Морской дракон

12

Во время праздничной трапезы, последовавшей за торжественной мессой, Джоанна сидела рядом с Рори и с интересом разглядывала большой зал. По стенам были развешаны гирлянды из чайных роз и цветущих яблоневых веток, перевязанные зелеными лентами. В них кое-где были вплетены ветки рябины, которые должны были отогнать злых духов и обеспечить молодым безбедную и счастливую жизнь.

На всех столах стояли золотые подсвечники с толстыми восковыми свечами. Изящные китайские тарелочки, привезенные с Востока, чашки и блюдца, серебряные кубки, ножи и редкие ложки из Голландии поблескивали на белоснежных скатертях. Полы были чисто выметены, поверх них были раскатаны толстые ливанские ковры.

Вдоль стен стояли огромные шкафы с открытыми дверцами, чтобы все могли видеть украшенные вышивкой льняные скатерти и простыни, рулоны тонкой шерсти, тафты, камки, золотой парчи. Прекрасно выделанные шкурки кроликов, горностая, выдры, куницы, лисы, соболя вываливались из резных сундуков, которые стояли под хорами в дальней части зала. На стенах висели великолепные итальянские гобелены, на которых были изображены сцены из древнеримской жизни. Роскошные и щедрые дары, преподнесенные невесте женихом и его семьей, поражали воображение. Такого никто еще не видел.

Рори сидел очень близко к Джоанне, и это действовало на нее просто ошеломляюще. Она настолько была поглощена своим мужем, что, если бы ее спросили, кто сидел рядом с ними, она затруднилась бы ответить. Слева от Маклина король Джеймс вел светскую беседу с графом Арчибальдом Кэмпбеллом Аргилльским и графом Дунканом Стюартом Эппинским. Дальше за ними сидели и оживленно разговаривали леди Эмма, Кейр и Лаклан.

Справа от Джоанны с каменным лицом молча сидел Эвин, рядом с ним леди Беатрис с напыщенным видом что-то говорила Годфри. Еще дальше сидел хмурый притихший Эндрю. За все утро он не сказал Джоанне и двух слов, но ни одно ее движение, ни один жест или взгляд не укрылся от его глаз. Он постоянно напряженно наблюдал за ней. На нем был килт и накидка в красно-синюю клетку, красивое лицо обрамляли темные локоны. Многие дамы не сводили с него глаз, восхищаясь его красотой. Но сегодня ему было не до них.

Отец Томас предпочел сесть за стоящий чуть в стороне стол с другими духовными лицами. Через некоторое время он встал, чтобы поздравить молодых, и в зале воцарилась тишина. Но уже через минуту по залу засновали слуги с огромными подносами, на которых были горы жареной говядины, молодой баранины, лососины, форели, осетрины, деревянные тарелки, на которых были навалены лангусты, крабы, устрицы и угри. Лакеи в шитых золотом голубых ливреях подносили гостям кувшины с водой, серебряные мисочки для омовения рук и полотенца.

Джоанна повернулась к своему мужу. И хотя он хитростью заставил ее произнести слова клятвы, тем не менее, она была достаточно хорошо воспитанна и считала своим долгом поблагодарить его за великолепные подарки, и особенно за потрясающее свадебное платье.

– Маклин, я…

– Рори, – поправил Маклин, по-хозяйски обняв ее одной рукой за талию.

Он наклонился к ней, его зеленые глаза сверкали, он откровенно любовался своей женой. Большим пальцем он провел по ее подбородку.

– Называй меня Рори, – пробормотал он и поцелуем приник к ее губам.

Джоанна почувствовала, как его язык проник к ней в рот и затеял там игру с ее языком. От такой откровенной ласки ее глаза расширились, хотя это ощущение уже было ей знакомо. Ведь точно так же он поцеловал ее в церкви. Дважды. Едва дождавшись конца мессы и не обращая внимания на глазеющих и перешептывающихся гостей, он обнял ее и поцеловал так страстно, что у Джоанны перехватило дух. Ни одна девушка и мечтать не могла о таких поцелуях, да еще и в церкви! Да еще сразу после причастия!

Джоанна раньше никогда даже не слышала о таких поцелуях. Она гадала, где он этому научился? Не у русалок ли?

