Морской дракон

20

Джоанна знала, что ей сейчас следует выскочить из кровати и, прямо в ночной сорочке, босиком, броситься вниз по лестнице, громко призывая на помощь. Но осознание того, что Маклйн лежит рядом с ней на кровати и на всем его великолепном теле нет ни намека на одежду, сковало ее от макушки до пяток странной истомой. Она и пальцем не могла пошевелить.

Она, конечно, убежит от него, но только не сейчас.

Сегодня же она скажет милейшей леди Нине, что будет спать в своей собственной спальне, в противном случае она лучше просидит всю ночь без сна в зале.

А поскольку она больше никогда не окажется в одной постели с совершенно голым Маклином, то это ее единственный шанс узнать, правда ли то, что рассказывают о нем люди, или это только детские сказки. И пока она это не выяснит, она останется в постели.

Джоанна посмотрела Маклину в глаза и дружеским жестом положила руку ему на плечо.

– На самом деле я не хотела стрелять в тебя из арбалета, – с чувством сказала она. – Я просто хотела узнать правду.

– Я знаю.

Опершись на локоть, Рори протянул руку и обнял Джоанну. Казалось, что трехголовый дракон у него на руке пошевелился. Рори провел ладонью по волосам Джоанны, легко коснулся пальцами лица, шеи и, добравшись до голубой ленты, стягивающей сорочку у горла, потянул за нее.

Джоанна разглядывала правильные, красивые черты его лица, потом осторожно развязала кожаный шнурок, стягивающий его волосы, и они золотистыми волнами рассыпались по его плечам. Она провела кончиками пальцев по его густым прямым бровям, дотронулась до изумруда, сверкавшего в ухе, запустила пальцы в его густую шевелюру.

– Я очень надеюсь, что ты сможешь простить меня, – прошептала она.

– Уже простил, – тоже шепотом ответил он.

Джоанна улыбнулась, вспомнив, как она наставила заряженный арбалет на своего мужа. И как только смелости хватило – ведь он такой большой и сильный!

– Я тебя очень напугала?

Широкая улыбка осветила его лицо. Он начал развязывать вторую ленту, и, глядя на его длинные сильные пальцы, Джоанна нахмурилась. Она должна как можно скорее узнать то, что ее интересует, иначе она рискует до конца жизни остаться в неведении. Если дело зайдет слишком далеко, то ей придется спасаться бегством, но, видит бог, ей этого совсем не хочется!

– На самом деле ты застала меня врасплох, девочка, – сказал Рори низким, бархатным голосом, от которого у нее вдруг замерло сердце. – Я думал в тот момент совершенно о других вещах, поэтому даже не слышал, как ты выскользнула из постели и взяла оружие.

– О каких это других вещах ты думал?

– Ну, например, об этом, – ответил Рори, развязывая третью ленту.

По тому, как он это сказал было ясно, что все происходящее доставляет ему огромное удовольствие.

Он придвинулся ближе к Джоанне и накрыл ее губы своими. Кончиком языка он провел по ее сомкнутым губам, принуждая открыть рот. Джоанна не стала противиться, и его дразнящий, возбуждающий язык коснулся ее языка.

Это было так приятно, что Джоанна решила на время отложить выяснение интересующего ее вопроса. Она обняла Рори за шею и ответила на его поцелуй, но он нарочно сомкнул губы. Этого Джоанна не ожидала. Теперь уже она попыталась заставить его приоткрыть рот, и, когда ей это удалось, она поняла, что он ждал от нее именно этого.

Джоанна открыла для себя, что отдавать не менее приятно, чем получать.

Рори прервал поцелуй, чтобы провести кончиком языка по ее шее. Эта ласка разожгла в Джоанне настоящий пожар. Она затрепетала и тихонько вздохнула. Рори не останавливался ни на секунду, не давая ей прийти в себя.

Вдруг Джоанной овладело беспокойство, и она открыла глаза, только сейчас поняв, что ее ночная сорочка распахнута сверху донизу.

Господи, да когда же он успел развязать оставшиеся три ленты?

– Ох, – выдохнула она, – они все развязались!

Она потянулась, чтобы завязать ленты, но Рори поймал ее руки и переплел ее пальцы со своими. Потом он прижал ее руки к подушке по обе стороны головы и принялся осыпать поцелуями открывшуюся в вороте сорочки грудь.

Сердце Джоанны билось в такт дождю за окном, ей не хватало воздуха.

