Мир империи землян

Глава 5. Провокация агрессии

(тридцать семь дней до начала войны вторжения)

Высшая воительница Араниэль устало прикрыла глаза. Старшая охраны стояла перед ней в позе унижения и полного признания своей вины.

Пробиваясь через мутноватое стекло гномьей работы лучи садящегося за горизонт солнца окрашивали комнату в личном особняке командующей одной из баз проекта «игла» во всевозможные оттенки розового так любимого некоторыми столичными модниками. На столе оставлены документы, с которыми она недавно работала. Шар памяти – сильно изменённое растение, предназначенное для сохранения коротких воспоминаний, что-то вроде блокнота для записи, но позволяющий сохранять небольшие видео и аудио фрагменты, а также запахи и чувства, работающего с ним, так и стоял с выдвинутыми рецепторами, ожидая прикосновение пользователя.

Щека старшей над охраной разорвана. Из глубоких царапин капает кровь пачкая живое покрытие пола. Царапины – следствие пощёчины отвешенной высшей воительницей секунду назад. Старшая охраны не в претензии. Другая, на месте Араниэль, могла бы вырвать ей кишки, набить живот землёй и запретить остальным оказывать пострадавшей какую-либо помощь, чтобы на мучительное восстановление ушло бы не меньше пары недель. К счастью командующая их базой отнюдь не приверженца старых традиций. В сердцах отвешенная пощёчина не в счёт. Царапины уже затягиваются, а пролившуюся на него кровь, как и любую другую биологическую жидкость, без остатка поглотил живой ковёр.

Впрочем, не стоит думать, будто высшая воительница Араниэль слишком добра или, может быть, мягкотела. Напротив – она предельно рациональна и сейчас, за закрытыми глазами, просчитывает варианты выбирая тот, который позволил бы выпутаться с наименьшими потерями. Что до старшей над охраны, то она ещё пригодится ей, когда придётся давать отчёт совету высших.

-Повтори, -не открывая глаз приказала Араниэль.

-Воительницы заметили следы людей во внешнем периметре.

-Как они смогли пройти туда? И, что более важно, почему у них получилось свободно вернуться?

-После того сбежавшие рабы были ликвидированы я, -старшая запнулась, но продолжила: -Я отменила постоянные посты для охраны внешнего периметра ограничившись регулярными обходами. Один из таких обходов и обнаружил следы недавнего присутствия людей.

-Как далеко они зашли по тропе между мирами?

-Не до конца, иначе сторожевые кадавры подняли бы тревогу и уничтожили нарушителей.

-Как. Далеко? -печатая слова повторила Араниэль.

Охранница склонила голову ещё ниже: -Я не знаю.

-Выстави максимальный уровень охраны как внутри, так и снаружи, -приказала высшая воительница. -Иди.

Как только за эльфийкой на щеке, у которой виднелись только белые полоски зажившей кожи на месте глубоких царапин закрылась дверь, Араниэль дала волю чувствам громко выругавшись. Сначала бунт рабов, теперь вот следы людей и оба инцидента произошли за короткий промежуток времени на находящейся в её ведении базе. Её недоброжелатели и надеяться не могли на подобную удачу. Если первый раз она как-то отделалась, то второй раз совет высших не даст ей спуску. Похоже не ближайшие лет сто можно ставить крест на дальнейшей картере. Хотя, тщательно подготавливаемую большую, по-настоящему большую охоту в мире хумансов не зря называют временем возможностей. Недаром разменявшие едва ли первое столетие ростки грезят участием в большой охоте. Это одна из немногих возможностей выделиться и заслужить личное уважение в мире бессмертных, где никто не умирает от старости и естественная ротация среди хороших руководителей лишь чуть выше абсолютного нуля. Альтернативой большой или даже обычной охоте, проходящей далеко не каждое столетие, является вечная война с хтонью и порождёнными ею демонами, но там слишком легко сложить голову, сойти с ума или самому превратиться в одного из демонов, чтобы благородные семейства массово посылали бы туда своих ростков. Охота – совсем другое дело. А большая охота, да ещё на сильную и опасную дичь и вовсе чуть ли не подарок как для ростков, так и для умудрённых прожитыми столетиями воительниц.

Утешив себя такими мыслями, Араниэль попыталась проанализировать ущерб и предсказать какое наказание мог бы определить для неё совет. Мир хумансов с мирами находящимися под властью Древа связывало чуть больше двух десятков троп созданных Великим Лесом под руководством жриц и с помощью флора-машинерии техников-друидов. Аналогичное количество баз включал в себя проект «игла» чьей целью было угнетающе воздействовать на без меры расплодившихся и набравших слишком уж большую силу аборигенов одновременно подготавливая и расширяя проходы между мирами в преддверье обещанной Всеобщей Матерью большой охоты.