Как и прежде, она попыталась отстраниться от него. Как и прежде, он не позволил ей этого. Его пальцы зарылись в густые волосы у нее на затылке, удерживая ее на месте.

– Со смирением и послушанием в постели и за трапезой, – напомнил он Джоанне со смешком, игриво дотронувшись до кончика ее носа. – Неужели, дорогая женушка, ты уже забыла свои обещания? Ведь не так уж давно это было.

– Просто я не уверена, что мы ведем себя прилично, когда делаем это, – прошептала она.

Он сделал круглые глаза и тоже шепотом спросил:

– Делаем что?

Джоанна была слишком смущена, чтобы посмотреть ему в глаза. Она опустила голову и, преодолев смущение, еле слышно ответила:

– Ну, то, что мы делаем…

– Ты имеешь в виду – целуемся?

Она взмахнула ресницами и встретилась с ним взглядом.

– Ну, конечно, все ждут от нас поцелуев, – нервничая, ответила Джоанна, – это наша свадьба. Но не…

Рори взял ее лицо в ладони, в его глазах плясали веселые искорки.

– Ах, вот ты о чем, – сказал он серьезно, но подрагивающие уголки его губ ясно говорили о том, что он готов расхохотаться. – Не беспокойся, девочка. Именно так каждый жених целует свою невесту.

– Правда?

– Правда.

– Но меня никто об этом не предупредил, – хмурясь, пожаловалась она, потом укоризненно посмотрела на него. – Ты застал меня врасплох, я такого никак не ожидала.

– У меня для тебя припасено еще много сюрпризов, Джоанна, – сказал Рори, задумчиво накручивая на палец рыжий локон. – Ты еще не раз сегодня удивишься.

Она вопросительно посмотрела на него. Может, он таким образом предупреждает ее о том, что у него есть драконий хвост?

От этой мысли Джоанна почувствовала себя довольно странно. Ей показалось, что она стала легкая, как облачко, а в животе у нее запорхала целая стайка бабочек.

– Я… удивлюсь?

– Удивишься. – Он накрыл ее губы своими и опять затеял ту же игру языком.

Не в силах сопротивляться этому страстному призыву, Джоанна обняла его за шею. Ей ужасно понравился такой способ целоваться, и она решила сама попробовать сделать то же самое. Она легко пробежалась языком по краю его зубов, а потом осторожно просунула язык в теплую глубину его рта.

Эффект превзошел все ее ожидания. Рори издал какой-то странный звук – что-то среднее между рычанием и стоном – и прижал ее к себе так сильно, что ее грудь просто расплющилась о стальные мышцы его груди. Ей показалось, что он сейчас поднимет ее и усадит к себе на колени, не обращая никакого внимания на гостей.

Однако никто из гостей не возмутился, даже наоборот. Воины Маклина приветствовали страстно целующуюся пару громкими криками одобрения. Остальные гости с улыбками и смехом обсуждали этот выходящий за рамки приличия поцелуй.

Наконец Маклин оторвался от Джоанны и легонько чмокнул ее в подбородок.

Джоанна вдохнула свежий запах хвои, смешанный с запахом роз. Во время поцелуя она забыла обо всем на свете, наслаждаясь ощущением его губ на своих губах и игрой языков. Теперь, отдышавшись, она искоса глянула на мужа:

– М-м… Спасибо тебе…

– К вашим услугам, миледи, – хитро улыбаясь, отозвался он.

– …за подарки, – закончила она.

Потом чуть отодвинулась и села в своем кресле, выпрямив спину.

– И за то, что попросил свою маму привезти для меня такое прекрасное свадебное платье.

Рори подхватил пальцами тугой шелковистый локон.

– Поскольку сапфиры, которые я тебе привез, тебе не понравились, я надеюсь, что маме удалось исправить мой промах.

– А когда ты ей написал? – смущенно спросила Джоанна.

Она опустила ресницы и теребила край вышитой скатерти.

– Когда ты узнал, что я… ну…

– Ты поверишь, если я скажу, что я знал с самого начала?

Джоанна внимательно посмотрела в его глаза, но веселые чертенята в них заставили ее сомневаться в его правдивости.

– А я должна этому поверить?

Рори, чуть касаясь, провел пальцем по ее верхней губе.

