Моя непокорная травница

Глава 12. Лиза.

Днями и ночами я сидела на одном месте. Мне приносили еду и воду, но я почти к ней не притрагивалась. Слишком волновалась за свою судьбу. На третий день не выдержал Аллан.

Он лично принес поднос, стукнул им по столу и приказал доесть все до конца.

— Зачем? — искренне недоумевала. — Брюс меня все равно убьет.

— Ты недооцениваешь моего брата, лисичка, — ворчал мужчина. — Он справедлив и добр, даже к ведьмам. Тебя, вот, пустил в свою постель.

— А Анну убил, — парировала я, отодвигая пищу.

Мне и кусок в горло не полезет.

— Лисандра, ты меня не слушаешь, — закатил глаза брат лэрда. — Хочешь, я расскажу, как все было?

Я послушно кивнула.

— Тогда ешь. Не заставляй меня вызывать сюда Аву и прислугу, чтобы держать тебя. Ни у кого нет цели тебя умертвить.

Мысленно фыркнула, но за вилкой потянулась. Я действительно выглядела болезненно, сильно потеряла в весе, заметно похудела. Меня мучила тошнота, которую я списывала на беспокойство.

— Я не буду оправдывать его поступки, — заговорил Аллан, отвернувшись от меня. — Ты назвала наши порядки дикими, может, так оно и есть, но ни одна из рабынь не жаловалась. Ты оказалась очень мудрой, если верить тому, что я слышал о тебе. Моментально показала свою полезность, молчала, не спорила. Анна была другой. Ее продали в наш клан, купили, но девушка вела себя отвратительно. Она все пыталась вырваться, сбежать, дралась как и с мужчинами, как и с женщинами. В конце концов, устав от жалоб на Анну, Брюс поговорил с ней, определил ухаживать за больными.

— И? — я затаила дыхание.

— И она попыталась всех отравить. Убить лэрда и еще несколько людей, включая меня. А я был одним из тех, кто за нее заступался.

— С ней поступили жестоко. — Защищала девушку.

По мне, у Анны был характер и навыки, которыми я не обладала. Умей я стрелять, бороться, станется, я бы тоже делала попытки к побегу.

— Для нас нет. Проданные женщины, плененные — все теряют положение и как-то смиряются со своей судьбой, а эта ведьма оказалась истинным чудовищем.

В чем-то понимала и лэрда с его людьми. Откуда им было знать, что купленная рабыня происходит из другого мира? Местные жители не отличались строптивым нравом.

— Что с выздоровевшими? — поинтересовалась я. — Как их самочувствие?

— Отличное, — хмыкнул мой пленитель. — Силы возвращаются, можешь судить по мне.

— А Хелен?

Несколько раз, ночью, я слышала крики жены Тавиша. Как она требовала, чтобы ее отпустили, плакала, что соскучилась по сыну.

— Рвет и мечет. Спрашивает, скоро ли прибудет лэрд, — пожал плечами Аллан. — Обвиняет тебя в самых страшных грехах и злом колдовстве. К ней часто заходит Гахарит.

Расстроившись, я снова прекратила трапезу. Тяжело давались мысли о том, какую змею я пригрела на груди. Она меня использовала, чуть не убила, а теперь готова отдать под нечестный суд.

— Но я бы на твоем месте радовался, лисичка, — продолжил воин. — Прибавился человек, готовый свидетельствовать в твою пользу.

— В смысле? — я не поняла, кого он имеет в виду.

С некоторых пор я была парией у аркартов. Точнее, меня опасались, а те, кто принимал помощь и лечение, предпочитали сохранять молчание, чтобы не связываться с ревнивым и заносчивым друидом.

— Тавиш внезапно встал на твою сторону. Поведал всем, что его жена — хитрая и пронырливая. Что в их семье не было мира, а она часто делала ему подлянки.

Мне бы сиять от счастья, но я поморщилась. Мне приятно, что Тавиш поступал справедливо, но проблем не возникло вовсе, будь он добрее к жене.

В целом, я уповала на любовь и понимание Брюса. Надеялась, что его положительные черты взыграют над отрицательными. Что он не будет мне мстить за ложь, что выслушает и даст справедливый вердикт. До праздника, с наступлением которого я могла уйти, оставалось пару месяцев, а я даже не знаю, доживу ли.

