Монтесума

В 1510 году, когда пророчеств было особенно много, войны стали вдруг затухать, как если бы союзники решили сделать передышку. Авторитет империи начал падать. Маги из Куэтлакстлана (в настоящее время — Котакстла, к юго-западу от Веракруса), наблюдая из своей темной дыры, которая служила им обсерваторией, заметили передвигавшихся верхом на лошадях светлокожих бородатых людей, за которыми следовали мешики с багажом этих бородачей. Они истолковали видение как знамение конца империи и принесли в жертву восемь сборщиков налогов. Монтесума не прореагировал на это, и его пассивность позволила начаться мятежам. Это явное преувеличение, поскольку в момент прибытия испанцев авторитет Мехико в Куэтлакстлане оставался неоспоримым.

МЯТЕЖ НОПАЛЛАНА И ИКПАТЕПЕКА

В следующем году туман был настолько густым, что казалось — горели камни. Это не помешало наверстать в больших походах то, что было упущено в прошлом году. При том с участием Тескоко, где вроде бы действовал объявленный королем Незауальпилли мораторий.

Города-государства Ноналлан и Икиатепек отказались, несмотря на неоднократные напоминания, платить дань. Расположенные в южной части Оахаки, соответственно в тридцати и в шестидесяти километрах на север от Пуэрто-Эскондидо, они рассчитывали избежать наказания в силу своей удаленности от Мехико, а также благодаря укреплениям, состоявшим из высоких и широких в основании земляных валов, усиленных обшивкой из дерева и камня. Нопаллан находился рядом с Теуктепеком и принадлежал к независимому королевству Тототепек. Этого факта было достаточно для того, чтобы у Мехико появилось желание покорить этот небольшой город. Непонятно, правда, почему это покорение не состоялось раньше, во время одной из экспедиций против Теуктенека.

Как только вопрос о войне был решен, Мехико послал своих представителей с соответствующими инструкциями в союзные города. Мобилизация, говорится в Chronique X, была всеобщей, а уклоняющимся грозило публичное осуждение и высылка. Приходится усомниться в подобных утверждениях, поскольку действительно всеобщая мобилизация поставила бы под знамена слишком большое количество людей.

Приготовления длились дольше обычного времени, так как нужно было изготовить лестницы из дерева и веревок, пики, копалки и прочие приспособления для преодоления земляных валов. Все это, в основном, было унесено не в готовом виде, а в сыром материале, что значительно утяжелило поклажу и потребовало дополнительного числа носильщиков в ущерб числу бойцов. Армии Тройственного Союза, Чалько, Хочимилько и других провинций шли под личным руководством Монтесумы.

Прибыв под стены Нопаллана, союзники разбили свой лагерь. Ночью бесстрашные разведчики проникли в город, где они обнаружили спящих часовых. Разведчики отрезали часовым головы, чтобы показать их императору. Другие разведчики проникли в императорский дворец и в храм и забрали там не только мельничный жернов, но и младенцев, которые спали около своей матери. Чтобы младенцы не плакали, их завернули в плащи и так отнесли в лагерь… Нональтеки так ничего и не заметили. Подобные подвиги были уже отмечены, например, в рассказе о штурме Хальтепека. Это общие места, которые рассказчики очень часто воскрешали в описаниях военных походов. В общем, эти рассказы кажутся стереотипными, как если бы войны представляли собой лишь молниеносные карательные рейды или своего рода военные прогулки. С трудом представляется, что войны действительно могли развиваться гак, как эго описывается в источниках. Можно ли поверить, что пи жрецы, которые шли отдельным отрядом, опережавшим войско, ни собственно военные части никогда не подвергались нападениям из засады, что «мятежники» не получали никакой информации о продвижении союзников, не замечали имперцев, когда те разбивали лагерь под стенами их города или никогда не устраивали вылазок? Даже в ритуализованных конфликтах подобные внезапные атаки вполне могли иметь место.

Штурм Нопаллаиа был приурочен к моменту восхода утренней звезды. Как только жрецы заметили ее появление, они сразу же дали сигнал к бою. Менее чем за полчаса были пробиты огромные бреши и тысячи солдат — шестьдесят тысяч, как говорит Дюран, устремились в город, чтобы убивать и грабить. Испуская громкие крики и вопли, они поджигали дома и храмы, убивали мужчин, женщин и детей, которые имели несчастье родиться попальтеками.

В семь часов утра, когда солдаты немного пришли в себя, они стали надевать ошейник пленного на каждого, кто им попадался под руку. Другие разошлись по окрестностям — опустошать ноля и огороды, рубить деревья какао и грабить напропалую. Побежденные громко причитали и выражали полную готовность выплатить все, что от них требовалось. В конце концов Монтесума дал себя уговорить: он принял от побежденных государей «положенную» дань и приказал отвести войска. Как только весть о поражении Ноналлана распространилась по стране, делегации из других городов и деревень потянулись засвидетельствовать свою покорность. Победитель остерег своих вынужденных хозяев от попытки повторения мятежа, пригрозив в случае ослушания полностью разрушить город. Назначив губернатора, он отправился предъявить счет Икнатенеку. Вскоре состоялось возвращение — с богатой добычей и примерно с пятью тысячами ста пленными из Ноналлана и гремя тысячами восемьюстами шестьюдесятью пленными из Икнатенека.

