Моя непокорная травница

Глава 9. Лиза

От удара об матрас у меня заныла спина. Ноги подкосились, и я их почти не чувствовала. Брюс не рассчитал силы, бросил с такой яростью, что не замечал, как я поморщилась, потерял рассудок, потому что я, идиотка, не сумела вовремя прикусить язык.

Внутри все колотилось. Я дрожала, словно на дворе стояли не теплые месяцы, а страшная лютая зима, вот только мне было жарко, душно, липко. Меня трясло не от холода, а от жуткого страха.

Застыла, не двигалась, даже зажмурилась, чтобы не видеть серьезное, разгневанное лицо лэрда.

Он шарился под моими юбками, крепко обхватив мне руки, а когда, наконец, у него получилось задрать подол, когда раздался звук отстегивающегося ремня, прошептала сквозь зубы:

— Ненавижу, я так тебя ненавижу.

Думала, что он ничего не услышит. Не заметит, как я сжалась и лежу, ожидая худшего. А может, ему будет попросту все равно.

Как он сказал? Ты рабыня, ты обязана слушаться меня во всем. Ты и отказать мне не имеешь права.

Но я поверить не могла, что он способен на подобную низость. Со мной способен.

Внезапно все прекратилось так же резко, как и началось. Пальцы, что до боли впивались в бедро, отстранились. Сбоку ощутилось движение, и раскаленный воздух между нами будто бы охладился.

Осторожно, продолжая всхлипывать, я приоткрыла сначала один глаз, после второй, боясь снова увидеть гримасу злости, нависшую надо мной, но мужчины рядом не было.

Видимо, мои тихие слова донеслись до него. Он встал с кровати, отошел и всматривался в окно, отвернувшись от меня. Молчал, не уходил, не разворачивался, как каменный истукан. Такой же бесчувственный и твердый.

Оправив платье, одернувшись, я тоже поднялась.

Все болело, ныло. Вряд ли это лэрд принес мне увечья, но организм испытал шок, и пока не справился с эмоциями.

Дрожь не исчезла. Я и шаг сделать неспособна, если за что-нибудь не держусь, но до двери я каким-то чудом дохромала.

— Заперто, — шепотом произнесла, — открой.

— Нет, — отозвался позади Брюс. — Ты останешься здесь.

— Начатое завершишь? — теперь и я боялась к нему поворачиваться.

— Нет, Лиса, прости, — услышала долгий протяжный вздох. — Я не насилую женщин.

— Зато отлично им приказываешь, — буркнула себе под нос,считая, что между приказом и изнасилованием нет разницы. — Отпусти, мне надо вернуться вниз.

— Успеешь, — не позволил мужчина. — Я хочу...

Он хочет?

Дальше я едва ли соображала, что происходит. Съехала по стеночке, как какая-то размазня. Упала, устав собирать в себе остатки силы воли. Расплакалась?

Нет, я зарыдала от отчаяния, словно мне в сердце нож воткнули, завыла.

Забилась в истерике, а когда изумленный Брюс поднял меня и переложил на постель, я принялась брыкаться и стенать.

В данный момент я искренне ненавидела его, Давину, Аллана, Хелен, Анну, весь этот мир, который настолько недружелюбен ко мне. Единственным выходом для себя видела закончить все, с обрыва сброситься или вызвать новую вспышку гнева у главы клана.

Пусть меня прикончит. Может, рассказать ему о попаданстве? О моей краткой беседе с девушкой, которую тот считает врагом.

— Лиса, Лиса, — Брюс сильно перепугался. — Успокойся, успокойся, прошу тебя.

Когда я в очередной раз его проигнорировала, он обхватил меня за плечи и посадил к себе на колени, не давая двигаться. Что-то шептал, но я не разбирала слов.

Минут через пятнадцать я стихла. Высохли слезы, в горле пересохло. Прекратились мои судороги.

Я подняла голову и попыталась отстраниться от него, слезть, отсесть подальше.

— Лиса, хватит, — лэрд, напротив, вцепился в меня еще сильнее. — Прости, я виноват перед тобой, не ведал, что творю. Прости.