Мое мрачное настроение исправил брат лэрда.

— Хочешь, сегодня прогуляемся?

Посмотрев, отметила смущение в его глазах. Он будто в мальчишку превратился, а не был могучим бойцом.

— Прогуляемся?

— В лес, — кивнул Аллан. — Я поохочусь и выведу тебя. Но ты должна дать мне клятву, что не будешь предпринимать попыток, чтобы сбежать.

За эти дни стены спальни настолько опротивели, что я была готова пообещать, что угодно.

— Очень хочу, — я призналась. — А у тебя не будет проблем? Лиам — главный в клане.

— Уже нет, — вздохнул мужчина. — Он чуть не позволил тебя убить. Я объяснюсь с братом, он поймет, отчего я поступил подобным образом.

Боги, да я чуть не расцеловала Аллана. Встала и принялась суетливо носиться по помещению. Я была одета, но искала накидку, чтобы не замерзнуть в ветреную погоду. Он надо мной смеялся, тепло и приветливо.

Складывалось впечатление, что ближайший родственник Брюса подавил неприязнь ко мне, вряд ли другим узникам разрешают гулять и охотиться.

Едва я покинула покои, спустилась по лестнице в сопровождении воина, как путь нам преградил военачальник.

— Куда? Нельзя! — возмутился Лиам, обращаясь к моему провожатому.

— Я разрешил.

— Но меня оставили...

— А ты разрешил ее убить, невзирая на то, что Брюс бы тебя вздернул. — перебил Аллан. — Лиам, ты слаб и зачем-то подчинился друиду. За Лису я беру всю ответственность на себя. Ей можно то, что я ей разрешаю.

— Брюс будет недоволен, — прищурился здоровяк.

— Лучше думай, как он будет недоволен тобой, — оттолкнул его брат лэрда.

Расстроившись из-за нового конфликта, и что он опять из-за меня, я поникла, но отступать не собиралась. Если Аллан прав, то Лиам поступил отвратительно, трусливо и мерзко. Смотреть на него не могу.

За спиной мужчины я ощущала себя в безопасности. А чтобы нам больше никто не помешал, он взял меня за ладонь и уверенно вел за собой.

На улице, чуть не ослепнув от яркого света, я зажмурилась. Когда привыкла, стала замечать множество любопытных взглядов, обращенных ко мне. Аллан тоже все видел, но ни слова не говорил. Велел вывести двух лошадей, помог забраться мне, запрыгнул сам, и животные, неспешным шагом, вынесли нас за ворота деревни.

— За что они меня ненавидят? — спросила жалобно.

В голове не укладывалось отношение жителей. За что? Почти с каждым я умудрилась пообщаться, никогда никому не отказывала в лечении, перевязывала, принимала роды, стирала и готовила вместе с женщинами.

— Почему ты так решила? — скупо спросил воин.

— А сжигание заживо не дает мне ясную оценку? — съязвила я и пожалела о сказанном.

Аллан помрачнел.

— Ты недооцениваешь веру в друида, лисичка. Но в этом вопросе ты ошибаешься. Те люди, которые злорадствовали и кричали, подгоняя Гахарита, уже наказаны. А кто-то побежал за мной, надеясь дозваться тебе на выручку. Потом ко мне подходили и другие, вступаясь за тебя. Ты всех вылечила.

— Я не видела.

— Ты взаперти. — Хмыкнул он, — но и не радуйся раньше времени. За Хелен тоже не меньше заступников. Брюсу предстоит нелегкий выбор.

Сказав это, он пришпорил коня, ускорился, а я, побаиваясь и не владея навыками верховой езды, неторопливо плелась за ним. Думала о Брюсе, о том, что мне необходимо ему признаться, и как я страшусь это делать.

Его вспышки ярости просто невозможно контролировать. Он невероятный собственник, никого не слушает, и приговоры выносит без толики сожаления.

И вместе со всем этим я больше всего боялась его недоверия. Что он присоединится к толпе, к моей бывшей подруге, что без раздумий прогонит меня.

