Морской дракон

13

Рори обнял Джоанну и приподнял, чтобы поцеловать. Он медленно опускал ее так, чтобы она скользила по его телу, наслаждаясь этим невыразимо приятным ощущением. Его сердце колотилось о ребра, дыхание стало прерывистым.

По-видимому, даже через несколько слоев ткани она почувствовала, как напряглась и набухла его плоть. Она прервала поцелуй и, упершись руками в его грудь, отстранилась, глядя на него с любопытством и недоумением.

– То, что ты чувствуешь, Джоанна, – хрипло сказал он, – это желание обладать моей невестой, и в этом нет ничего удивительного.

Он поднял ее повыше, чтобы поцеловать ямочку между ключицами и дотянуться до чувствительного местечка за ухом. От необычных ощущений она поежилась, и тогда Рори взял в рот ее маленькую бархатистую мочку и слегка прикусил.

– Боже, как же ты хорошо пахнешь! – пробормотал он, целуя ее в шею. – Как летний луг, как розовый сад, как все самые вкусные и сладкие вещи, собранные вместе!

Джоанна попыталась высвободиться из его объятий, но он не отпустил ее.

– Ты говоришь так, как будто умираешь с голоду, – пожаловалась она, смущенно хихикнув.

– Умираю, – подтвердил он.

Хрипло застонав, он позволил ее тонкой фигурке сползти вдоль его тела. Потом он неохотно отпустил ее и подошел к письменному столу, на котором стоял какой-то завернутый в ткань предмет.

– Это тебе, Джоанна, – сказал Рори, показывая на сверток.

– Ещё один подарок? – улыбнулась Джоанна, притронувшись рукой к великолепным жемчужинам на шее. – Но вы – я имею в виду тебя и твою семью – уже и так подарили мне много подарков.

– Это были подарки для семьи и для домашнего хозяйства, – возразил Рори. – А этот подарок лично для тебя.

Озадаченно сдвинув брови, Джоанна смотрела на сверток.

– Ну, не робей, разверни его, – торопил Рори.

Он присел на край стола и, взяв сверток в руки, протянул его Джоанне.

– Иди взгляни на подарок.

Джоанна подошла, взяла у него сверток и, присев на стол рядом с ним, развернула ткань. Она восхищенно ахнула и сияющими глазами посмотрела на Рори.

– Ой, как красиво! – протянула она, разглядывая подарок.

Это была золотая клетка, внутри которой на перекладине, сидела желтая канарейка, Верх клетки был украшен нефритовыми листочками и аметистовыми цветами.

На самой верхушке была закреплена золотая цепочка, чтобы клетку можно было подвесить, например, в оконном проеме.

Рори пошарил пальцами по дну клетки и нащупал маленький рычажок. Он нажал на него, и комнату наполнили нежные звуки, как будто кто-то играл на маленьких клавикордах. Рори слегка подтолкнул пальцем жердочку, и канарейка запела.

– Ой, она поет! – восторженно воскликнула Джоанна. – Эта птичка поет! – Широко раскрытыми от удивления глазами она посмотрела на Рори. – Но где же сделали такую удивительную вещицу?

– Похоже, что в Индии, – ответил Рори, польщенный ее интересом к этой игрушке. – А может, и в Персии. Один французский купец привез ее из Ливана и выставил в витрине своей лавки в Париже. А я три года назад увидел ее и купил.

Слишком поздно Рори понял свою ошибку и прикусил язык. Черт возьми, ну что он за человек! Как только дело доходит до ухаживаний, его прямая бесхитростная натура подводит его.

Джоанна задумчиво сдвинула брови.

– В Париже? – переспросила она, разглядывая безделушку, которая явно предназначалась женщине.

Три года назад у Рори была очередная интрижка с замужней женщиной, и красивая игрушка была куплена для нее. Но к тому времени, когда Рори вернулся в Шотландию, старый и очень богатый муж этой женщины, разозленный легкомысленным поведением жены, посадил ее под замок.

Изящная игрушка, упакованная в набитый сеном ящик, пролежала, забытая, в трюме «Морского Дракона», пока Рори не вспомнил о ней накануне свадьбы. Артуру было поручено отвезти матери Рори письмо, а по пути забрать с «Морского Дракона» безделушку и привезти ее в Кинлох-левен.