– Рори, – еле выговорила она.

– М-м-м?

– Мне кажется… нам… надо лучше узнать друг друга.

Рори тихонько засмеялся, продолжая целовать ее:

– Мы этим как раз и занимаемся, милая.

Нежные полушария вздрагивали, когда он касался их губами или языком, а когда он втянул в рот сначала один розовый сосок, а потом другой, Джоанна застонала от острого наслаждения, пронзившего все ее тело. Рори продолжал дразнить языком затвердевшие ягодки, а Джоанна с трудом заставила себя вспомнить, ради чего она позволила ему эти ласки.

Ей нужно было выяснить правду как можно быстрее, а потом сразу же вырваться из его объятий и убежать.

– Да, ты узнаешь меня лучше и лучше, – дрожащим голосом упрекнула она Рори, – а я пока еще тебя почти не знаю.

– Мы потом поменяемся, – хрипло пообещал он. – Просто я начал первым, я и продолжу.

Он снова взял в рот ее сосок и слегка прикусил его. От неожиданного наслаждения у Джоанны перехватило дыхание, она выгнулась, подставляя ему грудь для новых ласк. Странная теплая волна прокатилась по ее телу, заставив ближе придвинуться к нему. Она почувствовала, что ей что-то мешает. Это была простыня, лежавшая между ними. Джоанна беспокойно задвигала ногами, отбрасывая ее в сторону.

Рори отпустил ее руки, чтобы еще раз дотронуться до ее груди.

– Я собираюсь сейчас же, не откладывая, познакоиться с твоим сладким телом, милая, – сообщил он, продолжая целовать ее. – И будь уверена, я не пропущу ни одного изгиба, ни одной ложбинки. А потом мы поменяемся, и ты узнаешь, что, в отличие от твоего, мое тело твердое и покрыто волосами.

И он снова припал к ее губам, поглаживая большими пальцами твердые соски.

Джоанна знала, что не может ждать, пока наступит ее очередь, – если, конечно, она хочет выбраться из постели, сохранив девственность.

От того, устоит ли она сейчас, зависит судьба этого брака. Если она лишится невинности, брак нельзя будет аннулировать.

А от этого зависит судьба ее клана.

Джоанна несмело провела ладонями по его загорелым рукам и широким плечам. Его мышцы под ее нежными пальцами казались просто каменными. Да, мягкости в нем не больше, чем в стальном клинке.

– Давай вместе, – шепотом предложила она и, пока он целовал ее, скользила руками дальше и дальше вниз, по мускулистой спине, к пояснице и еще ниже, по крепким ягодицам.

Она провела кончиками пальцев между ягодицами и, не обнаружив там ничего необычного, провела еще раз, чтобы убедиться окончательно.

Эти ее прикосновения к его обнаженному телу вызвали странный эффект. Рори весь напрягся и замер, пока она с интересом обследовала его тело. Потом он оторвался от ее груди и изумленно взглянул на нее.

– Джоанна… Дорогая… – с удивленным смешком только и смог произнести он. – Ты даже не представляешь себе, что ты со мной делаешь! – И он легонько поцеловал ее в губы.

Джоанна тихонько засмеялась. Она чувствовала невероятное облегчение. Она была так благодарна Рори за то, что он оказался обычным человеком, а не тем монстром, каким его описывали предания и легенды.

Никакого хвоста, даже ни малейшего намека на хвост!

– Я просто изучаю тебя, – радостно сказала она.

Потом еще раз пробежалась пальцами по его обнаженным ягодицам и удовлетворенно улыбнулась.

Слишком поздно она осознала, что он за это время успел отбросить в сторону покрывало и теперь, взявшись за подол ее ночной сорочки, быстро и умело стянул ее через голову Джоанны. Прежде чем она успела прикрыться, он поймал ее руки и развел их в стороны.

– Господи, девочка, какая же ты красивая, – восхищенно сказал он, скользя взглядом по ее обнаженному телу.

Голос его стал хриплым от едва сдерживаемого желания.

– Святые небеса! – тихо прошептала Джоанна.

Она увидела, как он возбужден, и поняла, что совершила роковую ошибку. Ее глупое любопытство привело ее прямо в кипящий котел страсти. Глядя на его напряженную плоть, она поняла, что остановить Маклина теперь будет очень трудно. Она оперлась на локти и попыталась отодвинуться от него. Она и до этой минуты уже совершала много ошибок, но сейчас Джоанна Майри Макдональд попала в настоящую беду.