Мы спешились недалеко от дороги. Аллан, подхватив меня, усадил на сваленное дерево, лежащее вдоль стоптанной травы и земли, уселся рядом и прикрыл глаза.

— Расскажешь о своем мире?

— Я говорила.

— Не так, я хочу узнать все в подробностях. Ты и там была целителем, как у вас все происходило? Как живет мир без магии?

Посмотрев на отдыхающего мужчину, не могла не улыбнуться. Я вполне способна удовлетворить его любопытство. Я начала сильно издалека, поведав о таком чуде, как наука и технический прогресс. Особенно выделяла права женщин, и как к ним у нас относятся.

— Работают и содержат семью? — изумился воин.

— А разве у вас не так? Стирка, огороды, скотина, дети — работы не меньше, чем у мужчин, тренирующихся на ристалище.

— Это как-то неправильно, — забурчал он. — Зачем вам учиться, брать на себя ответственность. Это забота мужа.

— Где взять на всех мужей? — развела руками. — И неправильно кого-то принуждать, а не трудиться.

— Понятно, отчего ты такая... И Анна тоже, — добавил он с некоторым опозданием.

Сделав вид, что не заметила его эмоций, обмолвилась про самолеты и полеты. Про фигуры высшего пилотажа, показывала все на камушке, не найдя более подходящего предмета. Восторгу Аллана не было предела. Он превратился в маленького мальчишку, слушающего неведомую сказку.

Мы постоянно смеялись. Я давно не чувствовала себя такой умиротворенной. Мне удалось выговориться, успокоиться, поднялось настроение.

Но продлилось наше путешествие недолго. За деревьями, на изгибе дороги послышался топот множества копыт.

— Уходи, прячься, — Аллан, насторожившись, поднялся со своего места.

Не успев даже двинуться, осознала, кто едет в нашу сторону. Узнала стяг Аркартов, развевающийся вдалеке.

Приближался Брюс... И не один.

Он увидел нас сразу. Лицо рассмотреть не удалось, зато отлично проглядывался женский силуэт незнакомой брюнетки, сидевшей в его же седле.

— Шона? — Аллан вернул меч в ножны, уставился на меня, но быстро нацепил на себя маску невозмутимости.

— Кто это? — спросила шепотом.

— Невеста Брюса, — тихо отозвался мой спутник.

От подобных новостей все внутренности упали вниз,в пятки, а руки задрожали. Чем ближе подъезжал лэрд, тем отчетливее я осознавала, как он зол. Опять.

Я сама не пребывала в восторге. Он не клялся мне в любви, ничего не обещал, мне было известно, что он помолвлен на какой-то леди. Но почему он и слова мне ни сказал, что намерен привезти в клан жену? Зачем молчал?

И отпустил...

Меня осенило.

Отпустил он меня не только по причине его слепого гнева и отвратительного поведения. Он знал, что уедет, и знал, что вернется не один. Пожалуй, это предательство я пережила даже хуже, что жестокие поступки Хелен.

Подъехав к нас, отряд из воинов остановился. Брюс спешился и подошел, но не поздоровался. За ним подкрадывалась его спутница и, мне показалось, она ехидно улыбалась.

— Что вы здесь делаете? — рявкнул лэрд на нас обоих.

— Если ты не будешь кричать и дашь мне объясниться наедине, — спокойным и рассудительным тоном отзывался Аллан, — я поясню. Новости очень плохие, брат.

— Это я и сам вижу.

— Значит, зрение тебя подводит. Новости хуже.

Брюс нахмурился. Иногда у меня складывалось впечатление, что сдвинутые брови, морщинка между ними — это его привычное выражение. А умиротворенность, невозмутимость даются ему с трудом.

Оглядев меня с головы до ног, словно он что-то выискивал, он кивнул брату.

— Отойдем, — жестом разрешил и другим воинам спешиться, устроить привал, несмотря на то, что до деревни подать рукой.

Я не могла от них отвернуться. Аллан что-то долго говорил, активно жестикулировал. Лэрд его внимательно слушал и не перебивал. Я ждала, когда он повернется ко мне, когда в его глазах застану ненависть и неприязнь.

— Здравствуй, я Шона, — ко мне подошла спутница Брюса.