– Рори, – нерешительно начала Джоанна, разглядывая изящную вещицу.

Она помолчала, потом продолжила тихим голоском:

– Ты когда-нибудь спал с женщиной?

Рори затаил дыхание. Ему не хотелось начинать семейную жизнь с вранья, но он не мог даже предположить, как Джоанна воспримет правду.

– Да, спал, – наконец решился он.

Джоанна явно расстроилась. Она опустила голову и сцепила пальцы. По-видимому, рыцари в сияющих доспехах никогда не ухаживали за другими женщинами, кроме своей единственной Прекрасной Дамы. А во время их разговора в конюшне, когда Рори сказал ей, что приручил нескольких женщин, она поняла, что речь идет только об ухаживании, а не о плотской любви.

– Понятно, – еле слышно прошептала она.

Дотронувшись кончиком пальца до нефритового листочка, она наклонила голову набок, как бы прислушиваясь к прелестным звукам, доносящимся из игрушки.

– Она была очень красивая?

Рори опешил. Так она считает, что он спал только с одной женщиной! Вот это да! Но Рори не спешил исправить ее ошибку. Жестокая правда могла разрушить ту теплоту в их отношениях, которая только-только начала зарождаться.

Рори провел руками по ее плечам, потом большими пальцами погладил тонкие ключицы. Она была так хороша в своем белом атласном платье, с распущенными по плечам рыжими волосами! В течение всего дня Рори просто не мог удержаться от того, чтобы не прикоснуться к ней или не запустить пальцы в эту сверкающую шелковистую массу волос.

– Джоанна, – тихо позвал он. – Ты помнишь, когда мы с тобой стояли на башне и любовались открывшимся видом?

Не поднимая ресниц, она кивнула.

– Я сказал тогда, что в жизни не видел ничего более прекрасного. Но я говорил не о долине и не об озере, девочка. Я говорил о тебе.

Джоанна вскинула голову и с недоверием посмотрела на него:

– Обо мне? Но ведь я была перемазана сажей и одета в мальчишескую одежду!

Рори улыбнулся, взял у нее из рук золотую клетку и поставил ее на стол. Потом он сел в стоящее рядом кресло и притянул ее к себе на колени. Видя ее недоверие, он с улыбкой дотронулся до кончика ее веснушчатого носа.

– Я видел, какая ты красивая, – сказал он, – даже несмотря на твою дурацкую одежду и не менее дурацкую шапку, под которой ты прятала свои прекрасные волосы.

– Правда?

Она никак не хотела ему поверить, и Рори понял, что она даже не подозревает, насколько хороша.

– Правда.

Он уже собрался было подкрепить свои слова поцелуем, но тут хитроумный механизм, спрятанный в днище клетки, закончил свою работу, и чарующие звуки стихли.

– Ой, что это? – воскликнула Джоанна и попыталась выпрямиться, сидя у него на коленях.

Ее голова была занята прекратившим работать механизмом, она даже не поняла, что сейчас с ним происходит.

Рори понял, что еще немного – и он не сможет больше сдерживаться. От ощущения ее упругих ягодиц, прижатых к его плоти, у него помутился разум. Он прочистил горло и передвинул Джоанну ближе к коленям.

Не замечая его переживаний, она потянулась к игрушке и разочарованно сказала:

– Она сломалась, да?

Он помотал головой, перевернул клетку и показал ей рычажок, потом включил машинку еще раз. Джоанна с благоговением наблюдала за его действиями.

Она проследила глазами за тем, как он поставил клетку на стол, потом повернулась к нему и спросила:

– Ты хочешь сказать, что я смогу включать ее еще и еще, столько, сколько захочу?

– Ты сможешь включать ее сколько угодно и когда угодно, – кивнул Рори.

– Спасибо тебе, Рори, – горячо поблагодарила его Джоанна.

Она обхватила его за шею и прижалась своей нежной щечкой к его щеке, а потом звонко чмокнула его в губы.

– Спасибо за все.

Рори очень обрадовало такое проявление благодарности, и он незамедлительно сунул руку в вырез ее платья, другой рукой крепко прижимая ее к себе. От прикосновения его пальцев к нежной, чувствительной коже Джоанна вздрогнула и напряглась. По ее телу прошла дрожь.

