Миссис Убийца

IV

С Гудзона тянуло свежестью.

Стоя на пороге своего дома в белой ночной рубашке, из-под которой виднелись волосатые ноги, Майерс чем-то походил на сыча. Это сходство еще более усиливали очки с темными стеклами, в серебряной оправе.

— Да, именно так, мистер Стон, — подтвердил он. — Как я уже говорил вашим коллегам, миссис Стон была в моем заведении вчера, во второй половине дня.

— В котором часу?

Он задумался.

— Примерно в четыре. Да, теперь я припомнил точно. Было без пятнадцати минут пять. Я еще посмотрел на часы. Она хотела купить пачку «Кэмел», а поставщик запаздывал. Я сказал, что сигареты должны быть здесь с минуты на минуту, и она согласилась подождать.

— Были ли в это время в вашем заведении другие посетители?

— Не могу припомнить, мистер Стон. — Майерс развел руками. — Люди входят и выходят без конца.

— Другими словами, вы не можете сказать, кто был тогда у вас в баре?

— Нет, не могу.

— А вы видели, как уходила моя жена?

Майерс задумчиво потер нос:

— Нет, этого тоже сказать не могу. Наверное, в тот момент я кого-то обслуживал. — Еще немного подумав, он добавил: — Вот сейчас мне кажется, что миссис Стон взяла с полки журнал и стала его просматривать. Ах, если бы все посетители, которые смотрят журналы в ожидании, когда их обслужат, еще к тому же их и покупали…

Я слегка ослабил воротничок рубашки.

Пока все совпадало. Пат не курит. Кроме того, окурки, усеивавшие пол в квартире Кери, были от египетских сигарет. Некоторые из них измазаны губной помадой.

Пачка «Кэмел» предназначалась мне. Кроме того, Пат сказала, что пила кока-колу у стойки, и это подтвердилось.

Я спросил Майерса, как зовут его официанта.

— Симсон, — ответил он. — Карл Симсон.

— А где он живет?

Владелец бара с сожалением покачал головой;

— Вот этого я вам сказать не могу. В конторе у меня, конечно, его адрес записан. Но только недавно он переехал в отель где-то в нижнем квартале, около Таймс-сквер.

— А как долго он у вас работает?

Тот пожал плечами:

— Месяца два. Девять-десять недель. По-моему, он из тех парней, которые долго на одном месте не задерживаются. Только, поверьте мне, вашу жену в моем заведении усыпить просто не могли. Так что вы напрасно разбудили меня в пятом часу утра. Поверьте, у меня не торгуют наркотиками. К тому же… — Майерс пожал плечами и замолчал.

Я схватил его за ворот ночной рубашки:

— Ну-ка, продолжай. Так что ты хотел сказать? К тому же… что?

Майерс нервно облизал губы:

— Да, они никогда не приходили ко мне вместе. А то бы я ей сказал: «О, миссис Стон, как вам не стыдно!» Однако я несколько раз видел ее с ним.

Я ударил его по лицу:

— Ты врешь!

Но Майерс не собирался сдаваться:

— Сдачи я вам дать не могу, поскольку вы гораздо сильнее и к тому же вы из полиции. Могу только сказать, что не вру. Я много раз видел, как миссис Стон встречалась с этим человеком в конце улицы, неподалеку от моего бара. А однажды, когда мы с женой ходили в кино и после него зашли поужинать в «Пероке», мы увидели, что они уже сидят там. Они держались за руки…

Я отпустил его:

— Вы совершенно уверены в этом?

Майерс поднял правую руку:

— Совершенно уверен, и Бог мне в этом свидетель. Только я теперь не знаю, что мне думать…

— Ладно. Я сожалею, что ударил вас.

— Ну, в этом нет ничего ужасного, мистер Стон. Такое случается чуть ли не каждый день.

— Я очень сожалею. Представляю, что вы должны чувствовать.

Он закрыл дверь перед моим носом.

А я не спешил уйти. Я смотрел на туман, поднимавшийся с залива.

Наверное, день будет жаркий.