Разумеется, тропы прокладывались в безлюдных местах, но, при этом, относительно близко от мегаполисов низших, чтобы разведчикам и диверсантам не приходилось по несколько месяцев добираться до цивилизации откуда-нибудь вроде лесов амазонки. Соответственно, туземцы иногда находили необычные, никогда не виданные деревца с удивительно прямыми стволами и серебряными листьями. Кто-то натыкался на опустевшие отдалённые деревни, чьих жителей забрали для изучения и использования в качестве биологического материала для разработки новых версий болезней. Кто-то мог случайно наткнуться на могильник, где хоронились оставшиеся после экспериментов биологические отходы. Но чтобы он там увидел? Всего лишь груду костей. И всё равно, каждое появление хумансов вблизи любой из троп тщательно отслеживалось и доклад о нём шёл на самый вверх, к совету. Араниэль не повезло вдвойне – туземцы пришли как раз тогда, когда из-за бунта рабов управляющий зал оказался разрушен и по созданной Великим Лесом тропе мог пройти кто угодно и в любом направлении.

На секунду мелькнула мысль попытаться скрыть происшествие, не докладывать о нём наверх. Но мысль как мелькнула, так и пропала. Слишком много в её окружении тех, кто с радостью потопит начальницу чтобы немного возвысится самому. И тогда уж точно не стоит рассчитывать на проявление советом высших сострадания или смягчение наказания в свете её прошлых заслуг.

***

Солнце опускалось опасно низко, цепляясь за верхушки растущих вдоль дороги сосен, грозя зацепиться за них и упасть. Дорога оставалось пустой. Встречные машины проезжают раз в пять минут, а то и ещё реже. Во-первых, уже вечер. А во-вторых, до Москвы ещё пилить и пилить. Хорошо если получится вернуться к темноте, но вряд ли стоит рассчитывать проскочить знаменитые московские пробки на той же скорости, что и боковую дорогу, выводящую на автотрассу.

Управляющий автомобилем Костя недовольно дулся.

-Нужно было пройти дальше, -считал он и не стесняется уже десятый раз по кругу высказывать спутнице одни и те же претензии. -Мы практически ничего не увидели!

Сильно взволновавшись в лесу, Аня успокоилась только в машине и судя по прикусываемой время от времени губе сейчас она о чём-то напряжённо размышляла.

Там, в лесу, точнее в том странном месте посреди леса, где росли маленькие пока, едва ли в два человеческих роста, неизвестные Косте деревья со словно бы покрытыми серебром листьями – там Крапивина, в какой-то момент, наотрез отказалась идти дальше и потребовала немедленно возвращаться.

Сначала они оба удивлялись сребролистным деревьям. Аня аккуратно срезала несколько веток, чтобы потом показать знающим людям. Странное дело – стоило только срезать первую ветку, как все звуки в лесу будто бы замерли, и они почувствовали на себе что-то вроде тяжёлого взгляда невообразимо огромного существа, смотрящего на них словно со всех сторон. Так могло бы смотреть бескрайнее небо на вышедшего в поле пахаря. Так могло смотреть море на упавшего за борт моряка. Во взгляде не было угрозы. Только давление, но не физическое, а, скорее, моральное, какое могла бы почувствовать крохотная мушка на предметном стекле микроскопа если бы понимала, что такое микроскоп, кто она сама и где сейчас находится.

Вертя головой, опасаясь воцарившегося безмолвия, Костя увидел пару птиц, сидящих на ветке и наблюдающих за ними. Их неподвижность казалась неестественной. Он взмахнул рукой, но птицы и не подумали улететь или, хотя бы, переменить позу. Подумал бросить в них палкой, но не решился.

-Ветра нет, -прошептала Аня.

Костя сначала не понял, но потом пригляделся и увидел, что несмотря на полное отсутствие ветра листья, в том числе и всех прочих, нормальных деревьев и даже кустарника и усики травы легонько дрожат. Причём дрожат как-то синхронно, точно весь мир вокруг принялся разучивать простой танец вида «раз-два-три-раз». Точно они сейчас стояли не в обычном лесу, пусть и рядом со странными серебряными деревцами, а находились внутри какого-то существа и всё вокруг действовало с удивительной синхронностью потому, что всё вокруг было им, его невообразимо большим телом.

И затем вдруг всё резко вернулось в норму. Подул ветерок, послышался птичий крик, пара молчаливых наблюдателей взмахнула крыльями и полетела по своим делам, деревья и трава перестали дрожать, а ощущение взгляда исчезло.

Аня тихо спросила: -Травма, что это было?

-Не знаю, но ты лучше больше не подходи к этим серебряным штукам, -попросил Костя шёпотом.

Девушка заверила его, что больше и не собирается, пары собранных образцов более чем достаточно.

Уже минуту спустя Костя поймал себя на мыли, что начинает сомневается: а было ли то ощущение чужого взгляда или он его просто придумал? Но не могли же сразу двое придумать одно и тоже? Или могли?

