно даже для самого себя, я не шутил. Направив левую руку, из которой всё ещё продолжал бить поток огня, на тучу летящего в нашу сторону гнуса, правую я направил на воду, начиная каст ледяного бурана. Воздух вокруг меня мгновенно потемнел, наполнился ярящимися ледяными осколками, а затем ринулся вперёд, поднимая на воде двухметровый вал воды, мгновенно замораживая его и понесся дальше, образуя на поверхности воды ледяной плот шириной метров пять и длиной в двадцать, будто ёж иголками усыпанный метровыми сосульками, смертоносным частоколом торчащим вверх и вдаль. На такой и смотреть было страшно, не то что садится, но выбор у нас был невелик, здесь на берегу нас ждала только смерть. Видимо, все думали так же, так как никто тормозить не стал. Резак подхватил пяток бамбуковых стволов, срезанных богомолом в горячке боя и первым рванул на импровизированный плот, я продолжая сжигать облако гнуса медленно отступал вслед за ним, наблюдая начало битвы между гигантом и титаном, не отрывая от этого зрелища взгляда даже тогда, когда Странник перекинув Флору через ледяной вал на плот, схватил меня подмышку и понес туда же.

Видимо решив, что с него достаточно и одного старейшины, богомол начал бой со своего любимого вопля, только этот был на порядок противнее и громче, чем всё то, чем он потчевал нас до этого. Звук был настолько омерзительным, что у меня эмаль на зубах потрескалась, но зато и эффект от него получился что надо: создалось впечатление, что на этом берегу проходит конкурс для благородных девиц, как правильно надо падать в обморок при очередной скабрезной шутке какого-нибудь местного поручика Ржевского. Все существа до единого, что были на этот момент на пляже и рядом с ним, как по команде рухнули на землю, образуя на ней единый слабо шевелящийся ковёр. Повалились все, кроме Старейшины, который разродившись невнятной тирадой на своём древесном языке, вознёс могучие ветви ввысь, а затем обрушил их на нашего защитника, намереваясь вбить его в землю по самую шею.

Богомол встретил удар лезвиями скрещённых передних лап, пусть и заскрипев от натуги, но выдержав удар вполне достойно и тут же перешёл в контратаку, взметнув все свои семь хвостов и начав имя лупить, окучивая Старейшину со всех сторон с такой силой и скоростью что сорванные листья и кора полетели вниз настоящим дождем. Меня это не обмануло, я перестал жечь растаявшую тучу мошкары, перевёл поток огня на ползущего в нашу сторону дендроида и завопил:

— Отходим, отходим, отходим!

Впрочем, наш плот и так уже начало увлекать быстрым течением, к тому же Резак, используя ствол бамбука вместо шеста усердно отталкивался им ото дна, двигая громаду плота подальше от гибельного берега.

Вовремя.

Старейшине очень быстро надоело сопротивление вставшей на его пути букашки, и он показал, кто здесь на самом деле хозяин. Страшный пинок корнем в головогрудь богомола отбросил того на десяток метров назад в воду, обрушив его в считанных шагах от нашего медленно отплывающего плота. Быстрый шаг вперёд, ещё один корень, взбивая пену на воде, опустился на голову защитника, ветви и лианы метнулись вниз, оплетая конечности и хвосты богомола, а затем Старейшина разогнулся.

Треск и хруст рвущегося железа разнёсся на много километров вокруг, обрывки металла и вырванные с мясом болты брызнули во все стороны словно пули, ветви взметнулись вверх, демонстрируя всему миру разорванного на части врага, а затем эти части полетели в нас.

Я даже не вздрогнул и не попытался отойти в сторону, понимая, что если сейчас я собьюсь с каста, то через две секунды титан догонит нас на мелководье и мы повторим судьбу механического богомола.

Странник метнулся вперёд, прикрывая меня щитом, но тут же был снесён назад куском метала в пару тонн весом, правда своим геройским поступком дав мне шанс закончить начатое заклинание. Каст гномьей секиры, превратившиеся в моих руках в трёхметровый гудящий от энергии диск, сорвался с моих рук и разорвав пространство ударил прямо в раззявленную пасть монстра. Старейшина захлебнулся своим воплем. Начавшее вылетать из него очередное облако гнуса заметалось из стороны в сторону, окружая его и бесцельно заметалось в кроне титана, не собираясь ни на кого нападать, а сам гигант сделал непроизвольный шаг назад, запнулся об останки богомола и начал заваливаться на спину, если, конечно, у него есть спина.