Медленно сойдя по ступенькам, я двинулся к своей машине. Что-то в этой истории было не так…

Если верить свидетелям, то Пат проявляла чудеса изворотливости, умудряясь, несмотря на эти встречи, всегда точно к моему приходу приготовить ужин и сделать домашние дела. Мною опять овладели сомнения. Может, я и в самом деле в ней ошибался? Может, она гораздо хитрее, чем я думал?

Я проехал до Бродвея и направился к Таймс-сквер. На улицах не было почти никого, кроме уборщиков мусора.

Ник Казарос, патрулировавший Сорок седьмую улицу, стоял и смотрел на отель «Астор». Я остановил машину и подозвал его.

— Ник, хочешь оказать мне услугу?

— С удовольствием, Герман.

— Нужно найти одного парня. Его зовут Карл Симсон. Рост около метра шестидесяти сантиметров, лет двадцати — двадцати пяти, темные волосы. Вид у него обычно слегка глуповатый. Служит официантом в баре Майерса. Он живет где-то здесь, в одном из отелей.

Казарос улыбнулся:

— Считай, что он уже у тебя в кармане. Хочешь, чтобы я его привел?

— Нет, только узнай, где он живет. Я позвоню тебе, когда ты отдежуришь.

— Хорошо, буду ждать. — Вдруг он помрачнел. — Как дела, Герман?

— Учитывая сложившиеся обстоятельства, могли быть лучше.

— Мы можем для тебя что-то сделать?

— Спасибо. — Я покачал головой. — Спасибо за все, Ник. Я этого не забуду.

Потом проехал по Седьмой авеню до Гринвич-Виллидж и остановил машину перед дверью клуба Эдди Гинеса.

В небе разгоралась заря. Перед клубом стояли две или три машины.

Я вошел.

Оркестр уже не играл, а официанты неторопливо собирали со столиков посуду. Возле стойки бара сидели четверо мужчин и три женщины. Две из них были так заняты друг другом, что не обратили на меня внимания. Один из мужчин, оглянувшись, машинально опустил руку к бедру. Третья женщина, молоденькая, лет двадцати, схватила меня за руку, когда я проходил мимо.

— Добрый вечер, милок, — проворковала она и сделала попытку потереться своим бедром о мое. — Ты не мог бы для знакомства предложить мне стаканчик вина? Я…

Я оттолкнул ее, и в этот момент возле меня оказались трое сидевших возле стойки парней. Один из них был Pег Хенсон. Это высокий и красивый парень, в свое время испортивший свою репутацию маменькиного сынка тем, что начал добывать деньги не совсем честным путем. Отношения у нас с ним натянутые.

— Смотри-ка, — сказал он. — Никак это ты, Герман? Что-то мне тут совсем недавно рассказывали, будто у твоей рыженькой жены неприятности?

К сожалению, этого Хенсона мы пока не могли ни в чем уличить. Похоже, ему пока везло. Как бы то ни было, я промолчал. А он все не унимался:

— Как выяснилось, нормальной женщине мало любви такого большого и красивого парня, как ты. А может, ее любовник обладал какими-то скрытыми талантами?

Я ударил его. Он врезался в стойку и рухнул на пол. Из носа у него хлынула кровь.

В этот момент вмешался Гинес, хозяин бара:

— Послушай, Герман, Peг сказал это только потому, что сильно пьян.

Я вздохнул и приказал дружкам Хенсона:

— Платите за выпитое, подберите своего приятеля, и чтоб духу вашего здесь не было. Когда Хенсон очнется, втолкуйте ему, что отныне, завидев меня, он должен перейти на другую сторону улицы, если не хочет неприятностей.

Один из парней мрачно буркнул:

— Как хотите, Стон.

Бросив на стойку банкноту, он с помощью своего товарища помог Хенсону выйти. Тот уже слегка пришел в себя и ругался, как сапожник.

Как только они ушли, все та же девчонка повернулась ко мне и сказала:

— Эй, старина, вы мне очень нравитесь!

Сделав вид, что не слышу, я прошел в глубь зала. Гинес последовал за мной. Он очень толстый, с двумя подбородками, и, когда шел за мной, под его ногами потрескивал пол. В глубине бара была еще одна небольшая комнатка, куда не допускались посторонние. Вот в нее-то я и прошел.