Они прошли немного дальше. Костя ничего не заметил, но Аня подняла руку призывая остановиться.

-Видишь, лес изменился, -попыталась объяснить она.

Костя не понял и Ане пришлось уточнить: -Не эти серебряные штуки, а обычные деревья и кустарники, они тоже стали другими – не нашими. Я таких никогда не видела.

Он усомнился: -Разве?

-Посмотри сам, -Аня протянула сорванную ветку кустарника, на которой отчётливо можно различить тёмно-оранжевые, шестигранные листья, просыпанные россыпью мелких фиолетовых цветов, имеющих по восемь лепестков каждый.

-Идём дальше! -загорелся Костя, но девушка покачала головой.

-Почему?!

-Если написанное на тех пластинках правда, то где-то здесь располагается чужая база.

-И что?

-А то, что такие объекты всегда охраняются. Нужно уходить, пока не поздно. По большому счёту мы и так совершили ошибку, что приехали сюда никому не сказав куда и зачем мы едем.

-Но мы ещё ничего не видели! -настаивал Костя.

Аня не согласилась: -Полагаю, что мы как раз увидели вполне достаточно. Теперь надо с этим знанием суметь вернуться. Какая польза от разведчика если он узнает все планы врага, но, при этом, не сможет вернуться и доложить о них своим?

Костя продолжал сомневаться, но Аня молча развернулась и пошла обратно. Ему пришлось следовать за ней едва сдерживая раздражение.

Уже садясь в машину, Аня достала срезанные ветви сребролистных деревьев, но увидела, что листья на тех засохли, будто она срезала ветки не час назад, а уже как несколько суток. Серебряный цвет почти пропал. Сами листья почти все облетели и лежали внизу пакета сморщенные и пожелтевшие. Ветви тоже изменились, потемнев и сделавшись страшно ломкими. Перебирая трофеи, пытаясь найти хоть сколько-то сохранившиеся, Аня лишь окончательно переломала их и пришлось вытряхнуть содержимое пакета.

После выезда на автотрассу движение заметно оживилось. Солнце окончательно упало на бок и заснуло. Впереди по курсу россыпью огней сияли столичные пригороды.

-Ладно, что дальше? -Костино ворчание наконец перешло в конструктивное русло. -Идём в приёмную президента и рассказываем, что нас напугали деревья с серебряными листьями? Может тогда сразу идти в дурдом, чтобы зря не петлять?

-Перешли мне файл с переводом, -попросила Аня, -и фотографии самих пластин.

-Да пожалуйста! Что ты с ними будешь делать?

-Передам одному знакомому, -скупо объяснила девушка.

-У тебя есть знакомые в администрации президента?

-Не совсем. Есть один полковник, точнее бывший полковник, он сейчас, на пенсии и подрабатывает в частной военной компании. Он меня, как минимум, выслушает. Имею в виду: выслушает серьёзно, не отмахнётся как от бреда.

-С чего ты взяла, что этот бывший полковник отнесётся серьёзно? Я тут сам не могу понять как мне ко всему этому относиться.

-Он обещал, когда я лечила его там, в Калининграде.

Костя покачал головой: -Не верю, что для целого полковника не нашлось кого-то более опытного чем вчерашняя выпускница медвуза.

-Нашлось, конечно. Когда через четверо суток наши смогли отбить потерянные позиции обратно и забрали тех, кто не успел или не смог отойти вместе с остальными. Тогда раненных отвезли в тыл, в настоящие больницы, к настоящим докторам, а остальные выжившие отправились на отдых. Перед тем как его отнесли в самолёт, дядя Сергей обещал, что я всегда смогу прийти к нему с чем бы то ни было и он поможет. Похоже вот время и пришло. Правда полковником он стал уже потом.

-И много у тебя подобных знакомых?

-Хватает, -скупо ответила Крапивина.

Дальше начались московские пробки и Косте пришлось сосредоточиться на вождении арендованного автомобиля.

Возможно, предложенный вариант и правда самый лучший. Передать проблему кому-нибудь другому, кто имеет неизмеримо больше ресурсов для её решения. Вот только интуиция говорила Косте, что спихнуть вопрос и забыть, как его лично больше не касающийся не получится. Если написанное на пластинках верно, а перевод точен, то эта гадость касается не только военных, а вообще всех и его, Костю, в том числе. Парень помотал головой отгоняя дурные предчувствия. По крайней мере не сегодня. И не завтра тоже. Если Крапива обещает передать записи знакомому полковнику, то и отлично. Можно временно забыть обо всём этом. А дальше? Поживём, увидим!

***

Огромное, высокое здание, где мёртвого камня, стекла и железа было примерно столько же сколько живой, цветущей изменённой ткани растений и плоти животных. Дворец размером с город, что как семечко абрикоса плотно окружён со всех сторон другими лесными городами давно сомкнувшимися в единый мегаполис занимающий половину континента, или, может быть, весь континент целиком если считать сельскохозяйственные рощи, личные охотничьи угодья и поля родильных фабрик частью городской инфраструктуры, а не границами по которым один лесной мегаполис отделялся от другого.