Взглянув на Брюса, осознала, что он испытывает искреннее раскаяние. И извинения дались ему тяжело, тем более передо мной,рабыней, но...

Это ведь не закончится только этим? Сегодня он остановился, а завтра не остановится. Придут новые женщины, способные оболгать меня, он поверит им, а не мне. Станется, поступит ровно так же, как и с Давиной, выдаст неугодную любовницу замуж неважно за кого.

Нет, я буду настороже.

— Отпусти, — поморщилась. — Как ты не доверяешь мне, так и я не буду. Что мне твои извинения?

— Не надо, Лиса, — в голосе прозвучало предостережение. — Я больше тебя не обижу, но и ты, прошу, не избегай меня.

— Ты сам отказался, я лишь исполняю твою волю.

— Я был неправ. И по поводу Аллана, и по поводу Давины, и сейчас. Я не хочу тебя обижать.

— Так прикажи, я обязана послушаться, — в меня словно бес вселился.

Брюс потемнел, во взгляде сразу застыло напряжение. Губы сжались в одну тонкую линию, на лбу забилась синяя жилка.

— Чего ты хочешь от меня? — не выдержал, прикрикнул на меня. — Чего ты еще хочешь?

Не так я планировала завершить этот день. Да и собой совсем не гордилась, но после того, что лэрд натворил, требовать меньшее было бы преступлением.

— Свободы, — очень тихо произнесла и коснулась проклятого ошейника. — Я хочу свободы.

Как только я выпалила свое желание, в комнате повисла тишина. Если честно, я думала, что Брюс мне откажет, не разрешит, боясь отпустить. Но он без слов вытащил из ремня кинжал, поднял мои разметавшиеся волосы и разрезал острием ремешки.

Вокруг словно все изменилось. Складывалось впечатление, что я таскала не легкое кожаное ожерелье, а стокилограммовую гирю.

Я дотронулась до своей шеи. Провела по ней пальцами, отвыкнув от чувства, когда на ней ничего не болтается.

— Это все? Я не понимаю.

Мне было важно услышать его подтверждение.

Брюс с каким-то вызовом на меня посмотрел.

— Почти... На завтраке я сообщу людям о твоем новом статусе.

— И я могу уйти? — уточнила. — Прямо сейчас встать и уйти, неважно в какую сторону?

Я заметила, как исказилось его лицо, какую горечь он сейчас проглотил, подозревала, что он попросит остаться или все-таки не выдержит, а прикажет.

— Можешь встать и уйти. Я снабжу тебя лошадью, запасами и деньгами. Но я хотел бы знать, простишь ли ты меня?

На минуту я задумалась, а возможно ли? Наверное, да. Он ведь сам остановился, хотя успел изрядно меня напугать, искренне жалеет о своем поступке, а с другой стороны... со мной он остановился, а с Анной? Я ведь так мало знаю о нем, да и о ней тоже. В этом мире нет человека, которому бы я могла доверять.

— Я останусь, — произнесла на выдохе, игнорируя его последний вопрос. — Останусь, до того момента, пока не разберусь в причине этой порчи, но ты пообещаешь, что не причинишь мне никакого зла.

— Лиса! — мужчина был немного возмущен. — Да я больше никогда...

— Поклянись, пожалуйста, — чуть ли не взмолилась.

Выбрав клан и больных, я едва ли себе смертный приговор не подписывала. Если у меня получится привести всех в чувства, снять то, что на них наложили, то очнется Аллан. А у него на мой счет имеются важные и опасные для моей жизни сведения.

— Клянусь, — процедил сквозь зубы лэрд, — теперь этого достаточно?

Если честно, то нет. Но и испытывать его терпение побоялась.

Я медленно кивнула.

— Я могу идти? — спросила, поправляя складки на длинной юбке. — Не хочу надолго задерживаться.

Догадывалась, что мужчина не рад.

Он молчал, долго вглядывался в меня и явно искал повод заставить меня остаться. Не найдя таковой, Брюс скривился.

— Иди, сколько времени тебе потребуется на лечение?

— Понятия не имею, — честно признала я. — Сегодня я просто понаблюдаю, а завтра буду думать, как справиться.

— А кто мог наложить порчу? — заинтересовался глава клана. — Только ведьма?

