Мусорные хроники

Глава 40

Я никому не рассказал, какую цену пришлось заплатить за оружие, хотя Тонкий очень об этом просил. Он не понимал, почему стволы, которые мы тащили на телегах, совсем не то, что потребовал баланс, а всё остальное я решил умолчать. В конце концов, он и сам не был со мной до конца честен.

Пока рогатые грузили автоматы взамен самострелов, я бродил по базе и искал что-нибудь интересное, но натыкался на сплошной утилитаризм. Не к чему присмотреться, не за что взглядом зацепиться, если войной не увлечён. Потому любопытство моё быстро иссякло.

Погрузка закончилась только поздним вечером. Мы поужинали и переночевали на базе в одном из бараков, а с утра двинулись в обратный путь. Оказалось это гораздо проще, словно Предел сам стремился поскорее от нас избавиться.

К обеду мы достигли города теней, а дальше за три дня добрались до Крайнего. Может, нас бодрила ноша в виде двух сотен автоматов, десятка РПГ, ящика гранат и бесчисленного количества патронов, а может то, что телеги с провизией уже почти опустели. В любом случае, идти с каждым шагом становилось всё легче и приятнее.

К городу мы подошли уставшие и измотанные, но невероятно счастливые от того, что Предел наконец-то остался позади. Особенно радовался горбун, который уже два дня как добил свои башмаки и остаток пути проводил на телеге. На подъезде к городу он во всю горланил застольные песни на все лады, путая и перемешивая их, как нерасторопная кухарка, и усердно хлопал в ладоши, поддерживая неровный ритм. Ему вторил Прелесть, то подтявкивая, то подвывая. Хорошее разнообразие после недели в тишине.

Всласть отдохнув в Крайнем, только на следующий день мы двинулись к Шатовке. Это заняло ещё два дня, но как же приятно было идти по населённым местам. С одной стороны автобус мимо проедет, с другой — рабы за мусор подерутся, а порой и хижина какая между куч покажется. Красота, да и только. Благодать, одним словом, вонючая.

А в самой Шатовке меня встречали как героя. На улицу высапили все, кто был в городе, и кричали, не в силах сдержать восторга. Новость, что я отправился в Предел и вернулся с горой оружия, стала для всех самым светлым пятном если не за всю жизнь, то за долгое время уж точно.

Я велел перетащить оружие в особняк и сам поспешил внутрь. Разговор с Шанти мог затянуться на несколько часов и неизвестно чем закончиться, так что я решил для начала связаться с Николаем Алексеевичем.

— Константин? — отозвался тот удивлённо. — Давно вас не слышал. Как ваши дела?

Так говорил, будто совсем забыл, куда я направлялся и что искал. Заранее смирился, что ничего у меня не получится? Что ж, придётся его немного разочаровать. Хотя приятнее будет просмаковать каждое слово.

— Дела были. То одно, то другое, — ответил я непринужденно.

— Прекрасно вас понимаю. Всё собираюсь заехать в Шатовку, на вашу стройку, посмотреть своими глазами. А то люди только о том и говорят, что в Шатовке скоро будет лучше, чем в Скалке.

— Может, и будет. Я сам сюда давно не заглядывал. Было кое-что поважнее.

— А-а, так вы всё же занялись поисками оружия? Ну и как успехи?

— Как вам сказать?

— Говорил же я, что не найти здесь…

— У меня на руках имеется двести калашей, — перебил его я, пока он не захлебнулся от важности.

— Что, простите? — растеряно переспросил Николай Алексеевич.

— Двести АК-74 с патронами, десять гранатомётов с гранатами.

— У меня такое ощущение, что вы надо мной издеваетесь.

— Нисколько. Можете сами приехать и убедиться.

— Постойте-постойте. Мне надо это осознать… Но ведь это всё меняет!

— Так точно. Теперь нам нужна армия.

— Армия… Армия… Дайте-ка подумать. Хорошо бы собрать всех наших и обсудить это.

— Отличная идея. И сколько у нас этих «наших»?

— Тринадцать человек, не считая нас с вами. Но каждый владеет каким-никаким, но городом. С армией и всем прочим.