– Когда-нибудь я скажу тебе, Джоанна, – сказал он низким, бархатным голосом.

Его рука на ее талии двинулась вверх по спине.

– Но не сегодня. Сегодня ты можешь только гадать, правда ли это.

Тут Джоанну обдало волной жара. Она вспомнила один вечер…

– А в тот вечер, когда ты приказал мне помочь тебе раздеться перед купанием, ты знал? – замирая, спросила она.

– Был абсолютно уверен, – кивнул он.

Джоанна вспомнила, как он велел ей снять с него все, кроме килта, а потом вдруг довольно резко выгнал ее из комнаты.

Святые небеса!

Он знал, что она хотела увидеть его голым!

Маклин приподнял ей подбородок и поцеловал в кончик носа.

– Наслаждайся праздником, – ласково посоветовал он, – а я пока буду наслаждаться видом своей покрасневшей от смущения жены.

– Я не смущена, – запротестовала Джоанна. – Просто здесь слишком жарко, вот и все. И потом, все смотрят…

– Пусть смотрят, – сказал Рори. – Они будут разочарованы, если жених не будет целовать свою невесту.

И он подкрепил свои слова еще одним жарким поцелуем, вызвавшим бурю восторга у его воинов.

Маклин оторвался от Джоанны, только когда подошел слуга, чтобы наполнить их бокалы вином. Джоанна поправила сползший набок веночек на голове и, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце, постаралась сосредоточиться на разговоре, который вели сидящие по другую сторону от Рори гости.

– Маклин и его братья – превосходные мореплаватели, – говорил король Джеймс графу Аргилльскому. – И мы не беспокоимся, что он перестанет плавать и сделается обычным землевладельцем, как и все мы. Его флотилия позволит развиваться нашим торговым отношениям с континентом. Нам также понятно, почему он не решается оставить свою полную приключений жизнь, учитывая богатство и славу, которую он снискал на этом поприще. Но в любом случае мы спокойны за этот брак. Он не станет помехой службе Маклина на благо королевства.

– Все проходит со временем, даже ненависть, – многозначительно ответил граф. – Вполне вероятно, что скоро Маклин не будет считать женитьбу, на наследнице Макдональдов неприятной обязанностью.

Граф взглянул на новобрачных и, заметив, что Джоанна слушает, виновато улыбнулся.

Граф Аргилльский, глава клана Кэмпбеллов, держал своих соплеменников в ежовых рукавицах. Ему было немногим за пятьдесят, но выглядел он намного моложе. У него были светло-карие, почти рыжие, лисьи глаза, и эти глаза рассматривали сейчас Джоанну внимательно и бесстрастно. Если он и не одобрял идею с переодеванием, то никак этого не показывал.

Джоанна холодно кивнула графу. Потом глянула из-под ресниц на своего мужа. Услышав слова графа, Джоанна поджала губы, но он не счел нужным объясниться.

Она помнила свою беседу с Маклином в конюшне, когда он сказал, что вынужден жениться на наследнице Макдональдов, так как того желает король. Позже он отказался от своих слов. Возможно, тогда он уже догадался о том, кто она на самом деле, и захотел скрыть от нее горькую правду.

Мысль о том, что он никогда не хотел на ней жениться, причинила Джоанне нешуточную боль. А что, если весь этот роскошный праздник – всего лишь показуха? Какой удар по ее самолюбию!

Когда она жила в Камберленде, она знала, что никого не интересовали ее личностные качества. Главным было ее богатство. И она привыкла к этому, но мысль о том, что с тех пор ничего не изменилось, оказалась неожиданно очень болезненной.

Джоанна покопалась в себе и решила, что задета только ее гордость, но не сердце.

В конце концов, она ведь тоже не хотела выходить за него замуж. Иначе зачем она стала бы рядиться мальчиком? Но тогда отчего ей так грустно? Отчего так ноет в груди?