– Если мы сию же секунду не выберемся из постели, – сообщила она, стараясь беспечно улыбнуться, – мы опоздаем на завтрак. – Она начала тихонько подвигаться к краю кровати. – А я ужасно проголодалась.

– Я тоже, – тихо смеясь, ответил Рори.

Он обхватил ее за талию и посадил напротив себя.

– Прекрасно. – Ее голос был больше похож на лягушачье кваканье, чем на голос молодой девушки. – Значит, мы оба голодны. – Она уперлась руками в его широкую грудь и постаралась отодвинуться от него как можно дальше. – Давай спустимся вниз и поищем чего-нибудь поесть.

Он обхватил ее бедра своими сильными руками.

– Тебе нечего бояться, Джоанна, – мягко сказал он. – Все, что мы будем делать, – это ближе узнавать друг друга.

Джоанна не смогла посмотреть ему в глаза. Она опустила ресницы и уставилась на распятие, висящее у него на груди. От смущения у нее горели щеки. Она видела, чем занимались Тэм и Мэри в конюшне, поэтому понимала, о чем говорит ее муж. Конечно, он имеет в виду не легкую беседу об играх, в которые они играли в детстве, и не о первом пони, подаренном ко дню рождения.

У нее вдруг пересохло во рту, и она щумно сглотнула. Тэм был не такой большой, как Рори, да и Мэри превосходила Джоанну в размерах раза в три.

– Мой кузен Эвин хочет, чтобы брак был аннулирован, – с трудом прошептала она.

– Никакого аннулирования не будет, Джоанна, – твердо заявил Рори.

Он лег на бок, подперев голову, и свободной рукой дотронулся до ее сосков. По ее телу прокатилась волна удовольствия, и она прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать стон наслаждения. Рори придвинулся к ней и стал ласкать ее грудь языком и губами. Джоанна почувствовала, как ее груди налились и стали тяжелыми, несмотря на ее твердое решение не реагировать на его ласки. Она откашлялась и попробовала еще раз отвлечь его.

– Эвин говорит, что я должна выйти замуж за Эндрю.

– Забудь об Эндрю, – прорычал Рори. – Я твой муж, девочка, и другого у тебя не будет.

Он просунул руку между ее ног и начал пальцами перебирать шелковистые завитки, покрывающие лоно. Он ласкал ее и одновременно нежно посасывал твердые ягодки сосков. По телу Джоанны пробежала дрожь, она почувствовала неодолимое желание прижаться к этому огромному воину, который ласкал ее с такой удивительной нежностью.

– О господи! – выдохнула она.

Рори улыбнулся, не переставая дразнить и ласкать самые потаенные местечки ее разгоряченного тела.

Джоанна попыталась напомнить себе о долге перед кланом Макдональдов, но вместо этого ее мысли сосредоточились на горячей влаге между ног. Ей было ужасно приятно, она поняла, что это результат умелых действий Маклина. Джоанна стонала от наслаждения, тщетно пытаясь удержать в голове те важные вещи, которые она должна сообщить Маклину, пока дело не зашло слишком далеко.

Видит бог, она не хотела, чтобы Рори подумал, что она коварная соблазнительница, которая позволяет ему самые интимные ласки, а потом требует, чтобы он остановился. Но при мысли, что они дойдут до конца, ее сердце начинало бешено колотиться.

– Эвин отправил в Рим прошение о разрешении на мой брак с Эндрю. – Джоанна еще раз попыталась отвлечь Маклина от любовной игры. – Может, нам лучше подождать и посмотреть, придет ли оно?

– Ничего мы ждать не будем, – ответил Рори.

Он ввел палец внутрь Джоанны, и она всхлипнула от пронзившего ее наслаждения.

– Рори… – еле слышно выговорила она, в ее голосе слышалось смущение. – Я не уверена…

– Поцелуй меня, Джоанна, – перебил ее Рори и накрыл ее рот губами.

Он целовал ее так страстно, что она мгновенно забыла обо всех важных делах. Она пробежалась пальцами по его груди, задержавшись на маленьких твердых сосках, лаская их так же, как он ласкал ее.

– Господи, какая же ты сладкая, – пробормотал он, продолжая свои ласки.

