Мир империи землян

Глава 11. Задачи прикладной лингвистики

(девяносто четвёртый день с начала активной стадии вторжения)

Прямая радиосвязь между «большой землёй» и плацдармом в другом мире отсутствовала, но ведь можно записать передачу на носитель информации там, перевести сюда и уже здесь воспроизвести её снова. Старенький ноутбук подключенный к некоторой копии МИР-системы, разворачиваемой сейчас инженерами на «этой» стороне, выступал в качестве периферийного устройства. Его скромный и немного бледный экран служил окном входа в только начавшееся появляться цифровое отражение посёлка «Первый», как с подачи Сергея Андреевича Писарева, главы и хозяина ЧВК «Писатели», люди назвали своё первое постоянное поселение в другом мире.

Его основные жители – военные и учёные, в том числе прибывшие из других стран. Гражданских совсем немного: строители, рабочие, пожалуй, всё. Да и могут ли вообще быть гражданские лица в стране, отчаянно сражающейся за своё существование? То, что данный конкретный человек не участвует напрямую в боях и не стреляет во врагов из автомата не значит, что он не участвует в общей войне. Не принимает участие напрямую, но участвует опосредованно, трудом своих рук и ума. Жаром своего сердца, наконец.

Ведь мы все сегодня в одной лодке посреди бушующего океана, вдали от любых берегов. Утонет лодка – погибнут все. Выдержит, выстоит – будем жить. Значение имеет лишь сумма усилий, только общий импульс и не важно кто действительно вложил всю душу, кто, в самом прямом смысле рвал жилы, щедро разменивая собственное здоровье, а кто работал спустя рукава, в лучшем случае от звонка до звонка, с перерывом на обед и чай или вовсе немножко вредил. Всё решает только общая сумма усилий. Как всегда. Как во все времена.

Мы всегда были в одной лодке, только размер этой лодки немного варьировался – от отдельной семьи, до племени, потом нации, потом многонационального государства и, когда-нибудь в будущем, до всего живущего на земле человечества, а, может быть, и ещё дальше.

Всегда в одной лодке, в бесконечном океане в котором ночью отражаются звёзды. А может быть этот океан и есть настоящее море звёзд, по которому плывёт наша лодка – планета? Огромный чёрный корабль.

Какого имя ему?

Страна Россия? Федерация? Содружество всех народов и наций Земли – империя человечества?

Огромный чёрный корабль в пустоте звёзд. Холодное равнодушие космоса и жар наших сердец. Молодая, молодая империя землян. Настолько молодая, что она ещё не родилась, пока каждая страна, каждое государство плывёт в своей собственной ладье, не подозревая о том, что мы все находимся на одном большом судне. Более того: не слишком далёкие личности, застрявшие в давно прошедших этапах исторического развития, и вовсе продолжают воображать будто плывут на своих частных, крохотных, совсем маленьких, челночках с самыми разными названиями.

Но всё решит общая сумма усилий.

Старенький ноутбук крутил новостную подборку.

Дакотская трагедия – Соединённые Штаты утратили контроль над штатами северной и южной Дакоты. Ядерная бомбардировка по скоплению тварей в окрестностях захваченного ими Нью-Тауна внушила ложные надежды командованию ВВС СЩА, но не оправдала себя. Оставив в Нью-Тауне лишь малоценные и слабейшие особи изображать из себя мишени, орда разделилась на три части. Вопреки обычной тактике постепенного захвата территории, эти три части, однозначно возглавляемые разумными и очень хитрыми полководцами, невероятно быстрым и скрытым маршем дошли до городов Килдир, Хазен и Бойла. Не отвлекаясь на контроль местности или захват более мелких городков и посёлков, далее твари двинулись на Дикинсон и Нью-Салем. А оттуда на Форт-Йетс и Мобридж. При этом силы военных отвлекали и раздёргивали множество кадавров терроризирующих жителей в уцелевших посёлках. Хуже всего то, что исходный материал для массового кадаврофицирования чужие брали как раз из захваченных городов. Количество попавших в плен и переработанных в самые примитивные боевые кадавры мирных жителей исчислялось сотнями тысяч.

Наконец резкое наступление чужих было остановлено у Игл Бьютта где произошло массовое сражение двух танковых армий против огромных, похожих на мамонтов существ. Могучее телосложение позволяло тем на короткое время развивать крейсерскую скорость чуть ли не в сотню километров в час. Оббитые неизвестным металлом бивни легко пробивали насквозь лёгкую бронированную технику, а на танковой броне оставляли заметные вмятины. Жёсткая шерсть этих чудовищ позволяла им полностью игнорировать огонь из ручного оружия и даже из пулемётов, если только не совсем уж в упор и не из совсем больших калибров. Толстый слой подкожного жира служил неплохим амортизатором и дополнительным слоем брони. Разные кадаврофицированные мамонты имели различные особенности. У кого-то это могли быть вырастающие из спины руки-лианы или выстреливающий на несколько десятков метров язык или пришитые к телу тут и там плюющиеся кислотой, шипами или ещё какой-нибудь гадостью, растения. Кроме того, каждый мамонт был срощен с кем-нибудь из разумных, чьи головы торчали то у них из шеи, то прямо во лбу, между глаз. Такие мамонты-личи обладали умом не уступающим человеческому и взаимодействовали между собой на поле боя.

Словом, противник американским танкистам под Игл Бьюттом достался очень непростой. Ценой практической потери одной танковых армии, американцы смогли перебить мамонтов-личей, а прочей мелочёвкой занялись уже силы пехоты и артиллерии. В самих мамонтах попасть неуправляемыми снарядами было очень сложно, так как они постоянно находились в движении, часто меняя направление и скорость движения.

Активные неядерные бомбардировки в окрестностях Джеймстауна, Абердина и Редфилда также сумели выбить костяк тварей и позволили удержать названные города. Тем не менее, значительная часть территории обеих Дакот оставалась условно захваченной тварями. Там бродили многочисленные банды свежесозданных кадавров и туда отступили остатки разбитых орд. А из захваченных лесов Канады неиссякаемой толпой шли новые и новые пополнения.

В Южной Америке Боливия, Перу и Чили пали натиском тварей. Выжившие жители этих стран бежали в Аргентину, Парагвай и Бразилию наконец договорившихся о совместных действиях против чужих.

Индия превратилась в настоящий детский сад для тварей. Массово создаваемые кадавры как из живых, так и из относительно недавно умерших индийцев счёт которых уже шёл на миллионы стали настоящей головной болью для Китая. Пакистан первый применил ядерное оружие по территории бывшего противника, Китай подключился следом и только поэтому удалось сдержать напор тварей и получить время на превращения Непала и Бутана в оборонительные рубежи для китайской армии.

В Африке всё было не просто плохо, а очень плохо. Какие-либо государственные границы пали. Толпы беженцев кочевали по пыльным дорогам. За место на отправляющих из ещё державшихся прибрежных городов кораблях платили золотом чуть ли не по весу и дрались до крови. Счёт погибшим давно уже никто не вёл. Бывшие армии и воинские подразделения превратились в кочующие банды. Центр африканского континента захваченный чужими представлял собой рассадник кадавров и прочих тварей. Там больше не было место человеку.

Европа, общими усилиями, держала ежедневными, по несколько раз в день, бомбардировками медленно расширяющиеся очаги в Испании и Румынии.