— Однако послушайте, — сказал толстяк. — Вы, конечно, представитель порядка и власти. Вам лучше знать, как поступать, но что вы можете иметь против меня? Герман, я не хочу с вами ссориться. Может быть, конечно, я должен был вам сказать о поведении вашей жены, но как вы себе это представляете? И кроме того, она достаточно взрослая женщина и имеет право делать все, что ей хочется.

— Иначе говоря, у Пат были здесь свидания с этим Кери?

— Очень часто.

— Как именно часто?

Гинес затряс своим двойным подбородком:

— По крайней мере раза два в неделю, после полудня и один или два раза вечером. Это длилось около пяти месяцев.

— Когда это было в последний раз?

— Два дня назад. У них тут произошла ссора. Она хотела пойти к нему, а он — нет. Вы понимаете?

Я попробовал припомнить. Во вторник я работал до трех часов дня.

— Почему он не хотел вести ее к себе?

— Ну, насколько я понял, она ему надоела. — Он вынул из шкафчика бутылку рома, стакан и поставил их на небольшой столик рядом с собой. — К этому времени Кери вертелся вокруг другой женщины, певицы из моего бара. Так вот, ссора кончилась тем, что миссис Стон выпила несколько коктейлей, взяла в руки бутылку и пригрозила, что если Кери ее бросит, то она разобьет ему голову.

— Джиму Пурвису вы об этом рассказывали?

Гинес удивился:

— Ну конечно! Он и Монте были здесь, и я рассказал им все.

Я налил себе рома и спросил:

— И чем же эта ссора кончилась?

— Ну, мистер Кери принял ее слова за шутку. Хотя теперь. Судя по тому, что пишут в газетах, мне кажется, что она вовсе не шутила. Только вместо бутылки использовала револьвер.

Ром у него был неплохой, и я налил себе еще одну порцию.

— Вы уверены, что это была моя Пат?

На лице толстяка отразилось недоумение:

— Конечно, вы никогда не представляли мне своей жены, но как-то инспектор Греди, который был здесь и видел, как эта парочка тут нежничала, сказал, что ваша жена зашла слишком далеко, и, если вы об этом узнаете, все кончится очень плохо. Потом еще двое ваших товарищей говорили примерно то же самое.

Я налил себе третью порцию.

Господи, сколько можно упрямиться? Игра сделана. Белое — всегда белое, а черное — всегда черное.

Неверных жен целый легион. Они повсюду: в Нью-Йорке, Сан-Франциско и во всех остальных городах, по всему белому свету.

В этот момент ко мне кто-то прижался. Это оказалась маленькая блондинка. Она была неплохо сложена и казалась забавной. Может быть, имеет смысл напиться еще больше и попробовать забыть Пат?

Между тем блондинка все сильнее прижималась ко мне:

— Если вам интересно, то знайте, вы мне жутко нравитесь.

— Не глупи, — предупредил ее Гинес. — Между прочим, он полицейский.

— Ну и что? — безмятежно возразила она. — Разве полицейские не способны любить?

Тут я сказал Гинесу, что неплохо бы ему достать еще один стакан. Он так и сделал. Наполнив его бурбоном, он продолжал:

— Все это очень неприятно, но я не мог ошибиться. Посудите сами. У женщины были рыжие волосы, и Кери называл ее Патрицией. Кроме того, однажды вечером мне сказали, что он рискует многим, заводя шашни с женой полицейского.

Пока он говорил, маленькая блондинка терлась своим бедром о мое. Она походила на шаловливую кошечку.

— А почему бы вам не подняться ко мне? — предложила она. — Всегда мечтала переспать с фликом ростом метр восемьдесят пять, у которого к тому же сломан нос.

— Между прочим, — задумчиво сказал Гинес, — раз вы уже здесь, то можете забрать одну вещь. Я хотел отдать ее Джиму Пурвису, но меня отвлекли. Ну, вы понимаете, тут находилась банда шалопаев, да к тому же две девицы вцепились друг другу в волосы… Короче, я забыл об этом предмете.

— И что же это?