Возможно, во время этого похода союзники подчинили себе также и другие центры — такие как Квимичиитепек и Ицквиксочитенек, откуда они привели четыреста пленных.

ЦВЕТУЩЕЕ ДЕРЕВО ТЛАХИАКО

В следующем, 1512 году состоялся еще один поход в Оахаку. Довольно значительный город Тлахиако (Оахака, ранее Тлачквиауко), расположенный среди гор верхней Мишгеки, был покорен в свое время Монтесумой I. У его короля Малинала было дерево, именуемое tlapalizquixochitl (Bourreria sp.), ароматные и нарядные цветы которого напоминают лопнувшую белую кукурузу, и другое дерево — izquixochitl (Bourreria formosa), с красными крапинками. Цветы и листья izquixochitl применялись, главным образом, для ароматизации воды и шоколада. Сплетенные в гирлянды, они украшали фигуру выбранного в качестве жертвы молодого мужчины, который в течение целого года жил как воплощение Тецкатлипоки, ожидая при этом своей участи, которая должна была свершиться на праздник лопнувшей кукурузы, в месяце Токскатль. До Монтесумы доходили слухи об этом дереве, и он захотел иметь его в своей коллекции декоративных деревьев. Он направил посольство в Тлахиако в надежде убедить короля продать ему дерево за любую цену.

Желание Монтесумы было равносильно приказу. Мали-нал прореагировал на него очень неудачно. Он обратился к посланным с резкими, провокационными вопросами: «Что вы там говорите? Вы что, совсем рассудка лишились? Кто этот Монтесума, о котором вы толкуете? Может, это случайно Монтесума Илуикамина, который умер много лет назад, и от которого другие короли получили в наследство мексиканскую империю? Так кто же этот Монтесума? Если есть сейчас человек с таким именем и если он король Мехико, то пойдите и скажите ему, что я считаю его своим врагом, а цветов моих ему не видать. И пусть он знает, что территория моей страны простирается до того далекого вулкана, из которого идет дым».

Таким образом, Малинал отказал императору в его просьбе, и кроме того наговорил в его адрес кучу дерзостей. Делая вид, что не знает императора, и отодвигая в запальчивости границу своего государства до вулкана Попокатепетль, то есть, по существу, до долины Мехико, он делал войну неизбежной. Исход такой войны мог быть известен заранее. Вряд ли в Тлахиако проживало более 10000 человек. Даже при участии вассалов и возможных союзников (Юкуанье?) он, конечно, не мог представлять для Мехико никакой угрозы. Поэтому Малинал, надо полагать, знал, что участь его решена. Возможно, просьба Монтесумы была выражена не так, как об этом говорится у Торквемады, а в значительно более резких тонах.

Впрочем, действительно существует миштекская версия, в которой Монтесума представлен более требовательным, если не сказать больше. В тексте говорится не о Тлахиако, а о Юкуанье, что возле Ачиотлана, но речь идет по сути об одном и том же конфликте. И в Юкуанье растет деревце, прибывшее откуда-то издалека, у которого цветы такие красивые и пахучие, что они не могли не привлечь внимания Монтесумы, который не может допустить, чтобы хозяином деревца был не он, а кто-нибудь другой. Король отказывает в просьбе императору. Последний отправляет в поход большую армию, которая убивает множество народа. Король взят в плен, дерево занимает почетное место в саду императора, но через некоторое время сохнет и погибает.

В Chronique X излагается совершенно иной casus belli: то ли потому, что такой пустячный факт, как обладание деревцем, не мог представлять собой предлога для объявления войны, то ли из-за смешения в источниках Тлахиако и Юкуанье. Можно предположить, что в действительности главный объект, то есть довольно богатый торговый центр Тлахиако подвергся нападению в силу причин, изложенных в Chronique X, а участь Юкуанье, король которого отказал императору в его просьбе, была решена мимоходом. Если полагаться на эту хронику, то можно подумать, что дань, поставлявшаяся Мексике Коихтлауакой и Оахакой, транспортировалась через территорию Тлахиако. В таком случае эта территория должна была бы быть очень обширной, так как Коихтлауака находится примерно в 80 км на северо-северо-восток от Тлахиако. Как бы там ни было, воины Тлахиако перехватывают караван — по-видимому, на какой-то ведущей к Мехико дороге, которая проходит в шестидесяти километрах от их города. Напрасно они уговаривали людей из Коихтлауаки поддержать их. Рядом находятся сборщики налогов из Мехико, и коихтлауакаицы, которые, желая подтвердить свою лояльность по отношению к императору, громко отчитывают своих непокорных соседей. Последние не обращают внимания на критику.