Джоанна наклонила голову, спрятав лицо у него на груди. Она вдыхала такой земной, такой прекрасный мужской запах, исходивший от его кожи, целовала и дотрагивалась языком до этой кожи, заставляя его вздрагивать. Нащупав пальцами у него на груди золотую цепочку, на которой висел медальон с изображением святого Колумба, Джоанна ухватилась за нее, про себя молясь этому святому.

– Я думаю… Может, я слишком маленькая… – едва слышно прошептала она.

Джоанна скорее почувствовала, чем услышала, его смех.

– Позволь мне побеспокоиться об этом, – мягко сказал Рори. – Это дело мужа.

– А что должна делать жена?

– Только получать удовольствие, больше ничего.

– А я его получу? – В ее голосе слышалось сомнение.

– Получишь, Джоанна, я обещаю.

Рори осторожно уложил свою жену на подушки и встал на колени между ее ног. Затем он наклонился над ней и поцеловал твердые розовые ягодки на вершинах ее грудей. Длинные загнутые ресницы Джоанны медленно опустились и замерли на нежных щеках. Опытные умелые пальцы Рори осторожно раздвинули бархатные складки ее лона, продолжая ласкать все сокровенные местечки, пока Джоанна не начала дрожать и извиваться от наслаждения.

Красота ее изящного тела, раскрывшегося перед ним, как распустившийся цветок, разметавшиеся по подушке рыжие кудри, розоватая нежная кожа – все вызывало в Рори незнакомое прежде чувство нежности и желание защитить это сокровище. Его приводила в восторг мысль о том, что она принадлежит ему. Только он будет любить, ласкать и нежить ее. Только он будет заботиться о том, чтобы улыбка никогда не сходила с ее усыпанного веснушками личика. Ни один мужчина никогда не узнает, как хороша она обнаженная, ни один не увидит просыпающуюся страсть в ее голубых глазах.

– Дотронься до меня, Джоанна, – попросил он.

Ее глаза широко распахнулись. Когда она робко потянулась к нему, он взял ее руку и положил на свою набухшую плоть. Вид изящной белой ручки с тонкими пальцами, ласкающей его, пробудили в Рори яростное, животное желание, требующее немедленного удовлетворения. Он стиснул зубы, чувствуя, что воля его ослабевает, ему все труднее сдерживаться. Ему не хватало воздуха, он тихо стонал от наслаждения. Подумать только – могучий двадцативосьмилетний воин превратился в безвольного ягненка от прикосновения нежных пальчиков его собственной, не искушенной в любовных играх жены!

Он наклонился над Джоанной и поцеловал ее.

– Сейчас я войду в тебя, – тихо сказал он. – Я буду очень нежен, милая.

Рори говорил это успокаивающим тоном, но сердце его сжалось, – она была такая миниатюрная!

Он стал осторожно, легкими толчками входить в ее горячее влажное лоно, но наткнулся на преграду, которая не давала ему двигаться дальше. Все его тело покрылось испариной, ему стоило неимоверных усилий сдержаться, но он не хотел причинить ей боль. Теперь стало ясно, что без этого не обойтись.

Он поцеловал ее.

– Сейчас будет немного больно, – хрипло сказал он, – но это в первый и в последний раз, девочка.

Обхватив ее бедра, он одним мощным толчком вошел в нее, разрывая плеву. Она вскрикнула, и у него сжалось сердце. Она словно застыла под ним.

Он поцеловал ее соленые от слез глаза.

– Ох, милая, – полный сочувствия, пробормотал он, – я бы так хотел, чтобы больно было мне, а не тебе!

– Теперь уже все? – с надеждой спросила она.

Ее неискушенность в любовных утехах вызвала у него улыбку. Он тяжело дышал, его сердце громко стучало, как будто он в доспехах и полностью вооруженный вел рукопашный бой.

– Нет, еще не все, девочка моя, – сказал он. – Это была самая трудная часть, и она закончилась. Теперь начинается приятная часть, полная наслаждения и восторга.

Рори не думал о себе, он старался доставить удовольствие своей жене. Он двигался медленно и ритмично, внимательно наблюдая за выражением ее лица, на котором все эмоции были видны совершенно ясно. Ее глаза закрылись, длинные ресницы опять легли на щеки, по которым вдруг потекли слезы. Рори в ужасе замер. Его сердце остановилось на миг, а затем вновь глухо забилось.

– Что с тобой, любимая моя? – спросил он, ожидая услышать самое худшее. – Я причинил тебе боль?