Россия имела сразу три проблемы – на восточной границе с Китаем. Открывшийся там очаг сдавливал со стороны Харбина Китай, а русские пытались не допустить захвата тварями Владивостока. Гражданское населения из города на девяносто процентов эвакуировали, а сам город наши бойцы превратили в настоящую крепость.

Другой большой проблемой стали постоянные попытки тварей атаковать Сант-Петербург со стороны Финляндии. Финны не смогли справиться с открывшимся в их лесах очагом и толпы проходящих из него тварей в течении первых двух месяцев почти полностью захватили территорию страны за исключением её совсем северной части и крупных прибрежных городов Турку и Хельсинки, которые держались с помощью соседних государств. Со стороны бывшей Финляндии твари лезли в сторону России, создавая угрозу для Санкт-Петербурга и ряда более мелких городов и в сторону Швеции. Русские держались, создавая и укрепляя оборонительные рубежи. Шведы постоянно отступали, разменивая территории на время. Орды тварей ежедневно бомбили российские, европейские и натовские ВВВС. И в целом ситуация оставалась контролируемой, если бы не медленное, но постоянное отступление шведских войск, собранных из армии, полицейских сил, сил самообороны и так далее, но всё равно остающихся малоэффективными против иномирных тварей.

Кроме того, Россия имела ещё один очаг, открывшийся в области малонаселённых северных лесов. Но там, пользуясь как раз отсутствием мирного населения, вояки позволили себе волю постоянно долбить ракетами то открывающуюся, то закрывающуюся тропу, не позволяя той нормально функционировать и пропускать через себя сколько-то значимое количество тварей.

Ещё, все государства, по всей планете, столкнулись с постоянно возрастающей террористической угрозой. Способные менять облик, превращать людей в кадавры с частичным сохранением памяти или подчинить волю почти любого человека неизвестными способами, чужие диверсанты были страшно опасны и мало уловимы. По всему миру, шли постоянные, уже ставшие привычными, новости на тему подрыва очередного нефтеперерабатывающего завода, или атомной станции, или попытка убийства высшего командного состава, включая президентов стран, или попытка отравить водопровод крупного города и так далее.

Неутешительные новости. Человечество в целом сумело выдержать первый удар чужих, война затягивалась, но везде, за единственным исключением, люди либо держались, щедро тратя запас боеприпасов с военных складов, либо отступали, отдавая врагу земли в обмен на время. Крайне неутешительная тенденция. Единственное светлое пятно – их посёлок «Первый». Первый и, увы, пока единственный фортпост человечества в иных мирах.

…на правах хозяйки, так как они находились в её рабочем кабинете при госпитале, Аня закрыла ноутбук и дискуссия двух подполковников о том, какой тип оружия наиболее эффективен против мамонтов-личей замолкла не окончившись.

К своей бывшей начальнице Костя пришёл не просто так, а с гостинцем.

Сейчас этот гостинец, наряженный в перешитую под его размер, рубашку и обрезанные брюки сидел рядом с ними за столом. Хотя вазочка с конфетами была поставлена на стол исключительно ради него, но он предпочитал таскать конфеты из вазочки только когда никто на него не смотрит быстрыми, как удар копьём, движениями и прятал цветные фантики в карманах отчего, те раздувались больше и больше.

Сам Костя выглядел неплохо. Печать некоторой усталости на лице и повседневную, не самую нарядную, одежу полностью перебивала довольная улыбка. Причём затрагивала она не только рот, но и глаза, а значит являлась на сто процентов настоящей.

Аня, за то время пока он мучился со свалившимся ему как снег на голову гоблином, сумела стать чуть ли не главой всей медслужбы в «Первом». Сыграло свою роль и покровительство Сергея Андреевича и то, что многие чвк-шники помнили её ещё по калининградскому приграничном конфликту.

В другой мир Аня попала одной из первых и только поэтому имела преимущество в его исследовании. Начавшие прибывать значительно позже учёные обязательно знакомились с результатами её работы, как горячие пирожки разбирали собранные образцы, а, по началу, ещё и пользовались оборудованием госпиталя для исследований, пока для них готовили отдельное помещение и везли специализированное оборудование.

Словом, когда с большой земли начали прибывать другие врачи, то авторитет Крапивиной на месте был уже велик и нерушим. Сергей Андреевич поставил вопрос ребром, позвонил кому-то в Москве и попытавшийся выгнать молодую девчонку с насиженного места потенциальный главврач как приехал, так и уехал. А Аня осталась и работала вместе с другими медиками подготавливая больничные палаты к массовому приёму пациентов. То, что чужие не станут терпеть человеческий анклав на своей территории и рано или поздно попытаются его сковырнуть не сомневался никто. Вопрос только в сроках.

А пока гоблин, которого Костя назвал «Хватун» за необыкновенно длинные и цепкие руки, полностью оправдывая новое прозвище, стремительными движениями хватал конфеты из вазочки, когда те двое отвлекались и не смотрели в его сторону.

-Травма, я тебе поражаюсь! -качала головой Крапивина.

-Это нормально, -согласился Костя. -Я сам себе иногда поражаюсь.

-Нет, я в плохом смысле, -объяснила девушка.

-Что, собственно, не так?

В открытое окно на втором этаже вливались потоки свежего воздуха колебая занавески с легкомысленным рисунком в синий цветочек. Закрытая дверь рабочего кабинета надёжно отсекает больничную суету и звуки. Но запах остановить дверями невозможно. Запах лекарств смешивается с запахом дезинфицирующих средств. Влетающий в окно, хорошо прогретый уличным солнцем, воздух пытается рассеять его, но тщетно. Белизна стен и белые халаты на всех, кроме гоблина Хватуна потому, что из-за малого роста он смотрелся бы в обычном халате комично и нелепо, волоча его по полу за собой.

-Что не так? -переспросила Крапивина. -Ты что сделал первым делом, когда десантники презентовали тебе случайного гоблина?

-Накормил. Понятное дело, хочешь с кем-то познакомится и завести хорошие отношения – раздели с ним трапезу. У меня с завтрака оставались бутерброды с колбасой и чай в термо-фляжке. Ими мы с ними и пообедали.

Услышав про бутерброды, Аня взмахнула руками: -Господь всемогущий, Травма, ты ведь умный вроде бы человек!

-Да что не так? -вышел из себя Костя.

-Всё не так! Живое инопланетное существо с совсем неизвестной биохимией. А ты ему – бутерброды с колбасой. Что если бы он отравился?

-Так не отравился, -выставил руки открытыми ладонями вперёд Костя. -Этот прогламот вообще ест всё, что угодно и только добавки просит. Не смотри, что сам маленький, жрёт за двоих, будь здоров. Трескает так, что за ушами трещит.

В этот момент предмет разговора разгрыз очередную карамельку с громки звуком, чем привлёк к себе повышенное, но кратковременное внимание.

Аня спросила: -Уже знаешь, что все взятые в плен эльфы погибли?

Костя кивнул. Как раз вчера пара учёных хлыщей заявилась в расположение отряда и в ультимативной форме потребовали отдать им Хватуна потому, что он, дескать, остался единственным представителем чужих разумных форм жизни в их досягаемости.

Костя, как опекун маленького гоблина, послал господ учёных ловить собственных эльфов, если им требуется, а на его гоблина пусть не претендуют.

Учёные попытались надавить авторитетом.

Костя прикрылся Медведем и Пиратом. А также процитировал «маленького принца» Экзюпери: он, мол, в ответе за того, кого приручил.