— Ходу, ходу, ходу! — Завопил я, но который раз в этот день опоздал с приказом.

Толпы дезориентированных монстров, после смерти нашего защитника, тут же пришли в себя, ползком, на карачках, а потом и бегом бросаясь в нашу сторону. Было непонятно, что делать, то ли всем навалиться на шесты, чтобы побыстрее отдалиться от проклятого берега, то ли защищаться, ибо наши противники были уже здесь. Забрасывая лапы, ветви, щупальца и клешни на ледяной вал в начале нашего плота, они впивались в лед когтями, присасывались присосками, вбивали шипы, подтягивая свои уродливые тела, залезая, заползая, запрыгивая на наше плавсредство.

Я предпочёл битву.

Вонзил в первого монстра ледяное копьё и, отбежав на пяток шагов, начал каст каменного дождя. Необходимо отсечь погоню, остановить тех, кто ещё не забрался на наш плот. Измученные небеса разорвались в очередной раз, выпуская в мир звёздные камни, рухнувшие вниз и превратившие пляж и мелководье в огненный ад.

Удар.

Небольшой каменный тролль, мимоходом врезал своим кулачищем мне по челюсти, и я отлетел метров на пять назад со свёрнутой шеей. Дебаф полный паралич на две минуты.

Вот и всё, отбегались.

— Все назад! — Заревел Странник, хватая меня за грудки и отшвыривая на дальний край плота будто надоевшую куклу.

Я врезался в лес сосулек, пропахал по ледяным остриям спиной и остановился в полуметре от самого края. Флора тут же оказалось около меня, накладывая очищение и лечение, но что от этого толку? Уже не видно льда из-за количества несущихся к нам тел, а стоящий перед ними наш мощный танк выглядит рядом с противником, будто недокормленный подросток на фоне тяжелоатлетов. Он поднял руку с зажатым в нём гигантским молотом и когда до противника оставалось не больше двух метров рухнул на колено, врезая им по льду перед собой. Не знаю, что за абилку он использовал, но от него пошла ударная волна, а лёд начал взрываться, будто был нашпигован динамитными шашками. Ледяное крошево, брызги воды и крови, ошметки плоти и взлетающие в воздух многочисленные тела, всё это на пару мгновений зависло в воздухе, а затем рухнуло вниз в бурлящие воды.

Внимание на вас наложено среднее очищение. Полный паралич ослаблен.

— Поднимите мне веки.

— Что? — Флора удивлённо посмотрела на меня.

— Голову, говорю, приподними, хочу глянуть.

Мы были далеко, не меньше чем в сотне метров, удар Странника не только разрушил дальнюю часть плота, но и отшвырнул нас далеко от берега. Раненый Старейшина с трудом поднимался на свои корни, но, насколько я помню из ведений, на такое расстояние от своих подручных зашвыривать уже не мог.

— Флора…

Я замолчал. Мне срочно надо было подумать, но, если я сейчас улягусь, уткнувшись ей лицом сиськи и запустив руку ей под стринги — это будет смотреться как-то странно.

— Снегирь, у тебя вроде какое-то лёгкое чтиво было, после посещения королевской библиотеки? Дай мне что-нибудь. Мне нужно подумать.

Последний поход, весь сумбур и мельтешение событий, не подвластное хоть какому-нибудь планированию и часто даже осмыслению, мне совершенно не нравилось. Я глава клана и если хочу, чтобы мой канал был успешным, то в этом стиле игры надо что-то менять. Книжка с незатейливым сюжетом о средневековой жизни пришлась как нельзя более кстати, чтобы успокоить мысли и прийти в себя, но через десяток страниц плавное повествование превратилась в похождение маньяка-мозгоправа который, наверняка, в жизни был карликом со сморщенным стручком, но благодаря мощнейший ментальный магии и магии подчинения смог заставить сотни людей поверить, что он дракон и заодно перебивать друг друга, после чего смог предстать перед распущенной принцессой в виде её недоступного идеала. Этот резкий поворот событий опять выбил меня из ментального седла и вернул в реальность.

— Бро, ну так что делать-то будем? — Глянул на меня Снегирь.

Я оглядел быстро тающий огрызок плота, скастовал ледяной буран, одним махом увеличивая его раз в десять, бросил на трескучий лёд одну из наименее пахучих шкур, завалился на неё, закинув руки за голову.

— Направление зюйд-зюйд-вест, — я махнул рукой по течению реки, — если ведение меня не обманули, то километров через десять будет одна из первых целей нашего путешествия.