— Я Лисандра, — поклонилась перед ней.

Обретя свободу, в местную аристократку я не превратилась, так что всякие условности мне приходилось соблюдать.

— Я наслышана о тебе, — красивая брюнетка мне улыбнулась. — Та самая ведьма, очаровавшая моего... жениха.

От ее фраз я смутилась, почувствовала себя дрянью и предательницей, но сама девушка, кажется, по этому поводу не испытывала никакого негатива.

Она заливисто рассмеялась и хлопнула меня по руке.

— Не нервничай, Лиса. Я не покушаюсь ни на руку, ни на сердце твоего господина. У меня чуть иные планы.

— Зачем же ты приехала? — изумилась я.

— Из-за приглашения, конечно. Да и любопытно посмотреть на ту, ради которой Брюс готов разорвать связи с моим кланом.

Она хихикала, а я, напротив, мрачнела.

— Не бойся, — Шона вновь завела беседу, — я шучу. Клянусь, я не желаю тебе зла. Ты миловидная, блондинка. И ты безумно влюблена в друга моего брата.

Ее клятву я пропустила мимо ушей. Я от Хелен слышала подобное, и к чему все привело... А вот с заявлением насчет влюбленности...

— Я...

Меня перебили. Раздался громкий голос главы Аркартов.

— Лиса, иди сюда! — своим криком он вспугнул стаю гнездившихся птиц на дереве.

— Мне пора, — извинилась перед девушкой и, понурив голову, побрела на казнь.

Интересно, он прогонит меня здесь? Или сначала вытрясет всю правду, а потом выставит на улицу?

Дойдя до Брюса, я так и не решилась приблизиться. Встала как вкопанная в паре метров от него, ощутила, как засобирались слезы в уголках глаз. Меня штормило, сердце готово выпрыгнуть из груди.

— Это правда? Это все правда, что говорит Аллан? — Он смотрел на меня с таким осуждением, с такой злостью.

— Что я из другого мира и не теряла память? — прикусила до боли губу. — Правда. Что я познакомилась с Анной, и она жива? Тоже правда. Сомневаюсь, что твой брат хоть в чем-то тебе солгал.

— А люди? Это не ты их отравила? — в вопросе я почувствовала издевку.

— Я, пожалуй, пойду, — Аллан захотел ретироваться.

— Стоять! — остановил его лэрд. — Никто и с места не сдвинется, пока я не разберусь.

— Я никого не травила, — выступила в свою защиту, — иначе мне не пришлось бы никого лечить. Я могла уйти с ней, с той, кого ты сам обидел, унизил и вызвал ее лютую ненависть, а я осталась. И твоего брата дотащила почти до самого клана.

— А как тебе верить, если все сведения о тебе ложные? Как слушать твои слова, когда ты нагло врала мне в глаза? Чего ты хотела? Чего ждала? Разве я не был к тебе добр? Разве игнорировал тебя когда-нибудь?

— Делай, что хочешь, — осознала, что чтобы я не сказала, я буду словно в каменную стену долбиться.

— И буду. — Он сжал руки в кулаки. — Я рад, что люди живы, и я давал тебя клятву не причинять тебе вреда. После допроса Хелен, после суда, я решу, что с тобой делать. Если вина останется за тобой, ты уйдешь из клана.

— Зачем медлить? Прогони сейчас, — сделала шаг и подняла гордо подбородок.

— Хватит! Хватит! — вмешался Аллан, вставая между нами. — Наговорив друг другу гадостей, вы делу не поможете. Брюс, Лисе нельзя уходить. Включи разум. А если жители снова заболеют.

— Позовем Эдму.

— Лиса или Хелен знает, где Анна. Необходимо выяснить, кто создал весь заговор. Иначе травить тебя и меня могут нескончаемое число раз. Умерь свой пыл. А ты, Лиса, — брат лэрда повернулся ко мне, — молчи. Ты умеешь молчать и быть послушной. Сейчас подобное поведение будет очень кстати.

Сдержавшись от ругательств, чуть не обратившись к магии, я согласилась с Алланом. Мне тоже хотелось разобраться, отыскать вторую колдунью и, если получиться, на Самайн вернуться домой.