Слово за слово, конфликт вышел за пределы отряда, вынуждая подключить я к его решению высокое начальство. Это самое начальство разобралось и постановило, что препятствовать товарищам учёным в их исследованиях, конечно нельзя и надо всемирно им помогать. Но и Экзюпери ерунды не скажет. А потому последнее решение в любых экспериментах и опытах с гоблином должен будет принимать его опекун, то есть товарищ Травма.

Косте решение страшно понравилась. Учёным не очень. Тем не менее сегодня утром он привёл своего подопечного чтобы тот прошёл общие анализы. Немного схитрив, Костя пришёл не в научно-исследовательский отдел, а к медикам.

-Чего, кстати, эльфы померли? -поинтересовался Костя. -Слишком много анализов у них взяли?

-Не беси меня, Травма!

-Ладно, ладно, не буду.

-Из чужих получились отвратительные пленники. Похоже каждый из них способен умереть, просто пожелав этого. Как только они поняли, что их не вызволят в ближайшее время, а мы всеми силами тянем из них информацию, так и ушли один за другим. Герои, млять, остроухие. Хуже того, среди них всегда может попасться кто-нибудь с каким-нибудь дополнительным органом. Так один ушастик умел выделять кислоту, обмазал ею замок, вышел сам, попытался освободить остальных, но, к счастью, там везде было видеонаблюдение и его тут же повязали снова.

-Биологическая цивилизация, -пожал плечами Костя. -У них, наверное, доп-органы продаются в свободном доступе как у нас радиодетали. Хочешь себе плевательную железу - пожалуйста. Хочешь ядовитую слюну – вообще легко.

Сильный порыв ветра дёрнул штору, но она тут же опала.

Костя поинтересовался: -Хоть что-нибудь выяснить удалось?

Лингвисты изучают записи их разговоров между собой. Говорят, что слишком мало, чтобы понять совершенно чужой язык.

-Хват, скажи мне кто такие эти лингвисты? -обратился Костя к гоблину.

-Ду-ра-ки, - по слогам, старательно, произнёс тот.

-Это что сейчас было? -опешила Аня.

Костя беспечно ответил: -Учим потихоньку язык. Преодолеваем лингвистический барьер. Налаживаем межкультурную или, получается, даже межвидовую коммуникацию. Я что? Я ничего! Не дипломированный специалист по языкам, обычный программист, причём даже бывший. В общем кручусь помаленьку.

Не обращая внимания на распустившего, перья собеседника, Крапивина уточнила у гоблина: -Ты меня понимаешь?

Тот молчал, глядел на неё своими большими, относительно общей площади лица, глазами и когда Аня уже собиралась разочарованно отвернуться, вдруг ответил скрипучим, как рассохшаяся дверь, голосом: -По-ни-мать.

Ещё немного подумав, гоблин добавил: -Хват ум-ный. Хват не дурак.

-Поразительно! -заключила девушка, резко разворачиваясь лицом к Косте: -Понимаешь, что ты вообще сделал?!

-Эм-м-м.

-Идём к научникам, срочно!

-Вообще-то мы пришли как раз к тебе. Кровь там сдать на анализ. Рентген пройти. Какие тут у вас ещё есть обследования чтобы без вивисекции? -уточнил Костя.

-К чёрту обследования, -вскочившая Аня заметалась по кабинету: -Наконец-то появился шанс узнать хоть что-то о том, с кем воюем! Почему они на нас напали? Что им нужно? Может быть есть какой-то способ закончить войну? Ну чего вы сидите, вставайте скорее!

Костя посмотрел на Хвата.

Хват посмотрел на Костю и тот кивнул. Тогда гоблин сгрёб остатки конфет себе в свободный от фантиков карман.

Аня, кажется, зарычала в раздражении от их промедления.

-Бешу? -сочувственно поинтересовался Костя.

-Даже не представляешь, насколько, -прошипела она.

-Всё, всё, мы уже готовы.

***

Со стороны происходящее смотрелась как сцена допроса следователями подозреваемого в присутствии его адвоката. Наверное, было даже довольно смешно, если смотреть со стороны. Самим участникам отнюдь не до смеху.

Помещение без окон. Электрическое освещение подчёркивает все грани и делает лица присутствующих более сухими и острыми чем на самом деле. Два сдвинутых стола вместе. Шесть стульев. На одном стуле лежит толстая подушка, на подушке сидит гоблин по имени Хват и он играет роль подозреваемого которого допрашивают.

Следователи, они же учёные, торопятся, перебивают друг друга, мешают. Наконец установили очередность вопросов. Пока один спрашивает, двое других вполголоса обсуждают уже услышанное или злобно косятся в сторону адвоката, роль которого исполняет Костя. Он не позволяет учёным слишком сильно наседать на своего подопечного. Время от времени требует устроить перерыв, принести еды или воды и вообще, по мнению двух учёных мужей и одной учёной дамы похожей на воблу в очках, только всячески мешает и замедляет процесс научного познания.

Последний человек в комнате – Крапивина Анна. Она несколько в двойственном положении. С одной стороны, учёные коллеги уже не раз просили её повлиять на этого «чвк-ашника». С другой стороны, Костя тоже просил её передать «господам учёным», что он сейчас с ними сотрудничает, а может и перестать сотрудничать и тогда они будут сами себе злобными буратинами.

Не зная кого поддержать и чью сторону принять, Аня размышляла над фразой «сами себе злобные буратины». Почему-то ей представлялась армия деревянных человечков с злыми лицами шагающих в ногу на параде по главной площади. И чтобы диктор объявлял что-нибудь вроде «теперь вы виде деревянные войска. В параде участвует краснознамённый, из сосны выточенный, полк имени папаши Карло!»

Аня даже помотала головой отгоняя странное видение. Пожалуй, здесь и правда душно. Может быть действительно на сегодня хватит?

Пока она отвлеклась, успел разгореться очередной спор.

-Посмотрите на него, он издевается! -возмущалась такая же сухая и учёная, как вобла в очках, дама. Её чёрные волосы завязаны на затылке в такой тугой пучок, что остаётся только удивляться как она вообще умудряется моргать.

-Сами вы издеваетесь, -парировал Костя. -Третий час уже пошёл, а вы отказываетесь сделать тридцатиминутный перерыв на обед. Хотите, чтобы у нас желудок к позвоночнику прилип?

-Какой обед?! Существо ело час назад. Вот, пустые тарелки стоят, их отсюда не уносили.

-Хват может быть и обедал, а вот я нет. Я тоже хочу есть, -заявлял Костя. -И сами вы «существа», а его зовут Хватун или, сокращённо, Хват. Можно уже запомнить, господа учёные?

-Хочешь есть – так иди покушай.

-И пойду! -агрессивно согласился Костя. -И Хвата с собою заберу.

-Думаете если вы из ЧВК, то и управу на вас не найдём? -спросил один из учёных.

-Я попрошу Медведя чтобы он рассмотрел все претензии, которые вы ему предъявите. А будете меня расстраивать, так я Пирата попрошу. Поверьте, на слово: лучше уж иметь дело с Медведем, чем с Пиратом! -грозился Костя.

-Товарищи, пожалуйста успокойтесь, -попросила Аня. -Все устали. На сегодня и правда достаточно, давайте продолжим завтра с того момента, на котором остановились.

Уже на улице, жадно вдыхая свежий воздух после закрытого помещения, Костя пожаловался: -Ещё и домашнее задание выдали. Ну как так?