Если я правильно прочитала гримуар, то да. Другие люди подобными умениями не владели. В их крови не было волшебства, они не читали древние знаки, не имели сил.

Я знала лишь еще одну колдунью, Анну. Живую,желающую отомстить. Слишком много у нее мотивов.

Но как ее отыскать? Вряд ли она вернется на берег реки, вряд ли будет искать моего общества.

— Я не знаю, лэрд.

— Ладно, — воин милостиво меня отпустил. — Иди, но не распространяйся об этом вслух. Если другие прознают, что людей одолела не болезнь, а порча, на кого они обратят свой гнев?

И дураку понятно, на что или кого он намекал. Поблагодарив, я поклонилась, дождалась, когда он откроет дверь, и выскочила наружу.

Радовалась, бежала вниз, окрыленная своим счастьем.

Свобода! Я ее получила. Наконец-то на мне не висит проклятый ошейник, напоминавший о бесправном положении.

Съехав, я вошла в наш временный госпиталь и огляделась вокруг.

Отсутствие у меня на шее кожаной безделушки не укрылось от посторонних любопытных взглядов. Девушки, другие рабыни, при моем появлении переглянулись, начали о чем-то злобно и громко шептаться. Из их уст слышались слова: шлюха, дешевка, чародейка.

— Не обращай на них внимания, Лиса, — тихо и неспешно подошла Хелен с кувшином воды. — Это обычная зависть. Каждая из этих служанок мечтала разделить постель с Брюсом, а он выбрал тебя. И в последнее время звал только тебя. — Она горделиво выпрямилась и улыбнулась. — Значит, ведьмочку можно поздравить? Ты свободна? Такой же пришлый аркарт, как и я?

— Да, спасибо, — подтвердила ее домыслы. — Лэрд утром объявит об этом во всеуслышание.

Полагала, что подруга просияет или еще раз улыбнется, но Хелен внезапно помрачнела.

— Когда об этом узнает Ава с Давиной, тебе придется трудно. Старая грымза попытается тебя со свету сжечь, — предостерегала она меня. — Хорошо, что наш господин тебя простил. От их проделок тебя спасет лишь влияние и страх перед лэрдом.

А вот тут выходила заминка. Я получила то, что хотела от Брюса, освободилась, но продолжать с ним спать не планировала. Я больше не его любовница.

В душе что-то дернулось, сжалось, но я подумала, что держаться вдали от мужчины будет для меня лучше. Я собираюсь покинуть клан через несколько месяцев. Вполне возможно, что меня обличат в злом колдовстве и предательстве. Не хочу к нему привязываться.

Остаток ночи я провела в заботах о больных. Смотрела на них и думала, что состояние очень походит на кому. Дышали они самостоятельно, рефлексы работали, позволяя несчастным глотать. Распорядившись и назначив график дежурств, велела всем кормить и поить бедолаг, переворачивать во избежание пролежней. Сама ходила рядом и перебирала в памяти страницы ведьминской книги.

Под самое утро, окончательно обессилев, я намеревалась вернуться в дом и чуточку отоспаться. Хелен обещалась пробыть здесь до обеда, а после разбудить меня.

Жаль, что далеко я не ушла. Вдалеке раздались разъяренные шаги и визгливый, мужской голос. Я отлично знала, кому он принадлежит, но раньше с этим человеком никогда не общалась.

Прикрыла глаза, ожидая, когда в помещение войдет местный священнослужитель.

— Ты! — едва он переступил порог, как сразу начал захлебываться от злости и нетерпения. — Ты, мерзкая ведьма. Это все из-за тебя.

Друида я избегала с первого дня. Как-то сразу чувствовала его неодобрение и ненависть. Он никогда со мной не заговаривал, ни о чем не спрашивал, но много раз подходил к лэрду, уговаривая отправить опасную рабыню подальше. А лучше отдать ему.

Брюс, естественно, твердо отказывал, прекрасно понимая, какая судьба меня потом ожидает.

Друид, а звали его Гахарит, не брезговал жертвоприношениями. Человеческие были запрещены, но Гахарит ведьм за людей не считал. Наоборот, ему казалось, что мертвая колдунья принесет на земли больше пользы чем живая.