Теперь я понимала, чем руководствовалась вторая иномирянка, какая неистовая сила в ней жила. Я будто возненавидела всех моментально.

Брюс отошел, что-то шепнул Шоне и забрался на лошадь. Подхватив девушку, унесся прочь, а его отряд дожидался меня и его брата.

— Лиса, зачем ты ему перечила? Почему не могла извиниться и покаяться? — мужчина, оставшийся со мной, цокнул языком.

— За что? За то, что меня здесь пытали, толкали, несколько раз чуть не убили и не изнасиловали? За что я должна приносить извинения, Аллан?

— Тебе известен его характер.

— А ему мой нет. За все время у Аркартов мне никто не сочувствовал, никто не пожалел. Хочет, чтобы я ушла, я готова.

С каждой минутой приободрялась. Отыщу ведьму, отдам ей проклятый гримуар, в котором она нуждалась.

Перед замком мы остановились. Множество людей вышло ко двору, чтобы поприветствовать предводителя, а воин, облаченный в доспехи, водил рукой по своим просторам, показывая гостье владения.

Меня моментально окружили, повели к входу, а с крыльца насмешничала ключница-Ава. Рядом с ней поглаживал бороду Гахарит.

— Получишь по заслугам, ведьма! — произнес мне в спину.

Меня не занимали проклятия парочки мерзавцев, а вот следующая фраза произвела настоящий фурор.

Брюс громко, чтобы все слышали, произнес.

— Шона, прости.

— Что?

— Я передумал, я рад назвать тебя своей невестой. На рассвете я пошлю за твоим братом, а к концу недели сыграем свадьбу. За эти дни я управлюсь с делами и судом.

Я запнулась. Почувствовала помутнение, в ушах раздался свист. Перед глазами все померкло, и наступила тьма.

***

Осторожно приоткрыв сначала один глаз, а потом второй, я обнаружила знакомый потолок и постель. Тихонько застонала, проклиная себя за излишнюю впечатлительность.

В голове проносились произошедшие события: как Аллан рассказал лэрду, кто я такая, как мужчина обвинил меня во лжи.

Странно, почему я в кровати, а не в темнице.

Никаких звуков рядом не было, и я несмело приподнялась, полагая, что рядом со мной никого нет. Но я ошиблась.

На кресле дремала... Шона. Она мгновенно проснулась, почувствовав шорохи.

— Ты? — не смогла не удивиться.

— Я, — кивнула она и улыбнулась.

Меня раздражала брюнетка. Говорила она чудно, несла чушь, а теперь и претендовала на сердце Брюса.

— Не нравлюсь, да? — заключила она, заметив, как я устраиваюсь подальше. — Не бойся меня. Я тебе не соперница.

— Какая соперница? — усмехнулась. — В чем?

— Не изображай из себя идиотку, — поджала губы Шона. — Ты все понимаешь. Кстати, а ты в курсе, что беременна?

— Беременна? — я прищурилась. — Это невозможно.

Да я бы никогда не пропустила признаки. Старательно пила лунное зелье, отслеживала цикл, а потом, после порчи, которую наложили на жителей, мне стало как-то не до этого.

Вспомнила, что не притрагивалась к склянке с эликсиром, что месячные давно не приходили, а мы с моим воином умудрились несколько раз помириться, прежде чем тот уехал на поиски другой ведьмы.

Я ахнула. Шона тихонько рассмеялась.

Становилось понятно, отчего меня штормило, почему подташнивало, отчего случился последний обморок. Какая я дура, что не заметила раньше.

Коснувшись живота, не могла не спросить свою собеседницу.

— Ты-то как догадалась? Срок слишком маленький.

— Ты знатно всех перепугала. Как бы Брюс на тебя ни злился, он лично принес тебя сюда, порывался поехать за Эдмой, но я тоже немного сведуща в травах, — призналась она покраснев.

— Ты тоже ведьма! — догадалась я

— Тише ты, — девушка шикнула. — Немного. Я не интересуюсь даром и не развиваю его. Пусть это будет нашим маленьким секретиком.

— А беременность тоже будет секретиком?

На это заявление брюнетка прикусила нижнюю губу и виновато взглянула на меня.

