Морской дракон

23

Наступила осень. Ветер, проникающий в темницу, нес с собой пряные осенние запахи. Сквозь окно донжона Рори был виден лишь клочок черного ночного неба да слышен слабый звук воды, плескавшейся у толстых стен его темницы. Но по зарубкам, которые он делал на стене, Рори знал, что на лугах уже стоят стога сена и овцы скоро спустятся с горных пастбищ в долину.

Пять месяцев.

Пять месяцев, которые показались ему вечностью.

Он сел на свое жесткое ложе и, закрыв лицо руками, стал вспоминать свой последний день свободы.

Макдональды запалили амбары в Арханкери, чтобы в суматохе было проще скрыться. Пока Алекс со своими людьми сражался с огнем и спасал животных, Рори, забрав оружие из спальни, собрался ехать за своими обидчиками. Перед отъездом он коротко поблагодарил Нину за то, что она пожертвовала ради него своей репутацией.

– Не думаешь же ты, что я позволила бы им заколоть тебя, как жертвенного бычка? Да и кого интересует моя репутация? – с печальной улыбкой отвечала женщина. – Я была объектом для сплетен все последние тринадцать лет. По крайней мере, на этот раз я хоть сама их вызвала.

Рори поцеловал ее на прощание, испытывая острое чувство сострадания. С самого дня рождения черноволосой, черноглазой дочери в семье, где оба родителя – светлоглазые блондины, Нине постоянно приходилось выслушивать грязные намеки.

– Я слишком хорошо знаю тебя, Нина, как благородную, достойную всяческого уважения, истинную леди. – Он сжал ее руки и ободряюще улыбнулся. – Я готов убить любого, кто будет это отрицать.

Простившись с друзьями, он помчался на своем Фраоке в Кинлохлевен, за своими людьми и братьями, если они еще не покинули замок, собираясь затем направиться в Мингари, куда, без сомнения, поехали Макдональды. Но в своем отчаянном стремлении получить назад свою жену он не заметил, как угодил прямиком в ловушку.

Не успел он отъехать от поместья Арханкери нескольких миль, как прямо на дороге на него напала едва ли не целая армия вооруженных воинов. Он убил или ранил восьмерых, прежде чем они скрутили его. Раненный, избитый, с завязанными глазами, он был брошен в крепостную темницу, где и провел эти пять месяцев.

С наступлением сумерек к нему, как всегда, вернулись мысли о Джоанне. Рори мечтал о ней почти каждую ночь. Он снова и снова вспоминал их последний вечер вдвоем, как сверкали ее глаза, когда она носилась по комнате, прекрасная в своей наготе, как звонко и заразительно смеялась, швыряя в него драгоценные плоды.

Боже, как же он скучал по ней.

После их первого неистового, исступленного совокупления он долго держал ее в объятиях, пока она тихо рыдала, оплакивая, как он думал, свою незавидную долю – долю жены Рори Маклина. А затем он любил ее еще дважды, и каждый раз более медленно и нежно, заставляя стонать и шептать в экстазе его имя. И хотя она больше не плакала, он так и не смог добиться от нее единственного признания, которое было для него важнее всего на свете.

Она так и не сказала ему, что любит его.

И совершенно не имело значения то, что сам он не верил в романтическую любовь. Она-то верила! И он очень хотел, чтобы она поверила, что влюблена в него. Он хотел услышать слова любви с такой неистовой силой, что боль от неосуществленного желания, словно тисками, как и тогда, сдавила ему грудь.

Но она таки не сказала ему этих слов. И вряд ли теперь когда-нибудь скажет.

Он знал, что в ту ночь она ждала от него признания своей вины. Джоанна хотела, чтобы ее муж сказал, что был не прав, когда схватил Сомерледа Макдональда, и теперь сожалеет об этом. Но это было единственное, чего он никак не мог сказать своей обожаемой жене, потому, что это была неправда.

Рори отнял руки от лица и оглядел свою мрачную клетку.

Если не считать того, что он был скован и содержался в одиночном заточении, с ним неплохо обращались. Очевидно, Эвин просто ждал, когда из Ватикана придет разрешение на брак его сына и леди Джоанны. После того как кузены поженятся, Рори уже ничего не сможет сделать, разве что убить соперника.

Ему совсем не улыбалась мысль убивать бедного парня, но Макдональды не оставили ему выбора. А вот убить Годфри и Эвина – это было, конечно, совсем другое дело. Пока он сидел в заточении, ненависть к этой паре предателей разъедала его душу, подобно гнойной ране. В своем воображении он рисовал различные способы казни, по возможности самые долгие и мучительные; и это хоть как-то скрашивало его тоскливые часы одиночества.

Металлический скрежет в замочной скважине сообщил о том, что наступило время ужина.