Джоанна медленно открыла затуманенные страстью и слезами глаза, и выражение благоговейного восторга осветило ее лицо.

– Не боль, Рори, – прошептала она с чуть заметной хрипотцой, которую он успел так полюбить, еще когда она изображала из себя Джоуи. – Совсем наоборот… Просто я чувствую себя так… так…

Рори, внутренне возликовав, возобновил свои движения. Нежно улыбаясь ей, он пробормотал:

– Ну, скажи мне, любимая. Скажи же, каково это – чувствовать меня внутри?

– Это очень… это просто… просто прекрасно, – выдохнула она, скользя руками по его поросшей курчавыми волосками груди. – Это так… восхитительно и… волшебно, что я отчего-то плачу…

Он откинул с ее лица шелковистые рыжие пряди волос и обхватил его ладонями.

– Обними меня ногами, любимая.

Джоанна без малейших колебаний сделала так, как он просил.

– Мы постараемся продержаться так долго, как тебе того захочется, моя девочка, – сказал он, невероятным усилием воли сдерживая рвущуюся наружу страсть. – Мы не станем спешить. Постарайся ощутить все оттенки этого чувства и просто наслаждайся.

Джоанна в экстазе провела губами по его солоноватым от пота плечам, чуть прикусила зубами кожу, а затем ее подхватила волна невероятного удовольствия и понесла, дыхание стало частым и прерывистым, она еще сильнее обвила его руками и ногами, желая одного – полностью слиться с ним, утянуть за собой в этот водоворот немыслимых наслаждений, которые он дарил ей.

– Боже, девочка, – задыхаясь, прошептал он, – ты сейчас прикончишь меня.

– О, Рори… О, Рори… О, Рори, – только и могла она выговорить.

А затем она вскрикнула, ее худенькое тело задрожало, напряглось, достигнув высшей точки наслаждения, и она без сил откинулась на подушки.

Он всей своей плотью ощущал этот трепет, зажегший внутри его адское пламя. Восхитительный запах ее страсти взорвал обостренные до предела чувства, он понял, что больше не в состоянии сдерживаться. Последний раз он вонзился в нее, испытав при этом такое полное освобождение, что все его могучее тело сотряслось от чувственного восторга.

Сердце его билось, словно молот о наковальню. Судорожно, с шумом дыша, он собрал последние силы и перекатился на спину, чтобы ненароком не задавить свою хрупкую возлюбленную. Но она сама потянулась к нему и, перекинув через него ногу, легла сверху, прижавшись щекой к его груди и глядя на него широко распахнутыми глазами, полными изумления и восторга. Совершенно потрясенная тем, что произошло между ними, она молча смотрела на него, и этот взгляд сказал ему все, что он хотел сейчас знать.

Рори обхватил ее голову руками, зарывшись пальцами в ее густые растрепанные волосы.

– Ты моя, Джоанна, – сказал он, и ее поразило то, как взволнованно прозвучал его хриплый голос. – Моя и только моя. И клянусь именем господа нашего, я убью всякого, кто попытается отнять тебя у меня.

– Как это мило с вашей стороны – заглянуть к нам на кухню, леди Маклин, – вежливо сказала черноволосая девочка.

Она стояла возле стола, наблюдая, как Джоанна замешивает тесто.

– Мама позволяет поварихе готовить пирог с яблоками и с вареньем, но только мне она разрешает помогать ей печь пирог с крыжовником.

– Печь пирог с крыжовником – это мое самое любимое занятие, – заверила Джоанна свою новую тринадцатилетнюю знакомую. – И ты была так добра, что одолжила мне платье. – Она бросила взгляд на платье из светло-желтой шерсти и вдруг обнаружила зеленое пятно на рукаве. – И вот посмотри, что я натворила! Испортила его!

Леди Нина рассмеялась и, сняв с огня металлический котелок, в котором булькала фруктовая начинка, перенесла его на стол. Ее милое лицо раскраснелось от жары кухни.

– Не беспокойтесь по поводу платья, – сказала она, улыбаясь. – Это одно из старых ее платьев. Рейни так быстро растет, что все равно скоро оно будет ей мало. Похоже, она будет даже выше, чем я.

При упоминании о ее росте девочка вдруг помрачнела.

– Тетя Изабелл сказала, что я буду выше, чем папа, уже к шестнадцати, – мрачно сообщила она.

Джоанна взглянула на девочку, стоящую напротив нее у плиты и размешивающую кипящий соус в миске деревянной ложкой.