-Мне кажется Хват вполне способен усвоить начала математики, -дипломатично ответила Аня. -Впрочем, если ты не хочешь с ним заниматься, то желающих полно.

-Сами справимся, -буркнул Костя.

Пока разговаривали, наблюдали за монтажными работами. К недавно вкопанному, судя по горкам ещё не разровненной земли, столбу, подъехала машина с выдвижной лестницей и добравшись до вершины столба техник принялся устанавливать там целую гроздь видеокамер подключая их к проводам.

Закончив дела, техник спустился.

-Ребят, чего делаете? -спросил Костя.

Техник и водитель на него недовольно покосились, потом с недоумением посмотрели на Хвата, на стоящую рядом Аню и расщедрились на ответ: -Систему общего контроля «пригляд» собираются внедрять. Вот, устанавливаем под неё оконечные устройства.

-«Пригляд», «Пригляд», -задумался Костя и щёлкнул пальцами: -Точно, это импортзамещённый аналог китайской системы «тысяча глаз всевидящего», верно?

Рабочие в таких тонкостях не разбирались.

-А сервера под МИР уже установлены? -спрашивал он. -Система развёрнута? В какой ревизии?

-Парень, ты иди давай такие вопросы контрразведке позадавай, -посоветовал техник намекая что беседа окончена.

Хват восхищённо проводил взглядом выпустивший струю дыма и двинувшийся с места автомобиль

Костя задумался.

Аня поглядывала на него и, не выдержав, спросила: -О чём думаешь?

-Да так, -он неопределённо махнул рукой в сторону пучка камер, смотрящих в разные стороны. -Интересно какую ревизию МИР-системы решили использовать? «Пригляд» не с каждой ревизией совместим. Да его и не закончили ещё вроде. Может решили в усечённом варианте для начала подключить?

Парень снова задумался.

В ответ на вопросительный взгляд Ани пояснил: -Есть у меня на дисках копии нескольких очень удачных ревизий, однако не пошедших в основной репозиторий. Думаю, вот сходить что ли к админам, посмотреть, что ставят, может быть предложить воспользоваться своим запасами.

-Так сходи, -посоветовала Крапивина.

-Мне будет сложно объяснить откуда у меня в личном пользовании оказались копии некоторых уникальных ревизий МИР-системы, -помотал головой Костя. -Кажется её исходные коды относятся к категории государственной тайны. Не помню точно. Контрразведчики люди занятые. Не будем лучше их лишний раз беспокоить.

-Учёные ду-ра-ки, -проскрипел Хват изрядно развеселив этим Костю.

-Чему только учишь ребёнка! -возмутилась Анна.

-Он не ребёнок, он гоблин. С другой стороны… Эй, Хват, а сколько тебе вообще лет?

Гоблин посмотрел на Костю, но ничего не ответил.

-Блин, точно! Ты же считать ещё не умеешь.

-Куда вы сейчас? -спросила Аня.

-На стрельбище. Пират обещал дать пострелять из настоящего автомата.

-Тебе? Медведь вроде говорил уже, что натаскал тебя до минимально приемлемого уровня?

Точнее боец с позывным «медведь» выразился немного иначе и смысл его высказывания сводился к тому, что пускать этого салагу в бой можно только после того, как закончатся все прочие женщины и дети. Но хотя бы застрелиться при попытке направить ствол в сторону противника рядовой Травма уже не должен.

-Не мне, -поправил её Костя. -Точнее я тоже постреляю раз такой случай, но разговор сейчас о нём.

-О нём? -удивилась Аня с новым интересом разглядывая гоблина. Засмущавшись от повышенного внимания, Хват спрятался за Костю держа его за штанину.

-Не поверишь, -продолжал рассказывать парень. -Он с первого раза собрал разобранный автомат. Сначала, конечно, смотрел как Пират с другим бойцом с позывным Вепрь на спор выполняют разборку-сборку оружия на скорость. Они там на что-то поспорили, уже не помню, на что конкретно. Хват залез на шкаф, чтобы лучше было видно и со шкафа внимательно наблюдал. Медведь ещё пошутил, что он «схватывает на лету», а Вепрь шутканул, на тему «пусть вот зелёный за судью будет, раз так внимательно смотрит».

Словом, они по паре раз выполнили разборку-сборку. Победил, кстати, Пират. Не успел Вепрь встать, как Хват прыгнул прямо со шкафа и на его только-только освободившееся место. И руки свои длинные к стволу тянет. Ребята ради смеха решили дать ему попробовать, а он взял и с первого раза всё правильно собрал. Конечно, не очень быстро, но с первого раза! Пират с Медведем потом долго не могли поверить, что я его до этого ничему не учил. Обещали даже дать пострелять мелкому. Я их на слове поймал и вот. Сегодня как раз договорились прийти.

-И-дём. И-дём, -потянул за штанину Хват, торопя своего большого товарища.

-Видишь, клиент торопится.

-Ладно, идите, -согласилась Аня. -Только завтра утром приведи его ко мне.

-Зачем?

-Всё-таки сделаем пару анализов.

Костя насторожился: -Каких ещё анализов?

-Не бойся, на этот раз обойдёмся без вивисекции. Максимум немного крови возьмём.

-Хват, что скажешь?

-Кон-фет-ты надо.

-Конфеты будут, -пообещала Аня.

-Шо-ко-ладные - хорошо, ка-ра-мельные – плохо, -уточнил свои требования хитрый гоблин.

-Договорились, будут тебе шоколадные конфеты. И никаких карамелек.

Заключив сей договор, высокие договаривающиеся стороны разошлись каждый по своим делам.

***

(сто десятый день с начала активной стадии вторжения)

Мастереса Виранаиэль, наместница Великой Матери, то есть, по факту, правительница целого мира, пусть не самого развитого и находившегося вдалеке от суетных столичных миров и почти всех прочих событий, включая объявленную Матерью большую охоту и вторжение с целью укротить дерзких низших и присоединить их мир к Древу. Вторжение, к слову, шло не самым лучшим образом. Потери, из числа представителей высшей расы, которые только и учитывались как потери, а не как трата самовосполняющегося расходного материала, уже в разы превысили самые пессимистичные предварительные расчёты. Временные рамки постоянно сдвигались в сторону увеличения. Следуя изначальному плану, вторжение уже должно было несколько недель как закончится, а по факту ему ещё конца и края не видно. Столичные миры лихорадило от подобных новостей. Но здесь, на периферии, вторжение в мир хумансов было последним, что занимало мысли Виранаиэль. Отчасти поэтому наместница так поздно среагировала на появление в пределах подвластной ей территории чужаков, что позволило им создать укреплённый плацдарм.

Однако продолжаться вечно блаженное неведение наместницы не могло.

Не имея возможности вести наблюдения с орбиты, ей пришлось ограничиться отправкой нескольких воздушных разведчиц, но ни одна из них не вернулась. Одно это стало сигналом к тому, что на дальнем востоке, за границей освоенных земель и полей, где нет даже поместий отдельных семей, предпочитавших вести отшельнический образ жизни, на месте брошенной научно-исследовательской базы, появилось что-то опасное.

Так как отправленные по воздуху разведчики не возвращались, Виранаиэль пришлось воспользоваться более медленным способом. Она лично модифицировала несколько птиц, мелких животных и даже насекомых, в течении пары дней вырастив их в своей утробе и выпустила наружу с приказом прибыть на место, разведать и вернуться обратно с полученной информацией. Большое расстояние, разделявшее столичный город и заброшенную исследовательскую базу, её посланники преодолели, где самостоятельно, а где подводя друг друга или же цепляясь за более крупных животных и птиц двигающихся в нужном направлении. И всё равно на то, чтобы звери-шпионы сумели добраться туда, а после ещё и вернутся - ушло непозволительно много времени.

