Моё – Ей

Царьки лесные, они смешные, они чудные, как угольки,

Тут засмеются, там обернутся, и вдруг зажгутся поверх реки.

Вернутся в глуши, наденут лики, на каждом важен его убор.

Один – как травка, другой – пиявка, тот – птичка славка, тот – мухомор.

Тот землемером скользит по листьям, складной аршинчик зеленый он.

Листок измерить – большое дело, во всем есть мера, везде закон.

А та ведунья, что в далях луга, ширяя, смерит всю ширь лугов,

Хоть не супруга, но все, летая, она подруга лесных царьков.

А та – из стаи немых пророчиц – вся в сарафане из серебра.

Зовут рыбешкой, зовут плотицей, зови царицей, давно пора.

И не подумай, что две улитки свои засидки замедлят зря.

Слюнявя тропку, они слагают псалмы во славу и в честь Царя, –

Того, чьи слуги – царьки лесные, кем жив зеленый испод листа,

Кому хваленье, благодаренье, и вознесенье, и высота.