Джоанна совсем запуталась. Она никак не могла разобраться в себе. Ведь она по собственной воле целовалась с Морским Драконом и даже получала от этого удовольствие, а ведь на нем лежит ответственность за смерть ее деда! Бог свидетель, она не должна испытывать никаких других чувств, кроме ненависти, к этому нахальному, самоуверенному типу, обладающему такой сильной волей, что никто и ничто не может ему противостоять. А Джоанна своим поведением еще и умудрилась разочаровать своих людей, членов ее клана. Она видела, какие взгляды бросают на нее Эвин и его семья, – ведь она не выполнила главную свою обязанность как глава клана. Она вышла замуж не за того человека, которого они выбрали для нее, а за их кровного врага.

По окончании мессы все родственники Маклина собрались вокруг новобрачных с поздравлениями и пожеланиями счастья, и только самые близкие Джоанне люди присоединились к ним. Эвин, Годфри и Эндрю стояли в стороне вместе с воинами Макдональдов и хранили мрачное молчание. Казалось, для них не имеет никакого значения тот факт, что Джоанна вынуждена была подчиниться обстоятельствам.

Если Макдональды из Гленко откажутся признать Джоанну главой клана, то за Кинлохлевен начнется кровавая битва. А она со своими близкими окажется между двумя воюющими сторонами.

Между тем обед продолжался. Одно роскошное блюдо следовало за другим, и каждое следующее оказывалось еще более изысканным, чем предыдущее: кабаньи головы, оленина, павлины, лебеди, молочные поросята, журавли, рябчики и жаворонки. На столе стояли огромные блюда с рисом, миндалем, финиками, инжиром, виноградом, апельсинами и гранатами. Ароматные вина и хмельной эль лились рекой, – как только какой-нибудь кувшин пустел, слуги тут же его наполняли.

В центре огромного зала были устроены подмостки, и, пока гости наслаждались едой, танцоры в шотландской одежде развлекали их танцами под аккомпанемент трех волынок. Среди музыкантов был и Тэм Маклин, он играл старинные шотландские мелодии. Затем на подмостки с лютней вышел сероглазый королевский менестрель. Он исполнил для гостей несколько баллад, повествующих о подвигах легендарных шотландских героев.

Во время всех этих развлечений Маклин ни на минуту не оставлял без внимания свою молодую жену. Он пользовался любой возможностью, чтобы обнять ее за талию, погладить плечо, провести рукой по спине, но особенно он был очарован ее длинными рыжими волосами. Дважды его большая ладонь касалась ее ягодиц. Джоанна не очень понимала, как он умудрялся проделывать все это и в то же время поддерживать с кем-нибудь разговор и отвечать на вопросы.

Она вспомнила тот день, когда они поехали на охоту. Он тогда подсаживал ее на лошадь, и его рука попала ей под килт. У Джоанны перехватило дыхание при воспоминании о том, как его пальцы скользили по ее голому бедру. Теперь она поняла, что он сделал это нарочно, хотя притворялся, что даже не заметил этого маленького происшествия.

Сейчас Маклин делал вид, что слушает певцов, а сам в это время осторожно поглаживал ей шею сзади, потихоньку подбираясь к ключице. Джоанна заметила, что его взгляд все чаще останавливается на низком вырезе ее платья. Едва прикрытая, ее грудь вздымалась и опадала при дыхании, и он жадным взглядом смотрел на эти два нежных холмика.

Как бы там ни было, но Маклин – ее муж, и она никуда не могла деться от его ласк. Ей хотелось оттрепать его за уши, как, наверное, часто делали его воспитатели, когда он был мальчишкой. Что ей хотелось сделать, когда они будут одни, – это другой вопрос. Поведение Маклина не оставляло сомнений в том, что он намерен получить максимум удовольствий сегодня ночью. Однако он еще не знает, что у Джоанны Макдональд тоже припасены для него кое-какие сюрпризы.

Джоанна наклонилась к Маклину и с улыбкой сказала, прикрыв рот ладошкой:

– Похоже, что никто не объяснял тебе, милорд муж, что пялиться на вырез платья твоей соседки по столу не прилично.

Маклин громко расхохотался.

– Ну, вообще-то ты не просто моя соседка по столу, – ответил он, не отрывая взгляда от ее груди. – Вы, леди Маклин, моя партнерша по постели. Каждый мужчина хочет получить что-нибудь вкусненькое на десерт. Я, например, надеюсь отведать кое-что очень вкусное и очень сладкое. Просто жду не дождусь.