Дворец – обиталище Всеблагой Матери, по сути верховной повелительницы всей высшей расы и одной из двух (считая Великий Лес, с которым она когда-то заключила обоюдовыгодное перемирие) бессмертных богов сумевших провести своих подданых через многочисленные испытания к процветанию и доминированию во множестве миров великой сферы. Эти миры, связанные Великим Лесом и скованные волей Всеобщей Матери именуются Древом и как могучее дерево что с каждой новой весной становится всё крепче, пускает корни всё глубже, выбрасывает всё больше веток, так и Древо столетие за столетием разрастается за счёт новых миров, новых разумных становящихся, в лучшем случае, рабами высшей расы, а в худшем лишь питательным субстратом на котором растёт и расцветает благополучие одной из древнейших и, без сомнения, сильнейших рас за всю историю мироздания.

Дворец Матери – центральное ядро. Город в городе. Нет! Целый город как единое здание, как плоть одного живого существа или, может быть, как соединительная ткань исполинского растения размером с целый город – оно живёт, оно дышит. Оно и есть материальное тело Всеобщей Матери, богини-правительницы эльфийского народа.

Как в любом городе, во дворце живёт некоторое количество разумных. Большинство из них существуют только ради выполнения утилитарных задач по уходу, ремонту или уборке отдельных его частей. Как любой сложный организм есть совокупность правильно и согласованно трудящихся мужества простейших существ, так и дворец-обиталище нуждается во множестве слуг ежеминутно обслуживающих его и ухаживающих за его огромным телом. Но кроме сохранивших свои тела и свои разумы верных слуг и огромного множества специализированных кадавров во дворце-обиталище проживают или регулярно посещают его перспективные воительницы, с которыми Мать решает поделиться частью своей бесконечной мудрости. Здесь держат отчёт наместники отдельных миров, когда лично прибывают в центральный мир Древа. Здесь происходят назначения достойных на высшие должности и суды над теми, кто не справился и казни непокорных. Здесь, рядом с Матерью, в тени её бескрайней мудрости, живут высшие мастересы – её глаза, которыми она смотрит. Уста, озвучивающие верховную волю. Руки, которыми она уничтожает неугодное или же лелеет и возвеличивает угодное её воле.

В совете высших мастерес уже давно не происходило никаких замен. Лично Мать редко вмешивается в решения совета, хотя, без сомнения, тщательно наблюдает за происходящим во всех входящих в Древо мирах. Преданные Матери даже не до мозга костей, а до самого последнего локуса самого последнего гена, лично отмеренного ею своим дочерям-служанкам. Мать вполне доверяет совету мастерес самостоятельно выносить решения так же, как эльф, или любой другой разумный, доверяет своим ногам ходить, своему желудку переваривать пищу, а своему сердцу качать кровь.

Сегодня время совета и те из немногих мастерес, кто проживал вне дворца-обиталища спешно пребывают сюда на спинах виверн, или на скоростных ездовых кадаврах, или по сети подземных ходов связывающие ближайшие храмы Великого Леса в этом и других мирах проход в которые доступен через проложенные Лесом тропы.

Огромный зал заполнен примерно, наполовину.

Ярко светят обильно протянутые тут и там светящиеся лианы.

Столы полнятся различными закусками, официанты разносят изящные графины из тяжёлого стекла: созданные гномами и наполненные элитными напитками с поэтичными названиями вроде «песнь жизни», «троллья слеза» или «дыхание вечности». Среди огромного зала, вернее сказать площади, так как потолка у зала нет и в вечернем небе, среди бледных россыпей звёзд, виден диск Амелы – ближайшей планеты. Она кажется близкой и большой, но это обман зрения. На самом деле Амела газовый гигант, выглядящий гораздо больше своего истинного размера. Быть может, не существуй способов находить другие миры по свету разума населяющих их аборигенов и не умея проникать в них, эльфийская цивилизация росла бы вверх и давно оплела бы газовый гигант корнями парящих в пустоте выращенных конструкций черпая из него почти бесконечные ресурсы. Но проходы в другие миры были открыты ещё до воцарения Всеобщей Матери. Расти вширь гораздо легче чем расти ввысь. Вместо того чтобы тянуться к звёздам и преобразовывать непригодные для жизни миры в пригодные, Древо потянулось к готовым для комфортного заселения, только вот чужим мирам.

А газовый гигант остался почти нетронутым, не считая нескольких исследовательских аппаратов, выращенных специально для космических исследований, когда эльфы ещё интересовались ими. Амела сияла в вечернем небе бледной звездой. Ночное солнце. Хозяйка снов. Тень рассвета – поэты придумали ей десятки имён и ещё больше уже забыли.