Не отрывая взгляда от скудного желтоватого света факелов, сочившегося сквозь маленькое зарешеченное окошко в двери, Рори осторожно поднялся на ноги и прижался к стене за закрытой дверью, чтобы тот, кто войдет в его камеру, сразу не увидел его. Он был прикован к стене довольно длинной цепью, позволявшей ему расхаживать по маленькой камере. За эти долгие пять месяцев ему удалось расшатать болты, крепящие цепь к каменной стене, с помощью приспособления, которое он сделал из оловянной кружки. Сегодняшняя ночь была решающей. Либо он станет свободным, либо умрет.

Едва тюремный надзиратель вошел в камеру, как Рори, двигаясь с быстротой молнии, набросился на него и, обмотав цепью шею этого здоровенного детины, крепко стянул. К сожалению, Рори не повезло, это был совсем другой человек, не тот, что приходил к нему обычно, а гораздо выше и сильнее. Этот сукин сын ухватился за цепь обеими руками и дернул что есть силы вниз, освобождая горло. Одновременно он двинул ногой, обутой в тяжелый башмак, по голым ногам узника. Рори скрипнул зубами от нестерпимой боли и из последних сил сдавил горло тюремщика.

Неожиданно кто-то дружески похлопал его сзади по спине.

– Извини, Рори, – услышал он насмешливый шепот Кейра, – но я не думаю, что тебе так уж захочется задушить собственного брата.

– Боже! – выдохнул в изумлении Рори и разжал руки, уронив на землю цепь.

Кейр успел подхватить ее прежде, чем она достигла каменного пола.

– Ты, чертов идиот! – хриплым шепотом пробормотал Рори, крепко обнимая Лаклана. – Я же мог убить тебя!

Лаклан с не меньшим пылом и силой сжал в объятиях старшего брата.

– Когда мы выберемся отсюда, – сказал он с кривой усмешкой, – напомни, чтобы я выбил тебе один глаз. Правый или левый, неважно. – Как всегда безупречно одетый, он с насмешливым взглядом окинул грязные лохмотья брата. – Могу, кстати, порекомендовать тебе хорошего портного, если он тебе, конечно, нужен.

Рори, хромая, отошел на несколько шагов.

– Святые небеса! – прорычал он. – Да ты чуть не сломал мне ногу!

– Поговорим позже, – сказал рассудительный Кейр.

Он разомкнул железные браслеты на ногах Рори и протянул ему меч и кинжал. Золотое кольцо в его ухе сверкнуло в красноватом свете факела, который он передал Лаклану. – А сейчас давайте-ка выбираться отсюда ко всем чертям.

Рори последовал за своими братьями по узкому извилистому коридору. На их пути им пришлось перешагивать через распростертые на полу тела стражников. Горло у каждого из них было перерезано. Кейр повел их вверх по спиральной каменной лестнице на зубчатую стену башни, где им попался еще один труп, застывший в довольно странной позе – по-видимому, у него был сломан позвоночник – и тоже с перерезанным горлом.

– Было важно, чтобы он не успел закричать, – пояснил тихо Кейр в ответ на удивленный взгляд Рори. – Здесь в башне постоянный, довольно многочисленный гарнизон. Поэтому мы не могли рисковать. Чем меньше шума, тем лучше.

Из-за поворота послышались медленные шаги еще одного стражника, поднимающегося на стену по лестнице.

– Этот мой, – тихо сказал Рори.

Двигаясь босиком совершенно бесшумно, Рори осторожно прокрался вдоль зубчатой стены и остановился, поджидая солдата. Едва тот показался у парапета, Рори зажал ему рот рукой. Другой рукой он захватил его голову, словно в тиски, и, резко повернув, сломал ему шею.

Затем братья быстро спустились вниз по веревке, которую Кейр и Лаклан оставили с наружной стороны стены. Внизу, в лодке, их уже поджидал Фичер. Он сжал руку Рори и втянул его в лодку.

– Ну, слава богу! – сказал он с радостной улыбкой. – Когда ты исчез, приятель, мы все обыскали. Но ты словно сквозь землю провалился. Как какой-нибудь маленький хитрый крот.

Рори внезапно нахмурился, глядя на светловолосого гиганта. Он вдруг забеспокоился о своем имуществе, которое могли захватить Макдональды вместе с его женой.

– Черт тебя возьми, ты ведь должен был охранять Кинлохлевен!

– Я оставил Мердока приглядывать за твоим прекрасным замком, парень, – спокойно отвечал Фичер, ничуть не обиженный раздраженным замечанием своего кузена и командира. – Твой дядя Дункан оставил достаточно своих людей, когда уехал оттуда с твоей матерью. Кинлохлевен ждет твоего возвращения, как разгоряченная ласками шлюха.

Они тихо, но быстро гребли, стараясь побыстрее отплыть от негостеприимного островка в центре большого озера, на котором возвышалась мрачная крепость.

Рори оглянулся назад и с удивлением спросил:

– Где это я был?

– В крепости Иннишонейл, – мрачно ответил Лаклан. – На озере Лох-Эви.

