Моя жизнь на тарелке

Эпилог

Три месяца спустя

— Не хочу быть девчонкой! — вопит Чарли.

— Ну какая же ты девчонка, дорогой? Вспомни королевских пажей. Все пажи так одеваются.

— Дурацкие цветы, — возражает Чарли. — Цветы всегда у девчонок.

— Вовсе нет, — говорю я. — Цветы — значит, праздник. Между прочим, все могло быть гораздо хуже. Только представь, если бы мы нарядили тебя в розовое платье подружки невесты.

— У-у-у! — вопит Джек. — Классно! Я самый, самый классный. И я могу пи-пи стоя.

Впечатляет, не правда ли?

— Быстро в туалет, Джек. Опаздываем.

— Он что, придет прямо в церковь? — спрашивает Чарли.

— Да, милый.

— Bay! А можно мне сесть рядом с ним?

— Конечно. Наверное… Посмотрим, дорогой.

Из туалета появляется Джек. Он не любит закрывать за собой дверь, так что в курсе нашего разговора.

— Стряхнул? — беспокоится Чарли. — Всегда нужно потрясти, Джек. Помни.

— Да, — отвечает Джек. — Мам, не хочу с ним сидеть. Я на нем хочу сидеть. На коленках.

— Как-нибудь устроимся, дорогой, не переживай… Пошли. — И я выталкиваю мальчишек за дверь.

Предыдущая свадьба разукрасила брызгами конфетти крыльцо городской ратуши в Челси. Мы поднимаемся по цветным ступеням, натыкаемся на надпись «Свадьбы туда», послушно поворачиваем и прибываем в нужное место и в нужный час.

Все уже в сборе. Фло обнимает Чарли.

— Съем сейчас! — кричит любящая тетушка, к вящему смятению и восторгу племянника.

Эви нападает на Джека, кружит его по залу. Великий день. Горшок позади, наступила эра унитаза.

Целую Макса, целую Тома. Знакомлюсь с детьми Макса — белозубыми, улыбчивыми, воспитанными. Мужчина и женщина, похожие друг на друга как две горошины, по-американски дружелюбно улыбаются, здороваются с гостями.

Роберт входит в зал минутой позже нас.

— Папа!!! — визжат мальчишки, повиснув у него на шее.

— Привет, любимые. — Руки Роберта сходятся кольцом вокруг ребят. — Как я скучал. Подарков хотите? — Он поднимает глаза. — Привет, Клара.

— Привет, Роберт. — Я целую его в щеку. — Как дела?

— He хуже, чем вчера. Работа нравится, Париж нравится.

— Мы тоже любим Париж, верно, ребята?

— Oui! Oui! — вопят мальчишки и хохочут как безумные.

Фирма Роберта дважды в месяц оплачивает наш уик-энд в Париже; Роберт приезжает на остальные выходные. Случается, вместо себя я посылаю Хелену — няньку, о которой давно мечтала. Хелена изменила мою жизнь. Мальчики ее обожают, о чем неустанно твердят мне.

— А я сегодня писал в унитаз, — хвастается Джек.

— И стряхнуть не забыл? — смеется Роберт.

Куда только подевались его скрытность и таинственность?

— Тебе-то откуда знать про «стряхнуть»? — смеюсь я в паре с бывшим мужем. — В свое время я немало размышляла над тем, что ты делаешь в туалете.

— Иногда и мне случается, — отвечает Роберт. — А мальчишки у нас что надо. Раньше не замечал. Спасибо, Клара.

— И тебе спасибо, Роберт.

Кейт выглядит потрясающе. Платье цвета чайной розы до полу, на светлых волосах — венок из диких роз. Она медленно идет к нам, голова чуть вскинута, на губах играет нежная улыбка. Кейт останавливается рядом с мальчиками, наклоняется к ним. Уже в который раз я отмечаю ее сходство с Одри Хёпберн.

— Доброе утро, дорогие мои. Как я вам нравлюсь?

— Ты классная! — говорит Джек с чувством. — На королеву похожа.

— На королеву? — возмущается Кейт. — По-твоему, у меня такое же дурацкое лицо, словно я только что поскользнулась на банановой кожуре? Так, дорогой?

— Нет! — хохочет Джек. — На Снежную королеву, из сказки.

— Я лучше. — С надменной улыбкой Кейт вскидывает голову.

— Чудесно выглядишь, — говорит Фло.

— И так величественно, — вторит ей Эви, глаза ее уже полны ритуальными свадебными слезами.

— Bay! — кричит Роберт. — Лучший свадебный наряд, который я когда-либо видел.

— Привет, Роберт, мой дорогой губитель дочерей. Ты считаешь? Сначала я подумывала о жемчужно-сером цвете или болотном, но потом решила, что такие оттенки больше подходят для ковров в пансионе, где заправляет суровая матрона с большой грудью, затянутой в корсет. Но и вавилонской блудницей мне тоже не хотелось выглядеть. Думаю, я нашла золотую середину, не правда ли?

— Без сомнений, — подтверждает Роберт. — Элегантный шик.