– О… О господи! – выдохнула она.

Ей не хватало воздуха, каждый ее вдох был похож на всхлип.

Рори улыбнулся, поняв, что ни один мужчина, а тем более этот шестнадцатилетний сосунок, ее бывший жених, до сих пор не касался ее груди.

Рори желал ее не только телом, он желал ее всем сердцем. Ему хотелось не только физического обладания. Ему хотелось заботиться о ней, оберегать ее, быть нежным и внимательным, знать, что она принадлежит ему душой и телом. Полностью и навсегда. Джоанна – его жена, и когда-нибудь она станет матерью его детей. И это свяжет их на всю жизнь узами, которые не разорвать никому. Эти мысли доставили Рори несказанное удовольствие, настолько острое, что он почувствовал незнакомую сладкую боль, сжавшую сердце.

– Тебе понравился наш свадебный пир? – спросил он, медленно поглаживая мягкие холмики.

– Очень. Просто потрясающе. – Она настороженно смотрела на Рори.

Однако, несмотря на недоверие в ее глазах, было очевидно, что она наслаждалась этими прикосновениями.

– Я рад, что тебе понравилось, – нежно сказал он.

Ее грудь под его чуткими пальцами стала полной и упругой. От этих ласк сам Рори испытал такое мощное желание, что едва не застонал.

Джоанна прерывисто вздохнула и чуть выгнулась, когда он большим пальцем погладил мгновенно затвердевший сосок.

– М-м-м… Мы слишком долго отсутствуем, – пробормотала она. – Все заметят, что нас нет.

– Пусть заметят. – Рори наклонился над ней и снова припал к ее губам.

Он высвободил руку из-под ее корсажа и медленно заскользил по ее атласному платью, ощущая ладонью ее тело под платьем и наслаждаясь этим ощущением. Пока его рука двигалась все ниже, он затеял своим языком очень интимную игру у нее во рту. Тем временем его рука забралась под пышную юбку и заскользила вверх по гладкой коже. Его загрубевшие в боях пальцы зацепили шелковый чулок и, похоже, разорвали тонкую ткань. Рори мысленно поклялся купить Джоанне дюжину новых чулок взамен этих.

– Конечно, мы должны присутствовать на ужине, прежде чем пойдем в спальню, – хрипло сказал он, добравшись до подвязки на ее чулке, – но никто не может нам запретить получить немного удовольствия, а уж потом выйти к гостям.

Когда его рука скользнула под кружевную нижнюю сорочку, доходящую до колен, Джоанна задвигалась, стараясь сесть прямо.

– Может, нам все-таки лучше вернуться в зал, – предложила она хрипловатым контральто, в котором слышались беспокойные нотки. – Все будут нас ждать, никто не сядет за стол без нас.

– Пусть ждут.

Рори просунул руку между ее бедер, продолжая дразнить языком нежную раковинку ее уха.

– Я хочу потрогать тебя, Джоанна, – пробормотал он, прислушиваясь к тому, как просыпается ее чувственность. – Я буду очень аккуратен и очень нежен. Не бойся. Позволь мне потрогать тебя, милая.

– Мы не должны этого делать до брачной ночи, – с беспокойством в голосе сказала она, тем не менее подчиняясь его просьбам.

Рори накрыл ладонью шелковистый холмик, поражаясь тому, какая Джоанна маленькая и хрупкая. Кровь кипела у него в жилах от растущего желания, все мышцы напряглись, легким не хватало воздуха.

– Джоанна, поверь мне, вполне естественно для молодоженов попытаться узнать друг друга поближе до наступления брачной ночи, – заверил он Джоанну, чуть задыхаясь. – Тем более что наш с тобой брак был достаточно необычным, и у нас не было возможности сделать это раньше. Нам надо привыкнуть друг к другу, привыкнуть к новым ощущениям.

– Но, честное слово, мы и так уже достаточно узнали друг друга, – сказала Джоанна, стараясь встать с его колен.

– Нет, милая, – улыбнулся Рори, удерживая ее на месте, – еще недостаточно.