Сделав вид, что он осматривает жемчужное ожерелье, которое подарила Джоанне леди Эмма, Маклин провел тыльной стороной руки по верхней части ее груди. С удивлением Джоанна почувствовала, что ее грудь налилась, а соски стали вдруг странно чувствительными.

– Кто бы мог подумать, – сказал Рори, многозначительно улыбаясь, – что под мужской рубашкой спрятана такая красота? А теперь это все мое, и я не собираюсь ни с кем делиться.

Он говорил низким хрипловатым голосом, и Джоанна наконец поняла, что ее муж просто-напросто соблазняет ее!

Соблазняет здесь, прямо в огромном зале Кинлохлевена.

Казалось, для него не имеет значения тот факт, что в зале полно народу. Джоанна увидела в его глазах тлеющие огоньки, и ей показалось, что он готов взвалить ее на плечо, как мешок с пшеницей, и потащить наверх в спальню. Она вдруг ощутила странное беспокойство, как будто каждая часть ее тела зажила своей собственной жизнью. Она заерзала на своем стуле, ее бедра непроизвольно сжимались, по телу разлилось тягучее тепло.

В эту минуту она очень ясно поняла, что он собирается овладеть ею и он это сделает.

После трапезы лицедеи разыграли фарс, полный непристойных шуток и намеков. Благодарная публика разражалась хохотом, когда престарелый муж с похотливой улыбкой тянулся к своей аппетитной молодой жене, а потом падал лицом вниз, когда та уворачивалась от его объятий.

Далее один из королевских менестрелей-итальянцев исполнил пасторель, в которой главной героиней была прекрасная пастушка. Сытые и довольные гости слушали ее с большим вниманием.

В заключение на помост вышел немолодой бард с лютней. Он отвесил низкий поклон королю, потом Джоанне и только после этого сел на высокий трехногий табурет.

– Мне оказана высокая честь, – объявил он, – исполнить балладу, сочиненную главой клана Маклинов в честь его молодой жены.

Рори почувствовал, что его охватывает нервное напряжение. Уголком глаза он глянул на свою юную супругу. Одну руку он положил на стол, другой продолжал обнимать Джоанну за талию.

Когда баллада была уже готова, Рори просил Лаклана показать ее, но брат отказался, объяснив это тем, что уже все равно нет времени на исправления. Значит, сейчас она прозвучит так, как была написана, понравится это Рори или нет.

Джоанна подалась вперед, вся обратившись в слух. Она гадала, почему это ее муж пригласил такого пожилого певца для исполнения баллады в ее честь. Но когда Фергюс Макквистен запел, этот вопрос сам собой отпал. Его сильный красивый тенор заполнил зал, и все разговоры тут же смолкли.

Слова и музыка сочиненной Лакланом баллады выражали безответную, почти безнадежную любовь лэрда к прекрасной даме. Как Венера на ночном небе, она ярко сияла неземной красотой, но была, так же недосягаема. Баллада в изысканных выражениях прославляла ум, красоту и душевные качества этой дамы. Джоанна не слышала ничего более прекрасного.

Утонченные выражения и прекрасная мелодия баллады пробуждали в слушателях чувства, о которых многие уже успели забыть в суете дней. Это было желание большой и чистой любви, стремление к идеалу, тоска по чему-то несбыточному.

Фергюс пел, и в какой-то момент Джоанна повернулась к Рори и посмотрела ему в глаза. Он понял, что именно сейчас она увидела его в новом свете.

Сейчас он был для нее не грубым, неотесанным воякой, а галантным кавалером.

Рыцарем в сияющих доспехах.

Рори не очень понимал, как это удалось его брату, но Лаклан точно уловил и передал чувства, которые испытывал Рори по отношению к Джоанне, но которые никогда бы не смог выразить словами. Глядя в сияющие глаза своей красавицы-жены, Рори не знал, как ему отблагодарить Лаклана. Сейчас ему все казалось недостаточным.

Прозвучали последние строки баллады, растаяли последние аккорды, и Джоанна повернулась к Рори.

– Это было прекрасно, Рори, – со вздохом сказала она.

Легко проведя пальцами по его щеке, она добавила:

– Я никогда не слышала ничего более проникновенного.