Монтесума сохраняет внешнее спокойствие. Он заботится об уцелевших людях из каравана и дает им у себя приют. Одновременно он проводит совещания с союзниками и назначает мобилизацию. Войскам приказано в случае сопротивления противника убить половину населения провинции, а другую — взять в плен; в случае сдачи без сопротивления — взять только несколько человек для принесения в жертву Тлакаксинехуалицтли.

Армия подходит к Тлахиако и разбивает лагерь возле его стен. Жители как будто не очень беспокоятся. Ночью до осаждающих доносятся со стороны города громкие восклицания, пение, звучание барабана и флейты. Уверенные в том, что противник решил бодрствовать всю ночь, союзники посылают в город шпионов. Последние приходят в изумление, видя как жрецы, воины-ветераны и дворяне танцуют и поют, вымаливая у богов победу в сражении. Они все в крови из-за кровопусканий, которым они предавались, чтобы произвести большее впечатление на своих богов-покровителей. Что же касается остальных жителей города, то они все мертвецки пьяны.

Едва забрезжила заря, союзники начинают штурм города. Одна группа устремляется к храму, другая — ко дворцу, не встречая никого на своем пути. Во дворце обнаруживают преспокойно танцующих сеньоров и берут их в плен. Храм и дворец предаются огню, город разграблен и несколько человек убиты. Вскоре приходят парламентеры миштеков с просьбой к императору о милосердии. Осаждающие, которые не потеряли ни одного человека, требуют сначала возмещения перехваченного добра. Затем принимается решение о размерах дани и о характере принудительных работ. Побежденные обязуются снабжать питанием проходящие мимо их города войска и регулярно поставлять союзникам изделия их ремесленного труда: разного рода круглые щиты и мечи с обсидиановыми лезвиями. Они должны будут, кроме того, брать на постой конвоиров оахакской и теуантепекской дани. Кроме всего прочего, к ним назначают сборщиков налогов и мешикского губернатора.

В обратный путь союзники отправляются с большим числом пленников и великолепной добычей.

За триумфом в Мехико последовали приготовления к празднику Тлакаксипехуалицтли. Воины-храбрецы готовились к бою с «гладиаторами», другие участники репетировали роли, которые им предстояло сыграть в ритуальных действиях. Когда наступил день праздника, тысяча миштеков была казнена в присутствии традиционных врагов. Затем те солдаты, которые привели пленных, получили от императора, в зависимости от своего ранга, богато вышитые накидки, драгоценности, перья и оружие. Монтесума произвел в сеньоры несколько человек. Не для того, как он сам говорил, чтобы те заносились, а для того, чтобы они всегда находились под рукой. Факты, приводимые Торквемадой, выглядят несколько иначе: захваченные в процессе этой кампании пленные в количестве 12210 человек были казнены на инаугурацию храма Тламацинтатль и новой площадки под громадный приемник сердец и крови. Указание на столь большое число принесенных в жертву может быть просто проявлением хвастовства.

В том же году потребовалось направить еще одну карательную экспедицию в Герреро на выручку гарнизону Тлакотепека, которому угрожали восставшие йопи. В результате было взято в плен двести человек. О победах в последующие годы имеются лишь разрозненные сведения. Постоянная цель союзников — Оахака. В 1513 году они одерживают победу над Алотепеком — небольшим городом, расположенным, возможно, к западу от Теуантеика, рядом с Экатепеком и Тлаколулой, либо, что более вероятно, к северо-востоку от Кецальтепека. Они одерживают также не получившую дальнейшего развития победу над независимым королевством Тототенек, расположенным на побережье Южных морей. В том же 1513 году они совершили рейд в Кецаланап, в результате которого захватили якобы 1332 пленных. В наше время под таким названием существует один город в штате Веракрус, на берегу озера Катемако, и несколько городов в Оахаке, но в документе, повествующем о событии, он относится к стране уастеков.

В следующем году (1514) занят Чихуапоуалоян (также в Оахаке), а жители Куэцкомаикстлахуакапа пытаются спастись бегством и пытаются закрепиться в Кецальтеиеке. Этот город сдается в свою очередь, так же как и Ицтлактлалокан. В этом походе отличился Куаутемок, хотя сам поход из-за близости места действия может смешиваться с тем, в результате которого был покорен Алотепек.

В 1515 году разрушен расположенный к северу от Тототепека город Ченцонтепек (Санта-Крус Чепцонтепек), и захвачен Техокуаутли (возле Нопаллана?) вместе со статуей его бога-покровителя Шипе Тотека. В следующем году состоялись последние упомянутые в источниках победы — над городами Ксалтианквиско (Санта-Мария Халтиангис, на севере Оахаки) и Митла, где сохранились до нашего времени роскошные дворцы, стены которых украшены мозаикой из цветных камней.