— Ладно, не буду забегать вперёд. Подготовьте всё и дайте мне знать, когда надо будет собираться. Только я вас прошу: не затягивайте.

— Не волнуйтесь, Константин. Всего несколько дней, не больше.

Я попрощался, оставив себе тёплую надежду, что возвращение стало ещё ближе. Я уже практически ощущал приятный московский воздух. Кто-то там говорил, что он грязный. Ха! Попробовал бы в Клоаке подышать, ему смог час пика показался бы свежим морским бризом. А уж как я по дневному свету соскучился, словами не передать. По тому, как в жаркий летний день солнце щиплет кожу, как зимой красный его диск ползёт к горизонту уже после полудня и как весной ранняя заря встречает после недолгой свежей ночи. Не скучал я только по осени, когда день ото дня солнце прячется за войлочным одеялом туч, словно боясь озябнуть и впасть в хандру.

Насвистывая жизнерадостную песню с давно забытыми словами, я устремился к Шанти. Постучался в закрытую дверь, но услышал в ответ обиженное:

— Меня нет.

— Шанти, — улыбнувшись, я постучал ещё раз: — милая, это я. Открой, пожалуйста.

— Тебя всё ещё ждут важные дела. На меня времени нет, — сказала она, будто напоминая.

— Шанти, я очень соскучился и у меня есть отличные новости.

— Какие новости? — чуть благосклоннее спросила она.

— Такие, которые через дверь не рассказывают.

Я услышал шлёпанье босых ног, потом замок щёлкнул, и Шанти открыла дверь. Она стояла на пороге в длинной, почти до колен, футболке на голое тело. Сложила руки на груди и смотрела на меня так строго, что сразу вспомнилась школьная пора и стервозная учительница по литературе.

— Можно пройти? — спросил я.

— Зачем?

Вместо ответа я подхватил её и пронёс к кровати.

— Пусти! Я тебя сейчас укушу! — брыкалась она. Совсем несильно, только для вида.

Я бросил её на кровать и, не дав подняться, крепко поцеловал. Не хватало мне этого слишком сильно, чтобы терпеть ещё хоть минуту. И только когда жажда тепла была немного утолена, я рухнул рядом и уставился в потолок.

— Скоро я вернусь на Землю и хочу, чтобы ты пошла со мной.

— Куда? — нахмурилась Шанти. Села рядом, сложив по-турецки ноги и тщательно скрыв все свои прелести краем футболки.

— Помнишь, я тебе рассказывал, что я не из этого мира? Ещё когда ты жила в том доме.

— Но ты же шутил тогда? Мне, кстати, совсем это не понравилось.

— Я говорил правду, и теперь пришло время, когда я возвращаюсь домой. С тобой.

— Опять шутишь?

— Почему ты не веришь?

— Потому что это невозможно. Ты рассказывал о том, что я даже представить не могу. И все, с кем я об этом говорила, тоже так считают.

— Слушай, — я повернулся к ней и опёрся на локоть. — Я достал оружие. Самое мощное, которое здесь есть. И в скором времени мы отправимся в город, чтобы открыть портал. Ты можешь не верить мне головой, но послушай сердцем. Разве я тебе вру?

Она слушала меня, нахмурившись, а потом отвела взгляд, не в силах соврать, что не верит.

— Такого красивого мира, что ты описал, не может быть. Это невозможно, — неуверенно продолжала она упорствовать.

— Знаешь, а смотрю я на тебя, и понимаю, что ничего невозможного не существует. Ты тому самое лучшее доказательство.

Я бросился на неё, повалил на спину и принялся целовать живот. Шанти заливисто рассмеялась и сквозь смех приговаривала:

— Ну что ты делаешь, Костя? Ну прекрати. Щекотно же.

А я не собирался останавливаться. Только больше заводился и сам не заметил, как спустился ниже.

Остановился лишь когда стоны посетили нашу спальню и затихли, достигнув пика наслаждения. Я поднял голову и заявил, что продолжим мы только после того, как я хорошенько помоюсь.

— Я с тобой, — объявила Шанти.