Джоанна почувствовала, как его пальцы поглаживают ее между бедер, забираясь куда-то дальше и вызывая тем самым странную, но очень приятную пульсацию где-то у нее внутри. Она очень сомневалась в том, что все это нормально и дозволено, как он ее уверяет. Но возражать и сопротивляться у нее не было ни сил, ни желания.

Он ласкал ее очень нежно, едва притрагиваясь, но эти легкие прикосновения доставляли ей такое наслаждение, какого она прежде никогда не знала. Ее тело двигалось само, она почти не контролировала себя. Рори дотронулся до какого-то особенно чувствительного местечка, и ее бедра сами собой раскрылись.

– Вот умница, девочка, – все так же хрипло прошептал он. – Позволь мне поласкать тебя еще.

Медленно и осторожно Рори ввел палец внутрь ее, и мышцы Джоанны непроизвольно напряглись. Слишком смущенная, чтобы выдержать его взгляд, она закрыла глаза. Ее бедра двигались под его ладонями, дыхание стало тяжелым и прерывистым.

– Рори… – выдохнула она, – мне кажется… мы не должны…

Внезапно испугавшись новых ощущений, Джоанна попыталась оттолкнуть его. Она была напугана неожиданной и непонятной реакцией своего тела на его прикосновения, а еще тем, что эти прикосновения уносили ее куда-то в неведомое, где она еще никогда не бывала. И где даже не мечтала побывать.

– Мне кажется… мы не должны… прямо сейчас…

– Ш-ш-ш, милая, не разговаривай, просто прислушивайся к своим ощущениям, – прошептал он. – Тебе приятно, когда я трогаю тебя, ведь правда? Ты такая прелесть, и мне так нравится ласкать тебя. Ты ведь хочешь, чтобы я ласкал тебя? Ну конечно, хочешь.

Ни в своих книгах, ни у воспитателей Джоанна не могла узнать ничего, что подготовило бы ее к тому, что происходило с ней.

Ее сердце билось с такой силой, что, казалось, сейчас выпрыгнет из груди. Она вцепилась в рукав бархатного камзола Рори, тщетно пытаясь удержать свое сознание в этом реальном и знакомом мире. Но ласки ее опытного и чуткого мужа уносили ее на такие вершины блаженства, что она могла только хрипло стонать и изгибаться.

– Открой глаза, Джоанна, – скомандовал он.

Его красивый баритон звучал так властно, что Джоанна не могла не подчиниться.

– Скажи, что ты хочешь меня.

Джоанна вскинула ресницы и посмотрела в его зеленые глаза. Они завораживали ее, она не могла отвести взгляда. Как во сне, она медленно подняла руку, легко коснулась изумруда у него в ухе, запустила пальцы в его густые золотистые волосы, не чувствуя ничего, кроме его прикосновений, и выдохнула:

– Рори… Я очень, очень хочу тебя.

На губах Рори появилась победная улыбка, он почувствовал себя завоевателем.

– Но не так сильно, как хочу тебя я, девочка моя дорогая, – сказал он. – Но ты захочешь меня так же сильно, я обещаю тебе.

Казалось, что муж Джоанны совершенно точно знает, где и как надо к ней прикасаться, чтобы доставить наибольшее наслаждение. В ней просыпалась чувственность, а вместе с ней росло блаженство, которое охватывало все тело и затуманивало мозг. Хрипло застонав, Джоанна схватила его за руки и придвинулась к нему, подставляя губы для поцелуя.

Волны наслаждения прокатывались по телу Джоанны, поднимая ее все выше и выше, к самым вершинам неизвестного ей раньше блаженства. Она все громче выкрикивала его имя, и, чтобы приглушить ее голос, Рори приник к ее губам поцелуем. Наконец все тело ее напряглось, она замерла, а потом обмякла и расслабилась в его объятиях.

Какое-то время она лежала неподвижно, шумно вдыхая воздух и пытаясь замедлить бешеный ритм своего сердца. Потом медленно подняла руку и провела по его щеке. Рори покрывал легкими нежными поцелуями все ее лицо – лоб, щеки, подбородок.

– Моя сладкая маленькая женушка, – пробормотал он, поправляя на ней смятое и перекрученное платье.

Джоанна смотрела в его глаза, и ей казалось, что на свете не существует никого и ничего, кроме них двоих. Она провела кончиками пальцев по его бровям/ по скулам, словно изучая его лицо, как бы заново знакомясь с ним. Потом она прикоснулась к его губам.