— Прости, но мы такое никогда не скрываем. Ты носишь ребенка. Это ведь радость, счастье. Да он обязан взять тебя в жены.

Она говорила, а я подозревала у нее личные мотивы. Она несколько раз упомянула, что мы не соперницы. Значит, выходить замуж за главу клана не было в ее планах. Вот она и быстро сдала меня.

Снова застонав, я рухнула в подушки.

И что мне делать? Что он решит?Я в таком подвешенном состоянии, совершенно не радуюсь новому положению.

Срок маленький, недели четыре, может пять. Еще не поздно безболезненно избавиться от плода. Но эту мысль я отмела сразу.

Почему-то казалось, что и Брюс не рад. Вряд ли любящий мужчина, узнав о ребенке, будет отсутствовать у кровати больной. Вероятнее, он рвет на себе волосы. Преступница, предательница, колдунья, которая его очаровала, получила от него самое ценное.

— Я долго спала? — повернулась к Шоне.

В маленьком окне ничего не рассмотреть. Когда я вернулась в замок, день едва перевалил за половину, а сейчас стояла ночь, звезды сияли на небосводе.

— Достаточно, — вздохнула она. — Сейчас Брюс и Аллан беседуют с Хелен. Он скоро вернется, не переживай.

— Я переживаю об обратном.

— Совершенно зря, — брюнетка пересела из кресла ко мне. — Он тебя любит, хоть и сильно разочарован. Я подслушала его разговор с братом, ты, правда, из другого мира?

В глазах застыло неподдельное восхищение.

— А много ты узнала, пока меня не было? — уточнила на всякий случай.

— Ты из другого мира, тебя обвиняли в колдовстве, но Аллан вовремя появился. Что-то про другую ведьму Анну, — защебетала Шона.

Ничего не упустила.

Прежде чем выяснить, что еще она разузнала, и какие планы в отношении меня, дверь распахнулась, и на пороге застыл хозяин комнаты.

Было желание превратиться в ребенка, спрятаться под одеяло, чтобы переждать явление монстра, но со мной бы подобный фокус не сработал. Мое чудовище с мрачным взглядом не исчезнет через пять минут.

Собой он закрыл выход. Скрестил руки на груди и буравил меня потемневшими глазами. Зол, разгневан и не может отыскать для ярости выход.

— Шона, иди к себе! — приказал он своей невесте.

— Пойду, когда вежливо попросишь, — заупрямилась девушка.

— Не заставляй меня повторять!

Голос эхом раздавался по помещению. Если он, не стесняясь, орет на свою благоверную, то что будет со мной?

— Ты не видишь, что ты ее пугаешь? — заступилась она за меня. — Смени тон.

Брюс повернулся, и, кажется, тоже поймал мой страх. Его руки безвольно опустились.

— Шона, — он больше не кричал, но неистово скрипел зубами, — выйди, пожалуйста.

— Как прикажешь, мой лэрд, — насмешливо ответила она. — Не давай себя в обиду, Лиса, — произнесла напоследок, оттолкнув мужчину от двери.

Оставшись наедине, услышав щелчок замка, я зажмурилась. Ждала, что его обвинения возобновятся.

Но ничего не происходило. Звуки отсутствовали, шаги не раздавались. Складывалось впечатление, что мужчина вышел вслед за Шоной. Отыскав в себе толику храбрости, вновь распахнула глаза, обнаружив воина, опирающегося об стену.

Он прислонился и ждал меня. Явно устал и сдерживал эмоции.

— Что? — первой не выдержала. Голос звучал плаксиво. — Не хватает сил упрятать ведьму-иномирянку за решетку? Попроси Гахарита, он с радостью сделает это за тебя.

— Я способен и сам, — холодно отозвался Брюс. — Но с чего подобные мысли? И за что мне тебя наказывать? За то, что ты отыскала преступницу? Спасла моего брата? Нашла противоядие? Или за то, что ты прибыла из другого мира?

— Ты наказывал и за меньшее, — я фыркнула. — Я ведь обманщица, лгунья, чародейка, околдовавшая тебя.

— Лиса...

— Что?

Бесилась, что на глазах образовались слезы. Превратилась в истинную плаксу, ей-богу.