Много завоеваний может быть отнесено к периоду правления Монтесумы, что находится в соответствии с приводимыми в различных анналах списками покоренных городов. Многие из них находятся в Оахаке. Они могли быть заняты по пути во время той или иной кампании, если только не отправили в надлежащее время послов с просьбой об официальном признании их подчиненного состояния или о защите от приближающихся армий. Источники сообщают также о завоеваниях на территории современных штатов Герреро, Пуэбла, Идальго, Чиапас и Веракрус, где в последние перед тем годы часто возникали мятежи. Если при этом учитывать информацию, содержащуюся в Relations geographiques, издававшихся по повелению Филиппа II в 80-е годы XVI века, то надо будет добавить к упомянутым городам еще два десятка городов, расположенных на территории нынешнего штата Веракрус — таких как Панантла, Мизантла, Ксалана, Уэйтлальиан, Матлалтап… Некоторые сражения были особенно жестокими. В донесении из Чилтояка, что возле Халапы, малочисленность населения этого города объясняется тем, что он был разрушен войсками Монтесумы и пострадал от эпидемий.

Известно, что в последние годы своего правления Монтесума часто посылал свои войска для захвата территории майя вокруг Хикаланко — надо полагать, и для того, чтобы иметь возможность наблюдать прибытие испанцев. Некоторые замечают, что Монтесума побывал со своими войсками даже в Никарагуа и Гватемале. Это мнение ничем не подтверждается; оно основано, по всей видимости, на том факте, что многие топонимы этих регионов имели и сохраняют в наше время звучание языка науа; в действительности эти топонимы восходят к доацтекским миграциям. Монтесума не хотел расширять территорию своего слишком разросшегося государства; он хотел сохранять и укреплять; отсюда его походы по всем направлениям, и особенно — на юго-восток, в Оахаку. Близко расположенный регион Оахаки имел исключительное значение постольку, поскольку он был богат и плотно населен, так как там работали не имеющие себе равных ремесленники. Кроме того, владение этим регионом позволяло обойти долину Пуэбла и одновременно держать ее под угрозой.

НАСЛЕДОВАНИЕ ВЛАСТИ В ТЕСКОКО

В 1515 году после сорока четырех лет своего правления умер Незауальпилли. Королю Тескоко, по некоторым предположениям, было пятьдесят два года, то есть он прожил ровно «век», хотя все же его реальный возраст остается под вопросом. Его похороны были грандиозными. Монтесума и высшие сановники Мехико прибыли, имея при себе роскошный подарок — двадцать рабов для жертвоприношения. Посольства приходили в Тескоко отовсюду. Около двухсот рабов-мужчин и примерно сто рабынь было принесено в жертву — для того, чтобы служить королю на том свете, и для того, чтобы он не умирал один, чтобы его смерть была смертью некоего микрокосмоса, концом маленькой эры.

Он оставлял после себя сто сорок пять детей. У его главной жены, принцессы-блудницы Чальчуненеции, детей не было. Другая главная жена дала королю одиннадцать детей, среди которых — четверо или, может быть, семеро сыновей; однако хронист Помар утверждает, что у короля был только один законный сын. Впрочем, неизвестно даже, кто была эта основная супруга. Историк из Тескоко Иштлильхочитль упоминает «даму из Аскапоцалько», Тлакаэхуацин, дочь Атокацина и праправнучку Монтесумы I, однако в других документах этот историк предлагает на выбор три имени и двух разных отцов. Наконец, еще одна супруга, старшая сестра Монтесумы, «дама из дома Хиломенко», по своему рождению могла быть только законной женой, а не наложницей, как это утверждает Иштлильхочитль. Торквемада называет ее первой супругой короля.

Иштлильхочитль утверждает, таким образом, что у Незауальпилли было четыре законных сына, а через тридцать страниц он увеличивает эту цифру до семи. Прежде всего, Хуэксоцинкации, старший, который был убит из-за этой загадочной истории с дамой из Тулы. Затем, в качестве третьего ребенка, Куаутлиицтакции, за которым следует Тетлахвехвеквициции. Восьмым был Коанакочцин, девятым Иштлильхочитль (тезка хрониста), затем Ноноалькацин и, наконец — Йойонцин. Трое последних были к моменту смерти своего отца еще совсем маленькими.

Нет смысла пытаться примирить все это с тем, что пишет Дюран, который называет пятерых взрослых сыновей, из которых лишь двое соответствуют списку Иштлильхочитля! Приближается Конкиста, многие из действующих лиц и свидетелей были еще живы, когда факты излагались в письменном виде. Несмотря на это рассказы о событиях различаются настолько, что приходится удовлетвориться воссозданием просто общей картины.

Незауальпилли поступил необдуманно, не назначив себе наследника. Обычно в Тескоко трон переходил к старшему сыну. Однако Тетлахвехвеквицицин был признан недостаточно способным, вследствие чего его кандидатура отпадала. Монтесума настаивал на необходимости соблюдения обычая, согласно которому наследовать должен был сын супруги мешикского происхождения. Он попытался таким образом навязать совету кандидатуру Какамы, своего любимого племянника, отличавшегося большой отвагой. Мать Какамы была старшей сестрой Монтесумы, хотя в одном из ацтекских источников утверждается, что она была дочерью бывшего чихуакоатля Мехико Тлакаэлеля. Определенно можно сказать лишь, что Какама стал королем, возможно, правда, что только через год и, возможно, лишь номинальным. Определенно известно также, что Иштлильхочитль поднял мятеж и в Тескоко был период большой смуты. Никакими подробностями на этот счет мы не располагаем.

