Мягко стелет, да твердо спать

Глава 20

Рахил проводил Клару до взлётной площадки. Здесь уже стояла готовая к запуску летательная капсула.

Евнух передал девушку двум мужчинам в тёмных костюмах, похожих на форму военных, а сам отошёл в сторону.

— Счастливого пути, миссис Старовски. — попрощался евнух. — Позвольте дать вам совет: ведите себя хорошо и слушайтесь. Так вы и ваши родные проживете дольше.

— А вы разве со мной не полетите? Вы же обещали меня лично вернуть в резиденцию наместника.

Вместо ответа евнух лишь помахал ей рукой. Мужчины в форме подошли с боков и схватили Клару за плечи. Она мигом вспомнила эту хватку. Опять?

Едва она смогла сообразить, что к чему, как всё повторилось. Связанные за спиной руки, мешок на голову. Что ж Ромэн так шифруется? Из летательной капсулы, конечно, можно смотреть вниз. Но, учитывая, что уже почти стемнело, а местность незнакомая, вероятность запомнить маршрут практически равна нулю. Или же мешок на голове — это очередной элемент игры?

Куда направилась капсула, Клара, естественно, не знала. Одно лишь очевидно: перелёт занял куда меньше по времени, чем путь сюда. А, следовательно, её привезли не в резиденцию наместника.

Как только летательный аппарат приземлился, Клару вытянули из кабины и куда-то повели. Она то и дело спотыкалась: похоже, что под ногами камни. Когда же её перестали пихать, разрешили остановиться, развязали и даже сняли мешок, девушка увидела горный ночной пейзаж. Яркие звезды мерцали на тёмном небосводе. Она сейчас стояла на площадке, дальше которой начинался крутой обрыв. Да, добраться сюда пешком не получится. Только летательная капсула или канатная дорога. Ну, или нужно быть крутым альпинистом со снаряжением.

С другой стороны площадки продолжались горы и на уступе прям в скалу встроен дом. Небольшой, одноэтажный, с панорамным остеклением. Сейчас из комнаты лился свет, что говорило об обитаемости жилища, ну, или хотя бы о пригодности для жизни.

Люди в форме скрылись сразу после того, как притащили на горную террасу Клару. Она теперь стояла на уступе скалы одна. Лишь редкая перекличка ночных животных разбавляла звенящую тишину. Идти ей некуда: с одной стороны обрыв, с другой — крутые скалы. На площадку для летательной капсулы возвращаться нет никакого смысла: аппарат наверняка уже скрылся. А если и нет, внутри кабины точно не её друзья.

Остаётся дом. Там и свет заманчиво горит, как бы приглашая в уютное помещение. Но Клара прекрасно понимала, кто находится внутри этого милого гнездышка.

Девушка подошла ближе к обрыву и села на камни, обхватив руками колени. Ночной пейзаж прекрасен. Прохладный воздух обволакивает и бодрит. Ах, если бы остаться здесь! Никуда не идти! Но она прекрасно понимала, что вот-вот появится главный герой этой пьесы и прервет её уединение, так как её сюда приволокли явно не для любования ночными красотами.

Так и получилось.

— Долго тебя ждать? — раздался знакомый голос за её спиной.

— Меня никто никуда не звал. — ответила она не оборачиваясь. — Или я опять что-то кому-то должна и даже не знаю об этом?

— Поговори мне тут! Придётся ещё одного сотрудника ТАН отправить в мир иной. Может со второго раза до тебя что-то дойдёт!

— Нет! — она резко встала на ноги и обернулась.

Перед ней стоял наместник собственной персоной. На нём не было его привычных регалий власти. Голова не покрыта. Ни чалмы с гранзелитом, ни перстней и подвесок. Лишь простая сорочка из светлого материала служила покровом для наместника. В скудном ночном полумраке на ткани выделялись вышитые узоры довольно замысловатые по форме. Как бы это не ручная работа была. Но что может означать подобное одеяние?

