Моё – Ей

Я вновь с тобой, моя усталая,

Но все не спящая тоска.

С тобой сегодня побыл мало я.

Бежим. Летим. Уйдем в века.

  Когда еще я был стреляющим

  Из лука в зверя дикарем,

  Шаманом, по костру гадающим,

  В морях разбойником-царем, –

При самом первом достижении,

Дикарку на колени взяв,

Я слышал в синем отделении

Напев меня зовущих трав.

  Вот только к радости касавшийся,

  Бледнел, не двигалась рука.

  И в дали, в высоту раздавшейся,

  Манила властная тоска.

Я уходил. И Гималаями

Меня водил Треликий бог.

Внизу чернели люди стаями.

Кругом был камень, снег и мох.

  Я пел в тиши убогой хижины,

  Топор вонзая вкось по пню,

  Того, кем мысли не обижены,

  Миродержавный вспев Огню.

Избранник вещий меж избранников,

Средь нижних, меж людей, изгой,

Я пел Огню напевы странников

С моей подругой дорогой.

  Подруга – ты. Тобой ужалены,

  Сплетали мысли звенья слов.

  И довременные развалины

  Слагались в храме для богов.

Построив здания словесные,

Не презрив гонг и барабан,

Ушел я в дали неизвестные

Тобой указанных мне стран.

  Но каждый раз, когда мне синяя

  Цвела страна издалека,

  Я приходил – и был в пустыне я,

  И вновь со мной была тоска.

И каждый раз, когда свершения

Предельно были хороши,

Ко мне рыдающее пение

Взметалось в тайностях души.

  И в эти дни, когда ответами

  Разбиты все вопросы в прах,

  И все напевы стали спетыми,

  И каждый ведом стал размах, –

Лишь ты жива еще, стозвонная,

В тебе бурлящая река,

О, неисчерпанно-бездонная,

Моя бессонная тоска.