Монтесума посылает в Тескоко своих послов — чтобы отстаивать кандидатуру Какамы и голосовать за него. Некоторые братья, например Коанакочцин, не возражают или даже одобряют, однако Иштлильхочитль в ярости. Он начинает отрицать факт смерти своего отца. В доказательство своего утверждения он ссылается на тот факт, что наследник не был назначен. Затем он обрушивается на Монтесуму, обвиняя его в том, что он хочет править один как абсолютный монарх. Однако выборщики колеблются, и Иштлильхочитль, взбешенный, удаляется в Сьерру Мецтитлан, откуда родом его наставники. У него там есть сторонники, и он пытается собрать армию. Повсюду он повторяет: король Какама во всем будет угождать и подчиняться королю Монтесуме, а король Монтесума — это конец королевству акольхуа Тескоко. Мешики должны ограничиться своим Мехико-Теночтитланом и даже вернуть кое-какие территории Тескоко! Такие аргументы оказывают требуемое воздействие на некоторых соседей, и скоро Иштлильхочитль может перейти в наступление.

Этот мятежник — противник весьма серьезный. В возрасте трех лет он производит суд и расправу над одной из своих кормилиц, которая имела несчастье, чтобы доставить удовольствие одному сеньору, пойти и набрать для него воды. Ребенок сталкивает ее в колодец и забрасывает камнями. Затем он объясняет своему отцу, ювелиру в таких делах, что законы запрещают, под страхом смертной казни, ухаживать за придворной дамой или давать для этого повод. В семь лет это маленькое чудо объявляет себя генералом среди своих сверстников. Некоторые советники намекают его отцу, что было бы неплохо отделаться от такого беспокойного и задиристого тина. Незауальпилли возражает. Возможно, здесь сработал его необыкновенный дар предвидения, и он понял, что его непослушный сын сыграет большую роль в свержении Монтесумы. Во всяком случае, Иштлильхочитль, которому в то время исполнилось двенадцать лет, с помощью нескольких сверстников наказывает дурных советчиков смертной казнью через повешение. Через два года он совершает чудеса героизма на полях сражений возле Тласкалы и Атлиско. К моменту смерти отца ему только шестнадцать лет, по он уже носит отличительные знаки храбреца. Имея перед собой в качестве противника такого человека с его многочисленными войсками, включающими в свой состав даже тотона-ков из Сьерры, Какама предпочитает отступить. Он отходит к Мехико и обращается за помощью к своему дяде. Монте-сума, конечно, готов ее оказать. Он обещает Какаме помирить его с Иштлильхочитлем, в случае необходимости — даже силой. Какама возвращается в Тескоко со своим дядей Куитлауаком, братом Монтесумы. Его избирают королем, но вскоре он вынужден снова бежать, поскольку Иштлильхочитль идет на него с громадным войском и уже занял весь север империи Акольхуа. Король Отумбы (Отомиан) вынужден дать сражение и погибает. Но вместо того чтобы идти на Тескоко, Иштлильхочитль остается в Отумбе. Наконец он заключает договор со своими братьями — Какамой и Коанакочцином. Последнему достается третья часть доходов государства, тогда как Какама получает во владение Тескоко с окрестностями, а сам Иштлильхочитль — северные провинции вместе с должностью верховного главнокомандующего королевства. Какама окончательно занимает трон в 1517 году. Монтесума еще раз приказывает изгнать Иштлильхочитля из королевства — на этот раз мешику из Истапаланана, некоему Шочитлю, который проигрывает поединок и заканчивает свою жизнь на костре. Монтесума откладывает решение проблемы до лучших времен. Лучшие времена, однако, не наступили.

Такую версию предлагает Тескоко. Она явно благосклонна к Иштлильхочитлю по двум причинам. Во-первых, потому что хронист с тем же именем принадлежит к его семье.

Во-вторых, потому что в колониальную эпоху считалось хорошим тоном стоять на стороне Иштлильхочигля, который был отважным союзником испанцев во время Конкисты и после нее. При этом в данной версии четко прослеживается стремление унизить Какаму и представить его как безвольный инструмент в руках императора («податливый как воск», — говорит о нем Иштлильхочитль). Без сомнения, Монтесума ожидал многого для себя от поддержки Какамы, но в конце концов он разочаровался в этом человеке. Какама имел характер и, как это показали события, отваживался на принятие ответственных решений. В конце концов, в период Конкисты Монтесума велит арестовать его и выдать Кортесу.

Совершенно иной является версия, изложенная в Chronique X с точки зрения Мехико. Согласно Дюрану, у Незауальпилли было пять взрослых сыновей: Токнаксочиух, Коанакочцин, Тлахвитольцин, Иштлильхочитль и Ке-цалькоатль. По поручению великих выборщиков Тескоко Монтесума выдвинул кандидатуру Кецалькоатля, который действительно был коронован, но вскоре умер. Дюран ссылается при этом не только на используемую им постоянно Хронику, но и на некую «Историю Тескоко»! Кецалькоатлю наследует его брат Тлахвитольцин, но и этот быстро отправляется в мир иной. Затем трон переходит к Коанакочцину, который занимает его до прихода испанцев.