Высокий, довольно старый, с седой, длинной бородой и большими кустистыми бровями, друид все равно вызывал ужас и почтение. Он был явно сильнее меня физически, умел обращаться с оружием.

Я невольно съежилась и отошла подальше, когда он начал наступать.

— Ты, — продолжал истошно вопить священнослужитель, — ты околдовала лэрда, жителей. Быстро признавайся, какое злое заклятие ты на нас наслала.

Прежде чем я успела хоть как-то отреагировать, ответить за себя, меня прикрыла Хелен. Встала перед ним, гордо приосанилась.

— Ты из ума, выжил, старый? — возмущалась подруга. — Лучше отправь дар богам, потому что Лиса оказалась рядом. Без нее Аллан бы погиб, а остальные валялись бы в хлеву. Ава ведь так и хотела их поселить.

— Ты пришлая, может, и сама еще балуешься ворожбой, — Гахарит оскорбил и ее, — пусть ведьма за себя отвечает.

— Мне нечего сказать, — спокойным голосом отозвалась я. — Идите к господину и требуйте ответа с него, а пока... — я обвела глазами весь зал с больными, — удалитесь и не мешайте выполнять свою работу. Помолитесь, в конце концов, иначе пользы от вас никакой не будет.

А я действительно не верила в полезность друида. Зачем он? Для чего? Согласно вероисповеданию аркартов, через Гахарита говорили боги. Почему же они помалкивают сейчас?

— Польза будет, когда я избавлю наш клан от такой мерзости, как ты, — вскинулся друид.

Приблизился, оттолкнув защищавшую меня женщину. Хелена отлетела в сторону, ударилась об столбик наскоро сколоченной кровати. Девушки-рабыни, прислуживающие рядом завизжали от испуга, а я, ради которой все представление затевалось, сильно разъярилась.

— Не смей ее трогать, — тоже закричала, подбежала и ударила в пах противника.

По другому-то я действовать не умела. Я не Анна, за короткое время не овладела луком и стрелами.

Скривившийся, могучий старик с такой злостью посмотрел на меня. Превозмогая боль, он выпрямился, схватил меня за волосы и дернул вниз. У меня из глаз словно искры посыпались.

— Я не понял, что здесь происходит! — Суровый голос волной проникнул во все помещение и будто разделил его напополам. — Отойди от нее, — я узнала Брюса, а после почувствовала, что меня отпустили и не удерживают.

Поправившись, я поспешила помочь Хелен. На Гахарита и лэрда боялась смотреть, но судя по звукам, друиду сильно досталось.

Зачем? Зачем Брюс поступает столь опрометчиво? Все же продолжат меня обвинять.

Дальше все происходило, как в каком-то призрачном тумане. Я не помнила, как снова оказалась в покоях главы клана, как он вызвал людей, чтобы те помогли и увели Хелен, как именно он наказал пожилого фанатика.

Брюс ушел, решил разобраться незамедлительно, а я хоть и томилась от недостатка информации, но усталость и недосып меня победили.

Проснулась, потому что солнце начало бить в глаза, а кто-то посторонний поглаживал меня по спине.

Перевернулась, заметила обеспокоенное лицо своего пленителя.

— Лиса, — он мгновенно засуетился, обнаружив, что я приоткрыла веки, — тебе не очень больно? Я посмотрел сам, не нашел ничего существенного...

— Стой, — было сложно осознать, что я вернулась в то место, откуда несколько часов мечтала сбежать, — со мной все в порядке. Гахарит ничего и не успел. Мне доставалось и больнее, — с грустной усмешкой вспомнила свой первый день попаданства. — Как я здесь очутилась?

В голове мозг словно пеленой накрыли.

Мужчина пожал плечами.

— Никто не понял. Ты осмотрела Хелен, а потом замертво упала. Я боялся, что болезнь взялась и за тебя.

— Нет, это не болезнь, — медленно изучила свои руки на наличие синеватых пятен, сыпи и болезненной бледности. — Видимо, сказалась усталость. Я могу идти?

Вскочила, чувствуя смущение, и поморщилась. Виски будто иголкой проткнули.

