Мой личный шеф

Глава 41

— Помогите! Моя дочь! Моя Алёнка! Там мой ребёнок! — Рвусь к двери, пытаясь то ли выломать её, то ли позвать на помощь.

Тарабаню по металлу кулаками.

— Так. Спокойно, моя родная, всё будет хорошо! — Марат на ощупь находит меня и, развернув, прижимает к себе, стискивая в объятиях.

— А если с ней что-то случится?! Она же маленькая! — Дёргаюсь, вырываясь. — А вдруг она тоже застряла в лифте? Ей плохо! Ну что я за мать?!

— В первую очередь нам с тобой нужно успокоиться. — Он выпускает меня и настойчиво гладит по голове. — Что делать, если застрял в лифте, Виолетта?

Ничего ему не отвечаю. Не знаю я, что делать. Не могу я ни о чём думать, кроме дочери. Меня трясёт, тошнит и качает. Я мало что вижу, только очертания стен, потолка и его крупной фигуры. Разве не должно было сработать аварийное освещение?

— Нажать на кнопку вызова диспетчера, — произносит с интонацией руководителя нашего дружного школьного коллектива, — кнопку, которая расположена на цифровой панели лифта. Дай мне, пожалуйста, свой мобильный. Мы попытаемся найти её. Обычно она обозначена телефонной трубкой. Диспетчер примет вызов, проведёт краткий инструктаж и сообщит примерное время прибытия ремонтной бригады. Это же не старая многоэтажка на отшибе. Уверен, нас освободят быстрее, чем ты думаешь.

— Нет у меня телефона! — Толкаю его, ощупываю себя. — Он остался в сумочке, она упала, когда мы побежали за Алёной. А твой где?

— А мой разрядился.

— Что ты за крутой мужик, если в самый ответственный момент у тебя ничего не работает!

Слышу, он усмехается.

— Признайся, Султанов, и не смей мне врать! Ты специально разорался в холле о том, что Алёнка твоя дочь!

— Не то чтобы…

Кажется, он ощупывает стену в поисках кнопки. Ползает по ней, как паук с огромными мохнатыми лапами.

— Султанов! — истерю, потому что волнуюсь.

Задыхаюсь, сохранять спокойствие всё сложнее. Да ещё всё время перед глазами Алёнка, попадающая под машину.

— Она приехала сюда на автобусе и может побежать прямиком на трассу!

— Моя дочь не настолько глупая, а вот напугать родителей, чтобы они поняли, что неправы, — это да! Ребёнок совершает побег, оказавшись в стрессовой ситуации. Я директор школы, мы изучаем психологию. И, как самый близкий ей человек, ты должна сосредоточиться и подумать, куда она рванула. Если, конечно, не сидит в соседнем лифте. Здесь есть детские площадки, беседки, река, лес. Ещё один корпус. Ну же, Виолетта, сконцентрируйся и подумай. А насчёт объявления о своем отцовстве — да, я сделал это нарочно, потому что давно решил быть с вами. Сказал, зато дела пошли быстрее.

— Если бы ты сказал это позже, она бы не убежала!

— Не факт.

Затем он довольно вскрикивает: ему после нажатия той самой заветной кнопки отвечает диспетчер. Поговорив с ней, он садится на пол.

Ждём помощи. И Султанов продолжает:

— Она сообразительная малышка. И рано или поздно случился бы взрыв. Она бы сложила два плюс два.

Женский голос из динамика сообщает, что вторая кабина в порядке, а это значит, что Алёны там нет. Я, как и Марат, опускаюсь на корточки, опершись о стену спиной.

— Иди сюда. — Пытается обнять за плечо, стараясь успокоить. — Я тут всё переверну, но найду её.

— Не трогай меня. — Убираю его руку, едва не завалившись на бок.

— Как хочешь. Думай о том, куда она могла помчаться. Что она любит? О чём ты читала ей? Какие истории она тебе рассказывала? Может быть, она мечтала побывать на море? Поплавать на корабле? Может, ей кажется, что там спокойно и хорошо? Магазин? Тут вроде бы есть магазин.

Я стараюсь взять себя в руки и всецело погрузиться в воспоминания. И хотя я отвергла его приставания, Султанов всё равно тянет меня к себе. Поворачивает ко мне голову, прикасается носом к виску и щеке, ласково задевает ухо.

— Подумай. Что ей нравится? Что её восхищало? Куда она хотела бы попасть?

Закрываю глаза, непроизвольно укладывая голову на его плечо. Какая же я дура! То отталкиваю, то тянусь к нему. Но он тысячу раз прав.

Я очень боюсь. Мне плохо. Я мечтаю его прибить, но, как и в истории с пункцией груди, я не представляю человека, который смог бы меня успокоить в данной ситуации. Заставил бы размышлять. Помог бы отстраниться и расслабиться. Никто, кроме него.

— Перестань думать, что может случиться с ней. Ты этого не знаешь. Выкинь всё лишнее из головы, вздохни с облегчением, убаюкай своё сердце и скажи мне, куда она побежала. Это сможешь понять только ты.

Я поворачиваюсь к нему, а он внезапно находит мои губы. Горячий рывок — и Султанов целует меня словно в последний раз.

Страсть, любовь, обида, страх — всё это перемешивается в один дикий коктейль. У меня кровь стынет в жилах от того, что я не знаю, где моя дочь, но вместе с тем я испытываю вмиг нахлынувшее возбуждение. Он глаголет истину. Отвлёкшись и перебесившись, я начинаю думать. Соображать и… целоваться. Взахлёб ласкать его рот языком, передавая ему негатив и в то же время перебирая в памяти наши с дочерью разговоры. Марат тискает мои плечи и талию, изгоняя из головы и тела демонов паники.

Не отдавая отчёт своим действиями, мы — заслуженный педагог и директор музыкальной школы — становимся на колени на полу кабины лифта. Наши руки рыскают по телам друг друга. А губы высасывают сладость, дарят и берут всё без остатка. Это странно, дико, пошло и немыслимо грязно, но мне помогает.

Кабина дёргается. Включается свет. Я вскакиваю с пола. В этот момент открывается дверь. Султанов тоже встает, не отводя взгляда от моего лица.

Тяжело дыша, я вспоминаю. Затем просто кричу:

— Сказочный лес! Она мечтает найти магическое место, где реальность сливается с фантазией! Я читала ей об этом. Про местечко загадок и волшебства, где не бывает злых героев. Где нет монстров! И зверюшки живут большими семьями. С папой, мамой, братьями и сестрами. Делая удивительные домики прямо на деревьях!‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Она побежала в лес, — соглашается Султанов и первым спешит на выход. Искать свою дочь.