Можно в крайнем случае допустить существование двух весьма кратких правлений в общем совершенно неизвестных братьев. Возможно, они осуществляли власть в самом Тескоко в смутный период, сразу последовавший за смертью Незауальпилли. Но присутствие Коанакочцина на троне Тескоко в момент появления испанцев — совершенно немыслимая вещь. Коанакочцин наследовал Квиквицкацину, младшему брату Какамы, после смерти последнего в 1520 году. И совершенным абсурдом во всем этом представляется полное игнорирование присутствия Какамы на троне Тескоко.

Даже непонятно, как это объяснить. Конечно, Какама оказался менее послушным, чем этого от него ожидали мешики, но вряд ли это могло быть основанием для того, чтобы его просто игнорировать. Его враждебность к испанцам здесь также, вероятно, ни при чем, даже если другой автор, Помар, намекнув на нее, вообще отказывается говорить о Какаме. «Поскольку этот Какама правил всего лишь три года и был слишком строптивого поведения, то мы предпочитаем говорить здесь не о нем, а о его отце Незауальпилли». Относится ли обвинение Какамы в строптивости, несговорчивости к его «мятежу» против императора и испанцев? Не обязательно. Остается, наконец, наиболее правдоподобная гипотеза: история, на которую ссылается Дюран в дайной ситуации, возникла в окружении неудачливого претендента на трон Тескоко, Иштлильхочитля, который ненавидел Какаму и никогда не признавал его королем.

ССЫЛКА ХУЭКСОЦИНКОВ

Монтесума несмотря ни на что добился одной из сво-их главных целей — еще большего ослабления своего раздираемого внутренними противоречиями противника. В долине Пуэбла также развертывались события, благоприятные для империи мешиков. До того времени, как умер Незауальпилли, сражения происходили регулярно. Известно, например, что в 1523 году люди Куитлауака ходили умирать в Хуэксоцинко, но этот город, так же как и Тласкала, оставался непокоренным. После предсказанных Незауальпилли военных неудач Монтесума вернулся к более скромным «цветочным войнам». Позже он скажет испанцам, что мог бы очень легко подчинить себе жителей соседней долины, но не делал этого нарочно, чтобы его солдаты всегда имели возможность потренироваться и чтобы постоянно иметь пленных для жертвоприношений.

В действительности же император считал, что он не располагает достаточными силами. Он легко мог представить себе совсем иную тактику, гораздо более эффективную, с мощной поддержкой. Еще в большей мере, чем Хуэксоцинко, Тласкала напоминала окопавшийся лагерь: солдаты Тласкалы были великолепно обучены, многочисленные беглецы обретали здесь свои посты и должности и чувствовали себя в безопасности под защитой грозных отоми. Чем подвергать себя дальнейшему риску больших потерь, лучше было продолжать либо «цветочные» войны на износ, либо маневры на расчленение соседней долины.

В этот судьбоносный 1515 год, в год, когда закончилась земная жизнь короля Тескоко, усилия Монтесумы и, без сомнения, его секретных служб, увенчались, наконец, успехом. Между Тласкалой и Хуэксоцинко разразилась война. Причины этой войны остаются неясными, хотя вообще источники сообщают о ней достаточно много подробностей. По-видимому, в этот год долину Пуэбла поразил голод; при этом тяжесть ситуации усугублялась нашествиями войск Тройственного Союза. Возможно, тласкальтеки ходили грабить ноля своих соседей просто чтобы выжить. Во всяком случае произошло несколько сражений, в результате чего голод в Хуэксоцинко усилился. Наконец, два принца из этого города отправились к Монтесуме с просьбой о военной помощи против Тласкалы и о провизии. По их словам, они давно уже хотели войти в конфедерацию Мехико и платить дань Уицилопочтли, из-за чего они подвергались постоянным нападениям со стороны Тласкалы.

Нечего и говорить, что принцы были приняты с распростертыми объятиями. Тройственный Союз сразу же решил выделить им помощь. Гонцы были посланы в Хуэксоцинко, чтобы пригласить все население перебраться в Мехико. Маневр был особенно хорош тем, что хуэксоцииков приглашали от имени союзников и делали их заложниками Мехико.

Положение хуэксоцииков было действительно крайне тяжелым, поэтому они приняли предложение. Правда, в течение двадцати последующих лет внутренние и внешние войны практически не прекращались. Многочисленные беженцы сходились в Мехико — особенно старики, женщины и дети. Другие находили себе приют в Чалько, Тескоко и Тлаконане.

Монтесума вышел из города, чтобы встретить короля Хуэксоцинко. Он поселил его у себя во дворце. Хуэксоцинкская знать устроилась у людей своего ранга, а простолюдины распределились в разных кварталах города. Был отдан приказ о всемерной поддержке беженцев. Воины Хуэксоции-ко остались в своем городе, где к ним присоединились люди из Тройственного Союза.