Брюс, заметивший мое скривившееся от боли лицо, помрачнел.

— Нет, внизу трудится достаточно рабынь. Если ты будешь доводить себя до такого состояния, то проку от тебя не будет. Отдохни.

— Хорошо, — послушно кивнула, — вернусь к себе.

— Нет, — он опять принялся за свое. — Отдыхай здесь. Я не буду тебя тревожить.

— А что ты сделал с Гахаритом? — не унималась я, решив не спорить о месте своего пребывания.

Полагала, что Брюс со своей ревностью и собственничеством загнал друида в какую-нибудь темницу.

— Почти ничего, — понурился мой спаситель. — Если жаждешь мщения, то я тебе запрещаю. Он друид, Лиса. Он важен клану. К тебе он больше не подойдет, я поручился за тебя, но и ты постарайся не вызывать его гнев.

Да я к нему и на метр не приближалась. Думала возмутиться, но все-таки здравый рассудок выиграл неравную битву. Чего бы я добилась? Я пришлая, неизвестно откуда, к тому же ненавистная для многих ведьма. За меня вступиться некому ,кроме самого Брюса и парочки людей, кому я успела основательно помочь.

— Как прикажешь, — тихо согласилась, а потом...

Внезапно осознала, что и мужчине нелегко. Из-за его симпатии, притяжения ко мне, он вечно мучается чувством вины, страдает, не понимает, как сделать лучше для всех аркартов.

А я в ответ испытывала к нему благодарность и влечение...

Тяжело не испытывать влечение к красивому, мощному, мускулистому воину.

Сама потянулась, провела пальцами по его плечу... Он сразу же поймал меня за руку.

— Лиса, не играй со мной, — заворчал здоровяк, чтобы предостеречь.

— А я и не играю.

Какая я все-таки... непостоянная. Догадываюсь, отчего Брюс сходит с ума. Ночью рыдала от ужаса, а днем сама проявляю инициативу. Я и сама не могу объяснить свое глупое, импульсивное поведение.

Я превратилась в деревянный плот, который метает по волнам в шторм мерзкая погода и шквальный ветер. То ухожу на дно, то снова выныриваю на поверхность. И нет конца этой бескрайней водной глади. Определиться, что делать дальше просто невозможно.

Воин прищурился, притянул к себе.

— Ты точно отдаешь себе отчет? Не так давно ты меня видеть не хотела.

— Не отдаю, — честно призналась я, — сама не понимаю, что происходит, но устала сопротивляться.

— А ты сопротивлялась? — удивился мужчина. — Зачем?

— Привыкать к тебе не хочу, — опять без утайки ответила я. — Сегодня ты ночуешь со мной, а завтра выберешь новую.

— Лиса, я...

— Не надо, — остановила его речь движением руки, забравшись под кожаный ремень. — Я не глупая. И ни на что не надеюсь.

Моей храбрости хватило только на легкие касания. Не хватало опыта и характера. Никогда не была знойной обольстительницей, той самой, которая одним движением бедра могла заставить мужчину ей покориться. Я всего стеснялась, останавливалась.

Но Брюс, будучи куда более искушенным, не позволил мне отстраниться. Перенял инициативу на себя.

Одним рывком лишил меня платья. Быстро стянул свою одежду, а после...

Нет, учась на врача, мне было хорошо известно обо всех видах ласк, но сурового лэрда у своих ног я никогда не представляла.

Охнула, когда он нежно коснулся меня, выгнула спину. Застонала, почувствовав, как язык дотронулся до искомого. Он кружил, вбирал в себя, проводил пальцами по внутренней стороне бедра, вызывая толпы мурашек. Сжимая в руках складки простыни, я выкрикивала его имя.

Не доведя меня до финала, он поднялся. Усмехнулся, заметив мой разгоряченный взгляд. Увидел, как в моих глазах застыла поволока. Накрыл всем телом, вошел и за несколько минут завершил начатое. Я даже всхлипнула, потому что не хотела, чтобы близость между нами прекращалась.

— Отдохни, Лиса. — Бросил он напоследок, одеваясь. — Мне нужно разобраться с Давиной и Авой, потом я вернусь.