Рейни была действительно довольно высокой для своего возраста. Она не знала, куда деть свои длинные худенькие руки и ноги, напоминая неуклюжего, только что родившегося жеребенка.

Леди Нина на мгновение оставила свое дело и уголком глаза взглянула на дочь. Затем, тихо хмыкнув, начала выкладывать дымящуюся фруктовую начинку на тесто, в то время как Джоанна раскатывала корж, чтобы уложить его сверху.

Огромный белый фартук, принадлежащий одной из кухарок и обернутый два раза вокруг тоненькой талии Джоанны, был залит какой-то жидкостью и крыжовенным соком.

Дождь за окном кончился, превратившись в легкий сероватый туман. На большой кухне было тепло и уютно, здесь царил какой-то удивительный дух взаимопонимания и доброжелательности, что очень помогало в их деликатном деле.

Джоанна проспала завтрак и спустилась вниз, когда уже все разошлись по своим делам. Здесь ей сообщили, что лорд Алекс попросил Рори посмотреть кобылу, которая собиралась жеребиться. И мужчины сразу после завтрака отправились на конюшню.

При мысли о муже у Джоанны резко участился пульс. После этой ночи, полной страсти и невероятных открытий, она первой проснулась в его объятиях. И тогда все повторилось снова, на этот раз уже гораздо медленнее и спокойнее, но не менее восхитительно. Он был удивительно нежен с ней, возбуждая ее постепенно, пока ее ответная реакция на его медленные, томные ласки не превратилась в дикую, совершенно неконтролируемую страсть. Она окончательно потеряла все остатки разума и, забыв о скромности и приличиях, с радостью следовала всем его бесстыдным предложениям, при мысли о которых сейчас у нее горели щеки. Боже правый, ведь она даже оцарапала его, спину ногтями, забывшись в экстазе.

Что он подумал о ее бесстыдном поведении, она не узнала, так как мгновенно заснула, так и оставшись лежать на нем, обессиленная и опустошенная до дна. Когда она проснулась во второй раз в это утро, то обнаружила, что лежит под теплым покрывалом, а мужа рядом нет.

– О, так это и есть внучка Сомерледа Макдональда, – послышался мелодичный женский голос.

Вырванная из своих мыслей, Джоанна чуть вздрогнула и обернулась, обнаружив вошедшую на кухню леди в пурпурном бархатном платье и старомодном головном уборе, которая разглядывала ее с веселым интересом. На ее плечах красовалась овсяная шелуха, насыпанная туда, без сомнения, чтобы отвратить злое колдовство, а на шее, на серебряной цепочке висели маленькие стальные ножницы – возможно, одна из самых лучших защит от чар злых эльфов.

Джоанне говорили за ужином, что в замке проживает старшая сестра лэрда. И сейчас, глядя на эту довольно странную даму лет пятидесяти, Джоанна решила, что это скорее всего и есть леди Изабелл.

Со светлыми волосами, высокая и крепко сбитая, женщина походила на самого лэрда Алекса, хотя она сразу производила впечатление очень необычной особы. Рори бы сказал, что она немного не в себе. А Джоанна решила, что леди Изабелл, очень возможно, занимается белой магией.

– Входите, леди Изабелл, познакомьтесь с молодой женой лэрда Маклина, – обратилась к ней Нина, продолжая выкладывать начинку в пирог. – Джоанна, это Изабелл, сестра моего покойного мужа.

Но Изабелл, не дожидаясь, когда ее представят, уже вошла на кухню и подошла к своей племяннице.

– Вы очень похожи на Сомерледа, – сказала она, с симпатией глядя на Джоанну. – Эти необычные, почти красные волосы и глаза цвета сливы… Я бы безошибочно узнала вас, будь хоть вся комната наполнена рыжими Макдональдами.

Джоанна отложила в сторону скалку.

– Так вы знали моего дедушку? – спросила она с любопытством.

Ласково улыбаясь, Изабелл поцеловала свою племянницу в макушку, затем подняла глаза и встретила заинтересованный взгляд Джоанны. Ее светло-карие глаза вдруг как-то таинственно замерцали.

– Так, значит, вам еще ничего не сказали…

Нина отложила свою работу и вытерла руки о фартук.

– Сейчас не время, Изабелл, да и не место…

Изабелл наклонилась вперед и выпалила, без тени злости или ненависти:

– Ваш дед был казнен за убийство моего брата.