— Вот-вот, этого я и добивалась. А где мой кавалер?

— Здесь, — отзывается Макс, материализуясь из ниоткуда в безупречном светлом костюме. Он целует Кейт. — Ты настоящее видение. — Глаза его блестят. Неужели слезами? — И я тебя люблю.

Кейт еще выше вздергивает голову и приобретает сходство с Нефертити.

— Здесь дети, помни об этом, — сурово говорит она, но пальцы ее сжимают ладонь Макса.

Эви уже вовсю заливается слезами, да и я ощущаю ком в горле.

Церемония в ратуше позади. Мы с Робертом, обменявшись странным взглядом, садимся в такси, где нас поджидает задумчивый Макс, и мчимся к церкви. Две сотни гостей уже там. Церковный зал украшен розовыми и алыми пионами — это мы с Эви и Фло постарались рано утром. В толпе шляпок, лент и развевающихся на ветру волос мы движемся к церкви.

На церковном дворе, небрежно привалившись к дереву, курит Сэм Данфи. Мальчишки бросаются к нему.

— Прыгни! — кричит Джек. — Пожалуйста!

— Да, — просит Чарли, — прыгни! Никто так здорово не прыгает, — добавляет он, скорчив трагическую гримасу.

Данфи прыгает, крутится волчком и изображает пару элегантных па.

— Привет, Клара, — говорит он, останавливаясь. — Привет, Роберт.

— Привет, — говорю я и провожу пальцем по ладони Сэма.

— Добрый день. Хороший костюм. — Роберт протягивает руку, мужчины обмениваются рукопожатием.

— О-о-о… — подает голос Эви. — Клара, опять пикантные сюрпризы? Э-э… привет-привет.

— Эви, — строго одергивает ее Фло, — ради бога! Извините мою сестру, с манерами у нее так себе. Я — Флоренс. Так венчание пройдет здесь? Очень романтичное место. Как раз для родительских забав.

— Правда? — улыбается Данфи. — А где Кейт?

— Она ехала в последней машине. Сейчас будет здесь.

— Эви, — обращается Фло к сестре, — и Роберт, и мистер Данфи, почему бы вам не пройти в церковь? Нам с Кларой надо кое-что обсудить.

— Отстань, Фло, — быстро говорю я.

— Нет, надо! — мрачно объявляет Фло.

Все удаляются к церковному входу, Роберт и Данфи о чем-то упоенно болтают. Фло хватает меня за руку.

— Выкладывай! — шипит она, нервно оглядываясь. — Факты. Информацию. Сплетни. Все! И быстро.

— О чем? — слабо сопротивляюсь я, мечтая, чтобы поскорей появилась Кейт.

— О Сэме. Кейт сказала, что вы созданы друг для друга.

— Хм…

— И какого черта ты представила его Кейт? Очумела, что ли? — Фло испускает театральный вздох. — Еще рано ведь.

— Да не представляла я его. Месяца два назад познакомила Кейт с Кристианом, а к десерту появился Данфи, вот и все.

— С Кристианом? Тем самым, что теперь «Мой-Брат-Крис»?

— Точно. Духовный брат-близнец. — Я громко смеюсь.

— И?..

— Что «и»?

Фло вздыхает.

— Вечно ты помалкиваешь о самом главном. Так ты влюблена в него? Он безумно сексуальный — в постели, наверное, настоящий тигр, так и кажется, что вот-вот зарычит. Так?

— Может, да, — отвечаю я. — А может, нет.

Фло снова вздыхает.

— Хватит вздыхать, Фло. Понятия не имею, рычит он в постели или нет. Я сейчас как младенец. Просыпаюсь по утрам, и мне хочется смеяться. И этого мне вполне достаточно. Нам пора идти.

— Он очаровательный, — говорит Фло, игнорируя мои слова. — Думаю, ты выйдешь снова замуж в тот же день, когда разведешься.

— Спятила? Да мы даже не спали.

— Нет?! — Фло округляет глаза. — Он ведь такой душка! Красавчик из старого фильма.

Я в зародыше давлю смешок, рвущийся наружу.

— Он мне нравится, Фло, но мы с ним друзья. И он хороший друг моих мальчишек. И только.

— Как романтично! — мечтательно вздыхает Фло.

— Флоренс, хватит нести чушь. И прекрати наконец восклицать.

— А как дорогуша Роберт?

— Дорогуша Роберт счастлив до беспамятства. И говорит, что Данфи ему очень нравится. Не вижу причин не верить ему.

Наконец из бежевого «бентли» появляется Кейт.

— Опоздала, — говорит она, — надеюсь, милый отец Бернард не обиделся. Все уже внутри?

— Да, нам тоже пора, — тороплю я.

— А где твой бойфренд? — Кейт ласково гладит меня по шее, совсем как в детстве.

— Он не мой…

Кейт пристально смотрит на меня.

— Ладно, все может быть. — Я целую ее и беру под руку. — Пошли-ка лучше замуж выходить.

— Четыре — счастливое число, — улыбается Фло.

Возможно, что и так. Все возможно.