Ромэн смерил девушку взглядом, причмокнул губами, развернулся и пошёл в сторону домика. Кларе ничего не оставалось, как последовать за своим мучителем.

В доме обстановка простая. Обычные ровные серые стены. Сторона с панорамным остеклением служит естественным украшением и придаёт шарма атмосфере дома. Мебели почти нет. Лишь кровать у стены, несколько больших подушек на полу. А также широкая белая шкура пушистого животного разложена прямо перед прозрачной стеной.

Зайдя внутрь комнаты, Ромэн тут же приглушил свет, оставив гореть лишь пару ночников.

— Господин Ромэн, — мелкая неприятная дрожь начала пробегать по телу девушки, — давайте скорее к делу. Быстрее начнём, быстрее закончим.

И Клара нервно начала расстегивать свою одежду. Лучше самой всё снять, чем он опять всё порвёт.

— Раздевайся, раздевайся. — одобрительно закивал толстяк. — Но быстро ничего не будет. Ты же никуда не спешишь? Нет? Тогда сделаем всё как положено. Как оно должно быть. Сейчас иди в душ, приведи себя в порядок, как это положено у женщин. А потом переоденься в наряд, который там найдешь. И можешь не спешить. Спешить нам с тобой некуда.

Клара, чувствуя себя живой куклой, марионеткой, выполнила указанные наместником манипуляции. Что касаемо одежды… Клара обнаружила красный национальный костюм. Тот самый, который она должна была надеть на праздник Гадум-бей.

Переодевшись, Клэр вернулась в комнату. За время, что её не было, Ромэн притащил откуда-то поднос с чайником, двумя чашками и сладостями. Всё это стояло на полу рядом с подушками, на одной из которых возлежал Ромэн. Толстяк уже что-то жевал. За неимением слуг или женщин, которые бы клали господину кусочки в рот, наместнику приходилось трудиться: он брал с подноса сладости самостоятельно.

— Ты подготовилась? — Ромэн осмотрел её с ног до головы. — Другое дело. Садись рядом. — он похлопал по подушке. — Сейчас начнём.

Клара, собрав волю в кулак, опустилась на указанное место. Она внутри вся сжалась, приготовясь к тому самому неприятному действию. Но ничего не произошло. Ромэн продолжал лежать и есть сладости.

Потом наместник хлопнул в ладоши. Зазвучала тихая музыка. Мелодия переливалась и растекалась по комнате, задевая тонкие струнки души. Ромэн нежно взял руку Клары в свою, принялся массировать её пальцы. Если бы это делал кто-то другой, манипуляция вполне могла быть приятной.

— Ты знаешь, что за наряд на тебе сейчас? — наместник заглянул ей прямо в глаза.

— Ваш национальный костюм, причём красный.

— Хо-хо! — довольно причмокнул Ромэн, скользя своими пухлыми пальцами по её ладони. — Раз акцентируешь внимание на цвете, значит знаешь.

— Господин Ромэн, — его ласка пугала больше, чем грубость, — я не могу вас понять. Какое отношение может иметь ко мне наряд невесты? Даже если бы я не была замужем, вы бы всё равно никогда не женились на мне. Я вам не подхожу ни по вере, ни по положению, ни по, уж извините, по физическому состоянию. Я знаю, варвары берут в жены только девственниц.

Ромэн расхохотался пуще прежнего. Схватился за живот, даже руку Клары отпустил. Лишь насмеявшись вволю, толстяк продолжил массаж её пальцев.

— Ты глупая женщина. — причмокнул он. — Ничего не знаешь. Переходить в другую религию жене не нужно. Если муж придерживается Предания Старцев, то и супруга станет исповедовать эту же веру. Её никто и спрашивать не будет. Мнение женщины не имеет у нас значения. Важен только мужчина. Если же ей что-то не нравится — это её проблемы. Умная смолчит и сделает то, что от неё требуют. Строптивая, типа тебя, получит свою порцию наказания. Предания Старцев предписывают мужу бить жену в случае неповиновения. Рекомендуют плётку или прут, чтобы ей было больно, но вред здоровью не причинён: ей ещё сыновей рожать. Но если мужчина сочтёт нужным, или ему просто хочется, он может избить её так сильно, как пожелает.