ТЛАУИКОЛ

Война Тройственного Союза против Тласкалы была жестокой, однако ацтекские историки особенно хорошо запомнили эпизод пленения и дальнейшую судьбу тласкальтекского генерала Тлауикола.

В первое время мешики воевали одни, отказываясь даже от помощи хуэксоцииков. Это кажется поразительным. Долина Пуэбла разделена как никогда, несмотря ни на что еще очень сильные хуэксоциики полностью скомпрометированы союзной стороной; это как раз тот самый момент, когда надо попытаться сконцентрировать все силы и покончить наконец раз и навсегда с тласкальтеками. Но нет, Монтесума наступает лишь своими силами. Хотел ли он сначала прощупать силы противника, для того чтобы йотом перейти к общему наступлению? Или он надеялся, что Мехико один сможет свести счеты с Тласкалой, а затем безраздельно править всеми новыми территориями? Это вполне возможно. Пойти в наступление без чужой помощи означало также приобрести репутацию главного защитника Хуэксоцинко, который в дальнейшем зависел бы только от Мехико-Теночтитлана.

Но Тласкала держалась стойко. Мешики были вынуждены все-таки обратиться за помощью к другим городам. Общее наступление не состоялось, и война сошла на нет.

Вместо тотальной победы Монтесума получил победу моральную.

Он направил в поход одних мешиков, приказав при этом своим людям захватить в плен храбрейшего и славнейшего Тлауикола. Этот отоми продвигается со своими войсками к Хуэксоцинко и начинает сражение, исход которого остается неопределенным в течение двадцати дней. Поскольку тласкальтеки ежедневно получают подкрепления из близлежащих городов, мешики в конце концов оказываются вынужденными запросить помощь. Монтесума обращается к Тескоко и Тлаконану. Через несколько дней союзники добиваются решительных успехов и берут в плен Тлауикола и многих других прославленных воинов. Тласкальтеки вынуждены покинуть территорию Хуэксоцинко. Их не преследуют.

После триумфального возвращения армии в Мехико Монтесума выражает желание поближе познакомиться с Тлауиколом и вызывает его к себе. Отоми, который раньше был грозой для всех, теперь выглядит уже не гак величественно. Он униженно целует руки императора и просит у него прощения за доставленные неприятности. Добавим, что согласно версии Chronique X пленник сохраняет чувство собственного достоинства и говорит о гордости и радости, которые он испытывает, находясь в присутствии столь великодушного короля и tlatoani. Что бы там ни было, Монтесума обращается к нему с обычными в таких случаях словами утешения: это, мол, превратности войны, быть плененным — судьба каждого воина. Император дает своему пленнику кров и снабжает его всем необходимым. Желая всенародно продемонстрировать высокое уважение, испытываемое им к Тлауиколу, Монтесума предлагает ему даже свои королевские одежды, а также оружие и знаки отличия высокого ранга.

С течением времени, однако, Тлауикол мрачнеет и падает духом. Он постоянно вспоминает о своих женах и детях и даже плачет. Поскольку слезы пленного — плохое предзнаменование, Монтесуме докладывают об этом. Испытывая одновременно огорчение и злость, Монтесума велит сказать отоми, что он представлял себе, что человек его склада не может бояться смерти, но что теперь, при виде такой трусости, он отпускает его на свободу: пусть Тлауикол возвращается к своим женам. Отныне надзиратели прекращают выдавать ему еду, и он может отправляться на все четыре стороны. Узнав о таком решении Монтесумы, Тлауикол погружается в глубокую депрессию. Возвращение к себе домой означает позор и смерть, так как никто не простит бывшему храбрецу уклонение от судьбы. Некоторое время он бродит по улицам, выпрашивая подаяние, затем, в отчаянии, он отправляется в Тлателолько, поднимается на главную пирамиду и бросается вниз, жертвуя себя богам. Мешики не упускают момента: они вырывают у него сердце и отрезают голову сообразно с привычным ритуалом. Узнав об этом печальном событии, тласкальтеки прекращают свои нападения на земли Хуэксоцинко.

Перед нами образчик мешикской пропаганды. Тласкальтеки выглядят грозно, но по своей сути они трусы. Свидетельство тому — их славный генерал: он не может обойтись без своих жен и кончает жизнь самоубийством, как «лунное» существо — например, Уэмак в конце Толлаиа.

К счастью, мы располагаем также и тласкальтекской версией событий. Она содержится в Histoire de Tlaxcala Диего Муньеса Камарго. Коренастый Тлауикол обладает колоссальной физической силой. Его палица так тяжела, что только он и может ее поднять. На поле битвы он кажется непобедимым. Одно его имя навевает ужас. Хуэксоцинкам удается заманить его в болото, и там они берут его в плен. Они заключают его в деревянную клетку и в таком виде доставляют его Монтесуме в качестве подарка. Император радуется случаю оказать свое уважение прославленному герою. Он освобождает его от оков, осыпает подарками и — совершенно неслыханное дело! — позволяет вернуться к себе. Тлауикол отказывается и отстаивает свое право — быть принесенным в жертву по всем правилам и обычаям.