В первый раз за сегодняшний день она сама поцеловала его. Этот поцелуй был таким нежным, таким трогательным, таким робким, что у Рори сжалось сердце. Его тело немедленно отозвалось на это легкое прикосновение ее губ – по венам пробежала жаркая волна, все мышцы напряглись.

Черт возьми, он не может сейчас дать волю своей страсти. Больше всего ему сейчас хотелось подхватить свою жену на руки и отнести ее наверх, в спальню, не обращая никакого внимания на удивленные взгляды гостей. А там, в спальне, уложить ее на кровать и медленно, не торопясь, снять с нее атласное платье и все, что под ним надето. Но… Надо соблюдать приличия. День только начинал клониться к вечеру, праздник в самом разгаре, и просто уйти с Джоанной наверх нет никакой возможности.

Но больше, чем насладиться близостью с Джоанной, ему хотелось, чтобы она надолго запомнила этот день как воплощение девичьей мечты.

Однажды, когда-нибудь позже, он скажет ей правду о том, что балладу, полную любви и чувственности, написал его брат. И они вместе посмеются над этим, потому что к этому времени у них уже будет куча ребятишек, хорошеньких девчонок и озорных мальчишек, которые будут по утрам прибегать к ним в спальню, требуя вниманий.

Но ночи… Ах, ночи… Это будет их время. Время любви и нежности.

Медленные аккорды менуэта вторглись в сознание Рори, прервав его мечтания. Он посмотрел на Джоанну и неохотно поднялся с кресла.

– Я думаю, что настало время для нашего свадебного танца, – сказал он, подавая Джоанне руку.

Это будет его последний на сегодня подвиг. Дальше он сможет спокойно сидеть в своем кресле и наслаждаться праздником.

Он вывел Джоанну из-за стола в центр зала и церемонно поклонился ей. Не обращая внимания на любопытные взгляды, он постарался сконцентрироваться и припомнить все то, что ему говорил Лаклан, когда он учился танцевать. Ну а если его движения будут недостаточно непринужденными, значит, так тому и быть. Главное – не наступить Джоанне на ногу или на длинный шлейф ее платья.

Джоанна присела в глубоком реверансе, потом поднялась и подала Рори руку. Она явно получала огромное удовольствие от танца – ее лицо сияло, а ярко-голубые глаза с длинными изогнутыми ресницами сверкали, как звезды.

Роскошная грива медно-рыжих вьющихся волос рассыпалась по плечам. Миниатюрная и хрупкая, она двигалась в такт музыке с завораживающей грацией.

Еще когда она была одета мальчишкой, Рори видел, как она привлекательна. Но он и предположить не мог, сколько в ней откроется женственности и изящества, когда она будет одета в женское платье.

Выполняя очередную фигуру танца, Джоанна отставила в сторону ножку, обутую в белую атласную туфельку. Увидев эту крохотную ножку, Рори испугался. Если он нечаянно наступит на нее, он ее просто расплющит! В ней не останется ни одной целой косточки.

Маклин давно уже престал считать поверженных врагов. Однажды при помощи меча и кинжала он один уложил четырнадцать человек! Но только эта малышка заставила его дрожать. Он был готов на все за один ее благосклонный взгляд. Он надеялся только на то, что она не догадывается о своей власти над ним.

– Наш свадебный обед был великолепен, – сказала Джоанна. – Я даже не подозревала о существовании таких блюд, которые приготовили королевские повара.

Танец состоял из поклонов, приседаний и различных переходов. Рори обнаружил, что когда Джоанна приседает, а он наклоняется над ней, то ему открывается прекрасный вид на ее грудь. Эти два упругих молочно-белых полушария могли бы и восьмидесятилетнего старика заставить делать глупости. Чего же тогда ждать от молодого, полного сил мужчины?

Рори улыбнулся. Танцевать с Джоанной оказалось делом куда более приятным, чем он мог себе представить. Если бы она присела чуть пониже, то он смог бы увидеть два розовых бутончика ее сосков.

– Хорошо все-таки, что моя мама взяла на себя обязанность никуда тебя не отпускать, – отвечая на свои мысли, сказал он.

– Никуда – это на кухню? – улыбнулась Джоанна.

В этот момент она опять присела, и Рори быстро облизнул пересохшие губы, не в силах оторваться от соблазнительного зрелища.