— И как вы так живете? С такими нравами? У вас женщина практически рабыня. Но они же рожают вам сыновей! И они же их воспитывают. Но рабыня никогда не сможет вырастить свободного человека. Лишь труса и подлеца, который тоже в свою очередь станет измываться над своими жёнами. И так до бесконечности.

Клэр ожидала, что подобные речи вызовут гнев повелителя и мысленно приготовилась к последствиям. Но, на удивление, Ромэн отреагировал спокойно.

— В твоих словах есть смысл. — потеребил он свободной рукой ус. — Женщины не такие бесполезные существа как кажутся. Ты вот, например, столько знаешь о геологии, так здорово рассказываешь. И как специалист неплохо справляешься. Не хуже мужчины. Только вот использовать женский труд можно лишь в высокотехнологичном образованном обществе. Выходит, чтобы иметь возможность дать дамам работу, нужно сначала наладить обучение, а ещё внедрить технологии. Если оставить тупой механический труд, то с ним могут нормально справиться только мужчины. Именно этим, именно техническим развитием я и занимаюсь на своей территории. Борьба за трон мне совершенно не интересна. Нынешний князь, мой брат, дал мне возможность править в области Танниоса. И это то, что мне нужно. Я хочу стать лидером, вывести область на ведущие позиции. Чтобы не было равных нам по промышленному потенциалу и прогрессу. Из-за этого я и сотрудничаю с такими фирмами, как ваша ТАН.

— Если вы такой хороший и правильный, то почему меня мучаете?

— Вовсе нет. За всё время, что мы знакомы, с твоей головы волос не упал. Да, немного грубо обращался, было. Но на этом всё. Никто тебя не обижает.

— Вы издеваетесь? — выдернула она свою руку. — Вы убили Мартина!

— Да, убил, — он силой вернул её ладонь, — и? Ты-то не пострадала.

— Да лучше бы я пострадала! Боль от потери друга намного сильнее, чем физические страдания.

— В таком случае будь хорошей девочкой. Слушайся. И никто больше не пострадает. А теперь давайте я тебе объясню, зачем мы здесь сегодня с тобой собрались. Я не могу жениться на тебе по-настоящему. На это есть много причин. Правда, не те, что ты перечислила. Однако ты мне нравишься. Меня тянет к тебе непонятным образом. И я хочу представить, сымитировать нашу свадьбу. Вернее, то, что происходит между мужем и женой в их первую брачную ночь.

— Вы это уже сделали.

— Не будь такой пошлой! — возмутился Ромэн. — Я имею в виду традиции. Для начала мы выпьем с тобой этот чай. — Ромэн взял чайник и наполнил чашки ароматной жидкостью. — Пей, — приказал он, — этот любовный напиток поможет нам стать ближе.

Клэр нехотя взяла чашку и отпила. Жидкость довольно приятная на вкус. Даже очень приятная. Ромэн жестом, не терпящим возражений, дал ей понять, что выпить нужно всё. Едва Клара вернула чашку на место, у неё начала кружиться голова. Она уже не могла чётко контролировать свои движения. Что это за чай, можно только догадываться, но он явно не прост и влияет на человека.

— Умница, — похвалил он её. — А теперь я нарисую на твоей руке древние символы, означающее власть, заботу, ответственность. Их наносят мужья своим жёнам в первую ночь.

Ромэн взял с подноса тонкую кисть и небольшую коробочку с тёмным кремом. Обмакнув ворс в краску, толстяк принялся наносить тёмно-коричневые узоры на внешнюю сторону ладони Клэр. Лини выходили тонкие, ровные. У Ромэна явна набита рука. Штрих за штрихом, и вот уже на обеих кистях Клэр значатся рисунки.