– Ох, девочка моя, если бы ты только знала, как твой муж хочет тебя, – проговорил Рори, целуя ее пальцы.

Потом он неожиданно прикусил ее палец своими острыми белыми зубами.

– Ай! – вскрикнула Джоанна, отдергивая руку и с трудом удерживаясь от смеха.

Но через минуту ей стало не до смеха. О чем, интересно, она думала, когда позволила ему делать такие вещи? Она бездумно позволила себе забыть, что он является кровным врагом ее клана. Следовательно, не может быть никакой общей постели, никаких интимных ласк и удовольствий. Она так и скажет Маклину сегодня вечером, когда они останутся вдвоем в спальне. Он хитростью заставил ее принести брачные обеты, значит, на основании этого она будет требовать аннулирования брака.

Маклин тронул кончик ее вздернутого носа.

– Я планирую продержать вас в постели по крайней мере следующие две недели, дорогая леди Маклин. За это время я намерен полакомиться вами, так как вы самая вкусная маленькая штучка, которую я когда-либо встречал.

– Если вы съедите меня, лорд Маклин, – притворно нахмурилась Джоанна, – то вам ничего, не останется на следующие две недели.

Лицо Маклина озарилось широкой улыбкой.

– Ну, тогда мне придется откусывать по очень маленькому кусочку, а потом долго смаковать, правда? – хитро прищурился он.

– Мой брат все спланировал, – заверил Годфри плотного мужчину, стоящего возле узкого окошка в сторожевой башне. – Эндрю уедет вместе с ней сегодня же ночью.

Арчибальд Кэмпбелл, второй граф Аргилльский, любовался открывшимся из окна видом и прихлебывал ромашковый чай. Он жестоко страдал от подагры, поэтому не стал ждать окончания пира, а ушел пораньше, чтобы отдохнуть. Обычно очень щепетильный в вопросах этикета, сегодня он принял своего тайного визитера в голубом бархатном домашнем камзоле и удобных мягких шлепанцах.

Граф занимал вторую по роскоши комнату в замке, так как первую, естественно, занимал король. Полы в этой просторной комнате были устланы роскошными коврами, вдоль стен стояла резная дубовая мебель. Огромный буфет был заполнен стеклянной и серебряной посудой, на одной из полок выстроились графины с дорогим вином и бренди.

– Вам не удастся вытащить девушку из замка, – раздраженно сказал граф. – Маклин со своими двумя братцами и с этим чудовищным родственничком убьют каждого, кто попытается украсть Джоанну. И сделают это не моргнув глазом. Причем, если судить по взглядам, которые бросал Маклин на свою невесту, он с большим удовольствием сделает это сам.

Годфри держал стеклянный бокал в ладонях, согревая налитый коньяк.

– Мы не собираемся оружием прокладывать себе путь из замка, – ответил он. – Никакой тревоги поднято не будет. От вас требуется только одно – чтобы ваши люди встретили юных беглецов с их сопровождающими возле мельницы Рэннок.

– Сколько человек мы должны будем встретить?

– Эндрю, четверо воинов, ну и плюс девушка. Я убедил моего старшего брата, что только небольшая группа людей может проскочить незамеченной мимо стражи. А за Маклина не беспокойтесь. К тому времени, когда они приедут на мельницу, он уже встретится с создателем. Его невеста об этом позаботится.

– Чепуха, – фыркнул граф. Он повернулся и скептически взглянул на Годфри. – Эта малышка вообще никого не сможет убить, не говоря уж о ее богатырском муже.

– Ну что ж, – пожал плечами Годфри, – не сможет, значит, не сможет. Это ничего не меняет. Я сделаю так, что это будет выглядеть как ее рук дело. Естественно, король будет в ярости, когда найдет своего любимого горца мертвым, но Джоанну он не повесит. Это будет выглядеть как трагический несчастный случай. Запаниковавшая невеста, испугавшаяся необходимости лечь в постель со своим кровным врагом, решила сбежать со своим кузеном, сохранив девственность. К сожалению, ее попытка уклониться от выполнения супружеских обязанностей оказалась неудачной, жених продолжал настаивать и пал жертвой несчастного случая.