Он осторожно подошел, словно боялся, что опять впаду в истерику. Сел неподалеку и выдохнул.

— Я зол. — Он признался в настоящих чувствах. — Меня раздражает, что ты мне не доверилась, что таилась, и первый, кто услышал правду из твоих уст, оказался Аллан.

— Он догадался и выбил ее из меня. Я бы и дальше молчала.

— Это тоже не радует, — сжал кулаки мужчина. — Мне казалось, что мы достаточно близки, что я могу рассчитывать на твою верность...

— Ага, — я перебила, — когда тащил меня сюда? Когда кричал? Или твое замечательное наказание — жениться на Шоне, — остервенело выпалила. — Я на тебя не претендую. Совет вам, да любовь.

— Что? — он не понял.

— Так в моем мире желают всяческого счастья.

Я поджала ноги, отодвинулась подальше, вжимаясь в изголовье кровати, и положила подбородок на коленки. Дрожала, напоминая себе нахохлившегося воробья. Как я мечтала проснуться в своей родной постели и думать, что все произошедшее — ночной кошмар. Местная реальность ко мне очень жестока.

— О Шоне и речи быть не может, — рассвирепел Брюс, — мы не любим друг друга. Она мне как сестра.

— И невеста, — напомнила с сарказмом.

— А ты носишь моего ребенка, — у лэрда были свои аргументы.

— Ты вполне можешь сомневаться и в этом. В твоих глазах я распутница, которая заигрывала с Лиамом, с Алланом и другими мужчинами. Да-да, мне известно, что ты думаешь обо мне.

Зря я развязала язык. Беснующийся взгляд Брюса вспыхнул с новой силой. Искорки ярости загорелись в нем.

Он подорвался с места, треснул кулаком по деревянной табуретке. Хлипкая конструкция развалилась от одного его удара. А я взвизгнула.

— Боги, женщина, — его голос пронзил всю комнату, а может, и этаж. — Я пытаюсь объясниться тебе в любви. Сказать, что принял решение взять тебя в жены, несмотря на дружбу и договоренности с Мерсерами, что никогда не видел в тебе опасности и хочу быть с тобой... — Лэрд тяжело дышал. — Что ты на это скажешь, Лиса?

У меня сердце разрывалось. Я столько всего испытала. Меня здесь мучили, клеймили, использовали. Надо мной открыто издевались. Едва я ощущала себя в безопасности, как это приятное чувство развеивалось.

Я любила главу клана, для меня он был честным, выполнял обещания, благородно защищал. Он был первым и лучшим любовником, очень заботливым мужчиной, но в то же время его вспышки агрессии, его замашки пугали до обморока. И эта ревность. Она могла отравить все, что было между нами.

— Что грош цена твоей любви, Брюс, — не без труда выговорила я. — Ты с легкостью отказываешься от меня, если я тебя в чем-то разочаровала. Ты жесток со мной, ты не доверяешь. Если я выйду за тебя замуж, я превращусь в тень самой себя. Ты и предложение нормально сделать не можешь, будто извиняешься перед самим собой. Я не хочу такой любви, в этом виде она мне не нужна.

Слова били наотмашь. Я понимала, что их не вернуть. Что между мной и лэрдом эта не самая красивая история закончилась.

— Отпусти... — взмолилась.

Понятия не имею, какую бурю в его душе я подняла. Догадывалась, что фразы были неприятными и резкими. Но если согласиться, дать себе слабину, останусь бессловесной, бесхарактерной целительницей, которая и шагу без Брюса ступить не может.

Он и сам мне не этого шага не даст.

— У тебя от меня ребенок, Лиса, — это все, что смог вымолвить Брюс.

— Не отпустишь?

— Нет.

Тоненькая ниточка, благодаря которой я держалась, оборвалась. Мне больше не сбежать, не скрыться. Быть в плену у варвара, не способного совладать с эмоциями.

А он, ощущая за собой вину, отстраненно начал вещать о других проблемах. О Хелен, которую сдал собственный супруг, о жителях, вступившихся за меня. О том, что он прогнал жреца за жестокую выходку.

Я почти не слушала. Мне было плохо.