– Куда же еще? – кивнул он.

Джоанна посмотрела на него с лукавой улыбкой, потом сделала поворот и присела в заключительном грациозном реверансе.

Рори услышал аплодисменты и только тогда с удивлением понял, что музыка не играет, значит, танец закончился. Он выдохнул и удовлетворенно улыбнулся. У его невесты на ногах по-прежнему было десять пальцев, все целые, и на ее длинном шлейфе не было ни одного отпечатка подошв его башмаков.

Рори повел Джоанну на ее место за столом. Сияющие улыбками Кейр и Лаклан стояли в конце зала и ждали, когда новобрачные поравняются с ними. Лаклан обхватил старшего брата за шею и, наклонившись к его уху, громким шепотом сказал:

– Слушай, ты, дурень, когда я говорил тебе, что в танце ты должен продемонстрировать страсть к своей партнерше, я не имел в виду, что ты должен раздевать ее глазами прямо посреди зала.

Рори нахмурился. Он не думал, что его чувства и мысли были видны окружающим.

– А почему бы нет? – ухмыльнулся Кейр. – Она теперь принадлежит ему, и он может делать все, что ему заблагорассудится.

Джоанна прекрасно слышала этот разговор, и по блеску в ее глазах братья поняли, что она собирается язвительно ответить им. Но не успела она и рта раскрыть, как Кейр взял ее за руку и, отводя в сторону от Рори, сказал:

– Я предлагаю вам выпить бокал вина, лэрд Маклин, пока я потанцую с вашей женой.

Рори с тревогой посмотрел на огромные ступни своего младшего брата.

– Только смотри не наступи на нее, – предупредил он.

После полудня гостей пригласили на рыцарский турнир. К великому облегчению Джоанны, Маклины были вооружены старинным оружием, отбитым у англичан более ста лет назад. Это оружие и старые английские доспехи валялись в подвалах Кинлохлевена, но воины Маклина достали их и начистили так, что они сверкали на солнце.

На покрытом травой лугу были поставлены, шатры, украшенные развевающимися на ветру флажками. Когда Джоанна и Рори заняли почетные места рядом с королем, в центр площадки на своем огромном жеребце выехал Фичер. Он был великолепен в сверкающих на солнце доспехах, вооруженный копьем и щитом. Подъехав ближе, он приветственно поднял копье и громовым голосом объявил:

– С позволения моего лэрда и если миледи не возражает, я буду сражаться в ее честь.

Рори кивнул, а Джоанна повязала на копье Фичеру зеленую атласную ленточку.

– На счастье, – сказала она своему рыцарю.

Потом она с восторгом схватила Рори за руку и прижалась к его плечу.

– Как ты сумел организовать все это так, что я даже ничего не знала?

– Маклины хорошо умеют хранить секреты, – усмехнулся Рори. – Особенно от Макдональдов.

Джоанна наморщила свой веснушчатый носик и лукаво улыбнулась:

– Вы, наверное, считаете себя ужасно умным, милорд муж. Но я вас предупреждаю, что в следующий раз, когда вы захотите удивить меня, у вас ничего не получится. Это будет вам уроком.

Тем временем турнир начался. Во избежание несчастных случаев все участники затупили свое оружие, но все равно бой произвел на всех сильное впечатление. Каждый раз, когда Фичер сбивал своего противника с лошади, зрители разражались криками и аплодисментами. А Джоанна, когда поверженный противник Фичера с грохотом валился на землю, зажмуривалась и закрывала лицо руками.

Высокий и мощный Мердок Маклин, как и ожидалось, оказался достойным противником Фичеру. Когда противники в первый раз поскакали навстречу друг другу и Фичер нанес удар копьем, Мердок спокойно отразил его своим щитом. Второй удар был более успешным. Копье Фичера звонко стукнуло по стальному щитку, прикрывавшему грудь Мердока, и тот вылетел из седла и со страшным грохотом свалился на землю.

Довольно быстро он пришел в себя, поднялся на ноги и, поклонившись королю и молодоженам, удалился с поля.

– Слава богу, – с облегчением выдохнула Джоанна.

Она сунула свою ладошку в руку к Рори, их пальцы переплелись.