Время обменено на знание. Теперь Виранаиэль точно знала с чем ей пришлось столкнутся. Не дикие демоны из заражённых хтонью миров – древняя и, наверное, в принципе неустранимая угроза для любого мира Древа. Не их более цивилизованные, но от того ещё более опасные собратья, из сообщества летающих городов Мистерии. Никаких следов хтонического воздействия, даже остаточных. Но кто тогда посмел напасть на мир Древа и как он преодолел границу миров?

Наблюдения, сделанные глазами насекомых, птиц и мелких зверьков принесённые ими обратно свидетельствовали, что вторженцы… низшие. Те самые хумансы завоевание которых начато согласно воле Матери и по решению верховного совета мастересс чуть ли не полгода назад.

Ситуация складывалась… парадоксальная.

В порядке вещей, когда Древо вторгается, завоёвывает и присоединяет какой-нибудь очередной новый мир полностью вырезая населяющую его низшую расу или же приспосабливая её для служения себе и переделывая по собственному усмотрению. Листва опадает к осени. Хищник гонит жертву и, догнав, вонзает в неё клыки. Высшая древняя раса доминирует над низшими расами-однодневкам. Такова природа вещей и это правильно.

Но что же получается? Древо вторглось в мир хумансов, а хумансы, в ответ, вторглись в один из миров Древа? Сюжет, подходящий для комедийной театральной постановки, но странно было увидеть его в настоящей жизни.

Однако как они преодолели границу миров? Просматривая сохранённую память вернувшихся шпионов, Виранаиэль нашла ответ, поразивший её до глубины души – хумансы воспользовались «зависшей» в открытом состоянии тропой, созданной Великим Лесом! Ещё одна отличная идея для театральной постановки! Впрочем, так даже проще. Закрыть тропу не слишком сложно. Любая высшая жрица сможет это сделать. Единственная проблема в том, что жрице для этого необходимо подойти на достаточно близкое расстояние, чтобы вступить в контакт с Лесом и объяснить ему какую именно тропу необходимо закрыть.

И здесь наместнице пришло время принять важное решение. Сообщать ли о внезапно обнаруженной угрозе в верховный совет? В этом случае метрополия пришлёт достаточно войск чтоб вышвырнуть пришельцев, но были и минусы. Клановая система в Древе эльфов находилась на вторых ролях, всецело подчиняясь решению совета мастерес и воле Великой Матери. Но всё же принадлежность к Дому или Клану, как к его более развитой версии, играла свою роль. Тем более, что мастереса Виранаиэль уже несколько сотен лет возглавляла свой клан, с тех пор как стала наместницей и клан, через неё, фактически получил в пользование целый мир.

Виранаиэль возглавляла клан, он принадлежал ей, был её собственностью. И конечно ей не хотелось, чтобы в её уютный и выстроенный ею и в соответствии с её желаниями мирок вдруг вторглись какие-то высокопоставленные дамочки из метрополии. Мало ли куда они захотят сунуть свой нос. Мало ли что смогут найти. Как бы вреда от их появления вышло бы не больше, чем пользы.

А значит не будем сообщать наверх, справимся своими силами.

Да и как не справится – она наместница целого мира, глава мощного клана, опытная мастереса собравшая за свою долгую жизнь внушительную коллекцию даров Великой Матери. Вторженцы суть всего лишь низшие. Да, у метрополии с завоеванием их мира возникли какие-то проблемы, но вы ведь знаете столичных штучек, там каждая дура тянет одеяло на себя, нисколько не думая о пользе дела, за что их только терпит Великая Мать. Виранаэль была уверена в своих силах и полагала, что сможет решить проблему чужаков малой кровью.

Выбросить их. Потом представить свою победу перед советом как свершившийся факт получая все положенные награды и восхваления. Один мощный удар. Вряд ли потребуется что-нибудь большее, чтобы размазать жалких низших.

Эльфийская наместница собиралась лично возглавить нападение на незаконно образовавшийся в её землях анклав.

***

Выборг – не большой, но древний город. Его неофициальная история насчитывает больше тысячи лет, с тех пор как новгородский старейшина основал здесь поселение и назвал его в честь старшего сына. Официальная история – чуть меньше восьми сотен лет, с тех пор как шведы построили здесь укреплённый замок.

Большую часть своей истории Выборг оставался приграничным городом. Он принадлежал шведам, русским, финнам, снова русским, на пару столетий оказывался в тылу и снова на границе. Его узкие, крутые настолько, что не каждая бабка с ними справится без должной сноровки, улочки мощены камнем. Старинные соборы, замки и дома сложенные из огромных каменных валунов, так что снаружи выглядят очень большими, однако комнаты у них внутри маленькие. Круглая башня, бастион, крепость, замок – наследство приграничного города, принесённое им из глубины веков и тщательно сбережённое.

Время от времени слышен отдалённый грохот, будто от сильной грозы, но то не гроза. Это установленные в ближайшем тылу, в районе Гаврилова, тяжёлые артиллерийские системы раз за разом посылают мощные «чемоданы» в сторону Лаппееранты, бывшего финского города, ныне захваченного тварями и полностью разрушенного.

Максим Кузнецов на войне уже четыре с лишним месяца. Не новичок. Сам он из Пушкино, поэтому защищает, можно сказать, родной город. Хотя главное, конечно, сейчас дать возможность вывезти из Зеленогорска, Сестрорецка и других городов и посёлков вплоть до самого Петербурга мирное население. Петербург тоже собираются эвакуировать, но перевезти и, самое главное, разместить больше шести миллионов человек, а считая со всеми городами-спутниками что-то порядка десяти миллионов – очень сложная задача.

В северо-восточной части России и ещё вроде бы где-то в уральских горах торопливо строятся новые города, состоящие из огромных домов – районов. Каждый такой дом на десять или даже на двадцать тысяч человек строится сразу как крепость, как укреплённые бастион, связывается с другими подземными железными дорогами, но также способен выживать самостоятельно. Собственная электростанция, как правило атомная, как правило не одна. Многоуровневые гидропонные фермы, полуавтоматизированные подземные заводы – где будут работать жители такого дома-крепости. В новостной прессе дома-крепости, с чьей-то лёгкой руки, называли «капсулами выживания в условиях апокалипсиса».

Вроде первый миллион беженцев или даже два, главным образом из захваченного тварями Владивостока, уже переселили в такие вот «крепости». Правительство прекрасно понимало, что крупные города суть отличные мишени. Потеря каждого из них со всем населением мгновенно усиливает чужих. Не говоря уже о моральном аспекте, когда твари превращают сотни тысяч попавших в плен гражданских в кого-то среднего между боевым киборгом и голодным зомби из низкопробных фильмов вроде «ночи живых мертвецов» и волна за волной бросают их на ряды защитников. А одуревшие от нескольких суток нескончаемых боёв, после десятков тысяч выпущенных пуль, после пары-тройки испорченных от перегрева стволов солдаты начинают сходить с ума потому, что всё это время им приходилось стрелять в бывших людей переделанных чужими в живое биологическое оружие. Самых разных людей: мужчин, женщин, детей, стариков, даже домашних животных. Чужим главное, чтобы подвергаемое заражению и переделке тело имело нормальный мышечно-костяной каркас и, желательно, живой, работающий мозг – тогда переделка происходит с минимальными затратами и наибольшей скоростью.