Сегодня не обычный день совета верховных мастересс, сегодня совет планирует сделать общее объявление. Поэтому приглашённых особенно много. Предводительницы отдельных кланов и матриархи благородных семейств. Несколько наместниц, прибывших по такому случаю из доверенных их управлению миров Древа. Отдельными группами стояли лучшие из лучших, заслужившие не только общее признание, но и благосклонность Матери резчики и скульпторы плоти. Фабриканты, в чьём ведении находились промышленные родильные чаны и производственные утробы заводили разговоры с именитыми скульпторами стремясь завлечь последних на свои производства. Отдельной группой в белых одеждах застыли жрицы Великого Леса. Мать честно блюла древний договор, но всё же пошедшие по пути развития чувствительности для прямого общения со своим повелителем и господином жрицы не слишком уверенно себя чувствовали во дворце-обиталище другого, пусть союзного, пусть гораздо более антропоморфного, но всё равно другого бога.

Расхаживающие по площади и заводящие разговоры с любым, с кем им хотелось бы поговорить, высшие воительницы – живое воплощение силы и ударный кулак эльфийской расы, не слишком много обращали внимание на этикет или на то, что их действий могут кому-то показаться неуместными. Полководцы и командиры верхнего звена, благодаря одним только лишь своим сильно модифицированным телам, знаниям и опыту, прекрасному владению искусством жизни и, её оборотной стороной, искусством смерти – на поле битвы каждая из них сама по себе представляла силу равную небольшой армии. А если дать ей время, то эту самую армию опытная высшая воительница могла создать буквально из чего угодно – из захваченных в плен гражданских или, на худой конец, свежих трупов вражеских солдат превращая их в боевые кадавры. Не такие хорошие какие могли бы выйти из-под резца опытного резчика, но вполне способные послужить пушечным мясом прикрывая телами скрытую атаку элитных бойцов. В полевых условиях, не нуждаясь в сложном лабораторном оборудовании и штате опытных техников-друидов с их флора-машинерией и фауна-преобразователями высшая воительница могла начать массовое производство кадаврофицированных химер при наличии подходящего биологического материала. В крайнем случае, если в радиусе достижения нет ничего подходящего для химеризации или кадаврофикации, воительницы могли использовать ресурс собственных тел для создания армии короткоживущих, предназначенных только для битвы и ни для чего иного, существ.

Среди прочих, чуть в стороне от подруг и товарок, не желая ни с кем разговаривать, успешно накачиваясь попеременно «троллей слезой» и «дыханием вечности» прочно заняв место у дальнего столика мрачно разглядывала окружающих высшая воительница Араниэль. В пору радоваться неожиданно мягкому наказанию. Она всего лишь будет одной из тех, кто первыми войдут в мир хумансов ломая сопротивление их армий и уничтожая самых опасных лидеров аборигенов. Если бы не высокая вероятность сложить голову в боях с ещё полными сил и надежд армиями низших, то этот приказ можно считать не наказанием, а наградой – одной из первых открыть большую охоту, начать сбор трофеев и даров Всеобщей Матери. Впрочем, как и всегда. Там, где одни видят опасность и потери, другие находят возможность заслужить ещё больше благосклонности Матери, получить от неё больше знаний и силы. По-настоящему достойных Мать возвышает, изменяя их делая сильнее и крепче или вовсе даруя новые тела, превосходящие старые на порядки. По сути, разница в возможностях и силе между высшей воительницей и простой, между воительницей и обычным представителем высшей расы гораздо больше и глубже чем между эльфом-обывателем и каким-нибудь рабом из числа низших рас. Мать возвышает достойных – аксиома, которую юные эльфийки усваивают с первых лет жизни. Эта дверь остаётся приоткрыта и для мужчин. Выполняющие в эльфийском обществе утилитарные функции техников, квалифицированных рабочих или специфические, прочно связанные с полом, как, например, функции ищеек, мужчины тоже могут упорным и самоотверженным трудом заслужить некоторые дары. Заниматься ими будет, конечно, не сама Всеобщая Мать, а какая-нибудь из мастересс. Однако, в самых исключительных случаях, редким мужчинам оказывается величайшая честь переродится в совершенном женском теле, обладающем способностью создавать внутри себя новую жизнь. Конечно, такие случаи, по крайней мере в пределах текущего тысячелетия, можно пересчитать по пальцам, но шанс есть. И самый последний техник знает о существовании такого шанса.

Ярче вспыхивает входная арка, привлекая внимание. Совет высших мастерес закончил совещание. Сейчас они сделают объявление, затем пир продолжится, а участницы совета разойдутся по площади посвящая время личным беседам с теми, кого они сочтут достойными.

-Готовьтесь! -прошептали, казалось, сами стены.

Представители благородных семейств и занимавшие высшие должности эльфы замерли, оборвав разговоры на полуслове и склонив головы. Какая огромная честь, ведь с ними заговорила сама Всеобщая Мать.