Кэмпбелл уселся в кресло и поставил чашку с блюдцем на маленький столик рядом. Он сцепил пальцы и углубился в размышления.

– И все-таки, – наконец сказал он, – я предпочел бы не убивать Маклина. Я думаю, что было бы вполне достаточно просто воспрепятствовать установлению брачных отношений. Не стоит навлекать на себя гнев короля, потому что возмездие за убийство его верного слуги будет ужасным. Надо постараться обойтись без этого. Ну, разве что обстоятельства сложатся так, что не будет другого выхода.

– Вы говорите прямо как мой трусоватый братец, – хмыкнул Годфри.

Он вдохнул ароматные пары великолепного французского коньяка и отпил из бокала. Благородный напиток живительным теплом разлился по его жилам, но не успокоил его, а, скорее наоборот, вызвал прилив злобы против Королевского Мстителя. Он, Годфри, не сможет спать спокойно, пока этот ублюдок жив.

Граф вопросительно поднял брови, и Годфри продолжил свою мысль:

– Мой брат хотел бы, чтобы это выглядело так, будто в этом деле замешаны только Эндрю и Джоанна. Эвин сказал Эндрю, что Маклин должен быть связан, как поросенок, чтобы утром его братья нашли его посреди брачной постели бездыханным. Тогда, если вдруг что-то пойдет не по плану, Эвин сможет сказать, что он ничего не знал о намерениях молодых влюбленных. Он скажет, что они пошли на это преступление, влекомые страстью друг к другу, и это должно смягчить гнев короля. Всем известно, что у короля довольно романтичная натура.

– Король может быть тронут историей двоих влюбленных, – сухо заметил граф, – но отвергнутый жених, тем более лучший друг, вызовет у него гораздо больше сочувствия. Кроме того, как вы собираетесь провести Эндрю и Джоанну мимо стражи?

– В замке есть потайная лестница.

Арчибальд Кэмпбелл улыбнулся, но это была невеселая улыбка.

Эвин Макдональд был не единственным, кто прочил своего сына в мужья наследнице Макдональдов. Младшему сыну графа Аргилльского, Иену, едва минуло пятнадцать, но он был достаточно взрослым, чтобы воплотить в жизнь надежды и чаяния своего отца, а именно жениться на главе клана Макдональдов и прибавить к владениям графа еще и Кинлохлевен со всеми окрестностями.

– Если мне представится такая возможность, – злорадно ухмыляясь, сказал Годфри, – я сам с удовольствием перережу Маклину глотку. Это единственный способ избавиться от него навсегда. И тогда я смогу вздохнуть спокойно.

Граф откинулся на спинку кресла и осторожно положил больную ногу на невысокий пуфик.

– Я надеюсь, вы сами не очень-то надеетесь, что король поверит в то, что невеста убила своего жениха. Эти двое – я имею в виду Маклина и Джоанну – сегодня целый день не сводили друг с друга глаз и ворковали, как два голубка.

Годфри одним большим глотком допил коньяк и направился к буфету, чтобы снова наполнить бокал.

– Объятия и поцелуи – это одно, а супружеская постель – совсем другое, – процедил он, не оборачиваясь. – Тем более для неопытной, перепуганной девицы. Кроме того, когда найдут его хладный труп, она уже будет далеко. А когда король узнает, что Джоанна в замке Инверари и замужем за Иеном, он будет смотреть сквозь пальцы на смерть Маклина. Если, конечно… – он помолчал, потом поднял свой бокал, салютуя графу, – не обвинит одного из самых могущественных лэрдов Шотландии в открытой измене.

Если граф и заметил лесть, то не подал виду.

– Неважно, я все равно не хочу, чтобы Маклин был убит. В какое время мои люди должны ожидать сбежавших влюбленных?

– До полуночи, если все пойдет хорошо. Предупредите своих людей, что они будут одеты как монахи-францисканцы. И помните, что с Эндрю ничего не должно произойти. Это понятно? В противном случае я буду…

– В противном случае вы будете – что? – тихо спросил граф.

Годфри сжал ножку бокала и уставился на маслянистый напиток. Проклиная про себя свою злую судьбу, по воле которой он оказался в лапах графа Аргилльского, он без лишних слов осушил свой бокал.