Нет, позволять тварям захватывать в плен большие группы гражданских никак нельзя.

Но и переселить, во так, за пару дней, недель или даже месяцев, десятки миллионов людей в ещё не до конца построенные дома-крепости или расселить их где-то ещё не так-то просто.

Поэтому Максим Кузнецов, как и всё его отделение, как и вся рота, как и весь их пехотный полк вцепились мёртвой хваткой в снова ставший приграничным древний город Выборг. Поэтому развёрнутые в районе бывшего посёлка Гаврилова тяжёлые артиллерийские системы раз за разом, методично, как будто по таймеру, посылают тяжёлые чемоданы по полученным от авиаразведки координатам прореживая наиболее крупные скопления пытающихся накопить силы под Лапеертантой тварей.

Холодно. Начало осени, а холодно словно зимой. Выпавший неделю назад снежок растаял на солнце, но спокойно себе лежит в тени. Даже днём температура держит пусть не слишком большой, но устойчивый минус. И это в самом начале осени под Санкт-Петербургом! Ночами показатель температуры и вовсе падает до минус десяти или ещё ниже. Получается такой резкий удар холодом.

Сначала ребята думали, что необычайно ранние заморозки слегка успокоят тварей, заморозят их можно сказать, но надежды не оправдались. Эльфам и их чудовищным выкормышам плевать на мороз, по крайней мера на такой слабый. Проблемы начались у людей – кто с дуру обморозится, простынет, опять же всем выдай утеплённую форму, обеспечь горячим питанием и так далее. Гражданским ещё хуже. Городские власти оказались совершенно не готовы к наступившей на пару месяцев раньше положенного зиме. До сих пор не смогли полностью запустить систему центрального отопления и части жителей приходилось греться за свой счёт и чем попало. Участились случаи пожаров.

Сняв перчатки, Максим подышал на руки и размял их. Сегодня его отделение в дозоре, поэтому о полноценном обеде со сменой первого и второго блюда говорить не приходится. Но и без еды они, разумеется, не останутся. Товарищи передали уже вскрытую и предварительно разогретую на огне банку тушёнки. На освободившемся костре уже висел котелок, в котором закипала вода. Дальше попить горячего чая и будет совсем хорошо.

Заедая разогретую консерву сухими галетами, Максим не забывал посматривать по сторонам, чтобы вовремя предупредить товарищей если твари снова решат пойти в атаку. Конечно, кроме него за обстановкой наблюдали ещё операторы дронов, пилоты то и дело бороздивших небо истребителей и наверняка много кто ещё. Но собственным глазам доверяешь как-то больше, особенно если от этого, возможно, зависит твоя жизнь и жизни товарищей.

Пока он рассматривал горизонт, параллельно пережёвывая консерву, мысли летели то в одну сторону, то в другую.

-Вкусная консерва. Откуда их берут? Сколько не покупал на гражданке, никогда таких вкусных не было. Обычно гадость какая-нибудь или половина жир и жилы, а здесь, погляди, почти одно мясо. Вот значит куда все хорошие консервы уходили – на склады госрезерва.

-Ещё две недели назад здесь было спокойно, -продолжал размышлять Кузнецов. -Постреливали, конечно, но количество массивных штурмов и попыток прорваться за два месяца можно пересчитать по пальцам, а за одну только последнюю неделю их уже три штурма отбили и каждый такой, что если бы не поддержка летунов и арты, то нас бы раскатало как паровым катком.

-Говорят, что раньше твари отвлекались на норвежцев и шведов, поэтому мы тут жили как в пансионате. Получается всё, нет больше ни шведов, ни норвежцев, добили их, сели, переварили и вырыгнули обратно в виде ходячих полутрупов. Причём, что характерно, очень резвых и сильных полутрупов, способных прыгнуть с места выше своего роста или поднять килограмм эдак пятьдесят и, не слишком напрягаясь, метнуть так метров на тридцать – сорок. Хорошо ещё что тупые – прут и прут напролом, без всякой фантазии. Но тупые они только если поблизости нет контролёра. Если эту сволочь сразу не выследить и не грохнуть, то проблем не оберёшься и без потерь бой не закончишь.

С мыслей о том, как там норвежцы и шведы, вроде крупные прибрежные города ещё держатся, хотя говорили об этом месяц назад, как сейчас неизвестно, Максим закончил расправляться с консервой и протянул чашку за чаем, куда его щедро плеснули. Чай – общий, но вот сахар уже свой. Добавив по вкусу, боец с удовольствием отпил крохотный глоток горячей, сладкой, крепкой бурды. Такой чай бодрит сильнее чем кофе.

Пока у тебя есть под рукой горячий чай можно было жить.

-Ребят, приготовится, -прервал идиллию командир. -Птичники заметили движение в нашу сторону.

Птичниками называли операторов дронов. Опытный птичник мог управлять сразу несколькими машинками, наблюдать сверху или даже сбрасывать на голову тварям что-нибудь взрывающееся, но не слишком тяжёлое. Только приходилось уворачиваться от плевателей враз сбивавших любой замеченный дрон метким кислотным плевком. Эти твари и для вертолётов представляли опасность, если те спускались ниже определённого предела.

Услышав предупреждение командира, Максим поторопился, хватанул последний глоток, прежде чем отставить кружку в сторону, обжёг язык и мысленно выругался. Заняв позицию на чердаке старинного одноэтажного здания, построенного из настоящих каменных валунов Максим, принялся ждать. Свой сектор обстрела он контролировал чётко. Потянулись минуты томительного ожидания либо отбоя тревоги, либо смертельного боя. Чем сегодня окончится – одному богу известно. Так-то раз на раз не приходится. Чаще, конечно, следует отбой. Но последние недели твари как обезумели. Видать дожрали норвежцев и бедолаг шведов с их фрикадельками, жареной картошкой и рожками мороженного и теперь гады твёрдо намеренны разгрызть твёрдый орешек русской обороны.

А вот фиг вам уроды! Зубы обломаете!

Ожидаемая атака началась, как всегда, внезапно. Только что никого не было, только сильнее и громче гудели пролетающие над городом «чемоданы», похоже арта перенесла обстрел куда-то ближе, потому как звуки взрывов стали громче. Никого не было и вдруг резко, непонятно откуда, появились сотни, если не тысячи, бегущих к укреплённым позициям фигур. С виду человеческие, но это уже были не люди. На скорую руку превращённые чужими в боевые единицы бывшие граждане Финляндии, Швеции и Норвегии нечеловечески огромными прыжками, перепрыгивая за раз по три или даже четыре метра, со скоростью хорошей скаковой лошади неслись через предварительно расчищенное поле. Поле, разумеется, заранее заминировано. Порой та или иная фигурка окутывалась всполохами огня, пламени и разлетающейся во все стороны земли. Но мало, мало. Повышенная прыгучесть помогала им преодолевать минное заграждение с минимальными потерями. Но тут в дело включились пулемётчики, их подержали скорострельная мелкокалиберная артиллерия, приданная в усиление и дело пошло.