Как раз в это время Монтесума замышляет вторжение на земли тарасков на Мичоакане, чтобы выколотить из них серебро и медь, которых у них имеется в предостаточном количестве. Он предлагает Тлауиколу возглавить армию. Тлауикол принимает предложение. Он нападает на тарасков. Разгорается жестокая битва — имеются многочисленные жертвы с той и с другой стороны. Храбрость Тлауикола выражается, кроме всего прочего, в том, что во время боя он лишает многих воинов противника их оружия и украшений, выполненных из металла. Монтесума благодарит Тлауикола и снова предлагает ему свободу. Но и в этот раз Тлауикол отказывается. Тогда император в доброте душевной оставляет его при своем дворе и позволяет ему вызвать к себе свою самую любимую жену.

Поскольку решение о его жертвоприношении затягивается, Тлауикол требует, чтобы ему разрешили принять смерть в поединке гладиаторов, как это надлежит герою его ранга.

Монтесума не может отказать. В течение восьми дней военачальник отоми принимает участие в банкетах и танцах в свою честь. На одном из праздничных ужинов ему подают в супе гениталии его уже к тому времени посвященной жены. Затем в присутствии императора и всех видных лиц государства состоится бой. На Тлауиколе красно-белая одежда из хлопчатобумажной ткани: полы этой одежды, как и положено, имеют вид ласточкиных хвостов; на голове у него — подобранная под цвет одежды остроконечная шапка. Его привязывают веревкой к каменному жернову. Начинается бой. Тлауикол сражается как подобает великому воину, убивает восьмерых противников, наряженных ягуарами и орлами, и ранит более двадцати; однако в конце концов его валят на землю и посвящают в жертву на круглом жертвенном камне.

С тласкальтекской стороны нам представляют, таким образом, истинно героическую личность, принимающую с рыцарским достоинством все знаки уважения, которые оказываются ему самим императором Монтесумой, и даже соглашающуюся на то, чтобы возглавить организованную императором далекую военную экспедицию. В нем нет и намека на слабость. На поле битвы он побежден не людьми, а самой землей. Женщины не имеют над ним власти, более того — он вбирает в себя и успешно использует их энергию. Когда он, наконец, добивается того, что ему положено — поединка, то погибает самым достойным образом. Вдохновляющий рассказ о приемлемости и необходимости жертвоприношений, каких немало и у мешиков. Вспомним, например, войну с Чалько и Тлакауэпаиа, устремляющегося вниз с вершины ритуального столба. И не случайно мешики показывают Тлауикола прыгающим с вершины пирамиды.

Трудно отдать предпочтение той или иной версии. В принципе, мешики были лучше осведомлены о судьбе взятого ими в плен героя. Более того, в тласкальтекской версии содержатся некоторые невероятные подробности. С учетом строгости и непреклонности Монтесумы, особенно в делах религии, его желание избавить Тлауикола от принесения себя в жертву представляется нелепым. Монтесума к тому же прекрасно знает, что если Тлауикол откажется от принесения себя в жертву, то будет обесчещен не только в империи, но и в долине Пуэбла. Однако, если тласкальтекская версия и является в чем-то ошибочной, это вовсе не означает, что другая версия во всем точна. Здесь, как всегда, мешики попытались представить свою этноцентрическую концепцию в ущерб аду, врагу — концепцию, в принципе, полезную.

ХУЭКСОЦИНКО ВНОВЬ БЕРЕТСЯ ЗА ОРУЖИЕ

Хуэксоцинки оставались в Мехико-Теночтитлане три года. Они даже стали брать себе в жены местных женщин, а Монтесума взял себе одну из их женщин в наложницы. Однако отношения между гостями и хозяином испортились, когда последний настойчиво попросил их о том, чтобы они подарили ему своего бога Камакстли. Хуэксоциики отказались выполнить просьбу, и когда они узнали, что Монтесума готовится осуществить свое желание несмотря на их отказ, то поубивали своих жеи-мешичек и нажитых с ними детей и покинули город. Некоторых из них перехватили в Чалько и принесли в жертву.

Это была уже не первая попытка мешиков завладеть богом Мишкоатлем-Камакетли. Они считали совершенно необходимым иметь у себя в Мехико подлинный образ божества своего противника и отца Пернатого Змея. При Монтесуме I им удалось захватить в плен образ подобного Мишкоатлю бога — Теукатля. Всего лишь за несколько лет до рассматриваемых нами событий небольшой отряд мешиков проник, возможно, под видом посольства во дворец Хуэксоцинко и затаился там для того, чтобы напасть на храм и захватить статую или «священный пакет», содержавший останки бога. Однако последний предупредил своих, которые сразу же схватились за оружие. Мешики едва успели спуститься по крышам и скрыться под покровом ночи.

Вскоре войны возобновляются повсюду. Хуэксоцинки вливаются в лагерь тласкальтеков, и около тысячи двухсот теночков погибают в сражении с этими объединенными силами. Тройственный Союз сражается с Тласкалой, Чалько — с Чолулой. И все это — в ожидании главного соперника, который уже совсем близко…