— Хочешь оставить меня здесь? — в голосе прозвучало скрытое недовольство.

Кажется, он его услышал. Присел рядом, поцеловал меня в оголенное плечо.

— Я много чего хочу с тобой, Лисандра, моя лунная ведьма. Но ты устала, а у меня много дел. Тебя ждут больные и загадка. Если ты все же меня простила, то вечером возвращайся в эти покои, мы продолжим.

Прозвучало многообещающе.

Он ушел, явно посмеиваясь и в приподнятом настроении, а меня поздновато накрыло чувство вины и горы, состоящие из сомнений.

Внизу лежат люди, возможно, умирают, а я вместо того, чтобы им помогать, предаюсь прелюбодеянию. Стыдно, нехорошо.

А еще, я кажется медленно влюбляюсь. И в кого? В тирана, способного раздавить меня одним пальцем. Он не слушает, попусту ревнует, скоро делает выводы, а когда наиграется с женщиной, жестоко ее бросает.

Почему я нахожу его привлекательным?

Ответ нашелся быстро. В клане его не то что любили, его боготворили. Все жители знали, что получат от лэрда по справедливости. Он терпеливо разбирался в их вопросах, в меру помогал, без размышлений вставал на защиту каждого. Но и требовал со всех сполна.

Глубоко в душе, осознавая, что характер воина не переделать, что его деспотические замашки никуда не денутся, по-своему его оправдывала. Здесь, в этом мире, на этих землях иные порядки, не похожие на то, к чему привыкла я. Брюс ждет слепого повиновения, покорности, преданности, а я, обладая критическим мышлением, просто довериться не могу.

Наплевав на отдых, считая, что я вполне выспалась, поспешила в свой дом, чтобы перечитать гримуар. Как бы мне ни хотелось отдалить этот момент, но слишком много людей полегло от неизвестной болезни.

В основном это были рослые мужчины, регулярно тренирующиеся на ристалище. Несколько молодых женщин, а вот детей и стариков среди пострадавших не было.

Я честно пыталась отыскать среди заболевших взаимосвязь, но ее не было видно.

Книга тоже не помогала. Единственное, что радовало, состояние у бедняг не ухудшалось. Они были живы, дышали, принимали пищу, но не приходили в сознание.

Я перебирала в памяти каждого заболевшего. До определенного дня все четко чувствовали себя отлично. Не находила никакого противоречия, никакой связи между ними. Потом начали резко болеть. Новых людей не добавлялось, но те, кто успел потерять сознание, в себя не приходили.

За неделю не произошло ничего. Я не нашла ответов, чувствовала за спиной недовольный рокот. Мои слова про порчу разнеслись по всему клану. Лэрд, тоже ощущавший нарастающее неудовлетворение, взволновался, по большей части за меня.

— Я поеду к соседям, — он скоро поцеловал меня в щеку, чтобы теплый жест не обнаружили его люди. — Вернусь от них, поговорю с их ведьмой...

Мы оба надеялись на ответы.

— Возвращайся быстрее, — за эти дни мы успели больше сблизиться.

Он игнорировал всех, кто злословил обо мне, но и сидеть сложа руки не мог.

— Ты и не заметишь моего отсутствия, Лиса, — пообещал Брюс, правда, в это верилось с большим трудом.

Мужчина отправился с частью войска. Если верить слухам, то у дружественного клана было что-то похожее. У них тоже служила ведьма, но она разобралась в напасти. А я нет.

Ревновала ли я?

Да, ревновала.

Имея все знания из своего мира, все проблемы, я все равно оставалась никчемной. Боялась применить что-либо. Смотрела на соклановцев и думала, что за дурная болезнь.

Забирает здоровых и могущественных. Злилась, искала ответ в гримуаре, но там не было ничего похожего.

— Возьми меня с собой, — попросила его, — не оставляй.

В конце концов, мне хотелось пообщаться с еще одной колдуньей.

— Нет, не могу, — Брюс вертел головой. — Ты нужнее здесь. Если понадобится, они все передадут, — кивал в сторону верных воинов.

Власть в клане он передал Лиаму, который приветливо со мной обходился. Здоровался, улыбался, не обвинял ни в чем.