Максим работал наравне с остальными. Именно работал. Военная работа, не хуже всех прочих видов работ, а по важности так и вовсе самая главная. По крайней мере в военное время самая важная. Стрелял Кузнецов скупо, тратя на одну фигурку по четыре – пять патронов, не больше. На скорую руку переделанные чужими бывшие люди не имели ни серьёзного бронирования, ни взрывной регенерации присущей некоторым другим видам тварей. Нет, они в разы ловчее, сильнее, быстрее обычного человека. И пара дырок, проделанных пистолетными выстрелами, если только не в голову и не в сердце, вряд ли их остановит или полностью выведет из строя. Но пережить очередь из крупнокалиберного пулемёта прямо в грудь они всё-таки не могли. Дешёвая, массовая поделка. Дальше будет сложнее, когда чужие выпустят на поле боя тех людей, на переделку которых они потратили, значительно больше ресурсов превращая обычное человеческое тело во что-то невообразимое, сращивая плоть нескольких тел сразу или приживляя к ним инопланетные растения.

Сложно было когда в первых раз пришлось стрелять в переделанных. Большинство из них в той или иной степени сохраняли человеческий облик. На некоторых даже оставались остатки одежды. Первый раз было тяжело, но Максим приноровился. Пришлось приноровиться.

Вот побежал мамонт-лич. Огромная махина, отдалённо похожая на земного слона, но увеличенная раза в три – четыре, вдобавок покрытая густой жёсткой шерстью, с окованными металлом бивнями и торчащей где-то на огромном теле приживлённой к нему человеческой башкой которая и управляла этой махиной со всей хитростью и изворотливостью присущей разумному существу.

Артиллерия тотчас переключилась на приоритетную цель. Птичники направили дроны-камикадзе, однако почти разумный или даже полностью разумный, без всякого почти, мамонт-лич имел вырастающие из спины две пары тёмно-зелёных лиан выполнявших роль рук в которых он одновременно держал перед собой окованный сталью щит, а свободной парой отмахивался от дронов.

Сотрясающая землю поступь оборвалась мощным взрывом. Изначально предназначенная уничтожать вражескую бронетехнику усиленная мина отлично работала и против мамонтов причём на более лёгкие объекты, вроде бегущих в первой волне переделанных, такие мины не реагировали, оставаясь дожидаться подходящую для них цель.

Увидев гибель собрата на мине, несущиеся следом мамонты мгновенно разделились на два поток обходя опасное место по краям. Умные, зараза!

Не обращая больше внимание на цели, которые, он не мог толком поразить, Максим сосредоточился на менее бронированных гадов, благо выбор тех был крайне велик. Шестиногие пауки размером с хорошую такую собаку. Разной степени изменения бывшие люди. От почти сохранивших человеческий облик до раздутых толстяков как будто слепленных не меньше чем из пары-тройки человек или вовсе двуногих платформ от которых чужие оставили только ноги, глаза и позвоночник, а остальное заменили на плюющегося кислотой слизня или стреляющее шипами то ли растение, то ли животное и так далее. Вся эта орда пёрла дуром, создавая массовку и скрывая возможные обходные манёвры, применяемые отрядами под командованием самих эльфов или тех их творений, которым они оставили побольше ума и самостоятельности в принятии решений.

Но с пытающимся пробраться в тыл диверсантами справятся другие. Задача Максима держать рубеж и в этом ему и другим пулемётчикам помогают и пехота, и арта, и летуны, и птичники. Отбиваются всем миром, можно сказать. Вот только отобьются ли? Кто знает.

Командир дал команду отходить на вторую приготовленную позицию. Прикрывая друг друга, солдаты отошли вглубь, а оставленные ими дома взорвались, складываясь внутрь и хороня под обломками сотни тварей. Жаль только, что для чужих они, похоже, такие же расходники как пули для землян или хотя бы как снаряды.

Час спустя команда снова отходить на третью позицию, потом на четвёртую. Всего таких приготовленных линий-позиций пять штук, больше приготовить не успели.

Страшный бой продолжается. Тяжёлая артиллерия перестаёт стрелять. Вроде какая-то группа диверсантов сумела пройти через заслоны, дошла до Гаврилова и учинила не готовым к такому артиллеристам форменную резню. Может врут. Может правда. Может правда на половину, но тяжёлые чемоданы больше не пролетают над головой, хотя взрывы раздаются часто, но это результат работы более мелкой, колесной артиллерии, стоящей сразу за ними, за пятым оборонительным рубежом.

Они сейчас на четвёртом. Осталась ещё одна возможность отойти назад, не превращая ожесточённое сражение в повальное бегство. Больше таких возможностей нет.

-Отходим, отходим! -сорвав голос кричит командир.

Куда отходим, неужели к последнему рубежу?

Оказалось нет. Бойцы торопливо грузятся в подъехавший забрать их броник. Установленный у бронетранспортёра на крыше пулемёт хлещет огненными очередями куда-то назад.

Неожиданно, прямо перед Максимом, буквально с неба падает паук размером с овчарку и тотчас разрезает острыми лапами-лезвиями человека, на которого упал. Достаётся и окружающим. Несколько человек зажимают глубокие порезы или даже раны. Максим в их числе. Гадский паук полоснул по груди так, что правая рука отнялась, тяжёлый пулемёт упал на ноги, больно их отдавив. Паука расстреливают практически в упор. Поднимая голову Максим, замечает, как в небе над ними кружат мелкие крылатые бестии пытающиеся забросить пауков в тыл отступающим людям.

-Значит правду говорили. Твари учатся. Перенимают нашу тактику. Вот у них уже свои дроны появились, -успел подумать Максим прежде, чем качнулся, теряя сознание. Его подхватили, втащили под прикрытие брони. Бронетранспортёр стартовал, продолжая работать пулемётом на износ, не жалея ни стволов, ни патронов. Прямо на ходу, пока трясло так, что здоровые бойцы подпрыгивали на своих местах, не разбирая толком куда конкретно, в Максима вкололи сразу три шприца с антидотом. Почти все твари были в той ил иной степени ядовитыми и если сразу после контакта с ними не ввести антидот, то можно загнуться уже через несколько часов.

Трясясь по кривым старинным улочкам старого пограничного города броник увозил отступающих бойцов в тыл, торопясь успеть пока сданный врагу город авиация не накроет массированным ударом хороня в его развалинах тысячи монстров, сбивая их наступательный порыв и вынуждая задержаться чтобы подтянуть резервы, а солдатам давая время организовать новую защитную позицию на пару десятков километров ближе к Питеру.

Долгий день клонился к вечеру. Солнце ещё не село, но из-за резкого похолодания выходящий при дыхании воздух о оборачивался облаками пара. Без перчаток мёрзли пальцы рук. Потерявший много крови Максим особенно остро подбирающийся к сердцу холод. Вступивший в его теле в борьбу с отраву антидот вызывал тошноту и слабость.

-Терпи, брат, -утешал сидевший рядом, сам страшно уставший, но старающийся не показывать этого, командир отделения: -Скоро придем. Доктора тебя подлатают, будешь как новенький.

Сжимая зубы при каждом сильном толчке, Максим старался держался. Потому, как, а что ему ещё оставалось?

***

Развалины древнего пограничного города Выборга укрывал снег. Мелкий, словно пороша, он сыпал ещё с вчера и сейчас, к середине ночи, покрывал остатки перекрученной арматуры, расколотых на части бетонных плит и уцелевших фундаментов древних построек тонким белым налётом.