-Возрадуйтесь! – продолжала Мать то ли генерируя низкие акустические колебания похожие на шёпот всей поверхностью стен, то ли прибегнув к ментальному давлению, вкладывая слова прямо в разумы своих детей.

-Возрадуйтесь и готовьтесь, ибо срок большой охоты перенесён советом. Большая охота начнётся не через пять лет, не через год, а через три десятка ночей и будет продолжаться до полного подчинения мира хумансов. Возрадуйтесь и готовьтесь дети мои. Через три десятка ночей начнётся время большой охоты. Слабые побеги завянут и отомрут. Сильные укрепятся и возвысятся. Достойные получат награду. Недостойны пожнут лишь позор. Большая охота близко. Радуйтесь и готовьтесь!

Какое-то время после того, как Мать замолчала на площади царила уважительная тишина, вскоре взорвавшаяся гомоном голосов. Аристократы хотели обсудить друг с другом новость. Запланированная большая охота, к которой неспеша готовились последнее десятилетие начнётся буквально завтра, тогда как все они думали, что у них есть ещё в запасе хотя бы несколько лет.

-К чему такая срочность? – вопрошали одни.

-Перенос сроков ломает все мои планы – жаловалась фабрикантка не слишком внимательно слушавшей её соседке.

-Наверное у совета были причины. Мать знает лучше.

Не участвующая в общем обсуждении Араниэль криво улыбнулась, наливая себе ещё стаканчик «троллей слезы». Забористая штука. Напиток создали в честь победы над троллями – могучей расой зелёнокожих гигантов чьи шаманы умели ходить между мирами без каких-либо механизмов и приспособлений, потому были сочтены потенциальной угрозой Древу, завоёваны и обращены в рабов. В тот раз эльфы изрядно недооценили противника, показавшегося им пусть физически сильными, но всего лишь отсталыми дикарями. Та охота обернулась настоящей войной победив в которой, не сумев смирить злость и досаду от неожиданно высоких потерь сотни опытных скульпторов плоти поработали над линией жизни порабощённых гигантов навеки превратив их потомство в жалких гоблинов – уродливых зелёных коротышек с непомерно длинными руками и скрюченной как натянутый лук спиной. В конце концов, когда высшие воительницы принимали капитуляцию последних шаманов, то обещали сохранить жизнь их потомкам, но не уточняли в каком виде и что это будет за жизнь.

Однако, возвращаясь к прекрасному напитку по достоинству, оценённому не только сословием воительниц, но и всеми, без исключения, представителями высшей расы. Изначально в его состав действительно входили натуральные слёзы последних оставшихся троллей пока те не вымерли поголовно от старости. Сохраняя полюбившийся рецепт, резчики вырастили отдельно слёзные железы представителей исчезнувшей расы непокорных гигантов продолжая изготовлять напиток на промышленной основе, но прошедшие сражения с троллями ветераны говорили, что это уже совсем не то и вкус, пусть почти идентичный, всё-таки отличается. Араниэль не имела собственного мнения по данному поводу. Она была слишком молода чтобы застать войну против троллей.

Вскоре бурные обсуждения вокруг сошлись на мнении, что «Мать знает лучше» и «если сроки охоты перенесли, значит имелись причины, а они уж как-нибудь подстроятся».

Араниэль знала имя причины переноса сроков – это было её собственное имя. Конечно, на то, наверняка, имелось много причин, однако всё же именно её доклад стал той последней соломинкой, брошенной на весы, благодаря которой совет решился перенести сроки начала большой охоты в мире хумансов.

В целом довольно разумное решение. Несмотря на попытки эльфов действовать тайно, не раскрывая себя – порой случались огрехи. Хорошо ещё, что контрразведки различных человеческих государств не имели привычки делиться друг с другом обнаруженными фактами иначе, сложив всё вместе, они имели бы хорошие шансы догадаться об истинном положении дел и ведущейся против человечества незримой войне оружием в которой являлись эпидемии маскирующихся под естественные болезни вирусы уничтожающие как самих людей, так и их сельское хозяйство. Небольшие, не бросающие явно в глаза, климатические изменения, создаваемые Великим Лесом, подчиняющим себе всё больший процент туземной экосистемы, должны были выглядеть естественными, чтобы не насторожить противника раньше времени.

Вот только несмотря на все предпринимаемые меры предосторожности опасность обнаружения чужого негативного воздействия возрастала чем дальше, тем больше. Совет верно решил форсировать события не давая время благородным семействам и кланам полностью закончить подготовку к вторжению, однако сохраняя преимущества неожиданного первого удара.