Рори встретил сдержанный взгляд брата, затем обернулся и внимательно посмотрел на возвышавшуюся над ними крепость. Ее черные очертания были едва видны на фоне затянутого облаками ночного неба. В этом замке была резиденция вождя клана Кэмпбеллов, пока тот, получив титул графа Аргилла, не переехал в Инверари на озере Лох – Файн. Теперь этот замок использовался исключительно в качестве тюрьмы.

– Но почему? – пробормотал Рори себе под нос.

Сверкнув своим единственным глазом, Фичер сплюнул в воду озера.

– На этот вопрос мы бы и сами хотели узнать ответ. Может, стоит нанести визит Арчибальду Кэмпбеллу?

Рори потряс головой:

– Сначала я собираюсь сравнять Мингари с землей. Да простит меня господь, я не оставлю камня на камне от замка Эвина Макдональда.

– В этом нет необходимости, – бодро откликнулся Кейр. – Мингари теперь твой.

Рори с удивлением оглянулся через плечо на младшего брата:

– И сколько дней длилась осада?

– Пять дней, – отвечал тот. – Мы оставили Тэма Маклина за главного. Парень хоть и молодой, но очень способный.

Рори попытался погасить в себе все возрастающее беспокойство. Ни один из его близких не упомянул его жену. Вспоминая душераздирающие слезы, которые она проливала в их последнюю ночь в Кинлохлевене, он совершенно не представлял себе, уехала ли Джоанна с Эвином и Годфри по своей воле, или ее увезли насильно. Ему бы очень хотелось верить, что она поклялась в своей девственности только для того, чтобы спасти ему жизнь, но она также могла и воспользоваться подвернувшимся случаем, чтобы навсегда избавиться от нежеланного мужа. Но независимо от того, какие причины ею двигали, он был твердо намерен вернуть свою жену назад. А потом уж он побеспокоится о ее чувствах и желаниях.

– А Джоанна? – коротко спросил он, боясь, что голос может его выдать.

– Ее там не было, – с сочувствием ответил Лаклан. – Так же как Эвина и Годфри. Вот почему замок сдался так быстро. В крепости оставался лишь минимальный гарнизон. Мы не разрушили ни единой башни и не нанесли ни одного серьезного удара по замку. Все в целости и сохранности.

– Но где же в таком случае Макдональды?

– Никто не знает, – отвечал Лаклан между гребками. – Они исчезли без следа, включая жену Эвина и двоих детей, а также большой, хорошо обученный и вооруженный отряд. Вот почему нам потребовалось так много времени, чтобы найти тебя. Просто некого было спрашивать, не за кем следить.

– Эвин и Годфри обвиняются в государственной измене. Так что мы не единственные, кто ищет этих негодяев. Но мы будем первыми, кто найдет их. Будет чертовски обидно, если не мы их убьем.

Рори молчал, ритмично погружая весло в темные воды озера Лох-Эви. Свежий воздух и физическая работа действовали на него подобно живительному снадобью, разгоняя кровь по сосудам. Его мускулы, соскучившиеся по движению, пели от радости, давая ему ощущение бодрости, вселяя утраченную было надежду.

– Как вы меня нашли? – задал он следующий вопрос.

– Ну, если закидываешь достаточно большую сеть, то рано или поздно рыба в нее попадет, – ответил Лаклан, мерно взмахивая своим веслом.

Лодчонка причалила к берегу, Рори выпрыгнул на сушу и, обернувшись, еще раз посмотрел на крепость. Где-то в одном из этих грозных донжонов молодой Дональд Даб Макдональд, захваченный в плен своим собственным дедом, закованный в цепи, ожидал, когда его люди придут к нему на помощь. Второй граф Аргилл был незаконнорожденным сыном последнего великого вождя Макдональдов, хозяина Островов. Если молодого человека когда-нибудь освободят, каждый Макдональд здесь, на Островах, а также все их родственники и дружественные им кланы поднимутся против Джеймса Стюарта. И тогда Рори должен будет сражаться против них. Он молил господа, чтобы этого никогда не случилось. Не ради себя, ради Джоанны.

– Нам сейчас лучше прямо поехать в Стокер, – сказал Рори, когда они отвязали оставленных здесь лошадей и вскочили в седла, – Дункан должен знать, пришло ли уже разрешение на брак Джоанны и Эндрю из Рима. И принято ли решение об аннулировании нашего брака.

Сердито нахмурившись, Фичер поерзал в седле и яростно сверкнул на своего кузена здоровым глазом:

– Гром и молния! Теперь, когда ты свободен и можешь сказать правду, почему не покончить с этим дурацким судебным процессом?

Кейр презрительно фыркнул.

– Подтвердить клятву невесты о ее невинности может только повитуха либо лекарь. Но за хорошую мзду даже епископ может посмотреть на это сквозь пальцы.

– Но каким бы ни был ответ Эвину из Рима, мы сначала должны заехать в Арханкери, – сказал Лаклан, и его тонкие, аристократичные черты осветила улыбка. – Я получил записку от Изабелл Камерон. Она уверена, что ее племянница может сказать нам, где искать Джоанну.