Гинес открыл один из шкафов и достал из него белую кожаную сумочку. Я ее хорошо знал.

— Вот. — Он подал ее мне. — Ваша жена забыла ее здесь во вторник вечером. Мне кажется, она забыла ее потому, что ссорилась с этим Кери и не могла ни о чем думать, кроме него. Кстати, вы знаете, что рассказывают о том, как он делает это со всеми женщинами?

— Нет, — сухо ответил я. — И не имею не малейшего желания узнать.

У меня было такое ощущение, словно я с размаху плюхнулся в выгребную яму и теперь безуспешно пытаюсь из нее выкарабкаться. Кроме того, ром был мне не совсем по вкусу.

Бедро блондинки прижималось ко мне все настойчивее.

— Ну вот видите, вы все отлично понимаете, — пробормотал Гинес.

Я тем временем открыл сумочку. Когда-то я подарил ее Пат ко дню рождения. В ней находилась расческа, на которой еще осталось несколько рыжих волосков, пудреница, несколько пятидолларовых купюр и какая-то мелочь. Там были также счета за электричество и газ, адресованные мистеру Стону.

Я запихнул все это обратно в сумочку и снова налил себе рома.

Как же я был слеп! Но рано или поздно все кончается. Похоже, я наконец-то прозрел.

В этот момент девушка положила мне на плечо руку и сказала:

— А почему бы и нет?

Я резко повернулся и посмотрел на нее внимательно. Гинес задумчиво проговорил:

— Вот именно, Герман, вам ничего не остается, как запачкаться тоже. Я знаю, это на вас подействует. И поскольку я вас очень уважаю, то можете не беспокоиться, все за мой счет. — Он бросил взгляд на девчонку. — Кстати, я как чувствовал, что вы сюда зайдете, и держал эту кошечку наготове.

— Это обо мне, — улыбнувшись, сообщила блондинка.

— Ну хорошо, только напоследок скажите мне одну вещь, — попросил я Гинеса.

После этого я поднес стакан к губам и вдруг, кое-что сообразив, резко поставил его на столик, да так, что ром из него выплеснулся.

Вскочив, я схватил Гинеса за отвороты рубашки:

— Одну минуту. Так сколько выпила Пат во вторник вечером?

Он удивленно посмотрел на меня:

— Ну, порций восемь, а может, и больше. А почему вам это так интересно?

— Прекрасно. Что она пила?

— Ром.

И тут я засмеялся. Я хохотал во все горло и никак не мог остановиться, а успокоившись, отпустил рубашку Гинеса и отодвинул от себя бутылку.

— Что случилось? — испуганно спросил хозяин бара. — Что я сказал такого смешного?

— Совершенно ничего. Просто все сходится чудесным образом.

От избытка чувств я хлопнул блондинку по заду и ушел. Один.

Похоже, в первый раз за многие часы я снова стал самим собой. Теперь я не только верил в Патрицию, но и имел доказательства ее невиновности.

Итак, инспектор Греди и Майерс видели вместе с Кери молодую рыжеволосую женщину. Гинес слышал, как она угрожала Кери. Мистер Свенсон видел, как рыжеволосая женщина поднималась по лестнице к Лилу Кери. Вот только это был кто угодно, но не Пат. Это просто не могла быть она.

Выйдя из бара, я остановился и стал смотреть, как в небе разгорается заря.

Я должен был все понять и раньше. Хотя бы из-за анализа крови. Гинес сказал, что Пат была совершенно пьяна. Еще бы, ведь анализы показали наличие у нее в крови 0,17 миллиграмма алкоголя. Выпив столько, кто угодно потеряет самообладание. Но только не Пат. Она просто-напросто потеряет сознание. Дело в том, что она совершенно не переносит алкоголь и может опьянеть от стакана пива.

Таким образом, о восьми порциях рома не могло быть даже речи.

Сам собой напрашивался вывод: где-то в Нью-Йорке есть девица, очень часто посещавшая Кери. У нее рыжие волосы, ее походка, голос и все прочее настолько похожи на Пат, что она может даже сойти за нее. По неизвестной причине она выдает себя за мою жену.