Как высшая воительница, то есть априори входящая в высший командный состав, Араниэль, в общих чертах, знала, как будут развиваться ближайшие события. Получив разрешение совета, никем более не останавливаемые творцы болезней вбросят в новый мир свои лучшие и смертоносные творения. Больше не нужно искусственно уменьшать степень летального воздействия рукотворной заразы маскируя ту под развившуюся естественным образом болезнь. За три десятка оставшихся им последней дней хумансы вряд ли сумеют понять, что подверглись биологической атаке извне. А если и поймут, то мало что успеют сделать. Новые болезни будут в десятки раз опаснее своих якобы естественных предшественников. Сотни тысяч людей начнут умирать по всему миру сначала ежедневно, а чуть позже и ежечасно. Пшеничные поля покроются несъедобной ржой. Рисовые плантации загниют на корню. Остатки крупного скота падут со вздувшимися животами. Картофельные, фасолевые, бобовые поля захиреют и покроются гнилью.

И когда растерянность хумансов достигнет апогея, а их государственные структуры окажутся практические парализованы, тогда, через проложенные тропы погонщики начнут гнать в чужой мир неисчислимые орды низкоуровневых боевых кадавров созданных из рабов низших рас давящих массой остатки любого возможного сопротивления. На случай если какая-то часть хумансов опомнится и сумеет оказать достойное сопротивление, по тропам между мирами пройдут элитные боевые кадавры индивидуально создаваемые опытными резчиками. Следом за ними будут готовы вступить в бой химеры, представляющие сочетание, казалось бы, несочетаемого – физической силы мамонта под контролем приживлённой к ней голове низшего с промытыми мозгами. Сила самых опасных хищников когда-либо найденных в любом из миров совмещённая с хитрым и изворотливым разумом подвергшемуся контролируемому хтоническому воздействию для приобретения сверхъестественных способностей. Вместе с химерами и элитными кадаврами в новый мир войдут воительницы расчищая путь и страхуя от неоправданно больших потерь всех прочих участников большой охоты.

План, проверенный временем. Он прекрасно сработал против гномов, сработает и против людей. И как не может земля сопротивляться прорастающим через неё корням, так и аборигены не смогут противопоставить высшей расы ничего по-настоящему серьёзного. Достойные возвысятся ещё больше, а низшие займут причитающееся им место полезных рабов или же корма, а то и питательного субстрата – уж как им повезёт и как решат завоеватели.

Будучи истиной дочерью, именно такой, какой желала видеть своих потомков Всеобщая Мать когда-то давно переломившая об колено линию жизни собственного народа и после срастившая её так, как хотелось ей одной - Араниэль нисколько не сомневалась в конечном исходе объявленной большой охоты. В конце концов даже думать об ином исходе просто смешно. Ресурсы одного единственного мира и Древа, включающего в себя сотни миров просто несопоставимы по любому из показателей.

Приказ идти в первых рядах лишь открывает прекрасные шансы заработать как можно больше даров Всеобщей Матери усиливаясь с каждым полученным даром, -размышляла временно попавшая в опалу высшая воительница.

Глоток троллей слезы обжёг язык, прокатился по горлу и расцвёл огненным цветом в животе на короткое время обеспечивая приятное расслабляющее тепло. Закусив непривычно крепкое питьё салатом из гоблинских языков, Араниэль незаметно покинула только набирающий обороты праздничный пир.

Она как следует наелась и напилась, а блистать в обществе и меряться уровнем личной благосклонности Матери придёт время после того, как Араниэль как следует проявит себя, завоёвывая новый мир для Древа.

Друг мой читатель, у тебя должно было уже сложиться определённое впечатление о третьем герое нашей истории – высшей воительницы Араниэль. Она относительно молода. Уж как по меркам высших воительниц так точно. В обществе бессмертных пара – тройка столетий, право слово, не возраст. Своё возвышение из обычных воительниц в высшие Араниэль заработала по результатам завоевания мира гномов. Да, да – эта молодая девушка герой войны с гномами проявившая себя при штурме их последней и наиболее укреплённой твердыни за что Всеобщая Мать и переродила её в высшую воительницу.

Впрочем, для кого «герой», а для кого и проклятый ужас, непременная участница ночных кошмаров выживших гномов – кровавая жница, убийца тысяч, безжалостный палач и так далее.

Всё верно, читатель, наш третий герой, точнее героиня, более чем достойна приставки «анти». Однако также как история не имеет сослагательного наклонения, она также не знает ни правых, ни виноватых. Ложь победителей, возвышаясь над правдой побеждённых становится новой правдой и больше не остаётся тех, кто мог бы её когда-либо оспорить. Да и как различить, где ложь, а где правда, где добро, а где зло? Сомкнувший зубы на горле зайца догнавший его волк кажется ушастому несомненным, стопроцентным, прямо-таки эталонным злом. Тогда как с точки зрения волка злом было бы как позволить своему обеду сбежать и остаться голодным.

С другой стороны, если вдруг некий заяц, каким-то образом исхитрится и воткнёт волку в глаз собственноручно выкованный кинжал, то как раз это будет страшной несправедливостью и попранием всех законов природы с точки зрения волка и небывалой доблестью и торжеством справедливости с точки зрения всех зайцев.