Гахарит тоже молчал, как и Ава.

Брюс не бросал слова на ветер, его бывшую любовницу быстро отдали замуж в чужой клан. Когда она покидала земли с воинами, она во всеуслышание прокляла меня.

Я продолжала искать причины болезни, Хелен помогала мне.

— Может, это реально напасть от ведьм? — в один из дней заявила подруга.

Прошло около шести дней.

— Но за что? — недоумевала я.

— Мало ли причин было у Анны, — женщина словно незаметно упомянула предыдущую целительницу. — Над ней здесь издевались.

Достаточно познакомившись с характером Брюса, Давины и Анны, я все-таки решилась уточнить, а что конкретно они сделали с бывшей целительницей.

Меня-то не мучили, в отличие от нее, не насиловали, не заставляли. Как Брюс Сильный, ложившийся со мной в постель, мог издеваться над женщиной? Со мной же он так не поступал?

Чем больше я задавалась вопросами, тем меньше получала ответов.

Анна не давала о себе знать. Теоретически мне было известно, что она живет среди бандитов, орудующих в лесу. Что там собралась основательная банда, но она ждет и мечтает о Самайне.

Я и сама о нем мечтала.

И Анну в чем-то понимала.

Мне повезло, я живу и здравствую, благодаря вниманию главы Аркартов, но, сложись все по-другому, я рассуждала бы иначе. С девушкой я, конечно, не встречалась, но что-то мне подсказывало, что она живет где-то неподалеку.

Через неделю я окончательно удостоверилась, что ни на что не способна. Расстроилась, плакала, сидя возле окна в башне замка. Смотрела на поле, где занимались воины.

Обычно я подобным не занималась, прекрасно осведомленная, что Брюс начнет ревновать. А сегодня зачем-то буквально застряла на одном месте. Нет, мужчины меня не занимали, но...

Мое внимание привлекла женщина и, наверное, ее супруг, тащившие за собой телегу. Останавливаясь возле кого-то из воинов, они подавали им пищу или воду. Издалека было не разглядеть. К ним стягивались и другие девушки, чьи-то жены, которые, напротив, любили посидеть на холме, любуясь своими спутниками.

Не все, таких нахалок было мало. В основном пришлые, молодые, здоровые и не обремененные заботами.

Свою мысль в голове я до конца не сформулировала, но рывком метнулась по лестнице, надеясь не упустить парочку.

Запыхавшаяся, вспотевшая, я достигла ристалища.

К воинам подходить побоялась, встретив предостерегающий взгляд Лиама. К счастью, те, кто меня интересовал, немного отдалились и катили свою телегу к деревне.

— Здравствуйте, мы не знакомы, — кривилась от боли в боку, представляясь женщине.

— Отчего же? — передо мной предстала барышня чуть старше меня. На вид ей было лет тридцать. Низкая, пухленькая, она ткнула своего мужа. — О тебе нам известно, Лиса. Но мы пока не обращались.

Голос у нее было ядовитый. Она явно обвиняла меня в болезни, но помалкивала, потому что лэрд бы ее наказал.

— Я Мэгги, а это Лорн, я кухарка.

— Вижу, — присмотрелась к содержимому. Стояло несколько глиняных горшков с водой, был разложен хлеб и нарезано мясо. — А вы давно этим занимаетесь?

— Чем? — Мэгги явно не понравилось, как я потянулась к еде, к хлебу, принюхалась, но не торопилась откусывать.

— Кормите воинов.

На моей памяти, будучи рабыней никто ничем подобным не занимался.

— Не очень, — честно призналась она, — но воинов меньше, тренируются они больше. Ты, что, думаешь, я готовить не умею.

— Нет, но...

Не успела договорить, как она запричитала, обращаясь к супругу.

— Прав ты был. Не стоило. Теперь новая любовница лэрда свалит на нас свою вину. Лиса, — она смерила меня уничижительным взглядом, — я тебе так скажу. Придумала я, это Хелен. Но никто туда никакой яд не клал. Сама лучше покайся, что прокляла наш клан за обиды.

Все, что я расслышала, так это только имя подруги.