Где-то развалины ещё дымились после проведённой позавчера тотальной бомбардировки. Понимая, что город если и удержать, то только ценой катастрофических потерь личного состава, человеческое командование приказало своим солдатам отступать. Подождав пока последние люди выйдут из города, а волна наступающих кадавров полностью захлестнёт его, тяжёлые бомбардировщики вывалили на бывший город сотни мощных бомб. В дополнение к заранее заложенным в самом городе зарядам они полностью стёрли оставленный Выборг с лица земли вместе с десятками тысяч захвативших его тварей сбивая их наступательный порыв и выгадывая себе немного времени на выстраивание дополнительных оборонительных рубежей где-то дальше.

Высшая воительница Араниэль спешилась с ездового паукана похожего, разумеется, на гигантского костяного паука с торчащими во все стороны прочным и острыми словно бритва лезвиями из природного хитина. Вообще-то пауканов больше используют для расчистки джунглей. Орудуя своими лезвиями, он способен прорезать просеку не замедляя движения. Но существуют также ездовые и боевые модификации. Удобно, когда «средство передвижения» способно не только совершать прыжки на пять метров с места, но и передвигаться по вертикальным поверхностям или даже прямо по потолку так, что всаднице остаётся только крепко держаться в седле.

Предоставленный самому себе паукан огляделся, забавно шевеля чувствительными усиками. Одна из его конечностей метнулась в сторону, проткнув толстого сборщика. Эти крысоподобные существа сейчас во множестве сновали по развалинам павшего города откапывая заваленные землёй тела кадавров или погибших защитников города. Находя что-нибудь интересное, сборщик проглатывал это и таким образом доставлял своим хозяевам. Наткнувшись на мёртвое или живое, без разницы, тело, он поглощал его одновременно перерабатывая в форму легкоусвояемого высококалорийного белка отчего его живот мог раздуться до поистине феноменальных размеров. Позже извлечённая сборщиком в своём нутре биомасса использовалась для самых различных целей. В первую очередь, конечно, для прокорма орд простейших тварей. При необходимости резчики плоти могли использовать её в своей работе по изменению живых организмов и кадавров, превращая их во что-нибудь нужное и полезное представителям высшей расы.

Сборщиков были даже не тысячи – десятки тысяч. Они размножались самостоятельно и обычно командующий уровня высшей воительницы не обращал на них никакого внимания. Живые механизмы тщательно выполняли свои функции.

Араниэль спокойно наблюдала как её паукан лакомится пойманным сборщиком. Тощий какой-то, видимо не успел ещё собрать биомассу. Вряд ли её скакун сможет полностью насытиться всего одним тощим сборщиком, но пусть тогда самостоятельно ловит кого-нибудь ещё. Пауканы такие же живые механизмы, как и сборщики. Всех их, ещё в незапамятные времена, создали скульпторы, кардинально изменив некогда самостоятельные виды живых существ.

Высшая воительница прекрасно видела в темноте. Да и разве можно назвать темнотой этот усеянный огоньками звёзд купол неба? Некоторые из звёздочек двигались или моргали. Араниэль знала, что люди могут наблюдать за оставленным городом с высоты небес или даже с помощью искусственных глаз оставленных ими парить за пределами планетарной атмосферы. Она не рисковала. Развалины сейчас практически пусты и люди не станут наносить по ним повторный удар. Человеческие командиры прагматичны и умеют считать. Они считают бомбы, ракеты, снаряды. Стараются не тратить зря боеприпасы и каждой бомбой, каждой ракетой, поражать крупные скопления тварей и кадавров.

Вот только есть проблема. Входящие в свиту Араниэле резчики способны создавать новых и новых кадавров на основе захваченных в плен туземцев или крупных представителей местной флоры. Твари и вовсе размножаются самостоятельно, как и положено хорошим живым механизмам. Они и сами неплохо справляются, а специализированные родильные чаны и вовсе способны штамповать их по несколько тысяч за раз, была бы в достатке подходящая биомасса содержащая все необходимые элементы для «производства-рождения» очередной живой тварюки.

Бомбы и ракеты самостоятельно не размножаются, а рядовые тварюки вполне. Поэтому Араниэль считала размен погибшей под развалинами Выборга орды на пару сотен крупных авиационных бомб вполне себе выгодным. Численность тварей скоро будет восполнена, но попробуйте с такой же скоростью произвести новые бомбы и снаряды. Тем более если любое производство становится первоначальной целью для точечных диверсий.

Тем более, -Араниэль позволила себе усмехнуться. -Её главное оружие вовсе не постоянно пополняемые родильными чанами в десятках различных миров орды тварей. Не пара десятков созданных ею диверсионных отрядов под командованием обычных воительниц, уже опытных, успешно завершивших не одну операцию. Это всё важно, но главную ставку она сейчас делает на другое.

На подставленную изящную ручку ладонью вверх мигом опустилась пара снежинок. Мелкие, они моментально таяли. Следом за первым, растаявшим слоем ложился второй и так далее.

Араниэль тряхнула рукой. Вот её главное оружие. Не снег, разумеется, а глобальное изменение климата, начатое Великим Лесом по её просьбе, переданной старшими жрицами. Небольшая коррекция отражательной способности из-за едва заметного изменения состава веществ в листьях и в траве. Изменения потоков ветров путём разрастания леса в одних местах и умирания в других. Коррекция коэффициента испарения заметная только на фоне больших лесных массивов и так далее. Великий Лес достаточно проник в экосистему нового мира, сросся с ней, подчинил её в достаточной степени, чтобы проделывать подобные фокусы. В конце концов, одна из функций Леса, в совсем уж незапамятные времена, когда ещё молодая и наивная тогда эльфийская цивилизация создала его, и был глобальный контроль климата, благодаря чему материнская планета превратилась в райский сад.

Против хумансов функцию климатического контроля Араниэль собиралась использовать как оружие. Пусть столкнутся с холодом и жарой. С потопами и засухой. Чем больше сил человеки тратят на борьбу с голодом и выкашивающими их болезнями, тем меньше смогут продержаться против орд низших тварей.

Пусть люди оказались куда более крепким орешком, чем все они ожидали, но любой орех можно разгрызть. Всё дело в количестве приложенных усилий и ещё во времени, пожалуй.

Вынырнувшие из темноты пауканы несли на себе по обычной воительнице каждый.

-Всё прошло тихо? Хумансы ничего не заметили? -спросила высшая воительница.

-Вода отравлена зародышами паразитов, -доложила одна из воительниц. -Каждый, кто сделает хотя бы глоток обречён. Для заражения достаточно поболтать в воде рукой и впоследствии облизнуть пальцы или соприкоснуться слизистыми оболочками с уже заражённым.

-Кто создавал паразитов?

Паукан сделал шаг, вперёд понукаемый всадницей.

-На сколько настроила таймер?

-Все заражённые умрут через семь часов с разницей не более десяти минут.

-Я отдельно отмечу твоё старание в отчёте совету и Матери, -пообещала Араниэль и обращаясь уже ко всем трём воительницам сразу: -Если при завтрашнем нападении орудия будут молчать, а все артиллеристы умрут, награда не минует ни одну из вас.

Воительницы синхронно ответили ритуальной фразой: -Волей Матери, во имя Древа.

-Пока можете отдыхать, -Араниэль жестом отпустила вернувшихся с очередной диверсии подчинённых.

Ещё раз склонив голову они молча проехали мимо.

Сама высшая воительница осталась в медленно засыпаемым снегом городе, захваченном и уничтоженном, бывшем городе Выборг. В который раз за всю историю он снова сделался пограничным городом. Только вот теперь в его развалинах властвовали чужие, противостоящие всему человеческому, силы.

Бедный, бедный город.

Бедные, бедные люди.