Заметь, читатель, я не говорю, что сильный всегда прав. Но если ты отказываешься принимать навязываемую тебе чужую правду и хочешь отстаивать свою собственную, то тебе непременно нужно стать во всех смыслах сильнее. Опять же многие утверждают, что правда это уже сила сама по себе, хотя критики замечают, что это скорее вопрос уверенности и самоубеждения.

Но возвращаясь к нашей третьей антигероине.

Араниэль – дерзкая девчонка что, по мнению многих своих старших товарок, забралась неоправданно высоко и неоправданно быстро. Сама Араниэль легко отвергает древние традиции, если это кажется ей полезным для дела, чем ещё больше злит идейных консерваторов, которых каждая вторая, если не каждая первая в высшем сословии. Она хитра. Она умна. Она не слишком сильна по меркам высших воительниц из-за того, что ещё не успела заслужить достаточное количество дополнительных даров от Всеобщей Матери, но относительную слабость компенсирует изобретательностью, дерзостью и напором. Араниэль мечтает подняться до мастересы и когда-нибудь войти в совет, чтобы с большей отдачей служить Матери и Древу.

Она легко пойдёт на массовое убийство человеческих детей, на пытки беременных женщин и всё тому подобное. Ведь мы для неё не более чем ростки пшеницы для ухаживающего за своим полем пахаря. Пахарь не испытывает к пшенице ни ненависти, ни любви. Но ему и в голову не придёт спрашивать пшеницу как она сама хотела бы расти или, выводя новый, нужный ему самому сорт, испытывать жалость к отбракованным семенам и росткам.

***

Надёжный друг, верный мой читатель, ты спросишь почему я назвал эльфийку Араниэль третьим героем или антигероем истории? Кто же второй, после Константина Витальевича Травмы – жадного до халявных денег разработчика искусственных интеллектов, пойманного за руку своим собственным творением? Ты задаёшься вопросом: неужели второй герой проскользнул мимо твоего внимания? Спешу успокоить, дорогой друг. Второй наш герой прекрасно известен тебе, это Крапивина Анна Сергеевна, глава так называемой «бригады труповозов» проводящих первичную оценку степени заражённости мёртвых тел и доставляющих всех умерших на дополнительную экспертизу в отделение шестой лаборатории созданной на основе одной из городских больниц.

Аня – типичная отличница. На уроках она всегда первая тянула руку тщательно выполняла домашние задания и от всех окружающих требовала того же порой выводя их из себя предъявляемыми к ним завышенными требованиями. Сразу после окончания медвуза, следом за своим любимым преподавателем, Аня отправилась в центр только разгорающегося в те годы калининградского пограничного конфликта. Там она научилась проводить срочные операции одними только кухонными ножами. Приобрела привычку всегда и везде носить при себе скальпель причём не только в сумочке, но и, на всякий случай, в рукаве. Научилась стрелять из автомата и из башенного пулемёта стандартной БМП-ки. К слову – водить саму БМП-ку она тоже худо-бедно научилась, по крайней мере вывести один раз из-под огня машину с раненным экипажем у неё вполне получилось. Приобрела множество самых разнообразных знакомств, причём среди ныне облечённых достаточной властью лиц. Возможно, эти знакомства спасут человечество позволив как можно скорее довести сверхважную информацию до способных ею воспользоваться лиц. А, возможно, не спасут, лишь замедлив или даже ускорив уничтожение человечества в извечной войне сходных видов за доминирование в специфической и относительно узкой экосистемной нише на самой вершине пищевой цепочки.

Калининградский конфликт многое изменил в ней и теперь Аня гораздо спокойнее относится как к самой себе, так и к окружающим её людям стараясь принимать их со всеми их недостатками. Получается примерно один раз через два и большинство окружения всё равно считают её въедливой аккуратисткой.

«Красный крест, белый бинт, чистый спирт в мясорубке расчеловечивания» - как будто группа Зверобой в песне «мальчики и девочки» пела как раз об Ане Крапивиной.

Только она была такой девочкой во времена калининградского конфликта. Сейчас она стала старше, но так и не нашла своего мальчика. Найти не нашла, зато спасла от смерти или от пожизненного увечья стольких, что полных рук десяти человек не хватит чтобы пересчитать. У врачей, как и у солдат, со смертью свои особенные отношения. Не только со смертью, но и с жизнью тоже. А ещё говорят, что настоящие врачи бывшими не бывают, а если бывают, то это не настоящие. Как и солдаты тоже.

Но это всё лирика.

Это как в той же песне той же группы «Цветущие яблони поют о жизни, презревшей тлен и аптеки».

В романтических балладах герой побеждает дракона. Тогда как в жизни драконе съедает героя и сытый улетает прочь. Какой будет наша история? История о становлении империи человека. Далеко не все империи сумели подняться из праха или не оказались втоптанными в прах в дальнейшем. Но есть и те, что поднялись. Есть те, что устояли.