— Красиво! — засмеялась девушка, разглядывая свои руки. Настроение её непонятным образом улучшилось, тревоги ушли. И даже неприязнь к Ромэну куда-то делась.

— А теперь танцуй! — приказал он. — Танцуй так, как на отборе на космическом лайнере, так, как на трибуне на празднике Гадум-бей, когда я застал тебя.

Толстяк хлопнул в ладоши два раза. Лирическая музыка сменилась на ритмичную. Задорные мотивы наполнили комнату. Клэр, повинуясь непонятному инстинкту, подскочила с места и действительно принялась танцевать. Музыка обволакивала и зачаровывала. Ей хотелось полностью отдать себя во власть ритма. Она двигалась в такт музыки, забыв обо всём на свете.

Внезапно она почувствовала на себя чьи-то руки. Пухлые пальцы блуждали по её телу, параллельно раздевая девушку.

Потом она оказалась на белой шкуре, расстрелянной около окна, и…

Она плохо соображала, что происходит.

— Ян, — шептала она ему на ухо, — Ян, ты такой нежный сегодня. Как мне хорошо… Хорошо с тобой…

Лишь утром голова прояснилась. Её разбудили лучи дневного света, начавшие проникать сквозь панорамное окно. Она лежала на мягкой белой шкуре, а сверху её придавливала чья-то толстая волосатая рука. Кожа явно темнее, чем у Яна.

Мозг вернул себе способность думать. А ещё вернулась боль. Мерзость происходящего опять накатила и не хотела уходить.

Клара вновь изменила мужу. Причём в эту ночь ей было хорошо с её мучителем. И от этого на душе становилось ещё гаже.

Девушка скинула с себя толстую руку и помчалась в душ смывать последствия ночи. Помыться-то она помылась, но вода, как всегда, сумела помочь только с внешней грязью.

Вернувшись в комнату обернутой в полотенце, она обнаружила Ромэна на ногах и в его обычном одеянии. Белый длинный балахон и чалма с гранзелитом. Чуть поодаль на подносе стояла непонятно откуда взявшаяся еда.

— Я бы с тобой позавтракал, — кивнул он в сторону кушаний, — но у меня срочное дело.

Ромэн направился к входной двери, явно желая покинуть жилище.

— Я соберусь быстро, — отозвалась Клэр и кинулась к своим вещам.

— А ты это куда? — с недоумением обернулся он. — Ты останешься здесь. И не трогай свою одежду. Тебе удобнее будет в домашней. Там, в шкафу возьмёшь. А! Чуть не забыл. Вот твоя панель. — он подошёл, взял её за руку и надел ей на палец её кольцо. — К сети не подключена. Даже не пытайся. Но там все материалы, касающиеся проекта. Обновлённые. Работай, пока меня нет. Бездельники мне не нужны. Я не собираюсь тебе неделю простоя просто так оплачивать.

— Во-первых, платите мне не вы, а ТАН. А, во-вторых, какая ещё неделя? Я хочу домой!

— Не нервничай так, — он подошёл ещё ближе и поправил ее выбившийся локон, — тебе не идёт. Поедешь ты домой, но позже. Когда я решу, тогда и поедешь. Хотя… Ты так сладко звала ночью своего Яна… Как бы мне теперь не придушить твоего мужа ненароком. Ну, не пугайся. — заметил он страх в её глазах. — Шучу. Я же обещал, что если станешь слушаться, то никто не пострадает. Ты поживешь со мной здесь, в горах, недельку и вернёшься. Делов-то! Ну всё, Кларочка, до вечера. — он чмокнул её в щеку, как будто делал это всю жизнь, и удалился.

Клару начало трясти от возмущения. Ромэн сейчас обратился к ней так, как обращался её муж. И от этого на душе стало ещё паршивее, хотя минутой ранее казалось, что гаже уже некуда.