Джоанна как бы искала у него защиты и утешения, и этот простой жест произвел бурю в сердце у Рори. Он чувствовал, что все бастионы и крепости, которые он долгие годы возводил в своем сердце и которые позволяли ему спокойно и хладнокровно воспринимать все жизненные коллизии, теперь рушатся, словно сделанные из песка. И все это от одного нежного прикосновения вот этой сидящей рядом хрупкой девушки. Без малейшего усилия она подчинила его себе, чего не смогли сделать вооруженные до зубов могучие враги.

– Все мои люди – закаленные в боях воины, – сказал Рори напряженным сдавленным голосом.

От ее близости у него путались мысли, но отодвинуться не было ни каких сил. Вот если бы она сама чуть-чуть отодвинулась, он, пожалуй, не стал бы сейчас возражать.

– Для них этот турнир – детские игрушки.

Взгляд Джоанны затуманился.

– Я знаю, но все равно, если бы кто-нибудь из них пострадал, тем более в мою честь, я бы чувствовала себя просто ужасно.

– Что я слышу, леди Маклин, – сказал Рори, поднося ее руку к своим губам. – Неужели мы начинаем вам нравиться?

– Возможно, кое-кто из вас, – дернула плечиком Джоанна.

– И кто же, позвольте спросить? – не унимался Рори.

– Например, Тэм и Артур, ну и Фичер, конечно, – ответила Джоанна, приложив ладошку к его руке и сравнивая длину пальцев. – Он даже помогал Мод собирать разные травки и ягоды для окраски шерсти, так что она теперь сможет закончить гобелен.

Рори вспомнил фривольную сцену на незаконченном гобелене, где дюжий молодец с драконьим хвостом заигрывал с морской нимфой.

– Это какой гобелен? Который на женской половине? – уточнил он.

– Тот самый.

– Мы пытались угадать, что там за сюжет. Это, наверное, какой-то малоизвестный греческий миф?

Джоанна сжала губы, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. Стараясь не встретиться с ним взглядом, она с преувеличенным вниманием разглядывала их сцепленные руки.

– Не греческий, – наконец смогла выговорить она, – и не римский. Это сцена из одной старинной кельтской легенды.

– Что-то я не слышал ничего подобного, – скептически заметил он.

– О, эту легенду знают только Макдональды, – пояснила Джоанна.

Рори наконец поймал ее взгляд, и по выражению ее глаз понял, что в этом гобелене кроется нечто большее, чем она ему рассказала.

– Ну что ж, – сказал он, легонько нажав пальцем на кончик ее носа, – когда-нибудь тебе придется рассказать мне эту легенду.

– Если хочешь, я расскажу ее тебе сегодня же вечером, – легко согласилась Джоанна, но тут же нахмурилась, поняв, что это прозвучало слишком фривольно.

– Это очень мило с твоей стороны, – промурлыкал Рори, привлекая ее к себе для поцелуя, – но боюсь, что сегодня вечером мы с тобой будем заняты другими делами.

Турнир закончился почти перед самым ужином. Пока гости, оживленно беседуя, возвращались в замок, Тэм на волынке играл веселый марш.

Фичер и Мод шагали бок о бок. Они почти не разговаривали, но она несла шлем и налокотники, в которых он выступал на турнире. А еще раньше они прямо-таки с кошачьей грацией, необычной для таких крупных людей, танцевали быстрый шотландский танец.

Когда Рори увидел их вместе, на его губах расцвела улыбка. Что могло бы быть для него лучше, чем если бы его кузен-великан нашел бы себе жену из Макдональдов, да еще и здесь, в Кинлохлевене! А то, что Мод является наперсницей Джоанны, даже к лучшему. Связанные родственными узами, с годами они будут становиться все ближе друг к другу.

Гости столпились в вестибюле, стоял шум и гам. Рори воспользовался моментом, когда на них никто не смотрел, и увлек свою жену в нишу.

– Пойдем со мной, Джоанна, – позвал он. – Я хочу тебе кое-что показать.

Джоанна замотала головой, глаза ее стали тревожными.

– По-моему, нам лучше вместе со всеми пойти в Большой зал.

Прежде чем она успела сказать еще хоть слово, Рори увлек ее в библиотеку, закрыл за собой дверь и тихо повернул ключ.